А сейчас, если не хочешь пить чай, может, поедем навестим Бет? Наверное, ей нелегко одной на коляске в магазине.
Правда, Питер Трент обещал там за всем присмотреть, но думаю, она будет нам рада, как ты считаешь?
Проглотив свою досаду, Тара последовала за мужем к двери.
— Терпеть не могу, когда ты такой рассудительный! — пробормотала она.
— Он был так мил, просто не передать! — Бет отхлебнула чая, с улыбкой поглядывая через окно на книжный магазин на другой стороне улицы.
Тара с удивлением подняла брови и вопросительно посмотрела на Мака. Тот едва заметно улыбнулся и пожал плечами, будто говоря: «Я подумал о том же, о чем и ты».
— Мы действительно говорим о Питере Тренте? «Мистер зануда, который не посмотрит на женщину дважды, пусть даже она войдет в его магазин голая»? Ведь это твои слова, не мои, позволь тебе напомнить.
Покраснев, как девушка. Бет осторожно поставила чашку на фарфоровое блюдце и закашляла.
— Я такое говорила? Как бы там ни было, скажу только, что мы лучше узнали друг друга за то время, пока он навещал меня в больнице. И я готова с радостью признать, что ошибалась в нем.
Оказалось, у нас много общего и, знаете.., нам нравятся одни и те же фильмы, мы оба любим театр, и, конечно, балет, и тайскую кухню. Завтра мы с Питером едем ужинать в мой любимый тайский ресторан в Сент-Эдмонде, так что вы можете больше не беспокоиться обо мне и заниматься собой. Ведь Питер рядом, он часто заходит спросить, не нужно ли мне чего-нибудь.
— Но чувствуешь ли ты себя достаточно хорошо, чтобы выходить из дома? Ведь тебя только недавно выписали. — Тара с сомнением посмотрела на гипс, выглядывающий из-под платья тети.
— Питер сказал, что все будет в порядке. А если бы ты пришла и помогла мне одеться, было бы вообще замечательно.
— Ну конечно, я приду и помогу тебе. И вообще, если тебе что-то понадобится, — ты знаешь, где нас найти.
— Я заметила, ты все чаще говоришь «мы».
Значит ли это, что в семье Симонсен все хорошо?
— Если бы только Мак не слишком оберегал меня. — Стараясь говорить безразлично, Тара не смогла удержаться и нежно взглянула на Мака. Он улыбнулся ей в ответ, и она почувствовала, будто земля уходит у нее из под ног.
— Рада слышать. Это как раз то, что нужно будущей матери — чтобы рядом был настоящий мужчина. — Бет многозначительно посмотрела на Мака, и он понял ее. — Не жалуйся, дорогая. Кстати, я надеюсь, она аккуратно принимает все необходимые витамины и правильно питается, так ведь, Мак?
— Знаете пословицу? Привести лошадь к воде еще не значит заставить ее пить. По-моему, это как раз наша ситуация. — Откинув со лба прядь волос, Мак улыбнулся обеим женщинам.
— Я знаю, какой упрямой может быть Тара, понимающе заметила Бет. — Но надеюсь, ради малыша она будет сговорчивей.
Тара презрительно нахмурилась.
— Сговорчивей? Это становится невыносимо!
Я всего лишь жду ребенка, а не постригаюсь в монахини!
— Аминь. — Поймав негодующий взгляд жены, Мак возблагодарил Бога за то, что у него есть сильный союзник в лице Бет. Может, вдвоем им удастся справиться с Тарой. Но судя по всему, это будет непросто.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Не смотри на меня так! Пойдем танцевать. Я не для того вытащила тебя в город, чтобы весь вечер просидеть у бара.
— Зря я тебя послушал, — с тревогой в голосе ответил Рэй, покосившись на танцпол. — Иногда ты заставляешь меня совершать безумства, и это как раз такой случай. Что скажет твой муж?
Подавив чувство раздражения и досады, не оставляющее ее с тех пор, как она попросила Рэя отвезти ее потанцевать, Тара решительно покачала головой. Хочет Мак того или нет, но ему придется смириться: она не намерена отказывать себе в самых обычных и естественных желаниях. Да, она поступила нехорошо, сказав, что зайдет в гости к подруге. Но иногда женщина должна пожить своей жизнью. Впрочем, если бы Мак узнал об этом, он дал бы ей нагоняй — особенно потому что она пошла с Рэем. Ему будет неважно, что они просто друзья, ведь он уверен: между мужчиной и женщиной не может быть чисто дружеских отношений.
— Не беспокойся за Мака. — Тара потянула Рэя к танцполу. Она поддалась непреодолимому желанию танцевать, забыв обо всем на свете.
Рэй выключил мотор и повернулся к Таре.
Почти всю дорогу она проспала, уютно свернувшись на соседнем сиденье. Она была похожа на ребенка, ее мягкие светлые волосы растрепались, а подол короткого черного с вышивкой платья поднялся до середины бедра. Рэй в который раз отметил, что у нее очень красивые ноги, которые могли нарушить покой любого мужчины. Несомненно, сегодня в клубе Тара была самой симпатичной девушкой, и он вспыхивал каждый раз, когда замечал обращенный на нее мужской взгляд. Глубоко вздохнув, Рэй должен был признать, что страшно ревнует ее к Маку. Возможно, именно поэтому он сегодня пренебрег здравым смыслом и согласился поехать с ней в город без ведома мужа?
Рэй мягко тронул ее за плечо.
— Что? — Потягиваясь и зевая, она выпрямилась, глядя в окно на большой особняк из красного кирпича, к которому вела усыпанная гравием аллея, рядом был припаркован сверкающий седан Мака.
Тара заволновалась, и у нее были на то причины.
Хоть бы Мак уже спал!..
— Спасибо, Рэй. Я замечательно провела время. Ты просто ангел. — Наклонившись к нему, Тара с благодарностью чмокнула его в щеку.
Рэй отпрянул, как ужаленный.
— Не надо! Твой муж может увидеть. — Он вытянул шею, чтобы убедиться, не смотрит ли Мак в одно из темных окон. Огромный дом был великолепен — когда-нибудь и он будет жить в таком же со своей женой.
— Да что ты? — Тара пожала плечами. — Он же знает, что мы с тобой только друзья.
— Не зарекайся, Тара. — Сквозь смуглую кожу Рэя проступила краска.
— Что? Ты имеешь в виду, что между нами что-то большее?
— Не переиначивай мои слова! — Он в явном замешательстве ударил рукой по рулю. — Я хочу сказать, что иногда ты слишком неосторожна со мной. Я прежде всего мужчина, а ты очень привлекательная женщина. Такая неосторожность может быть очень опасна.
Тара прекрасно понимала его, и ей даже стало немного стыдно за то, что она поставила его в такое щекотливое положение. Но главное — он косвенно упрекнул ее в несдержанности. Тара покраснела.
— Знаешь что, Рэй? Иногда в жизни надо рисковать. Разве Элен Макартур проплыла бы вокруг света, будь она «благоразумна»? Или Эдмунд Хилари покорил бы Эверест? Разве решилась бы я снова родить ребенка, если бы не рисковала вновь испытать боль, разочароваться? Подумай об этом.
И спасибо, что подвез меня. Увидимся.
Стоя на пороге перед входной дверью, Тара проводила глазами машину Рэя. Во рту у нее пересохло, по спине пробегала дрожь. Теперь был только один выход — увидеть последствия своего дерзкого поступка. Мак заботится о ее же благе.
Он вовсе не хочет усложнять ее жизнь, просто он тревожится за нее. Думает о ней и о ребенке. Разве он заслужил, чтобы она что-то скрывала от него? Она честно скажет ему, где провела вечер.
— Что-то я слишком расхрабрилась, — пробормотала Тара, повернула ключ в замке и вошла.
В доме было тихо, только тикали каминные викторианские часы, которые Бет подарила им на новоселье. Оставив сумочку на столике при входе, Тара сняла туфли, кинула пальто на перила лестницы и медленно пошла к камину.
— Вернулась, наконец?
Мак произнес это мягко, но Тара вздрогнула, как от удара грома. С бешено бьющимся сердцем она поправила слегка растрепанную челку, в оцепенении глядя на Мака. Муж сидел в кресле с высокой спинкой у камина. В отсветах тлеющих углей его кожа казалась позолоченной, а глаза поражали голубизной сапфира. На нем были линялые голубые джинсы и серая футболка, под которой выделялись стальные мышцы бицепсов. Вид у него был надменный и гневный, но он вызывал у Тары безотчетное восхищение.
— Не надо было ждать меня. — Голос плохо слушался Тару.
— Разве? — Мак поднялся и встал напротив камина. Джинсы обтягивали его узкие бедра. На лице у него застыло неумолимо строгое выражение. — Как провела время со своим.., другом?
Ноги у нее гудели. Сегодня вечером она танцевала не переставая, так что бедняга Рэй даже начал жаловаться. Но она не могла сопротивляться магической силе музыки: она завладевала душой Тары, заставляя следовать ритму…
— Да, я хорошо провела время. Но очень устала и надеюсь, ты не будешь возражать, если я пойду спать.
Она направилась к двери, но Мак одним прыжком оказался около нее, схватил ее за руку и повернул к себе.
— Скажи мне, где ты была на самом деле, Тара, потому что я не дурак — ты не надела бы такое платье, чтобы навестить подругу.
Если бы он заранее увидел ее в этом платье, то не выпустил бы из дома. Поэтому Тара предусмотрительно надела длинное черное пальто, когда прощалась с ним вечером.
Понимая, что лгать бесполезно, презирая себя всей душой, она попыталась выдернуть руку.
— Не понимаю, почему ты так переживаешь. Я была с Рэем, ясно? Он мой друг. С тех пор, как я забеременела, ты мне шагу не даешь ступить!
Мне хотелось развеяться, и я попросила Рэя отвезти меня в ночной клуб. Хотела послушать музыку и потанцевать. Что тут такого?
— Ты солгала мне.
— Я не хотела тебя расстраивать.
— Думаешь, сейчас я не расстроен? — По тому, как дернулся его подбородок, было ясно, что он едва сдерживается. Это было трудно не заметить.
— Я вижу, ты расстроен…
— Да, я расстроен, черт возьми! Ты же беременна, Тара! Тебе надо беречь себя, отдыхать. Всю ночь танцевать в ночном клубе!.. Ты плюешь на то, что говорит доктор. Что за черт в тебя вселился? И ты поехала с другим мужчиной… Что он, черт побери, о себе возомнил?
Она называет его другом… Мак умирал от ревности. Что все это значит? Его абсолютно не интересует то, что этот парень уже помолвлен с какой-то индийской девушкой — достаточно того, что он мужчина, а значит, у него есть все шансы заинтересоваться Тарой не только как другом.
— Не надо обвинять Рэя.
— Что-то ты слишком страстно его защищаешь.
Ни один нормальный мужчина не будет спокойно смотреть на то, как его жена ездит на танцы с другим! Не доходит ли ваша дружба до постели? Или вы занимаетесь этим в машине? Говори, Тара! Я хочу знать!
Она притихла. В висках у нее стучало.
— Не могу поверить, что ты… Как ты мог все так опошлить? Я презираю тебя за это!
— Так просто ты от меня не отделаешься. — Его голос звучал убийственно спокойно. — Отвечай на вопрос.
От переполнивших ее чувств Тара задрожала.
— Нет! Я никогда в жизни не спала с Рэем! Все эти пять лет ты не был верен мне. Но теперь не время для обвинений, не так ли, Мак? Я имею в виду доверие — или отсутствие его. Ты дошел до того, что опускаешься до таких чудовищных подозрений, думаешь, будто мы с Рэем любовники!
Разве я не говорила тебе, что у него есть невеста?
Ты не доверяешь мне, думаешь, что я не способна сама позаботиться о себе! Ты опекаешь меня как малое дитя, с тех пор как узнал о моей беременности. Неужели ты думаешь, я настолько безрассудна, что подверну опасности нашего ребенка? Я сама могу позаботиться о себе. Ты думаешь, я не жила все эти пять лет? Думаешь, моя жизнь закончилась, когда за тобой захлопнулась дверь?
Я способна самостоятельно принимать решения.
Я взрослая женщина, а не маленькая девочка.
У Мака стучало в висках. Слушая ее страстный монолог, он понял, что допустил серьезную ошибку. Она не давала ему ни малейшего повода для ревности. Тара, которую он так хорошо знал, всегда была искренна, открыта и честна с ним.
Она солгала ему сегодня только потому, что он сам вынудил ее к этому.
— Рэй отвез меня в клуб, потому что я его об этом попросила. Если танцы доставляют мне радость, как они могут повредить? Это часть меня, Мак. Тебе это не нравится? Я не могу просто сидеть дома и быть бледной тенью своего мужа.
Раньше я пыталась так жить, день за днем сидя дома, бросив все ради тебя, но не намерена повторять это. Мне нужно иметь свои радости.
— Так почему же, черт побери, ты не попросила меня отвезти тебя потанцевать?
— А ты согласился бы?
— Конечно, если бы был уверен, что это не принесет тебе вреда.
— Хорошо. — Тара прикусила губу и отвела глаза от его сильного, проницательного взгляда. — Возможно, в следующий раз я так и сделаю. Но ты должен доверять мне. И не должен так контролировать меня.
— Я слишком требователен? — Мак отпустил ее руку.
— Именно так. Раз ты сам это сказал…
— ..то пусть так и будет. — Наклонившись к ней, он пристально посмотрел ей в глаза.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Мое дело решать, а твое покоряться. — Неожиданно он шагнул к ней, поднял на руки и понес в спальню. Тара чувствовала себя во власти его непреодолимой силы и разрывалась между желанием вырваться или просто отдаться сладостным ощущениям.
— Отпусти меня! — Но даже ей самой это возражение показалось неубедительным.
Его голубые глаза блестели. Мак улыбнулся.
— Солнышко, я покажу тебе, что значит контролировать.
— Это игра, детка. Просто игра. Ты можешь освободиться, когда захочешь. — Ловкими движениями он с легкостью привязал ее запястья к спинке кровати шелковыми лентами.
Широко раскрыв глаза. Тара кивнула. Все ее тело пылало страстью, а его глаза дразняще смотрели на нее из-под длинных золотистых ресниц.
Он снял с себя футболку, обнажив мускулистый торс, и Тара замерла в мучительно-сладостном ожидании. Она вся горела. Но этой ночью Мак не собирался покорять ее сильно и быстро. Он намеренно растягивал время, и напряжение росло с каждым нежным прикосновением его пальцев, с каждым горячим прикосновением его губ к ее пылающему телу.
Подняв ее платье, он снял с нее тонкие черные трусики и отбросил их в сторону. Тара попыталась соединить ноги, но он осторожно раздвинул их, слегка покусывая внутреннюю часть бедра.
Наконец, она расслабилась, и он стал ласкать ее, а она извивалась, как будто желая освободиться. Но она совсем не хотела свободы. Эта медленная, сладкая мука была нужна ей, как воздух.
Задыхаясь от наслаждения, она чувствовала, что тает. Потолок вращался у нее перед глазами, в голове стучало, кровь кипела. Воздух вокруг них стал тяжелым и влажным, благоухающим страстью. Тара застонала, когда наслаждение достигло предела.
Содрогаясь всем телом, она почувствовала слабость, ее кожа стала влажной, а сердце стучало как у дикой птицы, вдруг вырвавшейся из неволи.
Неожиданно ее глаза наполнились слезами.
Они горячим потоком потекли по ее щекам. Освободив свою пленницу, Мак сжал ее в объятиях.
— Что такое, детка? Что-то не так?
— О, Мак… — простонала она, уткнувшись в его обнаженное плечо, наслаждаясь прикосновением к его упругому телу, вдыхая его сладостный, чувственный запах. — Это было великолепно.
Эти слова сломали последние преграды в его сердце. Прищурившись, он откинул волосы у нее со лба и нежно посмотрел в лицо жены.
— Я счастлив, что доставил тебе удовольствие.
Я люблю тебя. Тара. Кажется, я еще не говорил тебе об этом. Я люблю тебя, поэтому решил попробовать начать все с начала. Когда я увидел тебя в музее, время для меня словно повернуло вспять. Мое сердце так забилось, что, клянусь, я думал, что не выдержу.
— Я чувствовала то же самое, — призналась она.
Все ее существо наполнилось радостью от сознания, что Мак действительно любит ее. — Я не переставала любить тебя. Мак, все эти годы, что мы были в разлуке. Знаю, мне следовало быть более снисходительной к тебе. Мы должны были поговорить о том, что важно для нас обоих. Мы должны всегда обсуждать друг с другом то, что нас тревожит. Знаешь, когда мы расстались, мне даже не хотелось смотреть на других мужчин. Я и подумать не могла, чтобы завести близкие отношения с кем-то другим.
Мак слушал ее взволнованные, искренние признания и чувствовал, что больше между ними не будет непонимания. Весь груз старых ошибок и заблуждений был сброшен. Теперь их брак станет таким, о каком они оба мечтали, когда встретились впервые, и будущий ребенок укрепит его.
Мак никогда не забудет о потере их первого ребенка — Габриэля, но пережитое горе помогло ему понять, что он не хочет терять Тару. Теперь счастливое будущее, которое еще месяц назад было только в его мечтах, становилось более чем возможным. Вместе они воплотят его в реальность.
— Не представляешь, как ты меня успокоила.
Только одна мысль о том, что ты с кем-то другим…
— У тебя нет повода для ревности. Я никогда не предала бы тебя.
— Теперь я это знаю. И если честно, всегда знал.
— Немного ревности никогда не повредит, но я не хочу, чтобы ты плохо думал о Рэе. Я почти заставила его поехать в клуб. Весь вечер у него был такой несчастный вид! Он беспокоился, что ты скажешь.
— Возможно, я буду к нему великодушен. Улыбаясь, Мак потрепал Тару по щеке.
— И все же, — она поцеловала его в плечо, загадочно прищурившись, — думаю, нам придется пересмотреть твои «основные правила», и на этот раз я собираюсь внести некоторые дополнения…
— Я и не говорил, что изменения недопустимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13