Внутри озерца булькал аэратор.— Что случилось? Я, кажется, просил не беспокоить меня по мелочам… — Транслятор растопырил в воздухе правую лапу в серебристой перчатке. На запястье поблескивал сделанный опять-таки в виде рыбы-нити браслет.— Сестра сообщила нам невероятные вещи: инопланетянка может менять Программу Жизни!..— Ты нанюхался черной травы! — брезгливо стряхнул с руки невидимую грязь шеф.Раздобревшее в последние месяцы тело Длинношеего почтительно изогнулось.— Это действительно так. Эта Сестра, которую мы захватили, сама принимает решения и может выбирать. Грязный Нос может это подтвердить.— Это так, шеф! — задвигал локтями Маска.— Ну что ж, тем интереснее будет свидание с ней… Это все, с чем вы пришли?— Да, — Длинношеий изогнулся еще сильнее.— Тогда — до встречи. Идите и выполняйте задание. Простые в комнате № 46. Если вам нужна более солидная поддержка, можете взять Посредника Дерево Весной или Пальца.— Конечно! — пискнул Маска, или Грязный Нос, но Длинношеий тут же наступил ему на кончик хвоста.— Думаю, Посредника нам хватит. Он давно работал с этой группой Простых?— С самого детства. Я мало знаю столь же удачливых Посредников: Нервный не всегда держит Контакт, а Любимчик туповат.. Короче, хватит зря тратить время: работы у вас хватит…— Простите, — неуверенно начал Маска, но новый щипок ногой за хвост заставил его замолчать.— Ты что, спятил? — ударил его Длинношеий, как только оба вышли из приемной Транслятора.— Она на меня подействует! — закричал Грязный Нос. — Мне и так плохо!— Ну и катись! — разозлился Длинношеий. — От тебя, прямо скажем, мало толку… Честное слово — ты глуп, как двуногое. Можешь убираться куда глаза глядят!— Правда могу?— Катись!— И вы не вернете меня силой?— Да кому ты нужен?.. Сам, небось, не рискнешь болтать лишнее… Сам знаешь, что с тобой тогда будет: отметелим как зерновую культуру.Не дожидаясь новой порции бессмысленной болтовни, Длинношеий свернул в питомник Простых.Некоторое время Маска смотрел ему вслед, вспоминая все прежние обиды. Конечно, они рады были бы сделать из него настоящую женщину: безвольное и во всем покорное существо… Ну нет, он докажет, к какому полу относится! Они все еще пожалеют…Гордый собой, Маска выскочил из подземного дома и помчался по улице к ближайшему Уху.— Управление? — спросил он в решетку телефона.— Да, — прогудело из аппарата.— Скажите, а за ценную информацию принадлежность к Оппозиции будет вычеркнута из моей Жизненной Карточки?— Все зависит от ценности, — нехотя ответил дежурный. Перебежчиков он не любил по многим причинам, и главной из них была та, что приходилось всякий раз проводить полную перерегистрацию личности во всех архивах. Кроме того, перебежчик мог оказаться и двойным; хотя в его практике такие случаи были редки, забывать про эту возможность он не собирался.— У меня настоящая сенсация! — уверенно прокричал в решетку Маска.— Тогда приходите… Адрес вам должен быть знаком.— Еще бы! — от радости Маска закрутил хвостом.Ну что ж, пусть теперь Длинношеий попляшет: в Зеленом Крае ему наверняка будет подготовлена самая теплая встреча. А уж он лично попросит, чтобы его продержали возле инопланетянки подольше, чтобы проверить, что с ним случится раньше: вырастет гребень или отпадет хвост?.. 11 Тому, кто любит, сложно вместить в сердце и другие чувства — именно поэтому Сэд кралась в техническое помещение так, чтобы никто ее не заметил. Пусть ее встречи с Кроу-Баром почти ни для кого не были секрето? — большая откровенность в отношениях наверняка повлекла бы за собой немедленное увольнение, а вряд ли можно было найти на планете существ более несчастных, чем выгнанные Сестры: другая нормальная работа им «не светила».В «техничке» царил уютный полумрак. Свет не резал глаза, а, наоборот, снимал с них усталость после перегруженного яркостью дня. Застывшая на перекладине сильная мужская фигура показалась ей удивительным произведением искусства: досадные мелочи, вроде царапин на морде и шероховатостей на члениках щупалец, были скрыты рассеянным светом, приятно подчеркивающим рельеф, и замершего Кроу-Бара можно было принять за само Совершенство.Кокетливо виляя длинным и тонким хвостом, Сэд стала подступать к нему. Ей нравилось вот так поиграть перед ним, чтобы броситься потом в самый неожиданный момент и оплести его тело всеми своими конечностями. Он знал эту ее повадку и специально — у Сэд не было ни тени сомнений — делал вид, что ее не замечает.Вскоре все тело Сэд извивалось в старинном танце, которому ее учила сама природа. Она подходила все ближе и ближе, и струящиеся движения щупалец убыстрялись, демонстрируя молчаливому другу всю ее гибкость и грацию.«Когда же он не выдержит, хитрюга? — приоткрывала в ожидании рот Сэд. — Еще чуть-чуть, и брошусь на него…»Кроу-Бар молчал. Можно было подумать, что он спит.«Ну, все…»Сэд легко оттолкнулась ногами от земли и повисла на канате перекладины, почти касаясь грудью его лица.От ее толчка Кроу-Бар откинулся на спину и глухо шмякнулся на пол.Ошарашенная Сэд посмотрела на него сверху вниз: друг лежал неподвижно, распластав щупальца и лапы, как во сне… Но кто бы не проснулся от такого падения?«Нет, он шутит! — цепенея от страха, продолжала вглядываться в его запрокинувшееся лицо Сэд. — Так просто не бывает!»— Эй! Ты меня слышишь? — негромко позвала она. Ни один из суставов Кроу-Бара не пришел в движение.Пугаясь все сильнее, Сэд повисла на щупальцах и опустилась на пол.Кроу-Бар не двигался.— Что с тобой? — тихо проговорила она и вновь не получила ответа, зато ощутила спиной чей-то взгляд, не предвещавший ничего хорошего.— Ты жив? — она вцепилась в мягкое щупальце, потом нагнулась к его морде.Никаких признаков жизни.Сэд стало нехорошо. Кроу-Бар лежал как мертвый, а сзади на нее пялился незнакомец.— Мне страшно! Ответь же! — нервно закричала Сэд.От Кроу-Бара пахло чем-то незнакомым и неприятным, но напоминающим о больнице.Незнакомец сзади сдвинулся с места, и Сэд почувствовала, как отвердевает под его взглядом от страха ее спина.Страх был настолько силен, что она не могла ни закричать, ни сдвинуться с места.Незнакомец приближался. Неприятный запах усилился.Сэд медленно осела на пол: только это движение позволяли осуществить вдруг закоченевшие мышцы. Внезапно мелькнувшее перед носом щупальце заставило ее вздрогнуть. На остром его кончике виднелась намотанная ветошь.Запах шел от нее.Еще через секунду тряпка ткнулась Сэд в лицо, и ей показалось, что в глотку кто-то запихнул расширяющийся шар. Она попробовала выдохнуть, но пути для воздуха не было. Волна не боли — скорее леденящего отупения вошла в ее тело, достигла мозга, и свет для Сэд погас… 12 — Мама, а что я нашла! — хвастливо кричала Скейлси, выплясывая от радости перед Рипли. — Пошли скорее!— Ну что ж, пошли, — устало вздохнула Рипли. На нее накатил очередной приступ тоски: она казалась себе лишней; тянущаяся здесь жизнь в несвойственной для нее роли няньки угнетала ее — но и Земля не слишком манила: и на ней было достаточно грязи, так что не все ли равно…Время от времени, правда, из памяти приходили лица: два мужских (Хигс перестал являться первым) и одно детское, преследовавшее ее почти неотступно. Но стоило открыть глаза — и чужой, но уже привычный мир врывался в ее сознание, так что можно было подумать, что лишь он был реальностью, а все остальное — тяжелым и сумрачным сном.— Вот сюда! — Скейлси нырнула под особенно низкую арку, и перед Рипли очутилась небольшая решетка, ведущая в узкий туннель, достаточный для того, чтобы свободно передвигаться по нему на четвереньках.— Полезли? — Скейлси приподняла решетку и нырнула туда. Сюда! скорее!«Боже мой, — подумала вдруг Рипли, опускаясь на колени, — совсем как Ньют… какой-то технический канал… Как жаль, что я не слепа: может, тогда мне удалось бы поверить в то, что все хорошо, и даже полюбить это существо хотя бы вполовину так сильно, как любит меня оно…»Рипли сама недопонимала, зачем полезла сюда: то ли просто чтобы доставить Скейлси удовольствие, то ли чтобы самой исчезнуть из скучного, затягивающего своим покоем сада.— Скорее! — звала Скейлси — и ярко-рыжий хвост, на кончике которого уже появилось темное пятнышко — первый признак взросления, — весело плясал в воздухе, как маленький флажок.Рипли ползла как могла быстро.— Вот тут! — сообщила Скейлси, останавливаясь у зарешеченного выхода.Подобравшись ближе, Рипли заметила расположенный прямо напротив решетки экран. Устремленный на него взгляд Скейлси выражал полный восторг, изгиб тела и остальные жесты тоже это подтверждали.На экране дрались два здоровенных самца. То сходясь, то расходясь, они наносили удары лапами, старались вонзить друг в друга кончики щупалец, лязгали зубами…— Что это? — негромко спросила Рипли. — Спортивное соревнование или художественный фильм?— Что-что? — не отрывая взгляда от экрана, переспросила Скейлси.— Это я тебя спрашиваю: что там у них происходит? Ты знаешь?— Где? А, в кино! Это выборы Правителя… Вот сейчас он его…Более компактный и плотный самец захватил зубами неудачно ударившее его щупальце и принялся лапами тянуть его к себе. Противник взвыл, мотая головой и разбрызгивая слюну во все стороны, потом выхватил, словно из ниоткуда, металлический ломик и опустил компактному между глаз. Зубы разжались, но часть щупальца, в них побывавшая, теперь бессильно висела. Вновь поднялся ломик, но, ломая лапу, в нее ударился брошенный компактным самцом диск.— Вот так он и победил! — подпрыгнула от радости Скейлси. — Он самый сильный и самый ловкий!!!Экран на секунду погас, и по нему заскользили значки слогового письма.— Ну все, пошли, а то дальше неинтересно, — сказала Скейлси. А правда, интересную штуку я нашла?— Да, — подтвердила Рипли. — Но что это?— Учебная комната для мальчиков старшего возраста. Правда, жалко, что я не мальчик?— Ну почему? — слегка улыбнулась Рипли, усаживаясь поудобней.— Тогда бы ты меньше скучала! — прижалась к ней Скейлси. 13 Веселые голоса подрастающего молодняка стихли настолько внезапно, что следивший за порядком Лог сразу насторожился, тем более что через пару секунд смех сменился испуганными криками, и желто-рыжая волна, хорошо видимая с его потолка, рассыпалась на мелкие брызги, разлетающиеся во все стороны.В саду явно что-то происходило.Схватившись за двойной канат, Лог съехал вниз; пара испуганных малышей метнулась при его появлении в сторону. Почти тут же со стороны входа раздался новый крик, принадлежавший уже двуногому. И неожиданно оборвался.Маленькая девочка, еще совсем блекло-желтая, вынырнула из-под пластикового крыла игрушечной арки, врезалась в его колени и отчаянно запищала, раскрывая оба маленьких ротика. Лог расставил ноги, и дитя с обиженным писком проскользнуло между ними.Неуклюже, то и дело падая и оглядываясь назад, пробежали двуногие.— Что там? — окликнул Лог одну из них и получил невразумительный ответ:— Ужас!С ужасами Лог обычно разбирался просто. Его редкая сила давала возможность использовать для этого самые разные методы, но он придерживался одного, на его взгляд, самого надежного. Обхватив лапами ближайший размалеванный всеми цветами столб, он несколько секунд расшатывал его, а потом, напрягшись, выдернул из земли.«Вот смешно будет, если окажется, что ничего особенного не произошло! — подумал он, направляясь к выходу с оружием наизготовку. — Здорово же меня накажут за порчу имущества…»Еще один удирающий неизвестно от кого мальчик помог уточнить месторасположение неведомой опасности.Еще один крик двуногого странно захлебнулся…Лог пошел медленней, прячась за плоскими лапами арок. В какой-то момент ему почудилось, что он видит перед собой врага — столб поднялся вверх, готовый обрушиться на чужую голову, но тут же опустился: прикрыв голову разметавшимся платком, на него мчала толстая двуногая.Лог приближался к опасному выходу, все дольше задерживаясь в укрытиях и все быстрее перебегая от одного к другому. Он не знал еще, что происходит, но запах злобы и страха висел в воздухе, усиливаясь с каждым шагом.Новая перебежка занесла его под широкую, но низкую дырчатую арку. Сквозь ее узоры хорошо было видно новую поляну. Открывшаяся глазам Лога картина могла потрясти многих: среди травы яркими неподвижными пятнами лежали тела детей. Перекинувшись через низенькую детскую перекладину-сидение, висело тело двуногой; выкатившиеся глаза и синеватый оттенок кожи говорили о том, что она мертва.«Да что же тут происходит?» — вздрогнул от страха Лог, всматриваясь вперед. Ни малейшего движения, способного пролить свет на его вопрос, не было видно. Сад молчал, и тем страшнее было видеть неподвижные тела на полянке.Первый звук послышался сзади. Быстро поднимая опустившийся было столб, Лог обернулся. По траве ползла, хрипя и конвульсивно вздрагивая, другая двуногая. Изо рта и из головной щели текли струйки крови.— Что с тобой? — кинулся к ней Лог.— Простые… — почти беззвучно ответила умирающая. — Много… Дикие…Ее слова оборвал хрип. Несколько раз вздрогнув, двуногая замерла навсегда.И снова Лога обступила тишина.Что ж, во всяком случае он знал теперь, кто его враг.«И как это Кроу-Бар не досмотрел… — злился он, скрываясь под новой пеленой пластика. — Я всегда говорил, что этому тупице нельзя доверять охрану входа… небось, полез в сарай с какой-нибудь из Сестер…»«Но почему тогда так тихо? — спросил он себя еще через пару минут. — Если сюда ворвались неукротимые дикари… Кстати, а откуда они вообще могли взяться? В соседнем Питомнике на каждую их группу приходится по меньшей мере четыре посредника, да и настоящих диких среди них нет… неужели что-то произошло с Больницей Безнадежных?» Последняя мысль испугала его еще сильнее. Если он действительно имел дело с безнадежными сумашедшими, без помощи было не обойтись, и лишь одно возражение терзало его: почему все-таки тут так тихо?Простые появились неожиданно и бесшумно. Расстояние между ними было почти равно; за первым кругом, внутри которого оказался Лог, сидели готовые вступить в бой дублеры. Нет, перед ним были не дикари, а явно обученная группа, руководимая невидимым пока мастером.Кольцо смыкалось не спеша. На гладких мордах Простых темнели полосы, выведенные специальной краской для придачи злобного выражения.Лог посмотрел вверх: ни одной перекладины, за которую можно было бы зацепиться, в пределах его досягаемости не наблюдалось.Враги приближались. В их лапах что-то поблескивало — слишком ярко, чтобы счесть это камнями. Ударившие через мгновение Логу в нос струи пахучего Сонного газа вырвались из нескольких баллончиков сразу. Несколько раз судорожно глотнув воздух, охранник повалился на землю. Тотчас же кольцо рассыпалось и, уже ни от кого не скрываясь, развернулось прочесывающей местность цепочкой. 14 — Ну что, пошли обратно? — предложила Рипли, когда стало ясно, что урок для мальчиков уже закончен.— Пошли, — привстала Скейлси. — Только я не хочу. Мне так хорошо быть здесь с тобой вдвоем: ни одна другая мама со мной бы сюда не полезла. И Сестра бы стала ругаться, что мне такие вещи знать не обязательно…— Знаешь, — хмыкнула Рипли, — я считаю, что знать нужно всегда немножко больше, чем полагается. Мало ли для чего придется эти знания применить. Хоть меня и уверяли в том, что живете вы тихо-мирно, может, тебе все же когда-нибудь придется защищать свою жизнь. И тогда все, что ты знаешь об этом мире, пойдет на пользу.— А от кого мне надо будет защищаться?— Мало ли… Я тоже думала когда-то, что мне это не понадобится. Кстати, будет совсем неплохо, если ты изучишь эти ходы получше. Одну девочку это почти спасло… — Рипли прикусила язык. Темнота прохода почти скрыла от нее Скейлси, и ей почудилось, что она разговаривает с нормальным человеческим ребенком, как и она, случайно попавшим в этот мир.— А почему почти? — не поняла ее Скейлси.— Потому что потом на том корабле, на котором она летела, случилась авария, — коротко оборвала рассказ Рипли.— И тебе жалко, да? — не унималась Скейлси. — И меня тебе будет жалко, если со мной что-то произойдет?— С тобой ничего не должно произойти, — возразила Рипли, чувствуя очередной прилив жалости к этому глупому существу.— А мне уже есть хочется, — пожаловалась малышка через несколько минут, полных молчания и размышлений над сказанным. Пошли назад?— Пошли, — Рипли снова встала на четвереньки и медленно поползла вперед. «Это смешно, но мне тоже не хочется отсюда уходить, — думала она, карабкаясь по трубе. — Еще чуть-чуть — и я полюбила бы эту глупышку… Хорошо все же ее не видеть».— Мама, стой! — неожиданно вцепилась ей в пятку Скейлси.— Что такое?— Там впереди что-то нехорошее… Я боюсь! Давай не будем возвращаться! Я уже не хочу есть, правда-правда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29