Как странно, думал он, что можно так сильно любить своего сына – и так ненавидеть его мать.
Райанна Дэвьюс больше не интересовала Алексиса как женщина. Она нужна была лишь для того, чтобы его маленький сын не страдал. Пусть эта особа живет на шикарной вилле, пользуется предоставленными ей благами… Но Алексис ни за что не отпустит ее назад, в Англию, иначе та может снова опуститься на самое дно. О нет, уж он доступно объяснит Райанне, на каких условиях возможно ее общение с мальчиком!
А главное: ей необходимо забыть о наркотиках!
Отвращение появилось во взгляде Алексиса Петракиса.
Видит Бог, он не ждал многого от женщины такого сорта, но неужели Райанна сама не видит, во что ее превратили наркотики? Пять лет назад она свела его с ума своей необыкновенной, неземной красотой, а сегодня ее лицо похоже на костлявую маску смерти! Фантастический, ужасающий контраст.
Алексис потянулся к телефону. На эту неделю он составил себе настолько плотный график, насколько это было возможно. Всего за семь дней он привел в порядок дела компании «Петракис интернэшнл», потому что планировал весь следующий месяц не покидать виллы на острове. Личный пилот мог доставлять ему туда любые необходимые документы, но Алексис не хотел, чтобы его отвлекали.
Все его помыслы были направлены на Ники, еще даже не знавшего, что Алексис Петракис – его отец.
Мужчина стукнул кулаком по столу.
Райанна откинулась на спинку шезлонга. Ощущение полного блаженства и благодарности судьбе охватило ее. Мягкое золотое солнце, сверкавшее на предвечернем небе, ласкало покрытые барашками лазурные воды небольшого залива. С увитой виноградом веранды Райанне был хорошо виден пляж, раскинувшийся за балюстрадой всего метрах в трех от нее. Ники, в футболке и панаме, с удовольствием копался в песке у кромки прибоя под присмотром Кэрен.
Как всякий ребенок, Ники быстро восстановился душевно и физически и, казалось, уже забыл о травме, которая была нанесена ему разлукой с матерью. Да и сама Райанна тоже чувствовала себя намного лучше. Ничто не мешало ее организму справляться с задачей выздоровления – задачей, которую на этой роскошной вилле намного облегчало целительное тепло Эгейского моря, помощь сиделки и полное отсутствие домашних дел.
На мгновенье Райанна почувствовала угрызение совести. Если бы она не скрывала от Алексиса Петракиса факт существования Ники, мальчик мог бы все время жить в таких условиях. Даже вопреки желанию Алексиса государство потребовало бы от него взять на себя финансовую ответственность за сына, хотя и незаконнорожденного.
Лицо Райанны стало каменным.
Даже в обмен на все блага мира она ни за что бы не сказала Алексису Петракису о Ники! Некоторые отцы просто не заслуживают счастья иметь детей. Разве ее собственное детство не пример тому? Мать жила в постоянной надежде на возвращение мужа, а сама Райанна тосковала об отце, который совершенно ею не интересовался. Нет! Лучше уж у Ники совсем не будет отца…
Какой-то странный звук прервал ее размышления. Райанна увидела, как на пляже Ники и Кэрен подняли головы. Через мгновенье на горизонте показался вертолет.
Неужели это снова доктор, удивилась Райанна, но он уже дважды навещал меня и остался доволен тем, как идет процесс выздоровления, и не собирался появляться здесь раньше следующей недели…
Тогда кто же это мог быть?
Райанне не пришлось долго ждать ответа.
Алексис рывком открыл дверь на веранду. Внезапность – лучшая тактика нападения. Неужели эта женщина действительно полагает, что ей просто так позволят поселиться здесь, в роскоши, и ничего не потребуют взамен? Алексис случайно взглянул в сторону пляжа и замер.
Его сын плескался в море. Заливаясь смехом, он радостно перепрыгивал через крошечные волны, ничем не походя на того замкнутого, напуганного ребенка, которого Алексис увидел в доме опекунши.
– Что ты тут делаешь?
Алексис резко повернул голову и холодно взглянул на женщину, которая произвела на свет его сына, а потом четыре года скрывала факт его рождения.
Она была страшно бледна, а ее ввалившиеся глаза светились испугом и ненавистью.
Алексис опустился в одно из плетеных кресел и некоторое время молча вглядывался в лицо Райанны.
– Нам есть что… обсудить.
– Ты хочешь, чтобы я подписала бумаги? Чтобы я не имела юридического права ничего сообщать журналистам насчет Ники?
Так вот, значит, что она планировала? Собиралась рассказать о моем сыне желтой прессе, чтобы весь мир ахнул!
– Ты никогда никому не расскажешь о Ники. Зачем, по-твоему, я привез тебя сюда? Чтобы ты могла поправить здоровье?
– Когда я смогу снова увезти мальчика в Англию?
Алексис Петракис хочет получить гарантии молчания – отлично, она подпишет все, лишь бы как можно быстрее отделаться от этого человека.
– Ты не вернешься в Англию, равно как и мой сын, – голос мужчины прозвучал совершенно бесстрастно.
Словно холодный стальной нож вонзился в сердце Райанны.
– С этого момента, – продолжал Алексис, – ты будешь жить здесь. Возможно, позже, когда Ники достигнет школьного возраста и научится свободно говорить по-гречески, я приму другое решение.
– Достигнет школьного возраста? Будет говорить по-гречески? О чем ты, черт возьми?
– Я говорю о том, как будет теперь жить мой сын.
Губы Райанны побелели.
– Давайте бумаги, мистер Петракис, я их подпишу! Это гораздо проще, чем тот идиотизм, который вы предлагаете в качестве альтернативы!
– У тебя нет выбора. Мой сын остается в Греции, и ты тоже – до тех пор, пока будешь нужна ребенку.
– Ты просто не в своем уме! Неужели ты всерьез полагаешь, что я останусь тут в заключении?
– Запомни хорошенько: с этого момента ты будешь делать только то, что я захочу! И никаких обсуждений!
Райанна непроизвольно подалась вперед. Ее ребра отозвались нестерпимой болью.
– Я не буду ничего обсуждать с тобой, даже если от этого будет зависеть моя жизнь!
– Позволь разъяснить тебе твое положение, – холодно сказал Алексис Петракис. – Если ты и лелеяла когда-то мечты о том, что я буду содержать тебя в роскоши в Англии, довольствуясь редкими свиданиями с Ники, можешь забыть об этом. Я потерял четыре года его жизни и должен был бы уничтожить тебя за это. Но у меня связаны руки – пока Ники еще маленький, его счастье зависит от тебя, и только по этой причине я терплю твое присутствие. Так что не питай абсолютно никаких иллюзий.
Райанна ужаснулась: она не могла поверить услышанному.
– А сейчас… – как ни в чем не бывало продолжил Алексис, – я начну наверстывать упущенное.
Райанне хотелось закричать, но она будто онемела. Ее сковал ужас.
Алексис, необыкновенно элегантный в своем легком костюме, уже спускался по каменным ступеням на пляж.
Райанна приподнялась, опершись на подлокотник шезлонга, и тут же почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Но женщине было все равно: спотыкаясь, она направилась к ступеням. У Райанны кружилась голова и противно дрожали колени, но она видела только радостно плескавшегося на мелководье Ники, Именно к нему, маленькому и беззащитному, направлялся человек, которого Райанна прикончила бы на месте, если бы смогла.
Женщина вцепилась в каменные перила, пытаясь удержаться на ногах, но ее сознание заволокло серым туманом, а море и песок ярко вспыхнули перед ее глазами и внезапно погрузились во тьму.
Услышав глухой звук упавшего тела, Алексис обернулся. Сидящая на песке под тентом Кэрен вскрикнула.
– Смотрите за Ники! – коротко бросил ей Алексис и быстрыми шагами направился к вилле. – Не подпускайте его к матери!
Мужчина громко позвал сиделку и поднял на руки неподвижное тело. Райанна казалась почти невесомой. Алексис торопливо поднялся по ступенькам и внес женщину в дом.
Мисс Томпсон бросилась навстречу, но он оборвал ее причитания:
– В какую комнату ее поместили?
– Сюда, – сиделка кивнула на главную спальню.
Алексис опустил Райанну на кровать.
– Мисс Дэвьюс пыталась спуститься по ступенькам и упала.
Сиделка проверила пульс и ритм сердца своей подопечной и уложила ее поудобнее.
– Надо вызвать врача? – спросил Алексис.
– Мисс Дэвьюс вот-вот придет в себя, – уверенно заявила сиделка.
Алексис кивнул и торопливо покинул спальню.
Через окно веранды он увидел, как на пляже няня с трудом удерживает вырывающегося Ники. Неужели Райанна совсем ничего не соображает? Так напугать ребенка! Что она опять задумала? Еще одну эффектную сцену, вроде той, которую она закатила перед домом опекунши? Может, эта низкая женщина решила показать, какой любящей матерью она вдруг стала?
Прямо как моя собственная мать…
С трудом взяв себя в руки, Алексис спустился на пляж и направился к сыну.
Для этого ребенка он – всего лишь незнакомец, и нельзя забывать об этом, тем более сейчас, когда малыш так напуган. Ники прекрасно видел, как внезапно упала его мама.
– Не нужно беспокоиться, – ободряюще сказал Алексис мальчику. – Твоей маме скоро станет лучше, у нее просто закружилась голова.
– Голова закружилась, – подхватила няня. – Только и всего! Твоя мама болеет, но ей уже лучше. Посмотри – к тебе пришел мистер Петракис!
Алексис коротко кивнул Кэран, дав понять, что отпускает ее, и девушка поняла его без слов.
– Батюшки, какой беспорядок!
Кэрен принялась собирать в корзину рассыпанные повсюду детские игрушки. Ники неуверенно посматривал то на Алексиса, то на свою няню.
Я для него чужой человек. Совершенно чужой. И все из-за Райанны.
Осторожно, очень осторожно Алексис сделал первый шаг.
– Ну что, Ники, тебе нравится играть на пляже?
Личико Ники просветлело.
– А я был в море! – гордо объявил он. Алексис с трудом заставил себя улыбнуться – первый раз с того момента, как Морин Картер соединила его с представительницей социальной службы.
– Правда? И что же ты там делал?
Огромные глаза засверкали.
– Брызгался!
– А ну-ка, покажи мне, как.
Его сын немедленно наполнил ведерко песком, а потом выбросил его содержимое в воду.
– Видишь? – повернулся он к Алексису.
– Отлично. Как думаешь, я смогу бросить дальше? Тоже песок или камень?
– Камешек! – закричал Ники и запрыгал от радости, когда брошенный Алексисом камень улетел далеко в море.
– А я знаю один фокус… – сказал мужчина. Он присел на корточки, нашел в песке пару круглых плоских камешков, прищурился, выбирая угол броска, и кинул один из них в воду.
– Подпрыгнул! – восхищенно воскликнул мальчик и поднял глаза на Алексиса. – Сделай так еще!
Мужчина подчинился.
– Два раза подпрыгнул! – радостно закричал Ники. – Сделай теперь три!
– В следующий раз, – сказал Алексис.
Он и сам был удивлен, что не разучился проделывать этот фокус с плоской галькой. Все благодаря усердной практике во время летних каникул, которые он проводил, будучи еще мальчишкой, у моря на огромной вилле Петракисов в пригороде Афин. Ему просто не с кем было играть. Отец постоянно пропадал на работе.
Что же касается матери…
Не смей вспоминать!
Его сын подбирал камешки и безуспешно пытался заставить их подпрыгивать.
– У меня не получается! – раздраженно сказал он.
– Я же сказал – это фокус. Научишься, когда подрастешь.
– Когда мне будет пять? – спросил Ники.
– Больше. Я научился делать этот фокус, когда мне было больше, чем пять.
– А сколько?
Алексис невольно задумался.
– Восемь…
Ровно восемь. Это был день его рождения. Отец находился по делам в Нью-Йорке. Алексис остался один на вилле, если не считать прислуги, и провел весь день на пляже, упорно кидая камешки, пока не заставил их подпрыгивать.
– Мне будет восемь через… – Ники старательно загибал пальцы, – один, два, три… четыре года!
– Вот и отлично, – засмеялся Алексис. – Kala. По-гречески – «хорошо». Мы сейчас находимся на одном из греческих островов. Если ты умеешь считать по-английски, то сможешь и по-гречески. Ena, thio, tria. Это значит: «один, два, три». Повторишь?
Мальчик неуверенно повторил. Что-то дрогнуло в душе Алексиса. Мой сын говорит по-гречески.
– Отлично, – сказал он и улыбнулся ребенку, и на этот раз – искренне.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Райанна слегка пошевелилась. Голова ее была тяжелой, все тело болело. Видимо, ей дали успокоительное, побочным эффектом которого была слабость. Интересно, как долго я спала, подумала женщина и посмотрела на часы.
Часы показывали десять тридцать утра.
Неожиданно Райанна вспомнила, почему мисс Томпсон могла дать ей сильное успокоительное, и ее охватила паника.
– Ники! – громко позвала женщина.
В ту же секунду в спальню вошла сиделка.
– Ну-ну! Я не позволю вам снова расстраиваться.
– Где Ники? – в отчаянии крикнула Райанна вне себя от ужаса. На ее лбу выступил холодный пот.
– Плавает в бассейне с мистером Петракисом.
Райанна попыталась сбросить одеяло, но мисс Томпсон удержала ее.
– Так никуда не годится, – сказала она сурово. – Ники в полном порядке и совершенно счастлив. Скоро сами увидите, когда позавтракаете.
Райанна пристально смотрела на нее страдальческими глазами.
– Вы не понимаете…
– Я понимаю только одно: если вы хотите выздороветь, то не должны позволять себе так нервничать! Вчера вы могли разбиться, упав со ступенек. Вам это нужно? Сперва покушайте, а потом я помогу вам подняться.
Райанне пришлось подчиниться, но и во время завтрака она не могла отвлечься от мрачных мыслей.
Женщина отчаянно твердила себе: Алексис не может отобрать у нее малыша. Отцы незаконнорожденных детей по законам Англии не обладают такими полномочиями. Зато она вправе запретить ему видеться с ребенком… в конце концов, она может обратиться в суд по семейным делам, чтобы и близко не подпускать этого человека к Ники!
Райанну все время мучил один, главный вопрос – зачем?
Зачем Алексису Петракису понадобился Ники? Скорее всего, единственной причиной, по которой он забрал его от попечителей и привез сюда, было желание предотвратить возможный скандал…
Но почему тогда он разозлился, узнав, что она скрывала от него сам факт рождения ребенка?
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем сиделка осталась, наконец, удовлетворена тем количеством омлета, которое Райанна заставила себя съесть, и помогла ей одеться. Со стороны бассейна доносился плеск воды и возгласы Ники, на которые отвечал низкий голос с акцентом.
– Я хочу к сыну, – решительно заявила женщина.
Ставрос, муж экономки Марии, аккуратно повез кресло Райанны туда, куда она попросила.
Когда Райанна увидела бассейн, у нее сжалось сердце. Ники в спасательных нарукавниках и поясе молотил руками и ногами, вздымая тучи брызг, а Алексис Петракис, стоя по пояс в воде, подбадривал его.
Райанна была не в силах признаться себе, что внешний вид красавца мужчины, который медленно отступал сейчас к бортику бассейна, вызвал у нее восхищение. Его мокрые волосы напоминали соболий мех, а сильное стройное загорелое тело отливало темным золотом. Бриллиантовые капельки воды сверкали на его широкой груди.
На женщину нахлынули воспоминания.
В ту ночь, пять лет назад, ее руки скользили по изгибу этих крепких упругих плеч, ее бедра прижимались к его бедрам, ее дыхание участила безудержная страсть, их тела излучали чувственность…
Нет! Она должна видеть в Алексисе Петракисе только человека, который хочет отобрать у нее сына! Но ему никогда не сделать этого.
Зачем, зачем ему понадобился мой мальчик?..
– Работай! – услышала Райанна голос Алексиса. – Работай сильнее! Молодец! Хорошо!
Алексис ободряюще кивал Ники, протягивая к нему руки. Все его внимание было сосредоточено на ребенке.
Ники плыл к своему отцу. Его маленькое личико было сосредоточенным и напряженным.
– Отлично! – сказал Алексис.
Ники просиял от восторга и заметил, что с веранды на него смотрит Райанна.
– Ты видела, мамочка? Видела? Я плаваю! Я умею!
Его огромные глаза светились счастьем и гордостью.
А устремленный на Райанну взгляд Алексиса был полон ненависти.
Казалось, этому утру не будет конца. Урок плаванья сменился уроком игры в водное поло, вызвавшим у Ники полнейший восторг, затем последовали прыжки в воду. Райанна пристально следила за сыном ввалившимися глазами.
Наконец из дома вышла Кэрен и объявила Ники, что ему пора обедать.
Мальчик нехотя выбрался из бассейна и закутался в полотенце. Алексис оттолкнулся от бортика и поплыл, рассекая прозрачную воду сильными ритмичными движениями.
Ники взбежал по лестнице и кинулся к Райанне.
– Ты видела, мамочка? Видела?
Он вскарабкался ей на колени. С его мокрых волос капала вода, но Райанна не обратила на это внимания. Она крепко прижала малыша к груди.
О, Ники, мой единственный, я так тебя люблю…
– Пойдем, пора обедать, – Кэрен протянула мальчику руку. – Тебе еще надо переодеться.
…Внизу, в бассейне, Алексис Петракис продолжал плавать круг за кругом. Солнечный свет заливал его мускулистое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11