– Ты права. Но исправляться никогда не поздно. – Он вдруг слегка коснулся ее губ.
Мэри отпрянула.
– Что за глупости! – Ее голос дрожал.
– Я начинаю вести себя честно. Мне хотелось это сделать, и я это сделал.
– Но ты же сам…
– Что?
Она не ответила. Их губы снова соприкоснулись. Радость залила ее, как заливает солнечный свет комнату, когда открыты тяжелые шторы. Несколько месяцев она не знала счастья, и вот в этот миг все, о чем она жалела, будто снова вернулось к ней.
– Возвращайся в особняк, – тихо проговорил он. – Нам о многом нужно поговорить.
– Как скажешь…
Они вернулись за столик. Мэри поспешно взяла свою сумочку, а Родриго тем временем расплачивался с официантом. Когда он взял со стола листочек бумаги, она подумала, что это счет.
Лишь заметив, как он побледнел, она обратила внимание на бумажку. Какой-то художник проявил весь свой талант: красотка с длинными косичками, подозрительно похожая на Мэри, прогуливала черного пуделя, морда которого сильно смахивала на лицо Родриго.
– Так, да? – воскликнула она. – Свиньи! Чего от них еще ждать! Они презирают тебя потому, что ты ведешь себя с настоящим благородством. И все еще удивляются, отчего я ненавижу испанцев!
– Забудь. – Он скомкал листок. – Мне наплевать на них.
– Тебе, может, и да, но не мне. Я не позволю, чтобы ты превратился в посмешище для этих подонков. Хватит! Передай своей маме, что я не смогу отпраздновать с вами Рождество. Мы больше не увидимся, это невозможно. И не смотри на меня так! Ты сам понимаешь, что так будет лучше. – И она выбежала из кафе.
Он не пытался ее остановить. Лишь долго смотрел ей вслед, затем бросил скомканную бумажку на блюдце и направился к выходу.
Церемония открытия «Паласио де Мадрид» превзошла все ожидания и лондонского начальства, и Джастина Тейлора, и самой Мэри. Ей удалось связаться с тем журналистом, о котором упоминал Родриго. Он по секрету поведал ей о предстоящей свадьбе голливудской кинозвезды с известным певцом и взялся – за комиссионные, конечно, – сделать так, чтобы они отпраздновали ее во вновь открывшем двери для посетителей «Паласио».
Газеты только и писали о предстоящей свадьбе, со всего света слетелись журналисты и фотографы, наделавшие уйму снимков для цветных журналов. От телерепортеров тоже не было отбою, так что Мэри и Родриго пришлось немало потрудиться, чтобы найти уединенное местечко.
– Ты молодец, – сказал он ей. – Грандиозный успех. Поздравляю!
– Спасибо. Не знала, что ты придешь.
– А как же? Компания Алькасар – один из крупнейших поставщиков морепродуктов в мире. Или ты забыла? Должен был приехать Рикардо как глава фирмы, но мне удалось переубедить его, и вот я здесь.
– Но зачем?
– Как еще тебя увидеть? Ты же нас избегаешь!
– Ничего я не…
– Избегаешь, избегаешь! На Рождество не приехала, во время крещения маленькой Лусии тебя тоже не было, хотя собралась вся семья.
– Я просто не могла появиться там, на глазах у всех. Над тобой снова начнут смеяться. Для меня это невыносимо.
– Кто будет смеяться? Брось, им уже надоело, нашлись темы поинтереснее.
– Да что ты? По-моему, слухи не стихают.
– Ты слушаешь сплетни? – Он прищурился. – Не забивай себе этим голову, уже полтора месяца минуло с тех пор, как мы последний раз виделись. Рисунков мне больше никто не шлет, та карикатура была единственная. Или, по-твоему, мне нужно взяться за ружье и отстреливать этих типов? У отца где-то валялась старая охотничья винтовка; думаю, подойдет. Я, правда, в таких вещах не слишком силен, на охоту не ходил, так что для начала заряжу-ка я ее солью и буду палить по птичкам!
– Опять ты за свои шуточки! – возмутилась Мэри. – Неужели тебе все равно, что о тебе думают?
– А что прикажешь делать? Если ты такая воинственная, как наши с тобой предки конкистадоры, так я тебе эту винтовку принесу, ты сама пустишь ее в дело.
Мэри поморщилась.
– Это ты должен мстить, ты же оскорблен!
Она вспомнила рассказ Мартины: когда-то в Нью-Йорке он обозвал полицейского и едва не заехал ему по физиономии только за то, что тот потребовал предъявить права.
Теперь это в прошлом. Родриго изменился, больше не лезет на рожон не только из-за ерунды, но и когда его оскорбляют. Он научился быть выше этого. Быть выше своей любви к ней.
Вот и сейчас, не давая ей возразить, он раскланялся и принялся путешествовать по залу, поздравляя окружающих с открытием. Уходя, лишь бросил через плечо:
– Приятного вечера!
Нет, такой наглости Мэри стерпеть не смогла. На следующий же день, воспользовавшись тем, что после открытия отеля ей как-никак полагалась передышка, она села в такси и отправилась прямиком в особняк Алькасаров.
Ее встретила мать Родриго.
– Ничего не могу с ним поделать, – пожаловалась ей Мэри после того, как они обменялись приветствиями. – Он меня просто не слушает!
– Он никого не слушает, – вздохнула Клаудиа.
– Его не удается вразумить, он все твердит свое!
– Да уж, упрямства ему не занимать.
– Когда дело касается меня, он вообще перестает соображать.
– Это точно. Все случилось, стоило ему только встретить тебя. Как ни скрывал он своих чувств, я сразу догадалась, что Мария для него стала кем-то особенным.
– Теперь я для него не Мария. – В ее голосе послышалась печаль. – Он называет меня Мэри.
– Разве ты не этого хотела?
– Да… В свое время меня просто бесила эта «Мария», и только теперь до меня дошло, что он называл меня так потому, что любил. А теперь разлюбил и я для него всего лишь Мэри.
– Не говори так.
– Раньше я многого не понимала, – продолжала она. – Мне хотелось показать, какая я независимая, всем дать понять, что я не просто дочь Фернандо Вальдеса, что у меня есть свои мысли, свои чувства, что я тоже могу на что-то претендовать. Но тогда мне и в голову не приходило, что работа, карьера, независимость – все это фикция, если рядом нет того, кто тебя любит.
– Похоже, за то время, что мы не виделись, ты о многом успела поразмышлять, – заметила Клаудиа.
– А что толку? Уже слишком поздно! Только представить, через что ему пришлось пройти! А эти сплетни, эти насмешки, которые преследуют его до сих пор!
– Да, я что-то такое слышала… Родриго мне ничего не рассказывает, но и так нетрудно догадаться, каково ему.
– Должно быть, у вас разрывается сердце каждый раз, как вы его видите…
– Родриго сильный мальчик. Он сам справится со своими проблемами. Я не могу лезть в его дела, он знает: как только ему понадобится помощь, я буду рядом.
– Значит, – осторожно попыталась прояснить Мэри слишком туманные слова Клаудии, – сейчас… он не рядом? Он не живет здесь?
– Нет, он живет в том домике, который вы сняли.
– На вилле?
– Да. Он уже давно туда переехал.
– Он живет на вилле… один?
– У него нет другой женщины, если ты это имеешь в виду.
Мэри покраснела. Про женщину она даже и не подумала, просто представила себе, каково это быть одному в доме, предназначавшемся для них двоих, просыпаться в холодной постели, ложиться спать, зная, что никого нет рядом. Сидеть там вечерами, когда даже не с кем поговорить.
– Ты так ничего и не поняла… – проговорила Клаудиа. – У нас царят старые порядки. Мужская честь прежде всего. Ты оскорбила Родриго – так думают эти люди, – и он должен мстить. Вместо этого он защищает тебя. Конечно, для них он чудак, достойный осмеяния и презрения.
– Но это же несправедливо! – воскликнула Мэри. – Ни он, ни я этого не заслужили!
– Я не спорю. Но он дал понять окружающим, что ты для него важнее всего на свете, сознательно пошел против их закосневшей морали.
– Я не верю… не знаю, любит ли он меня.
– Не знаешь? Как ты думаешь, почему иначе он терпит все это? – с горечью спросила Клаудиа. – Не сомневайся в его чувствах, подумай о своих. Ради тебя он пожертвовал своей гордостью, добрым именем семьи, обычаями, принятыми у нас здесь. Когда мужчина так сильно любит, это возлагает на женщину огромную ответственность. Готова ли ты к ней?
– Да, – решительно ответила Мэри. – Раньше я тоже любила его, но та любовь не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытываю сейчас.
– Тогда ты знаешь, что делать, – сказала Клаудиа.
– Да, знаю.
11
Роли были расписаны заранее. Клаудии и Мэри пришлось немало над этим покумекать.
– Господи, мальчики совсем взрослые, – заметила Клаудиа, – но, похоже, они так и не научатся устраивать свои любовные дела без помощи матери.
Мэри сняла номер люкс в «Паласио». Его окна выходили на оживленную площадь с множеством кафе. Стояла весна, пригревало солнце, посетители с радостью пользовались возможностью посидеть на улице за бокалом хорошего вина. На это и сделала ставку Мэри. Хиль-Луис должен был привести в кафе, расположенное напротив окна в номер Мэри, всех обидчиков своего брата. Соблазнить их было просто: достаточно пообещать им выпивку. В задачу Рикардо входило доставить на место действия самого Родриго. Из окна своего номера Мэри видела, как они, беседуя, вероятно, о делах, подошли к тому кафе, где уже затаился Хиль-Луис с приведенной им компанией двадцатилетних забияк, потешавшихся над Родриго.
– Может, зайдем, пропустим по бокалу вина? – предложил Рикардо.
Родриго удивленно посмотрел на него.
– Прямо сейчас?
– Почему бы и нет. Присядем здесь, на улице, гляди, какая погода! Послушаем пение птичек, перекусим. Ты что будешь есть?
Родриго не верил своим ушам. С чего это Рикардо вдруг стал таким заботливым? Вот это загадка!
Итак, участники собрались. Родриго на месте, его тупоголовые обидчики тоже. Настало время Мэри сыграть свою роль. Самую сложную! Стоит допустить самую крохотную ошибку – и пиши пропало!
Но как поступит Родриго? Откликнется ли на ее безмолвную мольбу? Даже если и нет, все равно то, что произойдет, по крайней мере, поможет восстановить его честь в глазах всего города.
Мэри полностью раздвинула занавески. Без этого ее план не сработал бы. Она в последний раз взглянула на себя в зеркало и вышла на улицу. Ее волосы были распущены, розовое платье было одновременно и скромным и сексуальным, но самое главное – в глазах ее горел огонь, который просто не мог оставить Родриго равнодушным.
Она шла по улице не спеша, хотя от страха у нее подгибались колени. В ее походке не было и намека на напряжение. Просто она будто вышла прогуляться.
Ее заметили. Она поняла это по тому, как стихли голоса. Поравнявшись с Родриго, уголком глаза увидела, как напряглось его лицо. Он поставил бокал на столик и нахмурился. Никак не мог понять, что это за день сегодня такой, что творится? Все с ума посходили, что ли?
Мэри приблизилась к нему.
– Ты хочешь что-то… – осторожно начал он.
– Да, – ответила она не слишком громко, но так, чтобы окружающим было слышно. – Хочу.
Она не двигалась. Ей было нужно, чтобы он сам встал и подошел к ней. Дождавшись желаемого, она продолжала молчать. Родриго стоял совсем близко и смотрел ей в глаза.
– Ты собиралась… – снова попытался сказать он.
И снова она не дала ему договорить.
– Я собиралась сделать вот это! – выпалила она и, не давая ему времени опомниться, прижала к себе и принялась целовать его, обняв за шею и погрузив пальцы в волосы.
Выглядело все несколько наигранно, но эти болваны все равно ничего не поймут, а Родриго догадается в чем дело. Тем более поцелуй-то был всамделишный.
Он не ответил ей сразу же, но и это не страшно. Пусть все видят, что она жить без него не может. А остальное приложится: она заведет его так, как только может это сделать женщина. И как любой мужчина, он не устоит.
Оправдались ее самые смелые ожидания: по тому, как ласкали ее его губы, она поняла, что ему ее недоставало не меньше, чем ей его. В такой ситуации возможно все. А именно – вторая часть плана.
Мэри осторожно высвободилась из его объятий.
– Тебе больше ничего не нужно? – спросил Родриго, начиная, по-видимому, понимать, что она задумала. Но он все еще не смел надеяться на лучшее.
– Наоборот. – Ее сердце колотилось с бешеной силой, по останавливаться уже поздно – и, по правде говоря, не хочется. – Я хочу, чтобы мы пошли в церковь… и поженились. Ты слышал? – Она повысила голос. – Я хочу стать твоей женой.
Он слегка покраснел.
– Уверена, что не пожалеешь? – спросил он.
– Да, – так же громко отвечала она. – Уверена на все сто. – Она взяла его за руку. – Пойдем, и ты убедишься, насколько я права.
Она неспешно повела его в свой номер. Держала нежно его за руку, как держатся пара влюбленных, но так, чтобы он не вырвался. По крайней мере, на людях он ее не оттолкнул, это уже хорошо. Впрочем, он еще не знает ее плана до конца.
Они вошли, Мэри подвела Родриго к широкому окну. Внизу уже собралась толпа, разразившаяся аплодисментами, увидев, как они обнимаются.
– Не хочу я с тобой целоваться на людях, – заявил Родриго.
– Делать нечего, придется. Нужно, чтобы они знали: я принадлежу тебе. Ты можешь делать со мной, что хочешь.
– Думаешь, мне не плевать на их мнение? Мне важна только ты!
Она поцеловала его в нос.
– Знаю. Но мы должны доказать им всем. – Они поцеловались. – А теперь можешь задернуть занавески.
– Ты все спланировала!
– Еще бы, а ты как думал?!
Снизу раздались восторженные аплодисменты, они становились все громче и громче, но Родриго и Мэри их уже не слышали. Она расстегивала пуговицы на его рубашке.
– Мария, ты уверена, что так надо?
– Молчи, – промурлыкала она, нежно закрывая пальцами ему рот. – Забыл, мы кое-что начали, а закончить так и не успели?
Ну что на такое скажешь? Он смотрел на нее глазами, полными любви, затем стянул рубашку и бросил ее в сторону.
– Можешь приступать.
Она рассмеялась и принялась ласкать его грудь, чувствуя, как заколотилось его сердце.
– Мария… Мэри…
– Теперь мне нравится, как звучит «Мария»… – Мэри – расчетливая англичанка, которая знает, чего хочет и ищет, как получить желаемое по сходной цене. Мария готова отдать себя всю без остатка.
С сегодняшнего дня она станет Марией и никогда больше не будет думать, что есть что-то важнее любви. Ради любви она стерпит все, и пусть весь мир катится в тартарары!
В комнате сейчас темно, их только двое, и в эти минуты все остальные просто перестают существовать. Она чувствует, как поддаются застежки ее платья, вот оно слетело с нее, и в его глазах непередаваемое удивление.
– Ах ты!..
Она смеется. Под платьем на ней ничего нет.
– А ты как думал? Я пойду на что угодно, лишь бы ты был со мной. Ты чего-то ждешь?
– Нет… – прорычал он, взял ее на руки и понес на кровать.
Она принялась ласкать его и еще больше удивилась самой себе: как она вообще могла сомневаться в силе его любви? В его преданности? В его благородстве?
Как могла отказать ему в том, что доставило бы им такое наслаждение? И доставит прямо сейчас, но сначала…
– Ты так и не ответил, – сказала она.
– Да? А ты что-то спросила?
– Ну вот, уже забыл! Согласен ли ты взять меня в жены?
Он поцеловал ее грудь и спустился ниже.
– Мария… – прошептал он, лаская пальцами ее волосы. – Мария… Я хотел этого с самого начала.
– Великолепное платье! И что ты волновалась?! – сказала Мартина.
– Не знаю, – отвечала Мэри, разглядывая себя в зеркале. – Мне как-то не по себе. На мне то же платье, что и в прошлый раз. Вдруг это плохая примета?
– Начинается! – воскликнула Марсия. – Не хватает еще придавать значение всяким предрассудкам. Помни: это платье ты заказала для своей свадьбы с Родриго. По независящим ни от кого обстоятельствам свадьбу пришлось перенести, но при чем здесь платье? Пусть все будет, как раньше!
– Нет уж, не хочу, чтобы все повторилось! – сказала Мэри.
Они трое рассмеялись. Раздался стук в дверь.
– Можно? – пробасил Фернандо Вальдес.
– Да, папа, заходи!
– Машины уже ждут, – сообщил он, просунув нос в дверь.
– Ну, нам пора! – одновременно сказали Марсия и Мартина.
Как подружки невесты, они должны были ехать в первой машине. Они поцеловали Мэри на прощание и вышли.
Папаша Вальдес встал перед дочерью. Впрочем, на этот раз он не слишком выпячивал грудь.
– Все хорошо? – мягко спросил он. – Теперь ты ни в чем не сомневаешься?
– Теперь уже ни в чем. Я уверена, что поступаю правильно! Никогда не была так уверена.
– Тогда поедем?
– Поехали! Господи, опять ты забыл бутоньерку! Ты их ешь, что ли?
Фернандо смущенно оглядел пустую петлицу пиджака.
– Лусия сама вставила мне цветок. Опять я его потерял! Это все она виновата, не могла как следует закрепить!
– Господи, папа, перестань ворчать. Просто ты никогда не носил цветка в петлице. Сейчас я сделаю новый.
Вставить цветок в петлицу оказалось непросто. Хотя Мэри и заверяла отца, что полностью уверена в том, что на этот раз выйдет замуж, она продолжала волноваться и пальцы не желали ее слушаться.
– Все, готово! Теперь можно идти. – Она взглянула на часы. – Давай поторопимся, а то нас уже заждались.
– Не волнуйся! – Осторожно, чтобы не помять платья, отец похлопал Мэри по плечу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15