Ему тоже надо прокладывать новый курс в жизни. И кто знает, каким он будет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Габриэль медленно провела щекой по прохладной гладкой рубашке Джо, вдохнула чистый, свежий запах. Джо Карпентер предлагал ей утешение в трудный момент.
– Как ты? – Его теплая рука прижалась к ее затылку.
– Я в порядке. – Она позволила себе роскошь остаться в его объятиях, почувствовать себя защищенной и в безопасности. Безопасность. Слово, меньше всего подходившее Джо Карпентеру. – Ничего страшного. Просто я приняла все слишком близко к сердцу.
Она подняла голову.
– Глупо повела себя, не ожидала, что у папы кто-то есть. – Она хрипло засмеялась. – Боже, это так смешно звучит. Мой отец ходит на свидания.
– Когда умерла твоя мама, Габби?
Он легонько массировал ей затылок, и девушка, закрыв глаза, наслаждалась каждым движением его пальцев.
– Около года назад.
– Должно быть, тебе было тяжело.
– Очень. – Она схватилась за его рубашку. – Ах, Джо, я каждый день вспоминаю о ней. Мне кажется, я все время вижу ее уголком глаза. Вижу тень и думаю, что это она. – Габби помолчала. – Я поворачиваюсь, хочу пошутить с ней. Не могу поверить, что ее нет...
– Представляю, как тебе тяжело. Сначала ушла мать, теперь ты в какой-то степени теряешь отца.
Она замерла – действительно, это было похоже на потерю. Еще одну. Она подняла глаза на Джо.
– Ты прав. Не знаю, как ты это понял. Я, наверно, жуткая эгоистка, да?
– Просто ты любишь своего отца. Его осторожные пальцы начали растирать ей мышцы на шее.
– Расслабься. – Он положил большие пальцы ей под подбородок и стал наклонять голову девушки вперед и назад.
Опустив голову, она посмотрела на носки его блестящих ботинок. Хорошие ботинки. Дорогие.
– А у Оливера есть игрушки?
– Ты меня озадачила.
– А разве ты не собираешь вечером по всему дому игрушки и не находишь кусочки «Лего» под ногами? – Подняв голову, она слегка отступила назад.
– Нет. – Джо отошел к раковине и выглянул во двор.
Под рубашкой обозначились мощные мышцы спины.
– Нет, я не нахожу «Лего» под ногами. Господи, как бы я хотел находить. – Он резко повернулся к ней. – Габби, я очень мало знаю о своем сыне.
– Почему? – Какой у него странный взгляд. – Ты что, куда-нибудь уезжал, пока он рос?
– У Оливера много вещей, но практически нет личных. Ни «Лего», ни книг. Ни чудовищных роботов. У него есть простыня и потрепанный альбом с тремя фотографиями.
– Извини, Джо. Я не понимаю. – Габриэль вспомнила, как отстаивал Оливер свои права на елку, каким собственником был по отношению к отцу. – Как это, нет личных вещей? Дети – барахольщики. У них всегда полно барахла. Они собирают всякую ерунду.
– Оливер не делает этого. Еще три недели назад я не имел представления, что у меня есть сын. – Джо так сжал край раковины, что суставы пальцев побелели. – Можно сказать, это был ранний подарок к Рождеству.
Габриэль не сразу нашла, что сказать. Осторожно, боясь задеть больную струну, она спросила:
– Чего ты не знал? Что он родился? Чего?
– Я ничего не знал. Он жил в квартире в Чикаго у дальней родственницы его матери.
– Твоей бывшей жены? – Она вспомнила, как Джо говорил, что не женат.
– Женщины, с которой я жил семь лет назад. Она никогда не говорила мне об Оливере. Я предохранялся, поэтому не ожидал, что она может забеременеть.
– Вот как. – Габриэль подумала о женщине, которая жила с Джо, о ее ребенке. Любил ли ее Джо? Она его, наверно, любила. Конечно, любила. – И что же случилось?
– Мать оставила Оливера у своей родственницы четыре года назад и ушла. И больше не вернулась. Ну, Яна звонила время от времени, иногда присылала чек. А Сузи, ее родственница, любит детей, полюбила и Оливера. А время шло. Яна ушла из жизни своего ребенка так же, как из моей. Только мне было не два года. И мне было безразлично.
– Ну, должно быть, не совсем безразлично...
– Похоть. Близость. Семимесячный вариант однодневной гастроли. Ничего больше.
Габриэль не слишком поверила ему. Довольно расплывчатая история. Хоть и говорят, что секс ради секса – здорово, но это эмоциональная пустыня. Она не понимала, как можно производить без эмоций такое личное, такое всепоглощающее действие.
– Очень грустно, Джо. Пусто. Для тебя. Я думаю, и для Яны. Наверное, по-своему она любила Оливера. Она же посылала чеки... Сузи. Это что-нибудь да значит.
– В самом деле? – произнес он с горечью. – Только не для Яны, тут я уверен.
– Джо... – Габриэль потрясла его за руку, – она его мать. Я уверена, она любила его. По-своему. А как иначе?
– Ну, Габби, ты видишь в людях только плюсы. Ты не знала Яны.
– Да, не знала. Но послушай, я не оптимистка в розовых очках. Я знаю, что на свете есть зло, и понимаю, что может произойти. И все же думаю, что у Яны была причина оставить Оливера.
Раздался отрывистый, лающий смех.
– Удовольствие? Отсутствие интереса?
– Не будь таким циничным. Ты знал ее. Если и не любил, то по крайней мере она тебе нравилась.
– Это точно. – Джо с усилием потер лицо. – В том, что произошло, не только ее вина. Здесь я согласен. Тогда я не был человеком, который оправдывал чьи-то надежды. Яна была доступной. Я – тоже. – Его тяжелый вздох громко отозвался в тихой кухне. – И с ней мне было весело. Да, она нравилась мне. Пока я не узнал об Оливере.
Габриэль не сразу задала свой следующий вопрос.
– Как по-твоему, почему она не рассказала тебе о сыне?
Джо долго молчал. Потом заговорил, тщательно выбирая слова:
– Не знаю. Честно. Ее поведение – загадка для меня. Но я ищу ответы. Я бы женился на ней, деньги бы давал. Сделал бы все, что нужно. Для мальчика.
– Так ты не слышал о нем и не видел его?
– В тот день, когда я вошел в квартиру, я увидел его в первый раз. – Взгляд, который Джо бросил на нее, был поистине неистовым. – Моего сына.
– Как же ты нашел его?
– Сузи растила Оливера четыре года и ждала, что Яна вернется. Но она не вернулась. Время от времени приходил чек, но потом и этого не стало. Меня вообще поражает, как долго Сузи терпела. У нее самой четверо детей и нет мужа. У Сузи доброе сердце, ее можно разжалобить грустным рассказом. Яна сыграла на этом. Короче, Сузи совсем отчаялась, начала искать хоть какие-то следы, в каких-то коробках с бумагами нашла мое имя, навела справки. Яна вписала мою фамилию в свидетельство о рождении Оливера. – Он сжал губы. – Хоть на это ее хватило. Но я поражен, как Сузи вообще нашла меня. Адрес устарел на семь лет.
– Но теперь сын с тобой навсегда? Мать отказалась от опеки?
– Я нанял частного детектива. Он разыскал Яну. Она была застрелена из машины в Гэри, штат Индиана.
– Ох, Джо. Бедный Оливер. Неудивительно, что он так льнет к тебе.
– Он доверяет мне. По какой-то странной, непонятной причине малыш мне доверяет. Он в жизни меня не видел, а вышел со мной из квартиры, как будто только меня и ждал. Глазом не моргнул. Невероятно, правда?
– Действительно, какой глупый малыш. Так доверять тебе. Что это с ним, в самом деле? – По щеке Габриэль прокатилась слеза и оставила мокрую каплю на рукаве его рубашки. Габриэль вытерла глаза о мягкую ткань. Она не имела права навязывать Джо свои беды. Она была посторонней в их жизни. Как теперь и в жизни своего отца.
Скрипнула дверь.
– Мы должны умереть здесь от голода или что? – Сначала показалось большое лицо Муна, а потом его огромное тело. Он прислонился к двери и остановился, увидев руку Габриэль на руке у Джо. – Что происходит, люди? Празднуете тут Рождество самостоятельно?
– Не лезь не в свое дело, Мун. – Джо медленно выпрямился, и она почувствовала, как напряглись у него мускулы. Он стал похож на зверя, готового напасть. Или защищаться. Или защищать – ее, ее репутацию.
– Должна тебе сообщить, Мун, что я тут флиртовала с Джо. Ты прервал нас в самый интересный момент. Признаюсь, ты застал нас врасплох. – Она театрально похлопала ресницами, глядя на Джо, и почувствовала, как напряжение отпустило его.
У Муна заколыхался живот от смеха.
– Замечательно. И все-таки, девочка, когда мы будем есть? – Лицо у него стало жалобным. – Я умираю с голода. Мне нужна пища. Я ведь расту.
– О господи, надеюсь, что нет. – Джо подошел к нему и хлопнул по плечу. – Если ты еще вырастешь, то с каждым твоим шагом, старик, от дома будут отваливаться куски.
– Не называй меня стариком, ты, хулиган на мотоцикле. – Мун ткнул его в ответ, игриво, но с медвежьей силой.
Джо не дрогнул.
На Габриэль это произвело впечатление. Удар был тяжелым, даже и в шутку. Она знала, какое у Джо мускулистое тело под цивильным костюмом, но была потрясена его твердостью.
Видя ее удивление, Джо заметил:
– Расслабься. Мы с Муном любим друг друга.
– Да. – Мун энергично кивнул. – Джо не такой плохой для маленького, недокормленного экземпляра.
Взгляд Габриэль скользнул по крепкому телу Джо, потом вновь обратился на Муна.
– Черт возьми, мне даже нравится, как парни выражают свое расположение. А что же вы делаете, когда злитесь друг на друга?
Мун и Джо переглянулись.
– Женщины. Им этого не понять, правда, Мун?
– Не понять, – согласился Мун. – Но мне действительно нужна еда, Габриэль. Я не шучу.
– Хорошо, Мун. Думаю, пора сжалиться над тобой. Сообщи новость войскам. Следующее блюдо на подходе.
– Дьявол, пахнет хорошо. – Мун приподнял крышку кастрюли толстым пальцем. – Майло много приготовил?
– Для тебя или для всех? – Она стукнула его по руке деревянной ложкой. – Вот эта кастрюля, и еще одна греется в духовке. Думаешь, хватит? Одна кастрюля тебе, а другая остальным.
Джо закашлялся от смеха.
– Не будь злюкой, Габби, ничего не могу поделать – люблю стряпню Майло. – Мун положил тяжелую руку ей на плечо, и Габриэль осела.
– Пошли, Мун. Мы с тобой можем дотащить джамбалайю. Хорошо, Габби?
Джо снял руку Муна с ее плеча и протянул ему варежки Санта-Клауса, чтобы взяться за кастрюлю.
– Берись, Мун. Я открою дверь и возьму другие вещи. Выше голову, Душистый Горошек. – На лице у Джо разлилась довольная белозубая улыбка.
Мун взял с плиты массивную кастрюлю и направился к двери.
– Я возьму миску с салатом. – Габриэль толкнула Джо в бок, когда он открыл дверцу духовки и взял вторую кастрюлю. – И веди себя прилично.
– Неприлично – веселее.
– Ты плохой мальчик, Джо Карпентер.
– Конечно, – самодовольно согласился он. – Только не всегда, – тихо добавила она. Когда Мун уже не мог их слышать, Джо пробормотал:
– Спасибо. За то, что выслушала. – Он не смотрел на нее, а щеки у него слегка покраснели.
– Всегда пожалуйста. – Она стукнула его по плечу. – Вот, общение в стиле мужчин. – Задумчиво посмотрела на свой кулак. – А в этом, пожалуй, что-то есть. По крайней мере эффективно.
– Я тебе говорю. То, что надо. И мужчинам, и женщинам подходит. – Он ухмыльнулся. – И вот еще что.
– Что? – Она чопорно выпрямилась. – На случай, если тебе опять что-то непонятно, – я сейчас с тобой флиртую. – А, ну да... Тогда вот еще, Джо. – Да, Душистый Горошек?
– Я флиртую в ответ. – Она махнула перед ним юбкой.
– Договорились. – Он вышел вслед за Муном. В столовой буфет и обеденный стол были заставлены мисками и тарелками с едой. Габриэль заметила серую лапу, высунувшуюся из-под скатерти и нацелившуюся на лодыжку Тэйлора Пэджетта, который наклонился над столом, собираясь подцепить копченую устрицу.
– Осторожнее, Тэйлор, за тобой следят, – Держа в руках миску с салатом, она показала локтем.
– Ты насмерть перепугала меня. Хирурги не любят этого слова. – Он вздрогнул. – Сразу представляется недовольный пациент.
– Говорят, ты хороший специалист, Тэйлор. – Габриэль поставила миску с салатом на буфет.
– Приятно слышать. Но ты же знаешь, как сейчас бьют нас, хирургов. Они думают, что мы творим чудеса без помощи Бога. – Он поднял брови. – Но иногда так бывает.
– Да ладно тебе хвастать. Я-то тебя давно знаю. – Она показала ему язык. – Трудно, знаешь ли, заставить преклоняться человека, который видел, как ты купался нагишом со своей одноклассницей.
Он скривил лицо.
– Ах да, помню. Плохой день у Черной скалы. С твоей стороны нехорошо напоминать мне об этом. Как всегда, нет пророка в своем отечестве. Я еще подумаю, может, мне стоит принять предложение «Атланта медикал». Вот они считают, что я первоклассный специалист.
– Поскольку я видела твой голый зад, как говорит мой папа, мне трудно с ними согласиться.
Она засмеялась, а он стал разметать крошки на столе.
– Но шутки в сторону, Тэйлор. У меня не было случая поговорить с тобой. Папа ни на что не жалуется, но и ничего не рассказывает об операции.
Похрустывая крекером с устрицей, Тэйлор не спеша подошел к ней и так же не спеша стряхнул крошки с лацканов своего коричневого пиджака.
– Майло хорошо перенес операцию.
– А тебе не кажется, что у него усталый вид? – Она сняла крошку у него с рукава. – Потому что мне так кажется.
Тэйлор нашел взглядом Майло в группе людей рядом с Нетти Дру. Понаблюдал с минуту.
– На мой взгляд, он здоров на сто процентов, Габриэль. У него был грипп после больницы...
– Папа ничего не говорил о гриппе.
– Нет? – Крошки попали ему на усы. Габриэль покачала головой. Значит, она правильно сделала, что вернулась: Майло все-таки был болен.
– Я впервые слышу об этом.
– Ничего серьезного. Я контролирую такие вещи. Как только у Майло поднялась температура, он тут же позвонил, и мы подавили болезнь в зародыше. С Майло все в порядке.
– Я беспокоюсь о нем, Тэйлор. – Габриэль взяла его за руку и задержала ее, – Он не рассказывает мне всего. Я боюсь, что у него что-нибудь плохое – Что ты удалил не всю опухоль. Я волнуюсь.
Тэйлор успокаивающе накрыл ей руку.
– Послушай, дружище, не обижай меня. Я хорошо знаю свое дело, лучше многих других врачей. У Майло все в порядке, Габриэль, поверь мне. – Он похлопал ее по руке. – Выпей лучше ликера. Полчашки этой смеси – и уже не о чем будет беспокоиться.
– Это рекомендация доктора?
– Разумеется. Выпей, дружище. Вечер только начинается. – Еще раз обняв ее, он пошел к толпе в гостиной.
Что ж, она выпьет чашку. А может, и две.
А после ужина отец повесит хрустальную звезду – подарок ее ирландской бабушки.
Фонарики на елке замерцали белым светом. Вдруг, грозя порвать чулок, девушку схватила за лодыжку лапа.
– Эй, Клетис. – Она нагнулась и почесала кота за ушами. – Где твой приятель?
Скатерть надулась и приподнялась.
– Здесь. – Край скатерти обрамил лицо Оливера. Щеки у него были ярко-красными, а волосы – мокрыми и взъерошенными.
– Есть хочешь? – Подняв Клетиса и засунув его пушистую голову себе под подбородок, Габриэль двинулась к Оливеру.
– Мы с Клетисом поели.
– Вижу, – серьезно ответила она.
Оливер, кряхтя, вылезал из-под скатерти.
– И попили.
– Да? И что это было? – Она спустила Клетиса с рук.
– Майло дал мне пунша. Он красный. С мороженой клубникой. Он разрешил мне полизать ложку. Невкусно. А красный напиток вкусный.
– Хорошо. – Габриэль с облегчением выдохнула – слава богу, это был не ликер. – Не хочешь пойти со мной в гостиную? Объявим всем, что суп подан.
– Не люблю суп.
– Это на самом деле не суп. Это выражение означает, что пора садиться за стол.
Оливер встал и вытер руки о штаны. На его свободного покроя рубашке виднелись красные пятна от напитка.
– Я всем объявлю?
– Конечно. Ты ведь сможешь сказать так громко, чтобы все услышали? Он выкатил глаза.
– Конечно. – И потянулся за Клетисом, который нехотя полез обратно под стол.
Габриэль подозревала, что у них там были свои запасы съестного.
Живот у кота свисал складками, когда Оливер, ворча, поднял его.
– Мы с Клетисом объявим всем, что суп подан. Даже если это не суп.
Мальчик направился в гостиную и встал в арке между двумя комнатами.
– Суп подан! – прокричал он и повел толпу в столовую.
Джо отошел в сторону, пропуская людей. Все шли парами – знакомые, друзья, – выстраиваясь за едой и отходя в сторону, чтобы поесть и пообщаться.
Он никого не знал, кроме Муна и Габби. И конечно, Майло.
Наверное, это хороший момент, чтобы уйти. Они с Оливером могли бы незаметно проскользнуть за дверь, и никто даже не заметил бы.
Майло помахал рукой, подзывая гостей к столу.
– Все подходите. Мун, помоги мне подвести команду к еде. Эта внезапная застенчивость кажется мне подозрительной. Ты уверен, это те же самые люди, которых я каждый день вижу в городе?
В ответ на эти слова раздался смех. Майло положил руку на талию Нетти Дру и подвел ее к столу.
– А как ты думал, Майло? В этих праздничных костюмчиках не разгуляешься. Приходится думать о приличиях, когда тебя душит галстук.
– Глупости, круглолицый. Видели мы твой чертов галстук. Засунь его в карман и ешь.
Мун не собирался пускать дело на самотек.
– Не тормози очередь, парень, некоторым здесь не сладко.
– Верно, люди. Вы же не хотите встать на пути у Муна, когда ему пришло в голову поесть. – Майло раздвинул гостей, освобождая Муку дорогу.
Джо увидел, как Габриэль подошла к Тэйлору Пэджетту, взяла его за руку и повела в столовую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11