— Ну, если вы так все это воспринимаете, то я могу понять ваше удивление, — признает Ларри. (Я должна была это предвидеть. Моя мать связалась с ненормальным.) — Хорошо. Я — управляющий и генеральный директор «Трипл фудз», одной из крупнейших компаний по производству пищевой продукции в стране.Что?— Так что же, вы — миллионер?— Да. Во всяком случае, на бумаге.Поверить не могу. Моя мать, которая никогда в жизни не стремилась к богатству, стала невестой МИЛЛИОНЕРА. А я, раз пятьдесят просмотрев фильм «Как выйти замуж за миллионера», по-прежнему одинока. Где справедливость?— Так почему же мама ничего не сказала мне в пятницу?— Она ничего не знает, — отзывается он.— Вы шутите?Ларри качает головой.— Я очень часто вспоминаю те давние дни, когда я был простым мороженщиком и у меня не было ничего, кроме моего фургончика, — объясняет он. — Мне нравится смотреть на эти улыбчивые детские рожицы. Эта ребятня, которая вечно окружает мою тележку и выгребает из карманов мелочь… (Так-так. Давайте уточним. Какое же зрелище более приятно — улыбчивые рожицы детей или их деньги?) Так что я нанял старый фургон, надел униформу и поехал в Бет-нал-Грин. Я только на минуточку остановился у Коламбия-роуд, и Лили подошла, чтобы купить мороженое. Так мы и встретились. Мы не могли в это поверить. Она была счастлива, что моя давнишняя мечта исполнилась — в детстве я хотел стать мороженщиком, — и я не стал говорить ей всего. А потом, когда мы уже стали встречаться, узнал, что она терпеть не может богачей и считает деньги злом. Она видела, — Ларри кидает на меня быстрый взгляд, — как сильно они изменили вас. И я просто не осмелился сказать ей. Да, Джимми? И она полагает, что я по-прежнему живу в своем маленьком домике — он здесь ниже по дороге. Дункан-Террас.Что? Это ведь моя любимая улица во всем Ислингтоне, с плакучими ивами и маленькими садиками по обе стороны от мостовой…— Итак, она до сих пор ничего не знает? — спрашиваю я, а официант ставит перед нами очередную перемену блюд.— Нет. И не говорите ей. Во всяком случае, не сейчас. Я сам ей скажу, когда мы оба будем к этому готовы. Пока что она считает меня обыкновенным мороженщиком, ивы сами видели: она вполне счастлива.— Но…— Нет, Трикси. — Он вскидывает руку, прерывая меня. — Я сам все расскажу, когда придет время. А вы будете молчать — особенно если хотите, чтобы я помог вам сохранить работу.— Что?— Я все знаю. О сделке и о лимите времени. Ваш друг Кристофер сказал мне об этом, когда мы сидели в«Олд Паррз Хед»… Нет-нет… — Он снова останавливает меня жестом, пресекая любые протесты. — Не надо его обвинять. Я заставил его мне все рассказать. Когда мы встретились в банке, вы выглядели такой несчастной, несмотря на радостное известие. Я понял: что-то вас гнетет. Я заставил Криса расколоться… И вообще, — он кивает на мою тарелку, — ваша еда стынет.Я ковыряюсь в тарелке. Подумать только! Я стану падчерицей мультимиллионера. Вот уж вправду есть Бог на небе!— В любом случае, я буду рад вам помочь. В конце концов, именно по вашей милости наша компания заключила грандиозную сделку, — сообщает он и вооружается вилкой. — Видите ли, если гора не идет к Магомету…— О чем это вы? — Я совершенно запуталась. А Джимми как ни в чем не бывало достает из портфеля бумаги и раскладывает их по столу.— Все дело в той вечеринке, которую вы устроили несколько недель назад. Лили сказала мне, что вы остались недовольны мороженым, хотя вашим друзьям оно, кажется, понравилось… Ну всем, кроме той, что с венерическим заболеванием. (Я киваю и бормочу себе под нос: «Лиз».) Лили сказала, вы очень жалели, что мороженое не американское, и меня это задело за живое. Почему это американская продукция лучше, чем наша? Неужто мы совсем ни на что не способны? Так что мы отправили Джимми в Штаты вместе с нашими образцами и в итоге заключили сделку, да, Джимми? — Его коллега с энтузиазмом кивает, так что мебель в кабинете начинает трястись. — Им очень понравилось наше мороженое. Торт с лимонным суфле произвел настоящий фурор. Так что теперь нам нужно поднимать фонды, поскольку мы подписали договор с одной из крупнейших фирм по производству мороженого и выходим на мировой рынок…Я кладу вилку на стол. Я больше не могу есть. Желудок свернулся в тугой комок. Может, теперь я смогу и вовсе бросить работу. Позабыть о дурацком ультиматуме Джима и просто жить на те денежки, которые мне будет отстегивать любящий отчим?Голос Джимми вторгается в мои мечты.— Мы получили право производства нашей продукции в Америке и еще в некоторых странах. Мы собираемся построить там фабрики. — Он передает мне бумаги. — Как видите, нам нужны займы в японских иенах, греческих драхмах и албанских леках… — Он глядит на меня. Да, серьезно. Албанских леках. Они сума сходят от нашего «Тутти-фрутти». Есть и еще несколько стран, но главное сейчас — это американские доллары. Нам их нужно около пятидесяти миллионов.Я принимаюсь просматривать бумаги. Да, проекты впечатляют. У этой компании большое будущее.Джимми продолжает:— Два крупных агентства подтвердили наше право на получение кредитов. — Он протягивает мне два отчета. — Как видите, они были снами предельно честны.Я читаю отчеты. Хорошо. Очень хорошо, в самом деле. Это сильно упростит мне задачу. Инвесторам нравится иметь дело с клиентами, чья платежеспособность подтверждена кредитными агентствами. Ибо это означает, что компании проверены и вынесен вердикт, что они прочно стоят на ногах и не обанкротятся. Кому охота отдавать деньги без возможности получить их назад? Инвесторам тоже не нравится.Я жестом подзываю официанта.— Бутылку вашего лучшего шампанского. И… — я извлекаю свою кредитную карту, — пришлите счет сюда, пожалуйста. (Он кивает.) Отлично, джентльмены. — Я улыбаюсь Ларри. — Похоже, мне пора идти. Время не ждет, а вам, я полагаю, хотелось бы поднять фонды как можно скорее. Со своей стороны, и я заинтересована в скорейшем заключении сделки. Так что я отправляюсь работать. Выпейте за мое здоровье, а я подниму бокал вместе с вами, когда дело будет закончено.Я встаю, пожимаю руку Джимми и целую Ларри в щеку. Он заливается румянцем, а потом извлекает платок и принимается стирать следы помады.— Не хочу, чтобы Лили подумала, что у нее появилась соперница, — смеется он. — Держите нас в курсе событий и, если вам понадобится встретиться с кем-то из нас, просто назовите время и место. Кстати, я знаком с вашим управляющим. Мы поставляли наши десерты на свадьбу его дочери. Надо будет предложить Лили…— Передайте ей, — говорю я, — что на ее свадьбе я согласна нести все, что ей только заблагорассудится… Среда, 1 ноября(до «Дня X» 3 дня — у Лили отличный вкус в плане мужчин) Я сижу в такси, молясь, чтобы оно ехало побыстрее. Я хочу как можно скорее вернуться в банк и начать работать над «сделкой сделок». Я так увлечена бумагами Джимми, что едва слышу болтовню водителя, который рассказывает, как на прошлой неделе возил какую-то важную шишку.Я без стука врываюсь в кабинет Джима и нетерпеливо подпрыгиваю, ожидая, пока он закончит трепаться по телефону. Мэри врывается вслед за мной, бормоча, что была не в силах меня остановить. Отдыхай, Мэри.— Ну, что еще, Трикси? — раздраженно спрашивает Джим, поспешно убирая в ящик стола какие-то бумаги, и добавляет: — Нет. Если ты пришла спросить, можешь ли ты уволиться из банка на два дня раньше, ответ — нет.— Не говори глупостей. — Я размахиваю отчетами у него перед носом. — Я заключила сделку.С«Трипл фудз». Думаю, ты знаешь. Крупная частная компания. Они хотят взять ссуду в пятьдесят тысяч долларов, но это только начало. Их мороженое раскупают как горячие пирожки. Прости, — прибавляю я, видя, как кривится Джим, — но это так. По всему миру. Глянь на страницу два.Он берет у меня отчеты и внимательно их изучает.— Обрати внимание на проекты продаж в Японии, — указываю я. — Ив Ирландии. Они собираются брать регулярные займы и хотят, чтобы я координировала их.Джим поднимает глаза и печально качает головой.— Что?! — восклицаю я. — Что еще тебе надо? Я заключила сделку. Вычеркни мое имя из списка кандидатов на увольнение. Из того самого списка, что ты спрятал в стол. — При этих моих словах Джим краснеет, однако продолжает качать головой.— Ты получила одобрение отдела кредитов? — Он перелистывает несколько страниц.— Нет. Но компания получила допуск от двух кредитных агентств. Это кое-что да значит.— А ты организовала обменные операции для поддержки фондов?— Нет, но это не займет много времени. Я сделаю это, как только получу добро от отдела кредитов, — настаиваю я, хотя начинаю чувствовать некоторую неуверенность.Джим, кажется, совсем не рад.— Ты нашла торговых агентов, которые будут продавать облигации от имени «Трипл фудз».— Э… нет, но… — Я замолкаю. Где объятия и поздравления? Где восторженные слова, вроде «я всегда в тебя верил, даже когда ты не верила сама»? Может, я пришла в неудачное время? — Но посмотри на заключение кредитных агентств. Оно просто великолепное. Это как раз такая компания, какие нравятся инвесторам… Может, мы даже будем получать по нескольку коробок мороженого вместе с каждой выплатой… — Кажется, Джима и это не вдохновляет. — Ладно, может, и не будем, — продолжаю я. — Но признай, это грандиозная сделка.— Почему, — устало спрашивает Джим, — ты не заключила эту грандиозную сделку раньше? (Глупенький. Потому что раньше я не знала, что моя матушка выходит замуж за генерального директора этой компании. Я работала со всей возможной скоростью — в сложившихся обстоятельствах.) Пойми ты, что эту сделку невозможно официально утвердить до пятницы. Это просто нереально.Я не могу в это поверить. Джим говорит серьезно. Я наконец-то заключила сделку, но слишком поздно. Может быть, мне не хватило всего суток… Банк примет в качестве клиента, но я этого уже не увижу: меня здесь не будет. Работать с «Трипл фудз» будет кто-то другой. Я собираю со стола бумаги и выхожу из кабинета Джима, игнорируя ледяной взгляд Мэри.Я прохожу мимо собственного места и останавливаюсь только возле стола Бладхаунда. Он с беспокойством смотрит на меня. А я кладу перед ним отчеты.— На. Заключи эту сделку. Я тебе дарю. — А потом возвращаюсь к своему столу и усаживаюсь, бездумно глядя в компьютер.Ларри звонит, чтобы узнать, как я добралась и когда ему следует прийти, чтобы подписать бумаги. Я отвечаю, что добралась нормально и сообщу о деталях в ближайшее время.— Почему вы не позвонили мне в понедельник? — внезапно я срываюсь на крик. — Тогда у меня еще был бы шанс!Но я уже знаю ответ. Контракт с американцами был подписан только в понедельник вечером. Его копия, отправленная по факсу, попала в «Трипл фудз» только в девять вечера в понедельник по лондонскому времени. И будь честной, Трикси: даже если бы Джимми Монро позвонил в понедельник, ты бы не смогла с ним встретиться. Ты была слишком занята извращенцами и женским бельем.Бладхаунд просматривает бумаги и поворачивается ко мне.— Я не понимаю. Это готовая сделка. Причем не одна. Все честно. Почему ты отдаешь ее мне?— Потому что у меня не хватит времени ее заключить. Слишком поздно. Ее не успеют утвердить до пятницы, а Джим не склонен давать мне послабление. Бери, бери. Пусть она достанется тебе. А на премию обновишь свой гардероб. Ну, пожалуйста. — Я делаю ударение на этом последнем слове.— Но, Трикси, — Бладхаунд не отстает. Он вообще настойчив, надо отдать ему должное. Видимо, он и Джулии так добился. Уговаривал, пока она не сдалась. — Разве такая сделка не стоит отсрочки?— Слушай. — Я чертовски устала от всей этой трепотни. Возьми сделку, Бладхаунд, и заткнись наконец. — Отдел кредитов никак не успеет одобрить ее до пятницы. Я не нашла торговых агентов, не выработала структуру и не собрала документацию. На это требуется три дня. У меня просто нет выхода.— Но, — продолжает настаивать он. Джулия, должно быть, от него без ума. Он как собака с мозговой костью: вгрызается, вгрызается, вгрызается, пока не высосет весь мозг до последней капли. — Какого рода структуру ты планировала использовать? У тебя наверняка были какие-то идеи?— Конечно, — отвечаю я, — у меня были идеи. Я все продумала еще в такси. Я собиралась работать с фунтами и привлекать местных инвесторов, которые знают эту компанию и любят ее продукцию. А потом перевести фунты в доллары. Проще простого. Если взглянуть на ситуацию на рынках… — Нажимаю несколько кнопок, выводя на экран графики и диаграммы. — Я предполагала, что компании следует сделать заем следующим образом… — Я демонстрирую еще несколько графиков. — А теперь, Бладхаунд, прошу меня извинить. Мне нужно позвонить кое-каким своим знакомым и сказать им «до свидания».Я отворачиваюсь и сижу, уставясь в стол. По щекам медленно текут слезы. Слезы разочарования. Или злости. Как я могла быть такой дурой? Зачем тешила себя призрачными надеждами? Мне давно уже следовало понять, что об этой работе можно забыть. Пятница, 3 ноября(«День X» настал — но… последнее желание приговоренного исполняется) Вчера я целый день, как автомат, обзванивала агентов по найму и разных знакомых, которые могли что-то знать о вакансиях. О работе для человека, который утратил карьеру и теперь готов на все, чтобы вернуть ее назад. Все, как один, были со мной неизменно вежливы, но все, как один, уже знали омоем провале. В Сити слухи расходятся быстро — от улицы к улице, из банка в банк. Так, водном банке мне сообщили, что не могут меня принять, поскольку у них существует правило не употреблять спиртного во время ланча, а я известна как человек, это правило злостно нарушающий. В другом сообщили, что я, оказывается, спала с Джимом и сам управляющий застал нас в самом что ни на есть двусмысленном положении. Не знаю даже, что меня больше возмутило: такое пятно на моей репутации или такое предположение относительно моего вкуса. Я имею в виду Джима.Я очень люблю всяческие китайские вещи, особенно эти короткие жакетики, которые были в моде несколько лет назад, но я ненавижу сплетни. То, как ловко искажаются любые факты, странное убеждение — как моих сослуживцев, так и коллег из других банков, — что они знают буквально все, в том числе и обо мне, и о причинах моего провала. Разумеется, каждый воспринимает события в меру своей испорченности, но передавать все эти слухи и сплетни — это просто-напросто мерзко.Утром пришла Лили, чтобы достойно проводить меня. Мы убили кучу времени, исследуя мой гардероб и выбирая подходящий наряд — нечто такое, что показывало бы: может, и уволена, но не повержена. Но вот подойти к дверям помахать мне на прощание — на это ее уже не хватило.Джулия прислала цветы и записку. С советом не вешать носа и с предложением вечером выпить шампанского. Я уходила на работу в начале седьмого, но она ухитрилась успеть. Я была твердо намерена явиться на работу пораньше и предстать перед Джимом на утреннем собрании.От Ларри и Джимми вестей не было, но, вероятно, они знают, что произошло. Бладхаунд наверняка им сообщил, коль скоро он теперь с ними работает. Да и, зная Лили, могу предположить, что она вряд ли хоть на минуту закрыла рот за последние тридцать шесть часов. Я рассказала ей, что заключила сделку (не уточняя, с кем именно), но уже не успеваю получить официальное подтверждение. Бедный Ларри. Похоже, мне надо бы купить ему затычки для ушей в качестве свадебного подарка.Я вхожу в банк в шесть тридцать, мило улыбаюсь охранникам. Они встревоженно глядят на меня. Само собой, они тоже в курсе. Надо думать, они уже наготове и только ждут сигнала, чтобы вторгнуться в офис и препроводить приговоренных на выход вместе со всеми вещичками.Бладхаунд через силу улыбается мне, а я усаживаюсь за стол и принимаюсь выдвигать ящики, вынимая свое имущество. Обнаружив нашу с Сэмом фотографию — тех дней, когда мы еще были счастливы, — я машинально перевожу взгляд на его стол. Сэма нет на месте, но стол его украшен яркими лентами и мишурой. Неужели он соблазнил группу поддержки?Впрочем, сегодня моя последняя акция демонстративного протеста, адресованная Джиму, совершенно бесполезна. Джим не пришел на утреннее собрание — очевидно, уехал на очередные переговоры с какими-нибудь новыми клиентами, — и председательствует Киаран, так что мое раннее появление может оказаться кстати. Он, не осмеливаясь взглянуть мне в глаза, пытается узнать мое мнение о положении на рынках на будущей неделе, и я отвечаю, что рынки проживут и без меня.Мы с Бладхаундом выпиваем по последней чашечке кофе, и не успела я выпить последнюю каплю, как приходит Джимова секретарша Мэри и просит меня проследовать к Джиму. Я поднимаюсь на ноги, прошу Бладхаунда присмотреть за моими вещами — дабы охрана их не повыкидывала. Он клятвенно обещает, что мое имущество останется в целости и сохранности.Я иду вслед за Мэри: в лифт и на четвертый этаж, где располагаются начальственные кабинеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25