– В том-то и дело, – мрачно ответила Кармен. – Завтра.
– Но я не доберусь до Оахаки к завтрашнему дню!
– Знаю. Я звонила в Санта-Крус, пыталась заказать билет – все места распроданы за месяц вперед. Письмо задержали на почте, и…
– Не надо, Кармен, я знаю, как работает местная почта. Знали бы американцы, как им повезло! – Эйприл тяжело вздохнула и плюхнулась в кресло напротив стола. Уже не в первый раз она пожалела о том, что не завела себе вертолет. (Вертолетная площадка позади гостиницы предназначалась только для гостей, предпочитающих пользоваться этим видом транспорта.) – Черт побери! Ты представляешь, что будет, если я там не появлюсь?
– Где не появишься?
Знакомый глубокий голос заставил Эйприл буквально подпрыгнуть в кресле.
– Джек!
Трудно поверить, но при одном взгляде на него она забыла обо всех своих неприятностях. Впрочем, выцветшие черные шорты и рубашка, сквозь расстегнутый ворот которой виднелась загорелая грудь, вполне могли вызвать кратковременную потерю памяти.
Эйприл заморгала, соображая, о чем это он спрашивает.
– Привет! Представляешь, завтра в это время мне нужно быть в Оахаке, а билетов на самолет нет.
Джек отлепился от косяка и вошел. Эйприл с трудом отвела взгляд от его мощных бедер, пробуждающих в ней сладкие воспоминания. Кармен окинула Джека восхищенным взором и, выждав, пока он отвернется, подмигнула Эйприл. Та предпочла бы не заметить этого подмигивания, но, к сожалению, заметила. Похоже, слухи разлетаются еще быстрее, чем она думала.
– Думаю, я смогу тебе помочь. – Джек улыбнулся, кивнув в сторону кабинета, и самообладание Эйприл разлетелось вдребезги. – Кармен пусть идет работать, в мы с тобой зайдем в кабинет и все обсудим. – Джек не предлагал и не задавал вопросов, он отдавал приказания. – Дело как-то связано с этим письмом? – спросил он, обернувшись к Кармен и указывая глазами на письмо у нее в руке.
Кармен молча кивнула. Джек взял у нее письмо и, не разворачивая, передал Эйприл.
– Мы с Эйприл во всем разберемся. – С этими словами он подарил Кармен свою убийственную улыбку и добавил: – Уверен, у вас своих дел хватает.
Кармен растаяла, словно лед под палящим мексиканским солнцем.
– Si, сеньор Джек. Разумеется.
Джек отворил дверь и скрылся в кабинете, а Эйприл, открыв рот, уставилась ему вслед. Только чувствительный толчок в бок от Кармен вернул ее к реальности. Черт побери, как он смеет врываться к ней в кабинет и командовать ее секретаршей! Эйприл вскочила: она уже совершенно забыла, что Джек предложил ей помощь. Бросив суровый взгляд на Кармен (и напрасно – кто же может устоять перед улыбкой Джека?), она ворвалась к себе в кабинет. Но дверь за собой закрыла аккуратно, хоть и очень хотела ею хлопнуть.
Джек сидел в кресле возле дверей. Эйприл нависла над ним, уперев руки в бока и радуясь, что его положение дает ей преимущество в росте.
– Черт побери, что ты о себе воображаешь? Только потому, что мы… – Благожелательная улыбка Джека сделалась еще шире, и Эйприл запнулась посреди фразы.
– Так что же ты хотела сказать, mi tesoro?
– Не называй меня так! – Эйприл сама понимала, что переходит всякие границы. Ей нравилось, когда Джек называл ее «сокровищем», и он прекрасно это знал. Глубоко вздохнув, Эйприл начала снова, тщательно сдерживая свой гнев: – Благодарю за предложение помощи, но, извини, Джек, мне не нравится, когда ты вмешиваешься в мою работу. Тем более – на глазах у подчиненных. Я десять лет зарабатывала себе безупречную репутацию, и будь я проклята…
– Подожди-ка! – Улыбка на лице Джека сменилась искренней заботой. Он встал и потянулся к ней, но Эйприл отступила назад, и руки его упали вдоль тела. – Я не собирался позорить твое доброе имя. Ни вчера, ни сегодня. И потом, твои служащие тебя уважают. Не думаю, что мне удастся опорочить тебя в их глазах, даже если я этого захочу. А я этого совсем не хочу, – добавил он с нажимом.
Эйприл почувствовала, как ее гнев бесследно улетучивается. Однако все же попыталась настоять на своем:
– Знаю. Но ты не представляешь, как трудно женщине в Мексике добиться авторитета. Чем бы ты ни занималась, каких бы успехов ни достигла, мужчины смотрят на тебя с недоверием просто потому, что женщине доверять нельзя… Прости, что накричала на тебя. Я понимаю, ты просто хочешь помочь.
Джек слушал ее молча и задумчиво. Может быть, только сейчас он понял, каких трудов стоило этой женщине добиться нынешнего положения. А что ей пришлось пережить в прошлом… И Джека вновь охватило страстное желание узнать об Эйприл Морган все.
Его лицо озарилось улыбкой. Может быть, решая ее проблему, он решит заодно и свою?
– Я понимаю, что за это предложение ты меня просто пристрелишь: но, может быть, поедем вместе?
С этими словами он распахнул на груди рубаху, как бы предлагая стрелять, и Эйприл невольно улыбнулась.
– С удовольствием, – честно ответила она.
Гнев ее исчез, уступив место желанию; Эйприл вновь захотелось прикоснуться к Джеку.
– Твое желание для меня закон. Сегодня в полдень мы отправляемся в Оахаку.
Эйприл непонимающе уставилась на него, затем на ее лице отразилось недоверие.
– И как? Ты отвезешь меня на личном самолете?
– Что-то вроде того, – подозрительно серьезно ответил Джек. – А теперь не будем терять время. Отдавай последние распоряжения и собирай вещи. Встречаемся в холле ровно в полдень. – Эйприл изумленно подняла брови, и Джек, сделав вид, что неправильно понял ее удивление, добавил: – Нам ведь потребуется, целый час, чтобы добраться до того заасфальтированного клочка земли, что именуется в Санта-Крус аэропортом.
Эйприл невольно рассмеялась. Сказать ему, что все билеты проданы? Да нет, он тут же найдет какую-нибудь отговорку.
– Тебе никто не говорил, что ты неисправим?
Джек мило улыбнулся в ответ:
– Говорили. Два или три раза. Так я тебя жду.
Эйприл поняла, что выиграть в этой перепалке ей не дано – и с улыбкой сдалась:
– Хорошо, но, может быть, ты мне объяснишь?..
– Доверься мне. – С этими словами он двинулся к дверям.
– Подумать только! – пробормотала Эйприл. Она уставилась на стол, пытаясь сообразить, что нужно сделать до отъезда, но вместо этого перед ее глазами всплывали картины прошлой ночи.
– Послушай, если ты не перестанешь смотреть на стол такими глазами, мы останемся здесь до обеда.
Эйприл вздернула голову:
– Я вовсе не… – Она отбросила эту бесполезную ложь на полуслове. – Так вот зачем ты привел меня сюда!
Джек медленно подошел к столу. Остатки благоразумия, разрушенного прошлой ночью, требовали держать Джека на расстоянии. Эйприл отступила, но Джек пригвоздил ее к месту взглядом.
– Честно? – спросил он, и губы его изогнулись в легкой улыбке.
Эйприл с трудом сглотнула и, не доверяя своему языку, молча кивнула.
– Я хотел проверить, вправду ли в этом кабинете можно заниматься делами. – Он оперся о стол и наклонился к ней. – Не стану отрицать, что еще я хочу вынуть у тебя из волос эту штучку и распустить их по плечам. Распущенные волосы – это так сексуально!
Обойдя стол, он встал прямо перед ней. Голос его превратился в горячий шепот:
– И я бессовестно солгу, если скажу, что не мечтал о тебе все утро – на этом самом столе, в ярком солнечном свете…
Эйприл молила бога, чтобы Джек к ней не прикасался. Но понимала: она просто возненавидит его, если оттого не сделает.
– А теперь? – сдавленным голосом прошептала она.
Он придвинулся совсем близко.
– А теперь, поскольку на ближайшую пару дней ты окажешься полностью в моем распоряжении, я удовлетворюсь вот этим. – С этими словами он вынул из ее волос черепаховый гребень и, зарывшись рукой в роскошные кудри цвета воронова крыла, привлек Эйприл к себе.
Одно бесконечно долгое мгновение он глядел ей в глаза, а затем припал к ее полураскрытым губам.
Такой поцелуй мог бы вернуть к жизни даже мертвую. А Эйприл была отнюдь не мертва! С тихим стоном она прильнула к нему, не обращая внимания ни на приоткрытую дверь, ни на руки Джека, скользнувшие к ней под блузку. Напротив, она сама потянулась к нему и начала ласкать его обнаженную грудь.
Хрипло застонав, Джек оторвался от ее губ и накрыл ее руки своими. Он тихо поглаживал ее пальцы, и в этой ласке Эйприл чудилось что-то еще более нежное и интимное, чем во всех бурных забавах прошлой ночи. Джек склонился над ней так, что лбы их соприкасались, а грудью Эйприл ощущала его тяжелое дыхание.
– Ты, похоже, испытываешь мое терпение?
– Я? – смущенно спросила Эйприл.
– Поверь, у моего терпения есть предел. И он очень близок.
Все тело Эйприл напряглось – от страха или желания, а вернее всего, и от того и от другого. Она понимала, что не сможет отказать Джеку, что бы он ни предложил. Конечно, и он сам пойман в ту же ловушку, но для нее это слабое утешение.
– Мне… мне нужно еще кое-что сделать до… до отъезда.
Джек понимающе улыбнулся, и сердце Эйприл отчаянно забилось в ответ.
– До полудня успеешь?
– Только если ты сию же секунду уйдешь.
– Тяжкие условия ты мне ставишь, милая. – Он поцеловал ее в кончик носа, в последний раз заглянул ей в глаза и направился к дверям. На пороге Джек обернулся и спросил: – Кстати, о нашей поездке: неужели в «Райском уголке» нет машины?
Лицо Эйприл омрачилось.
– Есть, конечно, – ответила она, – но ехать в Оахаку по горной дороге… Нет, это слишком опасно.
– Если бы у нас было побольше времени, из этого получилось бы неплохое развлечение. – Эйприл подняла брови, и Джек ответил ей невинным взглядом. – Но, к сожалению, времени нет. Так что полетим на моем самолете, а машину оставим в аэропорту, чтобы вернуться на ней домой. – Заметив ее удивление, он добавил: – Не думаешь же ты, что я прикатил на джипе из самого Лос-Анджелеса? – Не дожидаясь ответа, он подмигнул и вышел.
Некоторое время Эйприл не могла закрыть рот. Наконец на устах ее появилась улыбка; преисполнившись энергии, она принялась разбирать бумаги на столе.
Дорога до Санта-Крус была долгой, тряской и пыльной. Слава богу, хоть мотор ни разу не заглох. Видавший виды пикап оказался немногим лучше джипа, на котором приехал Джек; но Эйприл не хотела забирать на несколько дней фургон – ведь он может понадобиться в гостинице. Поэтому она и позаимствовала из гостиничного гаража рабочий грузовичок. Мудрое решение; однако к концу пути, когда спина ее разламывалась от боли, Эйприл усомнилась в своей мудрости.
По этой же дороге неделю назад ехал Джек… Неудивительно, что до гостиницы он добрался полумертвым от усталости. И, наоборот, удивительно, что сумел добраться до бунгало на своих ногах.
Пикап подъехал к приземистому зданию терминала, и в первый раз Эйприл увидела то, что Джек с гордостью назвал «личным самолетом».
– Какой же он… маленький! – Она хотела сказать «милый», но нечаянно обмолвилась правдой.
– Красавец, правда? Четырехместная «Сессна-172», летает как птица, и вот уже полгода как моя. – Он спрыгнул на землю и полез в кузов за багажом. – Мне нужно проверить самолет перед полетом и зарегистрироваться у местного начальства.
Эйприл кивнула, с удивлением глядя, как быстро и уверенно Джек справляется с чемоданами. Кто же он такой, черт возьми? Летчик? Этим вопросом Эйприл мучилась всю дорогу. Понимая, что путешествие по ухабистой горной дороге – не лучшее время для беседы, она всю дорогу пыталась придумать профессию, совмещающую в себе навыки пилота и фотографа. Но, так ничего и не придумав, твердо решила выяснить это у Джека до возвращения домой.
Убедившись, что Джек ничего не забыл, Эйприл заперла кузов. Джек бодро шагал к зданию терминала, и у нее была возможность как следует рассмотреть самолет.
– Все устроено. – Джек появился несколько минут спустя. – Карета подана, принцесса.
А еще через несколько минут Эйприл, пристегнутая ремнем к креслу второго пилота, смотрела, как исчезает внизу крошечный аэропорт и стремительно надвигаются снежные шапки гор.
– Давно ты летаешь? – Ей пришлось повысить голос, чтобы Джек расслышал ее за гулом мотора.
Джек снял с головы наушники и с улыбкой обернулся к ней.
– Дай-ка подумать… Так, мне тридцать пять… Значит, около десяти лет. К самолетам меня приохотил дядюшка-пилот. А потом, уже взрослым, я сообразил, что это может здорово помочь в работе, и получил лицензию.
Он говорил об этом так небрежно, как другой сказал бы: «Я научился водить машину, чтобы быстрей добираться до работы». Эйприл понимала, что тесная и душная кабина – не лучшее место для задушевной беседы; однако любопытство ее разгорелось, и она не могла больше ждать.
– Чем же ты все-таки занимаешься? Мне казалось, что ты фотограф.
Джек обернулся, пронзив ее взглядом сверкающих зеленых глаз, и вновь повернулся к иллюминатору. Эйприл уже решила, что не дождется ответа, когда он заговорил:
– Близко, но не совсем. Я фоторепортер. – Он бросил на нее быстрый взгляд и снова повернулся к приборной доске. Но Эйприл молчала, и он заговорил снова: – Порой приходится делать репортажи из таких мест, куда не ходят поезда и не проложены дороги. Тогда-то и выручает личный самолет или вертолет.
Джек не стал добавлять, что самолет не раз спасал ему жизнь, позволяя вовремя убраться из опасного района. Но, взглянув на Эйприл, понял, что этого добавлять и не нужно. Похоже, эта женщина читает его мысли! Странно, но вместо понятного беспокойства Джек ощутил облегчение, даже радость. Если бы только он сам мог с такой же легкостью догадаться, о чем думает она! Прежде чем рассказывать о себе, он хотел бы узнать немного и о ней – хотя бы, чего она так боится и кто заставил ее бежать из Штатов в Мексику. Что, если призрак из ее прошлого когда-нибудь обернется против Джека? Но в то же время Джек понимал, что скрытничать нечестно. Она имеет право знать о нем все, что хочет.
– Так ты в основном работаешь за границей?
Джек почувствовал, что за этим вопросом стоит нечто большее, чем простое любопытство.
– Да, – честно ответил он, повысив голос, чтобы перекричать рев мотора. – Чаще всего – на Ближнем Востоке, иногда – в Европе и Южной Америке. Я делаю политические и военные репортажи.
Эйприл судорожно вздохнула. Она не ожидала, что работа Джека настолько опасна. Он рискует жизнью ради красочных репортажей… Одна мысль об этом заставила ее похолодеть.
Теперь-то Эйприл поняла многое из того, что он говорил прежде о своей работе.
– И, вернувшись в Лос-Анджелес, ты снова отправишься в командировку?
Джек перевел взгляд на нее и смотрел очень долго. Пока не почувствовал, что больше не выдержит. Как можно задавать подобные вопросы на высоте двадцати тысяч футов?
– Не знаю, Эйприл. – Ничего другого он ответить не мог. И, только произнеся эти слова, понял, что говорит совершенно искренне. Он действительно не знает.
Эйприл погрузилась в свои мысли, а Джек сосредоточился на управлении самолетом. Его так и подмывало спросить Эйприл, о чем она думает: о нем, его карьере, планах на будущее? Хочет ли она прожить с ним остаток жизни? Но Джек понимал, что таких вопросов лучше не задавать.
Погода была ясной и безоблачной, и все-таки, когда самолет благополучно приземлился в Оахаке, у Эйприл вырвался вздох облегчения. Как Джек и обещал, они прибыли вскоре после полудня. Джек исчез в терминале, где можно было нанять такси, а Эйприл с чемоданами осталась на краю летного поля.
В этом старинном городе она не была уже несколько лет. Оахака, столица штата, выросла на развалинах древних поселений индейцев-цапотеков. Коренных жителей этих мест можно было встретить в городе и сейчас: в большинстве своем они жили в трущобах и выполняли грубую, неквалифицированную работу. В здешних краях индейцы считались людьми второго сорта – местные власти были уверены, что ни социальная помощь, ни образование им не нужны. Эйприл подумала о завтрашних слушаниях, и лицо ее сморщилось в досадливой гримасе.
Как ей хотелось бы просто отдохнуть здесь вместе с Джеком! До сих пор Эйприл и сама не осознавала, насколько нуждается в отдыхе. Может быть, за несколько дней вдали от привычной рутины она разберется в себе и поймет, чего хочет от себя и от Джека… В памяти Эйприл всплыла прошлая ночь, и она поежилась, хотя в Оахаке стояла удушающая жара.
И эту ночь она тоже проведет с Джеком – на мягкой постели… Эйприл почувствовала, как пылают щеки… и в этот миг на плечо ей легла тяжелая мужская рука.
– Извини, я не хотел тебя пугать. О чем ты думала? – Джек обнял ее за плечи и повел к такси, дожидающемуся футах в пятидесяти от взлетной полосы.
Эйприл покраснела еще сильнее. Как это ни глупо, она стеснялась признаться, что мечтала о ночи любви.
– Ну… о нашем путешествии. Кармен закачала номер в отеле «Эль Президенте» – это одна из лучших гостиниц в городе.
– А там есть большая кровать и чистые простыни? – прошептал Джек ей на ухо.
Эйприл улыбнулась в ответ. Неужели он прочел ее мысли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16