В парикмахерской, куда я хожу завиваться, я слышу их разговоры про клуб. Они иногда уходят с танцев.
— Выпил он, видать, как следует, — заметил Лют.
— Но пьяным не выглядит, — возразила Фрэнни. — Бывает и похуже.
— Да, этот парень умеет пить. Но раз у него такой вид, значит, он уже много выпил. Он может пить весь вечер, и заметно не будет. А уж когда заметно, значит, у него в животе уместилась почти целая кварта.
— А с ним Картер Дейвис, — заметила Фрэнни.
— Ага. Картер Дейвис и… Не вижу, кто эта женщина.
— Я тоже не вижу. Хотя обожди. Это — Китти Хофман. Да, Китти Хофман, а вот идет и сам Уитни Хофман. Он, наверное, ставил машину.
— Наверное. Неужели Инглиш сидел за рулем? — удивился Лют.
— Вряд ли, — ответила Фрэнни. — Раз Уитни Хофман парковал машину, значит, нет.
— Ничего не значит. Инглиш бывает пьян, а машину ведет сам, только вот парковать… Нет уж, такое сложное дело он предоставляет другим.
— Смотри-ка, им дали хороший стол, — заметила Фрэнни. — Этот старик француз — забыла, как его зовут — пересаживает людей из Таквы, чтобы освободить место для Инглиша.
— Для Хофмана, ты хочешь сказать, — поправил ее Лют.
— Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни Хофман. Он такой простой.
— Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы простым. Он может себе это позволить, — сказал Лют.
— О чем ты говоришь, Лют? — удивилась Фрэнни. — Те, у кого есть деньги, сроду не держатся просто.
— Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те всегда держатся запросто, — объяснил ей Лют.
— У тебя все шиворот-навыворот, — не соглашалась Фрэнни. — Всем известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.
— Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.
— Про Джима Корбета? Это тот, что остановился в общежитии «Молодых христиан»? Инженер-электрик?
— Да нет. Фамилия того — Корбин. Нет. Джим Корбет был боксером, чемпионом в тяжелом весе. Его обычно называли «Джентльмен Джим».
— А, Джентльмен Джим? Я слышала про него. А я-то всегда думала, что это какой-то жулик. Тем не менее я про него слышала. Ну и что?
— Когда он приезжал сюда два года назад…
— Сюда? В Гиббсвилл? Я об этом не знала, — огорчилась Фрэнни.
— Он приезжал на банкет. Так вот, один из репортеров спросил у него, почему его прозвали «Джентльмен Джим», и он рассказал, что один раз, в Нью-Йорке, в подземке его кто-то толкнул. Нет, это про Бенни Леонарда. Подожди минуту. Ага. Вот как. Его спросили, почему он всегда со всеми вежлив. И он ответил: «Чемпион мира в тяжелом весе, джентльмены, может себе позволить быть вежливым».
— Что он этим хотел сказать? — спросила Фрэнни.
— Как что? — удивился Лют. — Ладно, Фрэнни, хватит об этом.
— Я не понимаю, что здесь общего с демократичностью Уитни Хофмана. Я считаю, что он держится очень просто.
— Выпей лучше еще, — предложил Лют.
— Я что, дура, что ли? — спросила она. — Ты ведешь себя со мной так, будто я либо дура, либо ребенок.
— Вот уж нет. Будешь пить просто водку или разбавить ее лимонадом?
— Лучше просто. А потом нальешь с лимонадом.
— Вот это дело, — оживился Лют. — Не смотри сразу, но, по-моему, наша компания увеличивается. Теперь можешь посмотреть.
— Ты имеешь в виду Инглиша? Он идет сюда. Познакомь меня с ним, слышишь?
— Обязательно. Если только он сумеет до нас дойти, — ответил Лют.
Джулиан Инглиш встал и, оглядев зал, заметил Люта Флиглера. И тотчас заявил Кэролайн, Китти, Уиту и Картеру, что должен поговорить с Лютом. По неотложному делу. Он извинился и, хватаясь за спинки стульев и плечи гостей, пустился в путь к столу, за которым сидели Лют с Фрэнни. Он протянул Люту руку.
— Лютер, я подошел специально, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Специально. Желаю тебе счастья, Лютер.
— Спасибо, босс. Садитесь и выпейте с нами. Это — миссис Снайдер. Миссис Снайдер, разрешите представить вам мистера Инглиша.
— Очень рада познакомиться с вами, — сказала Фрэнни и начала вставать.
— Уходите? — спросил Джулиан.
— О нет, — ответила Фрэнни. — Я никуда не ухожу.
— Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Очень хорошо. Лютер, я хочу поговорить с тобой по делу… Нет, не уходите, миссис Снайдер. Прошу вас, не уходите. У нас не секретный разговор. Лютер, у тебя есть виски?
— Нет, к сожалению, у меня только хлебная водка.
— Ну и что ж такого? — спросил Джулиан. — А кто этот человек вон там, Лютер?
— Где?
— Тот, что уставился на нас. По-моему, он умер. Ты когда-нибудь слышал историю про мертвеца в подземке, Лютер?
— Нет. Вроде не слышал.
— Счастливчик ты, Лютер. Счастливчик! Я всегда говорил, что ты отличный малый. Тебе здесь весело?
— Довольно весело.
— А вам, миссис Снайдер? Правильно я произношу вашу фамилию?
— Правильно, мистер Инглиш. Мне очень весело.
— А мне нет. Или, по крайней мере, не было, пока я не подошел к вашему столу. Вы замужем, миссис Снайдер?
— Да, замужем.
— Это — жена Немца Снайдера, — объяснил Лют.
— А! Да, конечно. Конечно. Немца Снайдера. Черт бы меня побрал! А что сталось со стариком Немцем? Я не встречал старика Немца уже много лет.
— Вон он танцует, — сказала Фрэнни.
— Танцует? Он всегда здорово танцевал, наш Немец. А вы, значит, вышли замуж за Немца? Как хорошо! Как мило! Как ты думаешь, Лютер, у Немца есть виски?
— Нет, у него тоже только хлебная водка, — ответил Лют.
— Ну и что ж такого? Что мне за дело, у кого есть виски, а у кого водка? Ладно. Пожалуй, на этом я и покину вас, друзья мои. Должен сказать вам, что каждая минута моего короткого визита доставила мне истинное удовольствие. Лютер, смотри не обижай миссис Снайдер. Она — мой идеал женщины. Но сейчас мне нужно идти. Я вижу там малышку Аля Греко и думаю, что если правильно поведу дело, то сумею вытянуть из него стаканчик виски. Как я понимаю, он знаком с человеком, который может добыть виски.
— И я это слышал, — подтвердил Лют.
Джулиан встал.
— Мистер Снайдер, благодарю вас за доставленное удовольствие. Сердечно благодарю. Лютер, увидимся в другой раз. Мы с Лютером работаем вместе, миссис Снайдер. Он мой приятель, а я его приятель. Мы друзья. Он мой друг, а я его друг. Если друг увидит вдруг, что его друг ищет виски… Если кто-то звал кого-то… Как поживает мой старый друг Немец? Auf wiedersehen.
— Auf wiedersehen, — повторил Лют.
Джулиан отошел и через минуту уже сидел за столом Аля Греко на стуле Элен Хольман, а Элен пела «Продажную любовь»: «Пусть о любви поет поэт, но нам уже немало лет…»
— Не вставай, Аль, не вставай, — говорил Джулиан.
— Хорошо, хорошо, — отвечал Аль.
— Я хотел сделать тебе одно деловое предложение, — начал Джулиан.
— Минутку, — сказал Аль, поднимаясь со стула. — Может, мы…
— Сиди, сиди. — Джулиан положил руку на плечо Аля. — Мы можем поговорить и здесь. Я хотел бы выяснить, не знаешь ли ты, кто мог бы дать мне виски?
— Знаю, — ответил Аль. — А что? Разве Лебри с вами не знаком? Не может быть. Сейчас я все устрою. Официант! Эдди!
— Нет, нет, — заспешил Джулиан, — я могу купить здесь виски. Мне продадут. Но я не хочу покупать. Я просто не желаю покупать спиртное, Аль. Вот чего я не хочу делать, так это покупать виски. Тебе я куплю виски. Я куплю виски… вон тому человеку. Ему я куплю. Но покупать виски себе не желаю. Понятно, о чем я говорю?
— Нет. Мне непонятно, о чем вы говорите, мистер Инглиш.
— Называй меня просто мистер Инглиш, Аль. Ты будешь называть меня мистером Инглишем, а я тебя — Алем. Черт бы побрал все формальности. Мы знакомы друг с другом всю жизнь. Знаешь, мы, жители Гиббсвилла, должны в таком заведении, как это, держаться рука об руку. А если мы не будем, знаешь, что случится? Жители Хейзлтона нападут на нас. О чем я говорил перед тем, как ты меня перебил?
— Что?
— А, да, про виски. Значит, так: чего я не желаю делать, так это покупать себе виски. И знаешь почему? Хочешь знать, почему я так настроен?
— Очень.
— Это как любовь, Аль, — объяснял Джулиан. — Понятно? Или непонятно? Ты покупаешь виски, и все кончено: это — купленное виски. В то время как с другой стороны, au contraire, au contraire, Аль, тебя кто-нибудь угощает, и это как любовь. Почему… Послушай, кто это?
— Вы заняли мое место, мистер, — заявила Элен Хольман, которая закончила свое выступление.
— Ни в коем случае, — ответил Джулиан. — Пожалуйста, садитесь. Не извиняйтесь. Просто садитесь. Если это ваше место, то извиняться незачем. Садитесь, и Аль найдет нам еще один стул, правда, Аль?
Аль подтащил стул от соседнего стола.
— Поздоровайся с мистером Инглишем, — сказал Аль. — Он приятель Эда.
— А вы приятельница Эда? — спросил Джулиан у Элен.
— Пожалуй, можно и так сказать, — ответила Элен.
— Прекрасно, — восхитился Джулиан. — Какого Эда?
— Эда Чарни, — ответил Аль.
— Ах! Эда Чарни! — воскликнул Джулиан. — Господи, почему же вы сразу не сказали? Боже мой, Исус Христос всемогущий, почему вы не сказали сразу? Я и представления не имел, что вы приятельница Эда Чарни. Боже мой!
— А о каком Эде, по-вашему, он говорил? — спросила Элен.
— Не знаю. Да и какое это имеет значение? — ответил Джулиан. — Как вас зовут?
— Элен Хольман.
— А, да, да, — согласился Джулиан. — Что? Будьте добры повторить.
— Элен Хольман, — повторила она.
— А! Элен Хольман. Вы жена Немца Снайдера? Как поживает старик Немец? По-прежнему много танцует?
— Никогда о таком не слышала, — сказала Элен.
— И я не слышал, — согласился Джулиан. — Тут мы едины. И я не слышал. И не хочу слышать. Господи, какое у вас красивое платье!
— Мне оно тоже нравится, — улыбнулась она Алю.
— Мисс Хольман — очень, очень близкая приятельница Эла Чарни, — сказал Аль.
— Прекрасно. Мне это весьма по душе, — отозвался Джулиан. — Скажу вам больше. Я сам очень, очень близкий приятель Эда Чарли.
— Я знаю, — сказал Аль. — Я просто объясняю вам, что мисс Хольман тоже очень близкая приятельница Эда. Вам понятно, о чем я говорю?
— Пожалуйста, без подробностей, — заметила Элен.
— Ты хочешь сказать, что мисс Хольман — любовница Эда? Это ты хочешь сказать? — спросил Джулиан.
— Да, именно это он хочет сказать, — подтвердила Элен.
— Не знаю, как к этому отнестись, — заявил Джулиан. — Кроме того, что мне нравится ваше платье. Да, мне нравится ваше платье.
— И мне тоже, — сказала Элен.
— И мне, — повторил Джулиан. — А тебе, Аль? Что ты думаешь о платье мисс Хольман? Скажи, не стесняйся.
— Хорошее платье, — отозвался Аль. — Очень хорошее.
— Еще бы! — восхищался Джулиан. — Как насчет того, чтобы потанцевать, мисс Хольман?
— Она устала, — сказал Аль.
— В таком случае, пусть идет в постель, — посоветовал Джулиан.
— Эй! — предостерегающе воскликнул Аль.
— Чего тебе? — спросил Джулиан.
— Ничего. Только не забывайте, что я сказал вам про мисс Хольман и Эда.
— Мой друг, я уже давно забыл эту ничтожную сплетню, — заявил Джулиан. — Меня совершенно не интересует личная жизнь мисс Хольман. Правда, мисс Хольман?
— Ни капельки.
— Правильно, — подтвердил Джулиан. — А поэтому пошли танцевать.
— Раз — и в дамки, — сказала Элен и, встав, вышла с Джулианом на середину зала.
Все присутствующие не сводили с них глаз. И она и Джулиан — оба хорошо танцевали. И они танцевали, что было разочарованием для отдельных личностей, которые жаждали несколько иного зрелища. Не совсем ожидала этого и сама Элен, удивлен был и Аль Греко. Когда они снова сели за стол, Аль вздохнул с облегчением и был способен даже смеяться над репликами Джулиана. Но тут к ним подошел Картер Дейвис. Джулиан познакомил его с Элен и Алем.
— Ты нужен Кэролайн, — сказал Дэйвис.
— А я знаю, что не нужен, — ответил Джулиан.
— Нет, нужен, — настаивал Картер.
— Картер, сядь, а то мы поругаемся, — пригрозил Джулиан.
Картер постоял в нерешительности, потом сел.
— Ладно, — согласился он, — но только на минутку. Джу, ты должен…
— Вы знакомы с моим другом, мистером Дейвисом? — спросил Джулиан.
Элен и Аль утвердительно кивнули.
— Да, мы знакомы, — сказал Картер.
— Отлично, — одобрил Джулиан. — Что ж, давайте поговорим о чем-нибудь еще. О книгах, например. Скажите, мисс Хольман, вы читали «Морских цыган»?
— Нет, что-то не припомню, — ответила Элен. — О чем это?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал Джулиан. — Я получил книгу на рождество, или, верней, не я, а член моей семьи.
— Член твоей семьи? — удивился Картер.
— Да, член моей семьи, — повторил Джулиан. — Моя жена, мисс Хольман. Мистер Дейвис, вот он, сидит с нами, мистер Дейвис подарил моей жене на рождество «Морских цыган». А мне что ты подарил, приятель?
— Ты знаешь, что я тебе подарил, — ответил Картер.
— Конечно, знаю, и сукин я был бы сын, если бы не помнил. — Джулиан наклонился вперед к Элен и Алю. — Мистер Дейвис подарил мне галстук из магазина Финчли. Прямо от «Финчли». Прямиком. Ты помнишь, какой галстук ты подарил мне, Картер?
— Конечно, помню, — ответил Картер.
— Спорим на пять долларов, что не помнишь, — загорелся Джулиан. — Аль, будешь свидетелем. Вот моя пятерка. Держишь пари, Картер?
— Не нужны мне твои деньги, — ответил Картер.
— Нужны, нужны. Давай пять долларов. Вот, Аль. А теперь как решить, кто прав? — продолжал Джулиан. — Ага, придумал. Опиши нам галстук, а потом подойди к Кэролайн и повтори это ей, понятно? И если ты скажешь правильно, она кивнет головой, а если ошибешься, она…
— Покачает головой, — закончил Картер. — Ладно.
Он встал и пошел к своему столу.
— Потанцуем еще? — спросил Джулиан.
— Разве вы не хотите подождать, попа ваш друг проверит, кто выиграл пари?
— Да ну его к черту. Я это все наговорил только, чтобы избавиться от него, — объяснил Джулиан.
— Но вы теряете пять долларов, — сказала Элен.
— Да, вы теряете пятерку, — подтвердил Аль.
— Плевать, — ответил Джулиан. — Я отделался от него, верно? Пошли лучше танцевать.
— Шах и мат, — сказала Элен.
Не обращая никакого внимания на Аля, они снова вышли на середину зала.
— Это ваша жена? — спросила Элен.
— Какую из них вы имеете в виду? — заинтересовался Джулиан.
— Китти Хофман я знаю, — объяснила Элен.
— Понятно. Другая женщина — моя жена, верно, — сказал Джулиан. — А вы здорово танцуете, или я уже это говорил?
— Нет, не говорили. Вы тоже неплохо держитесь, мистер Инглиш.
— Называйте меня Малькольмом.
— Вас так зовут? Малькольм? Мне казалось, что… Вы шутите. Ладно.
— Извините. Меня зовут Джулиан. Называйте меня Джулианом. — Больше ничего не было сказано, но когда музыка смолкла и они остановились — Джулиан аплодировал, а Элен стояла, скрестив руки на груди, — он внезапно спросил: — Вы в кого-нибудь влюблены?
— Не кажется ли вам, что это вопрос личного характера? — спросила она.
— Разумеется. Влюблены?
— Почему это вдруг вас заинтересовало? — спросила она.
— Я хочу знать. Я… — Музыка возобновилась. — Хочу просить вас выйти со мной. Пойдете?
— Когда? Сейчас?
— Да.
— На улице холодно, — сказала она.
— Но вы пойдете? — спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — У меня есть наверху комната.
— Нет, я хочу на улице. В машине.
— Что ж, может, так и лучше. По крайней мере, недолго. Через полчаса мне опять петь. Нет, лучше не идти. Ваша жена и Аль увидят нас.
— Пойдете? — спросил он.
— Да, — ответила она.
Танцуя, они добрались до выхода, нырнули в проем двери и исчезли. Три человека, не считая всех присутствующих в зале, видели, как они вышли. Эти трое были Кэролайн, Аль Греко и Лис Лебри.
В машине Джулиан тотчас же заснул, а Элен одна вернулась в лом. Было уже почти четыре часа утра, когда Джулиан спросонья почувствовал, что его трясут.
— Чего? — пробормотал он.
— Не будите его, — сказал кто-то.
— Надо его разбудить, чтобы надеть пальто. Давай, Джулиан, принимайся за дело. — Это был Унт Хофман.
— Дай-ка я, — сказала Китти Хофман и полезла было в машину.
— Отойди, — велел ей муж. — Давай Джу, Картер, влезь-ка с другой стороны. Возьми пальто. Я подержу его, а ты накинь на него пальто. А потом мы вместе проденем ему руки в рукава.
— Подожди, — сказала Китти. — Давайте натрем ему лицо снегом.
— Да не дури ты… — посоветовал Уит.
— Между прочим, натереть лицо снегом — неплохая мысль, — заметила Кэролайн.
— Кто велел натереть мне снегом лицо? — вдруг очнулся Джулиан.
— Ты не спишь, Джу? — спросил Уит.
— Конечно, не сплю, — ответил Джулиан.
— Тогда надень пальто, — сказал Уит. — Давай сюда руку. Картер, подержи второй рукав.
— Не хочу надевать пальто. Почему я должен надевать пальто? А? Кто я такой?
— Потому что мы едем домой, — объяснил Уит.
— Давай, мой хороший, наденем пальто, — сказала Китти.
— А, привет, Китти! — обрадовался Джулиан. — Может, потанцуем, Китти?
— Мы уезжаем, — ответила Китти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Выпил он, видать, как следует, — заметил Лют.
— Но пьяным не выглядит, — возразила Фрэнни. — Бывает и похуже.
— Да, этот парень умеет пить. Но раз у него такой вид, значит, он уже много выпил. Он может пить весь вечер, и заметно не будет. А уж когда заметно, значит, у него в животе уместилась почти целая кварта.
— А с ним Картер Дейвис, — заметила Фрэнни.
— Ага. Картер Дейвис и… Не вижу, кто эта женщина.
— Я тоже не вижу. Хотя обожди. Это — Китти Хофман. Да, Китти Хофман, а вот идет и сам Уитни Хофман. Он, наверное, ставил машину.
— Наверное. Неужели Инглиш сидел за рулем? — удивился Лют.
— Вряд ли, — ответила Фрэнни. — Раз Уитни Хофман парковал машину, значит, нет.
— Ничего не значит. Инглиш бывает пьян, а машину ведет сам, только вот парковать… Нет уж, такое сложное дело он предоставляет другим.
— Смотри-ка, им дали хороший стол, — заметила Фрэнни. — Этот старик француз — забыла, как его зовут — пересаживает людей из Таквы, чтобы освободить место для Инглиша.
— Для Хофмана, ты хочешь сказать, — поправил ее Лют.
— Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни Хофман. Он такой простой.
— Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы простым. Он может себе это позволить, — сказал Лют.
— О чем ты говоришь, Лют? — удивилась Фрэнни. — Те, у кого есть деньги, сроду не держатся просто.
— Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те всегда держатся запросто, — объяснил ей Лют.
— У тебя все шиворот-навыворот, — не соглашалась Фрэнни. — Всем известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.
— Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.
— Про Джима Корбета? Это тот, что остановился в общежитии «Молодых христиан»? Инженер-электрик?
— Да нет. Фамилия того — Корбин. Нет. Джим Корбет был боксером, чемпионом в тяжелом весе. Его обычно называли «Джентльмен Джим».
— А, Джентльмен Джим? Я слышала про него. А я-то всегда думала, что это какой-то жулик. Тем не менее я про него слышала. Ну и что?
— Когда он приезжал сюда два года назад…
— Сюда? В Гиббсвилл? Я об этом не знала, — огорчилась Фрэнни.
— Он приезжал на банкет. Так вот, один из репортеров спросил у него, почему его прозвали «Джентльмен Джим», и он рассказал, что один раз, в Нью-Йорке, в подземке его кто-то толкнул. Нет, это про Бенни Леонарда. Подожди минуту. Ага. Вот как. Его спросили, почему он всегда со всеми вежлив. И он ответил: «Чемпион мира в тяжелом весе, джентльмены, может себе позволить быть вежливым».
— Что он этим хотел сказать? — спросила Фрэнни.
— Как что? — удивился Лют. — Ладно, Фрэнни, хватит об этом.
— Я не понимаю, что здесь общего с демократичностью Уитни Хофмана. Я считаю, что он держится очень просто.
— Выпей лучше еще, — предложил Лют.
— Я что, дура, что ли? — спросила она. — Ты ведешь себя со мной так, будто я либо дура, либо ребенок.
— Вот уж нет. Будешь пить просто водку или разбавить ее лимонадом?
— Лучше просто. А потом нальешь с лимонадом.
— Вот это дело, — оживился Лют. — Не смотри сразу, но, по-моему, наша компания увеличивается. Теперь можешь посмотреть.
— Ты имеешь в виду Инглиша? Он идет сюда. Познакомь меня с ним, слышишь?
— Обязательно. Если только он сумеет до нас дойти, — ответил Лют.
Джулиан Инглиш встал и, оглядев зал, заметил Люта Флиглера. И тотчас заявил Кэролайн, Китти, Уиту и Картеру, что должен поговорить с Лютом. По неотложному делу. Он извинился и, хватаясь за спинки стульев и плечи гостей, пустился в путь к столу, за которым сидели Лют с Фрэнни. Он протянул Люту руку.
— Лютер, я подошел специально, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Специально. Желаю тебе счастья, Лютер.
— Спасибо, босс. Садитесь и выпейте с нами. Это — миссис Снайдер. Миссис Снайдер, разрешите представить вам мистера Инглиша.
— Очень рада познакомиться с вами, — сказала Фрэнни и начала вставать.
— Уходите? — спросил Джулиан.
— О нет, — ответила Фрэнни. — Я никуда не ухожу.
— Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Очень хорошо. Лютер, я хочу поговорить с тобой по делу… Нет, не уходите, миссис Снайдер. Прошу вас, не уходите. У нас не секретный разговор. Лютер, у тебя есть виски?
— Нет, к сожалению, у меня только хлебная водка.
— Ну и что ж такого? — спросил Джулиан. — А кто этот человек вон там, Лютер?
— Где?
— Тот, что уставился на нас. По-моему, он умер. Ты когда-нибудь слышал историю про мертвеца в подземке, Лютер?
— Нет. Вроде не слышал.
— Счастливчик ты, Лютер. Счастливчик! Я всегда говорил, что ты отличный малый. Тебе здесь весело?
— Довольно весело.
— А вам, миссис Снайдер? Правильно я произношу вашу фамилию?
— Правильно, мистер Инглиш. Мне очень весело.
— А мне нет. Или, по крайней мере, не было, пока я не подошел к вашему столу. Вы замужем, миссис Снайдер?
— Да, замужем.
— Это — жена Немца Снайдера, — объяснил Лют.
— А! Да, конечно. Конечно. Немца Снайдера. Черт бы меня побрал! А что сталось со стариком Немцем? Я не встречал старика Немца уже много лет.
— Вон он танцует, — сказала Фрэнни.
— Танцует? Он всегда здорово танцевал, наш Немец. А вы, значит, вышли замуж за Немца? Как хорошо! Как мило! Как ты думаешь, Лютер, у Немца есть виски?
— Нет, у него тоже только хлебная водка, — ответил Лют.
— Ну и что ж такого? Что мне за дело, у кого есть виски, а у кого водка? Ладно. Пожалуй, на этом я и покину вас, друзья мои. Должен сказать вам, что каждая минута моего короткого визита доставила мне истинное удовольствие. Лютер, смотри не обижай миссис Снайдер. Она — мой идеал женщины. Но сейчас мне нужно идти. Я вижу там малышку Аля Греко и думаю, что если правильно поведу дело, то сумею вытянуть из него стаканчик виски. Как я понимаю, он знаком с человеком, который может добыть виски.
— И я это слышал, — подтвердил Лют.
Джулиан встал.
— Мистер Снайдер, благодарю вас за доставленное удовольствие. Сердечно благодарю. Лютер, увидимся в другой раз. Мы с Лютером работаем вместе, миссис Снайдер. Он мой приятель, а я его приятель. Мы друзья. Он мой друг, а я его друг. Если друг увидит вдруг, что его друг ищет виски… Если кто-то звал кого-то… Как поживает мой старый друг Немец? Auf wiedersehen.
— Auf wiedersehen, — повторил Лют.
Джулиан отошел и через минуту уже сидел за столом Аля Греко на стуле Элен Хольман, а Элен пела «Продажную любовь»: «Пусть о любви поет поэт, но нам уже немало лет…»
— Не вставай, Аль, не вставай, — говорил Джулиан.
— Хорошо, хорошо, — отвечал Аль.
— Я хотел сделать тебе одно деловое предложение, — начал Джулиан.
— Минутку, — сказал Аль, поднимаясь со стула. — Может, мы…
— Сиди, сиди. — Джулиан положил руку на плечо Аля. — Мы можем поговорить и здесь. Я хотел бы выяснить, не знаешь ли ты, кто мог бы дать мне виски?
— Знаю, — ответил Аль. — А что? Разве Лебри с вами не знаком? Не может быть. Сейчас я все устрою. Официант! Эдди!
— Нет, нет, — заспешил Джулиан, — я могу купить здесь виски. Мне продадут. Но я не хочу покупать. Я просто не желаю покупать спиртное, Аль. Вот чего я не хочу делать, так это покупать виски. Тебе я куплю виски. Я куплю виски… вон тому человеку. Ему я куплю. Но покупать виски себе не желаю. Понятно, о чем я говорю?
— Нет. Мне непонятно, о чем вы говорите, мистер Инглиш.
— Называй меня просто мистер Инглиш, Аль. Ты будешь называть меня мистером Инглишем, а я тебя — Алем. Черт бы побрал все формальности. Мы знакомы друг с другом всю жизнь. Знаешь, мы, жители Гиббсвилла, должны в таком заведении, как это, держаться рука об руку. А если мы не будем, знаешь, что случится? Жители Хейзлтона нападут на нас. О чем я говорил перед тем, как ты меня перебил?
— Что?
— А, да, про виски. Значит, так: чего я не желаю делать, так это покупать себе виски. И знаешь почему? Хочешь знать, почему я так настроен?
— Очень.
— Это как любовь, Аль, — объяснял Джулиан. — Понятно? Или непонятно? Ты покупаешь виски, и все кончено: это — купленное виски. В то время как с другой стороны, au contraire, au contraire, Аль, тебя кто-нибудь угощает, и это как любовь. Почему… Послушай, кто это?
— Вы заняли мое место, мистер, — заявила Элен Хольман, которая закончила свое выступление.
— Ни в коем случае, — ответил Джулиан. — Пожалуйста, садитесь. Не извиняйтесь. Просто садитесь. Если это ваше место, то извиняться незачем. Садитесь, и Аль найдет нам еще один стул, правда, Аль?
Аль подтащил стул от соседнего стола.
— Поздоровайся с мистером Инглишем, — сказал Аль. — Он приятель Эда.
— А вы приятельница Эда? — спросил Джулиан у Элен.
— Пожалуй, можно и так сказать, — ответила Элен.
— Прекрасно, — восхитился Джулиан. — Какого Эда?
— Эда Чарни, — ответил Аль.
— Ах! Эда Чарни! — воскликнул Джулиан. — Господи, почему же вы сразу не сказали? Боже мой, Исус Христос всемогущий, почему вы не сказали сразу? Я и представления не имел, что вы приятельница Эда Чарни. Боже мой!
— А о каком Эде, по-вашему, он говорил? — спросила Элен.
— Не знаю. Да и какое это имеет значение? — ответил Джулиан. — Как вас зовут?
— Элен Хольман.
— А, да, да, — согласился Джулиан. — Что? Будьте добры повторить.
— Элен Хольман, — повторила она.
— А! Элен Хольман. Вы жена Немца Снайдера? Как поживает старик Немец? По-прежнему много танцует?
— Никогда о таком не слышала, — сказала Элен.
— И я не слышал, — согласился Джулиан. — Тут мы едины. И я не слышал. И не хочу слышать. Господи, какое у вас красивое платье!
— Мне оно тоже нравится, — улыбнулась она Алю.
— Мисс Хольман — очень, очень близкая приятельница Эла Чарни, — сказал Аль.
— Прекрасно. Мне это весьма по душе, — отозвался Джулиан. — Скажу вам больше. Я сам очень, очень близкий приятель Эда Чарли.
— Я знаю, — сказал Аль. — Я просто объясняю вам, что мисс Хольман тоже очень близкая приятельница Эда. Вам понятно, о чем я говорю?
— Пожалуйста, без подробностей, — заметила Элен.
— Ты хочешь сказать, что мисс Хольман — любовница Эда? Это ты хочешь сказать? — спросил Джулиан.
— Да, именно это он хочет сказать, — подтвердила Элен.
— Не знаю, как к этому отнестись, — заявил Джулиан. — Кроме того, что мне нравится ваше платье. Да, мне нравится ваше платье.
— И мне тоже, — сказала Элен.
— И мне, — повторил Джулиан. — А тебе, Аль? Что ты думаешь о платье мисс Хольман? Скажи, не стесняйся.
— Хорошее платье, — отозвался Аль. — Очень хорошее.
— Еще бы! — восхищался Джулиан. — Как насчет того, чтобы потанцевать, мисс Хольман?
— Она устала, — сказал Аль.
— В таком случае, пусть идет в постель, — посоветовал Джулиан.
— Эй! — предостерегающе воскликнул Аль.
— Чего тебе? — спросил Джулиан.
— Ничего. Только не забывайте, что я сказал вам про мисс Хольман и Эда.
— Мой друг, я уже давно забыл эту ничтожную сплетню, — заявил Джулиан. — Меня совершенно не интересует личная жизнь мисс Хольман. Правда, мисс Хольман?
— Ни капельки.
— Правильно, — подтвердил Джулиан. — А поэтому пошли танцевать.
— Раз — и в дамки, — сказала Элен и, встав, вышла с Джулианом на середину зала.
Все присутствующие не сводили с них глаз. И она и Джулиан — оба хорошо танцевали. И они танцевали, что было разочарованием для отдельных личностей, которые жаждали несколько иного зрелища. Не совсем ожидала этого и сама Элен, удивлен был и Аль Греко. Когда они снова сели за стол, Аль вздохнул с облегчением и был способен даже смеяться над репликами Джулиана. Но тут к ним подошел Картер Дейвис. Джулиан познакомил его с Элен и Алем.
— Ты нужен Кэролайн, — сказал Дэйвис.
— А я знаю, что не нужен, — ответил Джулиан.
— Нет, нужен, — настаивал Картер.
— Картер, сядь, а то мы поругаемся, — пригрозил Джулиан.
Картер постоял в нерешительности, потом сел.
— Ладно, — согласился он, — но только на минутку. Джу, ты должен…
— Вы знакомы с моим другом, мистером Дейвисом? — спросил Джулиан.
Элен и Аль утвердительно кивнули.
— Да, мы знакомы, — сказал Картер.
— Отлично, — одобрил Джулиан. — Что ж, давайте поговорим о чем-нибудь еще. О книгах, например. Скажите, мисс Хольман, вы читали «Морских цыган»?
— Нет, что-то не припомню, — ответила Элен. — О чем это?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал Джулиан. — Я получил книгу на рождество, или, верней, не я, а член моей семьи.
— Член твоей семьи? — удивился Картер.
— Да, член моей семьи, — повторил Джулиан. — Моя жена, мисс Хольман. Мистер Дейвис, вот он, сидит с нами, мистер Дейвис подарил моей жене на рождество «Морских цыган». А мне что ты подарил, приятель?
— Ты знаешь, что я тебе подарил, — ответил Картер.
— Конечно, знаю, и сукин я был бы сын, если бы не помнил. — Джулиан наклонился вперед к Элен и Алю. — Мистер Дейвис подарил мне галстук из магазина Финчли. Прямо от «Финчли». Прямиком. Ты помнишь, какой галстук ты подарил мне, Картер?
— Конечно, помню, — ответил Картер.
— Спорим на пять долларов, что не помнишь, — загорелся Джулиан. — Аль, будешь свидетелем. Вот моя пятерка. Держишь пари, Картер?
— Не нужны мне твои деньги, — ответил Картер.
— Нужны, нужны. Давай пять долларов. Вот, Аль. А теперь как решить, кто прав? — продолжал Джулиан. — Ага, придумал. Опиши нам галстук, а потом подойди к Кэролайн и повтори это ей, понятно? И если ты скажешь правильно, она кивнет головой, а если ошибешься, она…
— Покачает головой, — закончил Картер. — Ладно.
Он встал и пошел к своему столу.
— Потанцуем еще? — спросил Джулиан.
— Разве вы не хотите подождать, попа ваш друг проверит, кто выиграл пари?
— Да ну его к черту. Я это все наговорил только, чтобы избавиться от него, — объяснил Джулиан.
— Но вы теряете пять долларов, — сказала Элен.
— Да, вы теряете пятерку, — подтвердил Аль.
— Плевать, — ответил Джулиан. — Я отделался от него, верно? Пошли лучше танцевать.
— Шах и мат, — сказала Элен.
Не обращая никакого внимания на Аля, они снова вышли на середину зала.
— Это ваша жена? — спросила Элен.
— Какую из них вы имеете в виду? — заинтересовался Джулиан.
— Китти Хофман я знаю, — объяснила Элен.
— Понятно. Другая женщина — моя жена, верно, — сказал Джулиан. — А вы здорово танцуете, или я уже это говорил?
— Нет, не говорили. Вы тоже неплохо держитесь, мистер Инглиш.
— Называйте меня Малькольмом.
— Вас так зовут? Малькольм? Мне казалось, что… Вы шутите. Ладно.
— Извините. Меня зовут Джулиан. Называйте меня Джулианом. — Больше ничего не было сказано, но когда музыка смолкла и они остановились — Джулиан аплодировал, а Элен стояла, скрестив руки на груди, — он внезапно спросил: — Вы в кого-нибудь влюблены?
— Не кажется ли вам, что это вопрос личного характера? — спросила она.
— Разумеется. Влюблены?
— Почему это вдруг вас заинтересовало? — спросила она.
— Я хочу знать. Я… — Музыка возобновилась. — Хочу просить вас выйти со мной. Пойдете?
— Когда? Сейчас?
— Да.
— На улице холодно, — сказала она.
— Но вы пойдете? — спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — У меня есть наверху комната.
— Нет, я хочу на улице. В машине.
— Что ж, может, так и лучше. По крайней мере, недолго. Через полчаса мне опять петь. Нет, лучше не идти. Ваша жена и Аль увидят нас.
— Пойдете? — спросил он.
— Да, — ответила она.
Танцуя, они добрались до выхода, нырнули в проем двери и исчезли. Три человека, не считая всех присутствующих в зале, видели, как они вышли. Эти трое были Кэролайн, Аль Греко и Лис Лебри.
В машине Джулиан тотчас же заснул, а Элен одна вернулась в лом. Было уже почти четыре часа утра, когда Джулиан спросонья почувствовал, что его трясут.
— Чего? — пробормотал он.
— Не будите его, — сказал кто-то.
— Надо его разбудить, чтобы надеть пальто. Давай, Джулиан, принимайся за дело. — Это был Унт Хофман.
— Дай-ка я, — сказала Китти Хофман и полезла было в машину.
— Отойди, — велел ей муж. — Давай Джу, Картер, влезь-ка с другой стороны. Возьми пальто. Я подержу его, а ты накинь на него пальто. А потом мы вместе проденем ему руки в рукава.
— Подожди, — сказала Китти. — Давайте натрем ему лицо снегом.
— Да не дури ты… — посоветовал Уит.
— Между прочим, натереть лицо снегом — неплохая мысль, — заметила Кэролайн.
— Кто велел натереть мне снегом лицо? — вдруг очнулся Джулиан.
— Ты не спишь, Джу? — спросил Уит.
— Конечно, не сплю, — ответил Джулиан.
— Тогда надень пальто, — сказал Уит. — Давай сюда руку. Картер, подержи второй рукав.
— Не хочу надевать пальто. Почему я должен надевать пальто? А? Кто я такой?
— Потому что мы едем домой, — объяснил Уит.
— Давай, мой хороший, наденем пальто, — сказала Китти.
— А, привет, Китти! — обрадовался Джулиан. — Может, потанцуем, Китти?
— Мы уезжаем, — ответила Китти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25