Затем встал и не оглянувшись вышел из комнаты.
Она долго смотрела ему вслед, чувствуя себя несчастной и одинокой. Если бы она смогла его возненавидеть! Лучше его ненавидеть, чем вот так любить без взаимного чувства.
Лайэл собралась с силами, привела себя в порядок и пошла к дедушке. Она завтракал в постели, откинувшись на подушки и просматривая газеты.
– Я вижу, у тебя все в порядке, – сказала Лайэл. Наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Меня скоро совсем избалуют. – Джо улыбнулся и стал похожим на мальчишку.
– Как бы ты хотел провести сегодняшний день? – спросила Лайэл.
– У тебя официально еще медовый месяц. И, в любом случае, сегодня я начинаю курс физиотерапии. Дагган повезет меня в клинику, – ответил решительно Джо, давая внучке понять, что она не должна забывать о своих новых обязанностях.
Да, конечно же, Джордан говорил ей об этом вчера. Чем же ей заняться? Митч на службе… Раздался стук в дверь, и вошел Дагган.
– Доброе утро, миссис Джеймсон, – улыбнулся ей молодой человек. – Как вы его находите?
– Великолепно, – ответила она и тоже улыбнулась. – Как я узнала, вы сегодня едете в клинику, чтобы ему стало еще лучше.
– Да, совершенно верно, – ответил Дагган и, взъерошив свои рыжие волосы, добавил: – Вот только маленькая неувязочка. Как раз сегодня я должен успеть еще в одно место.
Джо поспешил объяснить:
– Когда есть возможность, Дагган помогает в приюте святого Фомы. Это в Ист-Энде. И как раз сегодня ему нужно быть там и помочь на кухне.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, – попросила Лайэл.
– Это частный приют, мадам. Небольшая столовая для бездомных, где несчастные, получив тарелку горячей пищи в такой промозглый день, как сегодня, особенно чувствуют разницу между жизнью и смертью, – объяснил Дагган.
– Откуда же берутся деньги на это? – продолжала интересоваться Лайэл.
– Ну, львиная доля поступает… – он помолчал, – из разных источников. Частные благотворительные взносы, например. Рабочих рук там всегда не хватает. Работают в основном энтузиасты. Бесплатно. Основной штат – небольшой.
Миссис Симпсон – она работает на кухне – поскользнулась в гололед и сломала ногу. Мне звонила ответственная за работу Эми О'Брайэн и справлялась, не смогу ли я помочь на кухне. Всего несколько дней, но…
– Но я же могу пропустить несколько сеансов, – вмешался Джо.
– О нет, это не годится, – немедленно возразил Дагган. – Мистер Джеймсон спустит с меня за это шкуру.
– Его нет, и он вернется только к вечеру, – сказала Лайэл.
Дагган покачал головой.
– Так не пойдет. Он мне платит за мою работу.
– Если Джордана нет дома, – сказал Джо, – может быть, Лайэл поедет со мной?
– Нет, нужна мужская сила. Миссис Джеймсон не сможет меня заменить. Она просто физически не справится, – возразил Дагган.
– Ну так я могу вас заменить на кухне! – воскликнула Лайэл, радуясь тому, что наконец выход найден.
Оба посмотрели на нее, и Джо сказал:
– Лайэл отлично готовит, как ее покойная бабушка.
– Но миссис Джеймсон не сможет…
– Почему же не смогу, – перебила его Лайэл. Чем скорее она начнет трудиться, тем лучше! Лайэл обрадовалась этой возможности и сказала как о деле решенном: – Я буду занята, пока… пока Джордан на работе. Мне совсем не хочется сидеть целый день дома. И я без работы не могу.
– Вы не передумаете? – засомневался Дагган. – Это тяжелый труд.
– Я уверена, что справлюсь. Остается узнать, как мне туда добраться и к кому обратиться.
– Я вас подброшу туда по дороге в клинику и заберу обратно в четыре, – сказал Дагган. У него заметно прибавилось энтузиазма. – Вы спросите Эми О'Брайэн, и она вам все объяснит. Кстати, на кухне очень жарко, даже в такую погоду, так оденьтесь полегче. Да, и это снимите, – добавил он, взглянув на перстень с бриллиантом.
– Да, вы правы…
Лайэл замешкалась, раздумывая, куда деть кольцо.
– Уилкес мог бы положить его в сейф, – подсказал Дагган.
Лайэл улыбнулась и пошла искать Уилкеса. А спустя несколько минут, она – в пальто поверх легкой юбки и блузки, – устроившись рядом с дежой в специально приспособленном для его коляски кремовом фургончике, ехала в приют.
Через полчаса они въехали в бедные кварталы. Обшарпанные фасады подслеповатых домов, которые и домами трудно было назвать. Трущо-5ы, подумала Лайэл. Ветер гнал обрывки газет и мусор вдоль узкой улочки. Вот и нужный дом. Построенный в викторианском стиле, с осыпавшейся штукатуркой, он когда-то был школой. Лайэл толкнула дверь, вошла и оказалась в темпом вестибюле.
Она быстро разыскала мисс О'Брайэн, представилась и вкратце объяснила, почему пришла. Сухопарая седая мисс О'Брайэн, или Эми, как она попросила ее называть, сначала очень удивилась, а потом обрадовалась. Она излучала такую энергию, что, казалось, с легкостью выиграет любой марафон или же подобно танку смеет на своем пути любое препятствие.
– Хорошо, что Патрик вас прислал, – сказала Эми. – На него можно положиться. Молодец! Нo не будем терять времени: все должно быть готово к полудню. Фиона и Лиз, слава Богу, здесь уже. Не возражаете, если они займутся картофелем и овощами, а вы всем остальным? Меню сегодня будет такое – бифштекс, слоеный пай с бочками, пудинг с патокой.
– Отлично. А на сколько человек рассчитывать? – спросила Лайэл.
– Чем больше, тем лучше, – ответила Эми. – Пойдемте, я вам покажу кухню.
Все было старенькое, но сверкало и блестело. В центре кухни, на полу, выложенном красной керамической плиткой, в двух просторных раковинах – картофелечистки, на плите – огромная скороварка и медные котлы. Под окном – мойки, вдоль стен – просторные столы для готовки. Комбайны для приготовления теста, мясорубки… видавший виды холодильник был забит провизией до отказа. В узком высоком шкафу – консервированные продукты и крупы. Со стороны бывшего школьного актового зала в стене три проема – раздаточная.
Эми быстренько все это показала и ушла. По всему было видно, что она возлагала большие надежды на новую повариху. Ну что ж, сейчас Лайэл покажет, на что она способна!
С чего же начать? Такие огромные кастрюли-щи… Итак, пай с почками. Лайэл в несколько приемов замесила тесто – машина работала безотказно. Когда она посадила в плиту последний противень, пот тек с лица ручьями. Промокнув лицо, она сразу же принялась за пудинг.
Фиона и Лиз решили выпить кофе и перекусить в половине двенадцатого. Позвали Лайэл. Проглотив кофе, она опять бросилась к скороварке. Славу Богу, пудинг удался!
Ровно в полдень открыли центральное раздаточное окошко, и с этой минуты Лайэл работала как автомат. Фиона и Лиз подавали ей тарелки с едой, которые исчезали мгновенно. А очередь в зале все не уменьшалась. Лайэл вошла в ритм и уже могла различать лица. Мужчины и женщины, молодые и пожилые, пьяницы и наркоманы, странники и бродяги, неудачники и прочий люд, отторгнутый обществом. Самые разные лица в ее сознании слились в одно. И оно, это общее лицо, поразило ее почти животным обликом – скорее заглотить горячую еду, отогреться и ожить. Потом уж она уловила и другое – отрешенность. Они будто отвергали от себя других людей, вернее были отторжены своими же согражданами. Несчастные, бедные страдающие люди! А она все трепыхается со своими проблемами…
Лайэл наконец почувствовала, что больше и шагу не сможет сделать. Боже, да уже четыре! Эми же была на седьмом небе. Да и сама Лайэл тоже: она была счастлива, что приносила пользу. Поэтому, когда Эми спросила, придет ли Лайэл на следующий день, ответила, что обязательно и с удовольствием.
На обратном пути домой Дагган мастерски выбирался из заторов. Священное время Лондонского чаепития!
– Ну, все в порядке?
Лайэл отвечала медленно, словно размышляя:
– Никто не остался голодным. Я увидела столько несчастных людей. Я даже никогда и не предполагала, что…
– Многие не предполагают, – перебил ее Дагган. – К сожалению, очень многие…
Лайэл посмотрела на дедушку. Он выглядел утомленным, но взгляд его был ликующим.
– А у тебя как дела?
– Отлично. Сначала массаж, потом прогревание спины. После обеда я даже бултыхался в бассейне.
И до самого дома Джо с энтузиазмом рассказывал ей о том, какие ежедневные процедуры ему назначены в клинике.
Трудно представить, что было бы с ним, если она уходила на весь день на работу и он в одиночестве, беспомощный, коротал дни в маленькой тесной квартирке. Джордан столько сделал для Джо. Даже то, что и не обязан был делать. И в этом плане он ничего другого не заслуживает, кроме искренней благодарности и признательности. Лайэл долго отмокала в горячей ванне. Потом долго приводила себя в порядок. Долго выбирала туалет к лицу. Остановилась на ярком, крупными цветами платье. Усталости как не бывало. Она была в приподнятом настроении и ждала с нетерпением Джордана.
Пробило семь, Джордана не было. Появился Уилкес и сказал, что ужин накрыт, что Джо и Дагган уже за столом и ждут ее. Лайэл придала лицу жизнерадостное выражение, чтобы дедушка ничего не заподозрил, и, войдя, весело сообщила:
– Теперь я вижу, что Джордан был прав, когда однажды сказал мне, что, когда он занят важными делами, обо всем забывает.
Джо сказал:
– Тебе не нужно было все-таки торопиться домой, Лайэл. Лучше было бы, если бы вы еще отдыхали в Озерах.
Отужинав, Лайэл поцеловала его, пожелала ему и Даггану спокойной ночи и пошла в гостиную. Включив телевизор, несколько минут смотрела какую-то нудную комедию. Выключила. Решила что-нибудь почитать.
Где же Джордан? Уже десять. Не может же он и в самом деле работать. Если бы он пришел сейчас, она бы нашла, что ему сказать. По крайней мере, то, как он к ней лично относится, не идет в сравнение с тем, что он делает для Джо.
Лайэл вздохнула. Ведь были же, хотя и редкие, моменты, когда он был мягким, покладистым и, несмотря ни на что, между ними возникала близость. И сомнений не вызывает то, что, когда он получше ее узнает, наверное, изменит свое мнение о ней. А пока только и остается, сидя у камина, глядя на мерцающий огонь, мечтать, убаюкивая себя призрачными надеждами…
Джордан появился после одиннадцати. Лайэл в это время дремала, свернувшись в клубок на диване. Она сразу встрепенулась, как только услышала клацанье замка в двери.
– Я ужинал с друзьями. Не думал, что ты будешь ждать меня, – проговорил он, снимая пиджак и присаживаясь рядом.
Нужно принять подобающий вид! Лайэл спустила ноги на пол, поправила прическу, расправила платье.
Джордан понял ее маневр и улыбнулся.
– Ну, что новенького у Джо? Что он говорил про клинику?
Лайэл пересказала в подробностях все, что услышала от дедушки, и торопясь, чтобы он не перебил ее, сказала:
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты для го делаешь. Ты так добр к дедушке!
Джордан дернулся, будто она в него кирпичом запустила. А глаза стали такие, словно от удара и не продохнуть. Спустя минуту спросил:
– Как ты провела день? Надеюсь, не скучала? Лайэл помолчала, потом ответила:
– Даггану позвонила некая мисс О'Брайэн. Она занимается благотворительной деятельностью, вернее – на ее плечах благотворительный приют в Ист-Энде…
Джордан слушал внимательно, пока она рассказывала о том, чем она занималась в приюте святого Фомы. Думая, что все это ему не понравилось, Лайэл осторожно поинтересовалась:
– Я собираюсь и завтра туда. Ты не будешь возражать?
– Почему я должен возражать против того, чем ты считаешь нужным заниматься в свободное время? Меня удивляет другое. Зачем тебе этот Рабский труд, когда ты можешь позволить себе не работать.
– Но им же нужен повар, а мне нечем занять себя. И при том я думаю, что с меня не убудет.
Наконец, это вовсе не рабский труд, а работа, которая делается во благо ближнего, – волнуясь, проговорила Лайэл.
Джордан посмотрел на нее и медленно произнес:
– Ты просто удивительная женщина! Кажется, больше ты уж ничем удивить не можешь…
Неужели он стал о ней лучшего мнения? Возможно, он даже понял, что ошибался, думая о ней нелестно? Лайэл дотронулась до его руки.
– Возможно, до этого ты все время ходил не с той фигуры?
Он по-своему понял ее жест, взял ее за руку и притянул к себе.
– Я знаю одну фигуру, которая не то что не та, а просто именно та, – сказал он бархатным голосом, глядя прямо ей в глаза.
Джордан обнял Лайэл за плечи, его нервные пальцы торопливо заскользили по ее шее, спине. Такая с виду юная, а какие соблазнительно полные груди!
Лайэл ощутила, как ее неудержимо потянуло к нему. Голова закружилась, как от бокала шампанского. Прижалась к его груди, закрыла глаза в ожидании поцелуя. Джордан коснулся ее губ. Она перевела дух, настраиваясь на страстный и продолжительный поцелуй. Но Джордан взял ее за подбородок и откинул слегка ее голову.
– Не закрывай глаза! – приказал он. – У тебя они потрясающие. Таких выразительных глаз я ни у кого из женщин не видел. И я хочу их видеть. Хочу видеть, что ты чувствуешь, когда я буду любить тебя.
Хмель сразу прошел. Ах вот оно что! Теперь ему хочется заглянуть ей в душу. Он же не верит ни в ее любовь, ни в ее верность. Что же еще он хочет увидеть в ее глазах?
– Любить меня? – спросила она. – Отчего же ты честно и прямо не назовешь вещи своими именами? Твоя любовь – это твоя месть, твое голое желание. Ты хочешь таким образом рассчитаться со мной, унижая меня?
– Ты, значит, полагаешь, что для меня – это голое желание, а для тебя – унижение?
– Да, именно так!
– Ну хорошо. Пусть так и будет! Джордан резко поднялся, подхватил ее на руки и понес в спальню. Положив осторожно на кровать, он снял с Лайэл туфли и с невозмутимым видом стал ее раздевать.
Лайэл не моргая смотрела на него. Пока он стаскивал платье, расстегивал лифчик, она напоминала большую тряпичную куклу. Но как только руки его коснулись груди, ее передернуло.
– Нравится тебе, когда я тебя трогаю?
– Ненавижу. Не прикасайся ко мне, – ответила она сдавленным голосом.
Он улыбался и продолжал раздевать ее с таким видом, будто ел что-то вкусное, смакуя каждый кусочек. Она лежала нагая, а он сидел на краю кровати, пожирая ее глазами. Потом, словно желая убедиться, что глаза его не обманули, что она не мираж, а живая плоть, уже на ощупь изучал, насколько хорошо она сложена, какой аккуратный живот, какая красивая линия бедер…
Лайэл не шевельнула и пальцем. А он стал медленно раздеваться, собираясь сломить это пассивное сопротивление.
Он снял рубашку. Ее глаза – не она! – с одобрением отметили его красивый, сильный и гибкий мужской торс. Хоть и зима, а кожа загорелая, почти бронзовая! Грудь широкая – соски далеко друг от друга. Между ними курчавятся темные волосы, полоской сужаясь к узкой талии и исчезая где-то под ремнем брюк. Горло перехватило, голова закружилась, а глаза закрывать не велено… – расстегивает пряжку, потянул молнию на брюках…
Он передвинул Лайэл, слегка приподняв, на самую середину широченной кровати. Лег рядом. Сердце Лайэл трепыхалось, как большая рыбина на песке. Каждый вдох и выдох давался с трудом. Она старалась не шевелиться – лежала, как мертвая.
Он взял ее за подбородок, повернул голову и, встретив ее отсутствующий взгляд, засмеялся.
– Э нет! Так дело не пойдет! Меня этот взгляд не собьет с толку.
Он наклонился. Его глаза так близко. Лайэл зажмурилась. Пусть берет ее. Но она ему радости не доставит.
Возможно, он и хотел овладеть ею силой, встретив сопротивление, но все-таки не вышло по его. Может быть, даже от этого его пыл поубавился… Он поцеловал ее, голова опять закружилась в хмелю, и поцелуй был так сладок.
Он опять поцеловал ее. Его губы просили ее губы быть нежными и ласковыми. И они послушно раскрылись, и поцелуй был, как теплая убаюкивающая морская волна. Руки его бережно дотрагивались до ее тела, как будто вся она была драгоценный и очень хрупкий сосуд.
– Ты такая сладкая, – шептал он. – Твоя кожа необыкновенная, ароматная, я всю тебя расцелую, каждый сантиметр твоей нежной шелковой кожи.
Руки его уже знали ее, и теперь он целовал ее, касаясь кончиком языка ее живой плоти. Лайэл пыталась сопротивляться, освободиться от требовательного желания тела, но мощная волна страсти расплавила это желание и каким-то всхлипывающими толчками выплескивала его из ее горла, выключая ее сознание и унося все, что мучило ее и терзало. Осталось лишь одно ощущение – желание ласк этого мужчины. И вот эта волна подхватила ее, накрыла и понесла…
Ее похитили, умыкнули… Несчастная! Но отчего так сладко…
Джордан знал, что волна несет ее, несет к нему, и ждал, когда она подхватит и его вместе с ней. И вот она… И Джордан ринулся куда-то вместе с Лайэл и в нее. И она захлебывалась, и он ловил ее губами. И пил это сладкое вино победы, и чувствовал себя победителем.
Но он еще не до конца допил свое вино и, накрыв ее вместе с волной, снова и снова ввергался с ней в пучину, пока наконец не сделал последний глоток и, обессиленный, перевернулся на спину и вынес ее на себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Она долго смотрела ему вслед, чувствуя себя несчастной и одинокой. Если бы она смогла его возненавидеть! Лучше его ненавидеть, чем вот так любить без взаимного чувства.
Лайэл собралась с силами, привела себя в порядок и пошла к дедушке. Она завтракал в постели, откинувшись на подушки и просматривая газеты.
– Я вижу, у тебя все в порядке, – сказала Лайэл. Наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Меня скоро совсем избалуют. – Джо улыбнулся и стал похожим на мальчишку.
– Как бы ты хотел провести сегодняшний день? – спросила Лайэл.
– У тебя официально еще медовый месяц. И, в любом случае, сегодня я начинаю курс физиотерапии. Дагган повезет меня в клинику, – ответил решительно Джо, давая внучке понять, что она не должна забывать о своих новых обязанностях.
Да, конечно же, Джордан говорил ей об этом вчера. Чем же ей заняться? Митч на службе… Раздался стук в дверь, и вошел Дагган.
– Доброе утро, миссис Джеймсон, – улыбнулся ей молодой человек. – Как вы его находите?
– Великолепно, – ответила она и тоже улыбнулась. – Как я узнала, вы сегодня едете в клинику, чтобы ему стало еще лучше.
– Да, совершенно верно, – ответил Дагган и, взъерошив свои рыжие волосы, добавил: – Вот только маленькая неувязочка. Как раз сегодня я должен успеть еще в одно место.
Джо поспешил объяснить:
– Когда есть возможность, Дагган помогает в приюте святого Фомы. Это в Ист-Энде. И как раз сегодня ему нужно быть там и помочь на кухне.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее, – попросила Лайэл.
– Это частный приют, мадам. Небольшая столовая для бездомных, где несчастные, получив тарелку горячей пищи в такой промозглый день, как сегодня, особенно чувствуют разницу между жизнью и смертью, – объяснил Дагган.
– Откуда же берутся деньги на это? – продолжала интересоваться Лайэл.
– Ну, львиная доля поступает… – он помолчал, – из разных источников. Частные благотворительные взносы, например. Рабочих рук там всегда не хватает. Работают в основном энтузиасты. Бесплатно. Основной штат – небольшой.
Миссис Симпсон – она работает на кухне – поскользнулась в гололед и сломала ногу. Мне звонила ответственная за работу Эми О'Брайэн и справлялась, не смогу ли я помочь на кухне. Всего несколько дней, но…
– Но я же могу пропустить несколько сеансов, – вмешался Джо.
– О нет, это не годится, – немедленно возразил Дагган. – Мистер Джеймсон спустит с меня за это шкуру.
– Его нет, и он вернется только к вечеру, – сказала Лайэл.
Дагган покачал головой.
– Так не пойдет. Он мне платит за мою работу.
– Если Джордана нет дома, – сказал Джо, – может быть, Лайэл поедет со мной?
– Нет, нужна мужская сила. Миссис Джеймсон не сможет меня заменить. Она просто физически не справится, – возразил Дагган.
– Ну так я могу вас заменить на кухне! – воскликнула Лайэл, радуясь тому, что наконец выход найден.
Оба посмотрели на нее, и Джо сказал:
– Лайэл отлично готовит, как ее покойная бабушка.
– Но миссис Джеймсон не сможет…
– Почему же не смогу, – перебила его Лайэл. Чем скорее она начнет трудиться, тем лучше! Лайэл обрадовалась этой возможности и сказала как о деле решенном: – Я буду занята, пока… пока Джордан на работе. Мне совсем не хочется сидеть целый день дома. И я без работы не могу.
– Вы не передумаете? – засомневался Дагган. – Это тяжелый труд.
– Я уверена, что справлюсь. Остается узнать, как мне туда добраться и к кому обратиться.
– Я вас подброшу туда по дороге в клинику и заберу обратно в четыре, – сказал Дагган. У него заметно прибавилось энтузиазма. – Вы спросите Эми О'Брайэн, и она вам все объяснит. Кстати, на кухне очень жарко, даже в такую погоду, так оденьтесь полегче. Да, и это снимите, – добавил он, взглянув на перстень с бриллиантом.
– Да, вы правы…
Лайэл замешкалась, раздумывая, куда деть кольцо.
– Уилкес мог бы положить его в сейф, – подсказал Дагган.
Лайэл улыбнулась и пошла искать Уилкеса. А спустя несколько минут, она – в пальто поверх легкой юбки и блузки, – устроившись рядом с дежой в специально приспособленном для его коляски кремовом фургончике, ехала в приют.
Через полчаса они въехали в бедные кварталы. Обшарпанные фасады подслеповатых домов, которые и домами трудно было назвать. Трущо-5ы, подумала Лайэл. Ветер гнал обрывки газет и мусор вдоль узкой улочки. Вот и нужный дом. Построенный в викторианском стиле, с осыпавшейся штукатуркой, он когда-то был школой. Лайэл толкнула дверь, вошла и оказалась в темпом вестибюле.
Она быстро разыскала мисс О'Брайэн, представилась и вкратце объяснила, почему пришла. Сухопарая седая мисс О'Брайэн, или Эми, как она попросила ее называть, сначала очень удивилась, а потом обрадовалась. Она излучала такую энергию, что, казалось, с легкостью выиграет любой марафон или же подобно танку смеет на своем пути любое препятствие.
– Хорошо, что Патрик вас прислал, – сказала Эми. – На него можно положиться. Молодец! Нo не будем терять времени: все должно быть готово к полудню. Фиона и Лиз, слава Богу, здесь уже. Не возражаете, если они займутся картофелем и овощами, а вы всем остальным? Меню сегодня будет такое – бифштекс, слоеный пай с бочками, пудинг с патокой.
– Отлично. А на сколько человек рассчитывать? – спросила Лайэл.
– Чем больше, тем лучше, – ответила Эми. – Пойдемте, я вам покажу кухню.
Все было старенькое, но сверкало и блестело. В центре кухни, на полу, выложенном красной керамической плиткой, в двух просторных раковинах – картофелечистки, на плите – огромная скороварка и медные котлы. Под окном – мойки, вдоль стен – просторные столы для готовки. Комбайны для приготовления теста, мясорубки… видавший виды холодильник был забит провизией до отказа. В узком высоком шкафу – консервированные продукты и крупы. Со стороны бывшего школьного актового зала в стене три проема – раздаточная.
Эми быстренько все это показала и ушла. По всему было видно, что она возлагала большие надежды на новую повариху. Ну что ж, сейчас Лайэл покажет, на что она способна!
С чего же начать? Такие огромные кастрюли-щи… Итак, пай с почками. Лайэл в несколько приемов замесила тесто – машина работала безотказно. Когда она посадила в плиту последний противень, пот тек с лица ручьями. Промокнув лицо, она сразу же принялась за пудинг.
Фиона и Лиз решили выпить кофе и перекусить в половине двенадцатого. Позвали Лайэл. Проглотив кофе, она опять бросилась к скороварке. Славу Богу, пудинг удался!
Ровно в полдень открыли центральное раздаточное окошко, и с этой минуты Лайэл работала как автомат. Фиона и Лиз подавали ей тарелки с едой, которые исчезали мгновенно. А очередь в зале все не уменьшалась. Лайэл вошла в ритм и уже могла различать лица. Мужчины и женщины, молодые и пожилые, пьяницы и наркоманы, странники и бродяги, неудачники и прочий люд, отторгнутый обществом. Самые разные лица в ее сознании слились в одно. И оно, это общее лицо, поразило ее почти животным обликом – скорее заглотить горячую еду, отогреться и ожить. Потом уж она уловила и другое – отрешенность. Они будто отвергали от себя других людей, вернее были отторжены своими же согражданами. Несчастные, бедные страдающие люди! А она все трепыхается со своими проблемами…
Лайэл наконец почувствовала, что больше и шагу не сможет сделать. Боже, да уже четыре! Эми же была на седьмом небе. Да и сама Лайэл тоже: она была счастлива, что приносила пользу. Поэтому, когда Эми спросила, придет ли Лайэл на следующий день, ответила, что обязательно и с удовольствием.
На обратном пути домой Дагган мастерски выбирался из заторов. Священное время Лондонского чаепития!
– Ну, все в порядке?
Лайэл отвечала медленно, словно размышляя:
– Никто не остался голодным. Я увидела столько несчастных людей. Я даже никогда и не предполагала, что…
– Многие не предполагают, – перебил ее Дагган. – К сожалению, очень многие…
Лайэл посмотрела на дедушку. Он выглядел утомленным, но взгляд его был ликующим.
– А у тебя как дела?
– Отлично. Сначала массаж, потом прогревание спины. После обеда я даже бултыхался в бассейне.
И до самого дома Джо с энтузиазмом рассказывал ей о том, какие ежедневные процедуры ему назначены в клинике.
Трудно представить, что было бы с ним, если она уходила на весь день на работу и он в одиночестве, беспомощный, коротал дни в маленькой тесной квартирке. Джордан столько сделал для Джо. Даже то, что и не обязан был делать. И в этом плане он ничего другого не заслуживает, кроме искренней благодарности и признательности. Лайэл долго отмокала в горячей ванне. Потом долго приводила себя в порядок. Долго выбирала туалет к лицу. Остановилась на ярком, крупными цветами платье. Усталости как не бывало. Она была в приподнятом настроении и ждала с нетерпением Джордана.
Пробило семь, Джордана не было. Появился Уилкес и сказал, что ужин накрыт, что Джо и Дагган уже за столом и ждут ее. Лайэл придала лицу жизнерадостное выражение, чтобы дедушка ничего не заподозрил, и, войдя, весело сообщила:
– Теперь я вижу, что Джордан был прав, когда однажды сказал мне, что, когда он занят важными делами, обо всем забывает.
Джо сказал:
– Тебе не нужно было все-таки торопиться домой, Лайэл. Лучше было бы, если бы вы еще отдыхали в Озерах.
Отужинав, Лайэл поцеловала его, пожелала ему и Даггану спокойной ночи и пошла в гостиную. Включив телевизор, несколько минут смотрела какую-то нудную комедию. Выключила. Решила что-нибудь почитать.
Где же Джордан? Уже десять. Не может же он и в самом деле работать. Если бы он пришел сейчас, она бы нашла, что ему сказать. По крайней мере, то, как он к ней лично относится, не идет в сравнение с тем, что он делает для Джо.
Лайэл вздохнула. Ведь были же, хотя и редкие, моменты, когда он был мягким, покладистым и, несмотря ни на что, между ними возникала близость. И сомнений не вызывает то, что, когда он получше ее узнает, наверное, изменит свое мнение о ней. А пока только и остается, сидя у камина, глядя на мерцающий огонь, мечтать, убаюкивая себя призрачными надеждами…
Джордан появился после одиннадцати. Лайэл в это время дремала, свернувшись в клубок на диване. Она сразу встрепенулась, как только услышала клацанье замка в двери.
– Я ужинал с друзьями. Не думал, что ты будешь ждать меня, – проговорил он, снимая пиджак и присаживаясь рядом.
Нужно принять подобающий вид! Лайэл спустила ноги на пол, поправила прическу, расправила платье.
Джордан понял ее маневр и улыбнулся.
– Ну, что новенького у Джо? Что он говорил про клинику?
Лайэл пересказала в подробностях все, что услышала от дедушки, и торопясь, чтобы он не перебил ее, сказала:
– Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты для го делаешь. Ты так добр к дедушке!
Джордан дернулся, будто она в него кирпичом запустила. А глаза стали такие, словно от удара и не продохнуть. Спустя минуту спросил:
– Как ты провела день? Надеюсь, не скучала? Лайэл помолчала, потом ответила:
– Даггану позвонила некая мисс О'Брайэн. Она занимается благотворительной деятельностью, вернее – на ее плечах благотворительный приют в Ист-Энде…
Джордан слушал внимательно, пока она рассказывала о том, чем она занималась в приюте святого Фомы. Думая, что все это ему не понравилось, Лайэл осторожно поинтересовалась:
– Я собираюсь и завтра туда. Ты не будешь возражать?
– Почему я должен возражать против того, чем ты считаешь нужным заниматься в свободное время? Меня удивляет другое. Зачем тебе этот Рабский труд, когда ты можешь позволить себе не работать.
– Но им же нужен повар, а мне нечем занять себя. И при том я думаю, что с меня не убудет.
Наконец, это вовсе не рабский труд, а работа, которая делается во благо ближнего, – волнуясь, проговорила Лайэл.
Джордан посмотрел на нее и медленно произнес:
– Ты просто удивительная женщина! Кажется, больше ты уж ничем удивить не можешь…
Неужели он стал о ней лучшего мнения? Возможно, он даже понял, что ошибался, думая о ней нелестно? Лайэл дотронулась до его руки.
– Возможно, до этого ты все время ходил не с той фигуры?
Он по-своему понял ее жест, взял ее за руку и притянул к себе.
– Я знаю одну фигуру, которая не то что не та, а просто именно та, – сказал он бархатным голосом, глядя прямо ей в глаза.
Джордан обнял Лайэл за плечи, его нервные пальцы торопливо заскользили по ее шее, спине. Такая с виду юная, а какие соблазнительно полные груди!
Лайэл ощутила, как ее неудержимо потянуло к нему. Голова закружилась, как от бокала шампанского. Прижалась к его груди, закрыла глаза в ожидании поцелуя. Джордан коснулся ее губ. Она перевела дух, настраиваясь на страстный и продолжительный поцелуй. Но Джордан взял ее за подбородок и откинул слегка ее голову.
– Не закрывай глаза! – приказал он. – У тебя они потрясающие. Таких выразительных глаз я ни у кого из женщин не видел. И я хочу их видеть. Хочу видеть, что ты чувствуешь, когда я буду любить тебя.
Хмель сразу прошел. Ах вот оно что! Теперь ему хочется заглянуть ей в душу. Он же не верит ни в ее любовь, ни в ее верность. Что же еще он хочет увидеть в ее глазах?
– Любить меня? – спросила она. – Отчего же ты честно и прямо не назовешь вещи своими именами? Твоя любовь – это твоя месть, твое голое желание. Ты хочешь таким образом рассчитаться со мной, унижая меня?
– Ты, значит, полагаешь, что для меня – это голое желание, а для тебя – унижение?
– Да, именно так!
– Ну хорошо. Пусть так и будет! Джордан резко поднялся, подхватил ее на руки и понес в спальню. Положив осторожно на кровать, он снял с Лайэл туфли и с невозмутимым видом стал ее раздевать.
Лайэл не моргая смотрела на него. Пока он стаскивал платье, расстегивал лифчик, она напоминала большую тряпичную куклу. Но как только руки его коснулись груди, ее передернуло.
– Нравится тебе, когда я тебя трогаю?
– Ненавижу. Не прикасайся ко мне, – ответила она сдавленным голосом.
Он улыбался и продолжал раздевать ее с таким видом, будто ел что-то вкусное, смакуя каждый кусочек. Она лежала нагая, а он сидел на краю кровати, пожирая ее глазами. Потом, словно желая убедиться, что глаза его не обманули, что она не мираж, а живая плоть, уже на ощупь изучал, насколько хорошо она сложена, какой аккуратный живот, какая красивая линия бедер…
Лайэл не шевельнула и пальцем. А он стал медленно раздеваться, собираясь сломить это пассивное сопротивление.
Он снял рубашку. Ее глаза – не она! – с одобрением отметили его красивый, сильный и гибкий мужской торс. Хоть и зима, а кожа загорелая, почти бронзовая! Грудь широкая – соски далеко друг от друга. Между ними курчавятся темные волосы, полоской сужаясь к узкой талии и исчезая где-то под ремнем брюк. Горло перехватило, голова закружилась, а глаза закрывать не велено… – расстегивает пряжку, потянул молнию на брюках…
Он передвинул Лайэл, слегка приподняв, на самую середину широченной кровати. Лег рядом. Сердце Лайэл трепыхалось, как большая рыбина на песке. Каждый вдох и выдох давался с трудом. Она старалась не шевелиться – лежала, как мертвая.
Он взял ее за подбородок, повернул голову и, встретив ее отсутствующий взгляд, засмеялся.
– Э нет! Так дело не пойдет! Меня этот взгляд не собьет с толку.
Он наклонился. Его глаза так близко. Лайэл зажмурилась. Пусть берет ее. Но она ему радости не доставит.
Возможно, он и хотел овладеть ею силой, встретив сопротивление, но все-таки не вышло по его. Может быть, даже от этого его пыл поубавился… Он поцеловал ее, голова опять закружилась в хмелю, и поцелуй был так сладок.
Он опять поцеловал ее. Его губы просили ее губы быть нежными и ласковыми. И они послушно раскрылись, и поцелуй был, как теплая убаюкивающая морская волна. Руки его бережно дотрагивались до ее тела, как будто вся она была драгоценный и очень хрупкий сосуд.
– Ты такая сладкая, – шептал он. – Твоя кожа необыкновенная, ароматная, я всю тебя расцелую, каждый сантиметр твоей нежной шелковой кожи.
Руки его уже знали ее, и теперь он целовал ее, касаясь кончиком языка ее живой плоти. Лайэл пыталась сопротивляться, освободиться от требовательного желания тела, но мощная волна страсти расплавила это желание и каким-то всхлипывающими толчками выплескивала его из ее горла, выключая ее сознание и унося все, что мучило ее и терзало. Осталось лишь одно ощущение – желание ласк этого мужчины. И вот эта волна подхватила ее, накрыла и понесла…
Ее похитили, умыкнули… Несчастная! Но отчего так сладко…
Джордан знал, что волна несет ее, несет к нему, и ждал, когда она подхватит и его вместе с ней. И вот она… И Джордан ринулся куда-то вместе с Лайэл и в нее. И она захлебывалась, и он ловил ее губами. И пил это сладкое вино победы, и чувствовал себя победителем.
Но он еще не до конца допил свое вино и, накрыв ее вместе с волной, снова и снова ввергался с ней в пучину, пока наконец не сделал последний глоток и, обессиленный, перевернулся на спину и вынес ее на себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17