Тогда как его собственная враждебность… В прищуренном взгляде Эстебана сверкнуло предостережение. Джасмин вызывающе вздернула подбородок, и ее карие глаза метнули ответную молнию. Эстебан снова нервно застучал ручкой по столу — в два раза чаще и громче. Ну и чего ты пытаешься добиться, моя златокудрая мегера, изменница, бессовестная прелюбодейка? — мысленно спросил ее Эстебан. Лучше готовься к бою, поскольку я вооружен до зубов.
Джасмин положила на стол ладони и длинными изящными пальцами с розовыми наманикюренными ногтями стала поглаживать полированную поверхность, точно лаская. Эстебан напрягся и задышал чаще. От взгляда Джасмин это не укрылось, и она насмешливо оттопырила верхнюю губу. Диего Баррильдо занял место рядом с Эстебаном. Колин Питт — рядом с Джасмин. Она обернулась к молодому человеку и одарила его улыбкой, от которой тают айсберги. Но Колин Питт айсбергом не был. Скулы юнца заалели, он смущенно улыбнулся в ответ. И игра эта от глаз разъяренного Эстебана не укрылась. Все в порядке, я здесь, рядом, говорила улыбка Колина. И незримый лев в груди Эстебана оглушительно заревел. Джасмин невозмутимо посмотрела на мужа. Я убью тебя, взглядом пообещал он. Или сорву с тебя маску холодной невозмутимости и поиграю с тобой в такие игры, от которых мутится рассудок.
— Не начать ли нам? — Диего Баррильдо открыл невзрачную голубую папку.
В руках у Колина Питта была другая папка из коричневой кожи, гладкая, внушительная, не чета той, бумажной. Джасмин сложила руки на коленях. Эстебан продолжал барабанить ручкой по столу.
— В создавшейся весьма напряженной атмосфере я для начала хотел бы заверить вас, Джасмин, что наша единственная цель — покончить с проблемой цивилизованным, взаимоприемлемым образом так, чтобы никто не остался обиженным…
Молодая женщина вскинула глаза. В горле у Эстебана пересохло.
— Здравствуйте, Диего, — негромко произнесла она.
Пустячная, казалось бы, фраза, а произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Баррильдо застыл неподвижно, Колин Питт — тоже. Воздух сгустился от напряжения. Уважаемый юрист высочайшего класса… покраснел, как мальчишка. Мало того, вскочил на ноги.
— Прошу прощения, Джасмин, — смущенно пробормотал он. — Это надо же, напрочь забыть о хороших манерах!
— Ничего, пустяки, — мило отозвалась она.
Диего протянул руку. Но Джасмин, словно не заметив, перевела взгляд на Эстебана. И пожилому адвокату пришлось, спрятав руку за спину, опуститься на место.
Итак, ведьма еще не утратила способности вертеть каждым, как вздумается, отметил про себя Эстебан. Вот мерзавка!
Точеная бровь насмешливо изогнулась.
Может, и так, зато уже не твоя, читалось в золотисто-карих глазах.
В воздухе отчетливо затрещали электрические разряды.
— Так вот, — откашлявшись, снова начал Диего, — по просьбе моего клиента я составил черновик соглашения, чтобы нам по возможности быстро преодолеть эту стадию. — Он извлек из папки несколько скрепленных вместе листков бумаги и пододвинул их через стол Джасмин. Она на договор даже не взглянула; вместо нее листами завладел Колин Питт и принялся внимательно читать. — Надеюсь, вы согласитесь, что ваши интересы никоим образом не страдают. В создавшихся обстоятельствах вы получаете компенсацию более чем щедрую.
— Что вы подразумеваете под создавшимися обстоятельствами? — осведомился Колин Питт.
— Наши клиенты не живут вместе уже около трех лет, — пояснил Диего Баррильдо.
Три года, один месяц и двадцать четыре дня клиенты не живут вместе, мысленно поправила его Джасмин. Да перестанет ли когда-нибудь Эстебан барабанить этой дурацкой ручкой по столу? И глядеть на нее так, словно она его злейший враг? Губы поджаты, холодные темные глаза обратились в лед — да ему просто не терпится от нее избавиться!
До чего же мучительно… Эстебан смотрит на нее так презрительно, словно сам не верит, что некогда желал ее. И стоило наряжаться ради такого случая! — убито думала Джасмин. И стоило мечтать, что негодяй как взглянет на нее, так и упадет!
— Благодарю вас, — кивнул Колин Питт.
Диего принялся зачитывать вслух так называемые условия соглашения. Джасмин чувствовала, как волнами накатывает тошнота. Они что, и впрямь полагают, что она здесь только ради возможных материальных выгод? Неужели Эстебан действительно считает ее расчетливой, корыстолюбивой вымогательницей?
— И когда же это я успела зарекомендовать себя жадной стяжательницей? — негодующе спросила Джасмин.
Черные ресницы — не правдоподобно густые и длинные для мужчины — взлетели вверх.
— Но ты ведь здесь, верно? — невозмутимо ответил Эстебан. — Какую еще цель ты преследуешь, в конце-то концов?
Джасмин похолодела. Ощущение было такое, будто он в упор выстрелил в нее из пистолета. Эстебан прозрачно намекал, что она приехала либо из-за денег, либо ради того, чтобы любой ценой вернуть мужа.
— Обе стороны однозначно объявили, что брак их распался в силу несовпадения характеров, — поспешно заметил Диего. — Не вижу, чего мы добьемся, пытаясь выяснять, кто тут прав, а кто виноват. Вы согласны?
— Согласны, — закивал Колин Питт. Но Джасмин соглашаться и не думала. Она неотрывно глядела на мужчину, за которого некогда вышла замуж, и вспоминала о том, как в течение двадцати трех часов каждого Божьего дня он предпочитал забывать о том, что у него есть жена. А в двадцать четвертый час негодовал, стоило ей отказать ему в плотских радостях, — а кому приятно, когда тебя используют как вещь!
Эстебан познакомился с нею чисто случайно, возжелал ее, скоропалительно женился на ней, чтобы удержать в своей постели. Да, ночи были потрясающие. Но как только он понял, что брак одним лишь сексом не исчерпывается — Джасмин как раз совершила свой самый непростительный грех в глазах его ближайших и дражайших, то есть забеременела, — раскаялся в поспешном выборе. Любой другой испанец на его месте гордился бы своей мужской «доблестью», а вот Эстебан явно не обрадовался. Как же так вышло? — недоумевал он. У нас и так миллион проблем, а теперь вот еще ребенок… Два с половиной месяца спустя у нее произошел выкидыш, и кто вздохнул с облегчением, как не сеньор Ривера? Она слишком молода. Он еще не готов стать отцом. Все — к лучшему…
О, как же Джасмин его ненавидела! Былые негодование, обида, боль воскресли с новой силой. На глаза молодой женщины навернулись слезы. Эстебан заметил это, и ручка застыла в воздухе.
— Ваша клиентка оставила моего клиента по своей воле, — деловито объяснял Диего приезжему адвокату, в то время как супруги изнывали во власти прошлого. — И с тех пор даже не пыталась наладить с ним связь.
Да, мерзавец, все так и есть, читалось во взгляде Джасмин. А ты… ты даже не потрудился приехать и выяснить, как я живу и плохо ли мне. Даже коротенького письма не написал, даже не позвонил узнать, жива ли я еще.
— Насколько я понимаю, от общения воздерживались обе стороны, — заметил Колин Питт.
Ручка снова застучала по столу. Да ему просто все равно, с тоской осознала Джасмин. Эстебан не желает вспоминать те беспросветно-горькие часы, дни, недели, когда она плакала и все не могла утешиться, а он был слишком занят работой, чтобы обращать внимание на невротичку жену.
— Сеньор Ривера выплачивает сеньоре Ривера солидное ежемесячное содержание, однако не припоминаю, чтобы сеньора Ривера хоть как-то подтвердила этот факт, — промолвил Диего.
— Не нужны мне его деньги! — выкрикнула Джасмин. — Я к ним даже не прикасалась!
— Не моя проблема, — равнодушно пожал плечами Эстебан.
— А теперь мы переходим к коттеджу под Сакраменто, штат Калифорния, США, — нимало не смущаясь, продолжал адвокат. — По пожеланию моего клиента коттедж передается сеньоре Ривера как часть…
— И дом твой мне не нужен, — сообщила она Эстебану.
— Но, сеньора Ривера. Я не понимаю…
— Дом — твой, хочешь ты того или нет, — бесстрастно произнес Эстебан.
— Совесть успокаиваешь?
— Моя совесть чиста, — сказал он и недобро сощурился.
Издевательски фыркнув, Джасмин откинулась на стуле. Эстебан досадливо отбросил ручку и подался вперед, не сводя взгляда с жены.
— Может, расскажешь, как обстоит дело с твоей совестью? — вкрадчиво предложил он.
— Эстебан, по-моему, это ни к чему хорошему не приведет…
— Да подавись ты своим коттеджем! — мстительно повторила Джасмин. — Оставь себе все, что значится в твоем треклятом списке!
— Ты ничего от меня не примешь?
— Ни цента, — с наслаждением подтвердила Джасмин.
— Ничего из того, что значится в списке! — возбужденно уточнил Колин Питт, вскакивая.
Напряжение нарастало с каждой минутой. Эстебан кипел от бешенства, Джасмин явно его подзуживала. Диего нервно поправил воротничок — кто-кто, а уж он-то знал, что случается, когда эти двое вступают в перепалку не на жизнь, а на смерть!
— Сеньора Ривера не подписывала брачного контракта, — поспешно продолжал Колин Питт. — А это значит, что она имеет право на половину собственности своего мужа. В списке же и десятой доли этой собственности не фигурирует. По-моему, нам следует…
Эстебан ожег Колина яростным взглядом. Если молодой идиот не заткнется, придется ему помочь.
— Я не с вами разговариваю! — рявкнул он и вновь обернулся к Джасмин. — Так чего же ты хочешь?
Словно представители двух враждующих сторон они вызывающе уставились друг на друга. Джасмин себя не помнила от ярости и боли. Он забрал ее юность и оптимизм — и обратил их в прах. Взял ее любовь — и посмеялся над ней. Отнял у нее право гордиться тем, что она станет матерью его ребенка. И наконец, лишил остатков гордости, показав, что рад от нее избавиться. Джасмин казалось, что не в силах Эстебана нанести ей новую обиду: в прошлом он испробовал все, что мог. Она приехала в Жерону, готовая расстаться с прошлым и вернуться домой свободной и исцеленной. Но нет, оказалось, что он еще способен ранить ее в самое сердце.
Инес Ортуньо. За одно только упоминание этого имени она бы Эстебану глаза выцарапала, если бы только дотянулась. Истоптала бы его туфлями на «шпильках», если бы повалила на пол. Но в ее распоряжении были только слова…
— Мне не нужны твои дома и мне не нужны твои деньги, — холодно повторила Джасмин. — Имя твое и ты сам мне тоже не нужны, если на то пошло.
Стянув с пальца обручальное кольцо, она швырнула его через стол и рывком раскрыла сумочку.
— И уж конечно твои фамильные побрякушки мне тоже незачем, — добавила молодая женщина, извлекая на свет запечатанный конверт и бросая его рядом с кольцом, — Здесь — ключ от моего гостиничного сейфа и доверенность на твое имя, благодаря которой тебе позволят беспрепятственно забрать содержимое. Можешь подарить их своей следующей пассии, — язвительно предложила Джасмин. — Возможно, ей они подойдут лучше.
Трое мужчин завороженно наблюдали за происходящим.
— Так я повторяю: чего ты хочешь? — спросил Эстебан, в упор глядя на жену.
— Развода! — Слезы немилосердно жгли Джасмин глаза. — Видишь, Эстебан, как мало ты для меня значишь. Все, чего я хочу, — так это по-быстрому развестись с тобой и вычеркнуть тебя из моей жизни!
— Еще одно оскорбление — и последствия тебя не порадуют, — тихо предостерег он.
— А что такого ты можешь мне сделать, чего еще не пробовал? — горько рассмеялась молодая женщина.
Темные глаза Эстебана полыхнули холодным светом.
— Как насчет того, чтобы выставить тебя дешевой потаскушкой, какой ты и являешься? Как насчет того, чтобы вовлечь в процесс этого твоего мускулистого жеребца?
Сначала Джасмин не поняла, что он имеет в виду. И лишь спустя минуту осознала смысл услышанного.
— Ты следил за мной! — вознегодовала она.
— Сама себя выдала, — удовлетворенно кивнул Эстебан и принялся вертеть ручку в длинных подвижных пальцах. — Адюльтер — крайне неприятное словечко, — многозначительно протянул он. — Если уж ты хочешь неприятностей, так я обеспечу их и тебе, и твоему любовнику.
Неприятности! С того самого дня, как она вышла замуж за Эстебана, она обеспечила себе неприятности по полной программе!
— Как угодно, — бросила она. — Все равно не возьму у тебя ни цента.
С этими словами молодая женщина поднялась и, перебросив сумочку через плечо, повернулась, чтобы уйти.
— Джасмин, пожалуйста!.. — отчаянно воззвал к ней Диего.
— Сеньора Ривера, прошу вас, подумайте хорошенько! — поддержал его Колин Питт.
— Убирайтесь отсюда вы, оба! — рявкнул Эстебан юристам. — А ты, Джасмин, знай: сделаешь еще шаг к двери, и я притащу тебя назад силой и свяжу, если потребуется.
Молодая женщина неохотно остановилась. Ее била крупная дрожь, голова кружилась, ноги подкашивались. В зале воцарилась гробовая тишина… Может быть, господа законники одернут-таки зарвавшегося клиента?
Нет, на это храбрости у них не хватило. С Эстебаном де Ривера лучше не связываться. Он во всех отношениях сильнее — и физически, и в том, что касается статуса. Не говоря уже о силе воли и самомнении. Оба юриста, глядя в пол, прошмыгнули мимо Джасмин — ну точно крысы, бегущие с тонущего корабля.
С мягким щелчком дверь закрылась. Они остались одни. Молодая женщина повернулась на каблуках, ее золотисто-карие глаза сверкали негодованием.
— Тиран и деспот! — с отвращением бросила она.
— Еще какой. — Он состроил гримасу. — А ты, моя радость, сущий ангел.
От обращения «моя радость» по спине Джасмин пробежал холодок. Эстебан прибегал к ласковым обращениям разве что в насмешку или издевки ради. Он вальяжно развалился на стуле, точно отдыхающий тигр. Но Джасмин ни на минуту не обманулась на его счет. Губы поджаты, из-под опущенных ресниц поблескивает пламя, подбородок воинственно выдвинут. Эстебан был так зол, что злость эта зримо просачивалась даже сквозь маску бесстрастной невозмутимости.
— Расскажи-ка мне про Оуэна Мьюира.
Так вот в чем дело! Джасмин расхохоталась — настолько не правдоподобно это все прозвучало. Эстебан смеет требовать объяснений после трех лет молчания? Она вернулась к столу, оперлась о полированную поверхность ладонями и дерзко вскинула глаза.
— Ну, ты же помнишь, как я хороша в постели, — усмехнулась она. — Оуэн тоже так считает. Он…
Одним прыжком перемахнув через стол, Эстебан оказался рядом с ней, не успела она докончить фразы. Аналогия с тигром пришла ей в голову не случайно: двигался он бесшумно и стремительно, и намеченной жертве спасения не было. В следующую секунду она уже лежала спиной на полу, а он навалился на нее, а уж что она при этом чувствовала, лучше не уточнять. А всему виной прикосновения Эстебана, и тяжесть его тела, и смуглое мужественное лицо, вдруг оказавшееся так близко, что в горле молодой женщины разом пересохло. Ужасно, мучительно! Даже в лучшие времена у нее не всегда хватало сил и выдержки противиться ему, если Эстебан решал настоять на своем. В голове всколыхнулись воспоминания о страсти, о желании, о жажде объятий… воспоминания, которые она, как ей казалось, похоронила в самой глубине памяти.
— А теперь повтори то же самое, — потребовал Эстебан, скрипнув зубами.
— Отпусти меня. — Джасмин отчаянно уперлась ему в плечи, но тщетно: с тем же успехом она могла попытаться сдвинуть бронзовую статую. Молодая женщина чувствовала жар его тела, его властную силу и заключенное в ней обещание.
— Повтори!
Глаза ее непримиримо вспыхнули, точно янтарь под солнцем. О, как Джасмин презирала этого человека и все с ним связанное! Его ярость, его надменность, его способность будить в ней целую бурю чувств.
— Я ничего больше не обязана для тебя делать, никогда и ни за что! — заявила она Эстебану.
Он хрипло рассмеялся ей в лицо.
— Извини, дорогая, но я вынужден тебя разочаровать. Ты до сих пор очень много для меня делаешь. — И он чуть подался вперед, на мгновение плотнее прижавшись к ней бедрами так, чтобы Джасмин поняла, о чем идет речь.
— Ты отвратителен, — задохнулась она от возмущения.
Но и она хороша… Ее собственные бедра подались ему навстречу, а с губ сорвался глухой стон… О, будь, проклят этот животный инстинкт, что побуждает к соитию!
Эстебан вновь расхохотался, потянулся к ее волосам и снял заколку.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес он, запуская пальцы в текучее невесомое золото, — вот теперь ты куда больше похожа на маленькую распутницу, на которой я женился. Остается выяснить, далеко ли ты от нее ушла.
С этими словами Эстебан потянул за молнию на пиджаке. Борта разошлись, открывая взгляду кремовую блузку, застегнутую доверху на перламутровые пуговицы. При виде этой целомудреннейшей из блузок глаза Эстебана вновь полыхнули яростным пламенем, как если бы, надев ее, молодая женщина совершила страшный грех.
— Ну и зачем тебе этот сногсшибательный кожаный костюм? — ехидно осведомился он. — Зачем эта старомодная прическа и блузка, которую моя мать бы не надела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15