В прежние времена он бы тотчас нанял другого детектива для слежки за партнерами и Пифани, но после исчезновения Керта остальное отошло на второй план.
Он едва не бросил доклад в корзину, не читая, но в последний момент передумал и, как выяснилось, не зря. В конверте оказались сведения о Нике Дженсене. Тони проглядел их, потом прочитал подробно. Скомкав листок, он запустил им в зеркало.
Сукин сын! Чертов Дженсен не осел в Атланте, а уволился и исчез.
* * *
Уоррен заметил Джанну на галерее для посетителей, когда выступал в палате лордов. Под хор голосов, повторявших: «Отлично, Лифорт!», «Поздравляем, Лифорт!» и «Так ему и надо, премьеру!», он, закончив речь, бросился за сестрой.
– Ты нашла свой кубок! – догадался он, заметив ее довольную улыбку. Некоторое время назад на посланный Джанной набросок положительно откликнулись из Глазго, из коллекции Баррелла. С тех пор она пропадала в Шотландии, пытаясь доказать, что речь идет о мальтийской реликвии.
– Нет сомнений, что это кубок Клеопатры, – ответила она шепотом, словно в палате лордов сновали шпионы. – По документам это старая чаша этрусков из Турции, однако приобретена она у одного торговца предметами старины, известного перепродажей краденого.
– Как ты докажешь, что это не изделие этрусков?
– По составу серебряного сплава, – ответила Джанна с горделивой улыбкой.
– Разумно. – Большинство не имели понятия, что мальтийское серебро отличается большей чистотой сплава, что можно было установить с помощью несложного анализа.
– Перекусим? – Уоррен повел Джанну по коридору к «Епископскому бару», куда пускали только членов палаты.
– Руководство музея согласилось допустить к экспонату экспертов из Национального научного фонда искусств, – рассказывала Джанна. Официант тем временем усаживал их за столик. – Не сомневаюсь, что их заключение будет положительным. Одновременно я отправила в Турцию следователя, занимающегося подделками произведений искусства, Ведь по документам кубок проходит как подлинное изделие этрусков. Что, по-твоему, выяснилось?
– Документы поддельные? – По сигналу Уоррена к их столику понесли его излюбленное блюдо – лосось холодного копчения под укропным соусом.
– Вот-вот. К тому же в соответствии с этими бумагами получается, что кубок попал в Турцию из Ливии сразу после войны. Видимо, прежде он находился в руках частного коллекционера. Следователь скоро передаст мне копии ливийских документов, оформленных для вывоза. Держу пари, что я выйду по бумажному следу прямо на Тони Бредфорда.
– Если он не проявил беспечности, то ни на одном документе не стоит его подпись.
– Возможно, но я подозреваю, что он держал кубок при себе до конца войны, чтобы заработать на нем как можно больше.
– Тебе следует показать эти документы в отделе Скотленд-Ярда, занимающемся предметами искусства и старины. Я знаком с сержантом детективной службы Энтони Расселлом – непревзойденным специалистом.
Про себя Уоррен восхищался упорством Джанны. Она проверила тысячи документов и разослала сотни запросов, пока не наткнулась на след.
– Получив надежные доказательства, я подам на Тони Бредфорда в суд.
– Надо постараться, чтобы он не пронюхал о твоих действиях раньше срока, – предупредил Уоррен.
– Не беспокойся, музейный совет сам заинтересован в соблюдении секретности. Им совсем не улыбается быть обвиненными в приобретении краденого и в сокрытии сделки. Впрочем, их не в чем винить. Для идентификации кубка потребовался мой набросок. – Она помолчала, позволив официанту поставить на столик блюдо с лососиной. – На случай, если Тони все-таки узнает о расследовании и попробует уничтожить улики, я поместила копии всех бумаг в сейф банка «Ллойдс».
– Все равно тебе надо проявлять осторожность. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Зачем же ты пытаешься меня отравить? – Джанна шаловливо улыбалась, не обращая внимания на его серьезный тон.
Она потыкала лососину вилкой.
– Кажется, я читала, что больше сотни пэров заболели сальмонеллезом, однажды здесь закусив.
– Это было больше года назад, бесстыдница! Лордов кормят со всей осмотрительностью. – Глядя, как Джанна пробует угощение, он боролся с желанием спросить ее о Нике, однако она так сияла, что он поборол себя. О Нике по-прежнему не было никаких вестей. Первое впечатление Уоррена о людях потом обычно подтверждалось: Коллиса он невзлюбил уже в тот момент, когда впервые пожал ему руку; однако в отношении Ника он, судя по всему, сильно ошибся. – Ты надолго в Лондон?
– Пока комитет не разберется с кубком, а Расселл не проверит документы.
– Шадоу будет в восторге от твоего приезда. Ей захочется кое-что тебе показать.
– Она ждет ребенка?
– Нет, над этим мы пока только работаем. Она придумала новую вкусовую гамму для своих съедобных трусиков – «Плод страсти». Завтра за ужином она подаст их на десерт – в четвертый раз подряд. Слуги, несомненно, растрезвонили об этом везде. Ей захочется узнать и твое мнение.
Джанна рассмеялась. После отъезда Ника Уоррен впервые услышат ее беззаботный смех.
– Значит, Шадоу нисколько не изменилась?
Уоррен покачал головой и, продолжая жевать, ответил:
– Она – именно то, что нужно, хотя и сводит меня с ума своим гаданием и астрологическими прогнозами. – Он не стал говорить об уверенности Шадоу в том, что Ник вернется к Джанне. – Чуть не забыл! Вчера вечером звонила мама: Такси завоевал первый приз на выставке.
– Не может быть! Ник тоже не поверил бы.
– По правде говоря, им пришлось помазать ему носик тушью. – Уоррен не стал реагировать на ее упоминание Ника Дженсена. Какой был бы прок от разговора о нем? При всей уверенности Шадоу в том, что Нику и Джанне суждено быть вместе, Уоррен имел на этот счет серьезные сомнения. Его беспокоила мысль, что Джанна никогда больше не влюбится. Еще одна тетя Пиф!
* * *
Ник стоял на балконе гостиничного номера в Марбелье, глядя на необъятный простор Средиземного моря. Потрепанный брезентовый козырек, когда-то ярко-зеленый, но ставший от солнца оливковым, хлопал на ветру. На горизонте виднелась обычная для вечернего времени процессия нефтеналивных танкеров, которые даже на таком расстоянии казались мастодонтами, с трудом продравшимися между Геркулесовых столбов. Несколько недель назад, прибыв в Марбелью, Ник восхищался этим зрелищем. Сидя в шатком шезлонге, он, закинув ноги на балконное ограждение, размышлял о том, как ему отловить Керта Бредфорда, с удовольствием поглядывая на цепочку танкеров.
Теперь восторги были забыты.
Вооружившись фотографией Керта, вырезанной из газеты «Тайме оф Мальта», Ник прочесывал Коста-дель-Соль, как голодная ищейка в поисках пищи. Дни превратились в недели – бесконечные, одинокие недели. Керт исчез бесследно. Ник не испытывал больше удовольствия ни от величественного каравана на горизонте, ни от белых песчаных пляжей.
Он вернулся в свой маленький номер с зелеными стенами. Обстановка лишена даже намека на самую убогую фантазию: один стул и опостылевшая кровать. Матрас прогнулся под его тяжестью; он в который раз уставился в потрескавшийся потолок.
– Брось ты это дело! – произнес он вслух.
«Нельзя!» – ответил внутренний голос.
«Доверься волне, не противься потоку», – вспомнил он любимую поговорку Трейвиса. Было бы проще всего умыть руки, сдаться, согласиться с официальной версией смерти Трейвиса Прескотта. Однако Ник не мог так поступить. Он считал своим долгом выяснить истину.
Ник не сомневался, что либо Тони, либо Керт, а возможно, и оба вместе позаботились об уходе Ронды из жизни. Они боялись, что она может заговорить и правда о том, кто отравил Трейвиса, выплывет наружу. Ключом к загадке был Керт. Почему он пропал?
О том, чтобы уехать из Марбельи, не найдя Керта, не могло быть и речи. Ник отказывался впредь доверяться волне и не противиться потоку. Он не собирался доживать свой век с чувством собственной беспомощности – тем самым, которое не оставляло его в далеком прошлом, прежде чем он познакомился с Прескоттами.
Уже в который раз он пожалел, что с ним нет Джанны. Она отличалась методическим подходом к проблемам и редким умом. Она бы увидела то, что не в состоянии разглядеть он. Однако о звонке ей тоже не могло быть речи: он и помыслить не смел о том, чтобы подвергнуть ее опасности.
– Надо догадаться, в какое такое место никто никогда не заглянул бы в поисках Керта, – сказал он в потолок.
Потом он представил себе, что перед ним не трещины в штукатурке, а береговая линия Коста-дель-Соль. От Торремолиноса до Пуэрто-Банус путь был неблизок, но Ник сомневался, что Керт добрался до самого Торремолиноса. Пешком, без денег и паспорта он не смог бы преодолеть такое расстояние. Тем не менее Ник проверил Коста-дель-Соль от края до края и нигде не нашел даже следа Керта.
– Так куда никто не заглянул бы, никто и никогда? – снова обратился он к потолку. – Туда, где его проще всего найти.
Ник мысленно поблагодарил потолок. В процессе поиска он уже столкнулся с одним из работающих на Тони детективов, выслеживающих Керта и придерживающихся версии, что тот нанялся ночным портье или мойщиком автомобилей.
– Идиотизм! – сказал Ник. Видимо, он медленно, но верно сходит с ума. Он уже разговаривает сам с собой и не отвергает с порога предположение, будто Керт Бредфорд, субъект отнюдь не семи пядей во лбу, додумался бы спрятаться у всех на глазах.
Керт должен носить грим, рассудил Ник. У него слишком много приятелей из привилегированных кругов плюс папашины шпики, чтобы столь нагло пренебрегать опасностью. Ник продолжал изучать потолок; неожиданная догадка возрождала надежду отыскать негодяя.
Место, где его никто не стал бы искать. У всех на виду. Там, где можно работать, не опасаясь лишних вопросов.
Через несколько секунд у Ника был готов ответ. Чепуха? Но попробовать не мешает.
Следующие две недели были посвящены методичному поиску, начавшемуся в Торремолиносе. Ник продвигался на запад и, достигнув Пуэрто-Бануса, решил, что его подвела интуиция.
В маленькой бухте, отражающей месяц, покачивались на волнах шикарные яхты. Вдоль берега пестрели элегантные закусочные с закрытыми на зиму террасами; внутри, впрочем, хватало посетителей, ужинающих, по средиземноморскому обычаю, на ночь глядя. Ник огляделся, чтобы проверить, не пропустил ли он какой-нибудь из ночных клубов. Он уже раз пять наведывался в Пуэрто-Банус, исходя из того, что Керта по привычке должно тянуть в местечки пошикарнее. Однако, глядя на фотографию Керта, все только разводили руками.
Ник перевел взгляд на крупную яхту, стоявшую не якоре довольно далеко от берега. Ее французское название в переводе означало «Клетка с притворщиками». Он нанял катер и переправился на борт плавучего ночного клуба.
Там он вновь стал вглядываться в лица окружающих. Фотографию он уже никому не показывал, зная что мужчины, выдающие себя за женщин, обычно образуют весьма сплоченную группу. Если Керт действительно работает в одном из здешних многочисленны: клубов, где в роли женщин выступают артисты-мужчины, то ему мгновенно донесут о появлении нового шпика.
Удостоверившись, что среди официантов Керта нет, Ник прошел в бар и протиснулся между мужчиной, который вполне мог оказаться женщиной, и женщиной которую он сразу заподозрил в том, что она – мужчина.
– Como esta? – спросила женщина, призывно глядя на ширинку Ника.
– Я не говорю по-испански.
Ник заказал свой излюбленный «Бушуокер» и полу пил водянистый томатный сок с парой капель текилы Неторопливо отхлебывая коктейль, он изучал посетителей.
Теперь, побывав в двадцати с лишним ночных клубах, он уже не удивлялся, до чего ловко мужчинам удается выдавать себя за женщин, причем красивых. Тем не менее, в подобном заведении он чувствовал себя не своей тарелке. Агрессивные загримированные мужчины упорно с ним заигрывали. Он научился их отшивать, но все равно ощущал неудобство и некоторую брезгливость.
Поняв, что у стойки Керта нет, Ник отвернулся о бара и, продолжая потягивать недоброкачественную имитацию «Бушуокера», стал вглядываться в клиентов за столиками. Он уже знал здешние порядки. Скоро должно было начаться представление, в котором исполнители-мужчины будут изображать знаменитостей женского пола – незнакомых ему европейских актрис певиц, а также американок: Джуди Гарланд, Мэрилин Монро, Барбару Стрейзанд и Бетт Мидлер.
Свет померк, прожекторы осветили тесную сцену. Ник сомневался, что Керт окажется среди талантливых актеров, которые не только удачно изображали женщин, но и прилично пели и танцевали. У Ника не было оснований подозревать у Керта артистические способности. Тем не менее он добросовестно изучал все физиономии, особенно хористок, чьи обязанности ограничивались задиранием ног.
К четвертому акту Ник был полностью обескуражен. Ни одно лицо даже отдаленно не походило на физиономию Керта. Предстояло проверить еще два клуба, но он начинал подозревать, что опять попал пальцем в небо.
– Cigarillos! Cigarillos! – закричал переодетый женщиной мужчина, торговавший в перерыве табачными изделиями.
Ник обернулся и увидел личность, державшую поднос с сигаретами так, как это делали статисты в фильмах 40-х годов. Высокий рост, мощные икры, волосы цвета свекольного сока и толстый слой косметики.
Ник с отвращением отвернулся. Хватит с него местного «Бушуокера», придется заказать пиво. В следующую секунду он вздрогнул. Обернувшись, он вгляделся в темноту, где «женщина» продавала клиенту за столиком пачку сигарет.
Керт! Это был он! Никаких сомнений: его выдавали глаза, несмотря на лиловые тени и длиннейшие накладные ресницы. Ник едва не расплылся в победной улыбке. Не хватало только завопить: «Попался!» Успех вполне мог обернуться провалом. С Кертом надо было разговаривать с глазу на глаз.
Ник поспешно вышел из бара и вернулся на берег. Там он решил ждать, устроившись в темном месте, откуда ему было видно всех тех, кто покидал клуб. Прошло несколько часов, прежде чем из заведения выбрались на катерах все посетители. Потом на берег стали понемногу прибывать актеры.
Луна то и дело ныряла за тучи, обещавшие еще до наступления утра пролиться дождем, однако Ник все-таки заметил Керта, сошедшего на берег: того выдал слишком уж необычный свекольный парик. Другие его коллеги приплывали парами или с клиентами, одного лишь Керта никто не сопровождал. Ник молча зашагал за ним по улице, прячась в тени домов.
Когда людный порт остался далеко позади, Ник набросился на Керта и опрокинул его на землю умелой подножкой. Оба рухнули на брусчатку и пару раз перекувырнулись через голову. Дурацкий парик слетел с головы Керта и очутился в луже. Ник схватил противника за горло и стал душить. Глаза Керта в ужасе расширились, он из последних сил боролся за жизнь.
– Выбирай, – процедил Ник сквозь зубы, борясь с желанием немедленно прикончить этого ублюдка, – либо расколешься, либо подохнешь.
* * *
Солнце почти село, когда самолет Джанны приземлился на следующий день в аэропорту Лука-Филд. Ранний зимний закат, окрасивший небо и землю в коралловые и сливовые тона, несколько уступал по яркости летнему, покорявшему гостей «Голубого грота», однако и сейчас любимый остров сиял, как изделие из янтаря. Джанна взяла такси и покатила в «Соколиное логово». Она испытывала такой подъем, что ей было трудно сдерживать улыбку. Теперь она могла неопровержимо доказать, что именно Тони Бредфорд украл кубок Клеопатры! Сержант Расселл подтвердил, что подпись, удостоверявшая принадлежность кубка к некой частной коллекции, была поставлена Тони Бредфордом, а Интерпол нашел в Ливии антиквара, который мог уверенно опознать Тони Бредфорда как того самого человека, который продал кубок турецкому торговцу.
Бросив Тони за решетку, Джанна, конечно, не расквиталась бы с ним за убийство Йена, однако она надеялась, что крушение врага принесет тете Пиф моральное удовлетворение. Она с нетерпением ждала момента, когда поставит ее в известность о своих достижениях. В последние недели, когда кольцо вокруг Тони неуклонно сжималось, она едва сдерживалась, чтобы не позвонить тете. Но ей хотелось сначала все разложить по полочкам, а уж потом идти к ней. Джанна ощущала себя виноватой: ведь она все-таки не сдержала слово оставить Тони в покое. Тем не менее она не сомневалась, что тетя Пиф простит ее, как только узнает, что она может доказать виновность Тони в краже национального достояния.
«Соколиное логово» встретило ее незапертой дверью и вкусным запахом домашнего хлеба, доносящимся из духовки Клары. В библиотеке зазвонил телефон. Никто не поторопился снять трубку, поэтому это сделала Джанна, удивляясь отсутствию Клары и тети.
– Джанна? Это Джерри Кей. Я раздобыл сведения, о которых вы просили.
– Отлично!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49