Джордан опять смотрит на нее… Господи, как она устала от всего этого и измучилась!
– Ну, и когда же, Лайэл? – настаивал он.
– На мой день рождения.
Гримаса тенью скользнула по его лицу.
– Итак, начиная с пятнадцатого июля Поль тратил все деньги, которые попадали к нему в руки, на тебя.
Лайэл промолчала. Да и что можно возразить? Возможно, так и было.
– Когда же он сделал тебе предложение? Он ведь просил тебя стать его женой? – спросил Джордан.
– Да, просил. Это было в начале ноября.
– И ты ему отказала? Она молча кивнула.
– А я именно тогда понял, что кто-то водит его за нос, и перестал переводить ему деньги. Так что как раз в те дни он ничего не мог тебе дарить, – сказал Джордан, и лицо его приняло злое, мстительное выражение.
Можно подумать, что он уже и нож наточил!
– Но что я могла поделать? С самого первого дня знакомства я не воспринимала его серьезно, и он какие-то время своим отношением не давал повода думать, что у него серьезные намерения.
– И, несмотря на твое отношение к нему, подарки ты принимала.
Суровое обвинение! Но возразить нечего. Хотя у нее был более сильный характер, чем у Поля, по природе своей она мягкая натура. И, как теперь она понимала, он пользовался этой ее слабостью. Конечно! Раз удавалось уговорить ее принимать подарки, то, возможно, удастся уговорить ее принять его предложение.
Тот вечер нанес ей моральную травму. Митч дома не было, и Лайэл чувствовала себя неспокойно. В последнее время у Поля резко менялось настроение. Тяжелое отчаяние вдруг сменялось необыкновенным подъемом и наоборот. На него нападали приступы обыкновенной истерии.
– Он на грани сумасшествия, – говорила Митч. – Мой тебе совет – дай ты ему отставку.
Лайэл жалела его, и у нее не было сил разорвать паутину, которую она сама сплела и которая опутала ее. Жалость жалостью, но она понимала – ничего не заставит ее выйти за него замуж.
Он был жалок, стоял на коленях, плакал, выклянчивая у нее согласие. Она утешала его, положив руку на его вздрагивающие плечи.
– У нас все будет хорошо. Я знаю, все будет хорошо, – продолжал он настаивать.
– Ничего хорошего из этого не получится. Правда, не получится. Я не люблю тебя, – повторяла она.
– Разве я противен тебе? – спрашивал он.
– Нет. Конечно же нет. Ты мне нравишься, но этого недостаточно, чтобы выйти за тебя замуж. Я хочу любить того, кто станет моим мужем.
– Я могу сделать так, чтобы ты полюбила меня. Я знаю, ты полюбишь меня, – бормотал он, стоя на коленях.
– Ну почему ты не хочешь понять, что любви по заказу не бывает? Никто не может заставить другого полюбить себя. Любовь – это сразу, либо она есть, либо ее нет, – пыталась объяснить Лайэл.
– Хорошо, пусть будет так. Не люби меня, но только будь моей женой. Видит Бог – я люблю тебя за нас двоих. Я схожу по тебе с ума, Лайэл. Я не знаю, что буду делать, если ты не пойдешь за меня, – умолял он, обливаясь слезами. Лайэл попыталась его приободрить:
– Я тебе скажу, что ты будешь делать… Выкинь мысль обо мне из головы. Ты встретишь другую женщину, которая будет любить тебя так, как жена должна любить своего мужа.
– Я не хочу никого, кроме тебя. Ни одна другая во всем мире не может сравниться с тобой.
– Чепуха! В мире много девушек, которые лучше меня, – продолжала убеждать его Лайэл, стараясь, чтобы голос был бодрым и оживленным.
– Я с ума схожу. Я перестал спать, – продолжал он, не слушая ее.
– Но ты же видишь, мы не подходим друг другу, – сказала она нежно и сжала ладонями его побелевшее лицо. – Я виновата, прости меня. Но мы не можем быть мужем и женой. Ну давай поднимайся с колен, а то бурсит заработаешь, – попыталась пошутить Лайэл, чтобы разрядить обстановку.
Поняв, что никакие мольбы не помогут, он схватил ее за руки и сжал их так сильно, что стало больно.
– Но ты не перестанешь встречаться со мной? Ты обещаешь, что не перестанешь видеться со мной?
Конечно же нужно прекратить всякие контакты, нужно рвать сразу! И для его же пользы… Лайэл колебалась.
– Если ты бросишь меня, я убью себя! – выкрикнул он.
– Не смей говорить такие вещи, – возмутилась Лайэл.
– Я так и сделаю, – повторил он уже спокойнее. Тон, каким он это сказал, не вызывал сомнений. – Если ты не будешь со мной встречаться, тогда мне незачем жить…
Джордан наполнил ее бокал.
– Расскажи мне, что было после того, как он сделал тебе предложение.
– Я… мне бы не хотелось говорить об этом.
– Не сомневаюсь. Но я хочу знать. И, пожалуйста, не приукрашивай! Я хочу знать правду.
Она говорила тихим голосом, временами переходила на шепот, а он смотрел на нее не мигая. Рассказала все как было, не комментируя, ни в чем себя не виня.
– Он хотел, чтобы я пообещала, что буду с ним видеться. Сказал, что если я не соглашусь, то ему будет незачем жить.
– Ты обещала? – резко спросил Джордан.
– Да, обещала. Он был в таком состоянии, что я побоялась сказать «нет». Я решила, что лучше будет, если я сделаю это постепенно. Теперь я понимаю, что в этом была моя ошибка. Он только еще больше ко мне привязался в надежде, что я когда-нибудь передумаю.
– И еще больше впадал в отчаяние, поняв, что не в силах ничего изменить. И в конце концов пристрастился к бутылке. – Голос Джордана стал жестким.
Она кивнула. Боже! Какой это был ужас, когда Поль пил запоями.
– Я простить себе не могу, лучше бы я тогда не обещала. Зачем я тогда испугалась его угрозы?
– Ты считаешь, что это была угроза, мягко говоря? – Голос Джордана был на пределе.
– Да, конечно. И Митч так считает. А когда я решила, что пора кончать, было уже слишком поздно.
– Было уже слишком поздно, – повторил он мрачным голосом. – К тому времени Поль, вероятно, считал уже, что купил тебя.
Как Джордан жесток и несправедлив! В отчаянии она спросила:
– Ну что можно было сделать?! Выходить за него без любви? Ну даже если… ведь не долго бы такой брак продлился?
– Ну почему же? Пока ты получала бы подарки, все было бы в порядке.
Сколько можно? Так с ума сойдешь!
– Во-первых, я не хотела сама, чтобы он мне делал подарки.
– Но ты же не вернула ему их, когда отказала ему.
– Я пыталась. Он не взял.
– Ты могла бы отослать их ему. Только не рассказывай мне, почему ты этого не сделала.
Сколько яду, сколько желчи вложил он в эти слова!
Джордан продолжал с ухмылкой:
– Хотя я догадываюсь, почему ты этого не сделала: ты же не хотела причинить ему страдания…
– Да, не хотела. Я знаю, ты никогда не поверишь мне, но это правда. Если бы я не жалела его, не думала о том, как бы не ранить его, я никогда не позволила бы, чтобы все зашло так далеко. Если бы мне было все равно, мне было бы легче все разом закончить. Господи, разве я виновата? Я бы любила его, если бы могла. – Это был крик души.
На мгновение Джордан, казалось, заколебался. Но лишь на мгновение. Потом улыбнулся:
– Браво, браво! Аплодисменты… Вот скажи мне, откуда у тебя такой артистический талант?
Чувство обиды, несправедливости захлестнуло Лайэл. Стиснув до боли пальцы рук, она закусила нижнюю губу. Только бы не потерять контроль над собой!
– Я подам кофе и фрукты, – сказал она ровным голосом.
После ужина она все убрала, помыла посуду. Возвращаться в гостиную не хотелось, но и на кухне делать было нечего. Без сил, измучена, вымотана до последней капли! Только и остается пойти и лечь в кровать.
Нет, только не кровать! – само слово вызвало вспышку ярости. Но не на кухне же ей укрываться?!
Из гостиной доносилась знакомая мелодия. Нейл Дайсмонд… Вот и в музыке их вкусы совпадают! Они одинаково любят все лучшее, что есть в поп-музыке, в классической, в оперной. Он, правда, отдает предпочтение романтическим композиторам. Да и неудивительно, ведь любит же он поэзию. Безусловно, Джордан – человек сильных страстей, способен на глубокие чувства, хотя, как говорится, все время застегнут на все пуговицы. Такой уж если полюбит, то полностью отдастся этому чувству. А если возненавидит…
Она вздрогнула.
Ноги отказывались идти, но Лайэл пересилила себя и направилась в гостиную. В комнате был полумрак, и Джордан сидел у камина. Отблески пламени бронзой ложились на его лицо. В руках он держал ее подарок. С какой любовью, с каким предвкушением счастья она покупала тогда эту крохотную «снежную метель».
Лайэл присела на диван, забилась в дальний угол. Длинные пальцы Джордана осторожно поглаживали стекло футляра, будто одно это прикосновение доставляло ему удовольствие. Она ощутила в сердце нестерпимую боль и, чтобы не дать вырваться из груди стону, прикусила губу.
Он посмотрел на нее, и она торопливо отвела взгляд. Но Джордан успел заметить, сколько горя, страдания и отчаяния было в ее глазах.
– Ты плохо выглядишь, – сказал он. – Иди спать.
Она поднялась и пошла в ванную.
Лайэл долго лежала и не спала. Дурные предчувствия, странное беспокойство не покидали ее. Кап-кап-кап! Ветер переменился… Кап-кап-кап! Тает снег, и капает с крыши… Джордан не появился. Лайэл расслабилась и стала засыпать.
Сон был беспокойным. Что-то снилось путаное и неприятное. Но вот… Будто бредет она по какому-то темному коридору. Понимает, что это глубоко под землей. И что-то непонятное, мерзкое следует за ней по пятам. Она торопится и вlруг упирается в скалу. И деваться некуда, а то, что за ней, – все ближе, ближе.
Еще немного, и оно коснется ее…
Лайэл пронзительно вскрикнула и заметалась.
– Успокойся, успокойся, – шептал чей-то голос, – Все в порядке… Все хорошо.
Постепенно ужас рассеялся, дыхание замедлилось, сердце стало биться ровнее. Она спасена, ее любят… Голова ее лежала на мускулистом плече, его рука гладила ее по волосам. Она прильнула к нему, к тому, который обнимал ее. Мокрая от слез щека прижалась к его теплой груди.
Лайэл просыпалась… Случилось хорошее, и от этого было удивительно легко и спокойно и хотелось побыть еще в дреме. Но какой-то кусочек сознания вырвался из плена сна, и сразу же она открыла глаза. Джордана в комнате нет, хотя видно, что был и даже спал рядом.
Что же ей снилось? Ах да, кошмар какой-то, что-то мерзко-страшное. Но ведь он утешал ее, был рядом… А может быть, ей все это приснилось? Она ведь так ждала ласки, доброго участия…
Шторы раздернуты. Лайэл подошла к окну. За ночь теплый западный ветер нагнал на небо облака. Она видел, как за озером порывы ветра трепали оголенные ветви деревьев, налетали и когтили кустики, которые жались к зарослям камышей у кромки озера. Иногда сквозь разрывы облаков выглядывало солнце. Стайка птиц снялась с сосны, и эту стайку подхватило, понесло и швырнуло в небо, где ветер уже хозяйничал на просторе.
Лайэл вдруг услышала звук мотора. Сначала машина завелась, потом сразу все стихло. Она поспешила на кухню. От дыхания стекло запотело, и она торопливо провела по нему ладонью.
Джордан вышел из машины. Взял лопату. Сначала он отгребал снег от машины, потом принялся энергично расчищать дорогу к гаражу.
На кухонном столе – картонная коробка. Хлеб из муки грубого помола, две упаковки молока, газеты. Очевидно, это все утром привезли.
Так, значит, шоссе в порядке. От волнения у нее пересохло во рту. Может быть, уже сегодня она будет в Лондоне! Хорошо, что она не отказалась от той квартиры. А жалела, что не успела аннулировать договор на аренду в предсвадебной суете. Нет худа без добра! Дедушку заберет туда, и одной заботой меньше. И это нужно сделать раньше, чем его забросят на эту «комфортабельную крышу». Никакой «крыши», а то ей не выбраться из рабства и придется терпеть, чтобы не травмировать дедушку.
Как только она увидит дедушку, скажет ему без обиняков, что у нее нет выхода из создавшейся ситуации, которую нужно будет обрисовать в как можно более мягких тонах. Конечно, это будет для него неожиданностью.
С этим решено. Теперь – деньги. Она сразу же начнет подыскивать работу. И как хорошо, что она заплатила за три месяца вперед!
Митч ее тоже не оставит в беде. Поможет всем, что в ее силах. Уже легче! Ей-то она все расскажет без утайки. Уж кто-кто, а Митч поддержит ее морально и посоветует, что делать.
Лайэл была так погружена в свои планы, что не сразу поняла, что Джордан уже вернулся с улицы и что-то делает на кухне. Запахло подгорелым хлебом. И было слышно, как он гремит посудой.
– Я решил сам приготовить завтрак, – сказал он, входя в гостиную с подносом. На подносе – миска с салатом и тарелка с сандвичами. Некоторые куски хлеба пригорели. – Я конечно же не гожусь для работы на кухне.
Поставил все это на стол, подошел к Лайэл, выдернул из прически локон и, подумав, сказал:
– Тебе как раз кудри к лицу. Ничего, если и побольше.
Лайэл посмотрела на него с изумлением.
– Разве тебе бабушка не говорила, что каждый подгорелый ломтик – это завиток в волосах? – спросил он, улыбнувшись.
– Да, конечно, – радостно откликнулась Лайэл. – Говорила, но я не верила.
Он укоризненно покачал головой.
– Ты же во всем сомневаешься. Ну да ладно – съешь два подгорелых сандвича и будешь похожа на цыганочку.
– Боюсь, что съем только один. Я не люблю резких перемен, – ответила она со смешком.
– Труслива ты очень. – Джордан не без ехидства усмехнулся.
А сердце ее уже оттаивало: сегодня он почти такой, каким она его полюбила.
Джордан съел два сандвича и сказал:
– Лучшее достоинство храбрости – благоразумие. Думаю, что желудок не простит мне моей стряпни и лучше не рисковать.
Она рассмеялась. Он взглянул на нее и сказал:
– Ты должна чаще улыбаться. Тебе идет.
Лайэл посмотрела на него, увидела огонек в его глазах и… почувствовала, как языки пламени уже подбираются к ней.
Одно доброе движение, один его ласковый взгляд, и страсть-предательница тут как тут. Того и гляди! Ну так вот тебе, Джордан:
– В последнее время у меня не было поводов для улыбок.
Лицо его сразу стало жестким, и она, сожалея о сказанном, спросила первое, что пришло на ум:
– Ты загнал машину в гараж?
– Нет, не загонял. Я думал, что мы поедем.
– Поедем?
О таком она даже и мечтать не могла!
– Снег стаял. Дорога хорошая. Хочешь покататься?
– Да, очень!
Она даже не пыталась спрятать радость: так велико было ее желание вырваться отсюда.
После фруктов и кофе Джордан надел пиджак поверх шотландского свитера и вышел на улицу.
Лайэл слышала, как завелся мотор, а спустя некоторое время заглох. Она убрала со стола и подошла к окну. Капот у машины был поднят, и Джордан копался в моторе.
Как мужчины похожи! Вот так же и Поль возился со своей машиной. Учил ее водить машину, а сам то и дело прерывал уроки. Бывало по полчаса колдовал над мотором, откинув капот.
Но ведь научил! Экзамен по вождению машины она сдала с первого захода. И Поль этим очень гордился: «По-другому и быть не могло. У тебя учитель – профессионал. А ты все на курсы порывалась…»
Она услышала, как с шумом захлопнулась крышка капота. Через минуту вошел радостный Джордан, обтирая руки ветошью. Сбросив на стул пиджак, отправился в ванную.
– Я скоро, – сказал он.
Лайэл сразу подумала о том, что машина на ходу. Сердце учащенно и сильно забилось. Когда он вошел, его руки были в масле: она видела, как он их оттирал. Значит, он не вытащил ключи из зажигания. Она направилась к выходу. Главное – тихо открыть дверь и выскользнуть.
Она вышла и осторожно захлопнула дверь. Что же она сделала? Отправилась без сумки, даже пальто не надела. Ладно, потом что-нибудь придумает. Как бензин? Достаточно, чтобы проехать несколько километров.
Ноги будто не ее, сердце колотится о ребра… Не нужно торопиться! Она села за руль. Такую большую машину ей еще не доводилось водить. Но ничего – освоится, разберется… Сначала нужно включить зажигание. Лайэл протянула руку… ключа зажигания не было.
Вы когда-нибудь получали удар кулаком в солнечное сплетение?
Нет? Лайэл тоже не доводилось. Но именно это почему-то пришло ей на ум, когда она поняла, что все пропало. Придя в себя, она вышла и тихо закрыла дверцу. Ничего не остается, кроме бега на длинную дистанцию. Наивная чепуха! Но все же, может быть, можно спастись элементарным бегом с препятствиями?
Подошла к двери. Господи, ведь она же не может без ключа открыть дверь и войти в дом! А если Джордан уже хватился ее? Она проскользнула через лаз в заборе между домом и гаражом и вошла в дом через заднюю дверь.
Слава Богу! Он был еще в ванной. Слышался шум воды – Джордан принимал душ.
Через минуту, а может, через две, ей на глаза попался его пиджак, который он бросил на спинку стула. «Дуреха»! – выругала она себя. Где же еще быть этим ключам, как не в пиджаке.
Прислушалась. Слышался шум воды. Он еще под душем. Начала в безумной спешке искать ключи в карманах. Сразу же вспотели ладони. Нечаянно тряхнула пиджак, и из внутреннего кармана выпал и шлепнулся на пол бумажник. Падая – раскрылся, и Лайэл сразу же ухватила взглядом цветной любительский снимок: Джордан с какой-то блондинкой. Быстро подняв с пола бумажник, она запихнула его обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17