Он взглянул на ее тело, казавшееся бронзовым на фоне белоснежной простыни. Как все-таки нехорошо быть женатым! Захочешь весь день провести в постели.
– Да, любимая?
Ромульда потянулась и нащупала на тумбочке свои часики.
– Еще рано, а ты уже уходишь? – Она едва не сказала: «Ты снова покидаешь меня?»
Хасим кивнул.
– Я вынужден, Ромульда. Мне нужно ехать в Резушан.
– Зачем?
– Не волнуйся. Пусть тебя это не беспокоит.
Конечно, чего еще от него ждать? Политика не женское дело.
– Сколько тебя не будет?
– Постараюсь вернуться при первой же возможности. – Он отвернулся от нее, давая понять, что разговор окончен. Но у нее осталось чувство неудовлетворенности. Не физической, разумеется, с этим все было в порядке, ибо он удовлетворял ее малейшие желания.
Но, с тех пор как закончился медовый месяц, она жила так, как положено жить супруге султана. То есть в двух разных мирах. Хасим был занят делами управления, она погрузилась в благотворительность, и они почти перестали общаться.
Та близость, которая возникла между ними за те две недели, что длился медовый месяц, словно исчезла куда-то, стоило им вернуться во дворец. Ему постоянно досаждали советники, послы, казначеи.
Но ведь ей он так нужен! Но им почти не приходилось оставаться наедине. Лишь в постели, но и тогда он часто засыпал с ней рядом. Ей хотелось признаться ему в любви, прошептать на ухо нежные слова, но он все равно не услышал бы их.
А он сам? Конечно, он называл ее красавицей, но и все. Она понимала, что не обладает тем, чем ей хотелось обладать больше всего на свете.
Его сердцем.
– А мне нельзя поехать с тобой? Только разок.
Хасим нахмурился.
– Нет, это невозможно. К тому же у тебя дела в мечети. Твой долг – служить стране. Или ты этого не хочешь?
Ромульда подавила тяжелый вздох. Зачем его злить? Зачем говорить ему, что он так и не считает ее партнером.
Нет, она так и не стала ему равной, не добилась равноправия, о котором столько мечтала.
– Но ты хотя бы поцелуешь меня на прощание?
– Разумеется. – Он обнял ее.
– Вот так-то лучше.
– Если б ты знала, – сказал он, – как мне хочется послать к чертям чиновников, которые меня ждут, и целый день провести с тобой. – Хасим встал. Он не кривил душой: искушение и вправду было слишком велико. Лучше побыстрее распрощаться, а то он и впрямь наделает глупостей.
Ромульда оперлась на спинку кровати и посмотрела ему вслед. Итак, Хасим опять уходит. А она снова остается в одиночестве.
Прошло полгода с тех пор, как они поженились, и, оглядываясь назад, Ромульда понимала, что брак не оправдал ее ожиданий. Он не советовался с ней, не обсуждал с ней своих проблем. Он вообще почти не говорил с ней. Ей даже стало казаться, что она для него ничего не значит.
А ведь в глубине души она всегда подозревала, что этим все и кончится. В конце концов, так принято в высшем свете. Муж и жена живут отдельной жизнью, а вместе появляются лишь на официальных приемах.
Всем в Бахраме было известно, что ни мать Хасима, ни его бабушка не были счастливы в браке. У их мужей были любовницы. И действительно, как же султану без любовницы? Сможет ли Хасим хранить верность ей одной? И, самое главное, захочет ли?
Его не было уже четыре дня. Разумеется, за это время они общались. Он ежедневно звонил ей и спрашивал как дела. Но разве могла она, пробиваясь сквозь шумы телефонной связи, сказать ему, как сильно его любит и как ей не хватает его.
И вот, на пятый день произошло то, чего она больше всего боялась. Служанка передала ей красивый конверт, доставленный султанской экспресс-почтой. Письмо от Хасима.
«Мне пришлось срочно вылететь в Рим по делу чрезвычайной важности. Возможно, меня не будет неделю или больше. При первой же возможности позвоню. Хасим» .
И все.
Итак, он улетает в Рим. Туда, где его уже давно ждет милая его сердцу Анна. Ромульда нервно скомкала письмо.
– Плохие новости? – спросила служанка, ожидавшая дальнейших приказаний.
Куда уж хуже! Он даже не потрудился изобрести правдоподобное объяснение, улетая к любовнице. Просто взял и написал: отправляюсь в Рим. Конечно, Ромульда не исключала того, что за его письмом действительно стоит дело чрезвычайно важности. Но удостовериться в этом не было ни малейшей возможности. Спросить Ахмада? Но верный слуга наверняка откажется ей говорить.
– Да нет. Все в порядке, – солгала она служанке. – Я… Я пойду в спальню. Если его величество позвонит, переводите звонки туда.
Войдя в спальню, она села на край дивана, чувствуя, как сильно бьется ее сердце – от ревности и страха. Этого следовало ожидать, повторяла она себе, но все равно не могла успокоиться. Что ей с того, что он человек, сексуальный аппетит которого не так-то просто удовлетворить? Что с того, что ей известно о его стремлении к экзотике и разнообразию, о его бесчисленных любовницах, о которых с такими душераздирающими подробностями писали газеты.
Разве ей легче от того, что она понимает, как утомили его полгода жизни в браке? Ведь она сделала все, чтобы доставить ему радость. И не собирается вот так сдаваться. Делить его с другой! Лучше потерять его навсегда, чем представить в объятиях другой женщины!
Ромульда почувствовала, что сойдет с ума, если ни с кем не поделится своими переживаниями. Она сняла трубку и дрожащими пальцами принялась набирать номер.
– Сусанна, это ты?
– Кто это? Господи, Ромульда! – ответили ей на другом конце света.
– Неужели ты меня не узнала?
– Ты так странно говоришь… Да что стряслось?
– Хасим… Он улетел в Италию.
– И что?
– Как ты не понимаешь!.. У него любовница в Риме.
– Это было раньше, – спокойно сказала Сусанна. – Теперь ты его жена или ты уже забыла?
Она-то не забыла, а вот он!..
– Мне нужно знать, с кем он. С Анной Монтинелли или с кем-то еще. Я не могу жить во лжи. Мне нужно знать, знать наверняка.
– Так садись в самолет и лети в Рим!
– Не получится. У него полно слуг и охранников, попробуй доберись до него неожиданно. Стоит мне только сказать, что я вылетаю в Рим, так ему сразу же доложат.
Ромульда замолчала. А что, если?.. Да нет, это безумие! Или…
– Что ты задумала?
– Давай договоримся встретиться в Париже.
– Но Париж во Франции, а не в Италии!
– Знаю. Послушай, у меня созрел план. Я скажу, что лечу повидаться с тобой в Париж. А там сяду на поезд, и он прямиком домчит меня до Рима. Ну как?
– Так сразу и не скажешь… – Сусанна явно не была в восторге. – А как же твои охранники? Уж они-то наверняка не выпустят тебя из виду?
– Я и об этом подумала. Послушай, нас с тобой вечно путают. А уж если ты нарядишься так, как я, никто ни за что не угадает, кто есть кто.
– Ты что, предлагаешь мне… Ты хочешь, чтобы я прикинулась тобой?
– Конечно!
– Нет, ни за что!
– Смотри, а то расскажу Хасиму про тебя с Бобом, – рассмеялась Ромульда.
– Это шантаж!
– Да ладно тебе. Согласись, дело того стоит. Когда ты сможешь вылететь в Париж?
Ромульда даже не ожидала, что ее хитроумный план будет так легко выполним. Сообщив Ахмаду, что договорилась встретиться с сестрой в Париже, где та проводит каникулы, она попросила его приготовить самолет. Через два дня она, на всякий случай позвонив Сусанне и убедившись, что та прибыла во Францию и ждет ее в парижском отеле «Асунсьон», спросила Ахмада:
– Самолет для меня готов?
– Разумеется, госпожа.
Несколько часов перелета – и вот она уже ступила на землю Франции. У самолета ее ждал черный «мерседес». Доехав до «Асунсьона», Ромульда поднялась в лифте на пятый этаж и постучалась в дверь номера.
– Кто там?
– Ромульда.
Дверь распахнулась. Сусанна и Ромульда заключили друг друга в объятия и едва не расплакались. Еще бы, они не виделись с тех пор, как Ромульда и Хасим сыграли свадьбу. А ведь прошло уже полгода, даже больше.
– Что ты скажешь Хасиму, как объяснишь свое появление? – спросила Сусанна. Она волновалась за сестру. Все-таки составлять такие планы – чистое безумие. – Он рассвирепеет, когда узнает, что ты следила за ним.
– Плевать. Мне нужно знать правду.
– Но ты ведь любишь его?
– Люблю больше жизни, – призналась Ромульда. – Но он остается для меня загадкой. До его отъезда мы виделись с ним каждый день, но я так и не поняла, что он за человек, что у него на уме. Я люблю его, но не потерплю лжи. Если окажется, что он мне изменяет, я оставлю его. Я потребую развода. Лучше скандал, чем измена!
– Но он не даст тебе развода, ты же сама это понимаешь.
– Это мы еще увидим. В конце концов, на дворе двадцатый век. Он не может держать меня за пленницу.
В девять вечера Ромульда уже ехала в экспрессе «Париж – Рим». На ней были джинсы и шерстяной свитер. Именно так была одета Сусанна, когда ее видели охранники. Теперь же на ее сестре была шелковая накидка, как у Ромульды, а сама Ромульда, ничем не выдав себя, доехала на такси до вокзала «Сен-Лазар» и села в поезд.
На следующее утро она была в Риме. Ей был известен отель, в котором обычно жил Хасим, он был постоянен в своих привычках. Если, конечно, на этот раз не остановился у Анны.
Чтобы ее пропустили к номеру султана, пришлось отказаться от инкогнито. Она подошла к дверям, постучала – и вот уже слуга появился на пороге.
– Госпожа… – Он и не пытался скрыть удивление.
– Здравствуй, Ашока. Я приехала повидаться с мужем.
Ашока в замешательстве попятился назад, но вдруг остановился.
– Его величество не ожидал вас.
– Знаю. – Ромульда изобразила улыбку. – Хотела сделать ему сюрприз.
– Но султана здесь нет, госпожа.
– И вы, конечно, не скажете мне, куда он пошел?
– Вы же знаете, госпожа, – слуга окончательно смутился. – Это не положено…
– Отлично. – Она прошмыгнула мимо него в номер. Ашока был так потрясен, что даже не посторонился. – Тогда я подожду его здесь.
Она бесцеремонно вошла в большую гостиную и включила приемник. Едва она успела поймать легкую танцевальную музыку, как хлопнула дверь и послышался какой-то шепот.
Хасим! Он пришел, а шепчет, должно быть, Ашока. Докладывает обстановку.
И все-таки его появление в комнате явилось для нее неожиданностью. Он возник словно из-под земли и, не здороваясь, прогремел:
– Позволь осведомиться, чем обязан столь внезапному вторжению?
Надо же, вторжению!
– Позволь осведомиться, где ты был все это время? – сказала она ему в тон.
– Где я был? Носился туда-сюда между посольством и полицией, пытаясь установить твое местонахождение. Вся парижская полиция поднята на ноги, разыскивает тебя. К тому же твоя сестра тоже пропала! Какого дьявола ты здесь делаешь? И где, черт возьми, твои охранники?
– Я обвела их вокруг пальца! – Ромульда смотрела ему в лицо. Его глаза полыхали гневом, но ей было все равно. – Прикинулась Сусанной и на поезде приехала сюда.
– Что-что?
Хасим был потрясен.
– Что слышал.
Он бросился к ней, намереваясь схватить и хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть ей способность соображать. Но тут же остановился. Султан должен вести себя достойно в любых обстоятельствах.
– Ты отдаешь себе отчет, какой опасности ты подвергалась?
– Послушай, Хасим, я уже достаточно взрослая и сама в состоянии о себе позаботиться. Всю предыдущую жизнь я как-то обходилась без охраны и сейчас прекрасно без нее проживу.
– Ты моя жена и не можешь выходить без охраны.
– Жена, говоришь? Что-то ты ведешь себя не как достойный супруг. За эти полгода я почти не видела тебя. Так что теперь уж и не знаю, жена я тебе или нет.
– Это как понимать?
– А так. Что ты делаешь в Риме?
Его глаза сверкнули.
– А ты как думаешь?
– Сказать? Изволь. Занимаешься любовью со своей пассией, Анной Монтинелли. Еще бы, для тебя полгода в постели с одной женщиной все равно что полгода в пустыне без капли воды. Трудновато тебе пришлось, да? Это ведь так сложно, целые полгода быть верным мужем! Если ты, конечно, был мне верен!
Хасим побледнел.
– Да как ты смеешь!..
– Смею! Ты сам сказал: я твоя жена. И имею право…
– У тебя нет права выливать на меня потоки грязной лжи!
– Значит, это неправда? Тогда докажи, что я ошиблась!
Хасим попытался успокоиться.
– Стало быть, ты думаешь, что я весь вечер занимался любовью с Анной?
– Даже не произноси при мне ее имени!
Как будто не она его первой произнесла! – мелькнуло в голове Хасима.
– Итак? Скажешь, что нет?
– Разумеется, нет. Я был в посольстве.
– А вчера ты тоже был в посольстве? И позавчера? Брось, Хасим! У тебя была масса возможностей встретиться с ней так, чтобы никто не знал! И не говори, что она отказывается заниматься с тобой любовью! Разве есть женщины, которые могут перед тобой устоять?!
Ну, спасибо на добром слове!
– Ты – единственная женщина, которую я люблю. И с которой занимаюсь сексом. Ведь ты моя жена.
– На словах, но не на деле… – Ее гнев прошел. Теперь в глазах Ромульды Хасим читал только отчаяние и печаль.
– Ты и в самом деле хочешь узнать правду? – спросил он.
– Может, и нет. Смотря какая это правда.
– Вскоре после того, как я позвонил тебе в Чикаго и попросил стать моей женой, я полетел сюда, в Рим…
– Не продолжай! Не надо! – простонала она.
Но Хасим не собирался останавливаться.
– Я встретился с Анной и сказал ей, что между нами все кончено, потому что я женюсь. Ты права, она не желала сдаваться, предложила заняться с ней любовью…
– Замолчи, во имя Аллаха!
Хасим покачал головой.
– Я отказался. С тех пор мы с ней не виделись. Я ни разу не говорил с ней и не собираюсь с ней встречаться. Она мне даром не нужна.
– Правда?
– Клянусь. Ромульда, почему ты так уверена, что я тебе изменяю? Неужели ты считаешь, что я способен тебе лгать?
– Я уже ничего не знаю. Я не знаю тебя, потому что ты никогда не бываешь рядом.
– Но каждую ночь мы проводим в одной постели!
– Когда ты не в отъезде!.. Но речь даже не об этом. Мне хочется не только физической близости. Для меня важен эмоциональный контакт…
– Эмоциональный контакт? – переспросил он так, словно впервые слышал эти слова и не понимал, что они означают.
– С тех пор как прошел наш медовый месяц, у меня такое чувство, что я живу с бездушной машиной.
– Похоже, – заметил Хасим, – сегодня у тебя не найдется для меня ни одного доброго слова.
– Я не хочу тебя обижать. Но и ты пойми меня. Не смотри так, Хасим! Знаю, ты привык сам устраивать другим выволочку, когда настроение паршивое. А эту беседу завела я. У меня нет другого выхода. Формально мы состоим в браке, а по существу между нами нет ни малейшей душевной близости.
– Ты недовольна нашим браком? – осведомился он тоном светской беседы, но его глаза сверкнули.
– Да! – Ромульда набрала в грудь воздуха. Или она скажет все сейчас, или больше никогда не решится! – Ты почти не говоришь со мной. Не рассказываешь, как прошел твой день. С кем ты встречался. Учитывая, что мы остаемся вместе лишь ночью, представляешь, что я могу навоображать относительно того, где и с кем ты проводишь остальное время? Ты помнишь, когда мы последний раз были вдвоем, так, чтобы нам никто не мешал, чтобы нас не отвлекали твои вечные дела? Не помнишь? Так я тебе скажу: во время медового месяца. С тех пор прошло уже полгода!
Хасим посмотрел на нее с искренним сочувствием.
– Мне некому поручить управление государством. Но, похоже, придется поискать людей, которым я могу безоговорочно доверять. А что до того, что я не делюсь с тобой проблемами, которые приходится решать каждый день, полагаю, так даже лучше.
– Почему?
– В стране полно людей, которые готовы на все, лишь бы занять престол. Когда я уезжал, ты спросила: можно мне поехать с тобой? Я сказал «нет», и ты обиделась. Не понимая того, что эта поездка таила в себе опасность для жизни.
– Так что ж ты сразу мне об этом не сказал?
– Ты бы стала волноваться. Или нет?
– Разумеется, я беспокоилась бы о тебе.
– Поэтому я решил все от тебя скрыть. По-моему, я был прав.
Опять разговор завел их куда-то не туда. Ведь Ромульда имела в виду совсем не это. Он хочет в одиночку управлять государством – пусть! Но одиночество в браке – совсем другое дело.
– Ты никогда не говоришь мне о том, что чувствуешь…
– А что я чувствую?
– То-то и оно, что ничего! – выпалила она. – Ты никогда не говоришь, что любишь меня. И что прикажешь думать? Что ты меня не любишь? Если так, понятно, что рано или поздно ты меня бросишь.
– Какое право я имею говорить с тобой о любви? Ведь это я лишил тебя невинности и вел себя при этом как настоящий мужлан. Тебе ничего другого не оставалось, кроме как выйти за меня.
– Перестань, ты же не насиловал меня.
– А это ничем не лучше! Я не должен был так себя вести!
– И я тоже! Мы оба не соображали, что творим. Все произошло не только по твоей вине, но и по моей.
– Но я старше, опытнее. Я должен был вовремя остановиться. Но не смог.
– Что с того? Ты думаешь, что совершил преступление, раз не повел себя так, как тебе хотелось бы? Послушай, – Ромульда приблизилась к нему, – если хочешь знать, я горжусь тем, что из-за меня ты потерял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Да, любимая?
Ромульда потянулась и нащупала на тумбочке свои часики.
– Еще рано, а ты уже уходишь? – Она едва не сказала: «Ты снова покидаешь меня?»
Хасим кивнул.
– Я вынужден, Ромульда. Мне нужно ехать в Резушан.
– Зачем?
– Не волнуйся. Пусть тебя это не беспокоит.
Конечно, чего еще от него ждать? Политика не женское дело.
– Сколько тебя не будет?
– Постараюсь вернуться при первой же возможности. – Он отвернулся от нее, давая понять, что разговор окончен. Но у нее осталось чувство неудовлетворенности. Не физической, разумеется, с этим все было в порядке, ибо он удовлетворял ее малейшие желания.
Но, с тех пор как закончился медовый месяц, она жила так, как положено жить супруге султана. То есть в двух разных мирах. Хасим был занят делами управления, она погрузилась в благотворительность, и они почти перестали общаться.
Та близость, которая возникла между ними за те две недели, что длился медовый месяц, словно исчезла куда-то, стоило им вернуться во дворец. Ему постоянно досаждали советники, послы, казначеи.
Но ведь ей он так нужен! Но им почти не приходилось оставаться наедине. Лишь в постели, но и тогда он часто засыпал с ней рядом. Ей хотелось признаться ему в любви, прошептать на ухо нежные слова, но он все равно не услышал бы их.
А он сам? Конечно, он называл ее красавицей, но и все. Она понимала, что не обладает тем, чем ей хотелось обладать больше всего на свете.
Его сердцем.
– А мне нельзя поехать с тобой? Только разок.
Хасим нахмурился.
– Нет, это невозможно. К тому же у тебя дела в мечети. Твой долг – служить стране. Или ты этого не хочешь?
Ромульда подавила тяжелый вздох. Зачем его злить? Зачем говорить ему, что он так и не считает ее партнером.
Нет, она так и не стала ему равной, не добилась равноправия, о котором столько мечтала.
– Но ты хотя бы поцелуешь меня на прощание?
– Разумеется. – Он обнял ее.
– Вот так-то лучше.
– Если б ты знала, – сказал он, – как мне хочется послать к чертям чиновников, которые меня ждут, и целый день провести с тобой. – Хасим встал. Он не кривил душой: искушение и вправду было слишком велико. Лучше побыстрее распрощаться, а то он и впрямь наделает глупостей.
Ромульда оперлась на спинку кровати и посмотрела ему вслед. Итак, Хасим опять уходит. А она снова остается в одиночестве.
Прошло полгода с тех пор, как они поженились, и, оглядываясь назад, Ромульда понимала, что брак не оправдал ее ожиданий. Он не советовался с ней, не обсуждал с ней своих проблем. Он вообще почти не говорил с ней. Ей даже стало казаться, что она для него ничего не значит.
А ведь в глубине души она всегда подозревала, что этим все и кончится. В конце концов, так принято в высшем свете. Муж и жена живут отдельной жизнью, а вместе появляются лишь на официальных приемах.
Всем в Бахраме было известно, что ни мать Хасима, ни его бабушка не были счастливы в браке. У их мужей были любовницы. И действительно, как же султану без любовницы? Сможет ли Хасим хранить верность ей одной? И, самое главное, захочет ли?
Его не было уже четыре дня. Разумеется, за это время они общались. Он ежедневно звонил ей и спрашивал как дела. Но разве могла она, пробиваясь сквозь шумы телефонной связи, сказать ему, как сильно его любит и как ей не хватает его.
И вот, на пятый день произошло то, чего она больше всего боялась. Служанка передала ей красивый конверт, доставленный султанской экспресс-почтой. Письмо от Хасима.
«Мне пришлось срочно вылететь в Рим по делу чрезвычайной важности. Возможно, меня не будет неделю или больше. При первой же возможности позвоню. Хасим» .
И все.
Итак, он улетает в Рим. Туда, где его уже давно ждет милая его сердцу Анна. Ромульда нервно скомкала письмо.
– Плохие новости? – спросила служанка, ожидавшая дальнейших приказаний.
Куда уж хуже! Он даже не потрудился изобрести правдоподобное объяснение, улетая к любовнице. Просто взял и написал: отправляюсь в Рим. Конечно, Ромульда не исключала того, что за его письмом действительно стоит дело чрезвычайно важности. Но удостовериться в этом не было ни малейшей возможности. Спросить Ахмада? Но верный слуга наверняка откажется ей говорить.
– Да нет. Все в порядке, – солгала она служанке. – Я… Я пойду в спальню. Если его величество позвонит, переводите звонки туда.
Войдя в спальню, она села на край дивана, чувствуя, как сильно бьется ее сердце – от ревности и страха. Этого следовало ожидать, повторяла она себе, но все равно не могла успокоиться. Что ей с того, что он человек, сексуальный аппетит которого не так-то просто удовлетворить? Что с того, что ей известно о его стремлении к экзотике и разнообразию, о его бесчисленных любовницах, о которых с такими душераздирающими подробностями писали газеты.
Разве ей легче от того, что она понимает, как утомили его полгода жизни в браке? Ведь она сделала все, чтобы доставить ему радость. И не собирается вот так сдаваться. Делить его с другой! Лучше потерять его навсегда, чем представить в объятиях другой женщины!
Ромульда почувствовала, что сойдет с ума, если ни с кем не поделится своими переживаниями. Она сняла трубку и дрожащими пальцами принялась набирать номер.
– Сусанна, это ты?
– Кто это? Господи, Ромульда! – ответили ей на другом конце света.
– Неужели ты меня не узнала?
– Ты так странно говоришь… Да что стряслось?
– Хасим… Он улетел в Италию.
– И что?
– Как ты не понимаешь!.. У него любовница в Риме.
– Это было раньше, – спокойно сказала Сусанна. – Теперь ты его жена или ты уже забыла?
Она-то не забыла, а вот он!..
– Мне нужно знать, с кем он. С Анной Монтинелли или с кем-то еще. Я не могу жить во лжи. Мне нужно знать, знать наверняка.
– Так садись в самолет и лети в Рим!
– Не получится. У него полно слуг и охранников, попробуй доберись до него неожиданно. Стоит мне только сказать, что я вылетаю в Рим, так ему сразу же доложат.
Ромульда замолчала. А что, если?.. Да нет, это безумие! Или…
– Что ты задумала?
– Давай договоримся встретиться в Париже.
– Но Париж во Франции, а не в Италии!
– Знаю. Послушай, у меня созрел план. Я скажу, что лечу повидаться с тобой в Париж. А там сяду на поезд, и он прямиком домчит меня до Рима. Ну как?
– Так сразу и не скажешь… – Сусанна явно не была в восторге. – А как же твои охранники? Уж они-то наверняка не выпустят тебя из виду?
– Я и об этом подумала. Послушай, нас с тобой вечно путают. А уж если ты нарядишься так, как я, никто ни за что не угадает, кто есть кто.
– Ты что, предлагаешь мне… Ты хочешь, чтобы я прикинулась тобой?
– Конечно!
– Нет, ни за что!
– Смотри, а то расскажу Хасиму про тебя с Бобом, – рассмеялась Ромульда.
– Это шантаж!
– Да ладно тебе. Согласись, дело того стоит. Когда ты сможешь вылететь в Париж?
Ромульда даже не ожидала, что ее хитроумный план будет так легко выполним. Сообщив Ахмаду, что договорилась встретиться с сестрой в Париже, где та проводит каникулы, она попросила его приготовить самолет. Через два дня она, на всякий случай позвонив Сусанне и убедившись, что та прибыла во Францию и ждет ее в парижском отеле «Асунсьон», спросила Ахмада:
– Самолет для меня готов?
– Разумеется, госпожа.
Несколько часов перелета – и вот она уже ступила на землю Франции. У самолета ее ждал черный «мерседес». Доехав до «Асунсьона», Ромульда поднялась в лифте на пятый этаж и постучалась в дверь номера.
– Кто там?
– Ромульда.
Дверь распахнулась. Сусанна и Ромульда заключили друг друга в объятия и едва не расплакались. Еще бы, они не виделись с тех пор, как Ромульда и Хасим сыграли свадьбу. А ведь прошло уже полгода, даже больше.
– Что ты скажешь Хасиму, как объяснишь свое появление? – спросила Сусанна. Она волновалась за сестру. Все-таки составлять такие планы – чистое безумие. – Он рассвирепеет, когда узнает, что ты следила за ним.
– Плевать. Мне нужно знать правду.
– Но ты ведь любишь его?
– Люблю больше жизни, – призналась Ромульда. – Но он остается для меня загадкой. До его отъезда мы виделись с ним каждый день, но я так и не поняла, что он за человек, что у него на уме. Я люблю его, но не потерплю лжи. Если окажется, что он мне изменяет, я оставлю его. Я потребую развода. Лучше скандал, чем измена!
– Но он не даст тебе развода, ты же сама это понимаешь.
– Это мы еще увидим. В конце концов, на дворе двадцатый век. Он не может держать меня за пленницу.
В девять вечера Ромульда уже ехала в экспрессе «Париж – Рим». На ней были джинсы и шерстяной свитер. Именно так была одета Сусанна, когда ее видели охранники. Теперь же на ее сестре была шелковая накидка, как у Ромульды, а сама Ромульда, ничем не выдав себя, доехала на такси до вокзала «Сен-Лазар» и села в поезд.
На следующее утро она была в Риме. Ей был известен отель, в котором обычно жил Хасим, он был постоянен в своих привычках. Если, конечно, на этот раз не остановился у Анны.
Чтобы ее пропустили к номеру султана, пришлось отказаться от инкогнито. Она подошла к дверям, постучала – и вот уже слуга появился на пороге.
– Госпожа… – Он и не пытался скрыть удивление.
– Здравствуй, Ашока. Я приехала повидаться с мужем.
Ашока в замешательстве попятился назад, но вдруг остановился.
– Его величество не ожидал вас.
– Знаю. – Ромульда изобразила улыбку. – Хотела сделать ему сюрприз.
– Но султана здесь нет, госпожа.
– И вы, конечно, не скажете мне, куда он пошел?
– Вы же знаете, госпожа, – слуга окончательно смутился. – Это не положено…
– Отлично. – Она прошмыгнула мимо него в номер. Ашока был так потрясен, что даже не посторонился. – Тогда я подожду его здесь.
Она бесцеремонно вошла в большую гостиную и включила приемник. Едва она успела поймать легкую танцевальную музыку, как хлопнула дверь и послышался какой-то шепот.
Хасим! Он пришел, а шепчет, должно быть, Ашока. Докладывает обстановку.
И все-таки его появление в комнате явилось для нее неожиданностью. Он возник словно из-под земли и, не здороваясь, прогремел:
– Позволь осведомиться, чем обязан столь внезапному вторжению?
Надо же, вторжению!
– Позволь осведомиться, где ты был все это время? – сказала она ему в тон.
– Где я был? Носился туда-сюда между посольством и полицией, пытаясь установить твое местонахождение. Вся парижская полиция поднята на ноги, разыскивает тебя. К тому же твоя сестра тоже пропала! Какого дьявола ты здесь делаешь? И где, черт возьми, твои охранники?
– Я обвела их вокруг пальца! – Ромульда смотрела ему в лицо. Его глаза полыхали гневом, но ей было все равно. – Прикинулась Сусанной и на поезде приехала сюда.
– Что-что?
Хасим был потрясен.
– Что слышал.
Он бросился к ней, намереваясь схватить и хорошенько встряхнуть, чтобы вернуть ей способность соображать. Но тут же остановился. Султан должен вести себя достойно в любых обстоятельствах.
– Ты отдаешь себе отчет, какой опасности ты подвергалась?
– Послушай, Хасим, я уже достаточно взрослая и сама в состоянии о себе позаботиться. Всю предыдущую жизнь я как-то обходилась без охраны и сейчас прекрасно без нее проживу.
– Ты моя жена и не можешь выходить без охраны.
– Жена, говоришь? Что-то ты ведешь себя не как достойный супруг. За эти полгода я почти не видела тебя. Так что теперь уж и не знаю, жена я тебе или нет.
– Это как понимать?
– А так. Что ты делаешь в Риме?
Его глаза сверкнули.
– А ты как думаешь?
– Сказать? Изволь. Занимаешься любовью со своей пассией, Анной Монтинелли. Еще бы, для тебя полгода в постели с одной женщиной все равно что полгода в пустыне без капли воды. Трудновато тебе пришлось, да? Это ведь так сложно, целые полгода быть верным мужем! Если ты, конечно, был мне верен!
Хасим побледнел.
– Да как ты смеешь!..
– Смею! Ты сам сказал: я твоя жена. И имею право…
– У тебя нет права выливать на меня потоки грязной лжи!
– Значит, это неправда? Тогда докажи, что я ошиблась!
Хасим попытался успокоиться.
– Стало быть, ты думаешь, что я весь вечер занимался любовью с Анной?
– Даже не произноси при мне ее имени!
Как будто не она его первой произнесла! – мелькнуло в голове Хасима.
– Итак? Скажешь, что нет?
– Разумеется, нет. Я был в посольстве.
– А вчера ты тоже был в посольстве? И позавчера? Брось, Хасим! У тебя была масса возможностей встретиться с ней так, чтобы никто не знал! И не говори, что она отказывается заниматься с тобой любовью! Разве есть женщины, которые могут перед тобой устоять?!
Ну, спасибо на добром слове!
– Ты – единственная женщина, которую я люблю. И с которой занимаюсь сексом. Ведь ты моя жена.
– На словах, но не на деле… – Ее гнев прошел. Теперь в глазах Ромульды Хасим читал только отчаяние и печаль.
– Ты и в самом деле хочешь узнать правду? – спросил он.
– Может, и нет. Смотря какая это правда.
– Вскоре после того, как я позвонил тебе в Чикаго и попросил стать моей женой, я полетел сюда, в Рим…
– Не продолжай! Не надо! – простонала она.
Но Хасим не собирался останавливаться.
– Я встретился с Анной и сказал ей, что между нами все кончено, потому что я женюсь. Ты права, она не желала сдаваться, предложила заняться с ней любовью…
– Замолчи, во имя Аллаха!
Хасим покачал головой.
– Я отказался. С тех пор мы с ней не виделись. Я ни разу не говорил с ней и не собираюсь с ней встречаться. Она мне даром не нужна.
– Правда?
– Клянусь. Ромульда, почему ты так уверена, что я тебе изменяю? Неужели ты считаешь, что я способен тебе лгать?
– Я уже ничего не знаю. Я не знаю тебя, потому что ты никогда не бываешь рядом.
– Но каждую ночь мы проводим в одной постели!
– Когда ты не в отъезде!.. Но речь даже не об этом. Мне хочется не только физической близости. Для меня важен эмоциональный контакт…
– Эмоциональный контакт? – переспросил он так, словно впервые слышал эти слова и не понимал, что они означают.
– С тех пор как прошел наш медовый месяц, у меня такое чувство, что я живу с бездушной машиной.
– Похоже, – заметил Хасим, – сегодня у тебя не найдется для меня ни одного доброго слова.
– Я не хочу тебя обижать. Но и ты пойми меня. Не смотри так, Хасим! Знаю, ты привык сам устраивать другим выволочку, когда настроение паршивое. А эту беседу завела я. У меня нет другого выхода. Формально мы состоим в браке, а по существу между нами нет ни малейшей душевной близости.
– Ты недовольна нашим браком? – осведомился он тоном светской беседы, но его глаза сверкнули.
– Да! – Ромульда набрала в грудь воздуха. Или она скажет все сейчас, или больше никогда не решится! – Ты почти не говоришь со мной. Не рассказываешь, как прошел твой день. С кем ты встречался. Учитывая, что мы остаемся вместе лишь ночью, представляешь, что я могу навоображать относительно того, где и с кем ты проводишь остальное время? Ты помнишь, когда мы последний раз были вдвоем, так, чтобы нам никто не мешал, чтобы нас не отвлекали твои вечные дела? Не помнишь? Так я тебе скажу: во время медового месяца. С тех пор прошло уже полгода!
Хасим посмотрел на нее с искренним сочувствием.
– Мне некому поручить управление государством. Но, похоже, придется поискать людей, которым я могу безоговорочно доверять. А что до того, что я не делюсь с тобой проблемами, которые приходится решать каждый день, полагаю, так даже лучше.
– Почему?
– В стране полно людей, которые готовы на все, лишь бы занять престол. Когда я уезжал, ты спросила: можно мне поехать с тобой? Я сказал «нет», и ты обиделась. Не понимая того, что эта поездка таила в себе опасность для жизни.
– Так что ж ты сразу мне об этом не сказал?
– Ты бы стала волноваться. Или нет?
– Разумеется, я беспокоилась бы о тебе.
– Поэтому я решил все от тебя скрыть. По-моему, я был прав.
Опять разговор завел их куда-то не туда. Ведь Ромульда имела в виду совсем не это. Он хочет в одиночку управлять государством – пусть! Но одиночество в браке – совсем другое дело.
– Ты никогда не говоришь мне о том, что чувствуешь…
– А что я чувствую?
– То-то и оно, что ничего! – выпалила она. – Ты никогда не говоришь, что любишь меня. И что прикажешь думать? Что ты меня не любишь? Если так, понятно, что рано или поздно ты меня бросишь.
– Какое право я имею говорить с тобой о любви? Ведь это я лишил тебя невинности и вел себя при этом как настоящий мужлан. Тебе ничего другого не оставалось, кроме как выйти за меня.
– Перестань, ты же не насиловал меня.
– А это ничем не лучше! Я не должен был так себя вести!
– И я тоже! Мы оба не соображали, что творим. Все произошло не только по твоей вине, но и по моей.
– Но я старше, опытнее. Я должен был вовремя остановиться. Но не смог.
– Что с того? Ты думаешь, что совершил преступление, раз не повел себя так, как тебе хотелось бы? Послушай, – Ромульда приблизилась к нему, – если хочешь знать, я горжусь тем, что из-за меня ты потерял голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15