Дверь открыла сама хозяйка. Представляться не понадобилось.
– Должно быть, ты внучка мистера Ван Ская? Он спал, но, наверно, уже проснулся. Проходи, он будет рад. – Салли впустила Нериду и без передышки продолжила: – Тут самое тихое место в городе, идеальное для больного человека. Мой покойный муж был военным врачом, так что я немного смыслю в медицине. Твоему дедушке обеспечен хороший уход.
Нерида слушала вдову вполуха. Она думала о том, во сколько обойдется этот «хороший уход». Денег у нее не было, да и быть не могло.
Вслед за нарядной миссис Катберт девочка прошла по коридору и оказалась в маленькой светлой комнате. Нортон лежал на широкой кровати. Казалось, старик дремлет, но когда миссис Катберт деликатно постучала в приоткрытую дверь, он поднял голову.
– Доктор велел ему побольше спать, – прошептала пожилая женщина.
Нортон насмешливо фыркнул.
– И вовсе я не сплю, миссис Катберт, а отдыхаю.
– Можно мне побыть с ним вдвоем? – тяжело вздохнув, спросила Нерида.
Вдова понимающе улыбнулась.
– Конечно, дитя мое. Но не утомляй его, а самое главное – постарайся не расстраивать.
– Попробую, – неуверенно пообещала девушка. Характер у старика был не сахар.
Она подождала, пока миссис Катберт закрыла за собой дверь, а затем нерешительно шагнула к кровати. У окна стоял стул, но Нерида с первого взгляда решила, что не станет пачкать парчовое сиденье. Да и визит ее надолго не затянется.
Нортон не дал ей собраться с мыслями.
– Живо забирай меня отсюда!
– Забрать? Ты же здесь всего несколько часов, а у тебя сердце…
– Начхать! Я не собираюсь валяться здесь и позволять этой бабе грабить меня!
– Было бы что грабить! – парировала Нерида. – Денег у тебя нет, так что можешь не волноваться. Это моя забота.
Нортон протестующе замахал руками. На нем была почти новая ночная рубашка. Оставалось надеяться, что это наследство покойного доктора Катберта и за нее не придется платить.
– В фургоне есть деньги. В последний раз я неплохо заработал. Больше десяти долларов.
– Десять долларов! Тогда зачем же ты крал продукты? Ведь можно было заплатить.
Старик пожал плечами и ухмыльнулся.
– Зачем платить, если можно и так взять? Место было людное; я думал, никто не заметит. Откуда я знал, что лавочник все время следил за мной?
– Ах, дедушка, вечно ты строишь из себя невинную овечку!
– Потому что я и есть агнец Божий! Ладно, ты заберешь меня или нет?
Нерида со вздохом опустилась на стул.
– Следовало бы отплатить тебе за то, что ты меня бросил.
Он нахмурил седые брови.
– О чем речь? Разве ты не вернулась к фургону?
– Нет, не вернулась. Я залезла к одному типу в карман, но меня поймали, и в результате я провела ночь у начальника полиции.
Лицо старика покраснело от гнева.
– Что? – яростно прошипел он. – Ты провела ночь с начальником полиции?
– Нет-нет, дедушка, я только провела ночь в его доме. Он женат.
О Боже, его чуть не хватил второй удар! Ругает ее, а сам даже не сказал, где шлялся после представления…
– Успокойся, дедушка, – сказала она, подходя к кровати. – Я не сделала ничего плохого.
Нортон слегка остыл. Он откинулся на подушки и закрыл глаза. Старик мог сколько угодно кричать, что чувствует себя прекрасно, но под глазами у него лежали тени, а на лбу выступил пот.
– Женат или нет, какая разница… – прошептал Нортон. – Вылитая мать…
– Не говори плохо о мертвых, дедушка.
Ответа она не дождалась. Старик поднял трясущуюся руку, и девушка обхватила ее ладонями. Дрожь постепенно прекратилась, и лицо деда смягчилось.
– Я хочу немного поработать у начальника полиции, – сообщила Нерида. Нортон слегка кивнул, и она продолжала: – Я позабочусь о мулах и фургоне, но это будет стоить денег.
Он понял намек.
– Я положил их в кофейную мельницу. Там двойное дно. Открыть его нетрудно.
Пальцы старика разжались, и Нерида затаила дыхание, но вскоре поняла, что дед просто уснул.
Она бережно опустила его руку на одеяло и встала. Дед негромко захрапел. Хотелось дождаться его пробуждения, но девочка понимала, что сейчас Нортону лучше побыть одному. Да и дел было невпроворот. Десяти долларов хватило бы, чтобы заплатить Салли Катберт за неделю-другую, но предстояли еще и другие траты. Добыть деньги можно было двумя способами: либо лазить по карманам, либо прислуживать этой змее – жене начальника полиции.
Что ж, пахать на Джози Макдонох лучше, чем сидеть в тюрьме. Впрочем, время покажет, права ли она.
– Это смешно, Слоун! Почему бы не поселить ее в спальне для гостей?
Джози подбоченившись следила за тем, как Слоун вынимает одежду из шкафа.
– Потому что она не поймет. – Он протиснулся мимо Джози и шагнул к спальне на лестничной площадке. – Как объяснить, почему прошлой ночью я спал здесь, а сегодня буду ночевать там?
– Скажи ей, что я не могу уснуть из-за твоего храпа.
Утро выдалось тягостное. Одно утешение: упрямая девчонка сварганила-таки чертовски вкусный завтрак. Даже Джози, как ни пыталась, не могла скрыть удовольствия от пышных оладий, прекрасно сваренного кофе и тающих во рту толстых ломтей жареного бекона.
Слоун отогнал мысли о еде и принялся сосредоточенно отодвигать в сторону платья Джози, освобождая место для своей одежды. Надо было сказать жене, что храпит по ночам она, а не он, но что уж там…
– Девочка пробудет здесь всего несколько дней, в худшем случае неделю, – повторил он. – Как только ее дед выздоровеет, они тут же уедут. Я это делаю вовсе не для того, чтобы забраться к тебе в постель. Прошлую ночь я прекрасно проспал на полу.
Джози вздохнула, хотела было что-то сказать, но передумала. Это озадачило Слоуна: он привык к вспышкам слепой ярости, сменявшимся бурными мольбами о прощении.
Макдонох закрыл шкаф, выпрямился во весь рост и обернулся к смотревшей на него женщине. Ни время, ни образ жизни не сказались на ее внешности. Интересно, на сколько ее хватит? Что будет, когда года наконец возьмут свое?
Эта странная мысль прозвучала в мозгу Слоуна так явственно, будто кто-то произнес ее вслух. Пришлось отогнать ее. Джози никогда не была ревнивой. Но даже если бы жене пришло в голову ревновать, разве тихий, испуганный ребенок вроде Нериды мог бы соперничать с ней?
Однако когда Слоун напомнил Джози, что девочка скоро вернется, он готов был поклясться: в зеленых глазах жены мелькнула тревога, если это не настоящий страх.
Устало вздохнув, Нерида поставила фонарь па пол и огляделась. После дня, проведенного и доме начальника полиции, фургон казался ужасно тесным. Неужели они с Нортоном прожили здесь почти год? Тут негде было повернуться. Но до прошлого вечера она называла эту повозку домом. Девушка закрыла двойную дверь: на улице было свежо.
Со вчерашнего дня ничто не изменилось. Скатанные постели лежали на крышке большого сундука с дедушкиной одеждой и запасными одеялами. Она сдвинула рулоны, поставила на освободившееся место фонарь и глянула на сундук поменьше.
Ключ от него по-прежнему висел на шее. Там хранились все ее сокровища. Все. Только сокровищ этих было совсем немного.
Девушка еще раз вздохнула, подошла к передку фургона и сняла с полки кофейную мельницу.
– Ну, если ты наврал! – прошептала она. – Один Бог знает, что я тогда с тобой сделаю!
Нерида открыла крышку, высыпала остатки кофе в чистую чашку и нажала пальцами на дно мельницы. Оно щелкнуло и повернулось боком. В тайнике оказалось не десять, а почти четырнадцать долларов. Глаза девушки загорелись. Она осторожно вернула крышку на место и, смахнув непрошеные слезы, зорко оглянулась, хотя прекрасно знала, что в фургоне никого нет. Нерида ссыпала кофе обратно, поставила мельницу на полку и напомнила себе, что пришла в фургон совсем не за этим.
Ключ бесшумно повернулся, и девушка подняла крышку сундука. В самом низу, под поношенными брюками и рубашками, лежали две юбки, захваченные с собой из Бостона. Зачем они ей понадобились? Из тщеславия? Глупее не придумаешь!
Она вынула из сундука чистую фланелевую рубаху, брюки и нижнее белье. На глаза попалась ее единственная ночная сорочка. Но она так долго пролежала в сундуке, что покрылась пылью. Разочарованная Нерида свернула ее и положила на место. Взамен она взяла из дедушкиного сундука белую рубашку с длинными рукавами. Ладно, сойдет. Все лучше, чем спать в одежде.
Убедившись, что все в порядке, Нерида подняла фонарь и вышла из фургона.
На кухне сладко и душно пахло жасмином. Нерида поморщилась. Она знала, что аромат духов Джози Макдонох скоро развеется, но пока что дышать было нечем.
Девушка положила сверток на стол и начала снимать ботинки.
– Что ты собираешься делать?
Оборачиваться не хотелось, но если тебя годами учили вежливости, от этого не так легко избавиться.
В проеме между кухней и столовой стояла хозяйка. Ее пышные каштановые волосы падали па плечи. В одной руке она держала щетку, а другой пыталась завязать пояс золотистого шелкового халата.
– Я собираюсь помыться, миссис Макдонох, – ответила Нерида тоном примерной служанки. – Хозяин сказал, что придет поздно, вот я и решила нагреть воды и искупаться, пока ванна свободна…
Взгляд изумрудных глаз пронзил ее насквозь. Нерида трудилась от зари до зари, переделала уйму работы, попросив взамен позволить ей несколько минут полежать в горячей воде.
Джози молча пожала плечами, махнула рукой и вышла из кухни. Скрип ступенек подсказал затаившей дыхание Нериде, что хозяйка отправилась спать. Конечно, под золотистым халатом была шелковая ночная рубашка, и Джози легла в постель, дожидаясь возвращения мужа. Когда он придет…
Нерида встряхнулась. Нечего думать о таких вещах, иначе она сойдет с ума. Так же, как мать…
– Что, других забот мало? – пробормотала она, со стуком сбрасывая ботинки и снимая злополучные дырявые носки, которые прятала под матрац. – Черт бы их побрал! Может, купить новые из тех денег, что лежат в мельнице?
Девушка босиком подошла к плите, на которой стоял котел с горячей водой. Она соскребет с себя грязь, пыль, пот, огорчения, обиды, а потом окатит себя из этого котелка…
Перед тем как скинуть одежду, Нерида закрыла раздвижную дверь между кухней и столовой. А вдруг Слоун Макдонох вернется с заседания городского совета раньше обещанного и увидит ее голой? Даже если залают собаки, она не успеет выпрыгнуть из хозяйской ванны и закрыться полотенцем.
Ах, если бы дверь запиралась! Ладно, не буду разлеживаться, вот и все, мысленно пообещала она себе.
Первыми полетели на пол замызганные штаны, затем к ним присоединилась фланелевая рубаха, и Нерида со вздохом взялась за обтягивавшую тело нижнюю рубашку.
Каждый шов, каждая петля, каждый крючок оставляли следы на коже. Эти рубцы нестерпимо зудели, особенно на груди. Будь все проклято! Стесняясь своей наготы, Нерида скинула остатки белья и залезла в наполненную до половины ванну.
Ах, какое блаженство! Горячая вода смывала не только грязь. С каждой минутой убывали напряжение и тревога. Снова и снова Нерида терла жесткой мочалкой ноющее тело. Она даже нырнула, чтобы как следует смочить волосы, щедро намылила голову и начала драить ноги.
Только девушка закончила возиться с левой ногой и принялась за правую, как дверь с грохотом отъехала в сторону. Не успев опуститься в воду, Нерида бросила на непрошеного гостя испуганный взгляд и злобно чертыхнулась. На нее смотрели изумленные зеленые глаза Джози Макдонох…
Хозяйка нашлась первой.
– Не думала, что ты еще здесь. Большинство детей терпеть не может мыться.
Когда Нерида наконец погрузилась в воду, было поздно. Она прекрасно поняла сарказм. Интересно, как поведет себя жена начальника полиции, узнав, что Нерида уже взрослая?
– Я сейчас закончу, только окачусь. Потом я помою кухню и все приведу в порядок.
Джози бесстрастно обошла ванну и направилась в кладовку. Ее походка заставила Нериду занервничать. Тут были и самоуверенность, и высокомерие, и что-то еще. Когда женщина вышла из кладовки с чашкой и молочником, у нее даже голос изменился.
Не глядя на девушку, она прошипела:
– Черт побери, ты права. Все приведешь в порядок. Все! Чтобы все было как прежде, поняла?
Совещание закончилось поздно, как и предполагал Слоун. Мэр и четыре других члена городского совета быстро обсудили текущие дела, а затем три часа ожесточенно спорили о судьбе лачуг, построенных по ту сторону железнодорожной колеи.
Месяц назад, во время предыдущей встречи, Слоун до хрипоты пререкался с Уинном Берлингеймом, который хотел снести хибары и выгнать их жителей из города, и Стюартом Хистером, предлагавшим присоединить район и объявить его жителей горожанами. Однако сегодня начальник полиции не ввязывался в перепалку. Его волновало совсем другое. Когда в десять часов члены совета решили разойтись, он первым выскочил на улицу. Но сигара Орвилла Поттера так воняла овечьим пометом, что Слоун решил немного отдышаться. Он попрощался с Элиасом и другими членами совета и остановился на тротуаре, наполнив легкие чистым, прохладным вечерним воздухом. Однако мэр встал рядом и оперся спиной о перила.
– У вас все в порядке, Слоун? – спросил он, когда остальные отошли подальше.
– Да, а что?
– Не знаю, – задумчиво сказал пожилой человек. – Что-то вы сегодня на себя не похожи.
– Просто не о чем было говорить.
– Я слышал о вашей стычке с Бенуа. Не об итогах выборов беспокоитесь?
– Нет. Просто сегодня был тяжелый день.
Слоун провел рукой по волосам, рассеянно подумал, что надо подстричься, и надел шляпу. В окнах гостиной и спальни еще горел свет, хотя девочке давно полагалось спать. Почему она бодрствует в такой поздний час? И она, и Джози…
Элиас прервал его размышления.
– Да, я вспомнил о старике. Док Бейли считает, что он выкарабкается. А забавно, как быстро парнишка превратился в девочку, правда?
Он умолк, ожидая, что начальник полиции продолжит беседу, но Слоун хотел только одного: поскорее оказаться дома, узнать, почему Нерида не спит, а если она уснула, то погасить лампу.
– Увидимся утром, Элиас. Пора придавить ухо.
Дакворт фыркнул и пожелал ему спокойной ночи, но Слоун был уже далеко. Хотелось припуститься бегом, но мешало присутствие мэра. Он чувствовал себя словно в кошмарных снах, которые каждую ночь являлись ему в Сан-Ривере после убийства. Как бы быстро он ни бежал, желанное убежище оставалось закрытым и недоступным…
Поднимаясь по ступенькам, он напомнил себе, что Сан-Ривер давно продан за бесценок и что они с Джози уже десять лет живут вместе. Слоун редко вспоминал прошлое и еще реже бессмысленно брошенный Сан-Ривер, где он провел детство. Почему-то сегодня это место не выходило у Слоуна из головы.
А эти воспоминания наслаивались на образ несчастного ребенка со светлыми волосами и бездонными зелеными глазами. Словно перед ним лежал испорченный фотоснимок…
Часы в столовой пробили девять, раз за несколько минут до того, как Нерида закончила мыть кухню. С тех пор прошло не меньше часа, а Слоун еще не вернулся. У измученной девушки слипались глаза, но она не могла уснуть до прихода хозяина. Оставаться одной было страшновато. Она чувствовала себя уверенно только при Слоуне.
Выполняя поручения Джози Макдонох, Нерида весь день неотступно думала о человеке, который привел ее сюда. Это пугало девушку, но она ничего не могла с собой поделать. Она убирала его дом, готовила ему еду, стирала его белье, гуляла с его собаками. Все здесь дышало его присутствием, а спальня особенно.
В комнате стояли узкая кровать, гардероб, тумбочка и умывальник. Когда она стелила себе постель, то заметила, что простыни под покрываем были чистыми, но помятыми. Похоже, кто-то спал на них предыдущей ночью. Наверно, начальник полиции пользовался этой постелью, когда почему-то ночевал отдельно от жены.
Нерида затаила дыхание, а потом выругалась. Мало ли по каким причинам мужья не спят с женами? Может, Слоун Макдонох храпит и мешает Джози уснуть. А может, она стаскивает с него одеяло…
– Ты дура, Нерида Ван Скай, – негромко произнесла девушка. – Немедленно прекрати!
Это помогло. По крайней мере, она смогла заняться делом. Приготовив одежду на завтра, Нерида досуха вытерла волосы, расчесала их и заплела в две косички. Несколько раз она подходила к окну и смотрела на полицейский участок, где проходило совещание, но видела только слабый отсвет горящей лампы. Из салуна доносились звуки музыки. Прошли две женщины, возвращавшиеся от подруги, у которой родился ребенок. Голоса умолкли, и Нерида закрыла окно: ночь выдалась прохладная. Занавески заколыхались, и девушка поняла, что ее хорошо видно с улицы. Она задула лампу, и в тот же миг гулко залаяли собаки.
– Какой дьявол в вас вселился? – спросил Слоун Капитана и Джесса, запирая дверь. Псы колобродили сильнее обычного, а потом стремглав понеслись к черному ходу. – Ладно, пошли…
Вернувшись с прогулки, Слоун учуял в кухне слабое благоухание жасмина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18