Спецназовцы не принимали участия в военных действиях. Их готовили для иных целей.
Они воевали всегда. Просто их фронта никто не видел, и видеть не мог…
Путь, которым израильский спецназ шел к самоутверждению, был очень нелегким. Был момент, когда даже неунывающий Авраам Арнан стал терять надежду увидеть когда— нибудь свое детище полноценным боевым подразделением, которое руководство ЦАХАЛа рассматривало бы как необходимый инструмент разведки и диверсионных ударов. Кроме того, свою негативную роль сыграли несколько проваленных операций спецназа, личный состав которого еще явно не был готов к проведению диверсионно— разведывательных акций на столь высоком уровне. Арнан ясно понимал, что пока не будет выработан четкий принцип подбора и формирования спецназовских кадров, эффективность нового подразделения будет оставаться низкой и в итоге его просто прикроют.
И Арнан вплотную занялся кадрами…
Больше того, в подразделении жили личными установками Арнана, считавшего, что солдат спецназа обязан уметь вести наблюдение за местностью, прекрасно ориентироваться, быть неутомимым и изобретательным во всем, что касается вживания в чужую, непривычную среду. Многие бывшие спецназовцы до сих пор помнят ночные вылазки в уцелевшие после Войны за независимость арабские деревни. Именно там, где любой незнакомый человек сразу же бросался в глаза, израильские «коммандос» должны были отрабатывать искусство маскировки, способность сливаться с местным населением, не вызывая лишних вопросов.
Заместители Арнана получили от него значительную свободу действий в выборе методов подготовки своих подчиненных и пользовались этим в полной мере. Он часто закрывал глаза на ночные набеги спецназовцев в киббуцы (коллективные земледельческие хозяйства Израиля). Несмотря на весь юмор ситуации, он поощрял тех солдат, которые умудрялись не только пробраться незамеченными в курятники, но унести из киббуца «трофеи» в виде кур, гусей или даже ягнят, которые затем потрошились и поджаривались на кострах в расположении группы. Здесь же, у костра, Арнан проводил тщательный анализ «операции»…
* * *
В 1961 году Авраам Арнан, вконец разочарованный недоверием генерального штаба, ушел с поста командира спецназа и поступил на курсы штабных командиров, не надеясь вернуться к «коммандос». Завершив в конце того же года учебу на курсах, он вновь возглавил спецназ.
В январе 1962 года в ЦАХАЛе произошло событие, сыгравшее в судьбе спецназа важную роль. Руководителем военной разведки (АМАН) был назначен генерал-майор Меир Амит, сменивший на этой должности Хаима Герцога. В отличие от своего предшественника, Амит воспринимал предложения и оперативные идеи Арнана более позитивно и потому с самого начала предложил спецназовцам ограниченный по времени кредит доверия. Прекрасно понимая, что сама суть разведывательной работы невозможна без элемента риска, Амит дал Арнану то, чего он много лет безуспешно добивался от Герцога — материальную базу, снабжение, транспорт.
Прошли годы, подразделение спецназа уже давно стало неотъемлемой частью израильской армии. Однако по сей день ветераны-коммандос не забыли ту помощь, которую, вопреки мнению влиятельных генералов, оказал Меир Амит.
После столь разительной перемены в отношении своего детища, Арнана было трудно узнать. Он как бы заново родился. И это сразу же отразилось на состоянии боевого духа молодого подразделения.
Почувствовав, что отношение начальства изменилось к лучшему, а разговоры о роспуске спецназа прекратились, бойцы воспрянули духом. Их уверенность в том, что ЦАХАЛу и в самом деле необходимы «коммандос» крепла с каждым днем.
После того, как успешно завершилась пятая по счету операция спецназа, Амит собрал офицеров подразделения во главе с Арнаном и сказал:
— Теперь я уже могу признать, что подразделение полностью сформировалось и утвердилось в армии. Настолько, что я даже готов принять и неудачу. И все же постарайтесь сделать так, чтобы этих неудач не было…
Тем временем в ЦАХАЛе стали распространяться слухи об особо секретном подразделении, способном проникнуть в любую точку и выполнить фантастически трудные задания. Спецназ становился легендой…
В конце 1963 года Арнан, несмотря на протесты, был переведен в генштаб на пост начальника службы планирования секретных операций, где прослужил несколько лет. В 1970 году врачи обнаружили у него раковую опухоль и предупредили, что жить ему осталось не больше шести месяцев. Но этот мужественный человек не оставил службу, продолжал бороться с тяжелой болезнью за жизнь, которая даровала ему еще 10 лет.
Авраам Арнан похоронен на военном кладбище в Иерусалиме. Командир и создатель спецназа лежит рядом с одним из его бойцов — Йони Нетаниягу, погибшим в ходе операции Энтебе…
* * *
Арнана сменил Дов Тамари. С его приходом традиции спецназа, заложенные предшественником, стали постепенно меняться. Новый командир — человек жесткий и высоко дисциплинированный — отказывался принимать нестандартность вверенного ему подразделения.
Как и любой кадровый офицер ЦАХАЛа, он видел залог успеха, прежде всего, в жесткой оперативной дисциплине и субординации. Он постарался искоренить в подразделении киббуцный, демократический дух ПАЛМАХа, при котором на первое место ставились принципы «разумного равноправия» и сложилась своеобразная армейская семья, заменив все это чисто ЦАХАЛовской дисциплиной.
С другой стороны, Тамари было намного легче, чем Арнану. Ему уже не нужно было бороться за авторитет своего подразделения и убеждать высшее руководство армии в необходимости спецназа. Все это сделал Авраам Арнан. Спецназ имел высочайшую репутацию в армии. Одно только название этого подразделения — «Сайерет Маткаль» — уже служило своеобразной визитной карточкой мужества и боевой доблести…
ОПЕРАЦИЯ «ИЗОТОП»
В понедельник, 8-го мая 1972 года, палестинские террористы захватили пассажирский самолет «Боинг-707» бельгийской авиакомпании «Сабена». Он совершал полет по маршруту Брюссель-Тель-Авив. На его борту находились 99 пассажиров, 67 из которых были израильтянами.
Драма в воздухе разыгралась в 17-30. Когда самолет летел над Югославией, в пилотскую кабину ворвался худощавый низкого роста мужчина в парике. Он приставил пистолет к голове капитана Реджинальда Леви, сына еврея и христианки, служившего в молодости пилотом ВВС Великобритании.
— Самолет захвачен, — по слогам произнес террорист, не отводя от головы Леви ствола пистолета. — С этого момента я — командир экипажа. А вы, капитан, будете делать все, что я прикажу. Если попытаетесь оказать сопротивление, живыми из самолета не выйдите…
Капитан подчинился и сообщил в пункт управления полетами в Белград о происшедшем.
Через минуту в израильском аэропорту Лод была объявлена полная боевая готовность.
* * *
Тем временем в генеральном штабе ЦАХАЛа был приведен в действие план «Изотоп» — резервная контртеррористическая программа оперативных действий специально для случаев захвата пассажирских самолетов. Эта программа была создана недавно и еще ни разу не испытывалась на практике. Однако другого выхода не оставалось.
В аэропорт прибывали армейские подразделения, усиленные спецотряды полиции, а также пожарные машины и кареты «скорой помощи». Группы «Сайерет Маткаль» также выехали в аэропорт…
С того самого момента, когда в июле 1968 года был угнан в Алжир пассажирский самолет израильской авиакомпании «Эль-Ал» и фактически началась эра воздушного терроризма, спецназ Израиля упорно готовился к тому, что случаи захвата повторятся. И этот день настал…
А между тем драма в воздухе грозила в любую минуту перерасти в трагедию. Человека державшего на прицеле командира экипажа, звали Али Таха Абу-Снена. Это был один из руководителей организации «Черный сентябрь» — самый опытный террорист, специализировавшийся на захвате самолетов. Именно под его руководством в 1968 году был захвачен самолет «Эль-Ал». Он же в феврале 1972 года возглавлял захват лайнера немецкой авиакомпании «Люфтганза».
Вместе с ним в захвате самолета «Сабены» участвовали Абдель Азиз Аль-Атраш, выходец из маленькой деревушки неподалеку от Хеврона. И две арабские христианки — уроженка Бейт-Лехема (Вифлеем) Риса Иса Танус и Тереза Астаар Хальса из галилейской деревни Рами.
Как только Абу-Снена прорвался в кабину и подал своим сообщникам условный сигнал. Трое террористов, сидевшие среди пассажиров, тут же вскочили со своих мест и, согласно разработанному плану, заняли ключевые позиции в салонах авиалайнера, откуда все пассажиры находились в поле зрения угонщиков.
Капитан Леви, полагавший, что ему прикажут развернуть самолет в сторону Триполи, был по-настоящему озадачен, когда услышал короткий приказ Абу-Снены:
— Мы летим в Тель-Авив!
А в это время в аэропорт Лод были стянуты все необходимые для контртеррористической операции силы, и собралось все военное руководство. Министр обороны Моше Даян, начальник генерального штаба Давид (Дадо) Элазар, его заместитель генерал Исраэль Таль, командующий Центральным военным округом Рехавам Зеэви, генерал Ариэль Шарон, командующий ВВС генерал Моти Ход, начальник службы разведки Аарон Ярив.
Для руководства был организован временный КП, где тут же началось оперативное совещание. Генерал Ход предложил поднять в воздух эскадрилью и нанести «точечный» удар по «Боингу» с таким расчетом, чтобы он мог совершить посадку. Даян тут же возразил, что террористы могут в ответ взорвать самолет. Сошлись во мнении, что единственная возможность спасти пассажиров — дать авиалайнеру приземлиться и уже потом провести наземную операцию.
Решение было принято, и Даян вызвал на КП командира спецназа Эхуда Барака.
* * *
К моменту его приезда в аэропорт самолет уже совершил посадку и стоял с работающими двигателями в самом конце взлетной полосы, словно выжидая чего-то. Из профилактических соображений было решено не дать «Боингу» возможности вновь взлететь. Для этого Барак с двумя техниками авиакомпании «Эл-Ал» и двумя бойцами «Сайерет Маткаль» направился к самолету, чтобы отключить гидравлику управления шасси.
Барак, заметив, как один из террористов с автоматом, стоя в проеме распахнутой двери «Боинга», внимательно наблюдал за появлением израильтян, подошел к самолету с хвоста. Сделав вид, что не обращает никакого внимания на вооруженного бандита, он вместе с техниками деловито проследовал под фюзеляж гигантского самолета, где они вывели из строя гидравлику шасси.
Работа заняла без малого час. Когда Барак вернулся на КП, ему сообщили явно запоздалый вывод инженеров авиакомпании: даже с нарушенной гидравликой самолет все равно способен взлететь. Пришлось снова возвращаться к «Боингу».
На этот раз Барак с техником спустили шины и вылили из системы все масло. И только потом он доложил Даяну и Дадо, что теперь можно проводить операцию. Однако предложил провести акцию позднее, когда стемнеет. А пока спецназ будет готовиться, необходимо время и усыпить бдительность террористов, вынудив их вступить в переговоры.
По ходу действия разгорелась небольшая конкурентная «драчка» между подразделением «Сайерет Маткаль» и ротой «коммандос» из состава группы обеспечения безопасности «Эл-Ал», подчиненной Общей службе безопасности (ШАБАК). Представители последней заявили, что их люди более приспособлены к контртеррористическим операциям по освобождению самолетов.
Барак возражал. Однако, спустя минуту сделал компромиссное предложение: шабаковцы, являющиеся резервистами спецназа, могут присоединиться на время операции к его подразделению.
В то же время у Барака была проблема, решить которую не хватало времени: основные силы спецназа находились на севере и приходилось комплектовать группу захвата прямо на месте. Последним обстоятельством и объяснялась его просьба отодвинуть время проведения операции на вечер.
Барак созвонился с базой и приказал как можно быстрее направить в аэропорт тех спецназовцев, на которых он мог максимально рассчитывать. Когда все собрались, Барак успел провести с «коммандос» несколько тренировок на стоявшем в ангаре «Боинге-707» — точной копии авиалайнера «Сабены».
К этому моменту в аэропорт приехал Ицик Гонен — резервист спецназа, также служивший офицером безопасности в «Эл-Ал». Сразу же за ним появился Марко Ашкенази, еще один офицер безопасности израильской авиакомпании.
Время оставшееся до начала операции, тянулось мучительно медленно. Даян и Дадо опасались, что террористы, поняв, что лайнер выведен из строя, могут убить несколько заложников. Дадо спрашивал Барака, есть ли возможность начать операцию по освобождению раньше намеченного срока? Тот успокоил начальника генштаба, сообщив, что по всему периметру аэропорта уже расставлены снайперы, которые в случае попытки террористов учинить показательную расправу над кем-нибудь из пассажиров, откроют огонь на поражение через иллюминаторы.
Учебные упражнения спецназовцев отрабатывались до самой последней минуты. Барак проинструктировал своего заместителя Дани Ятома, а тот, в свою очередь, отрабатывать вместе со спецназовцами варианты проникновения в авиалайнер через кабину пилотов и двери.
Барак и Ятом долго не могли окончательно решить, какой способ проникновения в салон самолета может оказаться наиболее эффективным. И остановили свой выбор на «воровской лестнице» — системе проникновения, при которой два человека поднимают на крыло самолета третьего. При такой схеме спецназовцы в считанные секунды могли подняться на борт. Но начинать операцию, не зная, где именно находятся террористы, было очень рискованно. В перестрелке могли погибнуть многие пассажиры…
Тем временем между израильтянами и террористами велись интенсивные переговоры. Первое условие угонщиков последовало сразу же после приземления «Боинга». Абу— Снена потребовал, чтобы Израиль освободил из тюрьмы 317 палестинских террористов, и угрожал в случае невыполнения этого требования взорвать самолет со всеми пассажирами.
* * *
Время шло, до рассвета оставалось не больше часа. Даян, раздумывавший, начинать ли операцию пока еще темно, или все-таки отложить ее до восхода солнца, приказал отвезти его в расположение спецназовцев Барака, залегших в ста метрах от хвоста «Боинга». Две шеренги «коммандос», среди которых был племянник министра обороны Узи Даян, терпеливо ждали приказа начинать.
Барак считал, что нужно атаковать до наступления рассвета. Даян сомневался и, в конце концов, сказал:
— Подождем…
— Но почему? — взорвался Барак. — Днем это будет сделать намного сложнее.
— Ничего, дадим им немного созреть…
Абу-Снена, чувствуя, что израильтяне тянут время, выставил встречное условие: все заключенные должны быть в аэропорту в течение двух часов. Если их не будет в указанное время, он взорвет самолет.
Лихорадочный поиск проникновения в самолет продолжался. В процессе обсуждения возникла идея переодеть спецназовцев в комбинезоны обслуживающего персонала «Эль— Ал», что вполне могло дать им возможность, не вызывая дополнительных подозрений у террористов, пройти под фюзеляж «Боинга» якобы для устранения технических неполадок. И уже оттуда, используя багажные люки, проникнуть в самолет.
Бараку эта идея понравилась.
Он попросил срочно подготовить спецодежду для «коммандос» — белые комбинезоны техперсонала авиакомпании, ящики с инструментом, лестницы и мини-тракторы, необходимые техникам на работе. Вся подготовка заняла менее часа.
Исходя из формы операции, Барак принял новое решение. Поскольку скрыть автоматы под комбинезонами было невозможно, группе захвата было приказано пользоваться только пистолетами. Тут же Барак провел дополнительную корректировку, отобрав для участия в операции наиболее тренированных в стрельбе из пистолета «коммандос». Они и составили головную группу прорыва. В итоге в группу вошли шесть офицеров, четыре резервиста спецназа, работавшие в службе безопасности «Эл-Ал», и шесть бойцов.
Уже светало, когда в расположении «коммандос» появились Биньямин Нетаниягу и Омер Эран. Они потребовали включить их в группу захвата. Барак колебался, но когда стало ясно, что операция переносится на дневное время, согласился.
Спустя какое-то время в аэропорт прибыли старший брат Нетаниягу — Йони, и также попросил подключить его к операции. Барак покачал головой:
— Нет.
— Почему?
— Пойми, нас и так здесь слишком много. Ты хоть подумал, какую ответственность я беру на себя перед твоими родителями, включая двух родных братьев в рискованную операцию?
Йони был упрям и продолжал настаивать на включение его в штурмовую группу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43