Янес и Сандокан выстрелили одновременно, почти в упор.Раненый колосс встал на дыбы, как пришпоренная лошадь, и с яростью бросился на каменную стенку, которая прикрывала их. Не выдержав мощного удара, она треснула. Кирпичи разлетелись, и оба пирата повалились среди ее обломков, выронив карабины.Тремаль-Найк, который вместе с Сурамой и вдовой успел взобраться на огромную каменную глыбу, издал крик ужаса, уверенный, что они погибли.И вдруг все увидели, что носорог отчаянно роет землю своими огромными ногами, по которым густо стекает темная кровь.— Готов! — раздался чей-то воинственный голос.Это один из малайцев, бросившись на помощь Сандокану и португальцу, сумел подобраться к нему сзади и своим парангом разрубил исполину сухожилия задних ног.Животное упало, издало страшный крик, но тут же опять поднялось. Однако этой минуты хватило Сандокану, Янесу и малайцу, чтобы спрятаться за каменной стеной.Их товарищи подняли карабины и открыли бешеный огонь.Весь израненный, с перерезанными ногами, носорог несколько раз крутанулся вокруг своей оси и, как безумный, испуская оглушительные вопли, бросился в пруд, оставляя за собой полосы крови.Несколько минут он бился в воде, поднимая вокруг себя красные волны, попытался было вернуться на берег, но силы изменили ему. Он упал. Еще несколько мгновений его тело содрогалось в конвульсиях, потом вся огромная серая масса оцепенела, погружаясь понемногу в топкое дно.— Ему конец, — сказал Янес. — Ну и громадина, черт побери!— Эти животные страшнее тигров, — сказал Сандокан, наблюдая, как погружается в воду мертвое тело. — Он разнес эту стенку, словно она картонная. Без этих двух ударов парангом не знаю, как бы мы выпутались.— Твой малаец сразил его слоновьим ударом? — спросил Тремаль-Найк.— Да, — ответил Сандокан. — У нас слонов убивают, подрезая им жилы на задних ногах.— Жаль, что нам не достанется его рог!— Ты хочешь иметь его? Тело не погружается больше, и голова на поверхности.— Это самый завидный охотничий трофей.— Я поручу нашим людям отрезать его. А мы расположимся здесь на пару часов и позавтракаем. Слишком жарко, чтобы продолжать путь.Заметив близ развалин пагоды несколько тамариндов, которые давали густую тень, они направились туда отдохнуть.Малайцы уже достали из сумок съестные припасы, состоящие из сухарей, консервов и бананов, которые они набрали на берегу реки, прежде чем покинуть башню-убежище.Место было живописное, и воздух не такой душный, как в джунглях, хотя солнце струило на пруд целые огненные потоки, вызывая сильнейшее испарение воды. Глубокое молчание царило в окрестных джунглях. Даже птицы не были слышны, они замолчали, казалось, устав от жары.Покончив с завтраком, Янес, Сандокан и Тремаль-Найк направились к пагоде и принялись с любопытством разглядывать ее колонны и стены, испещренные надписями на санскрите, ее арки и полуразбитые статуи, изображающие слонов и фантастических животных.— Она что, когда-то принадлежала тугам? — спросил Янес, который разглядел на верху колонны фигуру, более или менее похожую на богиню Кали.— Нет, — ответил Тремаль-Найк. — Должно быть, она была посвящена Вишну; я вижу на всех колоннах фигуру карлика.— А он был карликом, этот бог?— Он стал им в своем пятом воплощении, чтобы усмирить высокомерного великана Бели, который победил и изгнал богов из Сургана, то есть из рая.— Он важный бог, этот Вишну.— Самый почитаемый после Брамы.— А как получилось, что карлик победил великана? — со смехом спросил Сандокан.— Хитростью. Вишну поставил себе цель освободить мир от всех злодеев и гордецов, которые мучили человечество. Победив многих из них, он задумал укротить также и Бели, который хозяйничал и на земле, и на небе. Вишну предстал перед ним в облике карлика-брамина. Смиренно он попросил великана уделить ему три шага земли, чтобы построить хижину.Бели, хозяин целого мира, посмеялся над глупостью карлика и ответил, что он мог бы попросить у него и что-нибудь посущественнее. Но Вишну настаивал на своей просьбе, говоря, что ему, такому маленькому, трех шагов земли будет вполне достаточно.Великан согласился и, чтобы подтвердить этот свой дар, вылил ему на руки священную воду. Вишну сразу вырос до такой необыкновенной величины, что наполнил своим телом всю Вселенную. Одним шагом он отмерил землю, другим — небо, а третьим приступил к великану, чтобы тот отдал ему все, что отмерил.Великан узнал Вишну и склонился перед ним. За это Вишну сохранил ему жизнь и разрешил ему возвращаться на землю каждый год в ноябре в день полной луны.— Хорошо было индийским богам в те далекие времена, -сказал Янес. — Они превращались по своему желанию то в великанов, то в карликов.— И даже в животных, — добавил Тремаль-Найк. — Например, в своем последнем, десятом воплощении, которое произойдет в конце этой эпохи, Вишну явится в облике коня с человеческими руками — с мечом в одной руке и щитом в другой.— И что он будет делать? — спросил Янес.— Наши священники говорят, что он спустится на землю, чтобы покарать всех злодеев. Тогда солнце и луна погаснут, мир задрожит, и звезды попадают, а большой змей, который сейчас спит в дальнем море, выпустит столько огня, что сожжет все миры и всех, кто там обитает.— А сам ты веришь в этого ужасного коня? — шутливым тоном просил Сандокан бенгальца.Тремаль-Найк улыбнулся вместо ответа и направился к пруду, где малайцы трудились, чтобы извлечь рог. После нескольких ударов паранга им удалось отрезать его. Длиной он оказался в метр и двадцать сантиметров. Острый конец его уже заметно стерся, поскольку много лет служил носорогу не только оружием, но и для того, чтобы выкапывать из земли корни, составлявшие его пищу.Этот редкий охотничий трофей присоединили к прочей поклаже, и в прежнем порядке отряд двинулся дальше. Вскоре после захода солнца они достигли цели своего путешествия — поместья, принадлежавшего Тремаль-Найку. Глава 13ТИГР-ЛЮДОЕД Кхари было одним из тех поселений, которые еще оставались в джунглях Сундарбана, несмотря на эпидемии холеры и тропической лихорадки, набеги тигров и пантер. Существовало оно благодаря необыкновенному плодородию здешних рисовых плантаций, на которых выращивали особо ценный сорт риса, очень тонкого, белого и ароматного, высоко ценимого знатоками.Поселение это представляло собой беспорядочное нагромождение хижин с глинобитными стенами, крытых пальмовыми листьями, и два-три простеньких бенгали, загородных домов смешанной англо-индийской архитектуры, владельцы которых, опасаясь лихорадки, почти никогда в них не живут.Здешнее бенгали Тремаль-Найка совсем не походило на его бенгали в Калькутте. Это была старая одноэтажная постройка с остроконечной крышей и верандой вокруг, построенная капитаном Корихантом, когда он воевал здесь с тугами Суйод-хана.За оградой бенгали возвышались два огромных слона, которые под присмотром погонщиков поедали свой вечерний рацион. Время от времени они прерывали еду, чтобы издать громкий трубный звук, от которого вздрагивали стены старого дома.Это были совершенно разные животные, принадлежащие к двум различным породам. Первый был массивнее, с короткими ногами и широким хоботом, и обладал необыкновенной физической силой; а второй был повыше, более поджарый и подвижный, зато имел преимущество в скорости.— Какие великолепные животные! — в один голос воскликнули Янес и Сандокан, остановившись во дворе, в то время как оба исполина, по знаку погонщиков, приветствовали новоприбывших, вскинув над головой свои хоботы.— Да, очень красивые и крепкие, — сказал Тремаль-Найк, окинув их взглядом знатока. — Достанется от них тиграм Сундарбана.— Мы воспользуемся ими уже завтра? — спросил Янес.— Да, если хотите, — ответил бенгалец. — Все должно быть готово для охоты.— Мы все поедем в паланкине?— Да, мы вместе с Сурамой займем один, а малайцы другой. Дарма и Пунти побегут следом.— Дарма! — воскликнули Янес и Сандокан. — Твоя тигрица здесь?Вместо ответа Тремаль-Найк издал длинный свист.Тотчас с веранды во двор с легкостью кошки прыгнула прекрасная тигрица и с радостью потерлась мордой о ноги хозяина.Янес и Сандокан, хоть и знали, что тигрица ручная, невольно попятились; малайцы спрятались за слонов, схватившись за свои паранги.Следом за тигрицей из-под навеса выскочила и собака, черная и рослая, как гиена. Она с веселым лаем принялась прыгать вокруг хозяина.— Вот мои друзья, которые станут и вашими друзьями, — сказал Тремаль-Найк, лаская обоих. — Янес, Сандокан, подойдите. А ты поздоровайся со своими родственниками из Момпрачема, — сказал он тигрице. — Ведь они тоже тигры.Зверь внимательно посмотрел на них умными зелеными глазами и приблизился, приветливо помахивая длинным хвостом. Затем тигрица обошла два раза вокруг них, внимательно обнюхивая, и только после этого позволила себя погладить и приласкать, выказывая свое дружелюбие негромким рычанием.— Она великолепна, — сказал Сандокан. — Никогда не видел такой красавицы.— И очень послушна, — ответил Тремаль-Найк. — Она слушается меня, как Пунти.— У тебя такие стражи, от которых туги будут держаться подальше.— Туги уже с ними знакомы и испытали на себе их зубы и когти в подземельях Раймангала.— А как они ладят между собой? — спросил Янес.— Прекрасно, даже спят всегда вместе, — ответил Тремаль-Найк. — Ну, пора ужинать. Мои слуги уже накрыли на стол.На следующий день Пунти разбудил всех своим оглушительным лаем. Напившись чаю, Сандокан и Янес вышли во двор с карабинами в руках.Тремаль-Найк был уже там с Сурамой, которая должна была сопровождать их, и в окружении малайцев. Оба гигантских слона, уже навьюченные, ждали сигнала, чтобы отправиться в путь.— На охоту, — весело сказал Сандокан, взбираясь по веревочной лестнице на спину слона в паланкин. — Я рассчитываю сегодня на хорошую добычу.— Есть серьезная дичь, — ответил, взбираясь вслед за ним, Тремаль-Найк. — Один человек из деревни покажет нам место, где прячется тигр-людоед.— Тигр-людоед?— Да. Этот зверь предпочитает человеческое мясо любому другому. Он уже сожрал двух женщин из деревни, а на днях напал на крестьянина, который, к счастью, отделался несколькими царапинами. Он-то и поведет нас.— Значит, нам предстоит иметь дело с хитрым тигром, — сказал Янес.— Который не даст легко поймать себя, — добавил Тремаль-Найк. — Людоедами обычно становятся старые тигры, у них уже не хватает проворства, чтобы охотиться за антилопами или дикими буйволами, вот они и нападают на женщин и детей. Этот пустит в ход всю свою хитрость, чтобы уйти от нас. Но Пунти знает свое дело.— А Дарма как поведет себя?— Будет смотреть со стороны. Я никогда не видел, чтобы она приняла участие в борьбе. Она не любит общаться с дикими тиграми, как будто не считает себя принадлежащей к этой породе. Вот и проводник, он пойдет впереди слонов.У ворот стоял бедный моланг, черный, как африканец, маленький и уродливый, в одной лишь набедренной повязке, дрожащий от лихорадки.— Садись сзади нас, — крикнул ему Тремаль-Найк.Индиец, ловкий, как обезьяна, взобрался по лестнице и устроился на спине слона.Погонщики, которые уже сидели верхом на слонах, спрятав ноги в их огромные уши, взяли свои короткие пики с острым загнутым концом и громко крикнули. Оба колосса ответили оглушительным трубным звуком и пустились в путь. Пунти бежал впереди, а Дарма следовала чуть сзади — она не любила приближаться к этим животным.Пересекли деревню, еще пустынную в этот час, и вскоре добрались до края джунглей, нырнув в бамбуки и гигантские травы, заполнявшие их. Слоны шли быстро и не колебались в направлении. Достаточно было легкого нажатия ноги погонщика или простого свиста, чтобы они повернули направо или налево. Но ступали они осторожно, разводя хоботом стволы бамбука и ощупывая под ногами мокрую землю, чтобы не провалиться в трясину, что вполне могло бы с ними случиться на этих илистых почвах.Вокруг, насколько хватало глаз, простирались однообразные, унылые джунгли, лишь кое-где оживленные небольшими группами кокосовых пальм или одним из тех огромных деревьев, которое само образует собой целую рощицу, часто состоящую из нескольких сотен стволов; называется оно фиговое дерево пагод, или баньян.Глубокое молчание царило в этом море растений и еще спящих птиц, которые тысячами живут и кормятся на болотах.Солнце еще не взошло, но желтоватый туман, насыщенный тяжелыми испарениями, еще колыхался на этой огромной равнине, туман опасный, несущий в себе холеру и лихорадку, столь обычные для этих мест.Жара постепенно усиливалась, чтобы не спадать уже до самого заката.— Этот туман вгоняет в тоску, — сказал Янес, дымивший своей сигаретой. — Он должен действовать даже на тигров.— Возможно, поэтому, — ответил Тремаль-Найк, — тигры, обитающие в Сундарбане, кровожаднее, чем другие.— Они, должно быть, терроризируют здесь молангов.— Каждый год многие из этих несчастных кончают жизнь в зубах хозяина джунглей. Если по всей Индии от тигров погибают примерно четыре тысячи человек, то три четверти их приходится на жителей Сундарбана.— Каждый год?— Да, Янес.— И моланги спокойно дают себя пожирать?— А что им остается делать?— Уничтожать их.— Чтобы бороться с этими зверями, нужна смелость, а у молангов ее нет.— Они боятся охотиться на них?— Они предпочитают покидать свои деревни, когда людоед становится слишком прожорливым.— Они не умеют делать западни?— В тех местах, где обитают эти звери, они роют глубокие ямы с острым колом внутри, покрывают их тонким бамбуком, спрятанным под легким слоем земли и травы, но поймать тигра удается редко. Они хитры и к тому же настолько ловки, что, даже упав в яму, умудряются выскочить из нее.С большим успехом моланги пользуются другой ловушкой. Они выбирают молодое дерево, крепкое и гибкое, сгибают его наподобие арки и привязывают вершину к колу, вбитому в землю. Веревку соединяют с приманкой, обычно это козленок или поросенок, положенной так, чтобы тигр не мог достать ее, не просунув сначала голову или лапу в скользящий узел.— Который стягивается при распрямлении дерева.— Да, и тигр оказывается повешенным на дереве.— Я предпочитаю стрелять их из карабина.— Англичане тоже.— Так они все-таки приезжают сюда на охоту?— Время от времени устраивают набеги. И надо сказать, они прекрасные и храбрые охотники. Помню охоту, устроенную капитаном Леноксом, в которой я тоже участвовал, охоту со многими слонами, целым войском загонщиков и сотней собак. Я тогда сам едва не оставил тут свою шкуру.— В пасти тигра?— Да, по вине моего оруженосца, который испугался и убежал с моим запасным ружьем в критический момент, когда я оказался лицом к лицу с тремя тиграми и только с одним зарядом.— Расскажи-ка, как ты выпутался, — сказал Сандокан, который заинтересовался этим.— Как я вам сказал, была устроена грандиозная охота, чтобы проучить тигров, которые уже много месяцев устраивали настоящую резню среди жителей Сундарбана. Из-за голода или по другим причинам они покинули болотистые и чумные острова Бенгальского залива и устраивали отчаянные набеги на деревни молангов, где осмеливались появляться даже средь бела дня. За какие-нибудь пятнадцать дней они сожрали более двадцати человек, парализовали движение на дороге в Сонапоре, убили двух лоцманов из Даймонд-Харбора, которых разорвали на куски вместе с женами. Они настолько осмелели, что появлялись даже в окрестностях Порт-Каннинга и Ранагала.— Видно, им надоело в Сундарбане, и они захотели переменить климат, — пошутил Янес.— Первые вылазки дали хорошие результаты, — продолжая Тремаль-Найк, — днем англичане охотились на них со слонами, по ночам ждали их у водопоя, притаившись в засадах, и стреляли прекрасно. За три дня были застрелены четырнадцать тигров. Но однажды вечером, незадолго до заката, в лагерь пришли два бедных моланга, чтобы предупредить, что видели тигра, бродившего возле развалин старой пагоды. Все англичане уже отправились к своим засадам, в лагере оставался только я и несколько погонщиков. У меня был приступ лихорадки. Несмотря на то что руки мои дрожали от озноба, я решил отправиться к пагоде, взяв с собой оруженосца, которому вполне доверял, не раз я уже испытав его храбрость и хладнокровие на охоте.Мы пришли туда через час после заката и устроили засаду среди деревьев, росших невдалеке от маленького пруда, — на берегу там было много следов. Рано или поздно тигр должен был появиться, чтобы подстерегать здесь антилопу или кабана, пришедших на водопой.Я сидел там часа два и начал уже терять терпение, когда увидел вдруг крупного оленя с прекрасными рогами, осторожно подходящего к воде. Эта добыча стоила ружейного выстрела, и, забыв о тигре, я выстрелил в него.Олень упал, но не успел я добежать до него, как он поднялся и бросился в джунгли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25