И тогда Барак коротко напомнил:
— Йони, это приказ!
В какой-то момент в штабе подготовки операции появились представители «Красного Креста», выполнявшие посредническую миссию между израильтянами и террористами. С ними был командир «Боинга» Реджинальд Леви — бледный и полностью вымотанный. Абу-Снена демонстративно отпустил его, заставив передать израильтянам пакет взрывчатки и продемонстрировать тем самым серьезность своих намерений.
В эмоциональном запале Абу-Снена, безусловно, допустил ошибку. Дал возможность спецназовцам получить важную информацию о террористах. Леви рассказал, что группа состоит из четырех человек, что все переговоры Абу-Снена ведет непосредственно из кабины пилотов. Двое — мужчина и женщина — находятся в носовой части самолета, а еще одна террористка — неподалеку от выхода.
— Вот теперь можно начинать, — вполголоса произнес Даян и кивнул Бараку.
К тому моменту Барак окончательно сформировал состав группы захвата. Она состояла из 17 человек, разделенные на небольшие группы, которые должны были начать операцию одновременно.
Последний перед началом операции приказ Барака звучал так:
— Будем продвигаться к «Боингу» на мини-тракторах «Эл-Ал». Оружие спрятать под комбинезоном так, чтобы оно абсолютно не было заметно. Помните, что за нами внимательно наблюдают террористы. Каждый из вас должен держать ящик с инструментами. Лестницы можно будет вытаскивать из тракторов только в тот момент, когда мы выйдем из поля зрения бандитов и окажемся под фюзеляжем. Приступать к операции только по моей команде…
* * *
Во главе группы захвата двигались представители «Красного Креста», даже не догадывавшиеся, кем на самом деле были «техники», направлявшиеся вместе с ними к самолету, чтобы устранить на «Боинге» технические неполадки… Все, что произошло спустя несколько минут, со стороны напоминало съемки художественного фильма — настолько продуманной и правдоподобной была «режиссура».
В тот самый момент, когда мини-тракторы с «техниками» направились в сторону самолета, другой «Боинг», принадлежавший авиакомпании TWA, включил двигатели, явно собираясь выруливать на взлетную полосу, и поравнялся с самолетом, захваченным террористами. В тот же момент из-за самолета показались грузовики с брезентовым покрытием, в которых везли «заключенных палестинцев» (их роль исполняли внешне напоминающие арабов бедуины-следопыты, одетые в робы заключенных). Грузовики — об этом была достигнута договоренность с террористами — стали приближаться к захваченному «Боингу», чтобы «произвести обмен»…
— Я хорошо знал, какая ответственность легла тогда на мои плечи, — вспоминал в беседе со мной Эхуд Барак. — Все шансы на успех в этой операции заключались в максимальном притуплении бдительности террористов. Если бы они разгадали наш тактический замысел или — хуже того! — сумели бы вычислить в техниках аэропорта вооруженных «командос», все могло бы закончиться катастрофой. Также невероятно важными представлялись неожиданность наших действий и скорость, что мы в жестком цейтноте успели отработать на похожем «Боинге». Впрочем, опытные спецназовцы знают: успех на тренировке — вовсе не гарантия удачи в операции…
Представители «Красного Креста», отвечавшие за весь ход выполнения договоренностей между израильтянами и террористами, выстроились у «Боинга» и стали поджидать, когда грузовики с «заключенными» подъедут прямо к самолету, чтобы начать процедуру обмена. Террористы в самолете не могли скрыть ликования — их требования были выполнены.
Тракторы с «техниками» приближались тем временем к «Боингу», чтобы подготовить гигантский самолет к взлету. Так до конца ничего не понявшие представители «Красного Креста» дали знать Абу-Снене, который находился в кабине пилотов, что им известно о группе техников и что последние также выполняют одно из его требований — привести самолет в состояние полной технической исправности.
Правда, когда «техники» подъехали непосредственно к «Боингу», представители «Красного Креста» получили от Абу-Снены приказ остановить их и проверить. По требованию руководителя террористов «техники» должны были расстегнуть комбинезоны и продемонстрировать, что под ними нет оружия. В критический момент операции Барак подумал, что решение отказаться от автоматов было верным, и передал бойцам приказ: «Я иду на проверку первым. Если они что-то заподозрят и откроют огонь, тут же начинайте операцию…»
Облаченный в белый рабочий комбинезон барак, прихватив с собой ящик с инструментами, первым спрыгнул с трактора и направился в сторону пилотской кабины, где с пистолетом в руке стоял Абу-Снена. Барак неторопливо расстегнул молнию на комбинезоне и продемонстрировал террористу, что оружия у него нет.
Следующим к кабине подошел Мордехай Рехамим, за ним — Омер Эран и Узи Даян.
По мере того, как продолжалась процедура личного досмотра, террористы постепенно успокаивались. Именно к этому и стремился Барак.
Пройдя проверку, «техники» разбрелись вокруг самолета. Тем временем Дани Ятом деловито приставил лестницу к носу самолета и оглянулся. Все ждали условного сигнала — короткого свиста Барака.
И в этот момент один из резервистов — бледный и покрытый холодным потом — неожиданно подошел к нему, признался сдавленным шепотом, что у него начались жуткие рези в желудке, и попросил разрешение отлучиться. Барак на мгновение растерялся. Отпустить одного бойца означало нарушить закольцованную схему, ведь каждому в ходе предстоящей операции отводилась конкретная строго определенная роль. С другой стороны, ждать возвращения солдата было бессмысленно — терялись драгоценные минуты.
Несколько настоящих техников, знавших, что произойдет в ближайшие минуты, быстро подключили генератор «Боинга» и поспешили вслед за солдатом исчезнуть с места события.
Буквально кипевший от гнева Барак посмотрел на часы и негромко свистнул. К сожалению, услышали его далеко не все спецназовцы, и еще несколько драгоценных секунд было потеряно.
Первым в салон «Боинга» ворвался Мордехай Рехамим. В его руках был пистолет «Беретта» 22-го калибра. Аль-Атраш — единственный из террористов, не потерявший присутствия духа, выстрелил в направлении Рехамима, но промахнулся. Омер Эран, проникший в самолет вторым, вскинул пистолет, чтобы «снять» Аль-Атраша. Однако пожилая пассажирка, которая явно не могла скрыть эмоций при виде неожиданного спасителя, схватила его за комбинезон с явным желанием заключить спецназовца в материнские объятия.
— Я был вынужден ударить эту женщину, иначе мне так и не удалось бы освободиться, — не без смущения признавался потом Эран.
Аль-Атраш успел определить движение Рехамима и собирался выстрелить, но был ранен пулей Эрана, к счастью, получившему к тому моменту полную свободу действий. А Рехамим с пистолетом в руке продолжал пробираться к кабине пилотов, то и дело оглядываясь в поисках взрывчатки. В ту же секунду в самолет ворвались Марко Ашкенази и Биньямин Нетаниягу.
Первый не дал Терезе Хальсе даже вскинуть оружие, перехватив ее руку. Второй хотел обойти Марко, чтобы проследовать вперед. Ашкенази рукояткой пистолета нанес удар по голове террористке, но явно не рассчитал силу, и в результате пистолет выстрелил. Пуля пронзила женщину, ударила в переборку и рикошетом зацепила правую руку Нетаниягу.
И тут же вторая террористка открыла огонь из автомата по Марко и Биньямину. Спецназовцы успели уклониться от града пуль, но смертельное ранение получила одна из пассажирок — Мэри Гольцберг. Спустя десять дней она скончалась в больнице…
Тем временем, в самолет через запасной вход, расположенный слева от кабины пилотов, проник Дани Ятом, а вслед за ним Йони Корен, попавший в салон через запасной люк, находившийся под пилотской кабиной. Сразу же увидев террориста, направившего оружие на Рехамима, который двигался к кабине из глубины салона, он точным выстрелом сразил палестинца.
Узи Даян ворвался в самолет со стороны заднего запасного входа, строго напротив он увидел чье-то смуглое лицо с черными усами и вскинул пистолет.
— Я — пассажир! — по-английски истерично крикнул мужчина. — Я — еврей!
Впоследствии Даян признавался, что этот пассажир родился в рубашке. В таких ситуациях времени на опознавание не оставалось…
А в самолете началась настоящая паника. Крики, выстрелы, метания по салону вооруженных пистолетами людей в белых комбинезонах и выкрики на арабском — все это сделало ситуацию полностью неуправляемой. Пассажиры в истерике, мешая бойцам спецназа, рванулись к выходам.
Барак, к тому моменту также проникший в самолет, пытался определить, где прячется вторая террористка. Больше всего его волновало нахождение на борту взрывного устройства. Один из пассажиров схватил за руку Даяна и показал на сидевшую перед ним женщину, накрытую одеялом. Это была Рима Танус.
Она держала в руках ручную гранату с сорванной чекой и по-английски шептала:
Не стреляй! Не стреляй!..
Очень осторожно, боясь спровоцировать террористку на инстинктивное движение, Даян одной рукой приставил к голове Танус пистолет, а второй аккуратно высвободил гранату из ее рук и зажал, чтобы она не взорвалась. Также осторожно он передал гранату одному из спецназовцев, который тут же покинул самолет.
Рехамим продолжал пробираться к кабине пилотов. Его целью был Абу-Снена. Открыв на звуки выстрелов пилотскую кабину, главарь террористической группы увидел спецназовца и несколько раз выстрелил. Укрывшись за высокой спинкой пассажирского кресла, Рехамим ответил двумя пулями. Абу-Снена, понимая, что в кабине пилотов у него не остается никаких шансов на спасение, сместился к переборке, отделявший первый салон от пилотской кабины. Прорваться через салон к выходам, где в панике толпились люди, мешал спецназовец в белом комбинезоне.
Рехамим быстро сменил обойму и, выпуская пулю за пулей по переборке, за которой спрятался Абу-Снена, резким рывком преодолел несколько метров. Прижатый выстрелами израильтянина к двери туалета, Абу-Снена, очевидно, плохо соображая, укрылся в узкой кабине туалета и закрыл за собой дверь. Рехамим прошил тонкий пластик несколькими пулями, после чего ударом ноги выбил дверь. Террорист был мертв…
Вернувшись в салон, он увидел в кресле раненную террористку Хальсу. Ее черные глаза лихорадочно блестели. Разорвав на женщине блузку, спецназовец обнаружил на ее груди взрывное устройство, прикрепленное к батареям и готовое к взрыву. Подошедший сзади Барак схватил террористку в охапку и спустил с крыла самолета, где ее подхватили саперы и куда-то увезли.
— Вся операция длилась чуть меньше 90 секунд! — не скрывая гордости, сказал мне Барак.
Пассажиры были спешно выведены из самолета, а их места заняла группа саперов, которым предстояло тщательно обыскать салон в поисках взрывчатки. Тут же стало известно, что освобождение заложников обошлось, что называется, малой кровью: несколько пассажиров и два спецназовца получили незначительные ранения. И только безнадежное положение Мэри Гольцберг омрачало радость победы…
Барак приказал Ятому собрать бойцов подразделения и срочно возвращаться домой. По дороге на базу кто-то из «коммандос» включил радио. Раздался взволнованный голос диктора с первыми отчетами о том, как «ангелы в белом» ворвались в захваченный террористами самолет и освободили заложников.
Никто из спецназовцев даже не отреагировал. Операции, длившейся всего полторы минуты, «ангелы в белом» отдали все силы…
ОПЕРАЦИЯ «АРГАЗ — 3»
В начале июня 1972 года начальник отдела планирования операций генерального штаба ЦАХАЛа Мано Шакед вызвал к себе командира «Сайерет Маткаль» Эхуда Барака.
— Голда Меир решила разобраться с Сирией, — без предисловий начал Шакед. — Думаю, пора сделать что-то конкретное, чтобы вынудить сирийцев освободить наших летчиков…
Он предложил Бараку рассмотреть два варианта операции: либо на территории Сирии, либо на территории Египта.
После того как операция «Изотоп» дала прекрасные результаты, Барак уже не сомневался, что подобного рода акциями должны заниматься только спецназовцы. Понимали это и в руководстве генштаба. Правда, далеко не все. Так, Барак был уверен, что против участия «коммандос» в предстоящей операции выступит бригадный генерал Рафаэль Эйтан, который предложит своих десантников. Однако победный «шлейф» операции по освобождению заложников уже тянулся за «Сайерет Маткаль». И руководство генштаба поручило похищение сирийских офицеров подопечным Барака…
* * *
С момента завершения операции «Изотоп» прошел ровно месяц, когда военная разведка получила оперативную информацию о том, что группа высокопоставленных сирийских офицеров планирует посетить Ливан. Шакед вызвал к себе Барака, дополнил полученные сведения своими подробностями и поставил задачу: перехватить машины с сирийскими офицерами, направляющимися в Ливан.
Утром 8-го июня Бараку сообщили, что через полчаса на базе «коммандос» приземлится вертолет с начальником генштаба Давидом (Дадо) Элазаром и командующим Северным военном округом Мотой Гуром. Он понял, что этот визит прямо связан с предстоящей операцией.
Вызвав к себе Барака, Элазар, как обычно, говорил сжато и по существу:
— Завтра, после полудня, машины с сирийскими офицерами будут совершать объезд приграничной зоны Ливана в секторе Вади Шуба. Лучшей возможности наверняка не будет. Ты успеешь подготовить подразделение?
Барак отлично знал район Вади Шуба. Высокие, поросшие лесом склоны гор, плохо просматриваемая местность — все это давало неплохие шансы для успешного проведения операции. Но лишь в том случае, если бы речь шла об уничтожении машины с пассажирами. Спецназовцам же предстояло взять офицеров живыми…
Подумав несколько секунд, Барак ответил:
— Я думаю, успеем. Время еще есть. Проведем несколько тренировок на местности, как следует изучим фотографии района… Через три часа я смогу точно сказать, каковы шансы на успех. Чтобы успеть к месту вовремя, нам необходимо покинуть базу не позднее 15-00…
Все необходимые дополнительные сведения, собранные военной разведкой, Барак получил от Моты Гура. Он же должен был оказать максимальную помощь «коммандос». Однако, в отличие от Элазара, командующий Северным военным округом был скептиком, а потому считал, что лучше не рисковать и дождаться более благоприятного момента.
В ответ Барак предложил Гуру посмотреть «генеральную репетицию» захвата, которую предполагалось начать через два часа. Командующий отказался…
Барак, естественно, не мог тогда знать причин скептицизма Гура. А заключались они в том, что сроки проведения операции спецназа совпадали с крупными учениями на севере страны.
Между начальником генштаба и командующим Северным военным округом состоялся довольно жесткий разговор. Гур старался убедить Элазара перенести операцию на более поздний срок, поскольку учения не позволят округу максимально помочь участника предстоящей акции.
— Как ты не понимаешь?! — воскликнул Гур. — Если операция сорвется, вся северная граница может в любую минуту превратиться в линию фронта!
Однако Элазар был непреклонен. Он приказал Гуру объявить в Северном округе общую боевую готовность, подтянуть к границам с Южным Ливаном танки и артиллерию. В свою очередь Барак срочно отправил на север Йони Нетаниягу с отрядом, который в случае непредвиденных обстоятельств должен был прийти на помощь основной группе спецназа, задействованной в операции на территории Ливана.
Ночью группа «коммандос» во главе с Бараком покинула одну из баз ЦАХАЛа и тайно проникла на территорию Ливана. Углубившись на два километра, Барак прервал связь со всеми командными пунктами, кроме прямой линии с базой Хар-Дов, где находился командир бригады сектора Ури Саги. Он, в свою очередь, держал в курсе дела Моту Гура, внимательно следившего за каждым шагом «коммандос» на ливанской территории.
Через полчаса после начала операции Гур передал запрос Бараку:
— Тебе известно о КПП ливанской армии, который находится в 350 метрах от предполагаемого места захвата машин?
— Да, я знаю об этом КПП.
— Там есть солдаты?
— Вполне вероятно, что есть. При планировании операции мы это учитывали. Если возникнут какие-то проблемы, солдатами КПП займется наша дозорная группа…
В течение минуты в эфире стояла тишина, а потом прозвучал голос Саги:
— Мота не разрешает продолжать операцию. Отряду приказано возвращаться на базу…
— Но мы изучили фотографии КПП и готовы к встрече! — воскликнул Барак. — Там всего 6-8 солдат. Мы сумеем с ними справиться!
Ответа не последовало…
Барак решил, что Гур обдумывает его ответ, и дал команду продвигаться дальше к Вади Шуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Йони, это приказ!
В какой-то момент в штабе подготовки операции появились представители «Красного Креста», выполнявшие посредническую миссию между израильтянами и террористами. С ними был командир «Боинга» Реджинальд Леви — бледный и полностью вымотанный. Абу-Снена демонстративно отпустил его, заставив передать израильтянам пакет взрывчатки и продемонстрировать тем самым серьезность своих намерений.
В эмоциональном запале Абу-Снена, безусловно, допустил ошибку. Дал возможность спецназовцам получить важную информацию о террористах. Леви рассказал, что группа состоит из четырех человек, что все переговоры Абу-Снена ведет непосредственно из кабины пилотов. Двое — мужчина и женщина — находятся в носовой части самолета, а еще одна террористка — неподалеку от выхода.
— Вот теперь можно начинать, — вполголоса произнес Даян и кивнул Бараку.
К тому моменту Барак окончательно сформировал состав группы захвата. Она состояла из 17 человек, разделенные на небольшие группы, которые должны были начать операцию одновременно.
Последний перед началом операции приказ Барака звучал так:
— Будем продвигаться к «Боингу» на мини-тракторах «Эл-Ал». Оружие спрятать под комбинезоном так, чтобы оно абсолютно не было заметно. Помните, что за нами внимательно наблюдают террористы. Каждый из вас должен держать ящик с инструментами. Лестницы можно будет вытаскивать из тракторов только в тот момент, когда мы выйдем из поля зрения бандитов и окажемся под фюзеляжем. Приступать к операции только по моей команде…
* * *
Во главе группы захвата двигались представители «Красного Креста», даже не догадывавшиеся, кем на самом деле были «техники», направлявшиеся вместе с ними к самолету, чтобы устранить на «Боинге» технические неполадки… Все, что произошло спустя несколько минут, со стороны напоминало съемки художественного фильма — настолько продуманной и правдоподобной была «режиссура».
В тот самый момент, когда мини-тракторы с «техниками» направились в сторону самолета, другой «Боинг», принадлежавший авиакомпании TWA, включил двигатели, явно собираясь выруливать на взлетную полосу, и поравнялся с самолетом, захваченным террористами. В тот же момент из-за самолета показались грузовики с брезентовым покрытием, в которых везли «заключенных палестинцев» (их роль исполняли внешне напоминающие арабов бедуины-следопыты, одетые в робы заключенных). Грузовики — об этом была достигнута договоренность с террористами — стали приближаться к захваченному «Боингу», чтобы «произвести обмен»…
— Я хорошо знал, какая ответственность легла тогда на мои плечи, — вспоминал в беседе со мной Эхуд Барак. — Все шансы на успех в этой операции заключались в максимальном притуплении бдительности террористов. Если бы они разгадали наш тактический замысел или — хуже того! — сумели бы вычислить в техниках аэропорта вооруженных «командос», все могло бы закончиться катастрофой. Также невероятно важными представлялись неожиданность наших действий и скорость, что мы в жестком цейтноте успели отработать на похожем «Боинге». Впрочем, опытные спецназовцы знают: успех на тренировке — вовсе не гарантия удачи в операции…
Представители «Красного Креста», отвечавшие за весь ход выполнения договоренностей между израильтянами и террористами, выстроились у «Боинга» и стали поджидать, когда грузовики с «заключенными» подъедут прямо к самолету, чтобы начать процедуру обмена. Террористы в самолете не могли скрыть ликования — их требования были выполнены.
Тракторы с «техниками» приближались тем временем к «Боингу», чтобы подготовить гигантский самолет к взлету. Так до конца ничего не понявшие представители «Красного Креста» дали знать Абу-Снене, который находился в кабине пилотов, что им известно о группе техников и что последние также выполняют одно из его требований — привести самолет в состояние полной технической исправности.
Правда, когда «техники» подъехали непосредственно к «Боингу», представители «Красного Креста» получили от Абу-Снены приказ остановить их и проверить. По требованию руководителя террористов «техники» должны были расстегнуть комбинезоны и продемонстрировать, что под ними нет оружия. В критический момент операции Барак подумал, что решение отказаться от автоматов было верным, и передал бойцам приказ: «Я иду на проверку первым. Если они что-то заподозрят и откроют огонь, тут же начинайте операцию…»
Облаченный в белый рабочий комбинезон барак, прихватив с собой ящик с инструментами, первым спрыгнул с трактора и направился в сторону пилотской кабины, где с пистолетом в руке стоял Абу-Снена. Барак неторопливо расстегнул молнию на комбинезоне и продемонстрировал террористу, что оружия у него нет.
Следующим к кабине подошел Мордехай Рехамим, за ним — Омер Эран и Узи Даян.
По мере того, как продолжалась процедура личного досмотра, террористы постепенно успокаивались. Именно к этому и стремился Барак.
Пройдя проверку, «техники» разбрелись вокруг самолета. Тем временем Дани Ятом деловито приставил лестницу к носу самолета и оглянулся. Все ждали условного сигнала — короткого свиста Барака.
И в этот момент один из резервистов — бледный и покрытый холодным потом — неожиданно подошел к нему, признался сдавленным шепотом, что у него начались жуткие рези в желудке, и попросил разрешение отлучиться. Барак на мгновение растерялся. Отпустить одного бойца означало нарушить закольцованную схему, ведь каждому в ходе предстоящей операции отводилась конкретная строго определенная роль. С другой стороны, ждать возвращения солдата было бессмысленно — терялись драгоценные минуты.
Несколько настоящих техников, знавших, что произойдет в ближайшие минуты, быстро подключили генератор «Боинга» и поспешили вслед за солдатом исчезнуть с места события.
Буквально кипевший от гнева Барак посмотрел на часы и негромко свистнул. К сожалению, услышали его далеко не все спецназовцы, и еще несколько драгоценных секунд было потеряно.
Первым в салон «Боинга» ворвался Мордехай Рехамим. В его руках был пистолет «Беретта» 22-го калибра. Аль-Атраш — единственный из террористов, не потерявший присутствия духа, выстрелил в направлении Рехамима, но промахнулся. Омер Эран, проникший в самолет вторым, вскинул пистолет, чтобы «снять» Аль-Атраша. Однако пожилая пассажирка, которая явно не могла скрыть эмоций при виде неожиданного спасителя, схватила его за комбинезон с явным желанием заключить спецназовца в материнские объятия.
— Я был вынужден ударить эту женщину, иначе мне так и не удалось бы освободиться, — не без смущения признавался потом Эран.
Аль-Атраш успел определить движение Рехамима и собирался выстрелить, но был ранен пулей Эрана, к счастью, получившему к тому моменту полную свободу действий. А Рехамим с пистолетом в руке продолжал пробираться к кабине пилотов, то и дело оглядываясь в поисках взрывчатки. В ту же секунду в самолет ворвались Марко Ашкенази и Биньямин Нетаниягу.
Первый не дал Терезе Хальсе даже вскинуть оружие, перехватив ее руку. Второй хотел обойти Марко, чтобы проследовать вперед. Ашкенази рукояткой пистолета нанес удар по голове террористке, но явно не рассчитал силу, и в результате пистолет выстрелил. Пуля пронзила женщину, ударила в переборку и рикошетом зацепила правую руку Нетаниягу.
И тут же вторая террористка открыла огонь из автомата по Марко и Биньямину. Спецназовцы успели уклониться от града пуль, но смертельное ранение получила одна из пассажирок — Мэри Гольцберг. Спустя десять дней она скончалась в больнице…
Тем временем, в самолет через запасной вход, расположенный слева от кабины пилотов, проник Дани Ятом, а вслед за ним Йони Корен, попавший в салон через запасной люк, находившийся под пилотской кабиной. Сразу же увидев террориста, направившего оружие на Рехамима, который двигался к кабине из глубины салона, он точным выстрелом сразил палестинца.
Узи Даян ворвался в самолет со стороны заднего запасного входа, строго напротив он увидел чье-то смуглое лицо с черными усами и вскинул пистолет.
— Я — пассажир! — по-английски истерично крикнул мужчина. — Я — еврей!
Впоследствии Даян признавался, что этот пассажир родился в рубашке. В таких ситуациях времени на опознавание не оставалось…
А в самолете началась настоящая паника. Крики, выстрелы, метания по салону вооруженных пистолетами людей в белых комбинезонах и выкрики на арабском — все это сделало ситуацию полностью неуправляемой. Пассажиры в истерике, мешая бойцам спецназа, рванулись к выходам.
Барак, к тому моменту также проникший в самолет, пытался определить, где прячется вторая террористка. Больше всего его волновало нахождение на борту взрывного устройства. Один из пассажиров схватил за руку Даяна и показал на сидевшую перед ним женщину, накрытую одеялом. Это была Рима Танус.
Она держала в руках ручную гранату с сорванной чекой и по-английски шептала:
Не стреляй! Не стреляй!..
Очень осторожно, боясь спровоцировать террористку на инстинктивное движение, Даян одной рукой приставил к голове Танус пистолет, а второй аккуратно высвободил гранату из ее рук и зажал, чтобы она не взорвалась. Также осторожно он передал гранату одному из спецназовцев, который тут же покинул самолет.
Рехамим продолжал пробираться к кабине пилотов. Его целью был Абу-Снена. Открыв на звуки выстрелов пилотскую кабину, главарь террористической группы увидел спецназовца и несколько раз выстрелил. Укрывшись за высокой спинкой пассажирского кресла, Рехамим ответил двумя пулями. Абу-Снена, понимая, что в кабине пилотов у него не остается никаких шансов на спасение, сместился к переборке, отделявший первый салон от пилотской кабины. Прорваться через салон к выходам, где в панике толпились люди, мешал спецназовец в белом комбинезоне.
Рехамим быстро сменил обойму и, выпуская пулю за пулей по переборке, за которой спрятался Абу-Снена, резким рывком преодолел несколько метров. Прижатый выстрелами израильтянина к двери туалета, Абу-Снена, очевидно, плохо соображая, укрылся в узкой кабине туалета и закрыл за собой дверь. Рехамим прошил тонкий пластик несколькими пулями, после чего ударом ноги выбил дверь. Террорист был мертв…
Вернувшись в салон, он увидел в кресле раненную террористку Хальсу. Ее черные глаза лихорадочно блестели. Разорвав на женщине блузку, спецназовец обнаружил на ее груди взрывное устройство, прикрепленное к батареям и готовое к взрыву. Подошедший сзади Барак схватил террористку в охапку и спустил с крыла самолета, где ее подхватили саперы и куда-то увезли.
— Вся операция длилась чуть меньше 90 секунд! — не скрывая гордости, сказал мне Барак.
Пассажиры были спешно выведены из самолета, а их места заняла группа саперов, которым предстояло тщательно обыскать салон в поисках взрывчатки. Тут же стало известно, что освобождение заложников обошлось, что называется, малой кровью: несколько пассажиров и два спецназовца получили незначительные ранения. И только безнадежное положение Мэри Гольцберг омрачало радость победы…
Барак приказал Ятому собрать бойцов подразделения и срочно возвращаться домой. По дороге на базу кто-то из «коммандос» включил радио. Раздался взволнованный голос диктора с первыми отчетами о том, как «ангелы в белом» ворвались в захваченный террористами самолет и освободили заложников.
Никто из спецназовцев даже не отреагировал. Операции, длившейся всего полторы минуты, «ангелы в белом» отдали все силы…
ОПЕРАЦИЯ «АРГАЗ — 3»
В начале июня 1972 года начальник отдела планирования операций генерального штаба ЦАХАЛа Мано Шакед вызвал к себе командира «Сайерет Маткаль» Эхуда Барака.
— Голда Меир решила разобраться с Сирией, — без предисловий начал Шакед. — Думаю, пора сделать что-то конкретное, чтобы вынудить сирийцев освободить наших летчиков…
Он предложил Бараку рассмотреть два варианта операции: либо на территории Сирии, либо на территории Египта.
После того как операция «Изотоп» дала прекрасные результаты, Барак уже не сомневался, что подобного рода акциями должны заниматься только спецназовцы. Понимали это и в руководстве генштаба. Правда, далеко не все. Так, Барак был уверен, что против участия «коммандос» в предстоящей операции выступит бригадный генерал Рафаэль Эйтан, который предложит своих десантников. Однако победный «шлейф» операции по освобождению заложников уже тянулся за «Сайерет Маткаль». И руководство генштаба поручило похищение сирийских офицеров подопечным Барака…
* * *
С момента завершения операции «Изотоп» прошел ровно месяц, когда военная разведка получила оперативную информацию о том, что группа высокопоставленных сирийских офицеров планирует посетить Ливан. Шакед вызвал к себе Барака, дополнил полученные сведения своими подробностями и поставил задачу: перехватить машины с сирийскими офицерами, направляющимися в Ливан.
Утром 8-го июня Бараку сообщили, что через полчаса на базе «коммандос» приземлится вертолет с начальником генштаба Давидом (Дадо) Элазаром и командующим Северным военном округом Мотой Гуром. Он понял, что этот визит прямо связан с предстоящей операцией.
Вызвав к себе Барака, Элазар, как обычно, говорил сжато и по существу:
— Завтра, после полудня, машины с сирийскими офицерами будут совершать объезд приграничной зоны Ливана в секторе Вади Шуба. Лучшей возможности наверняка не будет. Ты успеешь подготовить подразделение?
Барак отлично знал район Вади Шуба. Высокие, поросшие лесом склоны гор, плохо просматриваемая местность — все это давало неплохие шансы для успешного проведения операции. Но лишь в том случае, если бы речь шла об уничтожении машины с пассажирами. Спецназовцам же предстояло взять офицеров живыми…
Подумав несколько секунд, Барак ответил:
— Я думаю, успеем. Время еще есть. Проведем несколько тренировок на местности, как следует изучим фотографии района… Через три часа я смогу точно сказать, каковы шансы на успех. Чтобы успеть к месту вовремя, нам необходимо покинуть базу не позднее 15-00…
Все необходимые дополнительные сведения, собранные военной разведкой, Барак получил от Моты Гура. Он же должен был оказать максимальную помощь «коммандос». Однако, в отличие от Элазара, командующий Северным военным округом был скептиком, а потому считал, что лучше не рисковать и дождаться более благоприятного момента.
В ответ Барак предложил Гуру посмотреть «генеральную репетицию» захвата, которую предполагалось начать через два часа. Командующий отказался…
Барак, естественно, не мог тогда знать причин скептицизма Гура. А заключались они в том, что сроки проведения операции спецназа совпадали с крупными учениями на севере страны.
Между начальником генштаба и командующим Северным военным округом состоялся довольно жесткий разговор. Гур старался убедить Элазара перенести операцию на более поздний срок, поскольку учения не позволят округу максимально помочь участника предстоящей акции.
— Как ты не понимаешь?! — воскликнул Гур. — Если операция сорвется, вся северная граница может в любую минуту превратиться в линию фронта!
Однако Элазар был непреклонен. Он приказал Гуру объявить в Северном округе общую боевую готовность, подтянуть к границам с Южным Ливаном танки и артиллерию. В свою очередь Барак срочно отправил на север Йони Нетаниягу с отрядом, который в случае непредвиденных обстоятельств должен был прийти на помощь основной группе спецназа, задействованной в операции на территории Ливана.
Ночью группа «коммандос» во главе с Бараком покинула одну из баз ЦАХАЛа и тайно проникла на территорию Ливана. Углубившись на два километра, Барак прервал связь со всеми командными пунктами, кроме прямой линии с базой Хар-Дов, где находился командир бригады сектора Ури Саги. Он, в свою очередь, держал в курсе дела Моту Гура, внимательно следившего за каждым шагом «коммандос» на ливанской территории.
Через полчаса после начала операции Гур передал запрос Бараку:
— Тебе известно о КПП ливанской армии, который находится в 350 метрах от предполагаемого места захвата машин?
— Да, я знаю об этом КПП.
— Там есть солдаты?
— Вполне вероятно, что есть. При планировании операции мы это учитывали. Если возникнут какие-то проблемы, солдатами КПП займется наша дозорная группа…
В течение минуты в эфире стояла тишина, а потом прозвучал голос Саги:
— Мота не разрешает продолжать операцию. Отряду приказано возвращаться на базу…
— Но мы изучили фотографии КПП и готовы к встрече! — воскликнул Барак. — Там всего 6-8 солдат. Мы сумеем с ними справиться!
Ответа не последовало…
Барак решил, что Гур обдумывает его ответ, и дал команду продвигаться дальше к Вади Шуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43