В апартаментах де Пальма остались четверо: Дженнифер, Тони, Патрик и Мередит. Гордые успехом, соавторы и восходящая звезда музыкальной комедии обнялись и закружились по комнате, хором распевая отрывки из арий. Потом, исполнив коронный номер будущего спектакля «Бог на нашей стороне!», они предложили хозяину присоединиться к ним. Тони с вежливой улыбкой отказался, но еще раз поздравил их с успехом.
Когда веселье немного стихло, Патрик с чувством пожал Тони руку.
– Тони, мы все очень вам благодарны! Вы нам так помогли! Такой роскошный прием!
– Не благодарите меня, Патрик. Я рад был вам немного помочь. А прослушивание действительно прошло блестяще, но главная заслуга в этом – ваша, вашей очаровательной жены и Дженнифер. Прекрасная музыка, замечательное либретто… Я просто потрясен увиденным и услышанным! Вы, Патрик, действительно талантливый композитор, и теперь я понимаю, почему моя жена всегда хотела работать с вами. А вы, моя дорогая, – обратился Тони к Мередит, – пели необычайно проникновенно. У вас восхитительный голос!
Мередит просияла и в порыве восторга обняла и поцеловала Тони. Тот засмеялся и тоже обнял ее. Какое у Мередит роскошное тело… Гладкое, пышное, упругое… Удивительная женщина! Даже если музыка и либретто оказались бы посредственными, Мередит вытянула бы весь спектакль. Она красива, обаятельна, женственна. Такой, как она, обеспечен успех у публики, особенно у мужской половины. Мередит – настоящая звезда.
– Райленд, ты очаровательна! – Патрик подошел к Дженнифер и поцеловал ее. Как бы случайно он коснулся обнаженного плеча, и его окатила горячая волна желания.
– Патрик, ты повторяешься! – засмеялась Дженнифер и тоже поцеловала его в щеку.
Потом она подошла к мужу, взяла его под руку, и они начали обмениваться впечатлениями. Патрик смотрел на них, и ему казалось, что его пальцы все еще ощущают нежную, бархатистую кожу Дженнифер и гладят ее обнаженное плечо.
Уже за полночь, лежа в постели в объятиях мужа, Дженнифер вспоминала сегодняшний вечер и счастливо улыбалась. Все прошло великолепно, публика прекрасно приняла их новый мюзикл, им аплодировали, ими восхищались. Теперь ей казалось невероятным, что еще несколько месяцев назад она сомневалась, стоило ли возобновлять сотрудничество с Патриком Латтимором. Да, Дженнифер приняла единственно правильное решение, согласившись стать его соавтором. Предложение Патрика – несомненная удача для нее. И еще она была очень счастлива, что рядом с ней человек, который полностью понимает и поддерживает ее, – Тони.
Патрик лежал с открытыми глазами и ждал, когда подействует аспирин и утихнет головная боль. Неудивительно… Такой напряженный, долгий день. Волнения, страхи, прослушивание, море шампанского. Незабываемо. Вот только… именно сегодня ему пришлось признаться себе в том, что Дженнифер Райленд не просто его старая приятельница и соавтор. Она для него – нечто большее. Дженнифер небезразлична ему, более того, он испытывает к ней самые искренние и нежные чувства, но не как к другу, а как к женщине – далекой, недоступной и желанной.
Перед прослушиванием они с Дженнифер много репетировали. Каждый сидел на своем месте – Патрик за роялем, она рядом, но они не смотрели друг на друга. А во время прослушивания… Они пели дуэтом, Дженнифер смотрела на него, и Патрику казалось, что у нее такой одухотворенный, любящий взгляд. Словно все то, о чем она поет, обращено к нему, а не к герою спектакля. Что чувствовала Дженнифер? О чем думала? Была ли искренна или в ней открылось актерское дарование?
А потом, после прослушивания… Патрик подошел к ней, поцеловал, легко коснулся ее обнаженного плеча. Всего лишь одно прикосновение. Нежная, шелковистая кожа заставила его трепетать от желания. Однако он выдержал это испытание, ничем не выдал своих чувств. Легко и дружески поцеловал Дженнифер на прощание. Был весел и держался непринужденно.
Чувство, захватившее Патрика, было восхитительным и тревожным. Как он смеет мечтать о Дженнифер, когда женат на Мередит и… любит ее. Мередит – красивая, заботливая, любящая жена. Она предана мужу и не мыслит без него жизни. Оказывается, Мередит даже нашла в себе мужество отказаться от роли в мюзикле, где ее партнером был бы сам Рауль Хулиа! Она ни словом не обмолвилась мужу об этом предложении! Почему? Ответ один: Мередит верила, что Патрик сочинит хорошую музыку и спектакль будет иметь успех. Мередит всегда верила в Патрика: в его ум, талант, любовь к ней. Она никогда не сомневалась в том, что мужа ждет большое будущее, и терпеливо ждала, когда это прекрасное время настанет.
Конечно, в их семейной жизни есть кое-какие проблемы, но можно ли считать их серьезными? Патрику всегда казалось, что интимная близость не доставляет жене удовольствия и она лишь притворяется, стараясь не обидеть его. Он много раз пытался поговорить об этом с Мередит, но она всегда уклонялась от ответа, неизменно уверяя его в том, что безмерно счастлива. Вот и сегодня поздно вечером Мередит тоже притворялась… Но надо ли ее за это винить? Ведь сегодня Патрик тоже лишь делал вид, что наслаждается близостью жены, а сам… Воображал, будто сжимает в объятиях Дженнифер, целует се в губы, гладит стройное тело.
Тяжело вздохнув, он осторожно, чтобы не разбудить Мередит, повернулся на другой бок. Кажется, головная боль понемногу стихает.
В сущности, даже хорошо, что у Дженнифер такой красивый, обаятельный, элегантный муж. Богатый, щедрый. Она, наверное, обожает его. Иначе… Но об этом Патрик запрещал себе даже думать. Во время сегодняшнего приема он много раз замечал, какими влюбленными глазами Дженнифер смотрела на Тони, как нежно брала его за руку, улыбалась, шутила. Патрика терзали муки ревности. Вот если бы восемь лет назад он был умнее и прозорливее…
Но время вспять не повернешь. Теперь веселая, остроумная, забавная девушка Дженни Райленд, с которой он однажды был близок, превратилась в прекрасную, недосягаемую женщину Дженнифер де Пальма. И мимолетное прикосновение к ее обнаженному плечу до сих пор заставляло Патрика трепетать, а его пальцы все еще хранили воспоминание о ее нежной шелковистой коже.
Дженни Райленд больше нет. Но есть Дженнифер – женщина, в которую безумно влюблен Патрик.
Глава 10
– Я не могу петь, не зная, как будет развиваться сюжет! – Раф Гарсиа умолк на середине куплета.
– Если бы ты заранее ознакомился с либретто, то знал бы, что петь и как! – резко бросила Мередит партнеру. – И вообще, не смей вести себя как стареющая капризная примадонна!
– В таком случае, может быть, вы, уважаемая леди, возьметесь исполнить мою партию? – ехидно спросил Раф Гарсиа.
Они ссорились так ожесточенно, что стены репетиционной студии дрожали от их громких криков.
– Раф, Мередит… Пожалуйста, прошу вас, перестаньте! Давайте репетировать! – тщетно взывал к ним режиссер Мило Брейден. – Прекратите!
Дженнифер подошла к Патрику, сидевшему за роялем, и они обменялись понимающими взглядами. Патрик взял несколько громких аккордов, призывая к тишине.
Дженнифер терпеливо сказала Рафу:
– Каждый музыкальный эпизод несет определенную смысловую нагрузку. И вовсе не обязательно, чтобы он был хитом.
– Вот именно! – согласился Мило Брейден. – Музыкальный спектакль не может состоять сплошь из хитов. К тому же это не произведение для одного солиста. Здесь ансамбль, и у каждого в нем – своя роль и свои задачи.
– Спасибо, что объяснил! Вот в «Девушках мечты» сюжета как такового не было, да и в «Кошках»…
– Вот и работал бы в них! – крикнула Мередит. – А если тебя это не устраивает…
– Да замолчите вы наконец или нет? Начинайте работать! – вмешалась Шерон Макьюэлл и принялась вместе с Мило Брейденом успокаивать Рафа.
Как только объявили перерыв, Раф ушел, а Мило, Шерон, Дженнифер, Патрик и Мередит решили выпить по коктейлю и обсудить сложившуюся ситуацию.
– Рафу всегда нелегко привыкнуть к новой роли, – сказал Мило Брейден. – Вся эта музыка в жанре твиста, головокружительные ритмы… Это чуждо ему.
– Зачем же ты предложил ему главную роль? – спросила Мередит. – И вообще у Рафа – отвратительный характер, и на Бродвее всем это известно!
– Не стоит обсуждать его характер. Раф подходит для роли Париса. И внешностью, и тембром голоса. Когда он исполняет лирические арии, зрительницы просто рыдают от восторга. Раф похож на Валентино, и им это безумно нравится.
– И немного на Джона Траволту, – добавила Шерон. – А ты, Мередит, отнесись к Рафу с юмором, и тогда тебе будет легче с ним работать.
Мило и Шерон ушли, а Мередит все продолжала возмущаться повелением своего партнера.
– У меня, например, тоже вспыльчивый характер! – говорила она Патрику и Дженнифер. – Ну и что из того? Я ведь держу себя в руках! А почему он допускает всякие выходки?
– Мередит, успокойся, – мягко сказал Патрик. – Возможно, Раф просто нервничает. Новая роль, новый состав исполнителей.
– Но у нас постоянно обновляется состав исполнителей! – возразила Мередит. – И пора бы к этому привыкнуть. Если и дальше так дело пойдет, то очень скоро я попаду в сумасшедший дом, прежде чем мы успеем показать наш спектакль в Бостоне!
– Раф идеально подходит для роли Париса, – с улыбкой заметила Дженнифер. – И не только внешностью и голосом. У него такой же характер. Он тщеславен, эгоистичен, с огромным самомнением. Настоящий Парис!
– Точно! – согласился Патрик. – Такие мужчины, как Раф, стремятся во всех аспектах жизни завоевать лидерство. Они жаждут восхищения, поклонения и не привыкли к отказам. Мередит, принимай Рафа таким, какой он есть, и все образуется. Не задевай партнера, не кричи на него, этим ты только осложнишь ваши отношения, а дело пострадает.
– Значит, он может на меня орать, а я должна покорно это слушать и терпеть? – возмутилась Мередит.
– Нет, дорогая, речь идет о другом: не нападай на него первая и не указывай ему на его промахи и просчеты. Для этого есть режиссер. Мило знает, как обращаться с Рафом и как добиться от него безупречного исполнения.
Поскольку Мередит никак не могла успокоиться, Патрик привел последний, самый важный аргумент:
– Не забывай, что наш спектакль стоит свыше четырех миллионов долларов. Если Раф откажется исполнять главную роль, у нас возникнут серьезные проблемы.
Через несколько дней во время одной репетиции Раф Гарсиа снова начал жаловаться на трудности исполнения роли.
– Ну как я могу вытянуть «любимая» на столь высокой ноте! Когда я ее беру, мне кажется, что у меня вот-вот сорвется голос.
– О Господи, опять он за свое, все ему не так, – сквозь зубы процедила Мередит.
Но к ее удивлению, Дженнифер согласилась с Рафом.
– Да, Раф, ты прав. Это моя ошибка. Сейчас мы все исправим.
Обменявшись несколькими фразами с Патриком, они на ходу переделали рефрен.
– Сейчас я проиграю, и мы посмотрим, – обратился Патрик к Дженнифер. – Давай вот так… или… Да, это не должно оканчиваться на долгой протяжной ноте.
Он и Дженнифер улыбались друг другу, шутили, обменивались короткими репликами. Их полное взаимопонимание и дружелюбие всегда положительно сказывались на отношениях участников спектакля, не нравилось это только Мередит.
Изменения были внесены, Раф спел рефрен в новой редакций и снисходительно заявил с самодовольной улыбкой:
– Ну вот. Это мне подходит.
Мередит, стоящая неподалеку, просто кипела от возмущения. Опять эта парочка – Латтимор и Райленд – продолжают свои штучки. Хихикают, подшучивают друг над другом, а глаза выражают такое превосходство над окружающими! Вот, мол, какие мы гениальные, все схватываем с полуслова. Все нам удается легко. А как стараются угодить этому отвратительному Рафу Гарсиа! По первому его требованию бросились переделывать рефрен! И еще успокаивают се, чтобы она не задирала Рафа! Попробовали бы Латтимор и Райленд сами с ним работать! Ведь у Мередит и Рафа – ведущие роли в спектакле, они должны постоянно находиться вместе, а это невыносимо.
Как все уговаривают Рафа! Боятся, что он фыркнет и откажется от роли. Господи, как иногда Мередит хотелось хлопнуть дверью и послать их всех куда подальше! Вот тогда пусть и подумают, где им взять другую исполнительницу такого уровня!
После окончания репетиции Патрик подошел к жене и обнял ее.
– Пойдем домой, дорогая, и немного прогуляемся. Сегодня прекрасная погода.
Мередит, чуть отстранившись, пожала плечами. Ей такая погода не нравилась: душно, влажно, тяжело дышать. Да и район, где находилась репетиционная студия, на Четвертой Восточной, был не по душе Мередит. Шумный, грязный и весьма далекий от респектабельности.
Прогулка по Шестой авеню не доставила Мередит удовольствия и не улучшила настроения. Они с Патриком шли к своему дому мимо садов, недавно политых из шланга. Вода стекла на тротуар, образовались лужи, и Мередит промочила ноги.
Она никак не могла успокоиться, постоянно вспоминая этого проклятого Рафа Гарсиа. Ее раздражало в нем все: и самодовольная внешность, и отвратительный, заносчивый характер, и даже манера держаться во время репетиции. Руки в карманах джинсов, ноги широко расставлены…
Патрик бросил взгляд на удрученное лицо жены.
– Не переживай так, дорогая. Все наладится. Я знаю, с Рафом трудно работать…
– Мне тоже это известно. Но лучше сейчас это не обсуждать!
Незадолго до окончания репетиции Дженни говорила Мередит те же самые слова. Утешала и просила набраться терпения. Сожалела, что бедной Мередит приходится работать с таким партнером. Это задело Мередит больше всего. Она терпеть не могла, когда ее жалеют, да еще не кто-нибудь, а Дженнифер! Во время репетиции Дженнифер и Патрик снова любезничали, обменивались шутками, смеялись. Какое трогательное единение душ! А между прочим, Патрик – муж Мередит, но, похоже, Дженнифер постоянно об этом забывает! И с Мередит ведет себя так, будто та – юная третьесортная певичка из бара, а не восходящая звезда сцены. А ведь только от нее зависит успех спектакля. Дженнифер все суетится вокруг Рафа, внимает всем его просьбам и требованиям, словно он король Бродвея!
Вернувшись домой, Мередит почувствовала себя немного лучше, с интересом расспрашивала дочь о том, как та провела день.
Вечером, когда они с Патриком легли в постель и он начал нежно гладить ее обнаженные плечи, Мередит закрыла глаза и тихо сказала:
– Мне очень приятны твои ласки, дорогой, но я сегодня так устала, что у меня нет сил.
– Спи, дорогая, отдыхай. – Патрик поцеловал жену. – Спокойной ночи, приятных снов.
Мередит забылась глубоким сном, но через час проснулась, дрожа от страха. Ее мучил кошмар. Они с Мелиссой шли по улице, вдруг девочка вырвалась и побежала вперед. Мередит бросилась за ней, но навстречу повалила толпа людей и преградила путь. Громко зазвучал хор из нового спектакля и заглушил крики Мередит, зовущей дочь. Мелисса скрылась из виду.
«Это я во всем виновата, – думала Мередит. – Я за ней не уследила…»
Дрожа как в лихорадке, Мередит вскочила с постели и подбежала к кроватке Мелиссы. Девочка спокойно спала, обняв игрушечную панду. Ее лицо было безмятежным, шелковистые волосы разметались по подушке. Мередит с облегчением вздохнула, наклонилась, поцеловала дочь и поправила одеяло.
Вернувшись в постель, она легла, закрыла глаза, но не могла успокоиться. Более того, внезапно вспомнила, что в ночном кошмаре ей почему-то показалось, будто хор в новом спектакле состоял из четырех миллионов голосов! Откуда взялась эта чудовищная цифра? Может, потому, что Мередит постоянно слышала о четырех миллионах долларов, в которые обойдется их спектакль? И от нее, Мередит, во многом зависели успех будущего спектакля, его окупаемость и финансовая прибыль. Господи, а вдруг с ней что-нибудь случится? Что же тогда будет со спектаклем?
Патрик заворочался во сне, и Мередит, взглянув на мужа, немного успокоилась. Патрик – самый дорогой для нее человек, как, конечно, и Лисса. И дочь вся в него: те же жесты, так же прядь волос спадает на лоб! Мередит очень любила мужа, полностью доверяла ему, не сомневалась в его таланте. Она правильно поступила, предпочтя Патрика богатым женихам, которые сватались к ней в студенческие годы.
На днях Мередит мысленно назвала себя восходящей звездой театра. Так ли это? Да, у нее эффектная внешность, чистый, красивый, глубокий голос. Она может хорошо и вдохновенно исполнить роль, но… Но в глубине души Мередит – страшная трусиха, боится сцены, зрителей, режиссеров, и порой от любого, самого незначительного замечания у нее комок подступает к горлу и на глазах выступают слезы. И если она плохо сыграет роль, мюзикл провалится, а миллионы долларов будут потеряны. Более того, это пагубно скажется на Патрике как на композиторе и соавторе спектакля.
«Нет, все будет хорошо!» – твердо сказала себе Мередит.
Она приложит все силы к тому, чтобы блестяще сыграть роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38