Дженнифер так увлеклась воспоминаниями, что почти не слушала Тони. Спохватившись, она виновато уточнила:
– Ты сказал – завтра? Они приезжают в Нью-Йорк завтра, в пятницу? Но это означает, что нам придется провести вместе с ними выходные дни? Однако я не планировала…
– Ничего страшного, дорогая, тебе всегда удавалось устраивать великолепные приемы! – Тони, улыбаясь, смотрел на жену. – Я бы, конечно, предупредил тебя заранее, но, поверь, и сам ничего не знал. Я-то считал, что Марта Сонд приедет в Венецию из Парижа, и думал встретиться с ней уже там. А она, оказывается, сейчас в Нью-Йорке! И конечно, разумнее позвать ее к нам вместе с Шламме. Они остановятся в «Плаза»… Знаешь, я хочу пригласить их посмотреть какую-нибудь музыкальную пьесу, что-нибудь веселое, свежее, оригинальное. Ну… ты лучше меня разбираешься в этом, дорогая! Подумай, что бы им предложить.
Дженнифер спокойно кивнула, но на душе у нее стало тревожно. А как же Патрик и их новый совместный проект? Она же обещала ему поговорить с мужем и получить его согласие на будущую работу. Но как заговорить об этом с Тони, если мысли его всецело заняты сейчас предстоящим открытием нового бутика и встречей важных и нужных гостей?
Они сели на диван, и, потягивая шампанское, Дженнифер задумалась о том, куда стоит отвести гостей и что им показать.
– Можно сводить их на постановку «Кошек», – сказала она. – Или, если они уже видели ее, показать «Одну-единственную». Потом пригласить на ленч в «Сирке» или устроить обед в «Коти Баск»…
– Дженнифер, подожди… – вдруг прошептал Тони и обнял жену.
Поставив пустые фужеры на столик, он привлек Дженнифер к себе, нежно коснулся губами ее шеи, а потом поцеловал в губы. Почувствовав у себя во рту его язык, Дженнифер напряглась, и ее окатила волна желания. Тони начал ласкать ее грудь, а она еще крепче прижалась к нему. Расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке Тони, она провела ладонью по его обнаженной груди, и ее сердце сильно и часто забилось в предвкушении любовной близости.
Они поднялись с дивана и, взявшись за руки, направились в спальню. Тони опустил Дженнифер на большую, овальной формы супружескую постель, покрытую тонкими шелковыми простынями, зажег свечи и включил магнитофон. В спальне зазвучала негромкая музыка Вивальди.
За годы супружеской жизни Дженнифер не переставала удивляться и восхищаться романтическим отношением мужа к жизни, его безупречными манерами и какой-то старомодной застенчивостью. Они прожили вместе семь лет, и за это время она почти не видела Тони обнаженным. На вопрос, почему он стесняется ее, он с улыбкой отвечал, что вовсе не стесняется, но предпочитает, чтобы в их отношениях сохранялись романтизм и новизна.
Дженнифер легла на спину, и Тони, наклонившись, припал к ее губам. Его поцелуи, сначала нежные и мягкие, становились все настойчивее, и Дженнифер страстно отвечала на них. Почувствовав, что их тела наконец соединились, она тихо застонала и еще крепче обняла мужа за плечи.
Его движения были размеренными, грациозными, даже плавными, и Дженнифер с удовольствием подстраивалась под заданный им ритм. В такие минуты ей иногда казалось, что они занимаются не любовью, а танцуют под тихую нежную музыку.
За годы совместной жизни Тони и Дженнифер научились понимать друг друга с полуслова и с необычайной чуткостью реагировать на жесты или мимику. Их близость завершилась одновременно. Немного полежав в постели и отдохнув от напряжения, они пошли в ванную комнату и приняли душ.
Тони надел элегантный темно-малиновый шелковый домашний костюм, в котором выглядел необыкновенно привлекательно, а Дженнифер – атласный персикового цвета ансамбль от Лауры Бьяготти: блузу и длинную юбку. Этот восхитительный домашний наряд подарил ей муж.
Тони любил сам покупать одежду для Дженнифер, и не проходило недели, чтобы он не преподнес ей подарок. Когда они поженились, Дженнифер сначала чувствовала себя немного неловко в дорогих вещах, но потом привыкла к роскошной одежде и стала носить ее с удовольствием. Ни разу за семь лет она не пожалела о том, что вышла замуж за Тони. Напротив, искренне считала, что ей повезло, восторгалась мужем и любила его. Тони всегда был так внимателен к ней! Постоянно дарил цветы, они ужинали при свечах, будто все еще были женихом и невестой. И то, что им удалось сохранить романтику, новизну и свежесть отношений, Дженнифер считала заслугой Тони – тонкого, хорошо воспитанного и умного человека.
Обед приготовила экономка, и Дженнифер оставалось только накрыть на стол. Она всегда делала это с удовольствием, поскольку знала, что Тони нравится проводить тихие, спокойные вечера за столом, при зажженных свечах, вдвоем с женой.
Тони сидел за обеденным столом напротив Дженнифер и смотрел на нее с мягкой улыбкой. Привлекательная молодая женщина, умная, интеллигентная, тактичная, с чувством юмора. Интересная собеседница, к тому же умеющая внимательно слушать. Никогда не спорит по пустякам и не навязывает свое мнение, как большинство современных, не в меру эмансипированных американок, по любому поводу возражающих мужьям. А эти глупцы воспринимают подобное поведение, недопустимое с точки зрения Тони де Пальма, как должное!
Нет, Дженнифер другая. Она никогда не становится в позу, не скандалит, и во всех вопросах они находят компромиссное решение. Так было всегда, на протяжении семи лет их счастливого супружества. Правда, семейную идиллию омрачила трагическая смерть маленькой дочери, и одно время Тони даже опасался, что супружеская жизнь разрушится.
Целый год они безутешно горевали о погибшей Мелиссе, потом боль утраты немного притупилась. Тони и Дженнифер начали поговаривать о том, не завести ли еще одного ребенка. Однако время шло, в их жизни ничего не менялось, и постепенно разговоры об этом и надежды на появление наследника иссякли.
Тони делал все от него зависящее, чтобы скрасить одиночество Дженнифер и вернуть ей былую жизнерадостность.
Он постоянно брал жену в деловые поездки, деликатно вовлекал ее в свой бизнес, просил выполнять кое-какие необременительные и даже приятные поручения, например, встречаться с клиентами, помогать в проведении приемов и деловых переговоров, присутствовать на открытии новых бутиков. И Дженнифер, постепенно смиряясь со своим горем, стала незаменимой помощницей и советчицей мужа.
В прошлом году какой-то старый знакомый Дженнифер вспомнил, что прежде она удачно работала в музыкальной комедии, и предложил ей написать либретто к новому спектаклю. Дженнифер согласилась, и Тони очень обрадовался этому, полагая, что возвращение к творческой жизни окончательно излечит жену от тоски по умершей дочери.
Мюзикл получился превосходным. Тони гордился женой, ее талантом и даже водил нескольких своих важных клиентов и деловых партнеров смотреть спектакль. С нескрываемым торжеством он показывал им программку, где было написано: «Автор либретто – Дженнифер Райленд», и объяснял, что для творческой работы его жена пользуется своей девичьей фамилией, хорошо известной в музыкальных и театральных кругах.
Вечером Тони и Дженнифер посмотрели по телевизору выпуск новостей, пролистали газеты и решили лечь спать пораньше.
– Я тебя люблю, – тихо сказал Тони и нежно поцеловал жену в щеку.
– Я тоже люблю тебя, дорогой, – отозвалась она.
Ответ Дженнифер был абсолютно искренним, но, произнеся эти слова, она вдруг ощутила легкую тревогу. Она любит Тони? А… как же Патрик?
Господи, как это глупо! С чего ей думать о Патрике, ведь их роман закончился, фактически и не начавшись, много лет назад! Дженнифер действительно нежно и преданно любила мужа, их семейная жизнь протекала спокойно, размеренно и стабильно. Да о таком замужестве мечтает каждая женщина! У них с Тони есть все, что необходимо: деньги, положение в обществе и глубокая взаимная привязанность. Правда, нет детей, но впереди еще целая жизнь, и, может быть, скоро все изменится. Впрочем… годы идут, и несколько раз Дженнифер даже заговаривала с Тони об усыновлении ребенка, но он мягко отказывал ей, считая, что следует еще немного подождать.
Дженнифер закрыла глаза и, прислушиваясь к ровному сонному дыханию мужа, снова начала вспоминать недавнюю встречу с Патриком и обдумывать его неожиданное предложение. Интуиция подсказывала ей, что возвращаться к прежнему не стоит. Нет, не потому, что совместная работа с Патриком чревата какой-либо опасностью. Просто лучше не пытаться вернуться в прошлую жизнь. Ни к чему хорошему это не приведет.
«Я должна позвонить Патрику и отказаться от работы над новым мюзиклом!» – убеждала себя Дженнифер.
Но преодолеть желание вновь уйти в творческую жизнь, ощутить давно забытые приливы вдохновения и стать соавтором Патрика Латтимора было выше ее сил.
Глава 5
– Так… Давай, красотка, теперь встань правее. Так… хорошо! – командовал фотограф, щелкая затвором фотоаппарата. – Так, теперь иди на меня. Стоп! Вытяни ножку! Улыбочка! Еще раз! О'кей, снято! Молодец!
Дебра Диллон с отсутствующим видом и застывшей на губах улыбкой выполняла все команды фотографа, который интересовался лишь той частью ее тела, что была ниже талии. Дебра Диллон рекламировала нижнее белье, колготки и носки для объемного иллюстрированного журнала-каталога женской одежды.
Сегодня она явилась на работу не в лучшем виде: светлые, медового оттенка волосы растрепаны, ресницы не накрашены, на щеках – небрежные мазки румян, а пухлые выразительные губы едва тронуты помадой. У Дебры болела голова, и от этого настроение было хуже некуда. Вдобавок ее раздражали постоянный шум, назойливые указания фотографа и то, что его непрерывно теребили художественный редактор и администратор рекламного агентства, занимающийся счетами клиентов.
Дебра старалась не замечать сильной пульсирующей боли в висках и сосредоточиться только на командах фотографа, по это удавалось ей плохо. Господи, до чего же надоела эта каждодневная рутинная работа, как она устала от нее! Изо дня в день ходить туда-сюда, демонстрируя ступни, лодыжки и колени, то ложиться на спину, скрестив ноги, то вытягивать их вперед и удерживать в одном и том же положении долгое время… Хотя, в сущности, работа неплохая, и если бы Дебра не ленилась и заключила еще два-три контракта, то могла бы зарабатывать по триста долларов за часовой сеанс. Тогда и денег у нее оставалось бы больше, ведь она каждый месяц посылала сестре приличную сумму.
– Все! Перерыв на ленч!
Дебра с облегчением вздохнула и торопливо натянула трикотажную юбку, блузку, мягкие кожаные туфли и пальто. Администратор рекламного агентства пригласил ее на ленч, но она вежливо отказалась. Запив две таблетки аспирина водой, Дебра выбежала на улицу.
Ей хотелось немного побыть одной, отдохнуть и пообедать в каком-нибудь тихом недорогом кафе, где обычно собираются на ленч мелкие клерки и девушки – продавщицы жвачки из киосков. В таком обществе Дебре нравилось обедать, здесь она чувствовала себя комфортно и спокойно.
Заказав йогурт и кусок дыни, Дебра сложила руки на коленях. Она машинально крутила кольцо, подаренное ей женихом в честь помолвки. Это кольцо означало для Дебры многое – прежде всего то, что она очень скоро навсегда распрощается с ненавистным ей модельным бизнесом.
Дебре Диллон исполнился двадцать один год, но она в отличие от своих сверстниц была начисто лишена честолюбия и стремления к успешной карьере. Желание побольше заработать объяснялось не амбициями и не природной алчностью, а совсем иными причинами.
Дебра была седьмым и последним ребенком в бедной семье. Родители не уделяли детям никакого внимания, занимаясь лишь собой. В доме часто бывали застолья, звучала брань, а нередко вспыхивали и драки между отцом и матерью. Мир, окружавший маленькую Дебру, был скучен, уныл и безрадостен: пыльная бензоколонка на пустынной арканзасской дороге, ведущей в никуда.
К тому времени как Дебре исполнилось семь лет, старшая двадцатилетняя сестра уже покинула дом и жила с мужем и годовалым сыном в Уэст-Палм-Бич, во Флориде. Однажды родители позволили Дебре навестить сестру, и жить у Чарлин ей очень понравилось. Она помогала сестре по хозяйству, убирала в доме, занималась с маленьким племянником. Проведя у сестры месяц, Дебра наотрез отказалась вернуться к родителям, и те с облегчением приняли ее решение.
Внешне Чарлин и Дебра были совсем непохожи. Бесцветная старшая сестра не привлекала к себе внимания в отличие от юной Дебры – яркой, броской, заметной.
Незадолго до рождения второго ребенка муж Чарлин, Бад Милгрем, садовник в одном из поместий Палм-Бич, снова сильно запил и уже в который раз потерял работу. Дебре к этому времени исполнилось девять лет. Уже немного разбираясь в жизни, она ненавидела Бада за пьянство, безделье и грубое обращение с Чарлин, да и сама боялась его. А тот относился к Дебре весьма странно. Постоянно ухмыляясь, он поглядывал на нее, подмигивал и делал недвусмысленные намеки, особенно когда бывал сильно навеселе.
Однажды ночью Дебра в испуге проснулась. Сидя на кровати, Бад склонился над ней. Одной рукой он гладил грудь Дебры, а другая скользнула между ее ног. Закричав от ужаса, девочка с такой силой ударила Бада Милгрема, что сломала себе два пальца на правой руке.
В комнату ворвалась Чарлин, схватила пьяного мужа за плечо и швырнула на пол. На следующее утро разъяренная сестра Дебры выгнала мужа и осталась в старом: полуразвалившемся доме с двумя маленькими детьми и младшей сестрой. Чтобы как-то прокормить семью, Чарлин устроилась кассиршей в супермаркет, а по вечерам работала официанткой в ресторане для автомобилистов.
С этого момента девятилетняя Дебра ясно осознала: сестра держит ее в доме не только из родственных чувств. Она надеется, что красивая, яркая Дебра удачно устроится в жизни и отплатит добром за добро – поможет выбраться из нищеты самой Чарлин и се детям.
– Сестренка, с твоей хорошенькой мордашкой и стройной фигуркой ты не пропадешь! – часто повторяла Чарлин.
По субботам Чарлин наряжала Дебру и двух своих маленьких сыновей в лучшую одежду, сажала в старенький «чеви» и везла кататься по Палм-Бич – району местных богачей. Роскошная, полная удовольствий и развлечений жизнь в Палм-Бич была несбыточной мечтой сестер. Всякий раз, когда машина проезжала по разводному мосту, Дебре казалось, будто она приближается к небесам. На малой скорости они направлялись к бульвару Норт-Оушн или катались по Норт-Кантри-роуд. Сыновья Чарлин играли и возились на заднем сиденье, а она, зажав во рту сигарету, показывала пальцем на роскошные виллы и особняки, наполовину скрытые за высокими оградами. Дебра с наслаждением вдыхала тонкий аромат ухоженных садов, разбитых перед особняками, и пыталась представить себе необыкновенную и восхитительную жизнь за выкрашенными в бледно-голубые тона фасадами домов.
– Уверена, наступит день, Дебра, и ты тоже поселишься в одном из таких дворцов! – говорила Чарлин.
Потом они направлялись в деловую часть города, припарковывали машину на Уортс-авеню и долго бродили по улицам, любуясь яркими витринами дорогих магазинов и изредка заглядывая в них. Модная одежда и обувь восхищали маленькую Дебру, и она с огорчением думала о том, что се лучшие выходные наряды кажутся убогими в сравнении с выставленными в витринах этих дорогих магазинов. И она так же, как и старшая сестра, мечтала о том прекрасном дне, когда сможет покупать себе все, что захочет.
За годы упорного и изнурительного труда Чарлин удалось скопить приличную сумму, и она послала тринадцатилетнюю Дебру учиться в модельное агентство. Дебра, стройная и высокая для своих лет, была очень хорошенькой: шелковистые светлые волосы, ярко-голубые глаза и нежная белая гладкая кожа. В модельном агентстве она изо дня в день постигала непростую, сак выяснилось, науку: ее учили правильно ходить, сидеть, держать прямо спину, голову.
Будущая работа рекламной модели для журналов и каталогов не привлекала Дебру, скорее раздражала, однако выбирать не приходилось. Ей следовало зарабатывать деньги, чтобы помогать сестре и ее семье. А о том, что Чарлин выгнала мужа именно из-за нее, Дебра никогда не забывала. Да и как можно забыть то, от чего она долгие годы с криком просыпалась по ночам. Ей снилось, будто пьяный Бад Милгрем сидит около нее на постели и похотливо ощупывает ее. И два сломанных пальца на правой руке Дебры срослись неправильно.
В четырнадцать лет Дебра полностью сформировалась: при среднем весе у нее были пышные бедра и большая грудь. При моде семидесятых годов с такой фигурой в фотомодели не брали, тем более с немного деформированной правой рукой. Дебре предложили рекламировать бюстгальтеры, но она отказалась. И все же выход был найден:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38