Времени на уговоры и нежность нет. Густав приближается, скоро начнется последняя игра, ставки в которой — все или ничего.— Ты не умеешь слушать, — грубо сказал он, подходя к ней.Каприс стремительно обернулась, и при виде Куина ее глаза расширились. Взгляд его блестел, словно полированная сталь. Поступь выражала едва сдерживаемую угрозу, одновременно притягивавшую'и пугавшую. Он был одет во все черное. Незнакомец, которого она знала в страсти, в раскаленном добела желании и невероятно нежной ласке. Ее любимый. Этот незнакомец был тем, кто прикасался к ней с такой жаждой, что она была отмечена навеки. Этот незнакомец оставил в ней свое семя, теперь питавшееся ею и ее любовью к нему.— В Хьюстоне я говорил совершенно серьезно. В жизни Рэндала Куинлена для тебя нет места. Это слишком опасно.Слова были, словно удар ножа, вонзавшегося в его собственное сердце. Он принимал каждый удар и открывался следующему. Истекать кровью он будет потом — если у него будет это «потом».Каприс едва его слышала. Произошедшие в нем перемены оказались слишком разительными, слишком значимыми. Внезапно последний элемент мозаики, составлявшей Куина, встал на место. Вот что он пытался ей сказать, говоря, что она не может идти рядом с ним по его миру. Этот человек не знал пощады, потому что в его мире это равнялось смертному приговору. Он был тверд, как алмаз, до самой глубины души — и в этом состояла его главная защита. С ней он был нежным, способным чувствовать, хотеть, нуждаться. Ради их ребенка он даст ей то же самое и даже большее. Но это будет равносильно тому, что она сама подставит его под выстрел. Это было совершенно ясно, неопровержимо и неотвратимо.Внезапно дар, который она несла, перестал быть даром. Скорее — бесконечнымпроклятьем.— Нечего возразить? — насмешливо осведомился Куин, останавливаясь вплотнуюк ней.Ее аромат окружил его — настоящая пытка для человека, и без того добровольно взошедшего на дыбу собственного изготовления.— Мне не следовало приезжать, — тихо сказала Каприс, любя его так, как еще никогда не любила. Только теперь она до конца поняла, насколько он изранен прошлым, но, как и тогда, когда она увидела шрамы на его спине, она не отвернулась. Ее поцелуи не сгладят эти рубцы, оставленные временем и испытаниями, но ее молчание сможет дать ему успокоение. Сам Куин не будет знать его источника, но он его почувствует.— Да, не следовало. Если бы я хотел тебя здесь увидеть, то нашел бы для этого возможность, — сказал он, вонзая себе лезвие по рукоятку. Его безмолвный крик боли был воплем мужчины слишком сильного для того, чтобы согнуться. — Но не тревожься. Ты здесь долго не пробудешь. Он наклонил голову. — Думаю, это как раз прилетел Киллиан. — Он указал на дверь. — Я тебя провожу.Каприс секунду смотрела на Куина, снова уловив в его словах что-то, кроме желания поскорее отослать ее прочь. Та Каприс, что прилетела сюда час назад, спросила бы, в чем дело. Эта, новая, посмотрела, почувствовала укол любопытства — и отогнала его. Куин дал ей все, что мог. И она это приняла, вернув в ответ то, что могла. Желания и мечты — не реальность и никогда ею не станут.— Как прикажешь, — прошептала она, на секунду опуская ресницы.Куин приподнял руку и снова уронил ее. Прикоснуться к ней значило бы рисковать так сильно, как он не мог себе позволить. Он шагнул назад. Каприс прошла мимо него в коридор. Все молчали, в том числе и те люди, мимо которых они проходили. Каприс устремила взгляд на едва различимый причал, мост между их мирами, хрупкая конструкция, созданная руками человека, которую легко было разрушить. Там, где встречалась земля и творение человека, Каприс приостановилась. Она посмотрела на Куина.— Если ты меня любишь, не ходи дальше. Это — твое место. А тот самолет — часть моего. Ты был прав. Мы не можем жить вместе, потому что единственным местом для этого оказалось бы нечто столь же ненадежное, как этот причал.Куин глубоко вздохнул, слыша, как его собственные слова шепчет голос, когда-то говоривший о желании и любви. Предсказание обещало, что она уничтожит его демонов. Но в нем не говорилось о том, что он увидит, как погибнет последний из них или что она навеки останется с ним.— Мне жаль, что не может быть иначе.Каприс улыбнулась, и в ее улыбке отразилось множество самых разных чувств.— А я — нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Здесь или еще где-то. Я уже тебе это говорила. И сейчас говорю, хоть ты и пытался ранить меня, чтобы заставить улететь.Он напрягся, догадавшись, что Каприс поняла больше, чём он хотел ей сказать.— Не придумывай того, чего не существует.Она покачала головой и отвернулась. Самолет ждал у конца причала, дверь была открыта. На причал выходил Киллиан.— Твоей ошибкой всегда рыло то, что ты считал, будто я тебя не знаю. — Каприс вновь посмотрела на Куина. — Если бы у нас было время, я бы тебе это доказала. — Она прикоснулась к его лицу, пальцами проследив линию губ. — Не думай обо мне в своих джунглях. Если бы я могла подарить тебе забвение, любимый, я бы это сделала.Приподнявшись на цыпочки, она быстро поцеловала его, а потом повернулась и стремительно пошла к самолету. В глазах у. нее стояли слезы, но она не пролила ни единой. Ни о нем, ни о себе, ни о ребенке, которого она вырастит с любовью к отцу, но о котором он никогда не узнает. Глава 16 Каприс откинулась на сиденье, замечая, что Силк наблюдает за ней, словно ожидая, что она вот-вот сорвется. Это началось с той минуты, как она вошла в гидросамолет — примерно час тому назад. Киллиан почти все время молчал, только спросил, все ли у нее в порядке. Потом он ушел в кабину пилота, видимо, для того, чтобы не мешать им с Силк, если они захотят поговорить. То же самое он сделал и когда они пересели в самолет их отца.— Ты ему сказала? — спросила наконец Силк.Каприс повернулась, чтобы смотреть сестре в глаза.— Нет.— Чертовы мужчины! Иногда не дают женщине даже рта раскрыть. Вечно уверены, что знают все на свете, — пробормотала Силк, думая не только о Куине, но и о собственном упрямом супруге. У нее все еще звенело в ушах после того выговора, который он устроил ей по поводу ее пряток в самолете. И только тревога за Каприс помешала ему продолжить чтение нотаций на тему ее безрассудства.Воинственность Силк вызвала у Каприс легкую улыбку: она догадалась о ее причине.— Все было совсем не так.— Ты еще скажи, что передумала!— Так и было.Силк недоверчиво воззрилась на нее.— Почему? — спросила она после долгого молчания.— Потому что это уже не тот человек, который любил меня в Хьюстоне, — двусмысленно пробормотала Каприс.Если Силк будет считать, что еще есть шанс заставить Куина передумать, она будет за него цепляться. Она не поймет того, что видела и с чем смирилась Каприс. Чтобы ей помешать, Каприс прибегла к единственному возможному способу. У Каприс просто не хватило бы актерского таланта убедить сестру в том, что она разлюбила Куина.Силк нахмурилась.— Он тебя выставил!— Пытался. Но я уехала сама, — ответила Каприс, нисколько не кривя душой.Силк выдала одно из своих самых выразительных ругательств, а потом тревожно посмотрела в сторону кабины, проверяя, не слышал ли ее Киллиан. Он бы отреагировал не столько на само ругательство, сколько на то, что она настолько расстроена, что сорвалась. Сейчас его вмешательство было бы для Каприс ни к чему.— И что теперь? — мягко спросила она, заставляя себя отвлечься от своего негодования. Ей надо прежде всего думать о Каприс и ее ребенке. А Куин может отправляться хоть к черту в преисподнюю — она только рада будет.— Теперь я лечу домой. Мы подыскиваем дом, и я рожаю самого красивого ребенка во всей Филадельфии.Она погладила свой еще совсем плоский живот, призывая образ ребенка, чтобы согреться душой. Видение было не столь прекрасным, как объятия Куина, но это было лучше, чем холод одиночества.Силк дотронулась до прижатой к животу руки Каприс.— Ты говорила, что выберешь естественные роды. Можно я буду тебе ассистировать?Каприс взглянула на сестру: длинные ухоженные ногти, необузданная грива сексапильных кудрей, сверкающие томные глаза-и неожиданно для себя улыбнулась.— Могу себе представить, как это будет. Весь персонал просто умрет от смеха.Силк ухмыльнулась и пожала плечами. Она готова была пойти на все, лишь бы снова увидеть Каприс счастливой.— По-моему, для нас с Киллианом это было бы хорошей практикой. Я бы узнала все стороны дела и могла бы подсказать ему, что он делает не так.Каприс тихо рассмеялась и откинула голову, закрыв глаза.— Ты просто хочешь сквитаться. Я же тебя знаю!— Ну, и это тоже, — тихо сказала Силк, а потом замолчала, держа Каприс за руку, пока та не заснула. Когда ровное дыхание Каприс убедило ее в том, что она спит, Силк выпустила ее руку и встала.Киллиан оглянулся, услышав, как Силк вошла в кабину.— Как она?— Спит.Киллиан кивнул и встал.— Я немного побуду в салоне, — сказал он пилоту.Силк уселась как можно дальше от Каприс, чтобы ее не потревожить. Киллиан немного постоял, глядя на спящую свояченицу, а потом сел рядом с женой.— Что она тебе сказала?— Очень мало. Кажется, Куин пытался ее выставить, но она улетела по собственному желанию.— Он тревожился. И ей не следовало туда прилетать.— Это, по-моему, еще слишком слабо сказано. Но ты не знаешь всей истории. Киллиан сузил глаза:— То есть?— То есть она беременна, — прямо сказала Силк. — Поэтому я и спряталась в самолете. Она не хотела, чтобы ты знал. Вот почему она так плохо себя чувствовала. Я испугалась за нее и не была уверена, что она скажет тебе про ребенка. И я не знала, что сделает Куин. И что сделаешь ты, считая, что ты ее защищаешь.Киллиан глубоко вздохнул. Последние искры гнева погасли при мысли о том, насколько запутанной стала ситуация.— Что же ты раньше не сказала?— Я обещала ей не говорить. Она хотела, чтобы первым об этом узнал Куин.— Не могу поверить, что он не сделал ничего, кроме как выгнал ее. Я ожидал, что он должен был как минимум приказать мне, чтобы я сдувал с нее пылинки.— Она ему ничего не сказала.Киллиан кивнул, помня, как был встревожен Куин и какая опасность к нему приближалась.— Было бы лучше, если бы он вовремя заткнулся и выслушал ее.— Дело не в этом.— Я тебя не понимаю.— Ая-ее.Киллиан оглянулся на Каприс.— Что бы ты хотела, чтобы я сделал?— Выясни, что происходит, — немедленно ответила Силк.— Не могу.Силк сощурила глаза:— Как это надо понимать?Памятуя о том, что может сделать — и уже сделала — его жена, чтобы помочь Каприс, Киллиан избрал честность.— Куин ожидает серьезных неприятностей. У него на хвосте сидят старые враги, и он не хочет, чтобы Каприс оказалась в зоне боевых действий. Вот почему я так разъярился, когда ты оказалась в самолете. Мы прилетели прямо в заваруху. Мне надо было вывезти оттуда Каприс. А не привезти тебя на линию огня.Силк посмотрела на него и прочла в его взгляде еще не забытый страх за нее и за Каприс. Она посмотрела на спящую сестру.— Не вздумай ей рассказывать. Он взял с меня слово.— Она старается этого не показывать, но ей очень больно. Каприс не из тех, кто может вступить в связь с мужчиной, не питая к нему никаких особых чувств. Я уверена, что она не оставила бы ребенка, если бы не любила его — даже сейчас. Ты же знаешь, как она жила до Куина. Она была занята только своей карьерой.— Тебе ничего не исправить, Силк. — Он отвел непослушные кудри с ее щек. На лице его была необычайная нежность. — Когда он полетел за ней, я подумал, что он сможет сделать так, что у них все получится. Но риск оказался слишком велик, и он имел возможность наглядно увидеть, в какую опасность ее увлек. Я знаю, что бы чувствовал я, если бы речь шла о тебе. Я бы сделал то же, что сделал он. Другого выбора нет.— Я бы последовала за тобой. Он слабо улыбнулся:— Это бы не помогло. Я бы отталкивал тебя, пока ты не отступилась бы.— Значит, по-твоему, он ее любит.— Слишком сильно. Так же, как она любит его.У Силк на глазах выступили слезы.— Черт! Она заслуживает счастливого конца!Киллиан притянул ее к себе.— Мы с тобой его не устроим. Но мы можем любить ее. Это не то же самое, но по крайней мере она не будет так одинока, как он.
Куин смотрел на восходящее солнце со своего наблюдательного поста на небольшом холме позади лагерных строений. Ловушка была готова. Неподалеку от берега на волнах тихо покачивался кораблик. На его палубах сновали люди — крошечные муравьи, занятые одной общей целью. Вот-вот должна начаться охота. Заросли полны его сторонников, в море — враги. Пощады не будет. Его глаза решительно блеснули. Правила этой игры придумал не он. Ее начал Густав, но сегодня Куин положит ей конец — навсегда. Прежде чем день уступит место ночи, все долги будут возвращены.— Похоже, он собирается высадиться с третьей группой, — негромко заметил его помощник, смотревший в бинокль.— Густав всегда любил осторожничать.Куин поднял руку в безмолвном сигнале. Его помощник аккуратно убрал бинокль и проверил свой пистолет.— Длинная получилась дорога. Всегда была вероятность, что она закончится именно так. Только глупый человек остался бы так надолго.Куин с улыбкой посмотрел на него: первый раз, когда он позволил себе искреннее веселье в своем новом образе.— Это ты точно сказал: только глупый человек.Его помощник секунду смотрел на него с возмущением, а потом ухмыльнулся. Его обычно серьезные глаза горели радостным предвкушением битвы. Он вырос в пустыне, где жизнь ценилась меньше, чем чайная ложка воды. Его предками были воины-кочевники, и сейчас ездившие на лошадях, выведенных для того, чтобы воевать и выигрывать.— Увидимся в аду, друг мой, — засмеялся он, уползая на свою позицию.Куин проводил его взглядом. Рядом с ним было десять человек, которым он привык доверять за эти годы. Как и он, они прошли суровую школу, получив уроки, ставшие редкостью в современном мире. И, как и он, они предпочли выйти из игры, чтобы продавать свою честь не тому, кто больше заплатит, а тому, в чью правоту они верят. Странная компания — ни общей национальности, ни общей политической системы, ни общего возраста. Единственное, что их объединяет, — это потребность оставаться свободными, жить, не оглядываясь. Такую жизнь они нашли на его острове, единственном доме, который большинство из них знало с того времени, как они перестали быть детьми. И теперь этому дому угрожал тот мир, что их создал. У них, как и у него, не было выбора: они должны сражаться так долго и так отчаянно, как только смогут.
Киллиан закрыл дверь кабинета, прошел к письменному столу и снял пиджак. Он устал. Ему казалось, прошло невероятно много времени с той минуты, как он ушел отсюда и поспешил домой, где обнаружил, что Каприс улетела. На самом деле прошло всего три дня, но с возвращением Каприс и Силк проблемы не закончились. Каприс сообщила родителям о своей беременности, и ему пришлось выдержать вежливо-гневный разговор с Джеффри по поводу того, что он не сделал попытки помешать Куину встречаться с Каприс, зная, что собой представляет Куин. Дело ничуть не улучшилось, когда Каприс узнала о том, что сказал и сделал ее отец. Киллиан до сих пор не мог понять, как ей это удалось. Он определенно никому об этом не рассказывал. Это произошло накануне. Уже к вечеру в дело вмешалась Силк. Каприс сердилась. Джеффри скрипел зубами. Лоррейн выглядела ужасно виноватой. Киллиан не мог предсказать, кто из них сломается первым.Он тяжело рухнул в кресло, раздраженно посмотрел на кипы бумаг, скопившихся на столе, и с досадой решил, что его жизнь войдет в нормальное русло очень и очень не скоро. Неожиданно запищало переговорное устройство. Киллиан неохотно нажал соответствующую кнопку.— По первой линии звонит некий Эмиль Вальдес, — сообщила секретарша.— Он сказал, по какому вопросу?— Что-то насчет Рэндала Куинлена.Киллиан сощурил глаза.— Я отвечу, — быстро сказал он, отключил переговорное устройство и взял телефонную трубку.— Перейду прямо к существу дела, — сказал Вальдес, представившись. — Я — адвокат Рэндала Куинлена. Боюсь, у меня для вас плохие новости. Насколько я понимаю, вы — друг мистера Куинлена, так что я должен просить у вас прощения за то, что сейчас скажу. Вчера мистер Куинлен был убит. Кажется, на его остров напали наемники, и почти все там было разрушено. Не выжил никто. Погибли даже нападавшие. Полиция побывала там и подтвердила факты.Киллиан несколько мгновений молчал, думая, как сообщить об этом Каприс. После всего, что она уже пережила, невозможно было предсказать, как она примет такое известие.— Что еще? — спросил он потом.— Мистер Куинлен оставил состояние. Немалое. Вы — душеприказчик. Наследница — женщина по имени Каприс Сент-Джеймс. Мне сказано, что мисс Сент-Джеймс о происшедшем сообщите вы.— Сообщу.Раз Куин сделал своей наследницей Каприс, значит, он составил завещание совсем недавно.— Я пока не могу совершенно точно сообщить вам размер наследства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21