– Столько невежества. Так много подпольных абортов. Детей рожают в поле и бросают. А мы помогаем и матерям, и детям обрести любовь, в которой они нуждаются.
– Есть еще дети отсюда, из Уэчестера. Брошенные дети, чьи родители не в состоянии заботиться о них. Конечно, таких немного в наших краях. Это не Лондон, благодарение Богу, – прокудахтала сестра А.
– Сколько детей проходит через вас?
– В течение года? Около двадцати. Я права, сестра Фейс?
– По крайней мере. Никак не меньше.
– Вы знаете, найти хороший дом для них – не проблема. Когда я была молодой, дело обстояло иначе, но теперь… О, с этими противозачаточными средствами, абортами и тому подобным, нежеланных детей становится все меньше. Они сейчас на вес золота.
– Сестра Агнесса, как мне… как нам начать усыновление? Мы хотим еще одного ребенка! Я не смогу больше иметь детей…
С некоторым опозданием Дэниел протянул руку и положил ее на ладонь Изы.
– Будет ли тот факт, что я из Канады, против меня? Обязательно ли мне быть англичанкой? Имеет ли значение, что у меня уже есть ребенок?
– Ну, дорогая, это решаем не мы с сестрой Фейс. Конечно, есть правила, но мы в Миссии руководствуемся здравым смыслом в каждом случае, решая, что лучше всего для ребенка. Сотрудник, занимающийся усыновлением, прежде всего ищет хороших родителей. Это главное. Не обязательно, чтобы они были английскими гражданами. Существует только одно строгое правило – родители не должны быть старше сорока. – Она взглянула на Изу. – Ну, здесь все в порядке, не так ли?
– Конечно. – Изидора кивнула. Дэниел вновь сжал ей руку.
– А кто из вас официально отвечает за усыновление?
– О, что вы, мы всего лишь помогаем.
– А кто же облечен полномочиями?
– Мисс Полетт Деверье.
– Прошу прощения?
– Ее зовут Полетт Деверье. Она ведет дела по усыновлению. Милая девушка.
Дэниел так сдавил руку Изы, что хрустнули кости.
– А мы можем встретиться с ней?
Монахини обменялись взглядами и посмотрели на пустой письменный стол.
– Возможно, вам придется подождать, миссис Эпплтон. Боюсь, сейчас Полетт не совсем здорова.
– Не волнуйтесь. Она никогда не отсутствует больше двух недель, – успокоила сестра Ф.
– А можно узнать, что с ней случилось?
– О, полагаю, у нее что-то с нервами. Так, сестра А.? Полетт никогда не жалуется, говорит, что она вовсе не больна, хотя достаточно только взглянуть на нее, и… Бедняжка так истощена! Ужасно, ужасно. Очень много работает, мы бы без нее не справились. Конечно, это нервы. Полетт трудно сосредоточиться, она не спит, поздно приходит на работу. Время от времени ей приходится отдыхать.
– Значит, сейчас мисс Деверье отсутствует?
– Мы ее замещаем, держим оборону, пока она не вернется.
– Моя жена и я… нам бы так хотелось начать поскорее. Не могли бы вы сообщить нам, где найти Полетт, может быть, мы посетим ее, чтобы не откладывать? Скоро я должен буду уехать по делам.
– О, я так сожалею, господин Эпплтон. Я думаю, Полетт в Лондоне, хотя и не уверена.
– И у вас нет адреса?
– Никакого. Вряд ли вам кто-то поможет. Полетт занимается всеми бумагами, она единственный штатный сотрудник, которого может позволить себе Миссия.
Разочарование отразилось на лице Изы. Сестрам стало жаль ее.
– Послушайте, дорогая, я знаю, какими нетерпеливыми бываете вы, молодые. Если вы действительно очень спешите, возможно, вам стоит переговорить с председателем Фонда Миссии. Он местный, достойный человек, занимается благотворительностью, когда бывает здесь, хотя много времени проводит в Лондоне. Сейчас он там. Вот его визитка. Замечательный, замечательный человек. Его зовут Гидеон Фолд.
Иза чуть не вскрикнула от того, как сильно Дэниел сжал ее руку. Она обернулась к нему, но промолчала, увидев напряженное выражение его лица. Дэнни не произнес ни слова, пока не вытащил ее из дома и они не оказались в его машине.
– Дэниел, что, черт побери, с тобой случилось?
– Гидеон Фолд…
– Что Гидеон Фолд? – раздраженно спросила она. – Ты знаешь его?
– О да! Гидеон Фолд – тот самый коронер, который подписал разрешение кремировать Бэллу…
Руки Изы дрожали, она долго не могла успокоиться, но в конце концов заставила себя взять трубку и набрала номер. На Восточном побережье еще не было и шести, но Джо вставал рано. Работал он очень упорно, в этом Иза ему отказать не могла.
– Мишлини! – Голос мужа был сиплым, как будто он не до конца проснулся.
– Джо, это я. Прошу тебя, не вешай трубку. – Голос Изидоры дрогнул. – Я хочу отправить Бенджи домой.
Молчание.
– Ты все еще хочешь получить опеку над сыном?
– Конечно.
– Тогда помоги мне отправить его домой. Мне нужны деньги, Джо.
Некоторое время Мишлини размышлял.
– Хорошо. Но мне не нужны сюрпризы!
– Я понимаю. Мы сможем спокойно все обсудить, когда я вернусь в Штаты, а не перекрикиваться по телефону.
– Я пошлю деньги немедленно. Ты получишь их сегодня во второй половине дня, самое позднее – завтра.
– Прекрасно. Есть кое-что еще, Джо…
– Почему это у женщин всегда есть кое-что еще?
– Послушай, если мы собираемся вести спор об опеке…
– Безусловно!
– …тогда, я думаю, нам не стоит делать это на глазах у Бенджи. Давай не будем доставать друг друга через малыша.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу, чтобы ты приехал за ним в аэропорт, чтобы он не испугался, сходя по трапу. Мальчику нужен отец. Я остаюсь его матерью, а ты отцом, независимо от того, что ждет нас в будущем. Давай не будем губить жизнь нашему сыну!
– Что-то это чересчур разумно. Похоже на ловушку…
– Никакой ловушки нет, Джо. Я слишком люблю сына, чтобы использовать его в каких-то играх. Просто будь в аэропорту, чтобы встретить его, как нормальный отец.
– О'кей, Иза. Когда?
– Во второй половине дня, в пятницу. «Бритиш Эйруэйз», рейс 223. Прибывает около половины пятого. Уйди с работы пораньше.
– Похоже на сказку.
– Просто будь там, Джо. Будь там!
Слезы текли, лед в душе оттаивал. Иза поклялась себе, что плачет в последний раз. За три минуты она заказала билеты, их можно было оплатить прямо в аэропорту. Все было кончено.
Иза посмотрела из окна кабинета Деверье на долину – необычайная красота, мир и спокойствие, которых не было в ее душе. Ведь именно здесь она потеряла ребенка. Изидора в тысячный раз пыталась убедить себя, что это единственный выход, но, как бы ни давило на нее чувство поражения, она не была уверена, что не ошиблась, решившись предать своего ребенка.
На все сборы, на то, чтобы покидать в сумку жалкое имущество, у Изы ушло меньше минуты. Все остальное время до рассвета она провела, сидя у кровати Бенджи, ожидая, когда он проснется.
Она умыла, одела и накормила сына без лишней суеты, постаравшись несколько раз упомянуть самолет. Она не хотела волновать мальчика. Такой маленький, он был довольно опытным путешественником и вряд ли мог испугаться. Скорее, он с нетерпением ждал, когда красивые тетеньки в форме начнут занимать его книжками для раскрашивания, принесут вкусную еду и будут улыбаться, а не браниться, если он что-нибудь прольет.
Даже упоминание об отце не взволновало мальчика, человек, которого он называл папой, слишком часто появлялся и исчезал, чтобы он привык к нему. Ребенок чувствовал даже какое-то облегчение, оттого что жизнь возвращалась в свою колею. Мать. Отец. Дом. Кошмар исчезал.
Приехал Дэниел, чтобы проводить их в аэропорт. Иза соблюла приличия, поблагодарив Салли за помощь. Чиннери нигде не было видно. Они ехали через аллею кустов, ведущую от дома Деверье, покидая Бауминстер и Уэчестер, а Бенджи показывал в окно машины на ревущий самолет, идущий на посадку. Иза объяснила Дэниелу, как кружным путем проехать к четвертому терминалу аэропорта Хитроу, что в час пик могло сэкономить им много времени. Они не опаздывали, но старые привычки живучи. Дэниел привез Изу с сыном на нужный уровень и, не выключая мотора, вышел из машины, чтобы передать Бенджи маленькую модель аэроплана в обмен на прощальный поцелуй, что Бенджи сделал с удовольствием, не замечая натянутых улыбок матери и ее друга. Он воспринял прощальное объятие Дэнни совершенно спокойно. Потом Дэнни ушел.
У них было всего одно место багажа, небольшой пластиковый пакет, Иза пробиралась к кассе через предрождественскую толчею. Формальности были недолгими. Деньги Джо в обмен на билеты. Несколько шагов к пункту таможенного контроля. Проверка паспортов. Порядок. Стюардесса ведет их к залу вылета с его суматохой и волнением.
Изе приходилось делать над собой усилие, чтобы побороть желание оглянуться. Она знала, что Деверье здесь, она чувствовала его присутствие, взгляд водянистых голубых глаз и подозревала – причем вполне резонно, – что он не сумеет преодолеть искушения и захочет лично убедиться, что все произошло так, как было условлено по телефону. Этот человек не откажется от триумфа.
Именно поэтому Иза зарезервировала места по телефону из его дома, а потом по телефону-автомату внесла поправку в заказ.
Наступил решающий момент. У выхода на посадку люди прощались, обнимались, целовались, а Иза с Бенджи и стюардесса пробивались в дальний конец зала, протискиваясь через толпу. Иза хотела уйти как можно дальше от хищного взгляда за ее спиной, чтобы между ними оказалось как можно больше суетящихся людей.
Еще раз спокойным, мягким тоном она объяснила Бенджи, что отец будет ждать его дома. Они подошли к узкому проходу, ведущему на посадку, туда, где охранник проверяет посадочные талоны, а пассажиры расстаются с провожающими. Ну, вот и все. Иза передала стюардессе маленький пластиковый пакет и два билета – один для Бенджи, другой для нее самой. Она улыбалась и подбадривала сына, улыбалась, улыбалась, пока не почувствовала, что вот-вот взорвется. Бенджи она дала таблетку слабого транквилизатора, чтобы помочь ему перенести разлуку, для облегчения ее мук средств не было. Иза была благодарна Бенджи за то, что он не капризничает, – она бы этого просто не вынесла.
И вот «тетя» взяла мальчика на руки, предъявила посадочные талоны, и на личике Бенджи появились сомнение, горе, осознание того, что мать покидает его. Губы малыша задрожали, на глазах появились слезы. Но он не заплакал, ведь мать, которую он любил больше всех на свете, все еще ободряла его улыбкой. Может быть, все и обойдется.
И он протянул ручку, маленькую, пухленькую, такую сладкую, словно умолял Изу не уходить.
Из последних сил пытаясь сдержаться, Иза потянулась к сыну, чтобы схватить его, защитить, прижать к себе… Но вместо этого начала махать ему, пытаясь улыбнуться, а он кусал губки и тоже сдерживал слезы. Боже, да он борец, этот малыш, вот только простит ли он когда-нибудь свою мать?!
Потом Бенджи исчез. Уехал к отцу. Исчез из ее жизни. Иза нырнула под барьер и побежала, подгоняемая отчаянием. Она не знала, что ждет ее в будущем, что решат ее муж и суд, что люди подумают о женщине, которая так легко уступила опеку над своим ребенком мужчине, а потом вдруг начала бороться, чтобы вернуть его назад, – ведь она это обязательно сделает. Изидора понимала, что у нее нет выбора. Как ни тяжело расстаться сейчас с Бенджи, придется выбрать поиски Бэллы.
Невыносимая мука – покинуть сына в надежде вернуть дочь. Может случиться так, что она потеряет обоих.
Когда Иза, ни разу не обернувшись, пошла к выходу, то уже не плакала, в этом новом мире вечной эмоциональной мерзлоты не было места ни слезам, ни чувствам.
«Фольксваген» ждал ее на стоянке. Она села рядом с Дэниелом.
– Эта машина не развалится на ходу?
– Не уверен.
– Ладно, поехали искать Бэллу.
Глава 6
Они остановились на трассе М 3, ведущей в Лондон, чтобы заправиться. Дэниел вернулся от кассы, печально вертя в руках бумажник.
– По моим расчетам, если мы ничего не будем есть, а спать станем в парке, нам хватит денег, ну, по крайней мере, до конца недели. – Он улыбнулся. – Нужно выработать план.
– Уже…
– Я жалкая копия благородного рыцаря – у меня ни работы нет, ни денег. – Дэнни пошуршал банкнотами в бумажнике. – Прошу прощения.
– Не стоит, ведь мы в одной лодке, Дэниел.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У меня тоже нет денег. И работы – по крайней мере, ее не будет, если я не появлюсь в Париже или Вашингтоне на следующей неделе.
– Жаль.
В глазах Изы зажегся лукавый огонек, но Дэнни не разделял ее веселости. Он был обескуражен, ее захваченный штилем пират.
– Я бы продал машину, но кому она нужна? Ладно, что-нибудь придумаем. Боюсь, придется туго…
Она покачала головой.
– Не пойдет. Нам так много предстоит сделать, а времени у нас мало.
– Что ты предлагаешь? Налет на «Хэрродс» на рассвете?
– Неплохая идея.
– И, я полагаю, номер мы закажем в «Ритце»?
– Нет, в «Стэффорде», это очень изысканный отель совсем рядом с Сент-Джеймским парком. Я уже заказала номер.
Дэнни рассмеялся, но мгновенно посерьезнел.
– Ты не шутишь?
– Отнюдь. Необходимо выглядеть респектабельно, ведь никто не примет нас, если мы станем бродить по Лондону в лохмотьях, как сиротка Энни.
– Сиротка Энни нашла-таки своего миллионера.
– Много денег не потребуется. Главное – соответствующий имидж. Знаешь, когда я выполняю задание редакции, самая ценная часть моего багажа – двадцатидолларовая непромокаемая сумка, закрытая на молнию за пять минут до отлета. В ней лежат шелковая блузка, блестящие сережки, косметика и щетка для волос. Я могу быть одета в старые джинсы, залезть по колено в болото, не мыться неделю, но оператору достаточно держать меня в кадре выше пояса – никто ничего не заметит. Многие люди до сих пор «встречают по одежке»…
– Американцы, может быть.
– Нет, Дэниел, англичане хуже всех! Слишком поверхностны – костюм, традиционный галстук, манера разговаривать, длинные аристократические носы, говорят всегда одно, а думают другое. Для англичан первое впечатление – главное. Мы не сможем иметь с ними дело, если будем похожи на беженцев в обносках.
– Мы с мамой жили в старом разваливающемся особняке на берегу залива. Масса комнат, протекающая во время дождя крыша и полное отсутствие денег. Когда ей хотелось произвести впечатление, она начинала двигать мебель из одной комнаты в другую.
– Так что ты предлагаешь?
– Может, поменяемся серьгами?
Иза засмеялась.
– О, Дэнни Блэкхарт, ты будешь странно выглядеть в моей блузке. – Она взглядом эксперта осмотрела его джинсы, туфли, потертую лыжную куртку. – Интересно, на кого ты похож в хорошо сшитом костюме?
– Знаешь, я неплохо выглядел. Но это было в другой жизни.
– Я говорю о сегодняшнем дне…
– Иза, будь реалисткой.
– Дэниел, все чертовы английские бюрократы объединились, чтобы раздавить меня. Приходится сражаться на их условиях, а это трудновато из сточной канавы. Рано или поздно они обнаружат, что я не уехала, и начнут искать меня. И тебя. Но им и в голову не придет интересоваться мистером и миссис Дэниел Фрэнклин, проживающими в одном из лучших лондонских отелей. По крайней мере, некоторое время.
– Но как?..
– Дэниел, веди машину.
Он так и сделал. Оказавшись в центре Лондона, Изидора почувствовала, как возвращается к ней энергия, словно батарейки подзарядились от темпа городской жизни. Она больше не чувствовала себя одинокой и беспомощной. Уличное движение на каждом перекрестке напоминало корриду: пешеходы рисковали жизнью, подражая матадорам и уворачиваясь от свирепых машин, причем каждый отважный бросок сопровождался овацией гудков. Это был город – стремительный, злой, где так легко затеряться человеку. Наконец-то она сражалась на привычном для нее поле.
Они ехали, пока Иза не велела Дэнни остановиться на боковой улочке недалеко от Пикадилли, в самом центре Вест-Энда, возле центрального лондонского отделения туристического агентства Кука. Ее не было десять минут.
– Что теперь? – спросил Блэкхарт.
– Будем действовать по порядку. Начнем с белья. «Маркс и Спенсер».
– Послушай, Иза, что за игру ты затеяла?
– Игра старая, Дэниел, только мы сыграем в нее по своим правилам.
Она оттянула клапан на кармане. Он оказался набит пятидесятифунтовыми банкнотами.
– Пятнадцать тысяч фунтов. Думаешь, этого достаточно, чтобы продержаться?
На какое-то мгновение Дэниел стал похож на окуня, готового заглотнуть наживку. Он пытался задать следующий вопрос, но никак не мог его сформулировать:
– Как?.. – хрипло каркнул он.
– Смелые, отчаянные люди – иностранные корреспонденты – налегке мечутся по всему миру, выполняя срочные задания и совершенно неразумные требования своих редакторов. Кредитные карточки часто бывают бесполезны там, где мы оказываемся. Нельзя дать взятку или подкупить кого-нибудь с помощью кредитной карточки, иногда даже нельзя поселиться в гостинице. Так что у «Уорлд Кейбл ньюз» имеется договоренность с компанией Кука о предоставлении наличных тем, кто внесен в список аккредитованных служащих. До пятнадцати тысяч фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Есть еще дети отсюда, из Уэчестера. Брошенные дети, чьи родители не в состоянии заботиться о них. Конечно, таких немного в наших краях. Это не Лондон, благодарение Богу, – прокудахтала сестра А.
– Сколько детей проходит через вас?
– В течение года? Около двадцати. Я права, сестра Фейс?
– По крайней мере. Никак не меньше.
– Вы знаете, найти хороший дом для них – не проблема. Когда я была молодой, дело обстояло иначе, но теперь… О, с этими противозачаточными средствами, абортами и тому подобным, нежеланных детей становится все меньше. Они сейчас на вес золота.
– Сестра Агнесса, как мне… как нам начать усыновление? Мы хотим еще одного ребенка! Я не смогу больше иметь детей…
С некоторым опозданием Дэниел протянул руку и положил ее на ладонь Изы.
– Будет ли тот факт, что я из Канады, против меня? Обязательно ли мне быть англичанкой? Имеет ли значение, что у меня уже есть ребенок?
– Ну, дорогая, это решаем не мы с сестрой Фейс. Конечно, есть правила, но мы в Миссии руководствуемся здравым смыслом в каждом случае, решая, что лучше всего для ребенка. Сотрудник, занимающийся усыновлением, прежде всего ищет хороших родителей. Это главное. Не обязательно, чтобы они были английскими гражданами. Существует только одно строгое правило – родители не должны быть старше сорока. – Она взглянула на Изу. – Ну, здесь все в порядке, не так ли?
– Конечно. – Изидора кивнула. Дэниел вновь сжал ей руку.
– А кто из вас официально отвечает за усыновление?
– О, что вы, мы всего лишь помогаем.
– А кто же облечен полномочиями?
– Мисс Полетт Деверье.
– Прошу прощения?
– Ее зовут Полетт Деверье. Она ведет дела по усыновлению. Милая девушка.
Дэниел так сдавил руку Изы, что хрустнули кости.
– А мы можем встретиться с ней?
Монахини обменялись взглядами и посмотрели на пустой письменный стол.
– Возможно, вам придется подождать, миссис Эпплтон. Боюсь, сейчас Полетт не совсем здорова.
– Не волнуйтесь. Она никогда не отсутствует больше двух недель, – успокоила сестра Ф.
– А можно узнать, что с ней случилось?
– О, полагаю, у нее что-то с нервами. Так, сестра А.? Полетт никогда не жалуется, говорит, что она вовсе не больна, хотя достаточно только взглянуть на нее, и… Бедняжка так истощена! Ужасно, ужасно. Очень много работает, мы бы без нее не справились. Конечно, это нервы. Полетт трудно сосредоточиться, она не спит, поздно приходит на работу. Время от времени ей приходится отдыхать.
– Значит, сейчас мисс Деверье отсутствует?
– Мы ее замещаем, держим оборону, пока она не вернется.
– Моя жена и я… нам бы так хотелось начать поскорее. Не могли бы вы сообщить нам, где найти Полетт, может быть, мы посетим ее, чтобы не откладывать? Скоро я должен буду уехать по делам.
– О, я так сожалею, господин Эпплтон. Я думаю, Полетт в Лондоне, хотя и не уверена.
– И у вас нет адреса?
– Никакого. Вряд ли вам кто-то поможет. Полетт занимается всеми бумагами, она единственный штатный сотрудник, которого может позволить себе Миссия.
Разочарование отразилось на лице Изы. Сестрам стало жаль ее.
– Послушайте, дорогая, я знаю, какими нетерпеливыми бываете вы, молодые. Если вы действительно очень спешите, возможно, вам стоит переговорить с председателем Фонда Миссии. Он местный, достойный человек, занимается благотворительностью, когда бывает здесь, хотя много времени проводит в Лондоне. Сейчас он там. Вот его визитка. Замечательный, замечательный человек. Его зовут Гидеон Фолд.
Иза чуть не вскрикнула от того, как сильно Дэниел сжал ее руку. Она обернулась к нему, но промолчала, увидев напряженное выражение его лица. Дэнни не произнес ни слова, пока не вытащил ее из дома и они не оказались в его машине.
– Дэниел, что, черт побери, с тобой случилось?
– Гидеон Фолд…
– Что Гидеон Фолд? – раздраженно спросила она. – Ты знаешь его?
– О да! Гидеон Фолд – тот самый коронер, который подписал разрешение кремировать Бэллу…
Руки Изы дрожали, она долго не могла успокоиться, но в конце концов заставила себя взять трубку и набрала номер. На Восточном побережье еще не было и шести, но Джо вставал рано. Работал он очень упорно, в этом Иза ему отказать не могла.
– Мишлини! – Голос мужа был сиплым, как будто он не до конца проснулся.
– Джо, это я. Прошу тебя, не вешай трубку. – Голос Изидоры дрогнул. – Я хочу отправить Бенджи домой.
Молчание.
– Ты все еще хочешь получить опеку над сыном?
– Конечно.
– Тогда помоги мне отправить его домой. Мне нужны деньги, Джо.
Некоторое время Мишлини размышлял.
– Хорошо. Но мне не нужны сюрпризы!
– Я понимаю. Мы сможем спокойно все обсудить, когда я вернусь в Штаты, а не перекрикиваться по телефону.
– Я пошлю деньги немедленно. Ты получишь их сегодня во второй половине дня, самое позднее – завтра.
– Прекрасно. Есть кое-что еще, Джо…
– Почему это у женщин всегда есть кое-что еще?
– Послушай, если мы собираемся вести спор об опеке…
– Безусловно!
– …тогда, я думаю, нам не стоит делать это на глазах у Бенджи. Давай не будем доставать друг друга через малыша.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу, чтобы ты приехал за ним в аэропорт, чтобы он не испугался, сходя по трапу. Мальчику нужен отец. Я остаюсь его матерью, а ты отцом, независимо от того, что ждет нас в будущем. Давай не будем губить жизнь нашему сыну!
– Что-то это чересчур разумно. Похоже на ловушку…
– Никакой ловушки нет, Джо. Я слишком люблю сына, чтобы использовать его в каких-то играх. Просто будь в аэропорту, чтобы встретить его, как нормальный отец.
– О'кей, Иза. Когда?
– Во второй половине дня, в пятницу. «Бритиш Эйруэйз», рейс 223. Прибывает около половины пятого. Уйди с работы пораньше.
– Похоже на сказку.
– Просто будь там, Джо. Будь там!
Слезы текли, лед в душе оттаивал. Иза поклялась себе, что плачет в последний раз. За три минуты она заказала билеты, их можно было оплатить прямо в аэропорту. Все было кончено.
Иза посмотрела из окна кабинета Деверье на долину – необычайная красота, мир и спокойствие, которых не было в ее душе. Ведь именно здесь она потеряла ребенка. Изидора в тысячный раз пыталась убедить себя, что это единственный выход, но, как бы ни давило на нее чувство поражения, она не была уверена, что не ошиблась, решившись предать своего ребенка.
На все сборы, на то, чтобы покидать в сумку жалкое имущество, у Изы ушло меньше минуты. Все остальное время до рассвета она провела, сидя у кровати Бенджи, ожидая, когда он проснется.
Она умыла, одела и накормила сына без лишней суеты, постаравшись несколько раз упомянуть самолет. Она не хотела волновать мальчика. Такой маленький, он был довольно опытным путешественником и вряд ли мог испугаться. Скорее, он с нетерпением ждал, когда красивые тетеньки в форме начнут занимать его книжками для раскрашивания, принесут вкусную еду и будут улыбаться, а не браниться, если он что-нибудь прольет.
Даже упоминание об отце не взволновало мальчика, человек, которого он называл папой, слишком часто появлялся и исчезал, чтобы он привык к нему. Ребенок чувствовал даже какое-то облегчение, оттого что жизнь возвращалась в свою колею. Мать. Отец. Дом. Кошмар исчезал.
Приехал Дэниел, чтобы проводить их в аэропорт. Иза соблюла приличия, поблагодарив Салли за помощь. Чиннери нигде не было видно. Они ехали через аллею кустов, ведущую от дома Деверье, покидая Бауминстер и Уэчестер, а Бенджи показывал в окно машины на ревущий самолет, идущий на посадку. Иза объяснила Дэниелу, как кружным путем проехать к четвертому терминалу аэропорта Хитроу, что в час пик могло сэкономить им много времени. Они не опаздывали, но старые привычки живучи. Дэниел привез Изу с сыном на нужный уровень и, не выключая мотора, вышел из машины, чтобы передать Бенджи маленькую модель аэроплана в обмен на прощальный поцелуй, что Бенджи сделал с удовольствием, не замечая натянутых улыбок матери и ее друга. Он воспринял прощальное объятие Дэнни совершенно спокойно. Потом Дэнни ушел.
У них было всего одно место багажа, небольшой пластиковый пакет, Иза пробиралась к кассе через предрождественскую толчею. Формальности были недолгими. Деньги Джо в обмен на билеты. Несколько шагов к пункту таможенного контроля. Проверка паспортов. Порядок. Стюардесса ведет их к залу вылета с его суматохой и волнением.
Изе приходилось делать над собой усилие, чтобы побороть желание оглянуться. Она знала, что Деверье здесь, она чувствовала его присутствие, взгляд водянистых голубых глаз и подозревала – причем вполне резонно, – что он не сумеет преодолеть искушения и захочет лично убедиться, что все произошло так, как было условлено по телефону. Этот человек не откажется от триумфа.
Именно поэтому Иза зарезервировала места по телефону из его дома, а потом по телефону-автомату внесла поправку в заказ.
Наступил решающий момент. У выхода на посадку люди прощались, обнимались, целовались, а Иза с Бенджи и стюардесса пробивались в дальний конец зала, протискиваясь через толпу. Иза хотела уйти как можно дальше от хищного взгляда за ее спиной, чтобы между ними оказалось как можно больше суетящихся людей.
Еще раз спокойным, мягким тоном она объяснила Бенджи, что отец будет ждать его дома. Они подошли к узкому проходу, ведущему на посадку, туда, где охранник проверяет посадочные талоны, а пассажиры расстаются с провожающими. Ну, вот и все. Иза передала стюардессе маленький пластиковый пакет и два билета – один для Бенджи, другой для нее самой. Она улыбалась и подбадривала сына, улыбалась, улыбалась, пока не почувствовала, что вот-вот взорвется. Бенджи она дала таблетку слабого транквилизатора, чтобы помочь ему перенести разлуку, для облегчения ее мук средств не было. Иза была благодарна Бенджи за то, что он не капризничает, – она бы этого просто не вынесла.
И вот «тетя» взяла мальчика на руки, предъявила посадочные талоны, и на личике Бенджи появились сомнение, горе, осознание того, что мать покидает его. Губы малыша задрожали, на глазах появились слезы. Но он не заплакал, ведь мать, которую он любил больше всех на свете, все еще ободряла его улыбкой. Может быть, все и обойдется.
И он протянул ручку, маленькую, пухленькую, такую сладкую, словно умолял Изу не уходить.
Из последних сил пытаясь сдержаться, Иза потянулась к сыну, чтобы схватить его, защитить, прижать к себе… Но вместо этого начала махать ему, пытаясь улыбнуться, а он кусал губки и тоже сдерживал слезы. Боже, да он борец, этот малыш, вот только простит ли он когда-нибудь свою мать?!
Потом Бенджи исчез. Уехал к отцу. Исчез из ее жизни. Иза нырнула под барьер и побежала, подгоняемая отчаянием. Она не знала, что ждет ее в будущем, что решат ее муж и суд, что люди подумают о женщине, которая так легко уступила опеку над своим ребенком мужчине, а потом вдруг начала бороться, чтобы вернуть его назад, – ведь она это обязательно сделает. Изидора понимала, что у нее нет выбора. Как ни тяжело расстаться сейчас с Бенджи, придется выбрать поиски Бэллы.
Невыносимая мука – покинуть сына в надежде вернуть дочь. Может случиться так, что она потеряет обоих.
Когда Иза, ни разу не обернувшись, пошла к выходу, то уже не плакала, в этом новом мире вечной эмоциональной мерзлоты не было места ни слезам, ни чувствам.
«Фольксваген» ждал ее на стоянке. Она села рядом с Дэниелом.
– Эта машина не развалится на ходу?
– Не уверен.
– Ладно, поехали искать Бэллу.
Глава 6
Они остановились на трассе М 3, ведущей в Лондон, чтобы заправиться. Дэниел вернулся от кассы, печально вертя в руках бумажник.
– По моим расчетам, если мы ничего не будем есть, а спать станем в парке, нам хватит денег, ну, по крайней мере, до конца недели. – Он улыбнулся. – Нужно выработать план.
– Уже…
– Я жалкая копия благородного рыцаря – у меня ни работы нет, ни денег. – Дэнни пошуршал банкнотами в бумажнике. – Прошу прощения.
– Не стоит, ведь мы в одной лодке, Дэниел.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У меня тоже нет денег. И работы – по крайней мере, ее не будет, если я не появлюсь в Париже или Вашингтоне на следующей неделе.
– Жаль.
В глазах Изы зажегся лукавый огонек, но Дэнни не разделял ее веселости. Он был обескуражен, ее захваченный штилем пират.
– Я бы продал машину, но кому она нужна? Ладно, что-нибудь придумаем. Боюсь, придется туго…
Она покачала головой.
– Не пойдет. Нам так много предстоит сделать, а времени у нас мало.
– Что ты предлагаешь? Налет на «Хэрродс» на рассвете?
– Неплохая идея.
– И, я полагаю, номер мы закажем в «Ритце»?
– Нет, в «Стэффорде», это очень изысканный отель совсем рядом с Сент-Джеймским парком. Я уже заказала номер.
Дэнни рассмеялся, но мгновенно посерьезнел.
– Ты не шутишь?
– Отнюдь. Необходимо выглядеть респектабельно, ведь никто не примет нас, если мы станем бродить по Лондону в лохмотьях, как сиротка Энни.
– Сиротка Энни нашла-таки своего миллионера.
– Много денег не потребуется. Главное – соответствующий имидж. Знаешь, когда я выполняю задание редакции, самая ценная часть моего багажа – двадцатидолларовая непромокаемая сумка, закрытая на молнию за пять минут до отлета. В ней лежат шелковая блузка, блестящие сережки, косметика и щетка для волос. Я могу быть одета в старые джинсы, залезть по колено в болото, не мыться неделю, но оператору достаточно держать меня в кадре выше пояса – никто ничего не заметит. Многие люди до сих пор «встречают по одежке»…
– Американцы, может быть.
– Нет, Дэниел, англичане хуже всех! Слишком поверхностны – костюм, традиционный галстук, манера разговаривать, длинные аристократические носы, говорят всегда одно, а думают другое. Для англичан первое впечатление – главное. Мы не сможем иметь с ними дело, если будем похожи на беженцев в обносках.
– Мы с мамой жили в старом разваливающемся особняке на берегу залива. Масса комнат, протекающая во время дождя крыша и полное отсутствие денег. Когда ей хотелось произвести впечатление, она начинала двигать мебель из одной комнаты в другую.
– Так что ты предлагаешь?
– Может, поменяемся серьгами?
Иза засмеялась.
– О, Дэнни Блэкхарт, ты будешь странно выглядеть в моей блузке. – Она взглядом эксперта осмотрела его джинсы, туфли, потертую лыжную куртку. – Интересно, на кого ты похож в хорошо сшитом костюме?
– Знаешь, я неплохо выглядел. Но это было в другой жизни.
– Я говорю о сегодняшнем дне…
– Иза, будь реалисткой.
– Дэниел, все чертовы английские бюрократы объединились, чтобы раздавить меня. Приходится сражаться на их условиях, а это трудновато из сточной канавы. Рано или поздно они обнаружат, что я не уехала, и начнут искать меня. И тебя. Но им и в голову не придет интересоваться мистером и миссис Дэниел Фрэнклин, проживающими в одном из лучших лондонских отелей. По крайней мере, некоторое время.
– Но как?..
– Дэниел, веди машину.
Он так и сделал. Оказавшись в центре Лондона, Изидора почувствовала, как возвращается к ней энергия, словно батарейки подзарядились от темпа городской жизни. Она больше не чувствовала себя одинокой и беспомощной. Уличное движение на каждом перекрестке напоминало корриду: пешеходы рисковали жизнью, подражая матадорам и уворачиваясь от свирепых машин, причем каждый отважный бросок сопровождался овацией гудков. Это был город – стремительный, злой, где так легко затеряться человеку. Наконец-то она сражалась на привычном для нее поле.
Они ехали, пока Иза не велела Дэнни остановиться на боковой улочке недалеко от Пикадилли, в самом центре Вест-Энда, возле центрального лондонского отделения туристического агентства Кука. Ее не было десять минут.
– Что теперь? – спросил Блэкхарт.
– Будем действовать по порядку. Начнем с белья. «Маркс и Спенсер».
– Послушай, Иза, что за игру ты затеяла?
– Игра старая, Дэниел, только мы сыграем в нее по своим правилам.
Она оттянула клапан на кармане. Он оказался набит пятидесятифунтовыми банкнотами.
– Пятнадцать тысяч фунтов. Думаешь, этого достаточно, чтобы продержаться?
На какое-то мгновение Дэниел стал похож на окуня, готового заглотнуть наживку. Он пытался задать следующий вопрос, но никак не мог его сформулировать:
– Как?.. – хрипло каркнул он.
– Смелые, отчаянные люди – иностранные корреспонденты – налегке мечутся по всему миру, выполняя срочные задания и совершенно неразумные требования своих редакторов. Кредитные карточки часто бывают бесполезны там, где мы оказываемся. Нельзя дать взятку или подкупить кого-нибудь с помощью кредитной карточки, иногда даже нельзя поселиться в гостинице. Так что у «Уорлд Кейбл ньюз» имеется договоренность с компанией Кука о предоставлении наличных тем, кто внесен в список аккредитованных служащих. До пятнадцати тысяч фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29