— Последние двенадцать месяцев я работала за стойкой бара в одном ночном клубе. — Она старалась говорить как можно небрежнее, но чувствовала, что это у нее плохо получается. — С тех пор, как погибла Черри, — уточнила она, и это действительно было очень важной деталью в цепочке событий, определивших в конечном итоге ее появление здесь, — я… — Запнувшись, девушка с тоской и обидой посмотрела на свой так некстати опустевший стакан.
— Еще? — спохватился Роберто, с готовностью вскакивая.
— Пожалуйста, — попросила она, однако мелькнувшая у нее надежда на маленькую передышку не оправдалась.
— Итак, — заговорил он, смешивая напитки. — Черри погибла, и ты стала работать в казино. Что же случилось потом? Что могло заставить влезть в долги такую бережливую и рассудительную девушку, как ты?
Неужели он знает? Откуда? — гадала Айлин. Конечно же, Роберто умен и проницателен. Он не раз доказывал, что на три хода вперед способен просчитать все ее маленькие уловки и хитрости. Но тем не менее… Нет, решила она. Даже ему не могло прийти в голову, что деньги эти она просто-напросто проиграла.
Проиграла! Воспоминания об этом оказалось достаточно, чтобы Айлин почувствовала приступ тошноты. Или же виной тому был джин? А может, постоянное недоедание? Или нечеловеческое напряжение последних дней?
Роберто вручил ей наполненный стакан и, устроившись в кресле, вежливо подождал, пока она сделает глоток, после чего мягко, но решительно потребовал:
— Продолжай.
— Когда… Когда Черри погибла, я… — Айлин хотела сказать: «решила, что жить дальше нет смысла», но передумала. — Работу мне предложил тот же человек, у которого я заняла деньги на похороны. — Она посмотрела на Роберто, который выглядел как-то нечетко, расплывчато, что, в общем-то, было неплохо — не видя выражения его лица, ей было проще рассказывать. — Он сказал, что так мне будет легче выплатить долг. Я стала получать даже больше, чем до этого в ресторане, и нашла квартиру всего в нескольких минутах ходьбы от клуба, так что можно было экономить на автобусе…
— А потом оказалось, что все далеко не так просто, — заметно помрачнев, продолжил за нее Роберто.
Айлин кивнула.
— Мы договорились, что долг я буду выплачивать частями, каждую неделю, но оказалось, что с процентами каждая новая выплата получалась больше, чем предыдущая. Я сначала не поняла, в чем дело, а потом испугалась, особенно когда сотрудницы рассказали мне, как для того, чтобы расплатиться за неделю, им приходилось опять занимать у него же.
— Ну и что ты тогда сделала? — поинтересовался Роберто.
Она приникла к стакану с такой жадностью, будто от очередной порции джина зависела ее жизнь, и, чувствуя, что сейчас умрет от стыда, призналась:
— Тогда я стала играть. В этом же казино. Только чтобы расплатиться… — Несколько секунд девушка молчала. — Теперь я должна ему столько, что если ты мне не поможешь… — Тут она сообразила, что сказала уже и так слишком много и пора, пожалуй, остановиться.
Роберто, однако, был другого мнения.
— Что тогда? — рявкнул он. — Что будет, если я тебе не помогу?
Айлин пожала плечами и, не отвечая на вопрос, подняла на него свои затуманенные алкоголем глаза.
— Но ведь ты же мне п-поможешь?
— Нет, ты мне ответь! — не унимался Роберто, и по его виду стало ясно, что он не уступит. — Я хочу знать, что будет, если ты от него не откупишься?
Она почувствовала, что трезвеет от злости и негодования.
— Уж кому-кому, а тебе, Роберто, этого объяснять, я думаю, не надо, — с горечью сказала она. — В свое время ты сам применял подобную тактику, вынуждая меня делать то, чего тебе так хотелось!
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?! — оторопел он.
— Шан-таж! — по слогам отчеканила Айлин, улыбнувшись надменно и презрительно. — И это еще очень слабое определение! Сам ты, правда, называл это иначе… Как ты это, кстати, называл? — Она сделала вид, будто пытается вспомнить, демонстративно игнорируя угрожающие огоньки, которые зажглись в его глазах. — Ах, вспомнила: «борьбой с моим нелепым и противоестественным отвращением к сексу»! Только если ты в качестве стимула использовал самого себя, такого мужественного и неотразимого, то он пытается действовать при помощи моего невозвращенного долга!
4
— Я никогда ни к чему тебя не принуждал! — процедил Роберто сквозь зубы.
Если не считать принуждением ультиматум: «либо мы спим вместе, либо убирайся из моей жизни», мысленно возразила Айлин. Конечно же, он ни к чему не принуждал ее силой. Но, в конце концов, так и не сумев заставить себя уступить, она была вынуждена уйти, чтобы избавить его от необходимости выгонять ее.
— Итак, если я правильно тебя понял, — прорычал Роберто, — в качестве компенсации долга в пять тысяч фунтов он принуждает тебя лечь с ним в постель?!
— Вот именно. — Она произнесла это спокойно, почти равнодушно, но уже в следующую секунду, выпустив из руки стакан, вскочила на ноги и отвернулась к окну, прижав ладони к трясущимся губам.
Роберто вставать не торопился. Ему уже приходилось видеть ее в таком состоянии — в аналогичных обстоятельствах. Поэтому он только угрюмо наблюдал за ней несколько минут, после чего тяжело вздохнул.
— Ладно, Айлин, — сказал он примирительно. — Успокойся. Здесь тебя никто насиловать не собирается.
Она кивнула, показывая, что принимает это несколько грубоватое выражение сочувствия.
— Мне очень жаль, — пробормотала она, не отнимая ладоней от губ, и на этот раз Роберто не стал ворчать по поводу набившей оскомину фразы.
Он поднялся с кресла и, подойдя к окну, уставился в него, давая ей возможность прийти в себя. Однако этот знак внимания оказал противоположное действие, и по щекам Айлин вдруг покатились слезы. Она и сама не смогла бы объяснить, почему плачет, глядя на Роберто — высокого, стройного, красивого, который стоял, широко расправив могучие плечи и гордо вскинув благородную голову.
В том-то все и дело! — вдруг догадалась девушка. Каждый из нас сам по себе. Нас разделяет пропасть — глубокая и непреодолимая, моста через которую не было, нет и не будет.
Роберто пытался его построить, но справиться с ее ожесточенным сопротивлением так и не сумел.
Уронив руки, Айлин до боли сжала кулаки. До чего же это несправедливо! Жизнь так много им обещала — и в результате они оба, каждый — сам по себе, обречены вести жалкое и безрадостное существование.
Роберто слегка повернул к ней голову, и она увидела его чеканный профиль.
— Что будет, если я дам тебе деньги?
— Я заплачу долг.
Обещать вернуть со временем деньги Айлин не могла: с ее скромным жалованьем официантки на это ушли бы годы и годы. Потому-то она и предложила ему развод в качестве компенсации.
— И ты перестанешь у него работать?
— Разумеется! — Она даже вздрогнула от такого нелепого вопроса. — Не имею ни малейшего желания видеть ни своего хозяина, ни его заведение. За километр обходить буду.
— А играть? — настаивал Роберто, твердо решив выяснить все до конца. — Играть ты перестанешь?
— Разумеется, — повторила Айлин, на этот раз — почти враждебно. Неужели он считает ее полной идиоткой, способной второй раз угодить в ту же ловушку?
— В данном вопросе никаких «разумеется», к сожалению, не существует, — вздохнул он. — Страсть к азартным играм — это болезнь, и ты это знаешь. И если однажды ты решилась сыграть, пусть даже с целью выбраться из долговой ямы, то и в будущем в аналогичных обстоятельствах способна поступить так же. И что тогда? — Теперь Роберто смотрел прямо на нее, и выражение лица его было настолько серьезным, что Айлин похолодела. — Опять заставишь себя звонить мне, чтобы я платил снова и снова, покуда ты не сделаешь то, что, сама того не сознавая, уже пытаешься сделать, — бросишься вниз головой в ту страшную бездонную пропасть, от падения в которую ты так старательно пытаешься удержаться все эти годы?
Неужели ему известно и об этом? — Айлин вздрогнула, как от удара. Неужели Роберто знает о той огромной черной дыре, на краю которой она провела большую часть всего этого времени, с замиранием сердца наблюдая, как с каждым прожитым днем она увеличивается все больше и больше?..
— Значит, ты отказываешься мне помочь? — спросила она жалобно.
— Черт возьми, Айлин! — заорал он, делая к ней шаг — Я вовсе не отказываюсь тебе помочь! Но я был бы полным идиотом, не потребовав гарантий того, что это никогда больше не повторится!
— Это никогда больше не повторится, — покорно пообещала она, видя, что его это не удовлетворило.
Плотно сжатые губы, нервное движение, которым он поправил волосы, — все это свидетельствовало о том, что устного заверения недостаточно.
От страха по спине у Айлин побежали мурашки. Тяжелая тишина, повисшая между ними, почти физически душила ее, не давая сказать ни слова и все, на что она была сейчас способна — это смотреть на мужа с немой мольбой в то время как он хмуро разглядывал носки своих роскошных туфель.
Потом Роберто вздохнул с видом человека, вынужденного смириться с обстоятельствами.
— Как называется этот клуб и как зовут твоего благодетеля? — быстро спросил он.
— Зачем это тебе? — удивилась она. — Что ты собираешься делать?
Поймав его взгляд, девушка содрогнулась. Роберто не верит, что она сумеет сама все уладить и собирается заняться этим лично! — догадалась Айлин. Он собирается сам пойти в клуб и увидеть человека, в чьи сети она так глупо угодила! И тогда мнение его о ней упадет окончательно, если ему еще есть куда падать.
— Давай говори, — торопил ее он, все больше загораясь жаждой деятельности. — Ты же сказала что не имеешь желания снова встречаться со своим… работодателем, так докажи это!
На губах его появилась недобрая улыбка. — А вот у меня появилось желание побеседовать с ним, и мне нужна соответствующая информация. — Видя, что она все еще сомневается, Роберто добавил очень мягко, почти ласково: — Иначе ты не получишь от меня ни единого пенни.
Сердце Айлин упало. У нее не осталось никаких сомнений в том, что он говорит серьезно. И она, отстраненно наблюдая за тем, как постепенно каменеет лицо Роберто, торопливо и сбивчиво перечислила названия злачных мест, где можно было найти Мейсона, которые нередко мелькали в сводках криминальной хроники.
Закончив, девушка без сил упала в ближайшее кресло. Мимо нее, глядя прямо перед собой, угрюмо прошествовал Роберто. Губы его были плотно сжаты, и весь вид выражал величайшее отвращение.
Ничего удивительного, подумала Айлин без малейшей обиды. Жизнь, которую она вела в течение последнего года, не вызывала никаких других чувств и у нее самой.
В висках неприятно пульсировала кровь, предвещая жестокую мигрень, и она заподозрила, что, наверное, зря пила джин.
— Слейтон? — Хлесткий, как удар плети, голос Роберто разорвал тишину, болезненно отдавшись в ушах Айлин, и, обернувшись, она увидела, что он разговаривает по телефону. — Возьми из сейфа пять тысяч фунтов и жди меня в вестибюле, — распорядился он. — Позвони в службу безопасности, пусть пришлют к выходу банковскую машину и пару своих парней.
Положив трубку, он, так и не взглянув в ее сторону, скрылся за дверью, а когда пять минут спустя появился вновь, Айлин вскочила с кресла, пораженная его превращением.
Серые брюки и голубая рубашка с небрежно закатанными рукавами бесследно исчезли Теперь на Роберто был темный костюм-тройка из фантастически дорогой ткани в тонкую полоску. Его смуглую шею плотно облегал воротничок белоснежной рубашки, охваченный тонким галстуком из алого шелка, а длинное, до пят, черное кашемировое пальто было небрежно наброшено на мощные плечи.
Но сама по себе эта демонстрация умопомрачительного богатства ничего не значила. За внешним лоском и шиком без труда угадывалась подлинная цель метаморфозы синьора Сконти. Все в нем — от гладко зачесанных назад иссиня-черных волос до безупречного глянца черных кожаных туфель — сейчас дышало надменностью аристократа, бросающего вызов противнику. Роберто имел вид человека, готового к схватке и жаждущего ее. И он сделал все, чтобы нанести первый удар, даже не успев разомкнуть тонких, презрительно сжатых губ.
— Ч-что ты собираешься делать? — задыхаясь от ужаса, спросила Айлин.
Он ответил не сразу. Смуглое лицо его было напряженным и непроницаемым, а в прищуренных глазах блестела холодная сталь.
— Платить по твоим счетам, — процедил он наконец.
«Платить по счетам или убивать кредитора?» — спросила она себя и едва не расхохоталась, причем эта реакция была скорее нервной, чем имеющей что-то общее с юмором. Облик Роберто и то, как она сама на него реагировала, волновало Айлин так странно и сладко, что она едва находила в себе силы сдерживать возбуждение.
— Ты ведь не собираешься устраивать там скандал, правда, Роберто? — осторожно спросила она. — Мейсон… От него ни на шаг не отходят здоровенные мордовороты. Они обычно сначала делают из человека отбивную, а уже потом разбираются, что к чему.
— И ты боишься, что я не смогу за себя постоять? — поинтересовался он насмешливо.
Айлин облизнула пересохшие губы и, прежде чем ответить, еще раз окинула его встревоженным взглядом. Ей было хорошо известно, что под этой роскошной одеждой скрывается сильное тренированное тело, но…
— Они сделают из тебя отбивную, — честно предупредила она.
Роберто только рассмеялся.
— Не беспокойся, они и пальцем меня не тронут.
Только потому, что с ним будет человек по имени Слейтон и два банковских охранника? — с сомнением подумала Айлин. Он, должно быть, сошел с ума, если всерьез на это надеется!
— Я пойду с тобой! — Она, по крайней мере, знала всех этих людей, а с некоторыми была даже в приятельских отношениях. Ее они хотя бы выслушают, прежде чем пустить в ход кулаки Один же Роберто, особенно в таком настроении и в этом провокационном наряде… Айлин нервно передернула плечами и, оглянувшись в поисках сумочки, только сейчас с досадой вспомнила, что оставила ее внизу. — Я забыла в твоем кабинете свои вещи…
— Ты останешься здесь. — Голос его был спокойным, но холодным.
Резко повернувшись, она увидела, что Роберто смотрит прямо на нее — уверенно, безмятежно и чуть насмешливо.
— Пожалуйста, возьми меня с собой! — взмолилась Айлин, заламывая руки. — Я знаю этих людей и умею с ними разговаривать! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! — закончила она, срываясь на крик.
Не удостоив ее ответом, Роберто величественно продефилировал к лифту, ткнул кнопку вызова пальцем в черной кожаной перчатке и, дождавшись кабины, решительно вошел внутрь.
Двери за ним закрылись.
Айлин осталась стоять, тупо глядя на них, и постепенно странная смесь противоречивых чувств наполнила ее глаза жгучими слезами. Гнев и отчаяние сочетались в се душе со злостью на свое бессилие и осознанием собственного ничтожества.
Роберто отсутствовал больше двух часов, и Айлин за это время просто извелась. Поначалу она нервно металась из угла в угол, затем присаживалась по очереди на все кресла, но вскоре убедилась, что не в состоянии усидеть на месте. Был даже момент, когда, набравшись мужества, девушка решилась в одиночку спуститься в лифте, чтобы забрать из кабинета Роберто сумочку и плащ и отправиться за ним вдогонку.
Однако когда она нажала знакомую кнопку, ничего не случилось. Так и есть. Должно быть, он отключил лифт, чтобы не дать ей уйти!
К тому времени, когда Роберто вернулся, Айлин с ногами сидела в одном из кресел, плотно обхватив руками поджатые к подбородку коленки. Ее черные лодочки валялись рядом. Казалось, она полностью ушла в себя, но, когда он вошел, тут же опустила ноги на ковер и, выпрямившись, окинула его обеспокоенным взглядом и с облегчением убедилась, что никаких следов побоев нет.
— Твоя расписка, — сказал он, лениво растягивая слова, и бросил ей на колени сложенный вдвое листок, а потом отошел к серванту и налил себе что-то очень похожее на неразбавленное виски.
Она развернула бумагу.
«Айлин Фрэнклин. Пять тысяч фунтов стерлингов. Уплачено полностью.
Брайан Мейсон».
— Ты даже не пользуешься моей фамилией, — не оборачиваясь, укоризненно заметил Роберто.
Она действительно не называлась миссис Сконти, считая, что не имеет права носить эту фамилию, но признаться в этом означило затронуть и ряд других, гораздо более неприятных тем. Поэтому Айлин только опустила глаза и, закусив губу, промолчала.
Роберто повернулся и так долго смотрел ей в лицо, что в конце концов она не выдержала и осторожно подняла на него глаза.
— Спасибо тебе, — сказала она, теребя в пальцах расписку.
— Это место — настоящий притон, — заметил он, но Айлин промолчала. — Я помню, что ты работала в более-менее пристойном ресторане, — угрюмо продолжал он. — Но это казино… Работать там значит совершенно себя не уважать. Почему ты пошла на это?
Она только пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16