– На одиннадцатое ноября, господин мэр, – подсказал помощник.
– Да-да. – Он посмотрел на начальника полиции. – Вы в курсе, Эд?
– Да, сэр.
– Ну и что вы думаете?
– На мой взгляд, присутствие полиции абсолютно необходимо. Мистер Фейри передал мне выборочный список персон, которые, по всей видимости, будут на аукционе. Копия у вас на столе.
Мэр быстро пробежал глазами листок бумаги и недоверчиво посмотрел на присутствующих.
– Неужели вы действительно ожидаете их всех?
– И не только их, господин мэр, – подал голос Шелдон Д. Фейри. – Будут и другие известные люди.
– Ничего себе! Да это больше похоже на какой-нибудь саммит на высшем уровне, чем на торги.
– Вот поэтому мы и думаем о мерах безопасности.
– Но ведь у вас есть собственная охрана?
– Естественно, и она будет в полной мере задействована. Но когда к тебе собираются двое действующих глав государств и несколько бывших, всемирно известные знаменитости, кинозвезды да плюс к тому сотни богачей со всей планеты... – Фейри красноречиво пожал плечами. – Обеспечить их безопасность – наш первейший долг.
Задумчиво сдвинув брови, мэр повернулся на своем вращающемся кресле и посмотрел в окно, за которым моросил редкий дождь.
– Вам слово, Эд.
– Я считаю, что охрану надо установить повсюду. То есть действовать так, будто в Нью-Йорк прибывает президент.
– Дороговато выйдет. – Мэр не мог не думать о городском бюджете.
– Ничего не поделаешь, сэр. Нам понадобится много людей у самого здания, где будет происходить аукцион, а также в местах, где остановятся наиболее важные гости. А некоторым потребуется личная охрана. Придется также на время аукциона перекрыть несколько кварталов на Мэдисон-авеню.
– Вы ведь понимаете, что это означает, Эд? – Мэр потер переносицу.
– Конечно, сэр. Много дополнительных дежурств.
– Город не может себе этого позволить.
– Есть кое-что, что город может позволить себе еще меньше.
– А именно?
– Взгляните еще раз на список, сэр. В нем имена людей, на которых уже не раз покушались. К счастью, безуспешно. Но что будет, если на этот раз попытка удастся?
Можно было не продолжать.
«Журналисты как с цепи сорвутся, – мрачно подумал мэр. – Да что там пресса, во всем мире шум поднимется. Не будет туристов. И – прощай надежды на переизбрание».
– И все эти люди приезжают в Нью-Йорк только ради аукциона? – Мэр покачал головой. – Все еще не верится.
– Ну почему же, сэр? – возразил Фейри. – Ведь это не просто аукцион. Бекки Пятая была национальным символом, да и вообще самой знаменитой женщиной в мире.
– Вы правы. – Мэр помолчал. – Ужасно ее жаль.
Все присутствующие молча склонили головы.
Роберт решил, что пора и ему внести свою лепту в обсуждение вопроса.
– Надо иметь в виду и другое, – сказал он, меняя тему разговора. – Сокровища Бекки Пятой.
– Что вы имеете в виду? – осведомился мэр.
– Если не считать некоторых музеев, никогда еще столько шедевров не выставлялось под одной крышей. Наша страховая компания делает все возможное, чтобы заручиться поддержкой других компаний и выработать общую политику. В конце концов речь идет о шести миллиардах долларов.
Мэр выпрямился и недоверчиво посмотрел на Голдсмита.
– Я не ослышался? Вы сказали... миллиардов?
– Вот именно.
– Ничего себе, – присвистнул мэр. – Боюсь, речь идет уже не об одном-двух днях дополнительных дежурств полицейских.
– Дело того стоит, – сказал Роберт.
– Разумеется, но расходы, расходы... У нас и без того в казне не густо.
Мэр отодвинул стул и прошел к окну.
– Не говоря уж о шуме, – продолжал он, не оборачиваясь, – который поднимут налогоплательщики. Им наверняка захочется знать, почему их с таким трудом заработанные доллары идут на охрану небольшой группы богачей, съехавшихся на мероприятие для избранных.
– Можете им напомнить, – невозмутимо возразил Роберт, – что «Бергли» только в прошлом году заплатил в городскую казну десять миллионов долларов налогов. – Уж что-что, а цифры он знал хорошо. – Не говоря о еще восьми с половиной миллионах налога с продаж. Если хотите, могу назвать и отчисления в казну штата и государства.
Мэр вернулся на свое место.
– В этом нет нужды.
– Словом, мне кажется, – буркнул Роберт, – мы вправе рассчитывать на внимание со стороны городских властей.
– Если позволите, господин мэр, – кашлянул начальник полиции.
– Да, разумеется, Эд, готов выслушать любое предложение. – Мэр слабо улыбнулся.
– Помните старую поговорку: готовь сани летом?
– А при чем здесь это?
– Мне кажется, детектив Ферраро и мистер Хокарт могли бы для начала как следует изучить систему охранной сигнализации в «Бергли», выявить возможные недостатки. То же самое касается транспортных средств для доставки картин и всего остального. Таким образом мы укрепим первую линию обороны, если, конечно, мистер Фейри готов прислушаться к мнению специалистов.
– Естественно, – заметил Фейри.
– Что ж, хорошая мысль. – Мэр перевел взгляд на Чарли и Ханнеса: – Беритесь за дело, господа.
– Благодарю вас, сэр.
– Однако это не решает вопроса с расходами на дополнительные меры безопасности.
Наступило недолгое молчание, которое нарушил Роберт:
– На мой взгляд, городским властям следовало бы побольше заботиться о своих основных налогоплательщиках.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю, мистер Голдсмит. – Мэр удивленно посмотрел на него.
– А по-моему, отлично понимаете. Тем не менее на всякий случай объясняю. Скажем, я вполне мог бы переместить свои склады из Лонг-Айленда в Нью-Джерси и пользоваться услугами тамошних транспортных компаний. В этом штате они намного дешевле.
Мэр нахмурился.
– А вслед за этим туда же перевести штаб-квартиру «Голдмарт» и инвестиционную компанию. Сейчас век компьютеров, так что какая разница, где находиться! Но город на этом потеряет как минимум от шестидесяти до семидесяти миллионов в год. А если туда же перевести служащих...
– Ясно, – протянул мэр.
– Не сомневаюсь. В общем, это тот случай, когда городу стоит выполнить свой долг.
Нельзя сказать, будто эти соображения сильно порадовали мэра. Тем не менее ему пришлось сдаться.
– Похоже, вы победили, – сказал он со вздохом. – Я отдам все нужные распоряжения.
– Вот и отлично. – Роберт поднялся на ноги. – Я рад, что мы нашли общий язык.
Глава 59
– Чего я хочу, так это сыра, жареных кабачков и пиццу с луком, – мечтательно сказала Кензи, опуская на пол три больших целлофановых пакета и две дорожные сумки.
Чарли тем временем отволок в спальню ее чемодан.
Кензи чувствовала одновременно возбуждение и огромную усталость; оно и понятно, если учесть, что она только что вернулась из двухмесячной поездки в Европу, где каждый Божий день и даже час была занята составлением каталога картин, находящих в многочисленных дворцах, виллах и городских домах Бекки Пятой. За это время она насмотрелась на такое количество шедевров, что они теснились в ее голове, как одежда в шкафу.
– Только скажи, пусть не кладут оливок. В Мадриде, Севилье и Афинах только ими и пичкают.
– А в Монте-Карло?
– Раздолье для всяких странных типов. Знаешь, я чувствовала себя совсем ребенком. Не поверишь, сколько там болтается старых волокит. Солнце, что ли, на них действует? – Кензи бросилась на диван. – О Господи, до чего же хорошо дома! Пусть даже он, кажется, усох в размерах.
– Наверняка потому, что ты слишком долго разъезжала по дворцам.
– Оставь свои шуточки при себе. Честное слово, в жизни ничего подобного не видела! Я хочу сказать, любое жилище Бекки – настоящий музей. Какая девушка откажется так жить? – Кензи лениво вытянулась на диване.
– Спуститесь на землю, мисс Тернер.
Кензи швырнула в него подушкой. Чарли легко перехватил ее на лету.
– Ну? Пиццу собираешься заказывать? Или хочешь, чтобы я умерла от голода?
– А в чем дело, в самолетах кормить перестали?
– Кормить? – Кензи жалобно посмотрела на него. – С каких это пор в самолетах подают что-нибудь съедобное? Все это время я только и мечтала о настоящей пицце.
– Стало быть, – протянул он, подходя к ней и теребя свой ремень, – ты действительно голодна?
– Разве я только что этого не сказала? – прищурилась Кензи.
– Сказала. Но мне хотелось удостовериться, что в настоящий момент тебе хочется именно пиццы.
– А что тебя заставляет в этом сомневаться?
Он провел ладонью по ширинке и ухмыльнулся.
– Да так, решил, что можно придумать что-нибудь поинтереснее.
– Все тот же старый Чарли, – с притворным зевком сказала Кензи. – Что у нас сегодня на закуску? Винни-Пух? Или Пятачок?
Он прикинулся обиженным.
– Ты что, недовольна, что я по тебе соскучился?
– А ты правда соскучился? – улыбнулась Кензи.
– Ладно, от слов к делам. Пусть они сами за себя говорят.
– Да ну?
– Вот тебе и «да ну». – Он дернул за молнию.
Чудеса, да и только. И как это она могла забыть бархатистую мягкость его губ, сильные, жилистые руки, мужской запах кожи?
Кензи глухо вскрикнула и почувствовала вдруг такую легкость, словно была готова взлететь. Какое счастье! Два тела слились в одно.
– О Чарли, – простонала она, – Чарли...
Она ослабила ему пояс, еще ниже спустила брюки и обхватила обеими ладонями плотные ягодицы.
– О Господи, хорошо-то как, – выдохнула Кензи. – Как хорошо...
Она выгнула спину и обвилась вокруг Чарли, отвечая на каждое его движение своим.
И вот накатила первая волна, закружила, бросила вниз и снова подняла наверх. Ее всю трясло. Кензи вскрикнула, сдавленный крик вырвался и у Чарли откуда-то из глубины горла.
Буря медленно сошла на нет.
– Добро пожаловать домой, малышка, – с трудом, все еще тяжело дыша, выговорил Чарли.
– Правда? – Зрачки у Кензи расширились, она все еще сжимала его увлажнившиеся от пота ягодицы.
– Что правда?
– Что ты по мне скучал?
Он поцеловал ее в кончик носа.
– А то сама не видишь.
Кензи лукаво прищурилась.
– В таком случае будет и вторая порция?
– Будет, – криво усмехнулся Чарли. – И третья тоже.
– Вау!
– А как же пицца?
– К черту пиццу! – прохрипела Кензи.
Назавтра, в яркий, солнечный октябрьский полдень, Кензи с Зандрой отправились в Центральный парк покататься на лодке.
– Неужели уже седьмой месяц? – изумленно воскликнула Кензи. – Быть того не может!
Небо отливало серебристой голубизной, листва уже начала желтеть, в парке по случаю хорошей погоды было полно народа. Кто-то катался в экипажах, дети весело перебрасывались мячом, любители бега трусцой трудолюбиво описывали круг за кругом, собаки гонялись за летающими тарелками. Из-за крон деревьев виднелись внушительные фронтоны домов на Пятой авеню.
Зандра доела гигантский крендель и запила его шоколадом.
– Ну почему же не может? Считай сама. Я вышла замуж в марте, так?
– Так. – Кензи лениво пошевелила веслами.
– А сейчас у нас начало октября. Так?
– Сама знаю, что не июнь. Просто время летит слишком быстро.
– И не говори. Уже в апреле я была беременна. А в мае умерла несчастная Бекки. Всего пять месяцев прошло. Неудивительно, что лорд Розенкранц никак не может прийти в себя. Спасибо Дине, без нее он бы вовсе пропал.
– А что, верно говорят, что они сейчас вместе?
– Не в том смысле. Просто лорд Розенкранц ее повсюду сопровождает. – Зандра посмотрела на бумажную тарелку, которую Кензи отодвинула в сторону. – Огурец не будешь доедать?
– Нет, бери, если хочешь.
– Спасибо. – Зандра с хрустом надкусила огурец и принялась энергично жевать. – Чудесно! – Перегнувшись через борт, она опустила свободную руку в воду.
– Чили, крендель, шоколад, а теперь еще и огурец, – Кензи даже содрогнулась. – Не слишком ли? И это не говоря о бутерброде с сыром, который ты слопала по дороге сюда.
– Ну и что? Я сейчас ем за двоих.
Кензи отложила весла, решив, что и ей не мешает перекусить.
– Знаешь, – с полным ртом заговорила она, – за все то время, что я живу в Нью-Йорке, я впервые сюда выбралась. А ведь как здесь здорово!
– Быть того не может! – изумилась Зандра. – Особенно когда у тебя два приятеля. Неужто никто из них не пригласил тебя покататься на лодке? – Зандра вынула руку из воды и стряхнула капли. – Ведь у тебя по-прежнему двое, Чарли и Ханнес?
– Только до начала аукциона. – Кензи снова взялась за весла. – А потом придется выбирать.
– А они знают об этом?
– Чарли я сказала вчера.
– Правда? – Зандра дожевала огурец. – Ну и как он это воспринял?
– Да более или менее нормально.
– А Ханнес?
– Скажу сегодня вечером.
Зандра покачала головой:
– Бедняга, никак не можешь решить, что делать.
– Слушай, давай о чем-нибудь другом, ладно?
– Как скажешь. Тем более что и я хотела спросить, не согласишься ли ты быть крестной матерью?
– Как, снова я? О Господи, разумеется! Это для меня такая радость. И честь.
– Отлично. Таким образом, с этим решили. А теперь... ты, похоже, не собираешься доедать свой сандвич?
– Действуй.
– Уверена?
– На все сто, – рассмеялась Кензи. – Тем более что у меня теперь свой интерес. Хочу быть уверена, что мой крестник родится здоровеньким и сильным.
– Ты просто чудо! Я люблю тебя. – Зандра набросилась на сандвич. – И маленький Эрнст Альбрехт полюбит.
– Эрнст... Альбрехт?
– Ну да. – Зандра положила ладонь на живот. – Эрнст Альбрехт Радгер Грегориус Бальдур Энгельберт Бурхардт Георг Лоренцо Райнер-Мария фон унд цу Энгельвейзен. То есть, – перевела дух Зандра, – если, конечно, родится мальчик.
– И что же, крестная должна помнить все эти имена? И как раз в этом порядке?
– Хотелось бы надеяться.
– Ничего себе! Знаешь что, ты их запиши, а я с завтрашнего же дня начну заучивать. Но ведь необязательно всегда называть полностью? Так и язык недолго сломать. Нельзя ли просто – Эрни? Или Эл?
– Только не Эл, – погрозила ей пальцем Зандра. – Ни в коем случае. А вот Элби... может быть.
* * *
– После аукциона? Идет, не возражаю, – сказал Ханнес. – Но почему именно тогда?
Истомленные любовью, они блаженно лежали, откинувшись на подушку.
– Честно говоря, и сама не знаю.
Кензи отбросила смятые простыни, сделала глоток шампанского, поставила бокал на ночной столик и положила голову на грудь Ханнесу.
– А впрочем... – она задумчиво посмотрела на потолок, – это вроде как звонок. Или веха. Понимаешь, что я хочу сказать? Новый год, что-то в этом роде. Конец одного этапа, начало другого. Не спрашивай почему, но мне кажется, в этом есть какой-то смысл.
Он поцеловал ее в макушку и крепко обвил руками.
– Ханнес...
– Да?
– А если я выберу Чарли, ты ничего дурного ему не сделаешь?
– О Господи, – усмехнулся он, – что это взбрело тебе в голову?
– Просто я дура. Забудь.
Кензи завозилась и устроилась поудобнее.
– Я хочу сказать, вряд ли меня можно назвать роковой женщиной.
Ханнес повернулся к ней лицом.
– А к какому же типу женщин ты принадлежишь, любовь моя?
– Честно говоря, никогда об этом не думала, – пожала плечами Кензи. – Так, обыкновенная американская девушка, таких тринадцать на дюжину.
– А вот тут ты ошибаешься, – покачал головой Ханнес. – Никакая ты не обыкновенная.
– Тогда какая же?
– Ты – женщина, созданная для меня, – серьезно сказал Ханнес.
Глава 60
АУКЦИОННЫЙ ДОМ «БЕРГЛИ»
(ОСНОВАН В 1719 ГОДУ)
ИМЕЕТ ЧЕСТЬ ПРИГЛАСИТЬ ВАС
11 НОЯБРЯ В 6 ЧАСОВ ВЕЧЕРА НА ОТКРЫТИЕ
АУКЦИОНА ПРОИЗВЕДЕНИЙ СТАРЫХ МАСТЕРОВ
ИЗ СОБРАНИЯ ГЕРЦОГИНИ РЕБЕККИ КОРНИЛЛ УЭЙКФИЛД ЛАНЦОНИ ДЕ ЛА ВИЛА.
Вход только по приглашениям.
Костюм – вечерний.
Ровно тысяча плотных картонных прямоугольников с алой виньеткой по обрезу были разосланы 15 октября по всему миру.
В числе приглашенных – самые богатые и знаменитые люди планеты, звезды экрана, постоянные участники аукционов «Бергли», виднейшие специалисты по живописи старых мастеров и директора ведущих музеев мира.
Естественно, не обошлось без накладок, порой весьма зловещего свойства. Так, скажем, приглашения были посланы Бекки Пятой, чье имя своевременно не удалили из компьютера, и отцу Карла Хайнца, хотя он уже несколько месяцев находился в коматозном состоянии и не выказывал ни малейших признаков выздоровления.
Но это досадные мелочи. Все остальное прошло нормально. Не забыли никого. На аукцион должны были прибыть самые богатые, самые влиятельные, самые избранные.
У себя во Флориде А. Дитрих Споттс любовно погладил долгожданный кусок картона и улыбнулся.
«Долго же я его ждал, – пробормотал старик, мысленно наказывая себе заказать билет на самолет и позвонить в „Бергли“ – подтвердить свое участие. – Такое бывает раз в жизни и пропустить это нельзя».
Дина Голдсмит ничего не могла с собой поделать, просто сидеть и ждать развития событий – не в ее духе, ну что тут поделаешь. И вот, к величайшему неудовольствию всех в «Бергли», а Шелдона Д. Фейри в особенности, она ринулась в эпицентр урагана.
Не успел никто и глазом моргнуть, как Дина взяла подготовку аукциона в свои руки, не упуская ни единой мелочи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59