Раньше Гален бывал в городах, но с каждым шагом этот казался ему особенно грязным и обветшалым. Из-за сухости воздуха здесь было холоднее, словно дополнительный, удерживающий тепло слой атмосферы был смыт напрочь. Чтобы сохранить тепло, Гален скрестил руки на груди.Он чувствовал себя попавшим под обстрел. Снова дала о себе знать скрытая энергия имплантантов, генерируемые ими волны беспокойства вызывали зуд. Вероятно из-за этого Гален чувствовал себя здесь так нехорошо. Он был полон решимости держать биотек под постоянным, надежным контролем, сдерживать неуемную энергию, накладывать заклинания осторожно, хорошо все обдумав. Он не должен действовать инстинктивно. Он не должен снова подвести магов.Изабель указала на изогнутую мерцающую вывеску дальше по улице – отель «Штраус». Фасад семиэтажного здания был грязно-белого цвета, за исключением пространства непосредственно под вывеской, где ряд белых пятен показывал, что там когда-то было написано его прежнее название на местном языке. Вход в отель был скромно оформлен, над дверью – небольшой черный навес. «Тишина, комфорт, удобство» – гласила ярко-желтая надпись на навесе.Они вошли и тут же услышали громкое, хриплое пение. Слова песни и даже язык терялись в общем шуме. Однако Гален сразу узнал язык. Он прошлой ночью засиделся допоздна, слушая его. Пьянка нарнов все еще продолжалась. Казалось, они могли пить до второго пришествия.Пение доносилось из холла справа от вестибюля. Несколько нарнов показались в проходе. Гален узнал двух трюмных рабочих с «Кхакхаты».Они надеялись, что наблюдение за нарнами наведет их на мысль о том, что именно предпринять, как узнать, что за пассажиры находились на борту транспорта, кто все это оплачивает, и где находится пункт назначения «Кхакхаты». Гален с Изабель изучили данные о команде в поисках чего-нибудь подходящего для их целей. Обнаружили они ничтожно мало. Из десяти членов экипажа у восьмерых не было ни семьи, ни близких. Это были авантюристы и преступники. Некоторые из них во время войны Земли с Минбаром занимались поставками землянам оружия, многие давно служили у капитана Ко'Вина. Их сплоченная группа почти все делала сообща.Обмануть их для того, чтобы раскрыть их связь с Тенями, когда они могли и не знать об этом, будет трудным делом. А если они и знали о Тенях, то как их принудить предать своих могущественных, состоятельных нанимателей? Простой обман не сработает, сложный – невозможен, поскольку Гален и Изабель знали о Тенях и о методах их работы очень мало.Гален начал понимать, как слабо они подготовлены. Элрик учил его последовательности: информация, подготовка, контроль. Они обладали лишь поверхностной информацией, их подготовка была минимальной, а возможности контроля были очень невелики.Вестибюль имел скромные размеры, мебель старая, потертая, плюс выцветший ковер с узорами в виде цветов. Они подошли к стойке, за которой стоял сам Кадмус Уилкокс. Брови Уилкокса нависали над глазами так низко, что создавалось впечатление, будто он постоянно боится. Его тонкие редкие волосы были зачесаны набок, одна прядь вилась по лбу, косматые усы как у моржа полностью скрывали губы. Он стоял в центре пространства, ограниченного стойкой, и смотрел в сторону холла, как одинокий командир, находящийся за передней линией окопов.Гален изучил досье Уилкокса и знал, что тот работает в «Штраусе» двенадцать лет – с тех пор, как отель сменил владельцев. Восемь лет он был управляющим отеля, и, казалось, его мало волновало что-либо, помимо работы. Домом ему служила скромная квартирка в двух кварталах от отеля, но большую часть своего времени он проводил в отеле. Обедал он в своем кабинете, располагавшемся за стойкой, за дверью которого он держал раскладушку, и на ней он все чаще и чаще ночевал. Казалось, Кадмус очень беспокоится об отеле и его служащих, хотя он не был в состоянии предпринять что-либо, дабы облегчить свое беспокойство.Увидев их, Кадмус отскочил на шаг назад. Потом, когда он узнал Изабель, его челюсть отвисла, и Гален краем глаза заметил отлипшую от усов нижнюю губу управляющего.– Я так рад вас видеть, – проговорил он высоким, гнусавым голосом. – Я думал, вы нас покинули. С этой толпой народу…, – он вышел из-за стойки, наклонился к Изабель и понизил голос, – …они полностью вышли из-под контроля. Вчера устроили две поножовщины. Предложили одной из моих сотрудниц пятьдесят кредитов за то, чтобы жениться на ней, а другой – две сотни за то, чтобы она пощекотала его нос соломинкой для коктейлей. Они выдвигали жутко оскорбительные требования, сорили деньгами, как будто деньги для них – ничто. А их капитан заявил, что платит тысячу кредов, если наша кухня приготовит для него настоящий нарнский брин. Когда мы ответили, что не сможем, он пригрозил выпустить нашему шеф-повару кишки. Мне капитан рассказал, что управляющий отеля «Рибиси» не угодил ему в прошлый раз, когда они заходили в наш порт. Я знаю этого управляющего. Он до сих пор в больнице.Кадмус нервно оглядел вестибюль.– Я могу нажать на кнопку и вызвать портовые службы, но когда они прибудут сюда, может оказаться слишком поздно. Я знаю, что ваша мать наложила на отель защитное заклятье, и у меня нет слов, чтобы выразить ей благодарность за это. Но даже если здесь никого не убьют, я не знаю, смогу ли справиться со стрессом!Изабель положила руку на стойку, ее голос звучал размеренно, успокаивающе.– Моя мать понимает. Ей известно, в какой ситуации вы оказались, поэтому она послала сюда нас. Теперь я сама – маг, а это Гален, очень искусный член нашего ордена.Кадмус нервно взглянул на него. Гален кивнул, ему польстила характеристика, данная Изабель.– А… – он как-то странно передернул плечами, – …что случилось с вашими волосами?– Это наш обычай. Моя мать решила, что мы можем на некоторое время побыть здесь до тех пор, пока нарны не улетят, чтобы помочь вам в это трудное время.Снова показалась нижняя губа Кадмуса.– Ох, я буду вам так признателен за это. Я беспокоюсь не о самом себе. Я могу быть таким же жестким, как и любой парень.Нервно поглядывая в сторону холла, Кадмус протянул руку под стойку, и достал PPG, держа его большим и указательным пальцами. Быстро спрятал оружие обратно.– Но я беспокоюсь об остальных служащих.Гален подумал, что если Кадмус даже и попытается в кого-то выстрелить, он почти наверняка попадет себе в ногу.– Конечно, – сказала Изабель. – Мы подумали, что сможем занять столик в холле и предсказывать судьбу, как это обычно делала здесь моя мать. Тогда при необходимости мы окажемся поблизости.– Это было бы здорово. Превосходно. Если вам что-то будет нужно, я сделаю все, что в моих силах, просто дайте знать.Изабель наклонилась к нему, и Гален подумал, что Кадмус польщен таким вниманием.– Вы окажете нам услугу, если распространите слух о том, что наши предсказания сбываются. Особенно среди нарнов, и особенно нас интересует старший помощник капитана Г'Лил. Вы ее знаете?– У нее… – Кадмус провел пальцем по носу.– Да. Вы вообще разговаривали с ней?– Только однажды, когда попросил ее отойти в сторону, чтобы рабочий смог убрать ту гадость, которую она… после того, как выпила лишнего.Кадмус осторожно указательным пальцем поправил прядь волос.– Но я могу вам сказать, что она записала письмо, чтобы послать его домой, на Нарн, а потом передумала отправлять его.Изабель положила ладонь на его руку:– Это очень полезная информация. И вы очень хорошо справляетесь со стрессом. Уверена, что вы вовсе не нуждаетесь в нашей помощи. Но мы рады предложить ее вам.Усы Кадмуса зашевелились, Гален предположил, что тот улыбнулся.– Изабель, можете вы рассказать мне о моем будущем?– Возьмите меня за руки.Кадмус взял ее руки. Изабель наклонила голову и закрыла глаза. По лицу Кадмуса Гален мог увидеть тот момент, когда ее глаза открылись. Она полностью завладела его вниманием. Его нервный взгляд был зафиксирован на ней, лицо расслабилось, с него исчезло выражение беспокойства. Осталась лишь надежда. Контакт казался ужасно близким.– Вы всегда знали, что отличаетесь от других, что остальные зависят от вас. У вас впереди трудные недели. Вам предстоят самые тяжелые испытания в вашей жизни. Когда настанет время, вы обнаружите в себе нечто, о чем даже не подозревали: отвагу и силу духа, до сих пор спрятанную глубоко внутри вас. Вы вступите в бой за правое дело. Вы встанете на защиту вашего отеля и ваших людей. Вы поступите благородно. И с того момента ваша жизнь изменится. Отвага навсегда останется с вами, ее уже будет невозможно скрывать. И это принесет вам успех, процветание и любовь.Изабель великолепно владела голосом. Напряжение, ритм и повторы поразительно сочетались, что создавало почти гипнотический эффект. Еще несколько секунд Изабель продолжала смотреть Кадмусу в глаза, понимающе улыбаясь. Он улыбался вместе с ней. Она мягко разорвала контакт и слегка толкнула его назад.– Полагаю, что лучшего я и пожелать не мог, – сказал Кадмус, выпрямляясь. Его глаза снова начали нервно бегать. – Позвольте мне показать вам столик в холле.Гален никогда бы не смог сделать то, что сделала Изабель. Он никогда не устанавливал ни с кем такой глубокой связи, не добивался такого близкого контакта. Он всегда сдерживался. Вот почему, как постоянно напоминал ему Элрик, его представление было слабым. Он не хотел связываться с другими людьми. Не хотел, чтобы они узнали что-либо о нем.Предсказание, конечно, было порождением воображения Изабель. Но Кадмус, кажется, ему поверил.Уилкокс протолкался в холл сквозь группу нарнов, которые начали понемногу расходиться после ночной попойки. Гален сунул руку в карман, опустил палец в пакет, в котором, по ощущениям, находилась горсть пыли. Задев по пути нескольких нарнов, он прилепил им зонды на руки, куртки, на любую попавшуюся поверхность. Он знал, что Изабель сделала то же самое.Холл оказался тоже скромных размеров, с баром в одном конце и с маленькими, тесно стоящими столиками – в другом. Выцветший коврик с узором в виде цветов не сочетался с обоями в зеленую и желтую полоску. Освещение было тусклым, из-за чего возникало ощущение вечной ночи. Вокруг бара и ближайших к нему столиков собрались нарны в своей кожаной форме. Соревнование по выпивке закончилось, но сама пьянка – еще нет. Но нарны уже выглядели слегка утомленными: они держались друг за друга, пошатывались, их пятнистые, желто-черные головы начали клониться набок. Один сполз вдоль стойки бара и грохнулся на пол.Услышав этот звук, Кадмус подпрыгнул.– Ох.Он указал им на столик в углу, и, пошушукавшись еще несколько минут с Изабель, удалился.– Оптимистичное предсказание, не так ли? – спросил Гален, – Кадмус не очень похож на героя.– Если он поверит в предсказание, то оно станет реальностью. И я предпочла бы, чтобы он поверил во что-то положительное, сыграл бы роль в создании позитивной реальности, чем стал бы частью реальности негативной.Гален всмотрелся в ее загадочные серые глаза, надеясь увидеть там позитивное будущее и для них.– Что если он не поверит?– Скептики не просят предсказать им будущее. А если просят, то им следует вежливо, но твердо отказать.– Есть ли у тебя предсказание, касающееся успешного выполнения нашего задания?Она улыбнулась:– Да.Внезапно голова Изабель повернулась к бару, она, не глядя, схватила Галена за руку:– Гален, смотри, Тилар.В дальнем конце бара на стуле сидел Тилар собственной персоной. Тот самый ученик-центаврианин, которого выгнали три года тому назад. До этого момента его загораживали несколько стоявших нарнов, и Гален его не заметил.На Тиларе был камзол, украшенный орнаментом и белоснежная сорочка. Он сделал большой глоток из своего стакана, при этом его тонкий нос почти погрузился в алкоголь. Он мало изменился за эти годы и выглядел почти таким же, каким Гален его помнил. Хотя он коротко обрезал свой гребень, а остальные волосы – еще короче. Встреча с ним, здесь и сейчас, казалась более чем странной. Как правило, техномаги не верили в такие совпадения, исключая те, которые устраивали сами. Увидев Тилара, Гален подумал о старом приеме магов: неожиданно оказаться в нужном месте, будто вы прибыли раньше того, с кем задумали встретиться. Много раз Гален уходил прогуляться к утесу только для того, чтобы обнаружить там уже ждущего его Элрика. Тилар, конечно, не был магом. Но он знал много разных приемов.Тилар повернулся в их направлении, и Гален увидел удивление, замешательство, а потом радость на его лице. Центаврианин сполз со стула и нетвердой походкой направился к ним. Когда он приблизился, Гален ощутил неловкость. Разговаривать с теми, кого выгнали, не запрещалось, но поддерживать с ними отношения было запрещено. Гален не хотел узнать, что делал Тилар с тех пор, как его изгнали, не хотел воскрешать мысли о своем собственном провале. Если бы Круг проголосовал иначе, Гален был бы изгнан. Он сейчас сидел бы у бара в рубашке, с волосами на голове и думал бы лишь о своем провале.– Гален! Изабель? Я еле узнал вас без… – он провел рукой над головой. – Так здорово видеть вас!Он наклонился, и, держа в руке стакан, по очереди обнял их обоих, обдав запахом спиртного.– Что вы делаете на Зафране 8?Тилар подтащил от стоявшего сзади столика кресло и рухнул в него.– Я здесь живу, – ответила Изабель. – А Гален прилетел в гости.Сейчас, когда Тилар был рядом, Гален смог разглядеть несколько пятен на его лбу – свидетельство чрезмерного увлечения алкоголем у центавриан. Тело Тилара замерло в кресле в изогнутой позе. Гален никогда близко не общался с Тиларом, который был на несколько лет старше, но помнил, как наблюдал за тренировкой Тилара на предыдущей ассамблее и счел тогда его искусство впечатляющим.Гален взглянул на Изабель, не зная, как расценивать появление Тилара. Он узнал об их прибытии и подкараулил в попытке возобновить некоторые контакты с магами?– Я забыл, что ты здесь живешь, – сказал Тилар. – Ты всегда жила здесь?– Да, – ответила Изабель, – вместе с Бурелл.– Так здорово видеть вас.Тилар перевел взгляд с Изабель на Галена.– Когда вы получили…, – он снова махнул рукой над головой.– Всего несколько недель назад, – ответил Гален.– Несколько недель. Здорово. Третья годовщина моего изгнания.Произнося слово «изгнание», Тилар поднял стакан и выпил его содержимое. Искоса взглянул на них.– Разве вы не должны… все еще быть на… ассамблее?Гален отвлекся на раздавшийся в баре шум. Последние нарны, шатаясь, вываливались прочь. Они с Изабель упустили возможность поговорить с ними до наступления вечера.Им нужно проследить за нарнами, послушать их разговоры. Вдруг они услышат какую-нибудь ценную информацию. Помня о своем решении с осмотрительностью накладывать заклинания, Гален сосредоточился, перед его мысленным взглядом возник чистый экран, визуализировал на нем уравнение связи с зондами Бурелл. Биотек отреагировал на уравнение сильным эхом. Сеть зондов потребовала код доступа Бурелл, Гален ввел его. Перед мысленным взором Галена возникло меню сети, он выбрал два зонда, находящихся в вестибюле. Зонды передали изображение: нарны, спотыкаясь, плелись к лифту. Видимо, они все направлялись в свои номера.Гален получил сообщение от Изабель. «Я им займусь, если ты проследишь за нарнами». «Да» – ответил он. Визуализировал уравнение отправки сообщения, одновременно просматривая данные с нескольких зондов Бурелл и следя за разговором. Ему показалось, будто он вернулся назад, в тренировочный зал и должен удержать в воздухе четыре шара.– Мы покинули ассамблею до ее окончания потому, что Бурелл совсем разболелась, – сказала Изабель. – Она нездорова уже некоторое время, поэтому годами не удалялась от своего места силы. Напряжение очень сильно подействовало на нее. Мы подумали, что лучше всего будет немедленно вернуться. Гален прилетел с нами на случай, если мне понадобится помощь в уходе за Бурелл.Изабель, конечно, была права, не раскрыв Тилару правды. Однако Галена интересовало, не обладает ли центаврианин какой-либо полезной для них информацией. Если бы его самого изгнали, то он был бы рад помочь магам.– Мне грустно слышать это, – сказал Тилар. – Неужели ее нельзя вылечить?Нарны ввалились в лифт, один из них затянул пьяную песню. Гален переключился на зонд, находящийся в лифте.– Нет, – ответила Изабель.Воцарилось молчание.Сохраняя концентрацию, чтобы не потерять связи с зондами, Гален вынудил себя заговорить.– Тилар, что привело тебя сюда? – спросил он. Наложил заклинание, активирующее сенсоры. Галену было неприятно из-за того, что он не доверял бывшему члену их ордена, но он помнил наказ Элрика: быть осторожными. Поэтому появился еще один, пятый шар, которыму нельзя дать упасть.Стакан Тилара описывал круги.– О, я столько путешествовал! Побывал на Приме Центавра, но задержался там ненадолго, потому что понял, что не смогу жить среди своих спесивых и чванливых соплеменников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41