Все ясно? Да, Давид.
Встань. Возьми микрофон.
– А… да, – говорит Дэвид, высокий представительный мужчина лет тридцати с лишним, – мы все слышали об этих соглашениях на претренинге и, честно говоря, я не за то заплатил двести пятьдесят долларов, чтобы мне полчаса напоминали, что я не могу курить. Нельзя ли начать тренинг?
– ТРЕНИНГ УЖЕ НАЧАЛСЯ. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АССИСТИРОВАТЬ ТРЕНЕРУ И НАПОМИНАТЬ ВАМ О СОГЛАШЕНИЯХ. ЭТО ЗАЙМЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛЧАСА.
– Мне это кажется глупым.
– Напоминание о соглашениях всегда кажется глупым тем людям, которые их не выполняют. Я понял, что это кажется тебе глупым. А ты понял, что то, что я сейчас говорю, – это часть тренинга?
– Кто-то сказал, что можно получить деньги назад. Это правда?
– Это правда. Тренер расскажет вам об отказе и возврате денег.
– Хорошо.
– Спасибо, – говорит Ричард. – Вы все время остаетесь на своих местах и встаете со стула только по моей или тренера инструкции, или когда говорите. После каждого перерыва вы занимаете новое место. Если вы чувствуете, что вас рвет, поднимите руку, и ассистент принесет вам пакет. Если вам нужен платок, поднимите руку, и ассистент принесет вам платок. Когда вас рвет, держите пакет близко к лицу и рвите. Когда вас вырвет, ассистент заберет пакет и принесет новый. Нельзя выходить в туалет, кроме специальных перерывов, объявленных тренером. Здесь нельзя курить. В течение тренинга, т. е. ближайших десяти дней, нельзя принимать алкоголь, наркотики, галлюциногены или другие искусственные стимуляторы и депрессанты, кроме тех случаев, когда есть медицинское предписание, и лекарство абсолютно необходимо для вашего здоровья. Мы рекомендуем в этот период не практиковать медитации. Да, Хэнк.
– На службе мне приходится выпивать с клиентами пиво, вино или виски. Могу ли я нарушить эту часть соглашения?
– ТВОИ КЛИЕНТЫ ПЕРЕЖИВУТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПЬЕШЬ ПИВА. ВЫПОЛНЯЙ СОГЛАШЕНИЯ. Спасибо.
Некоторые из вас по медицинским причинам занесены в специальный список. Пусть.
Ассистент Ричард тратит пятнадцать минут на то, чтобы пересадить занесенных в специальный список (например, врач указывает, что они должны регулярно ходить в туалет или регулярно принимать лекарства) на последний ряд. Задается несколько вопросов на тему курения, алкоголя, рвотных пакетов, вязания, возможности снять пиджак, жевания резинки, закрывания глаз, расписания перерывов, продолжительности сессий, доставки домой, определения медитации и еще некоторых мелких уточнений условий соглашений.
Затем, так же внезапно, как и появился, Ричард спускается с платформы и уходит. Платформа пуста. Участники хранят почтительное, если не сказать испуганное, молчание.
Ничего не происходит. Сцена остается пустой. Некоторые вертятся, но большинство, устав от долгих напоминаний и тривиальных вопросов, сидит спокойно. Проходит четыре, пять, шесть минут. Нервное напряжение нарастает. Наступает глубокая тишина. Слышны только звуки машин с улицы. Наконец, какой-то другой человек быстро проходит по тому же центральному проходу, поднимается на сцену, подходит к маленькой подставке и открывает большой блокнот, который он принес с собой. Человеку лет тридцать с небольшим, он хорошо одет, смуглый, представительный. На его значке написано «Дон».
Он быстро, ни дружелюбно, ни враждебно, оглядывает аудиторию и начинает листать блокнот. Складками его брюк, кажется, можно резать бумагу; ботинки сияют, воротник рубашки не застегнут. Он не похож на Вернера Эрхарда.
Человек изучает свой блокнот еще минуту. Становится еще тише. Затем он снова смотрит на учеников. Наконец начинает говорить. Его голос, как и у ассистента Ричарда, звучит неестественно громко, твердо и драматично.
– МЕНЯ ЗОВУТ ДОН МЭЛЛОРИ. Я ВАШ ТРЕНЕР.
Человек делает паузу. Его абсолютная уверенность, необычная громкость голоса и слово «тренер» повергают некоторых присутствующих в трепет.
Лицо человека ни тепло, ни холодно. Замечательно, что на нем никогда не отразится никаких эмоций. Голос его, однако, в отличие от голоса ассистентов, будет меняться. Иногда он будет кричать, большую часть времени говорить нормально и громко, иногда драматически понижать голос. Человек будет играть голосом, но лицо его будет оставаться стоически индифферентным ко всему.
– Я ВАШ ТРЕНЕР, – продолжает он напряженным и пронизывающим голосом, – А ВЫ УЧЕНИКИ, я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО МОЯ ЖИЗНЬ РАБОТАЕТ. А ВЫ ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ.
Дон медленно окидывает взглядом внимательных учеников.
– Ваша жизнь не работает. У вас есть великие теории о жизни, впечатляющие идеи, умные системы верований. Вы все очень рассудительно относитесь к своей жизни, и ваша жизнь не работает. Вы жопы *. Ни больше, не меньше.
(* При переводе была сохранена ненормативная лексика, которая является одним из методов ЭСТа и без которой невозможно достичь желаемого эффекта, приводящего к освобождающим переживаниям и трансформации человека. – (Прям. лерев.)
И мир жоп не работает. Мир не работает. Только вспомните сумасшедший город, через который вы прошли сегодня утром, и вы поймете, что мир не работает. Только взгляните на свою ебаную жизнь, и вы поймете, что она не работает. Вы заплатили двести пятьдесят долларов за этот тренинг, и ваша жизнь будет работать. Вы потратите ближайшие десять дней на то, чтобы сделать все, чтобы тренинг не сработал, и ваши жизни продолжали мирно не работать. Вы заплатили двести пятьдесят долларов, и вы получите от тренинга нулевой результат.
Темные глаза тренера внимательно глядят на учеников.
– Ричард напомнил вам о ваших соглашениях, и я могу сказать по своему опыту, что все вы, ВСЕ нарушите некоторые из них. Большинство уже это сделали. Мы просили вас не разговаривать в зале, и что случилось?
(Волна нервного смущенного смеха прокатывается через зал).
– Все очень просто. Все вы нарушаете соглашения. Это одна из причин, по которой ваша жизнь не работает. У вас у всех есть теория, что вы – что-то особенное, привилегированное, и вам можно обманывать. Подоходные налоги, стоп-сигналы, мужья, жены и, конечно, маленькие тривиальные соглашения с ЭСТ. «Почему бы мне не выпить стакан вина?», «ЭСТ очень суров, я не обязан играть в их игры». Нет смысла выполнять соглашения, если их нарушение не принесет никому вреда, а так как вы люди рассудительные, вы все нарушите соглашения.
Вы все нарушите соглашения. Вы не можете выполнить соглашения. Ваша жизнь настолько запуталась, что вы даже не знаете, что вы не можете выполнить соглашения. Вы врете себе. Друг – это тот, кто согласен принимать вашу ложь, если вы принимаете его. И ничья жизнь не работает.
Голос у тренера холодный и пронизывающий. Он обводит учеников взглядом, как будто видит их насквозь.
– Я расскажу, что будет происходить. Две части – я говорю, и вы говорите. Сейчас я говорю. Я говорю, а вы слушаете. Но хочу сказать сразу, что я не хочу, чтобы вы, жопы, верили хоть одному моему слову. Ясно! Не верьте мне. Просто слушайте.
– То, что вам придется пережить в течение ближайших десяти дней, – это то, что вы обычно изо всех сил стремитесь не переживать. Вам придется пережить злость, страх, тошноту, рвоту, слезы. Скрытые чувства, с которыми вы утратили связь десятилетия назад, выйдут наружу. Они выйдут наружу. Конечно, вы будете пытаться их избежать. Ох, как вы, жопы, будете пытаться избежать своих истинных чувств! Вам будет скучно и неинтересно, будет хотеться спать. Вы будете чувствовать страшное раздражение, даже злость, – на меня, на других учеников, на соглашения. Вам будет хотеться спать. Вам будет хотеться написать в штаны. Вы будете чувствовать, что если вы не выкурите сигарету или не съедите сладкого, то не выдержите тренинг. Вы будете плакать. Вам будет казаться, что этот тренинг – сплошное надувательство.
– Вы будете хотеть уйти. Ох, как вы будете хотеть уйти!
Все, все, все, лишь бы избежать БЫТЬ ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС с вашим актуальным переживанием. Все, что угодно, лишь бы не избавиться от своих теорий, от прекрасной, структурированной, рассудительной неработающей мешанины, в которую вы превратили свою жизнь.
– Вам придется пережить целую гамму неприятных эмоций, пока вы не поймете, что вы делаете все, чтобы не быть здесь и сейчас. У вас также найдется целая куча рациональных доводов, что то, что я говорю, – глупо. А я буду продолжать стоять здесь и называть вас жопами, а вы будете продолжать оставаться жопами.
Тренер делает паузу. Хотя он и жестикулирует для усиления определенных мест, теперь руки свободно висят по бокам. Когда он жестикулирует – он жестикулирует, когда нет – руки в полном покое.
Тренер кажется чрезвычайно спокойным, без манерности и привычек.
– Если вы думаете, что не выдержите этого, я хочу, чтобы вы ушли. Отойдите назад, отстегните значок и уходите. Мы вернем деньги полностью. Но если вы выбираете остаться – вы выбираете выполнять соглашения и переживать злость, тошноту и скуку; которые я описал. И если вы выбираете остаться и быть здесь, следовать инструкциям и принимать, что придет, то я гарантирую, что в следующее воскресенье вы получите это.
– Вы можете проспать половину времени и прозлиться другую, но если вы будете находиться здесь и следовать инструкциям, вы получите это. Это взорвет ваши умы…
– Вы не станете лучше. Вы уйдете точно такими же, какими пришли. Вы только повернетесь на сто восемьдесят градусов. Одна из ваших проблем – согласитесь, что это может создать определенные трудности, – это то, что вы ведете автомобиль вашей жизни обеими ручонками, обоими глазенками прилипнув к зеркалу заднего вида.
Через десять дней некоторые из вас начнут говорить о чудесах, которые творит ЭСТ, а все, что мы делаем – показываем возможную полезность руля.
– Да, Кирстен? Встань. Возьми микрофон.
Кирстен –.стройная брюнетка. У нее легкий скандинавский акцент.
– Я телевизионная актриса. Я хочу поделиться тем – так вы говорите? – что я возбуждена и испугана. Моя подруга прошла ЭСТ, и это изменило ее жизнь, действительно изменило. Но я боюсь, что не получу этого.
– Кирстен, – говорит тренер, двигаясь к ней, – все, что нужно, чтобы получить это, – это находиться здесь и быть со своими переживаниями.
– Но я боюсь, мое сопротивление огромно. Я имею ввиду, что я попытаюсь…
– НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, – громко прерывает ее тренер, – ты получишь это не потому, что будешь пытаться получить, и не потому, что ты умна и рассудительна, и не потому, что ты хороший человек. Ты получишь это по одной простой причине – Вернер так сделал тренинг, что ты это получишь.
– Спасибо, – говорит Кирстен и садится.
– Кстати, – говорит тренер, возвращаясь в центр платформы, – Кирстен показала, что надо делать, когда хочешь что-нибудь сказать. Я сейчас покажу, что надо делать, когда кто-нибудь закончил говорить. Вот это (он несколько раз хлопает в ладоши). Это называется аплодисменты. Вы будете приветствовать каждого ученика, который закончил говорить, аплодисментами. Все поняли? Хорошо.
– Я говорю вам всем, что вы это получите. Но не думайте, что это будет так просто. Вы, жопы, запутывали свою жизнь от пятнадцати до семидесяти лет, и можно быть совершенно уверенным, что вы сделаете все, чтобы запутать этот тренинг, как вы запутываете все на свете.
– Первым делом вы станете претендовать на то, что вы здесь потому, что муж или жена этого захотели, иди дядя Генри, или босс, или потому, что прочитали в журнале, что это будет полезно для вашей астмы. Это мышление жоп. Если вы остаетесь, то я хочу, чтобы вы поняли, что вы здесь потому, что решили быть здесь.
– Сейчас, здесь, я хочу, чтобы вы выбрали – остаться или уйти. Если вы выберете остаться, вам придется чувствовать себя оскорбленными, взволнованными, уставшими, – но вы это получите. Но оставайтесь только потому, что вы решили остаться, а не потому, что кто-то сказал или психиатр порекомендовал. Если не так – уходите. Вы поняли? Я хочу, чтобы все вы… Давай, Джек. Возьми микрофон.
Джек – крупный волосатый мужик в цветном пиджаке. Голос у него такой же громкий, как и у тренера.
– Я здесь потому, что несколько людей, которых я уважаю, порекомендовали мне. Один из них психотерапевт. Что в этом плохого?
– Ничего плохого. Хочешь ли ты сейчас остаться на тренинге?
– Честно говоря, после того, что я услышал, я бы не остался. Но, как бы глупо это ни звучало, раз они рекомендовали…
– ТЫ ЖОПА, Джек. Этот тип мышления перекладывает ответственность на твоих друзей. Мы хотим, чтобы ТЫ отвечал за свою жизнь.
– Я отвечаю.
– ТОГДА ПЕРЕСТАНЬ ПОЗВОЛЯТЬ ДРУЗЬЯМ В НЕЕ ВМЕШИВАТЬСЯ! Выбираешь ли ты, здесь и сейчас, остаться в зале и пройти тренинг?
– Да, я уже сказал…
– И ты выбираешь остаться, потому что ТЫ… ВЫБИРАЕШЬ… ОСТАТЬСЯ. Ты понял, Джек? Не потому, что Дик, Том или Гарри порекомендовали тебе остаться, а потому, что ТЫ ВЫБРАЛ остаться. Ты понял?
– Да, я понял. Хорошо… Я остаюсь потому, что я решил остаться.
– Хорошо. Спасибо.
(Слабые неуверенные аплодисменты.)
– Эй, жопы, меньше половины из вас поприветствовали Джека. Я хочу видеть, как КАЖДЫЙ поприветствует его. Можно или аплодировать, или бросать деньги на сцену. Или то, или другое. Поняли? Давайте послушаем.
(Громкие аплодисменты, денег нет.)
– Хорошо. Вы учитесь. Джек решил остаться. Велика важность. Мне насрать, уйдет он или останется. Мне насрать, уйдет или останется любой из вас. Двадцать тысяч человек стоят на очереди. Ваша жизнь поставлена на карту, а не моя. Моя жизнь будет работать, пойди вы хоть на тренинг, хоть на порнографический фильм.
– Это ваше дело. Это ваше дело – решить остаться, решить трансформировать свою жизнь. Только вы это можете сделать. Я не собираюсь это делать за вас. Все, что я могу сделать, – это сыграть тренера. Кстати, вы достаточно хороши такими, какие вы есть, вы просто этого еще не понимаете. Но мы, во всяком случае, знаем, что вам не удалось изменить свою жизнь тем способом, каким вы пробовали, и потому ваша жизнь не работает.
– Все, что вы можете сделать, – это выбрать тренинг, остаться в зале, следовать инструкциям и взять, что получите. Или вы можете уйти. Сейчас. Деньги возвратим. Это ваш выбор, ваша жизнь, а не моя…
Тренер делает паузу и оглядывает зал.
Поднимаются две руки.
– Том, – говорит тренер, – встань. Возьми микрофон.
Том, молодой бородатый человек в очках и с четками в руках, говорит важным голосом: – Мне говорили, что ЭСТ – это программа просветления типа Дзэна, а я слышу в течение часа, как чрезвычайно неуравновешенный человек – т. е. ты – делает кучу глупых обобщений, которые, может быть, и можно применить к некоторым людям, но явно не ко всем. Я не понимаю, что происходит.
– Отлично, Том. Ты сделал больший прогресс, чем кто бы то ни было в этом зале. Если вы, жопы, думаете, что понимаете, что происходит, вы выражаете свою жопную сущность во всей полноте. А ты, Том, пришел на этот тренинг с прекрасной теорией о том, что такое ЭСТ, – т. е., что это программа просветления типа Дзэна, – и решил не обращать внимания ни на что, что не подходит под твою прекрасную теорию.
– Много ли ты получишь, если будешь жить таким образом?
– Может быть, я ошибаюсь в том, что такое ЭСТ, – говорит Том, нахмурившись, – но ты все равно не прав, когда говоришь, что ничья жизнь не работает. Я могу отличить ложные обобщения, и они мне не нравятся.
– Отлично! Я понял. Я изменю свои ложные обобщения. Все ученики, кроме тебя, – жопы, потому что они живут в системах верований, которые не дают их жизни работать. Ты исключение. У тебя прекрасная система верований, и мы согласны называть тебя «прекрасной жопой».
Том секунду ошеломленно молчит.
– Ты можешь называть меня как хочешь. То, что ты меня оскорбляешь, – просто симптом твоей неуравновешенности.
– Я понял, Том, – говорит тренер, подходя к краю платформы, – ты веришь, что я неуравновешенный человек, потому что я называю жоп жопами, правильно? Том, Это еще одна твоя теория. Часть твоей системы верований. Твой ум говорит тебе: «Уравновешенные люди не называют других людей жопами». Это твое верование. Отлично! Я понял. Можешь сесть, зная, что я знаю, что ты веришь, что я неуравновешен. А я останусь стоять здесь, потому что ваша жизнь не работает. Хорошо?
Том, сердясь, но важно и размеренно:
– Что хорошего в том, чтобы долдонить, что наша жизнь не работает? Я думал, что ЭСТ создает благоприятную среду, в которой люди могут говорить о себе, а ты пришибаешь всех, кто открывает рот.
– Среда здесь благоприятная, – говорит тренер, спускаясь со сцены и останавливаясь напротив Тома. – Нет ничего плохого в том, чтобы быть жопой. Некоторые из моих друзей – жопы. Все мои лучшие друзья – жопы. И я не пришибаю людей. Я только выношу суждение. А если эти суждения заставляют вас чувствовать пришибленность, то это ваш вклад, а не мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Встань. Возьми микрофон.
– А… да, – говорит Дэвид, высокий представительный мужчина лет тридцати с лишним, – мы все слышали об этих соглашениях на претренинге и, честно говоря, я не за то заплатил двести пятьдесят долларов, чтобы мне полчаса напоминали, что я не могу курить. Нельзя ли начать тренинг?
– ТРЕНИНГ УЖЕ НАЧАЛСЯ. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ АССИСТИРОВАТЬ ТРЕНЕРУ И НАПОМИНАТЬ ВАМ О СОГЛАШЕНИЯХ. ЭТО ЗАЙМЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛЧАСА.
– Мне это кажется глупым.
– Напоминание о соглашениях всегда кажется глупым тем людям, которые их не выполняют. Я понял, что это кажется тебе глупым. А ты понял, что то, что я сейчас говорю, – это часть тренинга?
– Кто-то сказал, что можно получить деньги назад. Это правда?
– Это правда. Тренер расскажет вам об отказе и возврате денег.
– Хорошо.
– Спасибо, – говорит Ричард. – Вы все время остаетесь на своих местах и встаете со стула только по моей или тренера инструкции, или когда говорите. После каждого перерыва вы занимаете новое место. Если вы чувствуете, что вас рвет, поднимите руку, и ассистент принесет вам пакет. Если вам нужен платок, поднимите руку, и ассистент принесет вам платок. Когда вас рвет, держите пакет близко к лицу и рвите. Когда вас вырвет, ассистент заберет пакет и принесет новый. Нельзя выходить в туалет, кроме специальных перерывов, объявленных тренером. Здесь нельзя курить. В течение тренинга, т. е. ближайших десяти дней, нельзя принимать алкоголь, наркотики, галлюциногены или другие искусственные стимуляторы и депрессанты, кроме тех случаев, когда есть медицинское предписание, и лекарство абсолютно необходимо для вашего здоровья. Мы рекомендуем в этот период не практиковать медитации. Да, Хэнк.
– На службе мне приходится выпивать с клиентами пиво, вино или виски. Могу ли я нарушить эту часть соглашения?
– ТВОИ КЛИЕНТЫ ПЕРЕЖИВУТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПЬЕШЬ ПИВА. ВЫПОЛНЯЙ СОГЛАШЕНИЯ. Спасибо.
Некоторые из вас по медицинским причинам занесены в специальный список. Пусть.
Ассистент Ричард тратит пятнадцать минут на то, чтобы пересадить занесенных в специальный список (например, врач указывает, что они должны регулярно ходить в туалет или регулярно принимать лекарства) на последний ряд. Задается несколько вопросов на тему курения, алкоголя, рвотных пакетов, вязания, возможности снять пиджак, жевания резинки, закрывания глаз, расписания перерывов, продолжительности сессий, доставки домой, определения медитации и еще некоторых мелких уточнений условий соглашений.
Затем, так же внезапно, как и появился, Ричард спускается с платформы и уходит. Платформа пуста. Участники хранят почтительное, если не сказать испуганное, молчание.
Ничего не происходит. Сцена остается пустой. Некоторые вертятся, но большинство, устав от долгих напоминаний и тривиальных вопросов, сидит спокойно. Проходит четыре, пять, шесть минут. Нервное напряжение нарастает. Наступает глубокая тишина. Слышны только звуки машин с улицы. Наконец, какой-то другой человек быстро проходит по тому же центральному проходу, поднимается на сцену, подходит к маленькой подставке и открывает большой блокнот, который он принес с собой. Человеку лет тридцать с небольшим, он хорошо одет, смуглый, представительный. На его значке написано «Дон».
Он быстро, ни дружелюбно, ни враждебно, оглядывает аудиторию и начинает листать блокнот. Складками его брюк, кажется, можно резать бумагу; ботинки сияют, воротник рубашки не застегнут. Он не похож на Вернера Эрхарда.
Человек изучает свой блокнот еще минуту. Становится еще тише. Затем он снова смотрит на учеников. Наконец начинает говорить. Его голос, как и у ассистента Ричарда, звучит неестественно громко, твердо и драматично.
– МЕНЯ ЗОВУТ ДОН МЭЛЛОРИ. Я ВАШ ТРЕНЕР.
Человек делает паузу. Его абсолютная уверенность, необычная громкость голоса и слово «тренер» повергают некоторых присутствующих в трепет.
Лицо человека ни тепло, ни холодно. Замечательно, что на нем никогда не отразится никаких эмоций. Голос его, однако, в отличие от голоса ассистентов, будет меняться. Иногда он будет кричать, большую часть времени говорить нормально и громко, иногда драматически понижать голос. Человек будет играть голосом, но лицо его будет оставаться стоически индифферентным ко всему.
– Я ВАШ ТРЕНЕР, – продолжает он напряженным и пронизывающим голосом, – А ВЫ УЧЕНИКИ, я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО МОЯ ЖИЗНЬ РАБОТАЕТ. А ВЫ ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ.
Дон медленно окидывает взглядом внимательных учеников.
– Ваша жизнь не работает. У вас есть великие теории о жизни, впечатляющие идеи, умные системы верований. Вы все очень рассудительно относитесь к своей жизни, и ваша жизнь не работает. Вы жопы *. Ни больше, не меньше.
(* При переводе была сохранена ненормативная лексика, которая является одним из методов ЭСТа и без которой невозможно достичь желаемого эффекта, приводящего к освобождающим переживаниям и трансформации человека. – (Прям. лерев.)
И мир жоп не работает. Мир не работает. Только вспомните сумасшедший город, через который вы прошли сегодня утром, и вы поймете, что мир не работает. Только взгляните на свою ебаную жизнь, и вы поймете, что она не работает. Вы заплатили двести пятьдесят долларов за этот тренинг, и ваша жизнь будет работать. Вы потратите ближайшие десять дней на то, чтобы сделать все, чтобы тренинг не сработал, и ваши жизни продолжали мирно не работать. Вы заплатили двести пятьдесят долларов, и вы получите от тренинга нулевой результат.
Темные глаза тренера внимательно глядят на учеников.
– Ричард напомнил вам о ваших соглашениях, и я могу сказать по своему опыту, что все вы, ВСЕ нарушите некоторые из них. Большинство уже это сделали. Мы просили вас не разговаривать в зале, и что случилось?
(Волна нервного смущенного смеха прокатывается через зал).
– Все очень просто. Все вы нарушаете соглашения. Это одна из причин, по которой ваша жизнь не работает. У вас у всех есть теория, что вы – что-то особенное, привилегированное, и вам можно обманывать. Подоходные налоги, стоп-сигналы, мужья, жены и, конечно, маленькие тривиальные соглашения с ЭСТ. «Почему бы мне не выпить стакан вина?», «ЭСТ очень суров, я не обязан играть в их игры». Нет смысла выполнять соглашения, если их нарушение не принесет никому вреда, а так как вы люди рассудительные, вы все нарушите соглашения.
Вы все нарушите соглашения. Вы не можете выполнить соглашения. Ваша жизнь настолько запуталась, что вы даже не знаете, что вы не можете выполнить соглашения. Вы врете себе. Друг – это тот, кто согласен принимать вашу ложь, если вы принимаете его. И ничья жизнь не работает.
Голос у тренера холодный и пронизывающий. Он обводит учеников взглядом, как будто видит их насквозь.
– Я расскажу, что будет происходить. Две части – я говорю, и вы говорите. Сейчас я говорю. Я говорю, а вы слушаете. Но хочу сказать сразу, что я не хочу, чтобы вы, жопы, верили хоть одному моему слову. Ясно! Не верьте мне. Просто слушайте.
– То, что вам придется пережить в течение ближайших десяти дней, – это то, что вы обычно изо всех сил стремитесь не переживать. Вам придется пережить злость, страх, тошноту, рвоту, слезы. Скрытые чувства, с которыми вы утратили связь десятилетия назад, выйдут наружу. Они выйдут наружу. Конечно, вы будете пытаться их избежать. Ох, как вы, жопы, будете пытаться избежать своих истинных чувств! Вам будет скучно и неинтересно, будет хотеться спать. Вы будете чувствовать страшное раздражение, даже злость, – на меня, на других учеников, на соглашения. Вам будет хотеться спать. Вам будет хотеться написать в штаны. Вы будете чувствовать, что если вы не выкурите сигарету или не съедите сладкого, то не выдержите тренинг. Вы будете плакать. Вам будет казаться, что этот тренинг – сплошное надувательство.
– Вы будете хотеть уйти. Ох, как вы будете хотеть уйти!
Все, все, все, лишь бы избежать БЫТЬ ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС с вашим актуальным переживанием. Все, что угодно, лишь бы не избавиться от своих теорий, от прекрасной, структурированной, рассудительной неработающей мешанины, в которую вы превратили свою жизнь.
– Вам придется пережить целую гамму неприятных эмоций, пока вы не поймете, что вы делаете все, чтобы не быть здесь и сейчас. У вас также найдется целая куча рациональных доводов, что то, что я говорю, – глупо. А я буду продолжать стоять здесь и называть вас жопами, а вы будете продолжать оставаться жопами.
Тренер делает паузу. Хотя он и жестикулирует для усиления определенных мест, теперь руки свободно висят по бокам. Когда он жестикулирует – он жестикулирует, когда нет – руки в полном покое.
Тренер кажется чрезвычайно спокойным, без манерности и привычек.
– Если вы думаете, что не выдержите этого, я хочу, чтобы вы ушли. Отойдите назад, отстегните значок и уходите. Мы вернем деньги полностью. Но если вы выбираете остаться – вы выбираете выполнять соглашения и переживать злость, тошноту и скуку; которые я описал. И если вы выбираете остаться и быть здесь, следовать инструкциям и принимать, что придет, то я гарантирую, что в следующее воскресенье вы получите это.
– Вы можете проспать половину времени и прозлиться другую, но если вы будете находиться здесь и следовать инструкциям, вы получите это. Это взорвет ваши умы…
– Вы не станете лучше. Вы уйдете точно такими же, какими пришли. Вы только повернетесь на сто восемьдесят градусов. Одна из ваших проблем – согласитесь, что это может создать определенные трудности, – это то, что вы ведете автомобиль вашей жизни обеими ручонками, обоими глазенками прилипнув к зеркалу заднего вида.
Через десять дней некоторые из вас начнут говорить о чудесах, которые творит ЭСТ, а все, что мы делаем – показываем возможную полезность руля.
– Да, Кирстен? Встань. Возьми микрофон.
Кирстен –.стройная брюнетка. У нее легкий скандинавский акцент.
– Я телевизионная актриса. Я хочу поделиться тем – так вы говорите? – что я возбуждена и испугана. Моя подруга прошла ЭСТ, и это изменило ее жизнь, действительно изменило. Но я боюсь, что не получу этого.
– Кирстен, – говорит тренер, двигаясь к ней, – все, что нужно, чтобы получить это, – это находиться здесь и быть со своими переживаниями.
– Но я боюсь, мое сопротивление огромно. Я имею ввиду, что я попытаюсь…
– НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, – громко прерывает ее тренер, – ты получишь это не потому, что будешь пытаться получить, и не потому, что ты умна и рассудительна, и не потому, что ты хороший человек. Ты получишь это по одной простой причине – Вернер так сделал тренинг, что ты это получишь.
– Спасибо, – говорит Кирстен и садится.
– Кстати, – говорит тренер, возвращаясь в центр платформы, – Кирстен показала, что надо делать, когда хочешь что-нибудь сказать. Я сейчас покажу, что надо делать, когда кто-нибудь закончил говорить. Вот это (он несколько раз хлопает в ладоши). Это называется аплодисменты. Вы будете приветствовать каждого ученика, который закончил говорить, аплодисментами. Все поняли? Хорошо.
– Я говорю вам всем, что вы это получите. Но не думайте, что это будет так просто. Вы, жопы, запутывали свою жизнь от пятнадцати до семидесяти лет, и можно быть совершенно уверенным, что вы сделаете все, чтобы запутать этот тренинг, как вы запутываете все на свете.
– Первым делом вы станете претендовать на то, что вы здесь потому, что муж или жена этого захотели, иди дядя Генри, или босс, или потому, что прочитали в журнале, что это будет полезно для вашей астмы. Это мышление жоп. Если вы остаетесь, то я хочу, чтобы вы поняли, что вы здесь потому, что решили быть здесь.
– Сейчас, здесь, я хочу, чтобы вы выбрали – остаться или уйти. Если вы выберете остаться, вам придется чувствовать себя оскорбленными, взволнованными, уставшими, – но вы это получите. Но оставайтесь только потому, что вы решили остаться, а не потому, что кто-то сказал или психиатр порекомендовал. Если не так – уходите. Вы поняли? Я хочу, чтобы все вы… Давай, Джек. Возьми микрофон.
Джек – крупный волосатый мужик в цветном пиджаке. Голос у него такой же громкий, как и у тренера.
– Я здесь потому, что несколько людей, которых я уважаю, порекомендовали мне. Один из них психотерапевт. Что в этом плохого?
– Ничего плохого. Хочешь ли ты сейчас остаться на тренинге?
– Честно говоря, после того, что я услышал, я бы не остался. Но, как бы глупо это ни звучало, раз они рекомендовали…
– ТЫ ЖОПА, Джек. Этот тип мышления перекладывает ответственность на твоих друзей. Мы хотим, чтобы ТЫ отвечал за свою жизнь.
– Я отвечаю.
– ТОГДА ПЕРЕСТАНЬ ПОЗВОЛЯТЬ ДРУЗЬЯМ В НЕЕ ВМЕШИВАТЬСЯ! Выбираешь ли ты, здесь и сейчас, остаться в зале и пройти тренинг?
– Да, я уже сказал…
– И ты выбираешь остаться, потому что ТЫ… ВЫБИРАЕШЬ… ОСТАТЬСЯ. Ты понял, Джек? Не потому, что Дик, Том или Гарри порекомендовали тебе остаться, а потому, что ТЫ ВЫБРАЛ остаться. Ты понял?
– Да, я понял. Хорошо… Я остаюсь потому, что я решил остаться.
– Хорошо. Спасибо.
(Слабые неуверенные аплодисменты.)
– Эй, жопы, меньше половины из вас поприветствовали Джека. Я хочу видеть, как КАЖДЫЙ поприветствует его. Можно или аплодировать, или бросать деньги на сцену. Или то, или другое. Поняли? Давайте послушаем.
(Громкие аплодисменты, денег нет.)
– Хорошо. Вы учитесь. Джек решил остаться. Велика важность. Мне насрать, уйдет он или останется. Мне насрать, уйдет или останется любой из вас. Двадцать тысяч человек стоят на очереди. Ваша жизнь поставлена на карту, а не моя. Моя жизнь будет работать, пойди вы хоть на тренинг, хоть на порнографический фильм.
– Это ваше дело. Это ваше дело – решить остаться, решить трансформировать свою жизнь. Только вы это можете сделать. Я не собираюсь это делать за вас. Все, что я могу сделать, – это сыграть тренера. Кстати, вы достаточно хороши такими, какие вы есть, вы просто этого еще не понимаете. Но мы, во всяком случае, знаем, что вам не удалось изменить свою жизнь тем способом, каким вы пробовали, и потому ваша жизнь не работает.
– Все, что вы можете сделать, – это выбрать тренинг, остаться в зале, следовать инструкциям и взять, что получите. Или вы можете уйти. Сейчас. Деньги возвратим. Это ваш выбор, ваша жизнь, а не моя…
Тренер делает паузу и оглядывает зал.
Поднимаются две руки.
– Том, – говорит тренер, – встань. Возьми микрофон.
Том, молодой бородатый человек в очках и с четками в руках, говорит важным голосом: – Мне говорили, что ЭСТ – это программа просветления типа Дзэна, а я слышу в течение часа, как чрезвычайно неуравновешенный человек – т. е. ты – делает кучу глупых обобщений, которые, может быть, и можно применить к некоторым людям, но явно не ко всем. Я не понимаю, что происходит.
– Отлично, Том. Ты сделал больший прогресс, чем кто бы то ни было в этом зале. Если вы, жопы, думаете, что понимаете, что происходит, вы выражаете свою жопную сущность во всей полноте. А ты, Том, пришел на этот тренинг с прекрасной теорией о том, что такое ЭСТ, – т. е., что это программа просветления типа Дзэна, – и решил не обращать внимания ни на что, что не подходит под твою прекрасную теорию.
– Много ли ты получишь, если будешь жить таким образом?
– Может быть, я ошибаюсь в том, что такое ЭСТ, – говорит Том, нахмурившись, – но ты все равно не прав, когда говоришь, что ничья жизнь не работает. Я могу отличить ложные обобщения, и они мне не нравятся.
– Отлично! Я понял. Я изменю свои ложные обобщения. Все ученики, кроме тебя, – жопы, потому что они живут в системах верований, которые не дают их жизни работать. Ты исключение. У тебя прекрасная система верований, и мы согласны называть тебя «прекрасной жопой».
Том секунду ошеломленно молчит.
– Ты можешь называть меня как хочешь. То, что ты меня оскорбляешь, – просто симптом твоей неуравновешенности.
– Я понял, Том, – говорит тренер, подходя к краю платформы, – ты веришь, что я неуравновешенный человек, потому что я называю жоп жопами, правильно? Том, Это еще одна твоя теория. Часть твоей системы верований. Твой ум говорит тебе: «Уравновешенные люди не называют других людей жопами». Это твое верование. Отлично! Я понял. Можешь сесть, зная, что я знаю, что ты веришь, что я неуравновешен. А я останусь стоять здесь, потому что ваша жизнь не работает. Хорошо?
Том, сердясь, но важно и размеренно:
– Что хорошего в том, чтобы долдонить, что наша жизнь не работает? Я думал, что ЭСТ создает благоприятную среду, в которой люди могут говорить о себе, а ты пришибаешь всех, кто открывает рот.
– Среда здесь благоприятная, – говорит тренер, спускаясь со сцены и останавливаясь напротив Тома. – Нет ничего плохого в том, чтобы быть жопой. Некоторые из моих друзей – жопы. Все мои лучшие друзья – жопы. И я не пришибаю людей. Я только выношу суждение. А если эти суждения заставляют вас чувствовать пришибленность, то это ваш вклад, а не мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26