— Вижу, вы беременны. — Синди кивнула. — Мне нужно осмотреть вас, убедиться, что нет осложнений. — Доктор посмотрел на Томаса. — Вы останетесь? — Тот спокойно кивнул. Отведя волосы со лба жены, взял ее за руку.Она буквально вцепилась в мужа. Как внезапно все произошло. Совсем недавно она находилась в комнате, пытаясь разобраться в своих чувствах, а в следующую минуту — упала с предательски неровных ступенек.Доктор задавал вопросы, Люсинда отвечала равнодушно, измученная, исчерпавшая запас сил. Наконец он выпрямился, его лицо выражало серьезную озабоченность.— К счастью, милая леди, переломов нет, но кровотечение не останавливается. Вы, к сожалению, можете потерять ребенка.Такого исхода Синди боялась больше всего. Услышав, что ее опасения подтвердились, она крепко зажмурилась и застонала. Сквозь прикрытые глаза услышала резкий вопрос Томаса:— Я бы хотел знать определенный диагноз.Люсинда желала заткнуть уши, зарыться в песок, как страус, чтобы до нее не доносился разговор. А доктор между тем продолжал с явным сочувствием:— Обычно падение во время беременности не ведет к тяжелым последствиям, потому что плод надежно защищен, но бывают и неудачные случаи. Вашей жене необходимо обследование.— Так начинайте, — быстро сказал Томас.— Невозможно, — мягко ответил доктор. — Я договорюсь с коллегами из местной больницы. — Он начал укладывать маленький саквояж. Почему врачи обязательно ходят с черными саквояжами, неожиданно пришло в голову Люсинде, а не с красными или зелеными?Взглянув на Синди, доктор ободряюще сжал ее руку.— Больше никаких прогулок по пляжу, милая леди, — посоветовал он. — Поднимайтесь к себе и ложитесь. Я оставил свой номер телефона, ваш муж может позвонить в любое время, если вы себя неважно почувствуете.Когда супруги вернулись к себе, часы показывали пять утра. На горизонте медленно занимался рассвет. Через три часа в отеле вовсю закипит жизнь.Томас уложил жену на кровать. Люсинда молча смотрела на мужа. Он стянул с себя рубашку, бросил на стул, потом сел рядом.— Постарайся уснуть, — промолвил он.— Да разве можно спать? Я идиотка, — проговорила она бесцветным голосом. — Ты прав. Прежде, чем что-то делать, следует подумать. Ре джина наверняка бы так не поступила. Никогда бы не бросилась бежать на пляж и, конечно бы, не упала.— Перестань казнить себя. Подождем результатов, — мягко утешил ее Томас.— Если я потеряю ребенка, то никогда не прощу себе. — Люсинда непрерывно сжимала и разжимала пальцы. Томас осторожно положил на ее руки ладонь.— Не думай о плохом, — угрюмо проговорил муж. По его подавленному тону она догадалась, что он думает о том же.— Мы поженились ради ребенка, и если его не будет… — Синди пришлось сделать паузу. — Если ребенка не будет, — она глубоко вздохнула, — зачем вообще нужен брак?Ничего не ответив, Томас встал, засунув руки в карманы, и стал мерить комнату шагами.— Лучше не заниматься предположениями, — сказал он наконец, останавливаясь у кровати и пристально глядя в глаза жене.— И тем не менее возможен печальный исход, так что давай не будем притворяться. Ты сам говорил, что я стараюсь избегать неприятностей. Думаю, ты прав, я слабая женщина.— Ты себя недооцениваешь.— Правда? — печально улыбнулась Люсинда. — Вряд ли. Хотя сейчас чувствую, что я медленно освобождаюсь из кокона, в котором замыкалась от любых бед.— Ты считаешь такую перемену трагической неизбежностью? — Томас опять присел на краешек кровати. — Вообще-то в коконе неплохо.— Не надо, Том, — умоляюще попросила жена.— Когда я был маленьким, — продолжал муж, — то пытался иногда представить беззаботную жизнь. — Помолчав, добавил: — И иногда думал о тебе.— Обо мне?— Да, я узнал о тебе от моей матери. Постоянно представлял, насколько приятно там, на другой стороне.Любопытно, размышляла Люсинда, а как воспитывался Томас? Всегда ли обладал удивительной уверенностью в себе, или она появилась позже, вызванная суровой необходимостью? Скорее всего, верно и то, и другое. Райсу уготована судьба победителя, и богатая среда вряд ли бы изменила его.— Мы принадлежали к разным мирам, Томас, и каждый должен вернуться обратно. Кроме ребенка, мы ничем не связаны. — И Люсинда быстро отвернулась, чтобы не разрыдаться.— Что бы ни случилось, ты свободна, — отрывисто сказал муж, поднимаясь.— Правда? — В голосе Синди не звучало ни надежды, ни радости. Чувствовалось лишь холодное отчаяние. Зачем ей свобода, если рядом не будет этого мужчины?Однако Томас понял вопрос по-своему и заговорил сдержанно, но жестко:— Надеюсь, теперь уснешь со спокойной душой? Постарайся отдохнуть. К девяти часам отправимся в больницу, осталось немного. Я пойду искупаюсь.— В море?— Да. — Томас криво усмехнулся. — Ты скорее уснешь без меня.— Но ты ведь тоже устал, — запротестовала Люсинда.— Ты даже не представляешь, как легко привыкнуть обходиться без сна. Я много работаю, но быстро восстанавливаю силы. Чего, видимо, не скажешь о тебе.— Наверное.Райс засмеялся, хотел что-то добавить, но раздумал.— Я скоро вернусь. — И ушел, тихо закрыв дверь.Улыбка сползла с лица Люсинды. Она легла на подушки, положив руки на живот, и уставилась в потолок. Ее ожидало обследование, но вообще-то следует успокоиться. Мучительные вопросы о том, правильно или нет она поступила, выйдя замуж, и как ей предстоит жить с человеком, который не любит ее, теперь позади. Синди отныне свободна.Но облегчения Люсинда не испытывала. Она старалась представить себе, как будет проводить время без Томаса. Но, увы, ей это не удавалось. Он оставил слишком глубокий след в душе, одиночество принесет сильную боль.Люсинда все же уснула, но спала беспокойно, пока ее не разбудил муж. Наверное, он вернулся давно, потому что успел переодеться в светлые брюки и полосатую рубашку с короткими рукавами.— Мне нужно принять душ, — сказала жена.— Тогда торопись. Через пятнадцать минут придет такси, — посоветовал Томас.В ванной она заметила, что кровотечение не остановилось, и мысленно стала готовиться к худшему. Хоть бы доктор, который показался добрым человеком и толковым врачом, тоже оказался в больнице, с надеждой подумала Люсинда.— Пора, — позвал из-за двери Томас. Она торопливо заплела косичку и надела легкое джинсовое платье.— Тебе лучше? — спросил муж, когда Люсинда вернулась в спальню.Она покачала головой и честно призналась:— Я смертельно боюсь. У меня нет сил.— У меня хватит сил для обоих, — почти неслышно пробормотал Томас, беря ее за руку…Супруги подъехали к небольшому больничному зданию. Когда их провели в комнату ожидания, волнение Люсинды дошло до предела.На столе лежали старые журналы. Рассеянно взяв один из них, она стала листать его, почти не различая слов. В комнате сидели две беременные женщины, переговариваясь низкими голосами с приятным акцентом. Рядом с ними находилась девочка лет пятнадцати, которой следовало быть в школе, а не здесь.Услышав свое имя, Люсинда автоматически взяла мужа за руку, и они вошли в маленький темный кабинет.— Расслабьтесь, — приказал доктор, — выпрямите ноги, пожалуйста. Не бойтесь, я не сделаю больно.— По-моему, все в порядке, — сказал он, закончив осмотр.— Я не потеряю ребенка? — спросила робко Синди, и врач впервые улыбнулся.— Не думаю. Но на вашем месте я бы перестал прыгать с лестницы…На улице невыносимо палило солнце. Водитель, которого Томас попросил ожидать их столько, сколько потребуется, умирал от жары и обмахивался газетой.Каким прекрасным показался Люсинде мир!— Люси, — сказал муж, когда супруги сели в машину, — нам нужно поговорить. Глава десятая Но в такси супруги молчали. Люсинда смотрела на привычный уже пейзаж и думала о предстоящей беседе.Она знала, что речь пойдет о разводе. Следует обсудить необходимые процедуры. Брак длился недолго. Наверное, процесс несложный: подпишут необходимые бумаги, и оба свободны.Но так ли на самом деле?Райс вошел в ее жизнь, когда она впервые переступила порог его кабинета. И вряд ли станет ей безразличен, когда объявят, что их союз расторгнут.Томас, казалось, тоже был глубоко занят мыслями.Наконец машина остановилась перед отелем. Супруги вышли, и Люсинда неуверенно остановилась, не зная, как вести себя.— Недалеко находится бар, — сказал Томас, не глядя «на жену, но придерживая ее за локоть, словно боялся, что она опять упадет. Однако слова доктора придали Люсинде новые силы. Она чувствовала себя весьма уверенно.В баре супруги устроились за маленьким круглым столиком. Ожидая заказ, Синди, не выдержав, заговорила первая:— Я полагаю, ты намерен обсудить развод и время посещения будущего ребенка? Может, отложим эти неприятные моменты до возвращения?Ей казалось, что выяснять отношения здесь — под ярким небом и сумасшедшим солнцем, глядя на счастливые пары, которые загорают в шезлонгах у бассейна под ленивый шум накатывающих на песок волн, просто кощунственно. У красоты есть единственный недостаток — безобразное на ее фоне кажется еще более безобразным.Томас ответил не сразу. Он поднялся, как будто беспокойство, снедавшее его, требовало немедленного выхода, и, прислонившись к перилам, неотрывно смотрел вниз, на бассейн. Наконец повернулся и резко сказал:— Нет. Зачем ждать? Не лучше ли сразу решить наши проблемы?Райсу принесли стакан фруктового сока. Сделав большой глоток, он поставил его на стол. Люсинда, помешивая ложечкой лед в бокале, сильно нервничала.— Послушай, — вдруг сказал Томас, — я не могу здесь разговаривать. — Он допил сок. Жена в недоумении подняла глаза: за его раздражительностью и нетерпением скрывалось что-то еще, чего Люсинда не понимала.— Но… — начала она.— Давай пройдемся но берегу, — предложил Томас.— В туфлях? — Жена показала на ноги, и муж грубо заорал:— Сними эту чертовую обувь и оставь где-нибудь!— Кричать не обязательно, — резко ответила Люсинда, вставая.— Иногда такой способ представляется мне единственным выходом, чтобы достучаться до тебя, — невнятно пробормотал Райс.— Большое спасибо! Еще какие комплименты?— Ты сама виновата, — почти неслышно ответил Томас, стремительно шагая вперед. Жена едва поспевала за ним. — Из-за тебя я порой себя не узнаю.— Значит, причина только во мне, да? — гневно бросила она. — Может, перестанешь бежать?Пара, направлявшаяся к отелю, оглянулась на супругов. Люсинда заметила, что мужчина сочувственно улыбнулся, как бы говоря: женщины везде одинаковы.Синди понизила голос и, остановив мужа, сказала:— Я не намерена догонять тебя. Не понимаю, почему нельзя было поговорить в баре?Томас не ответил. Подойдя к одному из столиков на берегу моря, он сбросил сандалии, закатал джинсы и стянул рубашку. Потом посмотрел на жену, а под его сосредоточенным взглядом ей никогда не удавалось собраться с мыслями. Сняв туфли, Люсинда побрела рядом с мужем.Пляж простирался далеко. Загорающих немного. Несколько пар расположилось в шезлонгах, на полотенцах, другие плескались в воде. Зачем они сгрудились здесь, если рядом начиналась бесконечная полоса чистого белого песка? — подумалось Синди. Или они чувствуют себя здесь спокойнее?Томас явно не верил в коллективный разум: он целеустремленно направлялся в дальний конец берега. Синди, не отставая, не желала первой нарушать молчание, заметив, какой у мужа напряженный вид.— Я же утверждал, что с ребенком ничего не случится, — возбужденно заговорил Томас. Жена вопросительно взглянула на него. — Почему ты хочешь обязательно поссориться? Неужели нельзя спокойно обсудить ситуацию?Супруги довольно далеко удалились от отдыхающих, их коричневые тела казались мелкими точками. Томас сел на бревно, выброшенное на берег прибоем, и принялся что-то рисовать на песке тонкой палочкой.— Мой отец может порекомендовать хорошего адвоката… — неуверенно начала Люсинда.— Обойдемся без него, — резко оборвал ее муж.— По-твоему, следует заниматься разводом самим? — Синди смотрела на него, нахмурясь. Томас сверлил ее глазами.— Ты совсем глупая, Люси? — угрюмо произнес Томас. И, видя, что жена не понимает его, продолжал: — Адвокат не нужен, потому что развод не состоится. Я ясно выразился или мне написать по буквам?— Но ты сказал… — начала неуверенно Люсинда.— Да, знаю. Однако я изменил решение. Я не дам согласия на расторжение брака.— Почему? Ты же убедился, что с ребенком все в порядке? — Люсинда чувствовала, что вот-вот заплачет, и закипела от ярости.— А потому, — на лице мужа проступил темный румянец, — что ты принадлежишь мне, и я не намерен расставаться с тобой. Никогда. Поняла? Если ты настаиваешь на разводе, я подам в суд. Но ты проиграешь.— И все же объясни, — прошептала она, — ты поступаешь так, потому что Брюс увел Реджину? Да?Томас хрипло засмеялся.— Они не имеют к нам никакого отношения.— Разве? — тихо спросила Синди. — Ведь ты же по-прежнему любишь ее?Муж изумленно посмотрел на нее.— Люблю Реджину? Возможно, я испытывал к ней теплые чувства, но никогда не любил по-настоящему.Люсинде показалось, что словно ее приподняли над землей и плавно закружили:— Но ты же собирался жениться на Реджине. Или я не права? — Она заставила себя опуститься на берег, вспомнив, что ситуация не изменилась.— Потому что дурак, — пробормотал Томас, — слепой идиот, возомнивший, что привязанность и поверхностное сходство характеров — достаточные основания для союза. — В его голосе слышался вызов, как будто Рейс ждал, что Люсинда станет возражать и ему придется поспорить.Однако Люсинду охватило чувство сумасшедшей радости.— Ты не хочешь разводиться из-за ребенка?— Нет, — спокойно возразил муж.Что же пытается доказать Томас? Робкая надежда подсказывала ответ.— Чего ты от меня ждешь, Люси? — жестко спросил муж.Суровая реальность всегда поджидает за углом, напомнила себе Синди. Только однажды, позволив себе открыто выразить эмоции, она испытала восхитительное, неописуемое состояние полета. Но оно продлилось недолго.— Я надеюсь получить откровенное объяснение, — промолвила Люсинда.— Как я могу высказаться, если сам пока не разобрался? — пробормотал Томас. Он встал, посмотрел на море, потом опять сел, на этот раз ближе к жене. — Ты не походишь на женщин, которые нравились мне раньше, — проговорил он, и она вспыхнула от гнева и обиды.— Я знаю. Ты повторяешься, — сухо парировала Синди.— Ты выросла в роскоши. Никогда не испытывала нужды. Жизнь оберегала тебя от забот.— Но я разве виновата?— О, ты очень красивая женщина, — продолжал Томас, не слушая жену. — Видимо, пленила сотни мужчин.— Тысячи! — воскликнула Люсинда, понимая, что не следует выходить из себя.— Но я был уверен, что не поддамся твоим чарам. — Томас смотрел на нее горящими глазами. Синди замерла, не в силах произнести ни слова. Время остановилось. — Я ошибся. — Муж дотронулся рукой до ее лица, словно боялся, что она отвернется. — Когда ты начала работать, я поймал себя на мысли, что постоянно поглядываю на тебя украдкой. Сначала мне казалось, что просто наблюдаю, справляешься ли ты с делами. Но потом понял, что ты мне нравишься. И с каждым днем больше и больше.Люсинда широко раскрыла глаза.— Правда? Ты же никогда даже вида не показывал, — прошептала она.— Не хотел признаваться самому себе, а тебе — тем более. Я был обручен с женщиной, с которой, как полагал, у нас много общего. Но потом в мою жизнь вошла ты, и я растерялся. И хотя непрестанно твердил, что ты не принадлежишь к женщинам моего типа, ты меня заворожила, Люси. Когда же я пришел в тот вечер к тебе с шампанским, сознаюсь честно, я вовсе не проявлял заботу, — продолжал он. — Просто хотелось увидеть тебя, а потом… и когда ты позвала к себе и специально разделась для меня, ты выглядела самой прекрасной женщиной, которую мне довелось видеть. — От воспоминаний у Томаса вспыхнуло лицо, от чего Люсинда испытала острое удовольствие.— Но ты же покинул тогда меня, — произнесла Синди.— Ты слишком много выпила, а я находился в смятении, — объяснил Томас. — Какое же облегчение я испытал, когда Реджина увлеклась Брюсом!Люсинда нежно провела пальцами по лицу мужа. Тот поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.— И когда вернулся к тебе, знал, ты будешь моей. Я желал тебя так, как никого и никогда в жизни. Мне хотелось обладать твоей душой и телом. И на какое-то мгновение мне показалось, что это так. А когда отправился в командировку, ты стала постепенно отдаляться, очень сухо говорила по телефону. Я медленно сходил с ума.— У меня не оставалось выбора. — Люсинда произнесла фразу очень тихо, хотя внутри все пело от счастья. — Я почувствовала, что беременна, а ты отдаешь предпочтение женщине, которую потерял.— Как ты посмела так думать? — спросил Томас. — Ведь я люблю тебя.Конечно, Синди догадывалась, о чем говорит муж: мучительным, окольным методом, но тот признался наконец в любви. Она тихо засмеялась, закрыв глаза.— Том, любимый, — прошептала Люсинда, глядя на мужа блестящими глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14