Иными словами, намеренно льнула к нему. Но выбранная ею тактика поведения не только не сдерживала атаки Алека, а, напротив, лишь усиливала их.
– Стараешься вызвать мою ревность, не так ли? – спросил он на третье утро, застав её «на месте преступления».
Как раз перед этим Либби увидела в окно, как он идет по дорожке, и, почувствовав знакомый приступ ярости, который обычно сопутствовал его появлению, обвила руками шею Майкла. Вот тебе, подумала она, зная, что он увидит их прямо с порога.
Естественно, он увидел. Лицо его напряглось, взгляд стал жестким, а в обычном «привет, как ты там?» чувствовалось раздражение.
Чтобы найти повод остаться с ней наедине на кухне, много времени не потребовалось. Алек услал Майкла наверх к Сэму с каким-то надуманным делом и уставился на Либби.
– Я не стараюсь вызвать твою ревность, – натянуто ответила она. Отвернувшись от Алека, она принялась складывать в стопку выстиранные носки Сэма. – Я вообще не стараюсь что-либо делать специально для тебя. Ты видишь то, что видишь. Приходил бы пореже, видел бы поменьше.
– Что ж, настало время исправить положение, – мрачно произнес Алек. – Тебе так нравится целовать профессора? Посмотрим, какие чувства ты будешь испытывать, целуя меня.
И прежде, чем она успела что-либо предпринять, он выхватил из ее рук носки и швырнул их на стол. Потом стиснул ее в объятьях и приник к губам с такой жадной настойчивостью, с которой едва мог сравниться ее поцелуй с Майклом. Рассудку вопреки ее предательское тело наслаждалось каждым мгновением этого поцелуя, хотя разум и требовал оказать сопротивление.
Как ни странно, первым отстранился Алек, а не она. Бросив взгляд в сторону лестницы, он пожал плечами и как ни в чем не бывало сообщил замершему на ступеньках Майклу:
– Все в порядке, мы тут кое о чем поговорили.
В этот момент Либби ненавидела его больше, чем за все эти восемь лет, вместе взятые.
Побелевшее лицо Майкла ничего не выражало. Двигались только глаза. От Либби к Алеку и обратно.
Либби прижала руку к груди.
– Будь ты проклят, – сказала она Алеку ледяным тоном. – Черт побери, будь ты проклят!
Все, с нее довольно! Обогнув Алека, она выскочила за дверь.
Либби не понимала, сколько времени и куда шла. Маршрут был таким же бесцельным, как и вся ее жизнь.
Алек все точно рассчитал. Теперь свадьба с Майклом не состоится; она знала это наверняка. Да что там – все трое знали. И ей не в чем будет упрекнуть Майкла, если к моменту ее возвращения он уже уедет.
Чего еще можно ожидать от человека после всего, что только что случилось?
Она со злостью вытерла слезы и зашагала прочь, словно желая оказаться как можно дальше от Алека Блэншарда.
Когда Либби вернулась домой, наступили сумерки. Майкла она застала за судорожным закидыванием вещей в чемодан. Подняв к ней напрягшееся лицо, он негромко произнес:
– Я уезжаю.
– Да. – Либби вошла в комнату. Присев на кровать, сложила руки на коленях и опустила глаза. – Мне очень жаль.
Его губы дрогнули.
– И мне тоже.
Либби подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Я люблю тебя, – сказала она тихо и грустно. Он мог бы рассмеяться ей в лицо, но не стал делать этого. Только с горечью кивнул.
– Может быть, и любишь. Но совсем не так, как Блэншарда.
– Я не люблю Алека!
– Разве? – Майкл вскинул голову, обдумывая ее слова. – Что ж, может, и так. Но, черт побери, какие-то чувства ты к нему испытываешь.
– Я ненавижу его за то, что он сегодня сделал.
Майкл вздохнул.
– Не хочешь посмотреть правде в лицо.
Готовая разрыдаться, Либби стиснула кулаки.
– Господи! Как бы я хотела, чтобы все было по-другому!
Майкл сухо усмехнулся.
– Я тоже. – Он бросил последние вещи в чемодан и запер крышку. – Я уезжаю завтра утром.
На мгновение Либби закрыла глаза.
– Увидимся… увидимся через пару недель.
– Нет.
– Я скоро вернусь.
– Возможно. Но ко мне не приходи. Сделай такое одолжение.
В сердце Либби вспыхнула обида. Но ничего не попишешь, он прав.
– Как хочешь.
Майкл скривил рот.
– Я хотел совсем другого, Либби, и ты это знаешь.
Понимая, что изменить ничего нельзя, они смотрели друг на друга. Это конец. Им больше нечего сказать, пути их разошлись.
* * *
Сэм никак не мог взять в толк, откуда такая спешка и почему Майкл ни с того ни с сего вдруг решил покинуть остров.
– Ты только что приехал, – жалобно проговорил он, когда утром ему сообщили, что Майкл уезжает.
– Дома много работы, – сказал Майкл.
А разве ты не можешь поработать здесь? – не отступался мальчик. – У мамы же получается.
– Ее работа здесь, а моя – дома, Сэм. Я приехал просто немного отдохнуть. Сэм вздохнул.
– Тогда ладно. – А потом вдруг просиял. – Но мы встретимся, когда вернемся домой, правда?
Либби ничего не сказала, а Майкл ответил:
– Буду ждать.
Если Сэм и почувствовал сдержанность в его голосе, то не придал этому значения.
Они вместе проводили Сэма в школу, затем поехали дальше, в порт, где один из братьев Мэдди уже поджидал Майкла и пару туристов из Германии, чтобы отвезти на северную сторону Элеутеры.
Майкл кинул Джилберту свой чемодан и стал карабкаться в лодку. Либби импульсивно схватила его за рукав. Он обернулся.
Либби вдруг страшно покраснела.
– Я просто… хотела сказать… спасибо.
По губам Майкла скользнула грустная улыбка.
– Пожалуйста. Хоть я и не понимаю – за что.
– За многое, – с чувством произнесла Либби. – Увидимся… наверное.
– Я не буду тебя ждать.
– Понимаю. Поступай как знаешь.
– Хорошо, – сказал Майкл, устраиваясь в лодке. Оглянувшись в последний раз, он посмотрел на нее с сожалением. – А ты знаешь, как поступать?
Либби не знала, что ответить.
Весь день она ничего не могла делать и только все думала и думала. Работа в беспорядке валялась на столе: она была совершенно неспособна на ней сосредоточиться. Сынишка потерял всякую надежду ее разговорить: она ничего и никого не слышала.
– Ага, ты скучаешь по Майклу, – наконец решил Сэм.
Очень хотелось, чтобы это действительно было так. Либби отсутствующе улыбнулась и села за стол поиграть с ним в китайские шашки. И, естественно, все три раза проиграла.
Она была рада-радешенька, когда в дверях появился Артур и попросил разрешения, чтобы Сэм переночевал у них дома.
– Можно, мамочка? – умолял Сэм. Наконец-то представился подходящий повод выпроводить сына из дома! Она любила его страстно, безумно, но сейчас ей требовалось немного побыть одной.
– Конечно, можно, – улыбнулась она, и Сэм вздохнул с явным облегчением.
Вернувшись в дом, Либби попыталась взяться за работу, но сосредоточиться так и не удалось. Сегодня был не ее день. В конце концов она поплелась наверх и разделась, чтобы лечь в постель.
Однако заснуть она тоже не могла. Лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, а в голове звучали обрывки сказанных Майклом фраз.
Ночь выдалась жаркой и невыносимо душной, даже вентиляторы не давали желанной прохлады. Внизу, пожалуй, лучше, решила она. Но даже на диване, хотя там и было чуть прохладнее, попытки уснуть остались тщетными.
Устала, очень устала, размышляла Либби, лежа с открытыми глазами, и вообще впервые за несколько дней осталась одна. Теперь наконец появилась возможность разобраться в том хаосе, в который превратилась ее жизнь за какие-то несколько дней.
Она мысленно вернулась назад, к тому дню, когда впервые ее нога ступила на Харбор-Айленд восемь лет назад. Как же все тогда было просто!
– Чудесно, – пробормотала она вслух. – Просто волшебно.
Какое-то время так все и было.
Что ж, думала она теперь, в данной ситуации остается надеяться, что в руках появится волшебная палочка. Волшебство – вот что может поставить все на свои места.
Увы, палочки не было, зато раздался стук в дверь
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Скорее это был не стук, а барабанный бой – громкий и беспорядочный.
Не успев хорошенько подумать, что делает, Либби вскочила и открыла дверь.
Алек. Вот кто предстал перед ее глазами – огромный, взлохмаченный Алек.
– Я думал, ты уехала!
В крайнем изумлении Либби уставилась на него. – С какой это стати?
– Майкл же уехал.
– Благодаря тебе, – с горечью сказала Либби. – Отодвинув ее плечом, Алек вошел в комнату и резко повернулся к ней лицом.
– И чертовски правильно сделал, между прочим.
– Это ты так считаешь. – Либби вся клокотала от злости. Вот в чем дело. Значит, он пришел удостовериться? Неужели мог подумать, что Майкл заберет ее с собой? – Что тебе надо, Алек?
– Ты прекрасно знаешь, что мне надо.
– Конечно. Тебе нужен Сэм. Несколько минут Алек молча смотрел на нее, потом медленно покачал головой.
– Нет, Либби, не Сэм. Вернее, не только Сэм. Мне нужна ты.
Прислонившись спиной к двери, она чувствовала, что сердце задрожало вдруг как овечий хвост.
Лицом к лицу с ней стоял уже не тот холодный, спокойный, очаровательный Алек Блэншард, который столько времени отравлял ей жизнь. Сейчас его глаза опухли, темные волосы в беспорядке растрепались. К тому же он сегодня не брился. Либби не видела его со вчерашнего дня, с того самого момента, как ушла из дома. Тогда он был насмешлив и самоуверен. Сейчас же выглядел просто ужасно.
– Мне всегда ты была нужна, Либби. С первого дня нашего знакомства.
– Пощади, Алек! – взмолилась она. Но Алек покачал головой.
– Ты же не щадила меня. – Тут он невесело рассмеялся. – Особенно последнее время. Боже, как ты могла подсунуть мне этого ублюдка? Как могла думать, что я все это вытерплю?
– Я никогда, повторяю, никогда никого тебе не подсовывала! Майкл приезжал повидаться со мной. Он был моим женихом и имел на это полное право. Тебя же никто сюда не звал.
– Был?
– Что?
– Он был твоим женихом? – Темные глаза Алека загорелись.
– Вот именно, был, – сурово сказала Либби. – Опять же благодаря тебе.
– Был. – Алек смаковал это слово так, будто пробовал на вкус божественный нектар. На секунду даже прикрыл глаза, а когда снова открыл, в упор уставился на нее и с чувством воскликнул: – Слава небесам!
– Небеса здесь ни при чем. Это все твои дела. Ты подонок, Алек.
Казалось, он не слышит ее слов. Продолжая бормотать «слава небесам», он медленно опустился на диван, как якорь – на дно морское.
– Встань, – приказала Либби. Алек взял подушку, прижал к своей груди и поднял на Либби глаза.
– Нет.
– Убирайся домой, Алек.
Он медленно покачал головой.
– Нет.
– Черт возьми! – взорвалась она. – За что? Почему ты так со мной поступаешь? Я могла понять твое равнодушие ко мне, но разрушать мою жизнь только ради того, чтобы получить Сэма…
– Это не имеет никакого отношения к Сэму, – прервал ее Алек и вдруг расхохотался. – Говоришь, что я к тебе равнодушен! Господи, это же просто смешно! – Успокоившись, он поднял на нее глаза. – Я никогда не был и не буду равнодушен к тебе, Либби.
Твердая уверенность его голоса привела Либби в смятение. Боясь встретиться с ним взглядом, она нерешительно прикусила губу.
– Ну, может, не равнодушен, но… – Либби тяжело перевела дыхание. – Если ты добиваешься возможности почаще встречаться с Сэмом, то мы… что-нибудь придумаем.
– В каком смысле?
– Я… понимаю, что ты хочешь принимать участие в его жизни, и… признаю твое право. До некоторой степени, – торопливо добавила Либби, чтобы он не подумал, что она полностью капитулировала.
– Так ты собираешься предложить мне часы посещения? Ты это хотела сказать?
– Нет… У тебя действительно есть права. Не в формальном смысле. Но я… я не буду препятствовать, чтобы ты с ним виделся.
– Много на себя берешь, дорогая, – рассердился Алек. – Ты и не можешь мне препятствовать. Я все-таки его отец.
– Я… я…
– О Сэме позже. Он – еще не все, – продолжил он. – Только половина. Что скажешь о себе?
– А что обо мне? – занервничала Либби.
– Я уже говорил, что ты тоже мне нужна.
– Ошибаешься, не нужна.
Алек бросил на нее сердитый взгляд.
– Уверена?
В его тоне чувствовалась явная издевка.
– Да, – последовал резкий ответ.
– С чего ты это взяла?
– Просто пришла к такому выводу – и все. Если бы я была тебе нужна, мы бы с тобой не расстались. И ты сам это прекрасно знаешь. Ты выбрал Марго.
Она с вызовом посмотрела на Алека – его грустный вид только подтвердил ее подозрения. Отбросив подушку, он, пошатываясь, встал и хриплым голосом произнес:
– Теперь все изменилось, Либби. Сейчас я предпочитаю тебя.
Чувствовалось, что он потерял над собой всякую власть. Подойдя вплотную к Либби, он притянул ее к себе.
Поцелуй был обжигающим, отчаянным, полностью вырвавшимся из-под контроля. Неужели это тот самый Алек из прошлого, нежный любовник, не сомневающийся в силах своих чар и в то же время растерянный и одинокий? Нет, ничего похожего. Это был Алек, сорвавшийся с тормозов, Алек, уничтожающий все преграды на своем пути.
Сначала Либби начала сопротивляться, бороться с ним – и с самой собой:
– Я не хочу! Оставь меня!
– Хочешь, хочешь, – настойчиво повторял Алек. – Мы оба этого хотим. Мы оба жаждем этого с тех пор, как вновь увидели друг друга!
– Нет, я…
– Люби меня, Либби! Люби, черт подери! Я же знаю, что ты меня любишь!
Конечно, она его любила. Вопреки рассудку, вопреки собственному отчаянному сопротивлению, вопреки обещанию, которое дала Майклу.
Она любила его безнадежно, безрассудно, глупо. И ничего не имело значения: ни что он все еще был влюблен в свою покойную жену, ни те доводы, что подсказывал ей голос разума. Для нее было бы куда лучше влюбиться в кого угодно, но уж только не в Алека. Это она тоже понимала, но сделать с собой уже ничего не могла.
В полном отчаянии Либби вспомнила слова Майкла: «Это была просто дружеская встреча?» Так, кажется, сформулировал он свой вопрос после того, как они с Алеком провели волшебный день в Спэниш-Уэллсе.
Алек обрел над ней неограниченную власть. Так неужели для того, чтоб избавиться от этой власти, так уж необходимо снова влюбиться в него?
Еще раз испытать ту близость, которая сделает их единым целым?
Утолит ли это ее безумную тягу к этому человеку? А как быть с его желанием?
С жадностью и страстью губы Алека двигались по ее губам; язык настойчиво проник в ее рот, неся с собой запах сигарет и виски и чего-то еще, присущего только Алеку. Всем телом он прижался к ней, и Либби почувствовала, как сильно он ее хочет. Невольно содрогнувшись, она поняла, что и сама сгорает от желания.
Господи, что же теперь делать? Их жизни столь тесно переплелись, что изображать безразличие просто глупо. И нечего обманывать себя. Излечить ее от напасти может только Майкл.
Оставалось принять окончательное решение. Алек подтолкнул ее к дивану и, завозившись с пуговицами ее рубашки, закрыл ей рот поцелуем. Либби упрямо замотала головой:
– Нет.
– Нет? Его голос был жалобным. – Ради всего святого, Либ.
– Я имею в виду, не здесь.
С силой выпрямившись, она оторвалась от него, потом взяла за руку и повела к лестнице-
Он послушно следовал за ней, не отрывая от нее горящего взгляда. Когда они дошли до верха и она повела его в спальню, он подхватил ее на руки.
Его губы терлись о ее ухо, потом спустились до рта и снова впились в ее губы. Она открыла рот, с вожделением впуская его язык внутрь. Чувствуя собственное ответное желание, она сбросила с себя все оковы.
– Пожалуйста, Алек!
– Пожалуйста? – Он улыбнулся. – О да! Позволь взглянуть на тебя, Либ. Дай хорошенько на тебя посмотреть. Сколько времени прошло…
На руках он отнес ее в постель, бережно уложил и сам лег рядом. Его пальцы задрожали, когда он снял с нее рубашку и в лунном свете увидел обнаженную грудь.
Алек медленно провел пальцем по ее телу, потом склонил голову и стал целовать грудь, с вожделением облизывая соски. Извиваясь от его прикосновений, Либби прикусила губу; ее пронизывала дрожь.
– Замерзла? – Все еще улыбаясь, Алек поднял голову.
– Нет…
Голос Либби дрожал. Она зарыла пальцы в волосы Алека и старалась притянуть его голову к себе и снова приникнуть к его губам. Но он отшатнулся и сам стал целовать ее то в одну грудь, то в другую, двигаясь все ниже и ниже, пока его рот не достиг пояса ее трусиков.
Тогда он снова приподнялся и сел на пятки, глядя на Либби сверху. Выражение лица стало каким-то яростным, голодным, кожа на скулах натянулась. Пальцы скользнули по ее плечам, вниз по груди и ребрам, потом залезли под резинку трусиков и сдернули их.
Давая ему возможность снять трусики совсем, Либби приподняла бедра. На этом ее пассивное участие кончилось.
Ощупью она поймала край его рубашки и стащила ее через голову, пробежала пальцами по его груди и припала к ней языком.
Алек вздрогнул:
– Либби! Боже мой!
Облизывая его соски, как это только что делал он, она улыбнулась.
– По правилам игры меняемся ролями.
– Раньше ты никогда так не делала!
– Значит, немного подросла.
Алек на мгновение смолк, застыв от ее неспешных манипуляций и не сводя с нее глаз. Либби понимала, что он сейчас мучается сомнением, были ли у нее другие мужчины, и ждала, что он вот-вот ее об этом спросит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Стараешься вызвать мою ревность, не так ли? – спросил он на третье утро, застав её «на месте преступления».
Как раз перед этим Либби увидела в окно, как он идет по дорожке, и, почувствовав знакомый приступ ярости, который обычно сопутствовал его появлению, обвила руками шею Майкла. Вот тебе, подумала она, зная, что он увидит их прямо с порога.
Естественно, он увидел. Лицо его напряглось, взгляд стал жестким, а в обычном «привет, как ты там?» чувствовалось раздражение.
Чтобы найти повод остаться с ней наедине на кухне, много времени не потребовалось. Алек услал Майкла наверх к Сэму с каким-то надуманным делом и уставился на Либби.
– Я не стараюсь вызвать твою ревность, – натянуто ответила она. Отвернувшись от Алека, она принялась складывать в стопку выстиранные носки Сэма. – Я вообще не стараюсь что-либо делать специально для тебя. Ты видишь то, что видишь. Приходил бы пореже, видел бы поменьше.
– Что ж, настало время исправить положение, – мрачно произнес Алек. – Тебе так нравится целовать профессора? Посмотрим, какие чувства ты будешь испытывать, целуя меня.
И прежде, чем она успела что-либо предпринять, он выхватил из ее рук носки и швырнул их на стол. Потом стиснул ее в объятьях и приник к губам с такой жадной настойчивостью, с которой едва мог сравниться ее поцелуй с Майклом. Рассудку вопреки ее предательское тело наслаждалось каждым мгновением этого поцелуя, хотя разум и требовал оказать сопротивление.
Как ни странно, первым отстранился Алек, а не она. Бросив взгляд в сторону лестницы, он пожал плечами и как ни в чем не бывало сообщил замершему на ступеньках Майклу:
– Все в порядке, мы тут кое о чем поговорили.
В этот момент Либби ненавидела его больше, чем за все эти восемь лет, вместе взятые.
Побелевшее лицо Майкла ничего не выражало. Двигались только глаза. От Либби к Алеку и обратно.
Либби прижала руку к груди.
– Будь ты проклят, – сказала она Алеку ледяным тоном. – Черт побери, будь ты проклят!
Все, с нее довольно! Обогнув Алека, она выскочила за дверь.
Либби не понимала, сколько времени и куда шла. Маршрут был таким же бесцельным, как и вся ее жизнь.
Алек все точно рассчитал. Теперь свадьба с Майклом не состоится; она знала это наверняка. Да что там – все трое знали. И ей не в чем будет упрекнуть Майкла, если к моменту ее возвращения он уже уедет.
Чего еще можно ожидать от человека после всего, что только что случилось?
Она со злостью вытерла слезы и зашагала прочь, словно желая оказаться как можно дальше от Алека Блэншарда.
Когда Либби вернулась домой, наступили сумерки. Майкла она застала за судорожным закидыванием вещей в чемодан. Подняв к ней напрягшееся лицо, он негромко произнес:
– Я уезжаю.
– Да. – Либби вошла в комнату. Присев на кровать, сложила руки на коленях и опустила глаза. – Мне очень жаль.
Его губы дрогнули.
– И мне тоже.
Либби подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Я люблю тебя, – сказала она тихо и грустно. Он мог бы рассмеяться ей в лицо, но не стал делать этого. Только с горечью кивнул.
– Может быть, и любишь. Но совсем не так, как Блэншарда.
– Я не люблю Алека!
– Разве? – Майкл вскинул голову, обдумывая ее слова. – Что ж, может, и так. Но, черт побери, какие-то чувства ты к нему испытываешь.
– Я ненавижу его за то, что он сегодня сделал.
Майкл вздохнул.
– Не хочешь посмотреть правде в лицо.
Готовая разрыдаться, Либби стиснула кулаки.
– Господи! Как бы я хотела, чтобы все было по-другому!
Майкл сухо усмехнулся.
– Я тоже. – Он бросил последние вещи в чемодан и запер крышку. – Я уезжаю завтра утром.
На мгновение Либби закрыла глаза.
– Увидимся… увидимся через пару недель.
– Нет.
– Я скоро вернусь.
– Возможно. Но ко мне не приходи. Сделай такое одолжение.
В сердце Либби вспыхнула обида. Но ничего не попишешь, он прав.
– Как хочешь.
Майкл скривил рот.
– Я хотел совсем другого, Либби, и ты это знаешь.
Понимая, что изменить ничего нельзя, они смотрели друг на друга. Это конец. Им больше нечего сказать, пути их разошлись.
* * *
Сэм никак не мог взять в толк, откуда такая спешка и почему Майкл ни с того ни с сего вдруг решил покинуть остров.
– Ты только что приехал, – жалобно проговорил он, когда утром ему сообщили, что Майкл уезжает.
– Дома много работы, – сказал Майкл.
А разве ты не можешь поработать здесь? – не отступался мальчик. – У мамы же получается.
– Ее работа здесь, а моя – дома, Сэм. Я приехал просто немного отдохнуть. Сэм вздохнул.
– Тогда ладно. – А потом вдруг просиял. – Но мы встретимся, когда вернемся домой, правда?
Либби ничего не сказала, а Майкл ответил:
– Буду ждать.
Если Сэм и почувствовал сдержанность в его голосе, то не придал этому значения.
Они вместе проводили Сэма в школу, затем поехали дальше, в порт, где один из братьев Мэдди уже поджидал Майкла и пару туристов из Германии, чтобы отвезти на северную сторону Элеутеры.
Майкл кинул Джилберту свой чемодан и стал карабкаться в лодку. Либби импульсивно схватила его за рукав. Он обернулся.
Либби вдруг страшно покраснела.
– Я просто… хотела сказать… спасибо.
По губам Майкла скользнула грустная улыбка.
– Пожалуйста. Хоть я и не понимаю – за что.
– За многое, – с чувством произнесла Либби. – Увидимся… наверное.
– Я не буду тебя ждать.
– Понимаю. Поступай как знаешь.
– Хорошо, – сказал Майкл, устраиваясь в лодке. Оглянувшись в последний раз, он посмотрел на нее с сожалением. – А ты знаешь, как поступать?
Либби не знала, что ответить.
Весь день она ничего не могла делать и только все думала и думала. Работа в беспорядке валялась на столе: она была совершенно неспособна на ней сосредоточиться. Сынишка потерял всякую надежду ее разговорить: она ничего и никого не слышала.
– Ага, ты скучаешь по Майклу, – наконец решил Сэм.
Очень хотелось, чтобы это действительно было так. Либби отсутствующе улыбнулась и села за стол поиграть с ним в китайские шашки. И, естественно, все три раза проиграла.
Она была рада-радешенька, когда в дверях появился Артур и попросил разрешения, чтобы Сэм переночевал у них дома.
– Можно, мамочка? – умолял Сэм. Наконец-то представился подходящий повод выпроводить сына из дома! Она любила его страстно, безумно, но сейчас ей требовалось немного побыть одной.
– Конечно, можно, – улыбнулась она, и Сэм вздохнул с явным облегчением.
Вернувшись в дом, Либби попыталась взяться за работу, но сосредоточиться так и не удалось. Сегодня был не ее день. В конце концов она поплелась наверх и разделась, чтобы лечь в постель.
Однако заснуть она тоже не могла. Лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, а в голове звучали обрывки сказанных Майклом фраз.
Ночь выдалась жаркой и невыносимо душной, даже вентиляторы не давали желанной прохлады. Внизу, пожалуй, лучше, решила она. Но даже на диване, хотя там и было чуть прохладнее, попытки уснуть остались тщетными.
Устала, очень устала, размышляла Либби, лежа с открытыми глазами, и вообще впервые за несколько дней осталась одна. Теперь наконец появилась возможность разобраться в том хаосе, в который превратилась ее жизнь за какие-то несколько дней.
Она мысленно вернулась назад, к тому дню, когда впервые ее нога ступила на Харбор-Айленд восемь лет назад. Как же все тогда было просто!
– Чудесно, – пробормотала она вслух. – Просто волшебно.
Какое-то время так все и было.
Что ж, думала она теперь, в данной ситуации остается надеяться, что в руках появится волшебная палочка. Волшебство – вот что может поставить все на свои места.
Увы, палочки не было, зато раздался стук в дверь
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Скорее это был не стук, а барабанный бой – громкий и беспорядочный.
Не успев хорошенько подумать, что делает, Либби вскочила и открыла дверь.
Алек. Вот кто предстал перед ее глазами – огромный, взлохмаченный Алек.
– Я думал, ты уехала!
В крайнем изумлении Либби уставилась на него. – С какой это стати?
– Майкл же уехал.
– Благодаря тебе, – с горечью сказала Либби. – Отодвинув ее плечом, Алек вошел в комнату и резко повернулся к ней лицом.
– И чертовски правильно сделал, между прочим.
– Это ты так считаешь. – Либби вся клокотала от злости. Вот в чем дело. Значит, он пришел удостовериться? Неужели мог подумать, что Майкл заберет ее с собой? – Что тебе надо, Алек?
– Ты прекрасно знаешь, что мне надо.
– Конечно. Тебе нужен Сэм. Несколько минут Алек молча смотрел на нее, потом медленно покачал головой.
– Нет, Либби, не Сэм. Вернее, не только Сэм. Мне нужна ты.
Прислонившись спиной к двери, она чувствовала, что сердце задрожало вдруг как овечий хвост.
Лицом к лицу с ней стоял уже не тот холодный, спокойный, очаровательный Алек Блэншард, который столько времени отравлял ей жизнь. Сейчас его глаза опухли, темные волосы в беспорядке растрепались. К тому же он сегодня не брился. Либби не видела его со вчерашнего дня, с того самого момента, как ушла из дома. Тогда он был насмешлив и самоуверен. Сейчас же выглядел просто ужасно.
– Мне всегда ты была нужна, Либби. С первого дня нашего знакомства.
– Пощади, Алек! – взмолилась она. Но Алек покачал головой.
– Ты же не щадила меня. – Тут он невесело рассмеялся. – Особенно последнее время. Боже, как ты могла подсунуть мне этого ублюдка? Как могла думать, что я все это вытерплю?
– Я никогда, повторяю, никогда никого тебе не подсовывала! Майкл приезжал повидаться со мной. Он был моим женихом и имел на это полное право. Тебя же никто сюда не звал.
– Был?
– Что?
– Он был твоим женихом? – Темные глаза Алека загорелись.
– Вот именно, был, – сурово сказала Либби. – Опять же благодаря тебе.
– Был. – Алек смаковал это слово так, будто пробовал на вкус божественный нектар. На секунду даже прикрыл глаза, а когда снова открыл, в упор уставился на нее и с чувством воскликнул: – Слава небесам!
– Небеса здесь ни при чем. Это все твои дела. Ты подонок, Алек.
Казалось, он не слышит ее слов. Продолжая бормотать «слава небесам», он медленно опустился на диван, как якорь – на дно морское.
– Встань, – приказала Либби. Алек взял подушку, прижал к своей груди и поднял на Либби глаза.
– Нет.
– Убирайся домой, Алек.
Он медленно покачал головой.
– Нет.
– Черт возьми! – взорвалась она. – За что? Почему ты так со мной поступаешь? Я могла понять твое равнодушие ко мне, но разрушать мою жизнь только ради того, чтобы получить Сэма…
– Это не имеет никакого отношения к Сэму, – прервал ее Алек и вдруг расхохотался. – Говоришь, что я к тебе равнодушен! Господи, это же просто смешно! – Успокоившись, он поднял на нее глаза. – Я никогда не был и не буду равнодушен к тебе, Либби.
Твердая уверенность его голоса привела Либби в смятение. Боясь встретиться с ним взглядом, она нерешительно прикусила губу.
– Ну, может, не равнодушен, но… – Либби тяжело перевела дыхание. – Если ты добиваешься возможности почаще встречаться с Сэмом, то мы… что-нибудь придумаем.
– В каком смысле?
– Я… понимаю, что ты хочешь принимать участие в его жизни, и… признаю твое право. До некоторой степени, – торопливо добавила Либби, чтобы он не подумал, что она полностью капитулировала.
– Так ты собираешься предложить мне часы посещения? Ты это хотела сказать?
– Нет… У тебя действительно есть права. Не в формальном смысле. Но я… я не буду препятствовать, чтобы ты с ним виделся.
– Много на себя берешь, дорогая, – рассердился Алек. – Ты и не можешь мне препятствовать. Я все-таки его отец.
– Я… я…
– О Сэме позже. Он – еще не все, – продолжил он. – Только половина. Что скажешь о себе?
– А что обо мне? – занервничала Либби.
– Я уже говорил, что ты тоже мне нужна.
– Ошибаешься, не нужна.
Алек бросил на нее сердитый взгляд.
– Уверена?
В его тоне чувствовалась явная издевка.
– Да, – последовал резкий ответ.
– С чего ты это взяла?
– Просто пришла к такому выводу – и все. Если бы я была тебе нужна, мы бы с тобой не расстались. И ты сам это прекрасно знаешь. Ты выбрал Марго.
Она с вызовом посмотрела на Алека – его грустный вид только подтвердил ее подозрения. Отбросив подушку, он, пошатываясь, встал и хриплым голосом произнес:
– Теперь все изменилось, Либби. Сейчас я предпочитаю тебя.
Чувствовалось, что он потерял над собой всякую власть. Подойдя вплотную к Либби, он притянул ее к себе.
Поцелуй был обжигающим, отчаянным, полностью вырвавшимся из-под контроля. Неужели это тот самый Алек из прошлого, нежный любовник, не сомневающийся в силах своих чар и в то же время растерянный и одинокий? Нет, ничего похожего. Это был Алек, сорвавшийся с тормозов, Алек, уничтожающий все преграды на своем пути.
Сначала Либби начала сопротивляться, бороться с ним – и с самой собой:
– Я не хочу! Оставь меня!
– Хочешь, хочешь, – настойчиво повторял Алек. – Мы оба этого хотим. Мы оба жаждем этого с тех пор, как вновь увидели друг друга!
– Нет, я…
– Люби меня, Либби! Люби, черт подери! Я же знаю, что ты меня любишь!
Конечно, она его любила. Вопреки рассудку, вопреки собственному отчаянному сопротивлению, вопреки обещанию, которое дала Майклу.
Она любила его безнадежно, безрассудно, глупо. И ничего не имело значения: ни что он все еще был влюблен в свою покойную жену, ни те доводы, что подсказывал ей голос разума. Для нее было бы куда лучше влюбиться в кого угодно, но уж только не в Алека. Это она тоже понимала, но сделать с собой уже ничего не могла.
В полном отчаянии Либби вспомнила слова Майкла: «Это была просто дружеская встреча?» Так, кажется, сформулировал он свой вопрос после того, как они с Алеком провели волшебный день в Спэниш-Уэллсе.
Алек обрел над ней неограниченную власть. Так неужели для того, чтоб избавиться от этой власти, так уж необходимо снова влюбиться в него?
Еще раз испытать ту близость, которая сделает их единым целым?
Утолит ли это ее безумную тягу к этому человеку? А как быть с его желанием?
С жадностью и страстью губы Алека двигались по ее губам; язык настойчиво проник в ее рот, неся с собой запах сигарет и виски и чего-то еще, присущего только Алеку. Всем телом он прижался к ней, и Либби почувствовала, как сильно он ее хочет. Невольно содрогнувшись, она поняла, что и сама сгорает от желания.
Господи, что же теперь делать? Их жизни столь тесно переплелись, что изображать безразличие просто глупо. И нечего обманывать себя. Излечить ее от напасти может только Майкл.
Оставалось принять окончательное решение. Алек подтолкнул ее к дивану и, завозившись с пуговицами ее рубашки, закрыл ей рот поцелуем. Либби упрямо замотала головой:
– Нет.
– Нет? Его голос был жалобным. – Ради всего святого, Либ.
– Я имею в виду, не здесь.
С силой выпрямившись, она оторвалась от него, потом взяла за руку и повела к лестнице-
Он послушно следовал за ней, не отрывая от нее горящего взгляда. Когда они дошли до верха и она повела его в спальню, он подхватил ее на руки.
Его губы терлись о ее ухо, потом спустились до рта и снова впились в ее губы. Она открыла рот, с вожделением впуская его язык внутрь. Чувствуя собственное ответное желание, она сбросила с себя все оковы.
– Пожалуйста, Алек!
– Пожалуйста? – Он улыбнулся. – О да! Позволь взглянуть на тебя, Либ. Дай хорошенько на тебя посмотреть. Сколько времени прошло…
На руках он отнес ее в постель, бережно уложил и сам лег рядом. Его пальцы задрожали, когда он снял с нее рубашку и в лунном свете увидел обнаженную грудь.
Алек медленно провел пальцем по ее телу, потом склонил голову и стал целовать грудь, с вожделением облизывая соски. Извиваясь от его прикосновений, Либби прикусила губу; ее пронизывала дрожь.
– Замерзла? – Все еще улыбаясь, Алек поднял голову.
– Нет…
Голос Либби дрожал. Она зарыла пальцы в волосы Алека и старалась притянуть его голову к себе и снова приникнуть к его губам. Но он отшатнулся и сам стал целовать ее то в одну грудь, то в другую, двигаясь все ниже и ниже, пока его рот не достиг пояса ее трусиков.
Тогда он снова приподнялся и сел на пятки, глядя на Либби сверху. Выражение лица стало каким-то яростным, голодным, кожа на скулах натянулась. Пальцы скользнули по ее плечам, вниз по груди и ребрам, потом залезли под резинку трусиков и сдернули их.
Давая ему возможность снять трусики совсем, Либби приподняла бедра. На этом ее пассивное участие кончилось.
Ощупью она поймала край его рубашки и стащила ее через голову, пробежала пальцами по его груди и припала к ней языком.
Алек вздрогнул:
– Либби! Боже мой!
Облизывая его соски, как это только что делал он, она улыбнулась.
– По правилам игры меняемся ролями.
– Раньше ты никогда так не делала!
– Значит, немного подросла.
Алек на мгновение смолк, застыв от ее неспешных манипуляций и не сводя с нее глаз. Либби понимала, что он сейчас мучается сомнением, были ли у нее другие мужчины, и ждала, что он вот-вот ее об этом спросит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18