Великий Цхарн! Гир Кейнс, вы хотите составить мне компанию? Заодно познакомитесь с нашими людьми поближе.
Они спустились на второй этаж общинного здания. Удивительно, думал Арнис, везде одна и та же обстановка, неровно крашенные грязные стены, выше уровня головы — побелка, и на стенах сплошь — лозунги, стенгазеты, плакаты... И везде ощущение казенного. Даже на какой-нибудь космической безатмосферной базе, и то более теплая домашняя обстановка.
А ведь это их дом. Здесь они живут, растут, взрослеют. Тээри распахнул дверь в спальный отсек.
— Здесь у нас живут взрослые.
Знаю, подумал Арнис. Дети живут чаще всего в огромных спальнях человек по сто. Тээри открыл дверь одной из комнат, не озаботившись тем, чтобы постучать. Арнис успел заметить, как судорожным движением рыжая Диль спрятала самокрутку. Девушки мгновенно повскакивали с мест. Мики быстро застегивала кофточку — она валялась на кровати, и застежка разошлась сама собой. Тээри направился прямо к Диль.
— Итак? — спросил он, остановившись против нее. Девушка промолчала, — покажи карманы.
Диль стояла, не двигаясь, лицо ее — некрасивое, скуластое и почти квадратное, быстро наливалось краской.
— Пятьсот шестая, — сказал Тээри внушительно, — я жду.
В его голосе был напор. Арнис испытывал страшную неловкость, сцена была отвратительной... Но что же сделать? Диль вдруг выхватила из кармана самокрутку, которая мгновенно оказалась в руках старвоса.
— Да, — удовлетворенно-скорбно произнес Тээри, — я так и думал. Очень печально. Очень!
Рукава серой робы были коротковаты Диль, и на запястьях Арнис заметил четкие темные полоски, номер, навечно вбитый в кожу. Взгляд девушки был затравленно-нахальным, лицо — грубым и серым, она выглядела нездоровой и некрасивой, как и все здесь... Пожалуй, только рыжеватые пушистые волосы придавали ей очарование. Луч света вдруг упал сквозь окно и заискрился в ее волосах, и сердце Арниса вздрогнуло, он узнал этот золотой оттенок. Так же вот искрились на солнце волосы Ильгет... гораздо темнее, к тому же гладкие — но вот так же они сияли.
Тээри обвел взглядом остальных, притихших своих подопечных.
— И как вам не стыдно! Ваша подруга, член общины, на ваших глазах губит себя и свое здоровье... И вы не остановили ее! И я до сих пор не знал об этом, и узнал только благодаря случайности!
— Гир Тээри...
— Мы хотели, — две девушки заговорили одновременно.
— Мы хотели вам сообщить, как раз сегодня...
— К сожалению, вы не успели, — саркастически заметил Тээри, — все получают по двое суток административных работ. А ты, — он посмотрел на Диль, — твое поведение будет рассмотрено на сегодняшнем собрании...
Девушка опустила голову.
— И сегодня в девять я жду тебя в моем кабинете.
Диль вздрогнула. На лице ее вдруг возникло искательное выражение, наглости не осталось и следа.
— Гир Тээри... у меня это в первый раз, я клянусь вам. Я никогда раньше.... простите меня! Пожалуйста, простите! Дайте мне тоже административную... я сколько угодно буду работать! Пожалуйста!
Тээри молча повернулся и вышел. Арнис последовал за ним.
— Гир Тээри, — негромко сказал он в коридоре. Старвос обернулся.
— Вы не можете... по моей личной просьбе... простить эту девушку?
Лицо старвоса скривилось.
— О чем вы, гир Кейнс? Вы видели, какие они... и это еще лучшие. Вы еще не видели наших юношей. Это стадо, толпа.
— Что будет этой девушке? — спросил Арнис, — болеизлучатель?
— Поймите, гир Кейнс, вы не знаете нашей жизни. Вы даже не представляете, что здесь может начаться... если хоть что-то изменить. А что касается девушки... вот я сейчас ее прощу, а завтра она опять найдет сенсар.
— А если не простите... это поможет? Ведь наркотическая зависимость...
— Не поможет, — согласился Тээри, — но другим будет неповадно. Эти пятеро прекрасно все видят, и они не начнут курить.
— Но ведь ее жизнь — это ад, в таком случае.
— А вы хотите превратить в ад жизнь всех остальных?
Арнис помолчал, проглатывая горечь. Здесь ничего не сделаешь. Ничего... надо ждать. Господи, помилуй и помоги нам!
— Наверное, вы правы, — с трудом сказал он, — но у вас тяжелая работа.
В декабре Арнис вернулся домой.
Вернулся весь отряд, никто не пострадал на Анзоре. Ильгет была счастлива. Она не надеялась, что Арнис вернется к Рождеству. А может быть, и к рождению ребенка... Но Арнис успел, и сразу же взял на себя все заботы об Арли, которая поначалу отнеслась к нему с некоторым подозрением и не сразу признала. Он улетал, оставляя еще несмышленыша, а встретил маленького и очень разговорчивого человечка.
Ильгет было трудновато справляться с Арли, носить ее на руках — живот очень мешал. Белла почти переселилась к ней, каждый день брала малышку на себя, но теперь такой необходимости не было. Ильгет сразу же ощутила огромное облегчение, Арнис не только взял на себя весь уход за Арли, но еще и ее саму оберегал так, будто она была хрустальной. При этом он очень заинтересовался романом Ильгет и просил ее каждый вечер читать ему вслух то, что было написано сегодня.
Обсуждали они и Анзору. Арнис говорил, что ему хотелось бы побывать и в Бешиоре, как социопсихологу — взглянуть однажды своими глазами. Но и Лервена — это совершенно уникальное что-то, такое само по себе просто возникнуть не может.
— Тем более, раньше у них была нормальная монархия. Просто удивительно.
Он начал писать статью-отчет об Анзоре, пока просто для себя, но собираясь в будущем поделиться хотя бы со своим наставником-социологом. Очень хотелось систематизировать увиденное, провести анализ.
— В общем-то, мне повезло, — сказал он как-то, — работая в ДС, можно наблюдать столько разных обществ...
— Ну, работая в СКОНе, ты бы тоже имел такую возможность, — возразила Ильгет. Арнис покачал головой.
— Для ско посещение иного мира — короткий эпизод. А с нашими мирами мы сживаемся. Изучаем языки, перевоплощаемся, можно сказать...
Врач Ильгет не исключал того, что ребенок может родиться и в самый Сочельник. Но девочка не торопилась. В Рождество Ильгет не ощущала никаких схваток, да и вообще чувствовала себя настолько бодро, насколько это возможно на девятом месяце.
Втроем они побывали на волшебной рождественской службе, Ильгет уже не вставала на колени, и вообще просидела всю службу на скамеечке. Арли ерзала рядом с ней, рассматривала прихваченные книжки, грызла яблоко, временами забиралась на руки к кому-то из родителей.
Арнис невольно посматривал на Ильгет... Боже мой, как она прекрасна! Легкие кружевные края белой альвы спускались на ее виски. Все лицо Ильгет просто сияло, светилось внутренним таинственным счастьем. И вот теперь только появилась в ней та самая женская округлость, мягкость, которой прежде не хватало. Господи, прости, спохватывался Арнис. О чем это я думаю? Ведь идет служба... Спасибо Тебе, Господи, за то, что ты подарил мне Иль... и Арли... и еще одну дочь.
Маленькая Дара родилась через два дня. Самое счастливое, беззаботное время — между Рождеством и Новым Годом. Роды были еще легче, чем первые, Ильгет даже казалось, что и боли никакой нет, так, что-то давит и тянет. И когда малышка глянула на нее, Ильгет вскрикнула:
— Глаза! Посмотри, какие глаза! Голубые!
Дара не очень была похожа на Арли. Ну разве что волосенки такие же белесые. Но глаза — не просто светло-голубые, но удивительно большие и чистые, осмысленные, и будто светящиеся.
— Крис, — узнал Арнис, — у тети Крис похожий разрез глаз.
— Да, но какое выражение! Ты только посмотри, как она глядит!
К Новому Году Ильгет с Дарой отпустили домой. Арли все это время жила у бабушки, правда, папа ежедневно навещал ее и ходил вместе с ней в больницу. К появлению сестры девочка отнеслась с некоторой настороженностью. Она еще не доросла до возраста, когда младший член семьи становится новой куклой. Арнис поднес ее к кроватке, где лежала новорожденная. Арли смотрела на малышку недоверчиво.
— Дай пальчик... ну дай, не бойся, — Арнис взял ручку Арли, и указательный пальчик вложил в ладошку младенца. Дара тут же сжала в кулачке палец сестры. Арли весело засмеялась. И стала сама уже играть с Дарой таким образом.
Вопреки опасениям, она спокойно отнеслась к тому, что Дару кормят грудью. Арли сама совсем недавно была отлучена от груди, но видимо, уже успела забыть об этом.
В детской появилась новая кроватка — диванчик для Арли. На полу снова были водружены валики и горки для самых маленьких ползунов. Все повторялось заново... И повторялось уже совершенно иначе.
В конце января в Коринте выпал снег.
Он лежал, сверкая на солнце, превращая мир в волшебный белый чертог, и в церкви святого Квиринуса, внутри, казалось, что сам этот храм — лишь ледяное продолжение сказочного мира снаружи.
После службы Дэцин попросил всех собраться в Тренировочном центре, в обычной выделенной для них комнате. Только членов ДС. Ильгет отправилась вместе с Арнисом — может быть, для нее это и не актуально, но расставаться не хотелось.
Дэцин вошел в комнату последним, когда все уже расселись и болтали о том, о сем. Ойланг тоже был здесь, хотя на службе, естественно, не присутствовал. Иволга громко возмущалась.
— Очень хорошо! Я собираюсь сегодня смотреть на выступление моего сына, и что? Такое ощущение, что мы рабы какие-то...
— Добровольные, — вздохнула Мира.
— Это как — добровольные? — поинтересовался Ойланг.
— Ну понимаешь, — встрял Гэсс, — бывают рабы по рождению... бывают по принуждению... а бывает — для собственного удовольствия. Это у нас хобби такое...
— Это точно, хобби, — заметил Иост, — когда нам платили в последний раз?
Тут дверь открылась, и вошел Дэцин. А за ним — еще один парнишка, которого сразу все узнали — он сегодня был и в церкви. Новичок, еще некрещенный явно. Стоял рядом с Дэцином и неуверенно озирался.
Кажется, Арнис что-то понял, что-то промелькнуло в его глазах, он опустил голову. Ильгет вопросительно посмотрела на мужа, но Арнис молчал.
Парень — в учебном бикре — был молод, лет двадцати пяти. Немного похож на Арниса, нашла Ильгет. Симпатичный. Только явно не квиринец, лицо непривычное. Треугольное, скуластое, с острым подбородком, глаза серые, волосы светлые, хотя и потемнее, чем у Арниса. Дэцин обвел взглядом свою команду.
— Ну вот, товарищи... Хочу вам представить. Это наш новый член. Зовут его Ландзо Энгиро, и он родом с Анзоры.
На Ландзо больше не концентрировались, только определили, кто и как будет с ним заниматься. Поскольку он был ско по профессии, долго переучивать его не требовалось. Обсудили общие вопросы... Между прочим Дэцин сказал.
— Сейчас уже неопровержимо ясно следующее... — он метнул взгляд на Ландзо, — на Анзоре присутствует только один сагон. Причем развоплощенный.
Повисла напряженная тишина. Только опытному члену ДС ясна вся невероятность такой ситуации.
— Но сагон, как вы понимаете, очень сильный. К тому же он сумел перестроить на себя информационные потоки всей планеты. Его имя...
— Цхарн, — вырвалось у Арниса. Дэцин кивнул.
— Совершенно верно.
Ильгет показалось, что при слове «Цхарн» Ландзо вздрогнул.
— Он готовит себе новое тело, естественно, и поскольку развоплощен он уже довольно давно, надо думать, тело должно быть на подходе. Если, конечно, здесь годятся наши категории времени... Как выйти на Цхарна, мы слабо представляем, наша главная задача, как всегда, перестройка информационной среды. Планету придется полностью захватить и по возможности восстановить то положение, которое было там около полусотни лет назад.
Малышка на руках Арниса вдруг запищала. Ильгет забрала дочку, настало время ее кормить. Села в уголок и дала девочке грудь. Дэцин тем временем распространялся о деталях будущей операции, провести которую планировалось летом.
Когда обсуждение закончилось, Дара уже заснула, прямо в подвеске, на груди матери. Арнис хотел было забрать ребенка себе, но Ильгет отговорила — Дара так хорошо уснула... и ведь это совсем не тяжело! Женщины собрались вокруг нее, дружно умиляясь и сюсюкая. Казалось это Ильгет, или на самом деле так и было — но вроде бы в глазах Иволги и Миры мелькала тоска, тоска по такому вот крошке, их-то дети уже подросли.
Ноки заигрывала с белой Атлантой, которая упорно ее игнорировала. Атланта была серьезной рабочей собакой.
Ильгет нашла взглядом Арниса — он стоял с новичком, Ландзо, о чем-то с ним разговаривая. Интересно... Судя по тому, что рассказывают об Анзоре, просто невероятно, чтобы этот молодой лервенец смог сам попасть на Квирин. С Ярны худо-бедно эмигрировать все-таки можно было. Если приложить большие усилия. Но с Анзоры...
— Слушай, Иль... так вы приедете или нет? Люк хотел вообще-то... — настойчиво спросила Иволга.
Старший сын ее сдал школьный минимум, и по этому поводу намечался большой праздник.
— Куда твой Люк собирается? — поинтересовалась Мира, — могу поспорить — ско.
— Мимо, — Иволга покачала головой, — военная служба, отдел дальней разведки.
— Круто! — сказала Мира с уважением, — только экспедиции у них иной раз годами длятся.
— Пусть летает, пока молодой, — вздохнула Иволга.
— Все равно, — заметила Мира, — что-то воинственное. Я ведь твоего Люка знаю, как облупленного.
— Иль, ну так как?
— Сейчас подожди... Арнис! — позвала она, — во вторник вечером — летим к Иволге?
— Да, конечно! — он кивнул издалека и улыбнулся.
— Ждите, — сказала Ильгет.
— Дэн, тот поспокойнее, — вздохнула Иволга, — он на два года младше, но думаю, минимум сдаст уже в следующем году. И специальность выбрал человеческую — экология.
— Хорошая специальность, — вздохнула Мира, — после наших развлечений планеты восстанавливать.
— Во всяком случае, что можно сказать точно — никто из детей Иволги на земле не останется, — заметила Ильгет.
— Думаю, из ваших тоже, — улыбнулась Иволга.
Все стали потихоньку расходиться. Кто-то осторожно коснулся плеча Ильгет. Она обернулась и увидела Ландзо. Парень выглядел слегка смущенным.
— Ты ведь Ильгет?
— Да.
— Мне надо поговорить с тобой.
— Давай присядем, — предложила она. Все-таки стоять с ребенком не так удобно. Они сели друг против друга.
— Ильгет, тут вот в чем дело. Я хочу креститься, — решительно сказал Ландзо, — и... ты будешь моей крестной?
Ильгет ошеломленно посмотрела на него.
— Знаешь, — сказала она, — я ничего, честно говоря, понять не могу. Но у нас уже какая-то традиция сложилась, кто бы ни крестился в отряде — обязательно я...
— Нет, если тебе трудно... но мне бы хотелось.
— Мне совершенно не трудно, Ландзо.
— Можно меня называть просто Ланс.
— Ланс... хорошее имя. Мне не трудно, понять только не могу, почему. Ну ладно, не обращай внимания. Ты готовишься с отцом Маркусом?
— Конечно.
— Ну... думаю, нам надо поближе познакомиться. А кто крестный?
— Герт... Это мой друг, он тоже из СКОНа.
— А... не слышала. Ну, это неважно. Давай, может сегодня к нам в гости? Посмотришь на нашу старшую тоже... И вообще, поболтаем.
Ландзо кивнул.
Они сидели в кухне. Арли на полу листала книжку, Дара лежала на коврике на животе, высоко подняв головку. Ноки валялась под столом, вытянув лапы.
— Хорошо у вас, — сказал Ланс, — уютно.
— Так это ты, значит, выяснил, что Цхарн... — начала Ильгет.
— Я, но особой моей заслуги в этом нет. Даже наоборот. Честно говоря, я себя довольно хреново вел. Вытащил меня Герт, если бы не он... — Ландзо умолк.
— Ну все равно, — возразил Арнис, — ты ведь отправился на Анзору.
— Ну так я же для себя... хотел Родину повидать.
— Ты чаю еще не хочешь? — спросила Ильгет, — мне тяжело было на моей Родине воевать. Очень тяжело. Такое раздвоение. Вроде свои же люди... в них стрелять. И тут свои, но и там вроде свои.
— Да нет, насчет этого я не волнуюсь. Вроде, от иллюзий уже избавился, — вздохнул Ландзо.
— Но это не иллюзии.. это действительно свои, — возразила Ильгет, — просто вся жизнь у нас такая. Выбираешь между большим грехом и меньшим. Ругаешь себя за то, что стрелял в своих, а если бы отказался идти на эту войну — было бы еще хуже.
— Да уж, — согласился Ландзо. Арнис тихонько сказал:
— Может, ложным пророкам верна, бесконечно и так одиноко, я иду по неверной дороге...
Вскоре Ландзо попрощался и ушел. Ильгет сказала Арнису.
— Приятный парень, хороший. Думаю, он в нашем отряде приживется.
— Мне он тоже понравился, — согласился Арнис.
— А как он вообще попал-то на Квирин? Ты о нем знаешь что-нибудь?
Арнис взял Ильгет за плечи, усадил в кресло. Сам примостился рядом.
— Я не так много знаю... Жизнь у него сложная очень была. Что такое анзорийская община, я тебе уже рассказывал. Так вот... в одной из этих общин жил парень по имени Таро Энгиро.
— Сын? Того самого Энгиро?
— Точно. Когда он погиб, сына его просто отдали в одну из общин. Но Таро помнил какие-то адреса, имена... очень смутно, на всякий случай. И у него были два друга — вот этот Ландзо и еще один мальчишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Они спустились на второй этаж общинного здания. Удивительно, думал Арнис, везде одна и та же обстановка, неровно крашенные грязные стены, выше уровня головы — побелка, и на стенах сплошь — лозунги, стенгазеты, плакаты... И везде ощущение казенного. Даже на какой-нибудь космической безатмосферной базе, и то более теплая домашняя обстановка.
А ведь это их дом. Здесь они живут, растут, взрослеют. Тээри распахнул дверь в спальный отсек.
— Здесь у нас живут взрослые.
Знаю, подумал Арнис. Дети живут чаще всего в огромных спальнях человек по сто. Тээри открыл дверь одной из комнат, не озаботившись тем, чтобы постучать. Арнис успел заметить, как судорожным движением рыжая Диль спрятала самокрутку. Девушки мгновенно повскакивали с мест. Мики быстро застегивала кофточку — она валялась на кровати, и застежка разошлась сама собой. Тээри направился прямо к Диль.
— Итак? — спросил он, остановившись против нее. Девушка промолчала, — покажи карманы.
Диль стояла, не двигаясь, лицо ее — некрасивое, скуластое и почти квадратное, быстро наливалось краской.
— Пятьсот шестая, — сказал Тээри внушительно, — я жду.
В его голосе был напор. Арнис испытывал страшную неловкость, сцена была отвратительной... Но что же сделать? Диль вдруг выхватила из кармана самокрутку, которая мгновенно оказалась в руках старвоса.
— Да, — удовлетворенно-скорбно произнес Тээри, — я так и думал. Очень печально. Очень!
Рукава серой робы были коротковаты Диль, и на запястьях Арнис заметил четкие темные полоски, номер, навечно вбитый в кожу. Взгляд девушки был затравленно-нахальным, лицо — грубым и серым, она выглядела нездоровой и некрасивой, как и все здесь... Пожалуй, только рыжеватые пушистые волосы придавали ей очарование. Луч света вдруг упал сквозь окно и заискрился в ее волосах, и сердце Арниса вздрогнуло, он узнал этот золотой оттенок. Так же вот искрились на солнце волосы Ильгет... гораздо темнее, к тому же гладкие — но вот так же они сияли.
Тээри обвел взглядом остальных, притихших своих подопечных.
— И как вам не стыдно! Ваша подруга, член общины, на ваших глазах губит себя и свое здоровье... И вы не остановили ее! И я до сих пор не знал об этом, и узнал только благодаря случайности!
— Гир Тээри...
— Мы хотели, — две девушки заговорили одновременно.
— Мы хотели вам сообщить, как раз сегодня...
— К сожалению, вы не успели, — саркастически заметил Тээри, — все получают по двое суток административных работ. А ты, — он посмотрел на Диль, — твое поведение будет рассмотрено на сегодняшнем собрании...
Девушка опустила голову.
— И сегодня в девять я жду тебя в моем кабинете.
Диль вздрогнула. На лице ее вдруг возникло искательное выражение, наглости не осталось и следа.
— Гир Тээри... у меня это в первый раз, я клянусь вам. Я никогда раньше.... простите меня! Пожалуйста, простите! Дайте мне тоже административную... я сколько угодно буду работать! Пожалуйста!
Тээри молча повернулся и вышел. Арнис последовал за ним.
— Гир Тээри, — негромко сказал он в коридоре. Старвос обернулся.
— Вы не можете... по моей личной просьбе... простить эту девушку?
Лицо старвоса скривилось.
— О чем вы, гир Кейнс? Вы видели, какие они... и это еще лучшие. Вы еще не видели наших юношей. Это стадо, толпа.
— Что будет этой девушке? — спросил Арнис, — болеизлучатель?
— Поймите, гир Кейнс, вы не знаете нашей жизни. Вы даже не представляете, что здесь может начаться... если хоть что-то изменить. А что касается девушки... вот я сейчас ее прощу, а завтра она опять найдет сенсар.
— А если не простите... это поможет? Ведь наркотическая зависимость...
— Не поможет, — согласился Тээри, — но другим будет неповадно. Эти пятеро прекрасно все видят, и они не начнут курить.
— Но ведь ее жизнь — это ад, в таком случае.
— А вы хотите превратить в ад жизнь всех остальных?
Арнис помолчал, проглатывая горечь. Здесь ничего не сделаешь. Ничего... надо ждать. Господи, помилуй и помоги нам!
— Наверное, вы правы, — с трудом сказал он, — но у вас тяжелая работа.
В декабре Арнис вернулся домой.
Вернулся весь отряд, никто не пострадал на Анзоре. Ильгет была счастлива. Она не надеялась, что Арнис вернется к Рождеству. А может быть, и к рождению ребенка... Но Арнис успел, и сразу же взял на себя все заботы об Арли, которая поначалу отнеслась к нему с некоторым подозрением и не сразу признала. Он улетал, оставляя еще несмышленыша, а встретил маленького и очень разговорчивого человечка.
Ильгет было трудновато справляться с Арли, носить ее на руках — живот очень мешал. Белла почти переселилась к ней, каждый день брала малышку на себя, но теперь такой необходимости не было. Ильгет сразу же ощутила огромное облегчение, Арнис не только взял на себя весь уход за Арли, но еще и ее саму оберегал так, будто она была хрустальной. При этом он очень заинтересовался романом Ильгет и просил ее каждый вечер читать ему вслух то, что было написано сегодня.
Обсуждали они и Анзору. Арнис говорил, что ему хотелось бы побывать и в Бешиоре, как социопсихологу — взглянуть однажды своими глазами. Но и Лервена — это совершенно уникальное что-то, такое само по себе просто возникнуть не может.
— Тем более, раньше у них была нормальная монархия. Просто удивительно.
Он начал писать статью-отчет об Анзоре, пока просто для себя, но собираясь в будущем поделиться хотя бы со своим наставником-социологом. Очень хотелось систематизировать увиденное, провести анализ.
— В общем-то, мне повезло, — сказал он как-то, — работая в ДС, можно наблюдать столько разных обществ...
— Ну, работая в СКОНе, ты бы тоже имел такую возможность, — возразила Ильгет. Арнис покачал головой.
— Для ско посещение иного мира — короткий эпизод. А с нашими мирами мы сживаемся. Изучаем языки, перевоплощаемся, можно сказать...
Врач Ильгет не исключал того, что ребенок может родиться и в самый Сочельник. Но девочка не торопилась. В Рождество Ильгет не ощущала никаких схваток, да и вообще чувствовала себя настолько бодро, насколько это возможно на девятом месяце.
Втроем они побывали на волшебной рождественской службе, Ильгет уже не вставала на колени, и вообще просидела всю службу на скамеечке. Арли ерзала рядом с ней, рассматривала прихваченные книжки, грызла яблоко, временами забиралась на руки к кому-то из родителей.
Арнис невольно посматривал на Ильгет... Боже мой, как она прекрасна! Легкие кружевные края белой альвы спускались на ее виски. Все лицо Ильгет просто сияло, светилось внутренним таинственным счастьем. И вот теперь только появилась в ней та самая женская округлость, мягкость, которой прежде не хватало. Господи, прости, спохватывался Арнис. О чем это я думаю? Ведь идет служба... Спасибо Тебе, Господи, за то, что ты подарил мне Иль... и Арли... и еще одну дочь.
Маленькая Дара родилась через два дня. Самое счастливое, беззаботное время — между Рождеством и Новым Годом. Роды были еще легче, чем первые, Ильгет даже казалось, что и боли никакой нет, так, что-то давит и тянет. И когда малышка глянула на нее, Ильгет вскрикнула:
— Глаза! Посмотри, какие глаза! Голубые!
Дара не очень была похожа на Арли. Ну разве что волосенки такие же белесые. Но глаза — не просто светло-голубые, но удивительно большие и чистые, осмысленные, и будто светящиеся.
— Крис, — узнал Арнис, — у тети Крис похожий разрез глаз.
— Да, но какое выражение! Ты только посмотри, как она глядит!
К Новому Году Ильгет с Дарой отпустили домой. Арли все это время жила у бабушки, правда, папа ежедневно навещал ее и ходил вместе с ней в больницу. К появлению сестры девочка отнеслась с некоторой настороженностью. Она еще не доросла до возраста, когда младший член семьи становится новой куклой. Арнис поднес ее к кроватке, где лежала новорожденная. Арли смотрела на малышку недоверчиво.
— Дай пальчик... ну дай, не бойся, — Арнис взял ручку Арли, и указательный пальчик вложил в ладошку младенца. Дара тут же сжала в кулачке палец сестры. Арли весело засмеялась. И стала сама уже играть с Дарой таким образом.
Вопреки опасениям, она спокойно отнеслась к тому, что Дару кормят грудью. Арли сама совсем недавно была отлучена от груди, но видимо, уже успела забыть об этом.
В детской появилась новая кроватка — диванчик для Арли. На полу снова были водружены валики и горки для самых маленьких ползунов. Все повторялось заново... И повторялось уже совершенно иначе.
В конце января в Коринте выпал снег.
Он лежал, сверкая на солнце, превращая мир в волшебный белый чертог, и в церкви святого Квиринуса, внутри, казалось, что сам этот храм — лишь ледяное продолжение сказочного мира снаружи.
После службы Дэцин попросил всех собраться в Тренировочном центре, в обычной выделенной для них комнате. Только членов ДС. Ильгет отправилась вместе с Арнисом — может быть, для нее это и не актуально, но расставаться не хотелось.
Дэцин вошел в комнату последним, когда все уже расселись и болтали о том, о сем. Ойланг тоже был здесь, хотя на службе, естественно, не присутствовал. Иволга громко возмущалась.
— Очень хорошо! Я собираюсь сегодня смотреть на выступление моего сына, и что? Такое ощущение, что мы рабы какие-то...
— Добровольные, — вздохнула Мира.
— Это как — добровольные? — поинтересовался Ойланг.
— Ну понимаешь, — встрял Гэсс, — бывают рабы по рождению... бывают по принуждению... а бывает — для собственного удовольствия. Это у нас хобби такое...
— Это точно, хобби, — заметил Иост, — когда нам платили в последний раз?
Тут дверь открылась, и вошел Дэцин. А за ним — еще один парнишка, которого сразу все узнали — он сегодня был и в церкви. Новичок, еще некрещенный явно. Стоял рядом с Дэцином и неуверенно озирался.
Кажется, Арнис что-то понял, что-то промелькнуло в его глазах, он опустил голову. Ильгет вопросительно посмотрела на мужа, но Арнис молчал.
Парень — в учебном бикре — был молод, лет двадцати пяти. Немного похож на Арниса, нашла Ильгет. Симпатичный. Только явно не квиринец, лицо непривычное. Треугольное, скуластое, с острым подбородком, глаза серые, волосы светлые, хотя и потемнее, чем у Арниса. Дэцин обвел взглядом свою команду.
— Ну вот, товарищи... Хочу вам представить. Это наш новый член. Зовут его Ландзо Энгиро, и он родом с Анзоры.
На Ландзо больше не концентрировались, только определили, кто и как будет с ним заниматься. Поскольку он был ско по профессии, долго переучивать его не требовалось. Обсудили общие вопросы... Между прочим Дэцин сказал.
— Сейчас уже неопровержимо ясно следующее... — он метнул взгляд на Ландзо, — на Анзоре присутствует только один сагон. Причем развоплощенный.
Повисла напряженная тишина. Только опытному члену ДС ясна вся невероятность такой ситуации.
— Но сагон, как вы понимаете, очень сильный. К тому же он сумел перестроить на себя информационные потоки всей планеты. Его имя...
— Цхарн, — вырвалось у Арниса. Дэцин кивнул.
— Совершенно верно.
Ильгет показалось, что при слове «Цхарн» Ландзо вздрогнул.
— Он готовит себе новое тело, естественно, и поскольку развоплощен он уже довольно давно, надо думать, тело должно быть на подходе. Если, конечно, здесь годятся наши категории времени... Как выйти на Цхарна, мы слабо представляем, наша главная задача, как всегда, перестройка информационной среды. Планету придется полностью захватить и по возможности восстановить то положение, которое было там около полусотни лет назад.
Малышка на руках Арниса вдруг запищала. Ильгет забрала дочку, настало время ее кормить. Села в уголок и дала девочке грудь. Дэцин тем временем распространялся о деталях будущей операции, провести которую планировалось летом.
Когда обсуждение закончилось, Дара уже заснула, прямо в подвеске, на груди матери. Арнис хотел было забрать ребенка себе, но Ильгет отговорила — Дара так хорошо уснула... и ведь это совсем не тяжело! Женщины собрались вокруг нее, дружно умиляясь и сюсюкая. Казалось это Ильгет, или на самом деле так и было — но вроде бы в глазах Иволги и Миры мелькала тоска, тоска по такому вот крошке, их-то дети уже подросли.
Ноки заигрывала с белой Атлантой, которая упорно ее игнорировала. Атланта была серьезной рабочей собакой.
Ильгет нашла взглядом Арниса — он стоял с новичком, Ландзо, о чем-то с ним разговаривая. Интересно... Судя по тому, что рассказывают об Анзоре, просто невероятно, чтобы этот молодой лервенец смог сам попасть на Квирин. С Ярны худо-бедно эмигрировать все-таки можно было. Если приложить большие усилия. Но с Анзоры...
— Слушай, Иль... так вы приедете или нет? Люк хотел вообще-то... — настойчиво спросила Иволга.
Старший сын ее сдал школьный минимум, и по этому поводу намечался большой праздник.
— Куда твой Люк собирается? — поинтересовалась Мира, — могу поспорить — ско.
— Мимо, — Иволга покачала головой, — военная служба, отдел дальней разведки.
— Круто! — сказала Мира с уважением, — только экспедиции у них иной раз годами длятся.
— Пусть летает, пока молодой, — вздохнула Иволга.
— Все равно, — заметила Мира, — что-то воинственное. Я ведь твоего Люка знаю, как облупленного.
— Иль, ну так как?
— Сейчас подожди... Арнис! — позвала она, — во вторник вечером — летим к Иволге?
— Да, конечно! — он кивнул издалека и улыбнулся.
— Ждите, — сказала Ильгет.
— Дэн, тот поспокойнее, — вздохнула Иволга, — он на два года младше, но думаю, минимум сдаст уже в следующем году. И специальность выбрал человеческую — экология.
— Хорошая специальность, — вздохнула Мира, — после наших развлечений планеты восстанавливать.
— Во всяком случае, что можно сказать точно — никто из детей Иволги на земле не останется, — заметила Ильгет.
— Думаю, из ваших тоже, — улыбнулась Иволга.
Все стали потихоньку расходиться. Кто-то осторожно коснулся плеча Ильгет. Она обернулась и увидела Ландзо. Парень выглядел слегка смущенным.
— Ты ведь Ильгет?
— Да.
— Мне надо поговорить с тобой.
— Давай присядем, — предложила она. Все-таки стоять с ребенком не так удобно. Они сели друг против друга.
— Ильгет, тут вот в чем дело. Я хочу креститься, — решительно сказал Ландзо, — и... ты будешь моей крестной?
Ильгет ошеломленно посмотрела на него.
— Знаешь, — сказала она, — я ничего, честно говоря, понять не могу. Но у нас уже какая-то традиция сложилась, кто бы ни крестился в отряде — обязательно я...
— Нет, если тебе трудно... но мне бы хотелось.
— Мне совершенно не трудно, Ландзо.
— Можно меня называть просто Ланс.
— Ланс... хорошее имя. Мне не трудно, понять только не могу, почему. Ну ладно, не обращай внимания. Ты готовишься с отцом Маркусом?
— Конечно.
— Ну... думаю, нам надо поближе познакомиться. А кто крестный?
— Герт... Это мой друг, он тоже из СКОНа.
— А... не слышала. Ну, это неважно. Давай, может сегодня к нам в гости? Посмотришь на нашу старшую тоже... И вообще, поболтаем.
Ландзо кивнул.
Они сидели в кухне. Арли на полу листала книжку, Дара лежала на коврике на животе, высоко подняв головку. Ноки валялась под столом, вытянув лапы.
— Хорошо у вас, — сказал Ланс, — уютно.
— Так это ты, значит, выяснил, что Цхарн... — начала Ильгет.
— Я, но особой моей заслуги в этом нет. Даже наоборот. Честно говоря, я себя довольно хреново вел. Вытащил меня Герт, если бы не он... — Ландзо умолк.
— Ну все равно, — возразил Арнис, — ты ведь отправился на Анзору.
— Ну так я же для себя... хотел Родину повидать.
— Ты чаю еще не хочешь? — спросила Ильгет, — мне тяжело было на моей Родине воевать. Очень тяжело. Такое раздвоение. Вроде свои же люди... в них стрелять. И тут свои, но и там вроде свои.
— Да нет, насчет этого я не волнуюсь. Вроде, от иллюзий уже избавился, — вздохнул Ландзо.
— Но это не иллюзии.. это действительно свои, — возразила Ильгет, — просто вся жизнь у нас такая. Выбираешь между большим грехом и меньшим. Ругаешь себя за то, что стрелял в своих, а если бы отказался идти на эту войну — было бы еще хуже.
— Да уж, — согласился Ландзо. Арнис тихонько сказал:
— Может, ложным пророкам верна, бесконечно и так одиноко, я иду по неверной дороге...
Вскоре Ландзо попрощался и ушел. Ильгет сказала Арнису.
— Приятный парень, хороший. Думаю, он в нашем отряде приживется.
— Мне он тоже понравился, — согласился Арнис.
— А как он вообще попал-то на Квирин? Ты о нем знаешь что-нибудь?
Арнис взял Ильгет за плечи, усадил в кресло. Сам примостился рядом.
— Я не так много знаю... Жизнь у него сложная очень была. Что такое анзорийская община, я тебе уже рассказывал. Так вот... в одной из этих общин жил парень по имени Таро Энгиро.
— Сын? Того самого Энгиро?
— Точно. Когда он погиб, сына его просто отдали в одну из общин. Но Таро помнил какие-то адреса, имена... очень смутно, на всякий случай. И у него были два друга — вот этот Ландзо и еще один мальчишка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69