Аппарат, попав в вазу, разнес ее на куски — Дьявольский инструмент пытки! — раздраженно выкрикнул он и повалился на кушетку.В комнату поспешно вошел Тонио с выражением испуга на круглом маленьком личике.— Убери этот мусор, — коротко приказал ему Чезаре.— Слушаюсь, Ваше сиятельство! Будет немедленно исполнено, Ваше сиятельство! — ответил маленький человечек и поспешил из комнаты.Чезаре наклонился и обхватил голову руками. Подошла Люк и сочувственно стала массировать ему шею.— Не волнуйся, — сказала она. — Ни к чему хорошему это не приведет. Я принесу тебе выпить.Она прошла к бару и взяла бутылку джина и бутылку вермута. Быстро смешала мартини и налила в стакан. Поискала настойку хмеля. Европейцы любят, когда мартини немного горчит.На открытых полках бара настойки не оказалось. Она повернула ключ, торчащий в маленькой задней дверце бара, и открыла ее. Внутри стояла одинокая черная бутылочка.— Это горькая настойка? — спросила она.Чезаре не отрываясь смотрел на ее руку.— Где ты это взяла? — резко спросил он.Она показала рукой.— Вон там. Я знаю, ты любишь...— Поставь ее обратно, — приказал он, — и отойди от дверцы.— Ты не хочешь принять мое лекарство от головной боли? — спросила она сердито, ставя бутылочку обратно и закрывая дверцу.— Прости, дорогая, — сказал он немного мягче. — Горькие настойки стоят на полке под баром.— А что же в этой бутылочке? — спросила она, передавая ему стакан. Отпив глоток, он взглянул на нее.— Яд! К сожалению, я не могу поместить его на стенке рядом с другим оружием, — сказал Чезаре. — Я достал его у одного химика во Франции, который занимался изучением ядов, применявшихся Лукрецией Борджиа. Несколько капель — и не поможет никакое противоядие. Он рассказывал, что познания в химии в те времена были просто фантастическими.Люк посмотрела на бар с интересом.— Я бы не могла чувствовать себя спокойно, зная, что поблизости хранится такой яд.Чезаре отпил коктейль.— Так он в безопасности. Никто никогда не открывает эту дверцу даже во время уборки. — Он откинул голову и закрыл глаза. — Я так устал.Люк нежно погладила его лоб.— Я знаю, любимый, — сказала она ласково. — Если бы только было такое место, куда мы могли бы пойти и где никто не смог бы нас найти, пока не вернется Илеана.Чезаре неожиданно повернулся и посмотрел на нее. Напряженность исчезла с его лица, и он улыбнулся.— Вот именно, — воскликнул он. -Почему я не додумался до этого раньше! Я как раз знаю такое место. Им и в голову не придет искать нас там!Внутри у Люк потеплело. Это только начало, подумала она горько. Он еще узнает, как я ему необходима!Детектив сыскной полиции сержант Макгоуэн взглянул на часы. Было уже почти одиннадцать. Еще часик, и появится его сменщик. К ночи резко похолодало. Он потопал ногами, пытаясь согреться. Это единственная неприятная сторона такой работы. Он дежурит возле отеля с четырех часов дня.Пока все шло не так уж плохо. По крайней мере, им не было необходимости прятаться, как это бывало при некоторых других заданиях.По телевизору показывали, как один частный детектив следовал по пятам за подозреваемым почти до его спальни и не был раскрыт. В реальной жизни все обстоит несколько иначе. Нынешнее задание капитана выполняют шесть человек. У каждого входа в этот большой отель дежурит по детективу, а двое постоянно патрулируют в машине вокруг квартала для поддержания контакта и оказания помощи в случае необходимости.Машина только что повернула за угол Лексингтон-авеню на некотором расстоянии от него. Оглянувшись, он посмотрел на подъезд отеля и увидел, что они выходят.У девушки в руках был Небольшой чемодан. Мужчина быстро оглядел улицу и, размахивая рукой в попытке остановить такси, взял спутницу под руку; они быстро направились к Лексингтон-авеню.Макгоуэн последовал за ними. К его несчастью, они выбрали именно это время, чтобы уйти от слежки. Теперь он не попадет домой раньше шести часов утра.На углу парочка перешла на другую сторону и направилась к Пятьдесят первой улице. Он шел за ними следом и видел, как мужчина обернулся. Макгоуэн и не пытался прятаться — при выполнении этого задания он не должен был этого делать. На углу они вновь свернули и направились к метро.Детектив бросился бежать и достиг ступенек подземки в тот момент, когда послышался шум прибывающего поезда. Он стал перескакивать через две ступеньки. Капитану не понравится, если он упустит их.Когда в конце лестницы Макгоуэн стремглав заворачивал за угол, то краешком глаза уловил мелькнувшую тень. Он повернулся на полкорпуса и увидел занесенную над ним руку. Детектив попытался увернуться от удара, но страшная боль пронзила плечо, и он упал на колени.Сознания он не потерял, но в глазах заплясали чертики. В голове сильно гудело. Все как по телевидению, смутно припомнил он. Макгоуэн потряс головой, и зрение начало проясняться.Опершись рукой о стену, он встал на ноги. Мгновение у него еще кружилась голова, но взгляд уже был устремлен на платформу.Детектив увидел, как его подопечные садятся в вагон, и рванулся за ними к платформе. Однако, прежде чем он успел добраться до турникетов, двери закрылись и поезд тронулся. В окне вагона он увидел лицо мужчины, смотревшего на него. Мужчина улыбался.Детектив устало повернулся и направился к телефонной будке. Войдя в нее, опустил десятицентовик и услышал, как он звякнул, падая в железный ящик.Капитану не понравится, что они оторвались, но он должен предупредить, что парень может внезапно напасть. Он стал набирать номер.Стрэнг опустил телефонную трубку и задумчиво посмотрел на Бейкера.— План сработал отлично, — мрачно сказал он. — Но и удар тоже был хорош. Он сбил с ног Макгоуэна в метро и ушел от него.— Вместе с девушкой? — спросил Бейкер.— Да, — кивком подтвердил Стрэнг. Бейкер потянулся за сигаретой.— Помоги им, Боже, если бандиты отыщут их раньше, чем мы.— Если это произойдет, то было бы лучше, чтобы твой рапорт об отставке был готов и отпечатан на машинке, — с тяжким вздохом сказал Стрэнг. — Мой уже лежит в верхнем ящике стола. Глава 25 В Нью-Йорке осталось немного мест, которые сопротивляются расширению строительства современного дешевого жилья так успешно, как верхняя Парк-авеню. Одна из причин этого — здесь находится торговая мекка испанского Гарлема. Рядом с путями Центрального железнодорожного вокзала Нью-Йорка, от платформ которого то и дело отходят пригородные поезда, доставляющие пассажиров с льготными сезонными билетами к их крохотному месту отдыха в пригороде, располагается один из последних открытых рынков города.Люди, продающие здесь товары и совершающие покупки, в большинстве своем выходцы из Пуэрто-Рико. Они составляют веселую, красочную толпу, двигающуюся среди торговых повозок и возле витрин магазинчиков, беззаботно и радостно галдящую, несмотря на свою бедность, как у себя на родине, на своем тропическом острове.Имеются и отели в этой части Парк-авеню. Они не очень похожи на своих собратьев, расположенных ниже по той же улице, но выполняют то же назначение. Это места, где можно поспать и поесть и где усталый путник может получить приют. Главным различием между отелями, помимо меблировки и оборудования, является форма оплаты за услуги. В фешенебельных отелях принимается оплата по кредитным карточкам, в отелях испанского Гарлема — только наличными.Чезаре отошел от окна, когда по рельсам мимо отеля “Дель-Рио” прогрохотал поезд. Посмотрел на Люк, сидящую в кресле и просматривающую утренние газеты. Закурил.— Неужели ты не можешь заняться чем-нибудь еще, вместо того чтобы читать целый день эти проклятые газеты? — спросил он.Люк взглянула на него. Всю неделю он находится на грани нервного срыва, очень раздражителен. Прошло уже более двух недель, с тех пор как уехала Илеана, а они сидят взаперти в этом номере, почти не покидая его.Вначале это казалось забавным. Они смеялись над всеми маленькими неудобствами: текущим водопроводным краном, скрипящей кроватью, провалившимися сиденьями кресел. Постепенно убожество обстановки стало раздражать их и перестало казаться смешным.Люк первая поняла, что происходит. Женщины приноравливаются к тем или иным ситуациям гораздо быстрее мужчин. У них больше терпения. Они лучше приспособлены к ожиданию — и духовно и физически.Обычно приход месячных предварялся у нее тянущей болью внизу живота. Но пока ничего не было, никакого намека на боль. Где-то шевельнулась мысль, уж не забеременела ли она, — задержка уже больше недели, а раньше у нее никогда не было задержек.— Почему бы тебе не прилечь и не отдохнуть, — сказала она спокойно.Чезаре обернулся и свирепо взглянул на нее.— Отдохнуть? Я только это и делаю в этой вонючей дыре! Ем жирную пищу и сплю в грязной постели! Я сыт этим по горло!— Но жить так лучше, чем быть мертвым, — возразила Люк.— Иногда я сомневаюсь в этом, — сказал Чезаре, подходя к окну и выглядывая на улицу.Она снова уткнулась в газеты, но его голос отвлек ее от чтения:— Я привык видеть людей, похожих на этих прохожих, у себя в деревне, в Италии, когда был маленьким мальчиком. Посмотри на них. Они улыбаются, кричат, роясь в земле в поисках пищи.Люк встала с кресла и присоединилась к нему.— Мне они кажутся вполне счастливыми, — заметила она, глядя вниз. В голосе Чезаре слышалось изумление.— Этого я никогда не мог понять. Что делает их такими счастливыми? Что у них есть такое, чего не имеем мы? Неужели они не понимают, что мир создан для немногих — для тех, кто может взять? Они должны бы знать об этом. И все же они довольны, улыбаются, смеются и рожают детей. Чем же таким они обладают, чего нет у нас?Люк вспомнила, как, будучи маленькой девочкой, испытывала волнение и радость, когда ездила в город за покупками. Бедный Чезаре! В мире столько вещей, которых у него никогда не было!— Может быть, это надежда? — высказала она предположение.Чезаре посмотрел на нее сверху вниз.— Надежда? — рассмеялся он. — Это слово придумали мечтатели.— Может быть, у них есть вера, — пыталась она убедить его.— А это слово выдумали священники, — продолжал он смеяться.Она не отрывала своей ладони от его обнаженной руки. Пусть с этим прикосновением в него перейдет ее знание жизни, то мироощущение, которое ей присуще.— Может быть, у них есть любовь? — нежно сказала Люк.Он пристально посмотрел на нее, потом отвернулся и отнял свою руку.— А это слово — самый большой обман из всех. Его придумали женщины, чтобы скрыть свои физиологические потребности.Люк вернулась в кресло и взяла газету. Но буквы расплывались у нее перед глазами. Внутри возникла странно знакомая боль.— Ну, тогда я не знаю.Он отошел от окна и вновь пристально взглянул на нее. Ей не нужно было поднимать голову, чтобы убедиться в том, что на его губах появилась жестокая усмешка. В последние дни она видела ее довольно часто — каждый раз, когда он отворачивался от нее в тот момент, когда был больше всего ей нужен...— Это верно — ты не знаешь. Правда такова, что ее не знает никто. Возможно, я единственный, кто признает это. У большинства людей лишь одно желание — существовать. И неважно как, лишь бы существовать. День за днем, год за годом, неизвестно зачем.Люк собиралась ответить ему, но в этот момент раздался стук в дверь. Она бросила взгляд на Чезаре. В его руке был стилет.— Кто там? — спросила Люк.За дверью прозвучал голос портье:— Ваши послеобеденные газеты, мэм.— Положите их возле двери. Я возьму их через минуту — Слушаюсь, мэм.Они подождали, пока не услышали” как портье спускается по лестнице. Люк встала, открыла дверь и взяла газеты. Сев в кресло, развернула одну из них.Чезаре грубо вырвал газету из ее рук и вместе со всей пачкой бросил на пол.— Когда ты прекратишь читать эти проклятые газеты?Он вернулся к окну, а она терпеливо нагнулась и подняла прессу. На развороте одной из газет она увидела фотографию.— Чезаре! Чезаре! — закричала она, протягивая ему газету. — Смотри! Она уже вернулась.С фотополосы “Джорнэл Америкой” на них смотрела Илеана. Она с улыбкой приветственно махала рукой с трапа самолета. Подпись под фотографией гласила: "Баронесса возвратилась в Нью-Йорк после отдыха за границей”. Люди, собравшиеся в кабинете Бейкера, непроизвольно напряглись, услышав по селектору, стоявшему на столе, голос Илеаны.— Слушаю, — сказала она.— Это Чезаре, — прозвучал его напряженный и поспешный голос. — Тебе передали послание?Один из детективов поднял трубку и что-то прошептал в нее.— Чезаре, где ты? С тобой все в порядке? — слышался голос Илеаны по селектору.Бейкер взглянул на детектива у телефона.— Пока она отвлекает его в соответствии с нашими инструкциями, попробуйте установить, откуда он говорит.— Мы стараемся делать все по возможности быстро, сэр, — ответил детектив.— Да, оно у меня, — сказала Илеана. — Но, Чезаре, я ничего не понимаю...— Это неважно, — прервал он ее. — Просто прочти!— Луна взойдет сегодня вечером, — прозвучал нерешительный голос Илеаны.В динамиках раздался щелчок, когда Чезаре повесил трубку, и вновь — голос Илеаны:— Чезаре! Чезаре! Ты меня слышишь? Бейкер взглянул на детектива.— Вы установили, откуда он говорил?— Нет, он слишком быстро закончил разговор.По селектору вновь прозвучал голос Илеаны.— Чезаре!Бейкер поднял трубку другого телефона.— Он отключился, баронесса. Ее голос показался ему несколько испуганным.— А я делала все правильно, мистер Бейкер? — спросила она. — Я удерживала его настолько долго, насколько могла.— Вы сделали все прекрасно, баронесса, — ответил он уверенно, хотя чувствовал, что это не совсем так. — Мы держим все под контролем.Он положил трубку и взглянул на детектива.— Благодарю вас, — сказал он ему. -Можете заканчивать.— Мы наверняка сможем что-то предпринять, если он завтра выйдет из своего укрытия, — проговорил детектив.— Что именно? — спросил Бейкер.— Он же посылал женщину за границу за каким-то сообщением, — ответил молодой детектив.— Это не запрещается законом, — улыбнулся Бейкер.Детектив покачал головой и вышел из кабинета.Бейкер повернулся к капитану Стрэнгу, сидевшему напротив него.— Это была неплохая попытка, Джордж, — спокойно сказал капитан. Бейкер устало улыбнулся.— Но она сработала не до конца.— Ты сделал все, что мог, — ответил Стрэнг.Бейкер поднялся с кресла. Он остро ощущал горечь поражения. Посмотрев на Стрэнга, сказал:— Давай будем честными, Дэн. Все кончено. — Он подошел к окну и выглянул на улицу. — Если Кардинале покажется завтра, это означает, что он выйдет сухим из воды. Если не покажется, мы все равно проиграли — мы не приблизимся к Маттео ни на дюйм. — Бейкер повернулся и снова взглянул на Стрэнга. В его голосе звучала горечь. -Они обставили нас, Дэн. В любом случае мы проиграли. Глава 26 Они покинули отель около десяти часов вечера.— Это недалеко отсюда, — сказал Чезаре, когда они тронулись в путь.Свернув с Парк-авеню на Сто шестнадцатую улицу, они пошли в сторону Мэдисон-авеню. После нескольких поворотов Чезаре тронул Люк за руку.— Смотри, это на противоположной стороне улицы, — сказал он.Люк подняла голову. В одном из старых многоквартирных домов из коричневого камня, в цокольных этажах которых обычно размещаются бары и ресторанчики, тускло мигала неоновая вывеска, на которой белыми и зелеными буквами было выведено: “Бар Четверть Луны”.Они миновали вход в зал и поднялись по ступенькам. Дверь была открыта, и они вошли в коридор. Единственная лампочка освещала его тусклым желтым светом.— С кем мы должны встретиться? спросила Люк.— С Маттео, конечно, — ответил он как нечто само собой разумеющееся.— А я думала, что он не имеет права появляться в этой стране, — изумилась Люк.— Так же думают многие другие, — улыбнулся он ей. И, взяв за руку, сказал:— Пошли!Они поднялись еще на один этаж и остановились перед дверью. Чезаре постучал.— Войдите. Дверь не заперта, — раздался голос Маттео.Чезаре открыл дверь, и они вошли в комнату.Люк крайне удивилась, оказавшись в комфортабельно обставленном офисе. Она не ожидала встретить ничего подобного в таком здании.Чезаре закрыл за собой дверь.Маттео сидел за столом.— Дон Чезаре! Вместе с мисс Никольс! Вот это сюрприз!Чезаре оставил Люк у порога, а сам подошел к столу и молча уставился на Маттео.Люк с любопытством рассматривала комнату, имевшую вид обычного офиса. В углу стоял еще один стол с пишущей машинкой, рядом с ним шкаф для бумаг, а дальше — небольшой альков за занавеской, откуда, вероятно, есть выход в туалет. Отличительная особенность помещения заключалась в отсутствии в нем окон.Голос Маттео привлек к себе ее внимание.— Ты просил о встрече, племянник? — спросил Маттео. Чезаре кивнул.— Я пришел поговорить о возникшем между нами недоразумении.— Слушаю тебя, — наклонил голову Эмилио.— Когда мы встречались в последний раз, — продолжал Чезаре тихим голосом, — ты сказал, что я хорошо поработал и Общество довольно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19