Берта, конечно же, вернулась в школу. И только когда я возвращался из Биаррица домой, мне в руки попал старый номер «Таймс», и я увидел сообщение о смерти Диксон-Родда. После этого я должен был выяснить, что сталось с тобой. Я боялся, что, может быть, тебе негде жить или ты осталась без работы, да мало ли… Вернувшись в Лондон, я позвонил по старому номеру. Вот почему я здесь. Но я вижу, что у тебя все хорошо, что у тебя появилась своя маленькая квартирка, и, между прочим, очень неплохая.Я продолжала смотреть на него, не пытаясь скрыть свои чувства. Наверно, в моих глазах можно было прочесть все, что было у меня на душе. Он тоже думал и беспокоился обо мне, и это казалось настоящим волшебством! Больше я не могла сдерживать свои чувства, не могла так официально и холодно разговаривать с ним. И, не владея собой, я воскликнула:– Ричард, Ричард! Не оставляй меня снова!После моих слов сдержанность, в которой Ричард пытался спрятаться, как в скорлупке, вдруг исчезла, и я очутилась в его объятиях. Он страстно целовал меня… И я целовала его, изливая всю свою любовь и нежность. Мы стояли, крепко обнявшись, и не могли оторваться друг от друга. Наконец он склонил голову и провел рукой по лбу, убирая темную прядь.– Дорогая, до этой минуты я и не подозревал, как мне тебя не хватало.– И мне тоже!Он усадил меня на маленький диван и сам сел рядом, прижавшись щекой к моей щеке.– Роза-Линда, – сказал он, – это какое-то безумие. Раньше я мог контролировать себя, теперь – нет. Новая встреча с тобой заставила меня позабыть обо всех клятвах, которые я давал себе.От радости краска залила мне лицо и у меня закружилась голова. Я стала смеяться.– А я никогда не давала себе никаких клятв, Ричард. Наверное, я совсем потеряла совесть, но мне так не хотелось, чтобы ты уходил!..Ричард слегка встряхнул меня.– Ты моя маленькая безумная девочка! Ведь я женат!– Я знаю.– И как же быть?– А так: если бы твоя жена любила тебя и вы были бы счастливы, я бы скорее умерла, чем попыталась бы помешать вам. Думаю, с моей стороны это было бы подло. Но ты несчастлив с Марион, и она не любит тебя, а значит, мне нечего беспокоиться.– Действительно, нечего, – с горечью сказал он, – за исключением такого пустяка, как судьба Розы-Линды.– Если тебе небезразлична моя судьба, то ты больше не покинешь меня, потому что я не могу без тебя жить…Ричард краешком глаза посмотрел на меня, и этот его взгляд, как всегда, полностью меня обезоружил. На его лице появилась лукавая улыбка фавна.– Дорогая моя, ты совершенно безрассудна, совсем не такая, какой ты всегда хотела казаться… воспитанницей монастырской школы, с железными принципами и…– Не надо, Ричард, – прервала его я и спрятала лицо у него на плече.Я почувствовала, что его пальцы нежно гладят мои волосы, и, успокоившись, замерла.– Милая моя, – продолжал он, – это моя вина. Я чувствовал, когда мы расставались, что мне не следовало допускать, чтобы наши отношения развивались в таком направлении.– Давай не будем портить нашу встречу выяснением, кто виноват, кто прав, – взмолилась я.– Но ведь ты знаешь, куда все это ведет. Я проглотила застрявший в горле комок.– Да, но мне все равно.– Роза-Линда, – настаивал он на своем, – тебе не должно быть все равно!Я посмотрела на него и резко откинула со лба растрепавшиеся волосы.– А мне вот все равно. Я люблю тебя… Я так люблю тебя, что все остальное не имеет никакого значения!– Но тебе будет очень тяжело, моя дорогая.– А тебе разве нет?Он крепче прижал меня к себе и на секунду закрыл глаза.– К сожалению, да, – сказал он, – но я мужчина и намного старше тебя, а ты совсем еще девочка, и я чувствую за тебя ответственность.Больше я не пыталась сдерживать и упрекать себя или переубеждать его, я говорила то, что у меня было на душе.Я сказала ему, что я одна во всем мире и некому беспокоиться обо мне, а если он снова исчезнет, то мне будет совершенно безразлично, как сложится в дальнейшем моя жизнь. Я уверяла его, что никогда не могла полюбить ни одного из мужчин, которым я нравилась, и, несмотря на то что с ним у меня сложились самые дружеские отношения, с теми, другими моими поклонниками я вела себя совершенно иначе, так, будто меня всю связали крепкими веревками, а узлы не могла распутать ни я сама, ни они. Я призналась ему, что он единственный человек на всей земле, который мне дорог. Я сказала ему, что если он любит меня и я могу принести ему хоть немного счастья, то нельзя отказываться от этого счастья, отринуть его.– Не уходи, если тебе хочется остаться, Ричард! – воскликнула я. – Я ведь знаю, что ты одинок, несмотря на свою занятость. Я обещаю, что не буду мешать тебе… О Ричард, позволь мне видеть тебя и быть с тобой! Для меня ты – вся жизнь!Он молча смотрел на меня, явно потрясенный моими словами. Я чувствовала, что его все еще мучают внутренние противоречия. Чувствовала, что, если он заметит хотя бы намек на колебания с моей стороны, он встанет и навсегда уйдет из моей жизни. Но какой-то внутренний голос заставлял меня удерживать его, и не только потому, что этого хотелось мне: я знала, что нужна ему. И я очень боялась, что он уйдет только из-за одной, на мой взгляд, ложной мысли, что он не имеет права любить меня. Я закрыла глаза и прижалась к его плечу.– Не уходи, Ричард!И тогда он отказался от внутренней борьбы. Он снова обнял меня, и я ощутила его горячие поцелуи на губах и шее.– Это выше моих сил, – прошептал он. – Если я действительно столько для тебя значу, я не уйду. Ведь и ты для меня – всё. Роза-Линда, ты – моя любовь, самый лучший подарок, который, дала мне жизнь! Но, дорогая, ты уверена, что потом не будешь жалеть?– Что ты! Никогда! Как это может случиться?– Очень просто. У людей часто появляются непонятные увлечения. Они разгораются со всей силой, но со временем гаснут, а сожалеет человек всю жизнь.– Но это не увлечение. Я люблю тебя!– Я знаю это, моя дорогая, и я тоже люблю тебя и готов сделать для тебя все на свете. Одного только я теперь не смогу сделать – отпустить тебя, но как раз это я и обязан сделать.Я прижалась к нему и сказала:– Нет, нет, нет!Тогда Ричард снова начал целовать меня, пока губы и щеки мои не запылали от его поцелуев. Потом он взял мои руки и поцеловал обе мои ладони.– Я никогда не прощу себе, если чем-нибудь обижу тебя, – сказал он.– Ты! Обидишь? Я знаю, что нет. И никто о нас не узнает.– Никто и не должен узнать, но это-то как раз и огорчает меня. Я не хочу вечно прятаться и опасаться. Я хочу представить тебя всем, кого я знаю, и сказать: «Вот Роза-Линда, женщина, которую я люблю».От этих слов я вся затрепетала и почувствовала, что слезы обжигают мне глаза.– О Ричард, – прошептала я, – за что только ты так сильно полюбил меня, такую незаметную и бедную?!– Когда любишь, невозможно объяснить почему, дорогая, – сказал он, ослепительно улыбнувшись. – Так это и происходит, как случилось с нами. Это чувство появилось неизвестно откуда. Наверное, дороги, по которым мы шли всю жизнь, имели одинаковое направление, вот мы и встретились.– Да, – прошептала я, – вот мы и встретились. Он нежно отстранил меня и вынул две сигареты, одну дал мне, а другую закурил сам.Я совсем потеряла голову от счастья, потому что он сказал, что больше не оставит меня. Эти слова наполнили меня ликованием, и я с трудом сдерживала радость.– Хочешь, я приготовлю тебе чаю?– Мы вместе его приготовим, – сказал он.И вот мы в моей маленькой кухне – ждем, когда закипит чайник. Он то обнимает меня за плечи, то тихонько целует, а я думаю: «Ну вот, все так, как будто мы давно женаты, как будто он живет здесь и только что вернулся с работы…»Я рассказала ему о наследстве старого доброго Дикса и о последних днях жизни на Уимпл-стрит.Какое это было счастливое чаепитие! Мы все время шутили, и Ричард поведал о своей последней поездке в Испанию. Но он ни словом не обмолвился о Биаррице и о неделе, проведенной там с Марион и ее друзьями. А мне и не хотелось об этом знать. Я была уверена, что ему было там не по душе. И еще я была убеждена, что на званых вечерах в Рейксли, которые устраивала Марион, он не шутил, и не смеялся, и не разговаривал с Марион, как со мной.Я не чувствовала никаких угрызений совести. Да и с какой стати? Ведь я же не собиралась отнимать у нее то, чем она дорожила и гордилась!Мы стояли у окна и смотрели вниз, на площадь, когда Ричард проговорил:– Моя дорогая, я должен быть честен с тобой. Мы не сможем видеться каждый день и не всегда каждую неделю. Я много бываю за границей, езжу по делам, постоянно должен бывать на Континенте, да и здесь у меня очень много работы. И мне тяжело сознавать, что я не смогу взять тебя с собой, поскольку я слишком известен; о том, что я женат, знают все, и моя связь может повредить репутации фирмы. Ведь ты понимаешь все это, дорогая?– Да, – прошептала я, закрыв глаза.– Ты ведь знаешь, что я хотел бы совсем другого. Я хотел бы, чтобы ты всегда была со мной, была бы моей женой.– И еще… когда Берта дома, во время каникул, мы не сможем видеться. Я не могу рисковать… ради нее, ради ее безоблачного детства…– Да. – Казалось, это слово мешало мне дышать. Вдруг меня охватило странное чувство страха. Как будто его порядочность, желание быть правдивым неожиданно выключали меня из его жизни. А ведь так и будет всегда, особенно в тех случаях, о которых он упомянул.Он посмотрел на меня так, будто прочитал мои мысли.– Любовь моя, а не лучше ли тебе отступить? Отпусти меня, и я уйду и не вернусь никогда. Я так боюсь, что тебе будет хуже, чем теперь! У тебя и так была тяжелая жизнь… Роза-Линда… Я не хочу, чтобы любовь ко мне ложилась на твои плечи невыносимой тяжестью.Я повернулась спиной к окну, обняла его и прижалась к его груди.– Этого не случится. Если ты уйдешь, моя жизнь будет абсолютно бесцветна и пуста. Ричард, приходи ко мне, когда можешь. Я не буду жаловаться на судьбу… Клянусь, я никогда не буду тебе обузой!Я почувствовала, что он целует мою голову. Потом он тихо сказал:– Какая ты милая. Но все это слишком несправедливо. Я выигрываю все, а ты?..– Нет, нет, не говори так, – прервала я его. – Мне будет так же хорошо, как и тебе. Каждый час, проведенный с тобой, будет заполнен счастьем. И у меня есть эта маленькая квартирка, куда ты сможешь приходить беспрепятственно! Ведь она моя!Он еще раз оглядел комнату и сказал:– Да, здесь по-настоящему чудесно. Для меня она, будет настоящим родным домом с тех пор, как умерла моя мать.Меня порадовали его слова, но, вспомнив о его роскошном доме, я с сомнением произнесла:– Ричард, но ведь у меня так скромно, квартира дешевая, а у тебя Рейксли-холл, и ты привык к роскоши…– Но там нет Розы-Линды, – докончил он, крепко прижав меня к себе. – Знаешь ли ты, моя дорогая, что само твое присутствие, любовь и дружба, которыми ты одариваешь меня, делают эту скромную дешевую квартирку настоящим раем!Мы сидели рядом в полной тишине. А потом он шепотом сказал мне на ухо:– Дорогая, я должен идти. Я должен быть в Рейксли. Там сегодня званый обед… соберутся родственники моей жены, Веллинги. И мне очень не хотелось бы оставлять тебя сейчас одну, в такой важный момент нашей жизни.Я попыталась улыбнуться. Мне тоже было тяжело, но я решила сдержать данное слово и не мешать ему. Я сказала себе, что из-за меня он никогда не должен испытывать неприятностей, я не должна его связывать, никогда!– Ничего страшного, ведь скоро ты снова придешь? – произнесла я.– Как только смогу вырваться, – ответил он. – Может быть, завтра. Я хочу, чтобы ты была со мной, но не на час или на два, а гораздо больше, Роза-Линда.Я кивнула. Вся душа моя пылала от счастья. Он добавил:– Я хочу свозить тебя во Фрайлинг. Я хочу, чтобы мы побывали там вместе. Никого из тех, кто меня знает, кроме Иры Варенской и ее друзей, там не будет. Фрайлинг – самое прекрасное место на земле! Ведь я рассказывал тебе о нем?– Да, Ричард.– Я хочу, чтобы он стал местом нашей любви. Я позвоню Ире и поговорю с ней. Она всегда хотела, чтобы я нашел свое счастье, и предсказала, что это обязательно случится. Она будет единственным человеком на земле, который узнает о нас с тобой.Спрятав лицо на его груди, я тихо спросила:– Значит, тебе не нравится эта квартира?– Конечно же, нравится, но когда ты приедешь туда, ты поймешь, почему я так говорю. Там так красиво… это просто райский уголок. Когда я бывал во Фрайлинге, то часто мечтал, чтобы со мной была любимая женщина. Ты поедешь со мной во Фрайлинг на субботу и воскресенье, если я успею договориться об этом, а, Роза-Линда?Я была настолько счастлива, чувства так переполняли меня, что я заговорила совершенно бессвязно:– Все… все, что ты захочешь.– Дорогая, ты слишком щедра в своей любви. Мне хочется и тебя тоже порадовать.– Мне нравится все, что любишь ты, Ричард, все, что радует тебя, то радует и меня, все, что хорошо для тебя, хорошо и для меня, и так будет всегда.– Дорогая, дорогая моя девочка! Я буду все время думать о тебе. Какая же ты милая! И как мне не хочется уходить!И мне не хотелось, чтобы он уходил, но я была счастлива!.. Я думала: «Пусть меня осудят все, кому хочется! Но нас свела Судьба, нечто, что было сильнее нас» И мы с Ричардом были уверены, что наша любовь не может никому причинить боль. 8 На следующее утро я поняла, что нахожусь во власти какой-то очарованности. Я ходила по квартире и делала самые странные вещи: например, налив кипятку в заварной чайник, я не положила в него чаю, намазала на хлеб маргарин (и даже не заметила этого) и надела непарные чулки. Я вела себя как безумная, одержимая одной мыслью – о Ричарде.Я посмотрела на себя в зеркало и увидела такое сияющее лицо, что едва узнала обычно мрачную, довольно бледную Розелинду. Я поняла, что со мной произошла большая перемена, я превратилась в Розу-Линду, которую любил Ричард, и стала новым человеком.Я решила, что не позволю мыслям о Марион Каррингтон-Эш мучить меня, ибо она не заслуживает ни верности Ричарда, ни моих угрызений совести.Я разделяла беспокойство Ричарда относительно его дочери, и я тоже считала, что ничто не должно помешать ее счастью.Не успела я вымыть посуду после завтрака, как раздался звонок. Я открыла дверь и увидела посыльного с огромным букетом цветов.Я развернула бумагу и замерла от восторга: передо мной лежали прекрасные розы и белые гвоздики, их было очень много. Я никогда не получала такого прекрасного букета. Я знала, что цветы – от Ричарда, даже не читая записки. Но сама записка обрадовала меня еще больше.«Моей Розе-Линде, которую я люблю и буду любить всегда. Ричард».«Люблю и буду любить всегда»! Я произнесла эти слова вслух и поднесла записку к моему пылающему лицу. «Ричард, дорогой мой, и я тебя безумно люблю!»Ричард всегда был внимателен, и все последующие годы он постоянно посылал мне цветы.Вскоре моя гостиная наполнилась тонким ароматом роз и гвоздик, и я стала ждать известий от Ричарда, потому что была уверена, что сразу по возвращении из Рейксли он даст о себе знать.Я находилась в напряженном состоянии, ожидая его Появления в любую минуту. В доме не было ничего съестного, но меня это не беспокоило. Я вымыла и уложила волосы, накрасила ногти лаком «красная роза», который подарила мне среди множества других вещей милая Китс. Я пересмотрела весь свой гардероб, отбирая, что нужно надеть, если мы с Ричардом поедем во Фрайлинг.Было серое, туманное июльское утро, солнце закрыли облака. Я решила, что надену серый фланелевый костюм в узкую полоску, белую блузку с моими любимыми подвесками, а в петлице будет одна из подаренных Ричардом роз. Я возьму свое лучшее, самое новое вечернее платье – лилово-синее, с большим квадратным вырезом и короткими пышными рукавами. Платье обошлось мне довольно дорого, но зато оно отлично сидело и я выглядела в нем очень стройной. К платью я также прикреплю розу. Ричарду наверняка понравится.Во время этих приготовлений принесли телеграмму. Какое удивительное утро! В жизни Розелинды Браун не было ничего подобного! Телеграмма была от Ричарда, очень длинная. (Как потом оказалось, у него была привычка вместо писем посылать длинные телеграммы.)«Обо всем договорился. Ира в восторге. Заеду завтра в десять утра. Не смогу приехать сегодня вечером, как рассчитывал, все объясню при встрече. Я тебя люблю. Р.».Я не знала, смеяться или плакать. Конечно, я надеялась увидеть его сегодня. Но я знала, что впереди меня ждет много таких разочарований. Ричард не мог свободно распоряжаться своим временем, очевидно, появился один из клиентов, и он не мог вырваться. Но при мысли о завтрашнем дне я не имела права печалиться. Завтра он заедет за мной, и мы отправимся во Фрайлинг. Что может быть прекраснее?Ощущение радости, с которым я проснулась, больше не покидало меня. Я расхаживала по комнате и думала о Ричарде. Но потом я решила, что надо взять себя в руки и сосредоточиться на более прозаических вещах. Решила не думать о предстоящем уик-энде.Я снова превратилась в мисс Браун, взяла хозяйственную сумку и пошла по магазинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32