– Я имею в виду совсем не это, – сказала Андреа. – Я говорю о силе характера. Его не так-то просто сломить, не правда ли?
– Да, конечно, – нахмурилась Констанс, не понимая, куда клонит ее собеседница.
– Ему, надо думать, пришлось вынести в этой жизни много ударов, но он всегда вставал на ноги, отряхивался и снова шел дальше, так ведь?
– Во всяком случае, он не поддавался судьбе, – согласилась Констанс.
– Если так, то он, наверное, перенесет и такую вещь, как расторжение нашей помолвки, правда?
– Энди! – воскликнула Констанс. – Что ты говоришь? Ты же по уши влюблена в него?
– Да!
– Тогда в чем дело?
– В том, что ты все еще любишь его, а он любит тебя, Констанс. И не пытайся отрицать это: я все знаю!
Та на мгновение оторопела, но тут же решительно тряхнула головой.
– Ты ошибаешься, Энди. Между Дорианом и мной ничего не может быть.
Андреа пристально посмотрела на Констанс, глотнула кофе и, положив локти на стол, склонилась к ней.
– Когда я навестила Дориана вчера вечером, врачи не разрешили мне остаться. Они сказали, что я напрасно трачу время, что ему нужно несколько часов, чтобы выспаться, и что мне самой не вредно будет поспать. Но я не смогла уснуть. Я несколько часов подряд мерила шагами гостиничный номер и, в конце концов, решила вернуться в больницу. Я видела, что происходило между вами, слышала, что вы говорили друг другу. И я поняла, что Дориан для меня навсегда потерян, – если он вообще когда-либо был моим.
Констанс смутилась. Она не знала, что сказать в ответ. Ей не верилось, что Энди может быть до такой степени великодушной.
– Ты не знаешь всего, – сказала она, наконец.
– Тогда почему бы тебе не рассказать мне? – тихо предложила Андреа. В ее дымчато-серых глазах не было даже намека на злобу; ей искренне хотелось понять, почему Констанс и Дориан, не переставая любить друг друга, столько лет жили порознь.
Бедная девушка, каково ей было слышать наше объяснение в любви, подумала Констанс, но сама она отдала бы все, чтобы эта сцена повторилась.
– Что заставило тебя развестись с ним? – спросила Андреа.
Сама не понимая, правильно ли она поступает, Констанс неохотно начала рассказ, и чем дольше она говорила, тем труднее ей было сдерживать слезы.
– И ты ничего не рассказала Дориану? – изумилась Энди.
Констанс отрицательно покачала головой.
– Я не могла. Я думала, что между нами все кончено, – сказала она, скривив губы. – Пока не столкнулась с ним снова.
Она торопливо вытерла щеки бумажной салфеткой.
– Ты знала, что он все еще любит тебя?
– Да. Он говорил мне.
– И из-за своего бесплодия ты отреклась от него?
– Да! – Голос у Констанс сорвался.
– И по-твоему, это было честно по отношению к Дориану?
– Разумеется, – уверенно кивнула Констанс. – Он хочет иметь детей, Энди, и тебе это известно. Прошу тебя, выбрось из головы все, что я тебе только что рассказала! Стань его женой, подари ему семью, о которой он мечтает и которую заслужил. Я ему не пара, Энди. Неужели ты не понимаешь этого? – Она отвернулась, утирая слезы.
Констанс уже жалела о своей откровенности. О Боже, мысленно взмолилась она, унеси меня отсюда, забери куда-нибудь, помоги выпутаться из этой неразрешимой ситуации!
– Насколько я поняла, ты слишком эмоционально воспринимаешь вопрос о детях, – сказала Андреа, и в ее голосе было столько участия и искренней заботы, что у Констанс снова подступили слезы к глазам. – Но недооцениваешь Дориана. Думаю, ты должна предоставить ему возможность самому принять решение.
– То есть все рассказать ему? – Заплаканные глаза Констанс округлились от изумления.
– Вот именно!
Она отрицательно покачала головой.
– Не могу! Это выше моих сил! Это неправильно! Я думала об этом, но поняла, что тем самым переложу ответственность на его плечи. Лучше оставить все так, как есть. И ты не должна ничего говорить ему. Обещай мне это, Энди!
Последовало долгое молчание, прежде чем Андреа ответила:
– Хорошо, я ничего не скажу, но по-моему, ты дурочка, Констанс. Милая дурочка, – добавила она.
– И не расторгай помолвку! – добавила Констанс.
На этот раз Андреа ответила сразу и без колебаний:
– А вот этого я тебе не могу обещать. Я подожду, пока момент для объяснения будет более подходящим, но брак без любви не нужен ни Дориану, ни мне.
– Без любви? Но откуда ты можешь знать?..
– Я – выбор поневоле, – грустно призналась Андреа. – И мне хотелось бы знать, что заставило его сделать мне предложение. Когда он позвонил и попросил провести с ним в Шеффилде пару дней, я совершенно не предполагала, что за этим последует. Мои грезы сбылись, но в то же время я не могла поверить, чтобы он столь внезапно понял, что любит меня. За этим должно было стоять еще что-то, поэтому я и спрашиваю: что произошло?
Констанс тяжело вздохнула.
– Я намекнула ему, что Гарри переехал жить ко мне. Ты в курсе насчет Гарри?
– Немного, – кивнула Андреа. – Как я понимаю, ты его не любишь?
– Люблю, но как друга. Гарри рассчитывал на большее, но я отказала ему, и он пару дней ночевал у меня в доме, пока не нашел другое место, где бы мог остановиться. Дориан увидел его в тот момент, когда Гарри вышел из душа, и сделал соответствующие выводы о наших отношениях. А мне только этого и надо было. – Она скривила рот. – Тогда эта идея показалось мне отличной.
– Не ты одна заблуждалась, – сухо заметила Андреа. – Мне тоже казалось отличной идеей обручиться с Дорианом. Остановиться и подумать над тем, почему он это сделал, мне не пришло в голову. Я просто ухватилась за представившуюся возможность.
– Так почему же не довести дело до конца и не выйти за него замуж? – Черт, неужели это она, Констанс, говорит такие вещи? – Дориан не из тех, кто изменяет своему слову. И со временем он полюбит тебя так же, как и ты его. Не надо бояться, что я буду вечно стоять между вами…
– Констанс! – Голос Андреа зазвенел от гнева. – Я не переменю своего решения! Моя краткая помолвка с Дорианом останется приятным воспоминанием и только. И я надеюсь в будущем влюбиться в человека, который ответит мне взаимностью. Пожалуйста, не беспокойся обо мне!
Этот разговор не шел у Констанс из головы. Энди оказалась замечательным человеком. Она добровольно отказалась от человека, которого столь страстно любила.
Приехав домой, Констанс сразу же позвонила сестре Камиллы, известив, что откладывает свой отъезд, по крайней время на ближайшее время.
– Извини, что заморочила вам голову. Надеюсь, я не поставила вас в безвыходное положение.
– Ради Бога, дорогая! Не надо никаких извинений, – сказала Клара. – В этом нет никакой необходимости. Надеюсь, дела Дориана идут на поправку.
Констанс навещала Дориана каждый день. Иногда там была Андреа, иногда он был один, но ни тот, ни другая и словом не обмолвились по поводу расторжения помолвки.
Когда через неделю врачи разрешили Дориану переехать домой, обе женщины были вне себя от радости.
– Учтите, что за мной какое-то время еще придется ухаживать, – предупредил он их. – Мне не рекомендовали сразу же возвращаться к работе или заниматься тяжелым физическим трудом. Откуда вы возьмете столько времени?
Как только они покинули приемную врача, Андреа сказала:
– Кажется, у нас возникли некоторые проблемы.
– Какие еще проблемы? – нахмурился Дориан.
– Нужно решить, кто будет за тобой присматривать? Я работаю целыми днями и не могу сидеть рядом с тобой, а отпуск уже использовала… – Дориан попытался спорить, но девушка была непреклонна. – Думаю, пару-другую дней тебе придется провести у Констанс. Деревенский воздух для твоих легких куда полезнее лондонского смога. Кроме того, ты сможешь совершать пешие прогулки, а когда окрепнешь, покатаешься верхом на Касторе…
– Мне это не кажется удачным решением, – грубо заметил Дориан.
Констанс тоже не пришла в восторг. Она знала, почему Андреа предложила этот вариант именно сейчас, а не тогда, когда они навещали Дориана в больнице. Но и ответить отказом она не могла. Пусть сам примет решение.
– Напротив, – заупрямилась Андреа. – Ты ведь не станешь возражать, Констанс? – с простодушной улыбкой спросила она.
Но прежде, чем та успела сказать хоть слово, в разговор снова встрял Дориан.
– Ты забываешь, Энди, что с Констанс живет Гарри. Вряд ли им придется по душе мое присутствие. И вообще мне кажется, нам с тобой нужно переговорить с глазу на глаз. Ты не против, Конни?
Разумеется, она была обеими руками «за». Мысленно скрестив пальцы, Констанс вышла, надеясь, что Дориан сумеет отговорить Андреа от ее сумасшедшей идеи. Ему лучше всего отправиться домой, нанять сиделку… В конце концов, деньги для него не проблема.
В дверях она поймала на себя взгляд Энди, и та вдруг заговорщически подмигнула ей. Смысл этого намека открылся чуть позже, когда Андреа отыскала ее в больничном кафетерии и сообщила:
– Полный порядок!
– Тебе не кажется, что следовало сперва посоветоваться со мной? – спросила Констанс, не потому, что злилась на Энди, а потому, что ее пугало будущее.
Вместо ответа та показала ей левую руку. Обручального кольца на ней уже не было. Констанс вскрикнула и тут же зажала рот рукой, потому что сразу несколько пар глаз устремились в их сторону.
– Так ты сделала это!
Андреа кивнула.
– И как отреагировал Дориан? – шепотом спросила Констанс. Ее трясло, как в лихорадке.
– Как я и ожидала – с облегчением.
– Это правда? – Она могла представить Дориана озадаченным, заинтригованным и даже уязвленным, но облегчение?.. Это было не в его характере. Если он и, правда, не любил Энди, то мог испытать облегчение – втайне, но показать это обрученной с ним девушке было слишком не по-джентельменски.
– Я так думаю, – призналась Андреа. – Он не взял обратно обручального кольца и сказал, чтобы я сунула его в карман, если не желаю носить. Так что все точки на «i» расставлены, и он теперь свободен.
– Под каким предлогом ты расторгла помолвку?
– Я сказала, что недостаточно сильно люблю его и к тому же сомневаюсь в его чувстве ко мне. Он не стал отрицать этого.
– Ты не сказала ему про то, что…
– Нет, – резко оборвала ее Андреа. – Я сдержала слово. И полагаю, он не будет более возражать против того, чтобы ты присматривала за ним. Согласись, с моей стороны это была отличная идея? – В глазах ее блеснул озорной огонек. – Я обещала забрать его вещи из отеля, и тебе нет нужды этим заниматься. Он хочет увидеться с тобой. И не забудь сказать ему про Гарри, – напомнила она.
Констанс неуверенно вернулась в палату Дориана. Он сидел у окна и при ее появлении обернулся.
– Энди сказала тебе? – спросил он с ходу.
Она молча кивнула. Сказать: «Мне очень жаль» было бы как-то глупо. И, потом, разве она действительно сожалеет? Разве не чувствует облегчения? Наверное, не чувствует, потому что брак Дориана с Андреа решил бы все проблемы, а теперь все снова перемешалось и запуталось.
– Для меня это было полным потрясением, – сказал Дориан. – Ты знала, что она собирается сделать это?
– Нет, – ответила Констанс, ощутив, что на этот раз ложь вполне оправдана. В конце концов, она же не знала, что Андреа сделает это именно сегодня утром.
– В результате я оказался лицом к лицу с очень непростым вопросом, – сказал он.
– Каким же? – спросила Констанс, и сердце у нее громко застучало.
– Как это отразится на нас с тобой.
12
– Я обещал Энди, что остановлюсь на пару дней у тебя дома, – сказал Дориан. – Но только лишь для того, чтобы она успокоилась. С учетом присутствия там Гарри этот вариант исключается. Скажи, Констанс, когда ты говорила, что любишь меня, это была правда?
Как ловко он связал эти два вопроса воедино, подумала Констанс и кивнула – медленно и неохотно. Дориан указал ей на стул, и она села напротив окна. День был солнечный и какой-то прозрачный – один из хрустальных дней ранней осени.
– Так что ты с этим собираешься делать?
– С чем? С нашей любовью? – хрипло спросила она.
Он кивнул, и лицо его исказилось мукой.
– Черт, не надо мне было делать этого… – И через несколько секунд: – Ну?
– Тут ничего нельзя сделать, – сказала она.
Губы его сжались.
– Ты имеешь в виду, что не можешь поступиться своими обязательствами перед Гарри?
Констанс поняла, что наступил момент сказать ему правду.
– Нет никаких обязательств. Нет и не было.
Дориан изумленно посмотрел на нее.
– Не понял!
– Гарри – мой друг, не более того, – с виноватой усмешкой сказала она. – Сейчас он снова вернулся в Малайзию. Судя по всему, у него там есть девушка. Я просто предоставила ему ночлег на пару дней, пока он искал, где остановиться на время приезда.
Дориан нахмурился еще сильнее.
– Но ты пыталась внушить мне…
– Мне казалось, что это наилучший выход из ситуации.
– Но почему? – Он уже почти кричал. – Это же совершенная бессмыслица!
– Для меня в этом был смысл, – тихо сказала она.
– Так тебе нужно было, чтобы я оказался на грани смерти, чтобы понять, что ты по-прежнему любишь меня? – Глаза их встретились. – Что ж, может быть, это не очень красиво звучит, но я даже благодарен этому несчастному случаю.
Возможно, лучше всего было позволить ему думать так и дальше.
– По крайней мере, я в полной мере оценила глубину своих чувств, – призналась Констанс и вымученно улыбнулась.
Напротив, Дориан улыбнулся широко и ясно.
– Не могу дождаться, когда выберусь отсюда. Как ты полагаешь, Энди знает о наших чувствах? – Он снова нахмурился и о чем-то задумался. – Почему она расторгла помолвку? И к тому же настояла, чтобы я переехал к тебе?
Констанс пожала плечами.
– Возможно, она что-то чувствует. Это очень тонкая и наблюдательная девушка, и вообще чудесный человек. Мне казалось, что вы будете идеальной парой.
– Мы с тобой были бы еще более идеальной парой, – с горечью проговорил Дориан и, словно устав от разговора, откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
– Я пойду, – сказала Констанс, поднимаясь.
– Ты не можешь уйти, не поцеловав меня на прощание, – сказал он, приподнимая тяжелые веки. – С любимыми людьми целуются перед тем, как уйти.
Пульс у нее участился. Она хотела целовать его и в то же время боялась. Нагнувшись, она легко коснулась щеки Дориана, и вдруг сильная рука поймала ее за шею, и его губы накрыли ее рот.
Поцелуй длился несколько секунд, но для Констанс они показались вечностью. Чувства захлестнули ее. Откуда у нее взялись силы выпрямиться и выйти из комнаты, она и сама не знала.
У Дориана было такое ощущение, будто кто-то молотит кувалдой ему по черепу, насколько острой была боль. Впрочем, врачи сказали, что это пройдет – со временем. На всю жизнь он запомнит, как огромный кусок стены падает сверху прямо ему на голову. Со временем!.. И долго будет тянуться это время?
Он жил в доме Констанс уже без малого две недели. После того памятного разговора в больнице он не задавал ей больше никаких вопросов. Теперь все время в мире принадлежало ему. После того, как она объявила, что Гарри не имеет к ней никакого отношения, Дориан ощутил громадное облегчение. Он готов был пуститься в пляс… и пустился бы, будь чуть более здоров.
Констанс присматривала за ним не хуже медсестры. Она чувствовала малейшую перемену в его настроении, мгновенно улавливала, когда начинались боли, когда он хотел остаться один или, наоборот, искал ее общества.
Когда в ту первую ночь в больнице она призналась, что любит его, Дориан решил, что уже умер и находится на небесах. Теперь же он вообще не видел оснований, почему бы им не сойтись снова.
Мало-помалу он набирался сил, и его прогулки, начинавшиеся с коротких выходов в сад, становились все более продолжительными. Головные боли посещали его все реже. Когда же приступ начинался, настроение у него портилось, но Констанс неизменно оставалась веселой, и любовь его становилась все сильней, если это вообще было возможно.
В какой-то из дней Дориан решил, что пора рассказать ей про Криса. Тема эта занимала его дни и ночи напролет. Перед самым происшествием он собрал воедино все факты и теперь картина гибели ее мужа окончательно прояснилась.
Он дождался, пока они поужинают, и, когда Констанс, задернув занавески и включив свет, собирала посуду, чтобы унести ее на кухню, поймал ее за руку.
– Оставь все это на время, Конни. Я тебе помогу, но попозже. Мне нужно сообщить тебе кое-что. Пойдем в гостиную.
Они сели друг напротив друга, и Констанс настороженно взглянула на него.
– Ты знаешь, что галерею в конце концов снесли? – спросил он.
– Откуда тебе это известно? – удивилась она. – Я делала все, чтобы ты не узнал об этом, пока не выздоровеешь. Не хотела огорчать тебя.
– Я сделал несколько звонков, когда тебя не было дома, и, должен признаться, был оглушен этим известием. Сам по себе шаг, конечно, правильный: здание рано или поздно должно было обрушиться. Я на собственной шкуре удостоверился в этом, – криво усмехнувшись, добавил Дориан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15