Волк! Он должен был догадаться. Это же Быстрый Волк, могучий воин, главный вождь Крушителей Черепов.
И почти в тот же миг Быстрый Волк тоже узнал кровного врага. Он издал боевой клич, точнее, рев и погнал вперед своего коня. Тяжелая боевая дубина со свистом рассекала воздух, пока обе лошади сближались на полной скорости. Гарсия целился копьем в середину туловища, под ребра, и напряженно ждал удара от столкновения.
К его огромному изумлению, в последний миг противник закрылся щитом. Копье скользнуло по нему, а плечо огромного коня ударило Лолиту в бок. Уже падая, Хуан успел подумать: «Она никогда еще не сбрасывала меня». Изящная кобылка упала, но всадник успел освободиться от стремян и убраться с ее дороги. Он был в смятении и несколько потерял способность ориентироваться, барахтаясь в пыли и стараясь уклониться от финального удара, который, он знал, непременно последует.
Конь Крушителя Черепов по инерции промчался мимо Гарсии, и теперь всадник возвращался для нового нападения. Гарсия стоял на четвереньках в пыли. Боевая дубина вращалась кругами, набирая скорость, чтобы ударить в последний момент. Через завесу пыли молодой человек смутно видел несущегося на него огромного коня и смертоносную дубину.
«Вот так все и произойдет? — думал он. — Это и есть конец?»
Его следующее движение было продиктовано не разумом, а инстинктом. Он бросился прямо под передние ноги бегущего коня. Он рассчитывал, если подобное выражение уместно в данной ситуации, чем-то прикрыть себя от смертоносного оружия. Крушитель Черепов не сможет бить под брюхо своей лошади. И конь невольно помог. Он инстинктивно отпрянул, чтобы не споткнуться о препятствие у себя под ногами, большой жеребец четко вознес передние ноги и перескочил тело. Противник пронесся вперед, а Гарсия стал озираться в поисках оружия.
Он услышал, что топот копыт снова становится ближе, схватил копье и развернулся лицом к врагу. В голове прояснилось, и Гарсия осознал главную слабость своего положения. Он — пеший. Подвижность и длинная дубина противника уменьшали преимущества, предоставляемые копьем. Гарсия, конечно, мог бы метнуть копье, но, если промахнется или противник сумеет отбить удар, он останется безоружным. К тому моменту, когда враг снова ринулся на него, Гарсия принял решение. Он должен убить коня и сражаться с главным вождем на равных.
Испанец с сожалением всадил копье в гладкий лоснящийся бок и отпрыгнул в сторону. Конь заржал, поднялся на дыбы, почти заваливаясь на спину, потом судорожно взбрыкнул и рухнул. Гарсия уже мчался к нему. Копья он не смог удержать и теперь выхватил из-за пояса кинжал. Быстрый Волк поднимался с колен, когда Гарсия перемахнул через умирающего коня, чтобы не дать противнику возможности подобрать дубину.
Оба покатились по земле, пиная, кусая и лягая друг друга. Испанец поразился силе противника.
«Он сильнее меня, — думал Гарсия. — Нужно как-то выкручиваться».
Быстрый Волк ударил его коленом в пах, и снизу поднялась дурманящая пронзительная боль. Крушитель Черепов схватил руку Гарсии, в которой тот сжимал нож, и насел сверху, стараясь обратить клинок против его владельца.
Гарсия смутно различал разрисованное лицо, склонившееся над ним, и лезвие ножа, медленно приближающееся к горлу. В отчаянии он нанес удар левым кулаком. И угодил в ухо Быстрому Волку, заставив того вздрогнуть. Дикари совершенно не умели пользоваться в битве кулаками. Гарсия ударил еще раз, и рука, сжимавшая его запястье, ослабила хватку. Еще удар, и он высвободил руку с кинжалом и со всей силы направил оружие вверх, в последней отчаянной попытке остаться в живых. Лезвие пронзило горло противника и вошло глубоко. Кровь хлынула на лицо Гарсии, он смотрел в стекленеющие глаза и ощущал, как массивное тело воина тяжело наваливается ему на грудь. Он запрокинул голову, не имея возможности пошевелиться.
Хуан смутно различал крики и топот копыт. Шум сражения теперь отодвинулся дальше. Кто-то стащил с него тело мертвого Крушителя Черепов, Гарсия перевернулся и глубоко вздохнул. Он с трудом дополз до трупа коня и уселся на него, все еще тяжело дыша.
Крушители Черепов бежали, бросив своих мертвых на поле брани. Несколько воинов Народа преследовали их, кто-то стрелял из лука вслед бегущим.
«Пусть уходят, — подумал Гарсия. — Все кончилось». Он по-прежнему судорожно глотал воздух, живот у него болел. Кто-то заговорил с ним, он оглянулся и увидел Койота, который был в отряде Лучников. Маленький воин подвел к нему Лолиту.
«Кобыла не ранена, — с радостью отметил Гарсия. — Она приняла на себя ужасный удар».
Койот протянул ему тяжелую, испачканную кровью каменную дубину:
— Это тебе, Снимающий Голову. Ты захочешь сохранить это.
Гарсия посмотрел на мертвого вождя и отрицательно покачал головой, все еще не в силах говорить. Он хотел забыть этот день.
— Ладно, я сохраню ее для тебя. Ты еще можешь передумать.
Койот стоял молча, его присутствие успокаивало. Мимо прошла, волоча поводья, оставшаяся без седока лошадь, она потерянно озиралась. Из леса возвращались женщины, ища своих мужчин. Доносились крики боли, горестные вопли, пронзительные ноты погребальной песни.
Самая суровая битва шла на лугу, где были пойманы в ловушку всадники, там же было и больше всего потерь.
Раненым помогали идти родственники и друзья. Перед Гарсией все еще стояла подернутая кровавым туманом сцена битвы. Этот день легко мог стать его последним днем на земле, и это пугало. Мышцы ныли, Гарсия поймал себя на том, что пока еще не может встать сам.
Высокий Тростник грациозно скользила к нему по полю боя, она порывисто обняла мужа:
— Муж мой, я горжусь тобой.
Он уцепился за нее. Молодая женщина казалась воплощением красоты, единственной опорой в мире, погрязшем в кровавом уродстве. Гарсия попытался встать на ноги, поддерживаемый женой и Койотом. Он хотел только дойти до дома, лечь и забыться в объятиях любимой. Они медленно шли к жилищам.
У первого типи собрались люди, мужчины и женщины. В воздухе сгустилось волнение, ощущение трагедии, послышались горестные вопли. Люди застыли в оцепенении. Привлеченный непонятной пугающей сценой, Гарсия направился туда. Вместе с женой и тестем они пробились сквозь толпу к неподвижно лежащей в центре круга фигуре.
Мертвым воином оказался Кривые Ребра. Народ клана Лошади потерял вождя.
Глава 33
На следующий день Гарсия почувствовал себя немного лучше. Ему стало неловко из-за своего недомогания. Он подозревал, что выказал слишком большую слабость.
Люди, кажется, этого не заметили. Хуан предположил, что они просто по доброте душевной не обратили внимания на его состояние. К тому же люди были заняты. Полным ходом шло изготовление погребальных помостов для тел погибших. Погребальные церемонии длились весь день, клан оплакивал вождя.
Еще нужно было готовиться к переезду. Следовало убраться подальше от грязи и вони разлагающихся конских трупов. Тела погибших врагов тоже оставили на лугу.
— Пусть Крушители Черепов сами заботятся о своих покойниках, — веско сказал Койот в ответ на вопрос Гарсии.
Утром второго дня после битвы типи сложили и отправились в путь. Подходило время Танца Солнца. Клан Лошади принесет, наверное, самую значительную новость за долгие годы. Страшные Крушители Черепов были разбиты в открытом бою.
Пока не возникало вопросов, требовавших решения вождя. По Кривым Ребрам скорбели, все были в замешательстве, но катастрофы не произошло. Необходимость сниматься с места была очевидна, и для этого не требовалось разрабатывать план.
«Новый вождь должен быть избран, — сказал Койот, — до того, как клан придет на Большой Совет».
Ходило много догадок и слухов, кто займет место Кривых Ребер во главе Южного клана.
Говорили, что преемником должен был стать Мышиный Рев, но он мертв. Одним из самых могучих воинов является Две Сосны; но общественное мнение настроено против него. Он пришел из клана Красных Камней, и потребуется много времени, чтобы его семью начали считать по-настоящему принадлежащей Южному клану. Верный Глаз, хоть и был хорошим следопытом, не обнаруживал никаких задатков вождя.
Было несколько молодых людей, подающих большие надежды. Настанет день, и Серая Цапля станет уважаемым вождем. Некоторые отмечали задатки вождя и у Высокого Оленя, сына Койота. Он показал себя в битве прекрасным воином, а кроме того, обладал мудростью и живостью ума, унаследованными от отца. Но этим молодым людям недоставало зрелости и опыта, чтобы стать во главе клана. Было неясно, кто сменит Кривые Ребра.
На второй день пути Гарсия шагал с Койотом и Белым Бизоном. Когда лошадей стало много, Койот предложил дать одну или две шаману, чтобы выказать ему уважение. Старик был благодарен, его типи и все необходимые для обрядов предметы стало очень легко перевозить. Сейчас он шел рядом с Гарсией и Койотом, а кто-то из юношей помогал везти его жилище.
Наконец после долгой паузы шаман заговорил:
— Снимающий Голову, я хочу кое-что спросить у тебя. — Он сделал еще несколько десятков шагов и снова заговорил: — Люди хотят, чтобы ты стал новым вождем.
Гарсия совершенно растерялся. Он ожидал, что разговор пойдет о лошадях.
— О нет, я не могу быть вождем, — запротестовал он. — Я не знаю обычаев племени. Я даже не принадлежу к вашему Народу. — Подобное предложение казалось просто нелепым.
— Снимающий Голову, — вмешался Койот, — ты доказал, что принадлежишь Народу. И ты учишься. Молодые всадники уже считают тебя своим вожаком. Что еще можно требовать от вождя?
Молодой человек сопротивлялся, но тщетно. Наконец он, ворча, согласился принять решение совета при условии, что Койот и Белый Бизон постоянно будут помогать ему.
Совет состоялся этим же вечером, им руководил шаман. Если кто-то и выступал против подобного решения, они оказались в меньшинстве. Смущенный Гарсия протестовал, но наконец объяснил совету, что ему необходима поддержка Койота и Белого Бизона. Это устроило всех, и совет разошелся.
Новый вождь почти не спал этой ночью, напуганный ответственностью, которая внезапно легла на его плечи. Высокий Тростник, конечно же, была полна гордости и восторга и обещала помогать ему, как и должна помогать жена вождя. Гарсия был совершенно уверен, что ее помощь и советы будут для него неоценимы.
Ближайшим испытанием был Большой Совет. Захотят ли другие племена признать чужака вождем Южного клана?
Они прибыли на место, где должен был состояться Танец Солнца, типи установили в традиционной части круга. Вести о произошедшем сражении опережали их, и члены Южного клана, или клана Лошади, обнаружили, что им нравится почтительное отношение со стороны других кланов. Разве не они — клан, встретивший Крушителей Черепов лицом к лицу и разбивший их? На этом фоне то, кого они выбрали вождем, казалось делом почти второстепенным. Конечно, о гибели Кривых Ребер скорбели. Он был влиятельным человеком, авторитет которого все возрастал. Но, с другой стороны, разве то был не славный день, чтобы умереть? Эту историю будут передавать в песне и танце многие поколения.
Ночь Большого Совета приближалась, и стало очевидно, что семейство Снимающего Голову намеревается нарядить его соответственно случаю. Койот и Большая Нога суетились и давали советы, что надеть и как причесаться. Высокий Тростник аккуратно подстригла ему бороду, расчесала и заплела волосы. Она принесла новую одежду из белой кожи и новые мокасины.
— Ты должен надеть или принести что-нибудь, доказывающее силу твоей магии, — посоветовал Койот.
Он поглядел на захваченную боевую дубину. Гарсия замотал головой. Он по-прежнему ненавидел этот предмет и позволил держать его в жилище только из уважения к желанию семейства.
Высокий Тростник оглядела доспехи и экипировку мужа, развешанные на стенах. Изящные кольца испанского мундштука, свисающего с перекладины шеста, поблескивали в неровном свете костра. Она встала и почти благоговейно сняла удила — амулет, управляющий лошадьми.
Костер разожгли, и Народ собрался на Большой Совет. Несколько вождей уже сказали речь, но все племя ждало главного события вечера, речи нового вождя.
Наконец настал его черед.
«Он такой красивый в новой белой одежде», — подумала Высокий Тростник.
Она много часов с любовью сшивала лоскутки оленьей кожи.
На груди у Гарсии висел амулет. Серебряная отделка заблестела в свете огня, когда испанские удила Лолиты слегка зацепились за рубаху на его груди. Хуан набрал воздуха и постарался не обращать внимания на потеющие от волнения ладони.
— Я — Снимающий Голову, — начал он звенящим голосом, — вождь клана Лошади...
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Не существует ничего более «американского», чем классическое изображение индейца верхом на лошади, охотящегося на бизона. Мы склонны рассматривать эту сцену не привязанной ко времени, а как нечто, существовавшее с незапамятных времен.
Но не только европейцы были когда-то чужаками на землях, которые теперь называют Новым Светом. Предки американских индейцев пришли сюда из Азии, переправившись через то, что теперь называется Беринговым проливом. Мы не можем точно сказать, когда это произошло, но с точки зрения геологии или археологии это было только вчера. Официально не существует индейских поселений старше двенадцати тысяч лет, но отдельные спорные находки могут и удвоить это число. Лошадь обитала в Новом Свете, но вымерла, и ее заново ввезли испанцы. (Лошади просуществовали достаточно долго, чтобы можно было охотиться на них какие-то восемь тысяч лет назад, но американские индейцы так и не приручили их. В те времена огромной индейской цивилизации, простиравшейся от Мексики до Южной Америки, не существовало, и все индейцы были охотниками и собирателями.) Даже бизон не является коренным жителем Америки. Давным-давно предки бизона (Bison latifrons) мигрировали из Азии.
Создается впечатление, что все мы — чужаки в Новом Свете. Полагаю, существует еще один способ стать чужим для той земли, на которой живешь. Мы отгораживаемся от собственной истории по той простой причине, что никогда не утруждались узнать ее. История вовсе не куча бобов (которыми, кстати, питались американские индейцы), не нечто, погребенное в позабытой библиотеке. Ее нужно почувствовать, ощутить, принять, чтобы она стала частью нашей жизни.
В своем предисловии к роману Дон Колдсмит рассказывает об испанских удилах, обнаруженных в бочонке с хламом в Оклахоме. Вот непосредственная встреча с нашим прошлым, будоражащая воображение. Я понимаю, что он должен был почувствовать. У себя в Техасе, за пределами Остина, когда ливни размывали верхние слои почвы, мы находили все, от наконечников стрел, возрастом в несколько тысяч лет, до заржавелых гвоздей, которые использовали первые поселенцы. Однажды мы нашли женское обручальное кольцо, распиленное, словно его пришлось снимать с пальца. На нем стояла дата, 1910, и две пары инициалов. Нам так и не удалось узнать по записям, кому оно принадлежало, но за этим кольцом скрывается некая история, и это должна быть очень трогательная история.
Не обязательно дожидаться ливней, чтобы обнаружить лошадей. Их разводит моя жена, арабских скакунов, и они так же стали частью нашей жизни, как и еноты в „бандитских" масках, которые по ночам приходят к крыльцу. Иногда, поскольку мы видим лошадей каждый день, мы забываем, как замечательно, что они вообще есть.
И мне кажется, что книга «Путь конкистадора» написана именно об этом. Это рассказ о том, как лошадь появилась в Северной Америке, но не только. Этот роман знакомит нас с людьми, которые жили здесь до нас.
Когда Снимающий Голову (Хуан Гарсия) оказался среди Народа, который станет известным как клан Лошади, его лошадь была не просто диковинным животным. Его лошадь стала причиной настоящего революционного переворота, изменившего Равнины.
Истории известно немного племен, населявших Равнины до появления лошадей. Существовали исключения, такие как черноногие и некоторые аграрные племена, жившие в долинах рек, но в основном регион не был заселен. Прокормиться можно и более простым способом, чем пешая охота на бизонов. Бизоны известны своим непредсказуемым поведением, несмотря на легенды об их круговых миграциях. Сначала необходимо найти стадо, затем подобраться достаточно близко, чтобы убить животное с помощью стрелы или копья, а потом придется тащить шкуру и мясо. Попробуйте проделать это посреди равнины и пешком.
Именно лошадь сделала Равнины раем для охотников. Когда Кортес в 1519 году высадился в Мексике, он привел с собой шестнадцать лошадей, одиннадцать жеребцов и пять кобыл (остальные, разумеется, появились позже). Кортес едва ли осознавал важность того, что он сделал, хотя Бернал Диас, который был с ним во время завоевания империи ацтеков, называл лошадей «единственной надеждой на спасение».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
И почти в тот же миг Быстрый Волк тоже узнал кровного врага. Он издал боевой клич, точнее, рев и погнал вперед своего коня. Тяжелая боевая дубина со свистом рассекала воздух, пока обе лошади сближались на полной скорости. Гарсия целился копьем в середину туловища, под ребра, и напряженно ждал удара от столкновения.
К его огромному изумлению, в последний миг противник закрылся щитом. Копье скользнуло по нему, а плечо огромного коня ударило Лолиту в бок. Уже падая, Хуан успел подумать: «Она никогда еще не сбрасывала меня». Изящная кобылка упала, но всадник успел освободиться от стремян и убраться с ее дороги. Он был в смятении и несколько потерял способность ориентироваться, барахтаясь в пыли и стараясь уклониться от финального удара, который, он знал, непременно последует.
Конь Крушителя Черепов по инерции промчался мимо Гарсии, и теперь всадник возвращался для нового нападения. Гарсия стоял на четвереньках в пыли. Боевая дубина вращалась кругами, набирая скорость, чтобы ударить в последний момент. Через завесу пыли молодой человек смутно видел несущегося на него огромного коня и смертоносную дубину.
«Вот так все и произойдет? — думал он. — Это и есть конец?»
Его следующее движение было продиктовано не разумом, а инстинктом. Он бросился прямо под передние ноги бегущего коня. Он рассчитывал, если подобное выражение уместно в данной ситуации, чем-то прикрыть себя от смертоносного оружия. Крушитель Черепов не сможет бить под брюхо своей лошади. И конь невольно помог. Он инстинктивно отпрянул, чтобы не споткнуться о препятствие у себя под ногами, большой жеребец четко вознес передние ноги и перескочил тело. Противник пронесся вперед, а Гарсия стал озираться в поисках оружия.
Он услышал, что топот копыт снова становится ближе, схватил копье и развернулся лицом к врагу. В голове прояснилось, и Гарсия осознал главную слабость своего положения. Он — пеший. Подвижность и длинная дубина противника уменьшали преимущества, предоставляемые копьем. Гарсия, конечно, мог бы метнуть копье, но, если промахнется или противник сумеет отбить удар, он останется безоружным. К тому моменту, когда враг снова ринулся на него, Гарсия принял решение. Он должен убить коня и сражаться с главным вождем на равных.
Испанец с сожалением всадил копье в гладкий лоснящийся бок и отпрыгнул в сторону. Конь заржал, поднялся на дыбы, почти заваливаясь на спину, потом судорожно взбрыкнул и рухнул. Гарсия уже мчался к нему. Копья он не смог удержать и теперь выхватил из-за пояса кинжал. Быстрый Волк поднимался с колен, когда Гарсия перемахнул через умирающего коня, чтобы не дать противнику возможности подобрать дубину.
Оба покатились по земле, пиная, кусая и лягая друг друга. Испанец поразился силе противника.
«Он сильнее меня, — думал Гарсия. — Нужно как-то выкручиваться».
Быстрый Волк ударил его коленом в пах, и снизу поднялась дурманящая пронзительная боль. Крушитель Черепов схватил руку Гарсии, в которой тот сжимал нож, и насел сверху, стараясь обратить клинок против его владельца.
Гарсия смутно различал разрисованное лицо, склонившееся над ним, и лезвие ножа, медленно приближающееся к горлу. В отчаянии он нанес удар левым кулаком. И угодил в ухо Быстрому Волку, заставив того вздрогнуть. Дикари совершенно не умели пользоваться в битве кулаками. Гарсия ударил еще раз, и рука, сжимавшая его запястье, ослабила хватку. Еще удар, и он высвободил руку с кинжалом и со всей силы направил оружие вверх, в последней отчаянной попытке остаться в живых. Лезвие пронзило горло противника и вошло глубоко. Кровь хлынула на лицо Гарсии, он смотрел в стекленеющие глаза и ощущал, как массивное тело воина тяжело наваливается ему на грудь. Он запрокинул голову, не имея возможности пошевелиться.
Хуан смутно различал крики и топот копыт. Шум сражения теперь отодвинулся дальше. Кто-то стащил с него тело мертвого Крушителя Черепов, Гарсия перевернулся и глубоко вздохнул. Он с трудом дополз до трупа коня и уселся на него, все еще тяжело дыша.
Крушители Черепов бежали, бросив своих мертвых на поле брани. Несколько воинов Народа преследовали их, кто-то стрелял из лука вслед бегущим.
«Пусть уходят, — подумал Гарсия. — Все кончилось». Он по-прежнему судорожно глотал воздух, живот у него болел. Кто-то заговорил с ним, он оглянулся и увидел Койота, который был в отряде Лучников. Маленький воин подвел к нему Лолиту.
«Кобыла не ранена, — с радостью отметил Гарсия. — Она приняла на себя ужасный удар».
Койот протянул ему тяжелую, испачканную кровью каменную дубину:
— Это тебе, Снимающий Голову. Ты захочешь сохранить это.
Гарсия посмотрел на мертвого вождя и отрицательно покачал головой, все еще не в силах говорить. Он хотел забыть этот день.
— Ладно, я сохраню ее для тебя. Ты еще можешь передумать.
Койот стоял молча, его присутствие успокаивало. Мимо прошла, волоча поводья, оставшаяся без седока лошадь, она потерянно озиралась. Из леса возвращались женщины, ища своих мужчин. Доносились крики боли, горестные вопли, пронзительные ноты погребальной песни.
Самая суровая битва шла на лугу, где были пойманы в ловушку всадники, там же было и больше всего потерь.
Раненым помогали идти родственники и друзья. Перед Гарсией все еще стояла подернутая кровавым туманом сцена битвы. Этот день легко мог стать его последним днем на земле, и это пугало. Мышцы ныли, Гарсия поймал себя на том, что пока еще не может встать сам.
Высокий Тростник грациозно скользила к нему по полю боя, она порывисто обняла мужа:
— Муж мой, я горжусь тобой.
Он уцепился за нее. Молодая женщина казалась воплощением красоты, единственной опорой в мире, погрязшем в кровавом уродстве. Гарсия попытался встать на ноги, поддерживаемый женой и Койотом. Он хотел только дойти до дома, лечь и забыться в объятиях любимой. Они медленно шли к жилищам.
У первого типи собрались люди, мужчины и женщины. В воздухе сгустилось волнение, ощущение трагедии, послышались горестные вопли. Люди застыли в оцепенении. Привлеченный непонятной пугающей сценой, Гарсия направился туда. Вместе с женой и тестем они пробились сквозь толпу к неподвижно лежащей в центре круга фигуре.
Мертвым воином оказался Кривые Ребра. Народ клана Лошади потерял вождя.
Глава 33
На следующий день Гарсия почувствовал себя немного лучше. Ему стало неловко из-за своего недомогания. Он подозревал, что выказал слишком большую слабость.
Люди, кажется, этого не заметили. Хуан предположил, что они просто по доброте душевной не обратили внимания на его состояние. К тому же люди были заняты. Полным ходом шло изготовление погребальных помостов для тел погибших. Погребальные церемонии длились весь день, клан оплакивал вождя.
Еще нужно было готовиться к переезду. Следовало убраться подальше от грязи и вони разлагающихся конских трупов. Тела погибших врагов тоже оставили на лугу.
— Пусть Крушители Черепов сами заботятся о своих покойниках, — веско сказал Койот в ответ на вопрос Гарсии.
Утром второго дня после битвы типи сложили и отправились в путь. Подходило время Танца Солнца. Клан Лошади принесет, наверное, самую значительную новость за долгие годы. Страшные Крушители Черепов были разбиты в открытом бою.
Пока не возникало вопросов, требовавших решения вождя. По Кривым Ребрам скорбели, все были в замешательстве, но катастрофы не произошло. Необходимость сниматься с места была очевидна, и для этого не требовалось разрабатывать план.
«Новый вождь должен быть избран, — сказал Койот, — до того, как клан придет на Большой Совет».
Ходило много догадок и слухов, кто займет место Кривых Ребер во главе Южного клана.
Говорили, что преемником должен был стать Мышиный Рев, но он мертв. Одним из самых могучих воинов является Две Сосны; но общественное мнение настроено против него. Он пришел из клана Красных Камней, и потребуется много времени, чтобы его семью начали считать по-настоящему принадлежащей Южному клану. Верный Глаз, хоть и был хорошим следопытом, не обнаруживал никаких задатков вождя.
Было несколько молодых людей, подающих большие надежды. Настанет день, и Серая Цапля станет уважаемым вождем. Некоторые отмечали задатки вождя и у Высокого Оленя, сына Койота. Он показал себя в битве прекрасным воином, а кроме того, обладал мудростью и живостью ума, унаследованными от отца. Но этим молодым людям недоставало зрелости и опыта, чтобы стать во главе клана. Было неясно, кто сменит Кривые Ребра.
На второй день пути Гарсия шагал с Койотом и Белым Бизоном. Когда лошадей стало много, Койот предложил дать одну или две шаману, чтобы выказать ему уважение. Старик был благодарен, его типи и все необходимые для обрядов предметы стало очень легко перевозить. Сейчас он шел рядом с Гарсией и Койотом, а кто-то из юношей помогал везти его жилище.
Наконец после долгой паузы шаман заговорил:
— Снимающий Голову, я хочу кое-что спросить у тебя. — Он сделал еще несколько десятков шагов и снова заговорил: — Люди хотят, чтобы ты стал новым вождем.
Гарсия совершенно растерялся. Он ожидал, что разговор пойдет о лошадях.
— О нет, я не могу быть вождем, — запротестовал он. — Я не знаю обычаев племени. Я даже не принадлежу к вашему Народу. — Подобное предложение казалось просто нелепым.
— Снимающий Голову, — вмешался Койот, — ты доказал, что принадлежишь Народу. И ты учишься. Молодые всадники уже считают тебя своим вожаком. Что еще можно требовать от вождя?
Молодой человек сопротивлялся, но тщетно. Наконец он, ворча, согласился принять решение совета при условии, что Койот и Белый Бизон постоянно будут помогать ему.
Совет состоялся этим же вечером, им руководил шаман. Если кто-то и выступал против подобного решения, они оказались в меньшинстве. Смущенный Гарсия протестовал, но наконец объяснил совету, что ему необходима поддержка Койота и Белого Бизона. Это устроило всех, и совет разошелся.
Новый вождь почти не спал этой ночью, напуганный ответственностью, которая внезапно легла на его плечи. Высокий Тростник, конечно же, была полна гордости и восторга и обещала помогать ему, как и должна помогать жена вождя. Гарсия был совершенно уверен, что ее помощь и советы будут для него неоценимы.
Ближайшим испытанием был Большой Совет. Захотят ли другие племена признать чужака вождем Южного клана?
Они прибыли на место, где должен был состояться Танец Солнца, типи установили в традиционной части круга. Вести о произошедшем сражении опережали их, и члены Южного клана, или клана Лошади, обнаружили, что им нравится почтительное отношение со стороны других кланов. Разве не они — клан, встретивший Крушителей Черепов лицом к лицу и разбивший их? На этом фоне то, кого они выбрали вождем, казалось делом почти второстепенным. Конечно, о гибели Кривых Ребер скорбели. Он был влиятельным человеком, авторитет которого все возрастал. Но, с другой стороны, разве то был не славный день, чтобы умереть? Эту историю будут передавать в песне и танце многие поколения.
Ночь Большого Совета приближалась, и стало очевидно, что семейство Снимающего Голову намеревается нарядить его соответственно случаю. Койот и Большая Нога суетились и давали советы, что надеть и как причесаться. Высокий Тростник аккуратно подстригла ему бороду, расчесала и заплела волосы. Она принесла новую одежду из белой кожи и новые мокасины.
— Ты должен надеть или принести что-нибудь, доказывающее силу твоей магии, — посоветовал Койот.
Он поглядел на захваченную боевую дубину. Гарсия замотал головой. Он по-прежнему ненавидел этот предмет и позволил держать его в жилище только из уважения к желанию семейства.
Высокий Тростник оглядела доспехи и экипировку мужа, развешанные на стенах. Изящные кольца испанского мундштука, свисающего с перекладины шеста, поблескивали в неровном свете костра. Она встала и почти благоговейно сняла удила — амулет, управляющий лошадьми.
Костер разожгли, и Народ собрался на Большой Совет. Несколько вождей уже сказали речь, но все племя ждало главного события вечера, речи нового вождя.
Наконец настал его черед.
«Он такой красивый в новой белой одежде», — подумала Высокий Тростник.
Она много часов с любовью сшивала лоскутки оленьей кожи.
На груди у Гарсии висел амулет. Серебряная отделка заблестела в свете огня, когда испанские удила Лолиты слегка зацепились за рубаху на его груди. Хуан набрал воздуха и постарался не обращать внимания на потеющие от волнения ладони.
— Я — Снимающий Голову, — начал он звенящим голосом, — вождь клана Лошади...
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Не существует ничего более «американского», чем классическое изображение индейца верхом на лошади, охотящегося на бизона. Мы склонны рассматривать эту сцену не привязанной ко времени, а как нечто, существовавшее с незапамятных времен.
Но не только европейцы были когда-то чужаками на землях, которые теперь называют Новым Светом. Предки американских индейцев пришли сюда из Азии, переправившись через то, что теперь называется Беринговым проливом. Мы не можем точно сказать, когда это произошло, но с точки зрения геологии или археологии это было только вчера. Официально не существует индейских поселений старше двенадцати тысяч лет, но отдельные спорные находки могут и удвоить это число. Лошадь обитала в Новом Свете, но вымерла, и ее заново ввезли испанцы. (Лошади просуществовали достаточно долго, чтобы можно было охотиться на них какие-то восемь тысяч лет назад, но американские индейцы так и не приручили их. В те времена огромной индейской цивилизации, простиравшейся от Мексики до Южной Америки, не существовало, и все индейцы были охотниками и собирателями.) Даже бизон не является коренным жителем Америки. Давным-давно предки бизона (Bison latifrons) мигрировали из Азии.
Создается впечатление, что все мы — чужаки в Новом Свете. Полагаю, существует еще один способ стать чужим для той земли, на которой живешь. Мы отгораживаемся от собственной истории по той простой причине, что никогда не утруждались узнать ее. История вовсе не куча бобов (которыми, кстати, питались американские индейцы), не нечто, погребенное в позабытой библиотеке. Ее нужно почувствовать, ощутить, принять, чтобы она стала частью нашей жизни.
В своем предисловии к роману Дон Колдсмит рассказывает об испанских удилах, обнаруженных в бочонке с хламом в Оклахоме. Вот непосредственная встреча с нашим прошлым, будоражащая воображение. Я понимаю, что он должен был почувствовать. У себя в Техасе, за пределами Остина, когда ливни размывали верхние слои почвы, мы находили все, от наконечников стрел, возрастом в несколько тысяч лет, до заржавелых гвоздей, которые использовали первые поселенцы. Однажды мы нашли женское обручальное кольцо, распиленное, словно его пришлось снимать с пальца. На нем стояла дата, 1910, и две пары инициалов. Нам так и не удалось узнать по записям, кому оно принадлежало, но за этим кольцом скрывается некая история, и это должна быть очень трогательная история.
Не обязательно дожидаться ливней, чтобы обнаружить лошадей. Их разводит моя жена, арабских скакунов, и они так же стали частью нашей жизни, как и еноты в „бандитских" масках, которые по ночам приходят к крыльцу. Иногда, поскольку мы видим лошадей каждый день, мы забываем, как замечательно, что они вообще есть.
И мне кажется, что книга «Путь конкистадора» написана именно об этом. Это рассказ о том, как лошадь появилась в Северной Америке, но не только. Этот роман знакомит нас с людьми, которые жили здесь до нас.
Когда Снимающий Голову (Хуан Гарсия) оказался среди Народа, который станет известным как клан Лошади, его лошадь была не просто диковинным животным. Его лошадь стала причиной настоящего революционного переворота, изменившего Равнины.
Истории известно немного племен, населявших Равнины до появления лошадей. Существовали исключения, такие как черноногие и некоторые аграрные племена, жившие в долинах рек, но в основном регион не был заселен. Прокормиться можно и более простым способом, чем пешая охота на бизонов. Бизоны известны своим непредсказуемым поведением, несмотря на легенды об их круговых миграциях. Сначала необходимо найти стадо, затем подобраться достаточно близко, чтобы убить животное с помощью стрелы или копья, а потом придется тащить шкуру и мясо. Попробуйте проделать это посреди равнины и пешком.
Именно лошадь сделала Равнины раем для охотников. Когда Кортес в 1519 году высадился в Мексике, он привел с собой шестнадцать лошадей, одиннадцать жеребцов и пять кобыл (остальные, разумеется, появились позже). Кортес едва ли осознавал важность того, что он сделал, хотя Бернал Диас, который был с ним во время завоевания империи ацтеков, называл лошадей «единственной надеждой на спасение».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19