— Нет, мы не должны вызвать подозрений, — ответил Сандокан. — Если мы выйдем отсюда поутру, нас проследят до самого судна. Это совсем ни к чему. Прощай, Тремаль-Найк, завтра у тебя будут новости.— Значит, мы отправляемся уже завтра?— Да, если сможем найти слонов. Будь предельно осторожен, никто не должен знать о наших планах.— Хорошо. Я постараюсь обмануть шпионов. Ты хочешь, чтобы Каммамури проводил вас?— Нет, ни к чему. Мы оба вооружены, да и шлюпка совсем рядом.Они снова обнялись, потом Сандокан и Янес спустились по лестнице в сопровождении Каммамури.— Будьте начеку, — сказал тот, отпирая им дверь на улицу.— Не бойся, — ответил Сандокан. — Мы не из тех, кого можно захватить врасплох.Выйдя на улицу, они достали пистолеты и взвели курки.— Смотри в оба, Янес, — сказал Сандокан.— Смотрю, да только ничего не вижу дальше своего носа. Точно меня утопили в бочке со смолой. Самая подходящая ночь, чтобы устроить засаду!Несколько мгновений они стояли посреди улицы, прислушиваясь к ночной тишине, и, убедившись, что вокруг ни шороха ни звука, направились к пристани форта Вильям. Инстинктивно они держались подальше от стен домов, и один смотрел все время направо, другой — налево. Через каждые пятнадцать-двадцать шагов они останавливались, чтобы оглянуться и прислушаться. Казалось, что следом кто-то крадется — быть может, тот человек, что прятался среди колонн возле дома Тремаль-Найка.Но до конца улицы добрались без всяких происшествий и вышли на площадку перед фортом, где темнота уже была не такая густая.— Вот и река, — сказал Сандокан.— Я чувствую запах воды, — ответил Янес.Они ускорили шаг, но не прошли и полпути к пристани, как неожиданно рухнули один на другого.— Ах, канальи! — закричал Сандокан. — Это стальная проволока натянута у нас на дороге.В тот же миг несколько человек, прятавшиеся в кустах, бросились к ним. В темноте над их головой просвистело что-то невидимое.— Не поднимайся — это аркан! — закричал Янес.И оба разрядили свои пистолеты, выстрелив в сторону нападавших. Один упал, издав отчаянный крик, два других бросились наутек и тут же исчезли в темноте.— Кто идет? — закричал часовой с бастиона.Но они, опасаясь нового нападения, лежали молча, не двигаясь.— Ушли, — сказал наконец Янес, приподнимаясь на локте. — Не очень-то храбры эти туги. Я уверен, что это душители Суйод-хана. Разбежались, как зайцы, при первых же выстрелах.— Однако засада была хорошо подготовлена, — ответил Сандокан. — Опоздай мы разрядить пистолеты, они задушили бы нас. Вот она, проволока, которую натянули у нас под ногами.— Пойдем посмотрим, жив ли тот негодяй.— Он не шевелится.— Может быть, притворяется мертвым.Они поднялись, оглядываясь по сторонам, держа левую руку над головой, чтобы обезопасить себя от брошенного из темноты аркана. Упавший лежал в траве, обхватив голову руками и поджав ноги.— Он получил пулю в голову, — сказал Сандокан, обнаружив, что лицо у того залито кровью.— Это в самом деле туг?— Каммамури говорил, что у них на груди есть особая татуировка. Отнесем его в шлюпку.В отдалении послышался свист. Точно такой же ответил ему с улицы Дурумтолах.— В шлюпку, — скомандовал Сандокан. — В шлюпку, и без промедления. У нас еще будет случай рассмотреть татуировку тугов.Они выпрямились и быстро направились к реке. Во тьме опять раздался свист.Шлюпка была на месте; трое матросов стояли рядом на берегу с ружьями наперевес.— Это вы стреляли? — встревоженно спросил рулевой.— Да, Рангари.— Я понял, что стреляют из пистолетов Момпрачема. Мы уже хотели бежать вам на помощь.— Ничего, все в порядке, — ответил Сандокан. — Тут никто не вертелся вокруг шлюпки?— Нет, капитан.— Ну, пора домой. На борт, мои тигрята!Каждый занял свое место в шлюпке, и под удары весел она двинулась вверх по реке.В тот же момент маленькая лодка, которая пряталась за кормой стоявшего на якоре парохода, бесшумно отделилась от его борта и двинулась вслед за ними. Глава 4МАНТИ На следующее утро, когда Янес и Сандокан, уже выспавшись, сидели в салоне за завтраком, вошел боцман, смуглый малаец, мускулистый и крепкий, как борец.— Что тебе, Самбильонг? — спросил Сандокан, поднявшись. — Какое-нибудь известие от Тремаль-Найка?— Нет, капитан. Тут один индиец просит пустить его на борт.— Кто он?— Говорит, что он манти.— Что еще за манти?— Что-то вроде колдуна, — сказал Янес, который бывал в Индии и знал местные обычаи.— Он сказал, что ему нужно? — спросил Сандокан.— Он пришел принести жертву богине Кали. Сегодня праздник этого божества, и такая жертва приносит удачу.— Пошли его к дьяволу.— Видите ли, капитан, он уже побывал на борту соседнего судна, и его сопровождает индус-полицейский. Он сказал, что не стоит отказывать этому манти, если мы не хотим неприятностей.— Пусть он поднимется, Сандокан, — сказал Янес. — Проявим уважение к обычаям страны.— Что это за человек? — спросил Сандокан.— Старик, капитан, и очень величественный на вид.— Хорошо, прикажи спустить трап.Когда через несколько минут они вышли на палубу, манти был уже на борту, а полицейский остался в лодке в компании нескольких козочек, которые жалобно блеяли между ее бортов.Как и сказал боцман, этот колдун был представительный старик с длинной седой бородой, спускавшейся на загорелую грудь, с резкими чертами лица и колючими черными глазами, сухо блестевшими из-под седых бровей.На лбу, а также на руках, на груди и животе у него были заметны особые полоски: знак последователей Шивы. Его сухое тело прикрывала лишь набедренная повязка.— Что ты хочешь? — спросил Сандокан по-английски.— Принести в жертву козу в честь Кали-Гхат, ведь сегодня кончается ее праздник, — ответил колдун на том же языке.— Но мы не индийцы.Старик чуть прикрыл глаза и сделал удивленный жест.— Кто же вы тогда?— Это неважно, старик.— Но вы приехали издалека?— Пожалуй.— Тогда я принесу жертву за ваше благополучное возвращение домой. Ни один экипаж, даже иностранный, не отказывает в этом манти. Никто не хочет его проклятия. Спроси у полицейского, который со мной.— Ну хорошо, приступай, — махнул рукой Сандокан.Старик взял из лодки маленькую черную козочку, достал из сумки кувшин с маслом и два кусочка дерева: один плоский с отверстием посередине, другой в виде палочки, слегка заостренной.— Это священное дерево, — сказал он Янесу и Сандокану, которые наблюдали за его действиями.Он вставил заостренную палочку в отверстие плоской деревяшки и при помощи кожаного ремня начал быстро ее вращать.— Похоже, он добывает огонь, — сказал Сандокан.— Священный огонь для жертвоприношения, — улыбаясь, ответил Янес. — Какие забавные суеверия у этих индийцев.Через полминуты из дырки вырвалось пламя, и обе деревяшки загорелись, быстро запылав. Манти торжественно отвесил четыре поклона: сначала на восток, потом на запад, затем на юг и, наконец, на север — и заговорил нараспев молитвенным тоном:— О светочи Индии, Соурга и Агни! Вы, что освещаете землю и небо, примите кровь жертвы, которую я предлагаю Кали-Гхат, вместо крови людей, которые здесь рядом со мной…Он сложил два священных полена, дав им догореть и обуглиться, потом бросил их на медную плиту и полил маслом из кувшина. Оживив этим пламя, старый колдун взял козочку, вынул нож и ловким ударом обезглавил ее, направив кровь на священные поленья.Когда вся кровь вытекла, и огонь погас, он провел пальцем по оставшейся золе и поставил им какой-то знак у себя на лбу и на подбородке. Затем, приблизившись к Сандокану и Янесу, поставил такие же знаки и у них на лбу.— Теперь вы можете отправляться в путь безбоязненно, ибо дух Агни и сила Кали-Гхат с вами, — сказал он при этом.— Ты кончил? — спросил Сандокан, протягивая ему несколько рупий.— Да, господин, — ответил старик, вперяя в Тигра Малайзии пристальный взгляд. — Когда же вы отплываете?— Ты уже второй раз задаешь мне вопрос, — сказал Сандокан. — Почему тебя это интересует?— Этот вопрос я задаю всем после жертвоприношения, но ты можешь не отвечать на него. Прощай, господин, и пусть Шива и Агни, а также Кали-Гхат помогут тебе.Он взял обезглавленную козу и спустился в лодку, где полицейский в ожидании его покуривал на кормовом сиденье сигарету. Лодка отошла от трапа, но, вместо того чтобы спускаться по реке к другим парусникам, развернулась и пошла вверх по течению, огибая корму «Марианны». Седобородый манти, сам севший на веслах, так и впился взглядом в корму, на которой золотом было выведено название судна. Но, заметив, что оставшиеся провожают его взглядом, быстро отвернулся и старательно принялся грести.Сандокан и Янес взглянули друг на друга.— Что ты думаешь об этом старике? — спросил Сандокан.— Думаю, что этот забавный обряд был только предлогом, чтобы подняться на борт, — ответил португалец, слегка встревоженный.— У меня такое же чувство.— Неужели нас провели, как мальчишек?— Но откуда им было знать, кто мы такие и зачем явились сюда? Они что, в самом деле колдуны и якшаются с нечистой силой?— Не знаю, не знаю, — сказал Янес задумчиво. — Подождем Каммамури.— Ты, кажется, встревожился, Янес.— И есть отчего. Если туги уже знают о наших намерениях, нам придется нелегко.— Но, может, нам просто почудилось это? — сказал Сандокан. — Может, и вправду этот нищий старик всего лишь хотел заработать несколько рупий своими заклинаниями?— Но эти вопросы, заданные настойчивым тоном, этот взгляд, которым он точно хотел проткнуть наши борта.— Неужели и полицейский с ним заодно?— Довольно странно, что полицейский сопровождал этого нищего старика. Что, полицейскому больше делать нечего?Сандокан прошелся молча по палубе. Потом покачал головой и уверенно сказал:— Наверняка это туги. И один из них представился полицейским, чтобы лучше провести нас.Португалец посмотрел на Сандокана серьезно.— Ты так думаешь?— Ставлю сто против одного, что и ты склоняешься к этому.— Да, дружище. Скорее всего, нас опять провели. Индийский Тигр пока что хитрее Тигра Малайзии.— Ты прав, — усмехнулся Сандокан. — Это хитрость цивилизованная, а наша дикарская, простая. Но ничего, мы возьмем реванш. Да и сейчас этот мошенник манти ничего не узнал от нас.Он шагнул к борту и, приложив ладонь козырьком к глазам, стал наблюдать за шлюпкой, которая скользила среди стоящих на якоре кораблей.— Шлюпка с головой слона, — сказал он. — Та самая, что вчера привезла Каммамури. Пора бы ему уже объявиться.Они поднялись на капитанский мостик и действительно увидели эту шлюпку, которая, ловко маневрируя среди стоявших на якоре и двигавшихся по реке судов, приближалась к «Марианне». В ней было четыре гребца и рулевой — судя по костюму, мусульманин.Вскоре шлюпка подошла к борту «Марианны» и остановилась у трапа. Рулевой в мусульманском костюме, отдав какие-то приказания гребцам, быстро поднялся на борт и склонился перед Янесом и Сандоканом в характерном поклоне.— Не узнаете? — спросил он с улыбкой. — Тогда не узнают и туги.— Прекрасно, милейший Каммамури! — воскликнул Янес. — Если бы не твой голос, я бы сейчас приказал своим матросам швырнуть тебя назад в шлюпку.— Чудесное превращение, — подтвердил Сандокан. — Ты просто преобразился, дружище!Верный слуга Тремаль-Найка действительно был неузнаваем — настоящий мусульманин, ни дать ни взять. Его костюм походил на турецкий или татарский, и в дополнение ко всему он приклеил себе великолепную черную бороду, придававшую ему весьма внушительный вид.— Замечательно, — повторил Янес. — Ты неузнаваем, дорогой Каммамури. Ты мне кажешься каким-то святым из Мекки. Не хватает только зеленого на тюрбане.— Предосторожности не лишни, господин. Сегодня утром я опять заметил, что вокруг дома моего хозяина бродят подозрительные личности.— Вероятно, за тобой следили, — сказал Сандокан.— Я принял все меры, чтобы запутать свой след.— Смотри, туги очень хитры. Мы в этом и сами уже убедились. Они уже поняли, что мы друзья твоего хозяина, и устроили слежку за нами.Каммамури сделал испуганный жест и заметно побледнел.— Это невозможно! — воскликнул он.— Они даже пытались убить нас, когда мы возвращались на судно, — сказал Сандокан.— Убить вас?!— Да, но покушение не удалось, а из наших двух пуль одна не пропала даром. А утром к нам на судно явился колдун, чтобы принести жертву богине Кали.— Манти, — подсказал Янес.Каммамури вскрикнул и страшно побледнел.— Вы сказали, манти? — вскричал он.— Ты его знаешь? — с беспокойством спросил Сандокан.Но Каммамури безмолвствовал, с глазами, полными ужаса.— Говори, — сказал ему Янес. — Кто этот человек? Ты его знаешь?— Как он выглядит? — спросил Каммамури сдавленным голосом.— Высокий и тощий старик, с длинной седой бородой и черными глазами, сверкающими, как раскаленный уголь.— Это он! Точно он! Этот манти уже два раза приходил к моему хозяину совершать обряд путши. Не раз я видел, как он кружит по улице, глядя на наши окна. Да, высокий худой старик с седой бородой и пламенными глазами.— Путши! — воскликнул Сандокан. — Что это значит? Объясни лучше, Каммамури, мы ведь не индийцы.— Это обряд, который совершается в определенные дни, чтобы обеспечить благополучие дома.— А когда в последний раз он совершал этот обряд? — спросил Сандокан.— Полмесяца назад, — отвечал Каммамури. — Я уверен, это шпион Суйод-хана.— Его сопровождал местный полицейский! — напомнил в свою очередь Янес.— Полицейский! — воскликнул Каммамури с жестом изумления. — С каких это пор полиция участвует с манти в их делах? Над вами просто посмеялись.Каммамури ожидал, что Тигр Малайзии разразится гневом, но неустрашимый пират не потерял ни грана своего спокойствия, он даже скорее казался довольным.— Прекрасно, — сказал он. — Это шутка, из которой мы извлечем неоценимую пользу. Ты узнаешь при встрече этого человека, мой добрый Каммамури?— С одного только взгляда.— Я также. Нам надо разыскать этого манти. Он скажет нам, вернулись ли туги в свое прежнее убежище и там ли спрятана у них маленькая Дарма. Нам нужен туг, и он у нас под рукой. Мы заставим его спеть для нас, и петь он будет очень хорошо. Нужно лишь быстро найти его в городе.— Калькутта — огромный город, мой друг. Это все равно, что искать зернышко риса в пустыне.— Возможно, это не так трудно, как вы думаете, — неожиданно вмешался Каммамури. — Тут есть пагода в черном городе, посвященная богине Кали. Там сходятся туги, а сегодня у них праздник. Там вполне может быть этот манти.— Ну что ж, удачное совпадение, — сказал Сандокан. — Когда начинается праздник?— Вечером.— Ты должен вернуться к своему хозяину?— Я сказал ему, чтобы он не ждал меня. Впрочем, еще до завтрашнего утра он ведь и сам будет здесь.— Итак, пообедаем, а потом переоденемся, чтобы туги не узнали нас. Я и не надеялся на такую удачу, чтобы этот негодяй сам шел прямо к нам в руки. С его помощью мы поставим первый шах любезному Суйод-хану. Да, а как же слоны?— Слуги моего хозяина уже отправились покупать их, и скоро они будут у нас.— Нужно, чтобы туги не знали об этом. Иначе они заподозрят кое-что.— Их тайно переправят в Сундарбан. Там у моего хозяина есть дом в одной деревне.— Отлично, а теперь пошли обедать, друзья, — целый день еще впереди. Глава 5ПРАЗДНИК ОГНЯ Солнце уже заходило за высокие купола Черного города, когда шлюпка отошла от «Марианны» и стала подниматься вверх по реке, повинуясь энергичным взмахам восьмерых гребцов, отобранных среди самых крепких матросов экипажа.На корме находились Сандокан, Каммамури и Янес, переодетые мусульманами, и с ними боцман Самбильонг, незаменимый помощник Сандокана в самых смелых и рискованных предприятиях как на море, так и на суше.На первый взгляд, они были не вооружены, однако по тому, как оттопыривались на поясе и на груди их новые одеяния, можно было догадаться, что оружие есть, как холодное, так и огнестрельное.В то время как Белый город, с его оживленными улицами, роскошными садами и дворцами мог поспорить красотой и удобствами с самыми красивыми европейскими столицами, Черный город был ни чем иным как огромным скопищем грязных трущоб с древними пагодами, то здесь, то там возвышающимися над ним. От блестящих особняков, от огромных дворцов, от сияющих огнями магазинов, от театров и площадей Белого города сразу, почти без перехода, вы оказываетесь среди нищенских хижин, полуразрушенных древних пагод, среди неряшливых восточных базаров и грязных улочек. Эти трущобы тянулись несколько километров, без всякого порядка, без правила, разделенные только улочками, на которых опасно появляться по вечерам, несмотря на патрулировавшие их полицейские наряды.Было восемь часов вечера, когда Янес и Сандокан со своими спутниками высадились на одной из пристаней Черного города, загроможденной в этот час лодками рыбаков и плоскодонными баржами, прибывавшими сюда с верховьев Ганга. Хотя день уже подходил к концу, здесь царило оживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25