Фредерика закусила губу. Быстро? Привлечь внимание к Оксфорду? Значит, он разговаривает с полицией! Наверное, так и есть. Именно здесь и сейчас, после того, как только что занимался с ней любовью! Фредерика зажала себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть от пронзившей ее боли. Ей нужны были точные и неопровержимые доказательства его предательства? Она хотела покончить с мучительной неопределенностью в их отношениях? Ну вот, теперь она получила это. Сполна.
– Я так не думаю, – осторожно возразил Ричард Брейн. – До сих пор информатор нас не подводил.
– Люди, подобные ему, со временем начинают служить и нашим и вашим, – хмуро сказал Лоркан. – Откуда ты знаешь, может, ему заплатили за то, чтобы он выдавал вам дезинформацию?
Лоркан поморщился, произнося эти слова. Теперь он сам совершал предательство. Он внезапно перешел на вражескую сторону, как перебежчик во время битвы. В действительности он принял решение в тот момент, когда Фредерика предложила ему сделать выбор между ней и картиной. И теперь у него не было пути назад. Он не мог отдать ее в руки полиции.
– Лоркан, – спокойно сказал Ричард. – Ты что-то обнаружил?
Лоркан снова взглянул на дверь кухни. Мысленно он видел перед собой стройную спину Фредерики, стоящей у окна. Он вспомнил, как она вздыхала, прижимаясь к нему. Ее груди касались его груди. Он глубоко вздохнул:
– Да, ты прав. Я понял, что был на ложном пути. Та студентка, о которой я тебе говорил, она тут ни при чем.
Все. Он сделал это. Какое ему теперь дело до собственной гордости, когда он может потерять Фредерику? Что хорошего в принципах и убеждениях, если от этого может пострадать женщина, которую он любит?
Фредерика снова зажала рукой рот, чтобы не закричать, но на этот раз от радости. Радость ее была такой ошеломляющей, такой острой, что она едва не упала в обморок.
Лоркан защищает ее! Лжет ради нее. Для такого человека, как Лоркан, это имело очень большое значение.
– Что ты хочешь сказать? Ты же, кажется, говорил, что…
Лоркан услышал шорох бумаги на другом конце провода. Он представил, как его друг вытаскивает из кипы бумаг и кладет перед собой фотокопию картины Форбс-Райта «Старая мельница и лебеди».
– Я ошибался, – без всякого выражения произнес Лоркан. – Ее преподаватель по живописи, зная, что девушка любит писать современные строения, поставил перед ней совсем другую задачу. Она должна взять за основу картину известного художника, где изображено строение девятнадцатого века, и написать его таким, каким оно стало сейчас. Я обнаружил ее наброски в колледже. Поскольку она живет рядом с мельницей в Кросс-Киз, то, естественно, выбор пал на Форбс-Райта.
Звучало все очень гладко. Даже убедительно. Настолько убедительно, что Фредерике захотелось ему поаплодировать. Ей хотелось броситься Лоркану на шею и сказать, что она будет любить его всю жизнь. Но что-то останавливало ее.
Ричарда Брейна не так-то легко было сбить с толку.
– Мне помнится, ты говорил, что она делает точную копию картины?
Лоркан зажмурился. Ему не нравилось то, что он собирался сказать.
– Да. Это и поразило меня сначала. Но сейчас я увидел ее работу и все понял. Девушка переписала в своей манере подготовленную копию. Теперь у этой проклятой мельницы есть даже веранда.
На другом конце провода воцарилось такое долгое молчание, что у Лоркана от напряжения пот выступил на лбу. Он еще крепче сжал телефонную трубку. Лоркан давно и хорошо знал Ричарда. Если уж Ричард что-то вбил себе в голову, то переубедить его никому не удастся. Когда речь шла о деле, которое он расследовал, Ричард был похож на упрямого терьера.
– Значит, этот старинный холст и манера письма викторианской эпохи?..
– Она перфекционист – всегда стремится к совершенству, – сказал Лоркан. – Я уже в этом убедился. В школе Рескина она – лучшая студентка, хотя вслух об этом не говорится. Все думают, что именно она получит наивысший балл на выпускном экзамене.
– Понятно, – сказал Ричард, но уверенности в его голосе не было.
– Вот поэтому внезапное исчезновение вашего информатора заставляет меня думать, что вас просто надули, – прибавил Лоркан, ловко подбрасывая, как опытный рыбак наживку, новую тему для разговора. – Говоришь, что раньше он таких фокусов не выкидывал?
– Нет, – подтвердил Ричард.
– Ты не считаешь, что ему могли заплатить за дезинформацию? И, зная, что ты скоро все обнаружишь, он скрылся. Это больше похоже на правду, чем то, что студентка-второкурсница становится мошенницей.
Лоркан с трудом перевел дух. Сердце у него бешено колотилось. Так же бешено колотилось сердце у Фредерики.
Может ли она действительно доверять ему? Даже теперь? Подозрение, как червяк, точило Фредерику изнутри: Лоркан при ней подошел к телефону, он взял трубку и ушел на кухню, громко сообщив, что это очень важный звонок. Дверь в кухню нельзя было плотно закрыть из-за телефонного шнура. А Лоркан достаточно умен, чтобы догадаться, что она может подслушивать его разговор. Может быть, он просто разыграл эту сцену для нее, чтобы она поверила, будто ей не грозит никакая опасность? Или у нее мания преследования? Или она, наоборот, реально смотрит на вещи?
И снова Фредерика почувствовала себя как в ночном кошмаре. Кто же Лоркан – бессердечный обманщик, хитрый безжалостный охотник? Или он говорил правду, уверяя ее в своей любви?
– Хм, может быть, ты и прав, – осторожно согласился с Лорканом Ричард.
Лоркан облегченно вздохнул и как бы между прочим добавил:
– Хорошо, буду тут держать ушки на макушке. На всякий случай.
– Хорошая мысль, – сухо ответил Ричард. И, когда Лоркан уже собирался положить трубку, спросил: – Она очень красива, Лоркан?
Лоркан Грин похолодел. Он молча уставился на стену. Потом спокойно сказал:
– Да, она очень красива!– И повесил трубку.
Фредерика быстро подошла к окну. Лоркан, вернувшись в комнату, обнаружил ее на прежнем месте. Он поставил телефон на столик и окликнул девушку. Она обернулась. У Лоркана дыхание перехватило. Она смотрела на него своими темными бархатными глазами, и сердце его таяло. Он понял, что так должно быть всегда. Лоркан подошел к девушке, протянув к ней руки. Фредерика испугалась.
– Ты обещал мне что-то показать, – напомнила она, поспешно делая шаг назад.
Сейчас ей нужно было все обдумать, прийти в себя, разобраться в том, что произошло. Если она позволит Лоркану обнять себя, то опять проиграет.
– Что? Ах да…
Лоркан сделал вид, будто не обратил внимания на то, как демонстративно Фредерика уклонилась от его объятий. Сделал вид, что не придал этому особого значения. Убеждал себя, что еще наступит время, когда он окончательно завоюет ее. Кроме того, он только что пожертвовал ради нее своей дружбой с Ричардом Брейном. Ему не нужно было спрашивать Ричарда, он и так знал, что инспектор никогда больше не попросит его о помощи. А еще его будет мучить сознание того, что эту жертву он принес ради женщины, которая его даже не любит. Но это уже не имело никакого значения.
Он любил Фредерику. Такова власть любви. Лоркан был счастлив, что не предал своего чувства. И не важно, как все обернется. Он не предал Фредерику. И внезапно как яркая вспышка мелькнула мысль, что ему никогда не придется пожалеть о том, что он сделал. Фредерика заметила странное выражение его лица и гадала, что случилось с Лорканом. Сама не сознавая, что делает, девушка шагнула к нему. Сейчас произошло какое-то чудо. Она была в этом уверена. Она чувствовала это. Но тут же вернулась на землю. Все-таки ему нельзя доверять.
– То, что я хотел показать тебе, находится здесь, – спокойно сказал Лоркан. Он подвел Фредерику к углу комнаты, где в простой скромной раме стояла картина. – Я случайно увидел ее в лавке старьевщика в Ботли и купил. Тебе нравится?
Лоркан повернул картину, и Фредерика увидела яркий цветной эстамп. Эта была карикатура Роя Лихтенштейна.
– Ты, конечно, знаешь, что Лихтенштейн – очень известный американский художник, работает в жанре поп-арта. Но почему его работа оказалась именно в Ботли, как ты думаешь?
Фредерика покачала головой. Ей вдруг стала совершенно неинтересна эта картина. Она отвернулась, даже не спросив, что это за оттиск – авторский или нет. Лоркан поставил картину на место и как бы между прочим заметил:
– Конечно, его работы очень легко подделать. Любой талантливый и даже не очень талантливый карикатурист может вполне прилично подделать работу Лихтенштейна.
«Вот, сейчас, – подумала Фредерика. – Сейчас самое время рассказать, что я подделывала Форбс-Райта, и объяснить почему». «Сейчас, – подумал Лоркан, – сейчас она мне все расскажет».
Фредерика уже повернулась к нему, уже раскрыла рот, но что-то заставило ее замолчать.
Неужели он все-таки договорился заранее со своим другом полицейским о телефонном звонке? Он пригласил ее в свой дом и попросил своего закадычного друга из полиции позвонить ровно в три часа. Ей не хотелось верить в это. Но точно Фредерика ничего не знала. И пока она не узнает все досконально, лучше ей не высовываться. Пока она не закончит картину и не покажет ее Лоркану во всем великолепии, со всеми прекрасными деталями. И увидит, как он поступит: вызовет полицию или велит ей уничтожить картину. До тех пор она будет мучиться, не зная, куда потом попадет – в рай или в ад. Единственным утешением для Фредерики было то, что ждать осталось недолго. Картина почти готова. Она сможет, она должна продержаться еще немного.
И она ласково улыбнулась Лоркану. Подошла к нему, протянула ему руку.
– Пойдем на реку, покатаемся на лодке? – предложила она.
Лоркан почувствовал комок в горле. Почувствовал, как внутри у него что-то съежилось и умерло. Потом кивнул.
– Пойдем, если хочешь, – согласился он. Голос у него был холодный и резкий.
Глава 18
Инспектор Ричард Брейн садился в поезд, следующий до Оксфорда. Его одолевали тяжелые мысли, отчего лицо Брейна приобрело не свойственное ему мрачное выражение. В кармане его пиджака лежали два ордера на обыск: в комнате Фредерики Делакруа в колледже Беды Достопочтенного и в ее мастерской в школе изящных искусств Рескина. Брейн угрюмо смотрел на мелькающий за окном пейзаж. Он очень хотел, чтобы его подозрения не оправдались. Оказались совершенно необоснованными. А меньше всего ему хотелось, чтобы Лоркан Грин, человек, которому он всегда доверял, оказался обманщиком.
В четыре тридцать участники конференции начали собираться к пятичасовому чаю. Представительный дворецкий и его помощники разносили на подносах традиционные вкусные меренги, сандвичи с огурцами, чайные чашки и серебряные чайники с чаем…
Карл Стразерс, преуспевающий владелец крупного издательства, был худощавым, темноволосым и смуглым человеком с пронзительным взглядом. Улыбка редко появлялась на его лице. Никто не догадывался, что у него была одна тайная страсть, никак не связанная с издательским делом. Он нервничал и нетерпеливо поглядывал на часы.
– Тебе обязательно нужно так откровенно пялиться на нее? – подчеркнуто громко и сердито прошипела Джерри, обращаясь к своему «мужу» Джону Хендриксу. Джон, Джерри и Джулия изображали любовный треугольник муж – жена – любовница.
– Ах, не начинай все сначала, пожалуйста, – огрызнулся Джон.
Делегаты конференции с интересом наблюдали за сценой, которую разыгрывали актеры. Рив медленно пересек зал и подошел к Эннис.
– Кажется, все идет хорошо, – шепнул он Эннис. В это время Джерри недовольным тоном спросила своего заблудшего «супруга», зачем ему понадобилось приглашать в Оксфорд свою любовницу.
– Пойдем отсюда. В этой сцене мы не участвуем, – тихо сказал Рив, ласково беря Эннис под руку и направляясь к двери.
– Нет, – резко ответила она, пытаясь вырвать свою руку.
Но Рив не отпускал ее.
– Идем, мне нужно с тобой поговорить, – сказал он, еще крепче сжимая руку девушки. Рив знал, что здесь Эннис не устроит бурной сцены, и, стараясь не привлекать внимания делегатов конференции, увлеченных «ссорой супругов», вывел ее из зала.
Когда они оказались в фойе, Эннис все-таки выдернула руку.
– Послушай, – взбунтовалась она.
– Нет, это ты послушай меня! Давай прогуляемся, – раздраженно сказал Рив. – Я обнаружил тут очень уютный садик, похоже, в это время там никого нет.
У девушки сильно забилось сердце. Сейчас ей меньше всего хотелось остаться с ним наедине. Эннис боялась, что не сможет устоять перед его обаянием. Они вышли во двор колледжа, пересекли зеленую лужайку и направились к арке, через которую можно было выйти к саду. Эннис бросила на Рива быстрый взгляд. Чем все это кончится?
Рив повел ее к саду, огражденному прямоугольной каменной стеной. В сад вела простая железная калитка. На калитке висела белая табличка: «Частная собственность. Только для преподавателей и научных сотрудников. Студентам вход воспрещен».
– Нам туда нельзя, – шепнула Эннис.
– Почему?
– Мы не преподаватели, – пробормотала она, но Рив уже открывал скрипучую калитку.
Они вошли в сад и огляделись, восхищаясь высокими яркими мальвами, пышно цветущими тюльпанами и ирисами и аккуратно подстриженными газонами.
– Вот сюда, – сказал Рив, подводя Эннис к тенистому уголку сада.
Он растянулся на траве. Одетый в легкую темно-зеленую рубашку и черные широкие летние брюки, Рив выглядел привлекательным и опасным. Он похлопал ладонью по траве, приглашая Эннис расположиться рядом с ним.
– Садись, я не собираюсь кусаться. Если только ты сама меня об этом попросишь!
Эннис фыркнула.
– Только попробуй! – предостерегла она Рива и мягко, как бы без чувств, упала на траву рядом с ним.
– Обморок ты изобразила отлично, – одобрительно заметил Рив. – В театре научилась?
– На телевидении, играла один эпизод, – поправила его Эннис. Она посмотрела на Рива янтарными глазами, сонными от послеобеденной жары. – Я играла служанку. Она обнаруживала труп, громко вскрикивала и падала в обморок.
Эннис с удовольствием потянулась. На ней было простое голубое ситцевое летнее платье. Длинные стройные ноги без чулок. Распущенные темные волосы разметались по траве.
– Очень интересная роль, – согласился Рив. – Ну а теперь я хотел бы узнать, что должна была означать твоя шутка тогда в ванне, – насмешливо сказал он.
Эннис быстро села в траве, сердито прищурившись. Он специально заманил ее сюда!
– Ты о чем? – осторожно спросила она.
– А вот о чем, – ответил Рив, глядя прямо ей в глаза. – Я для тебя действительно мимолетное развлечение на время пребывания в Оксфорде? Или ты сказала это просто так?
Тогда, в ванной комнате, Эннис застала его врасплох. Но с тех пор у него было время подумать над ее словами. Для искушенной женщины, которой хотелось просто немного развлечься, Эннис вела себя очень странно. Избегала его. Держалась от него на расстоянии. Нервничала, как кошка на раскаленной крыше. Едва ли это похоже на поведение беззаботной женщины. По крайней мере такое поведение Эннис давало ему некоторую надежду.
– Минутку, – вспыхнула Эннис. – Я сказала то, что сказала. И отвечаю за каждое слово! – Она упрямо вздернула подбородок. Что он о себе воображает?
– Значит, ты меня не любишь? – спокойно спросил Рив.
Сердце Эннис остановилось.
– Ха! – насмешливо фыркнула она. – Ты о себе такого высокого мнения?
– Ты не собираешься встречаться со мной после возвращения из Оксфорда?
Эннис облизнула пересохшие губы. Ей удалось очень непринужденно пожать плечами.
– Думаю, это вообще не имеет никакого значения.
– То, что произошло между нами в тот день, ничего для тебя не значит? – настойчиво повторил он свой вопрос, стараясь сдержать радость.
Похоже, он правильно понял: Эннис лишь играет роль любительницы приключений. Эннис покраснела.
– Ах, это. – Она отвернулась, чтобы сорвать травинку. – Все было очень мило, – сказала она едва слышно.
– Мило? – возмутился Рив.
Эннис ухмыльнулась. Она не могла удержаться от улыбки. Значит, ее удар попал в цель? Она повернулась к Риву. В ее глазах с золотистыми искорками светилось озорство.
– Мило? И только? Стыд мне и позор! – возмутился Рив и продолжил: – А для меня тот день значит чертовски много.
Эннис нахмурилась.
– Правда? – спросила она и задумалась. «Не забывай, Эннис, он хороший актер. Ему не составит никакого труда изобразить искренность».
– Да. И если для тебя это значит столько же, сколько и для меня, то мне бы хотелось встречаться с тобой в Лондоне.
– Тебе бы хотелось этого?
– Да. Что ты скажешь?
– О чем?
Рив шутливо зарычал. Так рычит дикий зверь перед тем, как напасть на свою жертву.
– Эннис, кончай свои увертки. Признайся, что в ванне на тебя просто жара подействовала, и иди ко мне!
Сонная, сытая пчела, перелетая с цветка на цветок, прожужжала над его темными кудрями. Эннис понаблюдала за пчелой, потом посмотрела прямо в темно-синие глаза Рива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23