- Запомни! - голос его стал резок. - Рамону приходилось слышать об
этих людях. - И никогда - ничего хорошего! У Адельберто Фюнфа -
дурной глаз! С чего это он занялся киднеппингом?!
- Седой, - поинтересовался Фигман у Гонсало, - шеф хочет знать: с
чего это Мепистоппель занялся киднеппингом?
- Он мне не докладывал, - хрипло ответил Гопник. - Думаю - не от
хорошей жизни. Он сильно погорел на своей затее с "домашними
любимцами".
Кукиш отрапортовал шефу.
- Шеф спрашивает: с какими любимцами? - ядовито улыбаясь, снова
спросил он "рыбку".
- С домашними!!! - чуть не подавившись от злости капсулами,
сдавленным голосом ответил Гонсало. - Не в этом дело! Денег у Фюнфа
нет, вот и пошел он необычным ходом...
- С домашними, - передал Кукиш шефу. - А пес их знает! Короче
говоря, денег нет у Мепистоппеля - вот он и выкинул номер.
Тот, кто сидел напротив Рамона, положил наушник на стол.
- Нет денег... - сказал он в пространство. - Купи у него гостя.
Тогда у Мепистоп... пеля будут деньги. Все будет хорошо. Не надо
много насилия. Дай ему много кредиток... Большое количество...
- Здесь кредитки не принимают - сколько раз объяснять, - Рамон
надавил глушилку на своей трубке. Кредитки - там, в Большом Космосе.
А здесь - штуки и лимоны. Как на Святой Анне. А там - у них - все
как на их любимой Древней Руси, при Демократии. Причем, в лимоне
вовсе не сто штук, как обычно у нормальных людей устроено с
деньгами, а тысяча. Это ты тоже все время путаешь...
- Нет, - подумав, сказал тот, что сидел напротив, - при Демократии в
Древней Руси были рубли. И копейки. А при Республике - штуки. И
лимоны. Так назывался фрукт...
- Он и сейчас так называется! - с досадой остановил речь собеседника
Рамон. - Могу угостить.
- Очень хорошо. Значит, дай Мепис... топ... пелю большое количество
лимонов. Только не таких, которыми угощают. Таких не надо... У вас
все очень запутано...
- Очень, - согласился Рамон.
Отпустил глушилку и продолжил - в трубку:
- Слушай, я думаю - не надо крови... Просто передай Фюнфу, что Рамон
заплатит вдвое против господ акцизных - и все...
- Лады, - с некоторым разочарованием вздохнул Кукиш. - Значит так:
запускаю к Мепистоппелю нашу рыбку...
Рыбка облегченно вздохнула.
Тот - напротив - снова положил наушник на стол.
- Не надо запускать рыбку, - сказал он Рамону. - Не надо много
свидетелей.
Рамон потер лоб.
- Не надо... - сказал он Кукишу. - Не надо большого количества
свидетелей... Тьфу...
- Как ? - переспросил Кукиш. - Каких свидетелей?
Рамон вздохнул.
- Лишних. Я говорю - лишних свидетелей не нужно... Ты сам только что
говорил, что можешь брать эту компанию тепленькими. Сам с ними и
поговоришь... Без посыльных рыбок.
Лик Кукиша омрачился. Но голос не дрогнул.
- Без проблем. Ну, рыбку тогда - что? Рыбку тогда прикопаем. В
лесополосе...
Гонсало дернулся и раскусил капсулу. Наугад.
- Шеф, - прервал Кукиша один из подручных, - у вас клюет...
Он кивнул на почти невидимый во мраке поплавок.
- Ишак, - сухо заметил Фигман. - Это я не вам, шеф...
Он придавил глушилку.
- Там наживки - никакой, дубина!...
Шеф задумчивым взглядом провожал к потолку еще одно невесомое
колечко легчайшего табачного дыма. Он не спешил с санкцией на
захоронение адвоката Гопника в пригородном лесонасаждении. Как
всякий опытный руководитель он избегал принимать решения, ведущие к
необратимым результатам.
- Все равно - клюет... - настаивала на своем упрямая шестерка.
И впрямь: поплавок демонстрировал все признаки наличия клева.
Все уставились на него как загипнотизированные.
Адвокат Гопник с облегчением прислушивался к тому, как по его телу
разливается неприятное, покалывающее тепло. Он раскусил ТУ капсулу.
- Здесь раньше корейцы карпа разводили... - задумчиво заметил второй
из подручных. - Глупая, между прочим, рыба... Пузырь ставлю...
- Решай сам... - определил Рамон свой вердикт.
Запоздав на две-три десятых секунды.
Не дожидаясь, пока ее прикопают в лесополосе, рыбка резко - и
совершенно неожиданно - сиганула головой вниз - под мостки, солидно
обдав брызгами всех присутствующих.
- Стрелять? - осведомилась первая шестерка, утираясь и держа пушку
на готове.
- Нет, зараза - глаза таращить!!! - заорал Кукиш, всаживая в
потревоженную воду заряд за зарядом из своего армейского бластера.
Проклятое оружие, к сожалению, работало почти бесшумно и не давало
никакой психологической разрядки. Только вода вскипала там, куда
ударял заряд - громадными пузырями - да выброшенный из них пар
туманом стлался по-над темной гладью.
Вся компания сосредоточенно расстреливала поверхность Ближнего
минуты три-четыре, и всю дорогу Рамон интересовался по блоку: что
там у них происходит. Потом Кукиш махнул стволом самому мрачному из
своих ассистентов и тот полез под мостки причала. Долго там сопел,
светил фонариком и матерился. Кукиш, тем временем, приглушенно
объяснялся по блоку с шефом, используя по инструкции иносказания -
код кодом, а все-ж береженого Бог бережет... Ясности выдаваемому им
тексту это не прибавляло.
- Парень, кажется, вконец спятил, - сказал в пространство Рамон и,
морщась, положил трубку на стол. - Но так или иначе, Гопника они,
видимо, только что угрохали. При попытке...
Сидевшему напротив это было совершенно безразлично.
Первая шестерка озабоченно наклонилась над темной водой.
- Во, какая херня вышла... - задумчиво сказал мордоворот. - Кажется,
и впрямь, утоп...
Кукиш зло рванул из настила удилище. Здоровенная рыбина описала в
ночном воздухе широкую дугу, грянулась в пучину вод и там исчезла.
- Сорвалось... - констатировал положение дел мрачный "водолаз".
Небо прорезала ослепительная молния и на землю Прерии обрушился
дождь. * * *
Короткая гроза уже сходила на нет, когда запыхавшийся и мокрый Тони
подоспел к "Фольксвагену" в котором, приняв максимально скептический
вид, его поджидал Адельберто Фюнф. "Фольксваген" был припаркован в
заброшенном дворике полуобитаемого и давно намеченного под снос
квартала.
- Контрольное время кончилось, - доложил Счастливчик, - и в
контрольном месте Гонсало не появился...
- Значит, ложимся на дно, - сухо распорядился Адельберто.
- Ключи от "Проката" у тебя? - деловито спросил Тони, хлопая себя по
карманам.
- У меня, - пожал плечами Мепистоппель. - На кой черт они тебе
сдались? Там нам сейчас и носу показывать не стоит...
- Понимаешь... - Тони смущенно почесал в затылке. - Кисет у меня там
остался. А в кисете - Трубочник...
- Совсем ты рехнулся с этими бабушкиными сказками! - фыркнул себе
под нос Адельберто.
Однако ключи все-таки кинул на сиденье. Суеверия своего партнера он
таки уважал.
- Если завалишься, я тебя, дурака, вытягивать не стану... - сварливо
предупредил он.
И, подумав, добавил:
- Напрасно мы его одного оставили... Хоть и под замком, а все же...
- Бинки его держит под контролем не хуже, чем мы оба вместе
взятые... - скорее предположил, чем уверенно заявил Счастливчик.
- Знаешь, - тоскливо глядя в пространство, продолжал Адельберто, -
мне кажется, что он - наш гость - напрочь не представляет себе
своего положения... Он и в самом деле воображает, что он у нас в
гостях... И потом... Не обижайся, Тони, но у меня такое впечатление,
что... Что Бинки на него как-то не так реагирует... Это аномалия
какая-то... Я имею ввиду этого чудака... У него, вроде, что-то вроде
общего языка с собаками...
Словно вспомнив о чем-то, Тони вытянул из наплечной кобуры свою
"пушку", проверил глушитель и, прицелившись в мелкое архитектурное
излишество на глухой стене напротив, нажал спуск. Револьвер послушно
и сравнительно тихо пукнул, и цементная финтифлюшка разлетелась в
пыль. В стенке осталась здоровая - в палец - дыра.
Адельберто вздрогнул.
- Что за идиотские шалости? - спросил он зло.
- Так... - задумчиво ответил Тони, вертя револьвер в руках. -
Ничего... Просто, похоже, наш Гость имеет общий язык не только с
собаками... Ну ладно, я пошел. Скоро вернусь.
* * *
Дождь рушился на лобовое стекло кара, в котором, нахохлясь, сидели
двое удрученных выпавшей им задачей сыщиков, гудел по его крыше, с
плещущим шелестом заливал все пространство вокруг. Бледными пятнами
проглядывали сквозь него огни уличных фонарей, усилиями
муниципальных служб в изобилии понатыканные окрест.
Провал миссии адвоката Гопника, точнее - его исчезновение с
вверенными деньгами и секретами, снова взвалило на плечи Кима и
усатого комиссара ответственность за немедленное разыскание Гостя.
Это, само по себе, было достаточным поводом для кручины - и не
малой.
И, все-таки, что-то еще мучало Кима - что-то, вроде, совершенно
постороннее и, в то же время что-то такое, что занозой сидело в его
подсознании еще с момента разговора с блаженным доктором Кушкой. Нет
- это началось где-то раньше - еще до того, как его вызвали пред
светлые очи господ министров.
Ким энергично потер лоб, помял в ладонях уставшее лицо.
Вспомнил.
Вообще-то, это - то, что пришло ему на ум - было "совсем из другой
оперы", но все-же... Агент на Контракте положил руки на руль и
тронул кар в направлении Ратуши. Роше, устроившийся на заднем
сидении, не выразил никакого возражения против такого вот выбора
маршрута - он, похоже, вообще задремал в тепле и скупом уюте салона
полицейской "тачки". Или - может быть - впал в глубокую
задумчивость.
На подъезде к Ратуше Ким уже собирался окликнуть своего напарника -
тому не мешало глотнуть еще кофе и просушить шляпу в мало-мальски
удобном кабинете, но тот во-время встрепенулся сам и даже подал
повелительный жест, показывая, что причалить к тротуару стоит
поближе к служебному входу. Ким и в самом деле позабыл, что на
Прерии не штрафуют полицию за нарушение правил парковки. * * *
Пустынные ночные коридоры Ратуши встретили их готической,
таинственной тишиной, заполненной, сочившимся извне шелестом дождя и
неистребимым - тонким и прогорклым - ароматом присутственного места
ночью. Единственный служащий, кемаривший в стеклянном загончике у
пульта электронной охраны, откровенно удивился столь позднему
появлению господ из полиции, так не к стати аккредитованных во
вверенных его заботам аппартаментах. Такого в Ратуше, судя по всему,
отродясь не видали.
Отперев кабинет, Ким крепко почесал в затылке и решительно
направился к сейфу и принялся вытаскивать из него унылые папки
распечаток по делам прошлых лет - те самые, которые он надеялся
позабыть на те несколько дней, которые - о Господи, как давно это
было - господин секретарь столь любезно предложил ему провести в
компании высокого Гостя планеты.
Роше некоторое время не без любопытства наблюдал за ним, потом, не
задавая вопросов, прикрыл дверь кабинета, сунул себе в усы свою
"носогрейку" и, раскочегарив ее, занял позицию у окна, с живейшим
интересом наблюдая низвергающуюся вниз по стеклам Ниагару.
- Заварите кофе, комиссар, - бросил ему через плечо Ким. - Не
стесняйтесь, - вытаскивайте пакет из моего стола... Я вот только
разберусь с этой канителью...
Тут, наконец, искомая папка попалась ему в руки.
"Дополнительные материалы, - было означено на потертой этикетке, - к
представлению Прокурора Объединенных Республик, Председателю Высшей
Комиссии по вопросам аппеляций и ужесточений. Тема: Предприятие
"ШЕСТЬ ПОРТОВ" - судебный процесс над."
Папка эта - точнее, ее содержимое - в свое время поразили Кима
только тем, что никакого отношения к порученному ему архивному
розыску не имели и иметь не могли. Киму платили за то, что он
проводил анализ дел полувековой давности по причине предъявления
потомками невинно пострадавших имущественных претензий к
Федеральному Управлению Расследований, как к правоприемнику
какого-то филиала Имперской ГБ. "Дополнительным же материалам" было
от силы лет пять-шесть. Ну - семь.
Вообще, трудно было сказать, к чему они могли иметь отношение -
уровень допуска на папке "Дополнительных материалов" был означен как
восьмой, уровень допуска Кима на тот момент, когда папка легла на
его стол был означен как пятый, а сам процесс предприятия "Шесть
портов" здешние особисты загнали аж под третий уровень доступа, и в
тот момент, ознакомиться с сутью дела у Агента на Контракте было
значительно труднее, чем узнать лично у Бога точную дату
Апокалипсиса и Страшного Суда. То, что архивный робот отоварил его
еще и этой папкой было типичным примером бюрократического маразма:
где-то - как и полагается в таких случаях - на предпоследней
странице - в "Доп. материалах" ни к селу ни к городу упоминался
невинно осужденный - за сорок лет до того - Клаус Мильштейн, и вот -
извольте, господин Агент, перелопатить триста девятнадцать страниц
под копирку отбитого неразборчивого текста, чтобы сообразить, что
непосредственной причиной твоим трудам послужила всего-навсего
идиотская фигура красноречия в записи "особого мнения" адвоката
Александра Пареных. Чтоб ему ни дна ни покрышки!
Пареных... Так - хорошо, что он запомнил эту забавную фамилию. Это
где-то здесь... Так... Так - вот оно:
"... Материалы, относящиеся к контактам подсудимого, имевшие место
непосредственно на планете Чур, в частности его контакты с
представителем Оружейного Цеха Толле..."
Того самого Толле?
"... включены в материалы Процесса необоснованно. Более того, лица,
инициировавшие расследование таких контактов должны быть подвергнуты
административному наказанию в связи с прямым нарушением действующего
Дипломатического Протокола по Цивилизации Чур и распоряжений
Аппарата Президента от..."
Так. Это - мура. Дальше... Где еще упоминается этот Тор-Оружейник?
"... Имеется прецедент - более, чем тридцатилетней давности - речь
идет о приснопамятном процессе Дорна, Мильштейна и Кучкина - когда
подобного рода некомпетентное расследование повлекло за собой..."
Вот оно - дурацкое упоминание о несчастном Клаусе...
"... В этой связи, в обвинительном акте следует сохранить лишь
формулировку, характеризующую деятельность подсудимого как..."
Так - про Тора больше ни слова, только про подсудимого... Как
этого-то хоть зовут? Или звали... Нигде в "Особом мнении" - как это
они ухитрились? Кстати - резолюция премьера... Отменно неразборчиво.
Глава кабинета министров мог бы писать по-понятнее... Ага -
расшифровка: "Особое мнение адвоката Пареных принять ко вниманию,
дело направить на повторное слушание в ВС". Надо до господина
адвоката непременно добраться... Надо! Так как все-таки зовут
подсудимого? Ведь - Черт возьми! - читал же тогда... Какая-то
скандинавская фамилия, простая очень... Нет - лучше склероз, чем
такая память! Ищем в других распечатках... Подсудимый, подсудимого,
подсудимым, о подсудимом... Блин! - Ведь зовут же его как-нибудь!?
Или звали... - снова та же мысль... Ага - вот: "Обвиняемый П.
Густавссон..." Обвиняемый и подсудимый - это одно и то же лицо? Или
разные? А информационная сеть нам на что? У нас теперь доступ
могучий...
"- SUBJ 1: Густавссон П., SUBJ 2: Предприятие "Шесть Портов", SUBJ
3: Процесс по делу - см предыдущий. SUBJ" - ВАШ ДОПУСК, СЭР?"
На тебе мой допуск, скотина!...
Ким откинулся в кресле, ожидая ответа Сети. Заинтересовавшийся его
занятием комиссар подрулил к нему сзади, имея на вооружении
объемистую чашку с кофе и булочку. Значит успел не только заварить
кофе, но и потревожить буфет-автомат в коридоре. И когда только?
- На "Дело "Шести Портов" вышли? - поинтересовался он у Кима. -
Темное было дело. В духе Имперских политических процессов. Такое
тогда было м-м... поветрие... Народу посадили - тьму. И пресса - ни
гу-гу. У нас могут заставить молчать, когда надо...
"- ГУСТАВССОН ПЕР, - Сеть выдала дату рождения, номер сертификата
страховки и прочие стандартные параметры по личностному запросу, -
СПЕЦИАЛЬНОСТЬ - ОБОРОННАЯ ФИЗИКА. ДОКТОР ФИЛОСОФИИ. ОСУЖДЕН ЗА
РАЗГЛАШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СЕКРЕТОВ ОБЪЕДИНЕННЫХ РЕСПУБЛИК ПРЕРИИ-2
В КОРЫСТНЫХ ЦЕЛЯХ (ШПИОНАЖ) НА ПРЕБЫВАНИЕ В ИСПРАВИТЕЛЬНОМ
УЧРЕЖДЕНИИ СВОБОДНОГО ТРУДА СРОКОМ 10 ЛЕТ. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
ОТБЫВАЕТ НАКАЗАНИЕ В ИУСТ N 45/812. ПОВЕДЕНИЕ - ПРИМЕРНОЕ, N
ЗАКЛЮЧЕННОГО П-1414.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ: ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
ПСИХОХИМИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ ("СТИРАНИЕ ПАМЯТИ") ПРИМЕНЕННОЕ К SUBJ
НЕПОСРЕДСТВЕННО ПЕРЕД АРЕСТОМ И ПОВЕДЕНИЕ SUBJ В МЕСТАХ РЕАЛИЗАЦИИ
СВОБОДНОГО ТРУДА SUBJ ПЕРЕВЕДЕН НА ОБЛЕГЧЕННЫЙ РЕЖИМ СТ -
АГРОТЕХНИЧЕСКИЕ РАБОТЫ."
"Психохимическая обработка..." - пробормотал Ким.
Роше многозначительно хмыкнул. Потом щелкнул в воздухе пальцами.
- Однако, тип вменяем. И еще как, если ему вкатили-таки полную
десятку...
Не говоря плохого слова, Ким вызвал на дисплей своего "ноутбука"
меню уже загруженного туда накануне досье на Торвальда Толле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48