— Только не нашего, — быстро вставила Марика, — немножко садизма иногда — еще куда ни шло. Но немного может затянуться надолго. Дайте мне возможность трахаться и сосать в любой день. Или ночь. — Потом она продолжила: — Как только Мелани оставила Лео, я стала осаждать его. Однажды мы вместе провели ночь и он почти свел меня с ума.
Они нашли, что очень подходят друг другу, и решили пожениться.
Лео обязательный мужчина, и в какой-то мере я завидую Марике. Они — абсолютно противоположны. Он кипуч по натуре, гордится своим вкусом и глубокими познаниями в искусстве и музыке. Он сочинил несколько песен и записал несколько пластинок, и некоторые его песни исполняются знаменитыми певцами по всему свету.
— На самом деле, — сказал он мне, — если бы я не занялся производством велосипедов, думаю, из меня бы получился пианист.
Позднее, когда мы обсуждали проблемы брака и денег, он заметил:
— Деньги для меня так же важны, как и человек на Луне. Если Марика когда-нибудь задумает развестись со мной или я задумаю развестись с ней, и она захочет получить все мои деньги, я не против. Я всегда смогу заработать на жизнь игрой на пианино в баре.
Марика обладает более артистичным и капризным характером. По гороскопу она «Рыба», типичный представитель этого знака, упрямая и холодная, хотя внешне и дружелюбная. У нее есть определенные установившиеся взгляды, и поэтому с ней трудно спорить. По мере того, как я узнавала ее лучше, Марика изложила мне свои взгляды на свинг, которые сводились к следующему: «Если хочешь трахнуться с моим мужем, трахайся, пока я здесь. Но не трахайся с ним за моей спиной. Если ты хочешь честных отношений, имей их с нами обоими».
Лео легкий в обхождении человек, любящий свободу так же, как и я. У него громадный запас энергии и даже после долгих часов работы, вернувшись домой, он кипит от избытка жизненных сил.
— У него всегда полным-полно новых идей, — рассказала мне Марика. — Он все время сидит на телефоне, договариваясь о свинге, вечеринках, и даже занимается любительским сводничеством для своих приятелей.
Например, такие друзья, как Нед, звонят ему и говорят:
«Мне нужна девушка между тремя и шестью часами пополудни, когда моя подружка будет в парикмахерской». И Лео, будучи по натуре отзывчивым человеком, станет звонить какой-нибудь знакомой девице и уговаривать ее потрахаться с Недом с трех до шести.
И Лео, и Марике нравилась подруга Неда Анни, и они не могли смириться с его странным ханжеством. Нед никогда не позволял ей дурачиться или участвовать в свинге. Но если он хотел поволочиться за кем-нибудь, то это всегда устраивал старый добрый Лео, не говоря об этом Анни.
Настоящие свингеры имеют моральный кодекс: нельзя пытаться увести чьего-нибудь партнера только потому, что тебе удалось трахнуться с ним (с ней) во время свинга. Пары, принимающие участие в свинге, обычно приходят и уходят вместе (а в промежутке они могут трахаться сколько угодно и с кем угодно!). Не должно быть никаких эмоциональных привязанностей к партнерам по свингу. Это всего-навсего спонтанное физическое развлечение, акт совместного обладания и наслаждения другими.
Однако, это именно та ситуация, которую не мог выносить Нед, а Лео сказал ему, что не знает девиц, согласных на кратковременные встречи за ленчем. Если она девица легкого поведения и ее услуги будут оплачены, тогда все в порядке. Но ни одна порядочная женщина не любит, чтобы ее впихивали в расписание на пару часов, вне зависимости от свободы в поступках и либеральности взглядов, и особенно ей не нравится удовлетворять мужчину, который после этого должен бежать сломя голову к своей подруге. И вообще Нед не был уж настолько блестящ или великолепен. Он был славный парень, с хорошим чувством юмора, но ничуть не Адонис.
— Вы видели это? — спросил Лео, меняя тему разговора. Он дал мне в руки большой кусок гипса, который без всякого сомнения представлял собой гордо стоящий, прелестный пенис.
— Марика хранит его на случай, когда ты уезжаешь по делам? — спросила я смеясь.
— Почему бы и нет? Это же мой член!
— Твой?
— Конечно. Как ты думаешь, где мы достали форму? Мне ее сделала на заказ в Нью-Йорке одна из тех чокнутых девиц в Гринвич Вилледж, по-моему, их называют «групиз».
«Групиз», если вы помните, были девицы (иногда парни), которым нравилось трахаться с известными в артистическом мире лицами. В основном, это были музыканты. Я не думаю, что когда-нибудь им удалось добраться до сэра Лоуренса Оливье. Многие из этих девиц были известны как отливщики различных штуковин из гипса, в основном же, их хобби заключалось в отливке наиболее показательных мужских членов. Лео объяснил, как он достиг своего права на бессмертие.
— Марике пришлось поехать со мной, — сказал он, — сосать мой член до тех пор, пока он не стал большим и твердым. Затем, когда он сделался твердым и большим, девица быстро покрыла его горячим воском, одновременно лаская мои яйца, пока воск застывал.
Понятно, что по мере застывания воска член расслаблялся и в конце концов выскользнул из формы, которую затем заполнили гипсом. В результате получилась великолепная копия члена вплоть до его улыбающегося припухшего кончика.
В зависимости от индивидуальных наклонностей такая копия может использоваться для дверной задвижки, подставки для лампы или же объекта для разговора за чашечкой кофе.
Гипсовый член Лео использовался Марикой в качестве пресс-папье, под которым хранились письма. Видите, как удобно иметь в доме под рукой запасной член?
Чем больше я вглядывалась в интерьер гостиной, тем большее количество странных эротических предметов я обнаруживала. Книжные полки, кофейные столики, все это было украшено ошеломляющими изображениями фаллоса, собранными, очевидно, со всех уголков мира; вероятно, это были подарки международных свингеров, которые превратили дом Хоффманов в свою штаб-квартиру.
Подошло время обедать и в течение часа или около того практически мы не говорили о сексе. После обеда Лео и Марика стали мне показывать фотографии, где они были запечатлены в голом виде вместе с другими свингерами, с которыми встречались во время отдыха на острове Левант, излюбленное лежбище нудистов на юге Франции.
Одно необычное фото демонстрировало трех молодых девушек, причем их половые органы были гладко выбриты. После более тщательного рассмотрения я заметила, что в соски их грудей и в наружные половые тубы были вставлены небольшие колечки, которые запечатывали отверстия наподобие средневековых поясов верности. Я потратила совсем немного времени, чтобы убедить Лео показать мне кинопленку, где эти самые девушки занимались сексом.
На пленке одна из девушек сняла связку ключей с цепочки, которая висела у нее на кольце, вдернутом сквозь половые губы, и вручила их мужчине, чтобы он открыл замочки на цепочках у других девушек. После этого были показаны различные процедуры, демонстрирующие, как этот мужчина умел обращаться с цепочками, ключами и, что он делал пальцами, не причиняя особой боли девушкам, потому что был нежен и аккуратен.
Мне это не показалось очень сексуальным, но Лео и Марика считали, что это суперсекс. Они сказали, что это было одно из самых прекрасных и волнующих зрелищ, которые они когда-либо видели.
Лео поведал мне о забавном случае, связанном с девушками, работавшими в ресторане в Сен-Тропез, свидетелем которого он являлся. Девушки были одеты в самые короткие мини-юбки, какие можно представить, а у одной из них на колечке между ног висели маленькие звенящие колокольчики. Когда довольно наивный официант принес им заказ, девица раздвинула ноги и раздался мелодичный звон.
Удивляясь, откуда мог исходить звук, официант взглянул вниз и обнаружил, что смотрит прямо в гладко выбритое, нахальное женское нутро с колокольчиками. Его поднос с грохотом упал на пол, и через секунду он уже был на коленях, делая вид, что собирает осколки, хотя на самом деле не мог оторвать глаз от самой сексуальной колокольни, которую когда-либо видел.
Марика сказала, что единственное удовольствие для этих девок заключалось в трахании и сосании, а также в том, что они занимались любовью друг с другом. Они не останавливались ни перед чем.
— Это было приятно день или два, — сказала Марика, — но потом наскучило, потому что они ничего не могли предложить, кроме голого секса, но мы хотим нечто большее. Нам нравятся люди с воображением и вкусом, которые понимают, что ум так же важен, как и тело.
Мы вернулись к фотографиям, в руках у Лео был следующий снимок — красивой, исключительно хорошо сложенной девушки-блондинки. Он сказал, что вся жизнь этой девушки вращалась вокруг секса и что она получала удовольствие от позирования голышом для журналов и кинофильмов. Затем она влюбилась в невероятного садиста, и жизнь ее стала точной копией судьбы «мадам О» из знаменитого французского романа. Она стала рабой этого мужчины и единственное, чего она хотела, это быть связанной, отшлепанной, отстеганной кнутом, носить цепи, тяжелые кожаные ремни и постоянно быть униженной.
Все это было довольно печально, но недавно та женщина и ее хозяин ехали с большой скоростью вдоль побережья Лазурного берега и страшно скандалили друг с другом. Он пригрозил выкинуть ее навсегда из своей жизни. Она пришла в такое отчаяние, что открыла дверцу автомобиля и пыталась покончить с собой. Однако вместо того, чтобы умереть, она лишилась руки. В одно мгновенье она утратила все, что получала, обнажая красоту и совершенство своего тела, она была обезображенной. И это — навсегда.
За разговорами мы забыли, что уже перевалило за полночь, и хотя я хотела провести ночь с Лео и Марикой, я поняла, что это начало взаимоотношений с фантастическими возможностями и поэтому не нужно торопиться. Я решила, что попытаюсь стать хорошим другом для них, и еще я запомнила намек Марики, что не должна пытаться тайно заводить какие-нибудь интрижки с Лео или переспать с ним. Все-таки трудно было удержаться от небольшого флирта с Лео, поскольку он был хорошей дразнилкой.
Той ночью, забравшись в постель, я уснула мертвецким сном, сном, который приходит от истинного удовлетворения и сознания того, что в мою жизнь вошли два прекрасных человека. А я — в их жизнь.
Я с таким нетерпением ожидала вечерней встречи с Лео и Марикой, что день тянулся для меня нестерпимо долго. Наконец стукнуло шесть вечера, и я появилась — с большими надеждами — у двери огромного дома Хоффманов. Марика приветствовала меня дружеским поцелуем, а Лео — еще более дружеским. Мы расслабились в их уютной гостиной и стали болтать об их образе жизни.
Без всякой ложной скромности они признались, что устраиваемые ими оргии стали притчей во языцех в Европе. Если американское общество когда-нибудь преодолеет свою сексуальную чопорность, я могу представить, как Лео и Марика приветствуют в американском аэропорту чартерные самолеты с туристами, специально прибывающими с целью потрахаться и полизаться: две недели траханья и сосания с организованными оргиями под занавес, со всеми удовольствиями, которые можно получить, обгладывая мужские и женские органы, плюс цветные слайды, которые можно потом демонстрировать приятелям где-нибудь в Дюбюке.
В качестве примера, насколько это может быть хорошо, они рассказали мне о том времени, когда в Амстердам для участия в фестивале фильмов «мокренькой мечты» (фестиваль порнофильмов наподобие Каннского) прибыла известная звезда американского ТВ. Каждый день она выступала в роли лидера тех, кто ежедневно собирался в доме Лео и Марики. После еды, выпивки и музыки наступало время «ленча в голом виде» — по всей гостиной валялись груды одежды, что напоминало раздевалку на стадионе перед ответственным матчем по регби. Лео и Марика выписали из США две огромные, царских размеров кровати вместе с зеркалами для потолка. Камеры домашнего ТВ были нацелены на каждую кровать, а мониторы установлены в одной из комнат для гостей. Это оборудование уже ранее использовалось Кронхаузенами (Филлис и Эберхард Кронхаузены — исследовали в области секса и психологии), когда они снимали один из своих фильмов в доме Хоффманов — это была часть двухсерийного документального фильма о сексуальном поведении в Европе. Лео и его супруга зашли так далеко, что приняли участие в одной из сцен, прекрасно продемонстрировав совокупление по-голландски. Если бы перечень академических наград включал премию за Лучший Оргазм, то мои друзья-свингеры могли бы получить за это Оскара.
Оба хозяина восторженно отзывались об американской телевизионной актрисе, которая, как они сказали, прибыла к ним крутой лесбиянкой, а на деле оказалась высоко интеллигентной женщиной с весьма четкими идеями о сексе — как с мужчинами, так и с женщинами. Для нее секс был основной формой общения. И, возможно, она была права. Как это ни странно, я сверилась со словарем: два первых определения слова «разговор» таковы: 1. обмен мыслями и словами; 2. сексуальное общение. Поэтому, если кто-нибудь в следующий раз обмолвится, что хочет поговорить с вами, обязательно уточните, что он имеет в виду!
Их приятельница, актриса, так уверовала в этот принцип, что отказалась проводить грань между хорошим и плохим, старым и малым, красивым и безобразным — она трахала их всех. Очень часто, как я поняла, она трахала холостяков, участвовавших в вечеринке. И, как я догадывалась, женатых тоже! Вот это разговор на любом языке! Это можно назвать настоящим даром в «лингвистике»!
С другой стороны, заметил Лео, он знавал одну сверхфеминистку, которая любила трахаться «в закрытую». Вскоре после того, как вышла ее первая книга, она объявилась на одной из оргий Хоффманов, и каждый участник оргии ожидал, что она будет, как маятник, трахаться со всеми. Или же наоборот — откажет всем. Однако в действительности оказалось, что вела она себя не так и не эдак. Она заперлась в большой спальне с мужиком по своему вкусу и трахалась там до посинения в обстановке интимности.
Это не сделало ее очень популярной среди остальных гостей, поскольку она не выходила из спальной до конца оргии и оккупировала одну из двух королевских постелей на всю ночь. Лео и Марика решили, что это не очень порядочно с ее стороны, поскольку все остальные были вынуждены трахаться на полу, коврах и креслах, при этом на единственную остававшуюся в наличии кровать были сделаны заявки заранее, примерно так же, как на шлюху шоферами-дальнобойщиками.
Марика снова вернулась к рассказам об актрисе из Америки. Та уверяла Марику, которая была склонна к мастурбации, что это весьма полезная для здоровья процедура. Эта мастерица секса, оказывается, научила свою мать — это в возрасте-то семидесяти двух лет! — как мастурбировать и пользоваться вибратором, и сейчас эта почтенная старая леди регулярно, два раза в неделю, доводит себя до экстаза. Кто знает, может, этим объясняется улыбка удовлетворения на картине Уистлера «Матушка»?!
На Марику так сильно повлияла эта философия, что она сейчас же прочитала вслух отрывок из одного опубликованного интервью, в котором художница Бетти Додсон излагала схожие взгляды:
«Я рекомендую ввести мастурбацию в качестве обязательной школьной дисциплины, — заявила мисс Додсон. — Мастурбация это наш первый в жизни сексуальный опыт. Это тот способ, посредством которого мы познаем себя, как сексуальных существ, и определяем наши сексуальные наклонности. На пути к этому встают родители, религия и общество. Преградой к познанию сексуальной стороны жизни является запрет мастурбации, и он постоянно уродует многих людей на всю жизнь.
В нашем обществе очень много людей, которые не могут найти контакта с другими, и мастурбация является для них единственным выходом из положения. Есть люди, привязанные к своему дому. Это старики и сексуальные меньшинства. Мы обязаны понять, что для них важно уметь правильно мастурбировать без какого-либо чувства стыда или вины.
Мастурбация — единственный способ, посредством которого женщина может получать оргазм независимо от того, замужем она или нет. Я тайно мастурбировала, когда была замужем, потому что наш интерес к супружескому сексу начинал угасать. Я мастурбирую потому, что знаю, что это неотъемлемая и важная часть общей сексуальности человечества».
Взгляды Бетти Додсон по этому поводу обогатили наш трехсторонний обмен взглядами на проблему одиночного секса.
— Я лично не получаю наслаждения от мастурбации, — призналась я, — и, честно скажу вам, я в этом не мастак. Я предпочитаю настоящую любовь.
— Но, Ксавьера, если ты лежишь в постели с мужчиной, — спросил Лео, — и он старается только для себя, разве не имеет смысла заняться мастурбацией, чтобы получать удовольствие одновременно с там?
— Это другое дело, — ответила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42