Несмотря на теплую погоду и воскресный день, он был одет, как всегда, консервативно: костюм, галстук. На фоне одежды Ника (простые хлопчатобумажные брюки и голубая рубашка с открытым воротом) это смотрелось как седло на корове. Все равно Кевин симпатичнее, сказала себе Рейн и, по-театральному протянув вперед руки, воскликнула:– О, дорогой!..Когда он подошел к ней, она опустила ему руки на плечи и поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ. Кевин не выразил никакого протеста, но было заметно, что чувствует он себя неловко.Ник издал нагловатый смешок.Рейн бросила на него гневный взгляд.– Доминик Марлоу, кузен Рейн, – представился Ник.– Кевин Сомерсби. Очень рад. – Кевин пожал протянутую руку.После непродолжительной паузы Рейн ласково предложила своему жениху:– Пойдем в дом?Ник последовал за ними, будто вопрос-предложение адресовался и ему.По дороге Кевин обратился к Нику:– Значит, вы приходитесь Рейн кузеном? А глядя на вас, не скажешь, что вы родственники: совсем не видно никакого сходства.– Между нами нет кровного родства, – кратко пояснил Ник.– Однако фамилия та же?– Моя мать овдовела, когда мне был год. Дядя Рейн, Гарри Марлоу, – второй муж моей матери, следовательно, я его приемный сын.– Понимаю, – кивнул Кевин и полюбопытствовал: – Каким бизнесом вы занимаетесь, мистер Марлоу?– В семье меня зовут Ник.– Как соблаговолите. Пусть будет Ник, – трогательно откликнулся Кевин.С полуулыбкой Ник продолжал:– Я подбираю малые, терпящие крах компании и превращаю их в большие и преуспевающие.Кевин поправил очки и неуклюже заметил:– Это, должно быть, приносит самоудовлетворение.– Да уж, поверьте, приносит. Неизвестно от чего Рейн передернуло.Тут к ним присоединился Калиб, возникший из разноцветья фиалок. Кот вышагивал рядом с Ником.– Странно, что мы встретились только сейчас, – сказал Кевин, – но Лорейн ничего не говорила мне о вас…– Я тоже до сегодняшнего дня не подозревал о вашем существовании, – искоса глядя на свою кузину, пробурчал Ник.Кевин даже не знал, что на это ответить. Воцарилась неловкая пауза. Рейн подыскивала слова, но Кевин нашелся первым.– Мне показалось, вы живете не в Европе… не так ли? – спросил он.– Я живу в Бостоне, штат Массачусетс, – уточнил Ник.– Вот-вот, у вас очень заметный американский акцент…Ник оставил этот снобистский выпад незамеченным, и они шли какое-то время молча. Однако уже перед самым домом Кевин возобновил разговор:– Итак, вы знаете друг друга всю жизнь? Ник отрицательно качнул головой.– Нет, мы не были даже знакомы до… Когда мы впервые встретились, Рейн?– Точно не помню, – процедила она сквозь зубы.– Да не может такого быть! – Он перехватил ее ускользающий взгляд.– Ну, может, около года назад… – Рейн изо всех сил старалась не показать своего волнения.– О, это довольно романтическая история! – подхватил Ник. – Видите ли, когда…Но Рейн резко оборвала его:– Мне кажется, Кевину будет скучно слушать нашу семейную историю…– Нисколько, – вежливо возразил Кевин и, повернувшись к Нику, попросил: – Продолжайте, пожалуйста.– Может быть, ты продолжишь? – предложил Ник Рейн.Почувствовав себя зажатой в тиски, она начала:– Приемный отец Ника и мой – близнецы. Более тридцати лет назад они поссорились и не поддерживали отношений. А потом неожиданно пришло письмо от дядюшки Гарри, в котором он сообщал, что тяжело заболел и хотел бы повидаться с нами. Отец и я полетели в Бостон. Там я впервые и встретилась с Ником…Они поднялись по ступенькам, и Рейн, открыв входную дверь, пригласила мужчин пройти в гостиную. В ней находился Ральф, он читал. Увидев вошедших, отец Рейн снял очки и отложил книгу. Потом с улыбкой обратился к дочери:– Марта только что спрашивала, сколько человек будет к ужину, будь любезна, сообщи ей.Рейн холодно спросила:– А что, Ник остается?– Конечно же, остается, – ответил отец.– Тогда ужинать вы будете вдвоем, – она сделала шаг к своему жениху, – ибо у нас другие планы на вечер, не так ли, дорогой?Отец нахмурился.– Другие планы?– Я переоденусь, и мы отправимся в «Лопсли» – Кевин заказал столик.– Что еще за «Лопсли?» – раздраженно спросил отец.– А это новый ресторан, хотим опробовать. Так что извините: не сможем составить вам компанию. – Рейн презрительно улыбнулась Нику: – Уверена, вы найдете о чем побеседовать.– Наверное, найдем, но мне хотелось бы поговорить с тобой, – парировал он.Ее лицо превратилось в неподвижную маску.– Все, что ты собираешься мне сказать, наверняка подождет до завтра.К сожалению, это не так. – Ник повернулся к Кевину и дружески хлопнул его по плечу. – Нам необходимо решить кое-какие семейные проблемы, причем это не терпит отлагательства. Думаю, вы понимаете меня: в таких обстоятельствах мне бы не хотелось, чтобы…– О, разумеется! – Кевин приготовился уйти.– Но ведь Кевин скоро станет членом нашей семьи. Разве он не может остаться? – запротестовала Рейн.– Не волнуйся, дорогая. Мы сходим в ресторан в другой раз. Я сейчас уеду и вернусь завтра рано утром, если ты не возражаешь, – успокоил ее жених.Она тем не менее ждала, что скажет отец. За него ответил Ник:– Он может, однако… – в его глазах четко читалось: «Захочешь ли ты сама этого?..»Ник вел себя так, будто был здесь хозяином. Он обнял Кевина за талию и проводил его до двери. Потом, обернувшись, обменялся с Ральфом многозначительным взглядом и вышел вслед за Кевином.Рейн рванулась к отцу, полная негодования.– Что он здесь делает? – вскричала она. – Я пригласил его.– Почему ты мне не сказал о его приезде?– Потому, что ты всячески избегаешь Ника.– Я не хочу его видеть!– Знаешь что, упрямая девчонка, ты даже не представляешь, до какого состояния ты его довела. Он неделю здесь околачивается ради тебя, в то время как в Бостоне его ждут неотложные дела. Ник не заслуживает такого отношения к себе. Почему у тебя не хватает такта остаться и выслушать его?– Меня уже заранее тошнит от всего того, что он скажет. Поэтому знай: сейчас я осталась против своей воли… ГЛАВА ТРЕТЬЯ В душе Рейн все протестовало, она не хотела видеть Ника. Никогда. Разве не умудрилась она не присутствовать на похоронах дяди, хотя угрызения совести и мучили ее?.. И все лишь потому, что избегала встреч с его приемным сыном…– Зачем ты его вызвал? – в упор спросила Рейн.Явно испытывая чувство неловкости, Ральф ответил:– Лечащий врач настаивает, чтобы я не приступал к работе еще по крайней мере месяца три. – Он дотронулся до грудной клетки.– Сердце?.. – в ужасе прошептала Рейн.– Нет, с сердцем все в порядке. Но, видишь ли, я не молодею и…– Ах, папа… – Она опустилась на колени возле кресла. Страх сковал все ее члены.– Да не волнуйся ты так. – Он похлопал дочь по руке. – Сейчас же встань, а то вот-вот войдет Ник… Кстати, я хочу, чтобы он взял на время бразды правления в свои руки.– А разве я не могу их взять? – В голосе Рейн слышался протест. Она поднялась на ноги.Ральф покачал головой:– Ты скоро выходишь замуж, и, поскольку Кевин не хочет, чтобы ты работала…– Но разве твой помощник Дэвид Феррис не справится? Он ведь с тобой в бизнесе уже много лет…– У Дэвида и так полно забот, – прервал Рейн отец. – Кроме того, мне бы хотелось передать дела человеку, который сумел бы существенно продвинуть наш бизнес…– А разве сможет Ник управлять и нашими делами не в ущерб своим собственным?Ну, он умеет правильно перепоручить, если что… У него достаточно симпатичная команда, которая эффективно работает и в его отсутствие… Я понимаю: у вас не сложились отношения, – ласково проговорил Ральф, – однако Ник оказывает нам неоценимую услугу, поэтому попытайся быть лояльной к нему. – (Рейн стиснула зубы. Когда отец говорил с ней таким тоном, она вновь чувствовала себя ребенком, а не двадцатичетырехлетней женщиной.) – Я знаю, ты намеревалась взять отпуск на месяц, чтобы подготовиться к свадьбе, – продолжал он, – но не могла бы ты уделить день-два Нику, ввести его в курс дела?– Ни за что! Я… Извини, отец, у меня нет времени! – отрезала Рейн. Видя его явное огорчение, она поспешно добавила: – Дело в том, что мне необходимо уехать. Леди Сомерсби попросила меня перед свадебными торжествами еще раз выверить все детали на месте… Так что завтра Кевин приедет за мной, и мы отправимся в город вместе.– Ты опять убегаешь?– Ничего подобного, никуда я не убегаю! Мне просто необходимо завершить приготовления к свадьбе.Тихий звук открываемой двери заставил их разом смолкнуть. Вернулся Ник. Судя по его виду, он подслушал достаточно, чтобы быть в курсе дела.– Пока ты не приступила к дальнейшим приготовлениям, нам нужно поговорить, – твердым голосом заявил он.– А я уже знаю, о чем речь, мне отец сказал. Я признательна за помощь, но…– Твой отец сообщил тебе лишь часть того, что мне хотелось бы обсудить…Мужчины многозначительно переглянулись.– Если вы позволите, – Ральф встал с кресла, – я выйду сказать Марте, на сколько человек готовить ужин, иначе его вообще не будет.Ник очень спокойно произнес:– Я намеревался отвезти Рейн поужинать в каком-нибудь местечке, если это не противоречит вашим планам…– Я ничего не имею против, – подобострастно откликнулся Ральф.На мгновение она просто лишилась дара речи! Но, когда за худощавой фигурой отца закрылась дверь, Рейн резко повернулась к Нику и выпалила:– Даже если бы ты остался единственным человеком на планете…– Не очень оригинальное замечание.– Оригинальное или нет, судить не тебе. Не представляю, какую нужно иметь наглость, чтобы предлагать такое после того, как ты полностью разрушил мои планы на вечер!..– Вечер еще не кончился, так что будь умницей: иди и переоденься.– В субботу вечером ты никуда не попадешь без предварительного заказа, разве что в местную харчевню…Я уже заказал столик на двоих в «Прист-Хаусе». – (Это был самый дорогой и изысканный ресторан в округе.) Как ты смеешь так вести себя? – возмутилась Рейн. – Боюсь, тебе придется ужинать одному! Я скорее умру от голода, чем приму твое приглашение!Лицо Ника напряглось.– Моя дорогая Рейн, ты, кажется, не понимаешь, что это… это не приглашение, а приказание.– Ты считаешь, что вправе приказывать мне? – Она, казалось, захлебывалась от гнева. – Решил, что; помогая отцу, автоматически обрел такое право, да?– Я все расскажу тебе за ужином. Может, ты все-таки пойдешь и переоденешься? – Когда она повернулась, чтобы уйти, Ник предостерег: – И не беспокой отца, пока не узнаешь реального положения дел.С дрожью в ногах она поднималась к себе в комнату. «Не беспокой отца…» Что стоит за этими словами Ника? Отец что-то скрывает от нее?.. Надо поговорить с лечащим врачом, решила Рейн. Руки ее все еще дрожали, когда она надевала шелковое сиреневое платье, в тон ему жакет и туфли на высоком каблуке. У нее совсем не было настроения заниматься макияжем, она просто расчесала свои прекрасные шелковистые волосы, взяла сумочку и направилась вниз Ник ждал в холле. Он тоже переоделся – на нем был хорошего кроя легкий костюм, галстук серо-жемчужных тонов, светлая грива волос зачесана на пробор налево.– Нам надо поторапливаться, иначе наш заказ аннулируют. – Он осторожно взял ее за талию и повел через зал, бросив на ходу в гостиную: – Мы ушли.– Желаю хорошо провести время, – послышался оттуда голос Ральфа.На подъездной гравийной дорожке их дожидался «БМВ» серебристого цвета. С ироничной учтивостью Ник приоткрыл дверцу и помог Рейн сесть.– Пристегни ремень безопасности, – приказал он ей, усаживаясь за руль.Рейн даже не шевельнулась в ответ. Не тратя больше слов, Ник сам дотянулся до железной застежки и защелкнул ее на ней. Проделывая это, он слегка коснулся груди Рейн.Она вздрогнула и отвернулась.– А раньше тебе нравилось, когда я трогал твои груди. – И Ник еще раз, теперь уже намеренно, коснулся ее груди – даже от этого легкого касания соски предательски затвердели. – И, кажется до сих пор нравится…– Нет! – вскричала Рейн. – Я ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне…– Чуть позже я проверю это суждение, – с ухмылкой отозвался Ник.Поездка длилась недолго – минут десять, но Рейн, у которой нервы были на взводе, она показалась бесконечной.Над входом в ресторан горела старинная лампа. Створки окон нижнего этажа были распахнуты навстречу прохладе дивного вечера.Их столик находился возле окна, на нем горела свеча. Им подали великолепное сухое шерри.– Что ты предпочтешь? – спросил Ник, принимаясь изучать переплетенное в кожу меню.– Я, право, не знаю. Заказывай, что сочтешь нужным. – Рейн совсем не хотелось есть.Ник сделал заказ.Как только официант удалился, она чуть наклонилась вперед, но Ник опередил ее:– Сначала поедим, поговорим потом.Она прикусила губу, с трудом выдерживая его командирский тон, и стала смотреть в окно. Не прошло и нескольких минут, как появился официант, неся заказанные блюда. И еда, и вино оказались первоклассными, но Рейн, совсем лишенная аппетита, съела и выпила очень мало. Осознавая, что Ник не сводит с нее глаз, она прилагала массу усилий, чтобы не смотреть в его сторону.И так продолжалось, пока не принесли кофе. Прежде чем пригубить его, Ник холодно спросил:– Ну, что скажешь, Рейн? Несмотря на то что внутри у нее все клокотало, она сделала глубокий вдох и очень спокойно произнесла:– Мне бы хотелось знать, что за игру ты затеял? После того, как всласть потешился мною, чего хочешь еще?..– Самое потешное впереди, Рейн! – Он резал, как хирург, по живому и безжалостно. – А что касается игры… Это не игра, никогда в жизни я не был более серьезным, чем сейчас. И никогда не был более нетерпелив. Мне пришлось слишком долго ждать.У нее пересохло во рту, и она с трудом выговорила:– Ждать чего?– Ждать тебя!Ее сердце встрепенулось от волнения, но, пытаясь его скрыть, она ответила беззаботным тоном, будто бы по достоинству оценив шутку Ника:– Не с опозданием ли ты об этом заявляешь?– А разве что-то изменилось бы, если бы я приехал раньше?– Ты прав: ничего!– Вот и я так думал. Последний раз, когда я здесь был, ты сбежала и пряталась, как маленькая трусиха.Облокотившись на спинку стула, она сухо проговорила:– Можешь называть меня трусихой, если угодно, но завтра я еду в Лондон и пробуду там до свадьбы. Так что если есть что сказать, то говори сейчас.– У меня много накопилось, – хмуро пробурчал он, – но прежде всего я должен заметить, что ты никуда не поедешь.– Никто и ничто не остановит меня! – Слова вылетали у нее изо рта, как теннисные мячики. – Может, ты еще скажешь, что я не выхожу замуж?..Ты не выходишь замуж, по крайней мере за Кевина.– Что это значит?– А то, что в ближайшее время ты расторгнешь помолвку и выйдешь замуж за меня.' – Ты, должно быть, не в своем уме, если так думаешь! Шесть месяцев назад Кевин сделал мне предложение, и я ответила согласием. Знаю: помолвка мало что значит для тебя, но для меня это торжественное обещание.– Боюсь, что это обещание будет нарушено.– Следуя твоему примеру? – (Он стиснул зубы.) – Догадываюсь: ты и Тина так и не поженились… Хотя она просто боготворила тебя… Но наверное, кто-то все-таки раскрыл ей глаза на то, что ты двуличная свинья? Или тебе прискучила ее привязанность и ты преспокойненько перешагнул через нее?..Глаза Ника потемнели, крепко сжатые губы стали бледными. Он с трудом выговорил:– Ты не права во всем. Никто ничего не говорил, и я не перешагивал через нее. Мы поженились незадолго до Рождества.Не в силах оправиться от полученного удара, она пролепетала слабым голосом:– Н-но если ты уже женат…– Я вдовец, – сухо отрезал Ник.– Что? – У нее перехватило дыхание.– Тина умерла.– Извини. Мне действительно жаль. Я ничего не знала…– Конечно, откуда тебе знать, если ты даже не хотела меня выслушать… А я давал тебе такой шанс. Зато теперь будешь делать то, что я скажу. Бее, что я скажу, – повторил он, особо подчеркнув слово «все».– Но я не смогу разорвать помолвку, Ник! Вот уже три месяца, как мы назначили дату свадьбы. Подготовка идет полным ходом…Он холодно сказал:– Это сделает Сомерсби.– О-о? И каким же образом ты собираешься его принудить?– Если будет нужно, я расскажу о нас, о том, что произошло между нами…– И ты думаешь, после твоих откровений он заберет кольцо?Ник ухмыльнулся.– А ты так не думаешь?Ну конечно же! Она знала о взглядах Кевина: никаких сексуальных отношений до свадьбы, его невеста должна быть девственницей.Рейн молча покусывала нижнюю губу.– Так что, Рейн? – нарушил молчание Ник. Минуту спустя она ответила:– Он любит меня.– Но не глубоко. Полагаю, Сомерсби неспособен на сильные чувства. Он, скорее, одержим идеей заполучить «удобную» жену – красивую, непритязательную, покладистую, которая нарожает ему детей… Твой жених-аристократ – просто холодная рыба, он не имеет ни малейшего представления о том, что такое страсть. Может, будет гуманнее сразу объявить ему, что ты совершила ошибку?Рейн нервно переплела тонкие пальцы.– Я не могу… Вернее, не хочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13