Все погонщики шли рядом с животными, никто не сидел в седлах.
Горный кряж почти перпендикулярно вставал над ущельем. Под ним, как черные покрывала, легли тени.
Внезапно мы услышали сверху крики. От них загрохотали, проснувшись, горы. Некоторые слоны так испугались шума, что побежали назад. Но недалеко: дорога не выдержала их тяжести. Вьючные животные, гонимые страхом, тоже потеряли тропу. Так мы понесли значительные потери от одной только звуковой атаки.
Потом снова, как и в первый раз, сверху посыпался град камней. Нас загнали в ущелье. На склоне не росло травы, поэтому каждый падающий камень увлекал за собой целую лавину камней, а эта лавина уносила в пропасть людей и животных. На вершины, откуда неслась смерть, невозможно было взобраться. Старики заманили нас в ловушку еще более хитрую, чем первая.
На этот раз не только я залез под Сура. Нашел там убежище и Карталон. Сур был странно тихим. Он шел медленно, но уверенно, будто заранее знал, когда и где упадет камень. Мы прятались у него под животом, совсем как испуганные слонята.
Сейчас Сур стоял не шелохнувшись. Впереди него упал огромный кусок скалы. Он быстро сделал два шага вперед. Сразу же позади обрушился камнепад. Было похоже на то, будто слон играл в игру, в которой он знал наперед каждый ход. Так он прошел примерно шагов тридцать, подобравшись к нависавшей сверху скале. Он прижался к ней и встал неподвижно, будто сросся с этой серой громадиной. Мы с Карталоном укрывались под Суром, как под скалой, от которой исходило тепло.
Мы уставились друг на друга, открыв рот. Посередине этого ада Сур нашел уголок, где смерть не могла нас поймать. Большая часть армии осталась без укрытия от сыпавшегося сверху града камней и осколков скал. Группа людей собралась вокруг Сура. Время от времени кто-нибудь из сидевших с краю падал в пропасть, сметенный камнями.
А потом по ущелью пронесся крик ужаса:
— Идут дьяволы!
Люди, которые нанесли нам такой сокрушительный удар, теперь сами спускались с гор. Они смело сходили с такой крутизны, где, казалось, невозможно было и шагу ступить. Горцы достигли своей цели, отрезав Ганнибала от всадников, слонов и наемников Мономаха. Теперь они решительно двинулись к арьергарду. Ганнибал с отрядом бесноватых кинулся на них и отбил атаку горцев. Магарбал набросился на них с тыла. Битва продолжалась с переменным успехом часа два. В тесном ущелье невозможно было атаковать врагов с фланга, и горцы удерживали свою позицию до наступления темноты. Ночь остановила оба сражения. Ганнибал все еще был отрезан от своей армии. В полночь он попытался прорваться, но ему оказали сильное сопротивление, и он был ранен. С большим трудом солдаты спасли его от рук аллоброгов. Решительная битва была отложена до утра.
Когда рассвело и мы попытались прорвать с двух сторон заслон, то увидели, что за каменными завалами никого нет. Горцы отступили поздно ночью. Отойти они могли только по отвесным горным стенам, нависавшим с двух сторон над заслоном. Как они это проделали в ночной темноте и без шума, никто не мог объяснить. Они оставили после себя зловещую тишину. Людей, стоявших у покинутого каменного завала, охватил страх. Они обыскали ближайшие вершины. Вокруг бесшумно летали птицы. Это были огромные птицы, каких никто раньше не видел. Утро было тихим. Горы безмолвствовали, будто вообще не умели отвечать эхом на крик. Слышались только стоны раненых. Оставшиеся в живых были полны страха и избегали разговаривать друг с другом, как прежде, будто громкое слово могло вызвать новую гибель. Карталон пошел считать оставшихся слонов.
— Двадцать, — сказал он, вернувшись. Все приняли эту весть за чудо.
Погонщики получили приказ приготовить слонов к походу. Встревоженные животные с трудом выбирали дорогу среди обвалов и трупов. Ганнибал ушел вперед, чтобы сосчитать потери. Он приказал поставить слонов во главу шествия. Наемники смотрели на серых гигантов, как на привидения. Я слышал, как они считали их вслух. Они думали, что погибли все слоны, хотя все двадцать вышли живыми из ущелья. Значит, еще не все было потеряно. Ганнибал осмотрел слонов, каждому он сказал несколько ободряющих слов.
Вьючных животных, тащивших пищу для слонов, тоже приказано было поставить впереди. Половина из них пропала. Тем не менее Ганнибал приказал выдать им весь дневной рацион, и они приободрились, так же как и слоны. Он вел всех переживших битву к перевалу — хотел как можно скорее увести армию от окружавших, ее ужасов.
Небо покрылось облаками, но перевал был виден. Теперь животным надо было взбираться наверх. Возможно, что вид животных удерживал аллоброгов от новой атаки или они считали, что и так нанесли нам большой урон.
Карталон сказал мне, что в авангарде ходят разговоры о том, что двое из трех проводников убежали, когда началось сражение. Мономах приказал пытать третьего до тех пор, пока тот не скажет, почему проводники предали нас. Но старик молча выдержал пытку и продолжал смотреть так приветливо, как будто это ему удалось убежать.
— Вот они, — горько сказал Мономах, — обманывают тебя даже в смерти!
Карталон поведал мне, что старик молчал как камень до самого конца.
21
Заметно стемнело, и вскоре пошел снег. Снежинки были маленькими и сухими. Поднялся легкий ветер и закружил снежинки. Земля уже замерзла, и теперь ее всю покрывало снегом.
Вскоре на снегу стал отчетливо отпечатываться каждый шаг. Сур вдавливал своими ногами в рыхлую белизну огромные печати. Слоны были хорошими ходоками. Они не спешили и терпеливо поднимались в гору — подгонять их не надо было. Они ясно прорисовывали дорогу всем следовавшим за ними.
Ветер усилился. Он гнал навстречу людям снежную пелену. В десяти шагах уже ничего не было видно. Мороз обжигал глаза и лица. Тропа обледенела. Все чаще кто-нибудь скользил и падал. Колени кровоточили, одежда людей стала грязной. Терялось снаряжение и оружие, пропадали вьючные животные с их поклажей. Легкий снежный покров был обманчив: склон горы оказался под ним еще более крутым, чем был на самом деле. Рискованным становился каждый шаг. Слоны тоже выбивались из сил. Внезапно соскользнул в бездну Карлик — мы слышали, как вскрикнул его погонщик. Помочь было нельзя. Каждый сам старался не потерять равновесие. Из-за снежной бури ничего не было видно, но вскоре мы узнали: великан-погонщик хотел удержать своего слона, но Карлик перекатился через него… Осталось девятнадцать… Сур нащупывал хоботом дорогу. Иногда он поднимал хобот навстречу перевалу, спрятавшемуся вдали. Теперь борьбу с нами вели горы. Они наносили нам удар за ударом, сами не двигаясь с места. Чтобы образовать в Ганнибаловом строю брешь, уже не требовалось катящихся сверху камней. Горы были против нас, и небо, висевшее над нами, было врагом. Оно швыряло нам в лицо ветер и снег. Многие, упав, так и оставались лежать, отказываясь от помощи. Горы победили их. Оставаясь неподвижными, горы убивали преступников, осмелившихся нарушить их покой бряцанием оружия. Утесы очнулись от векового сна. Нами овладел ужас.
— Сейчас мы одолеем его, этот проклятый перевал, — задыхаясь, сказал Ганнибал.
Он возглавлял колонну и тащил на себе оружие и поклажу, как последний из наемников. Когда крики погонщиков извещали о том, что остановился какой-нибудь слон, Ганнибал спешил туда. Он столько времени разговаривал со слоном, пока тот не двигался дальше. Все мы знали, что погибнем, если ночь застигнет армию на отвесном склоне горы. Ганнибал кружил вокруг своего войска, как овчарка вокруг стада. Один раз он натолкнулся на меня, когда я лежал на земле, вцепившись руками в склон. Он опустился на колени попробовал поднять меня.
— Разожми пальцы, — сказал он, — я держу тебя. Я уткнулся лицом в землю.
— Слышишь? — проговорил он, задыхаясь. — Они не сдались! — Он сильно прижал меня к себе. — Слоны и мы были первыми!
Перевал был достигнут. Он был похож на огромное седло, полное снега. Один за другим прошли слоны мимо Ганнибала. Животные удивленно переставляли ноги; слоны никак не могли поверить в то, что на свете есть еще хоть одно место, которое не было бы отвесным.
Тембо на перевале совсем выдохся и упал, обессиленный. Сур и еще один слон опустились возле него на колени, они не успокоились до тех пор, пока не подняли Тембо на ноги. Тогда Сур нашел защищенное место, и слоны столпились вокруг него. Их было девятнадцать — выстояли все, кроме Карлика.
Ярость неба утихла. Снег, правда, еще шел, но его уже не мело — он падал отвесно и бесшумно. Ветер прекратился. Слоны стояли, тесно прижавшись, согревая друг друга. Мы держались возле них, потому что от них исходило тепло. Рядом мы развели костер. Слоны с этим примирились. Погонщики сгрудились на корточках вокруг огня. Когда подошли вьючные животные, на слонов накинули красные покрывала, которые были частью их военного снаряжения. И корм они получили, хотя его оставалось не так уже много. Мы тоже поели, для нас всего было достаточно. Мы оттаяли возле огня.
В снегу горели костры. Перевал плоско протянулся к югу, здесь было достаточно места для тех, кто еще уцелел.
Карталон сидел рядом. Он закутал меня в овечью шкуру.
— Ты вел себя, как Ганнибал! — шепнул он мне в ухо. У него нашлись добрые слова и для Сура, и для других слонов. — А есть люди, которые называют их луканскими быками! — возмутился он.
Я недоумевающе взглянул на него.
— Римляне, кто же еще! — пояснил он презрительно. — Они впервые увидели слонов в Лукании, потому и говорят — луканские быки… Быки! — сердился Карталон. — Надо извиниться перед Суром за это бесстыдство.
Он встал и направился к слонам, словно его решение не терпело отлагательств. Я уже не мог встать и плотнее закутался в шкуру. Снег все еще падал. В беззвучном снегопаде костры казались маленькими солнцами. Я смотрел на эти маленькие солнца, пока огонь и снег совсем не затуманились.
22
Я проснулся и почувствовал, что мне тепло. Это шкура, в которую я заполз во сне с головой, согрела меня. Я выбрался из нее и увидел солнце. Вокруг меня все уже давно проснулись и были заняты делом.
— Эх ты, соня! — стал дразнить меня Карталон. — Время обеда! Есть хочешь?
Карталон дал мне поесть.
— Ты кое-что пропустил, — сказал он. — Всех нас похоронило. Каждый из нас лежал под белым могильным холмиком. Все слоны были белыми, вся армия! А ты проспал! Солнце убрало это покрывало и унесло его в горы… Смотри!
Я сощурился. Яркий свет резал глаза. Сначала надо было привыкнуть к солнцу. Оно было высоко в небе и ярко горело. Просто удивительно, что натворило солнце за такое короткое время. Ночью все вокруг было холодным, диким — безрадостный конец света. А теперь нескончаемая цепь высоких гор сияла на фоне голубого неба. Они сверкали так, будто появились на свет только сегодня. Одна вершина вздымалась над другой. То там, то здесь на снежных пиках горели искры, дрожа и мерцая, как звезды в холодную погоду. Казалось, они изо льда, но удивительнее всего было то, что от них шло тепло. Белые пики помогали солнцу согревать мир.
Но где был мир, в котором жили люди? Мой взгляд упал на бесконечное рыхлое покрывало, раскинувшееся под нами. Казалось, что со всех вершин сползли вниз ледники, слившись в одно белое море, парящее высоко над миром.
— Мы над облаками, — воскликнул Карталон.
Он был в отличном настроении. Я поискал глазами Сура. Все слоны стояли теперь маленькими группами или поодиночке. Сура нигде не было видно.
— Где Сур?
— Он скоро вернется, — успокоил меня Карталон. — Он ищет воду.
Я отправился по дороге и вскоре нашел Сура. Тот стоял в стороне от лагерной суматохи возле канавки, проделанной тающим снегом. Он неутомимо всасывал воду хоботом и беспрерывно поливал себя, особенно ноги, которые у него, очевидно, болели. Сур похудел, бока у него ввалились. У меня в кармане был кусок хлеба, и я отдал хлеб ему. Он взял его с жадностью.
— Слонов уже кормили? — спросил я, вернувшись, у Карталона.
— Я разделил с ним свой завтрак.
— А корма не осталось?
— Там, внизу, — успокоил меня Карталон, — под облачным одеялом. Послезавтра у всех будет много еды, послезавтра мы начнем спускаться.
— Почему не сегодня? — спросил я в тревоге. — Выходит, слоны должны голодать?
— Ты только со слонами считаешься, — укорил меня Карталон. — Ведь есть еще и люди…
Воины были измучены. Многие из них не могли продолжать поход дальше. Ганнибал отдал приказ расположиться на два дня на отдых. Он рассчитывал на солнце. Еды было достаточно, и поэтому надо было дать людям покой, так как это самый лучший и быстрый способ восстановления сил. Здесь уже не надо было бояться нового нападения.
После таких ужасных потерь Ганнибал хотел провести в армии перестановки — как и после стычки трехсот солдат Магона с римлянами. Но сейчас потери были неизмеримо большие. Был сражен почти каждый второй. Правда, часть раненых солдат ожила под лучами солнца и нашла в себе силы подняться и присоединиться к нам. Некоторые раненые лошади тоже прибрели к лагерю днем. Но все ясно сознавали, что армия растаяла почти наполовину. За девять дней подъема к перевалу мы потеряли семнадцать тысяч пехотинцев и более двух тысяч всадников.
На следующий день облачный покров начал рассеиваться. В течение часа он растаял в южной стороне, обнажив долины и равнины. На север от перевала облака еще держались, скрывая от нас ущелье. На юге мы видели всю страну до самой реки Пад. Огромная река лежала вдали, как блестящая лента.
Ошеломленные наемники смотрели вниз, в долину. Даже едва тащившиеся раненые выпрямились. Ганнибал вскочил на обломок скалы, чтобы все его хорошо видели. Он долго смотрел на юг. Потом повернулся к солдатам.
— Там находится Рим! — закричал он, обращаясь к наемникам и вытянув руку в направлении Италии. — Мы стоим у дальних стен Рима! Скоро мы спустимся и встретим тех, кто нас ждет. Из-за предательства наша армия в горах уменьшилась, но на равнинах она снова вырастет и будет еще сильнее. Самое худшее позади. Внизу наши друзья, а за ними стоит враг, которого мы сметем в сражениях, и сражений этих будет меньше, чем пальцев на моей руке. И тогда никто не встанет на нашем пути, пока мы не постучимся в ворота Рима. Для вас, которые перебрались через горные стены, упирающиеся в небо, городская стена Рима уже не будет препятствием. Вы покорили Альпы, и Рим будет для вас наградой. Берите этот город! Я отдаю его вам! Посмотрите назад! Там смерть. Вы покорили ее; она не осмеливается вам больше показываться. А теперь посмотрите на юг! Там жизнь. Она ждет вас…
Ганнибал кончил. Мы слушали его, вытянув шеи. Он соскочил со скалы и подошел к раненому солдату, опиравшемуся на копье.
— Мы были вместе в аду, — сказал он громко, чтобы его услышали другие. — А теперь мы возьмем награду за то, что повыдергали зубы у дьявола.
Речь Ганнибала прогнала наши мрачные мысли. Мы лихорадочно ждали, когда можно будет спуститься вниз, — там, по другую сторону гор, наши друзья и наши враги. В последний раз зажглись на перевале костры. Были розданы последние запасы пищи, все старались угостить друг друга. Карталон стал угощать Силена.
— Теперь мы братья, — провозгласил он торжественно, — мы стали братьями в аду.
Лицо у Карталона горело. Когда он начал говорить со мной, я увидел, что он в лихорадке.
Перевал напоминал обширный стол для пиршеств, где происходило дикое празднество. Мы были пьяными без вина.
23
Пришла ночь, и лагерь затих. Становилось холоднее. Карталон закутал меня и себя в шкуру и два покрывала, и мы согревали друг друга.
— Слоны делают так же, — сказал Карталон.
От него шел жар. Мы лежали неподалеку от слонов.
— И для них самое трудное позади, — уверял он меня. — Для всех нас наступают лучшие дни.
Мы лежали и смотрели в ночь. Она была полна сияющих звезд. Вокруг нас сверкал лед, и в нем отражались звезды. Мороз пощипывал кожу лица. Но мне не было холодно. От Карталона шел жар, как от печки. В нем бушевала лихорадка. Он лежал так тихо, что я иногда слышал быстрые удары его сердца. Когда он что-нибудь говорил, над его лицом поднимался белый пар.
— Осталось сделать только два шага, — сказал он вдруг, — в Рим и назад в Карфаген, в мой город, в твой город, мой маленький карфагенянин! — Он повернулся ко мне и спросил, горячо дыша: — Чем был бы африканский берег без Карфагена? — Потом приподнялся и глянул в широкий темный просвет на юге, открывавшийся между горами. — Вот он, сияющий город! — прошептал он в большом волнении. — Видишь желтый берег и белокаменный корабль? Это Карфаген, хозяин всех западных морей. Он навечно встал на якоре у берегов Африки…
Я тоже оперся на локоть и взглянул туда… Но я увидел только ледяные пики и блестящие звезды.
Карталон все еще говорил. Я закрыл глаза и увидел белокаменный корабль под синим небом Африки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Горный кряж почти перпендикулярно вставал над ущельем. Под ним, как черные покрывала, легли тени.
Внезапно мы услышали сверху крики. От них загрохотали, проснувшись, горы. Некоторые слоны так испугались шума, что побежали назад. Но недалеко: дорога не выдержала их тяжести. Вьючные животные, гонимые страхом, тоже потеряли тропу. Так мы понесли значительные потери от одной только звуковой атаки.
Потом снова, как и в первый раз, сверху посыпался град камней. Нас загнали в ущелье. На склоне не росло травы, поэтому каждый падающий камень увлекал за собой целую лавину камней, а эта лавина уносила в пропасть людей и животных. На вершины, откуда неслась смерть, невозможно было взобраться. Старики заманили нас в ловушку еще более хитрую, чем первая.
На этот раз не только я залез под Сура. Нашел там убежище и Карталон. Сур был странно тихим. Он шел медленно, но уверенно, будто заранее знал, когда и где упадет камень. Мы прятались у него под животом, совсем как испуганные слонята.
Сейчас Сур стоял не шелохнувшись. Впереди него упал огромный кусок скалы. Он быстро сделал два шага вперед. Сразу же позади обрушился камнепад. Было похоже на то, будто слон играл в игру, в которой он знал наперед каждый ход. Так он прошел примерно шагов тридцать, подобравшись к нависавшей сверху скале. Он прижался к ней и встал неподвижно, будто сросся с этой серой громадиной. Мы с Карталоном укрывались под Суром, как под скалой, от которой исходило тепло.
Мы уставились друг на друга, открыв рот. Посередине этого ада Сур нашел уголок, где смерть не могла нас поймать. Большая часть армии осталась без укрытия от сыпавшегося сверху града камней и осколков скал. Группа людей собралась вокруг Сура. Время от времени кто-нибудь из сидевших с краю падал в пропасть, сметенный камнями.
А потом по ущелью пронесся крик ужаса:
— Идут дьяволы!
Люди, которые нанесли нам такой сокрушительный удар, теперь сами спускались с гор. Они смело сходили с такой крутизны, где, казалось, невозможно было и шагу ступить. Горцы достигли своей цели, отрезав Ганнибала от всадников, слонов и наемников Мономаха. Теперь они решительно двинулись к арьергарду. Ганнибал с отрядом бесноватых кинулся на них и отбил атаку горцев. Магарбал набросился на них с тыла. Битва продолжалась с переменным успехом часа два. В тесном ущелье невозможно было атаковать врагов с фланга, и горцы удерживали свою позицию до наступления темноты. Ночь остановила оба сражения. Ганнибал все еще был отрезан от своей армии. В полночь он попытался прорваться, но ему оказали сильное сопротивление, и он был ранен. С большим трудом солдаты спасли его от рук аллоброгов. Решительная битва была отложена до утра.
Когда рассвело и мы попытались прорвать с двух сторон заслон, то увидели, что за каменными завалами никого нет. Горцы отступили поздно ночью. Отойти они могли только по отвесным горным стенам, нависавшим с двух сторон над заслоном. Как они это проделали в ночной темноте и без шума, никто не мог объяснить. Они оставили после себя зловещую тишину. Людей, стоявших у покинутого каменного завала, охватил страх. Они обыскали ближайшие вершины. Вокруг бесшумно летали птицы. Это были огромные птицы, каких никто раньше не видел. Утро было тихим. Горы безмолвствовали, будто вообще не умели отвечать эхом на крик. Слышались только стоны раненых. Оставшиеся в живых были полны страха и избегали разговаривать друг с другом, как прежде, будто громкое слово могло вызвать новую гибель. Карталон пошел считать оставшихся слонов.
— Двадцать, — сказал он, вернувшись. Все приняли эту весть за чудо.
Погонщики получили приказ приготовить слонов к походу. Встревоженные животные с трудом выбирали дорогу среди обвалов и трупов. Ганнибал ушел вперед, чтобы сосчитать потери. Он приказал поставить слонов во главу шествия. Наемники смотрели на серых гигантов, как на привидения. Я слышал, как они считали их вслух. Они думали, что погибли все слоны, хотя все двадцать вышли живыми из ущелья. Значит, еще не все было потеряно. Ганнибал осмотрел слонов, каждому он сказал несколько ободряющих слов.
Вьючных животных, тащивших пищу для слонов, тоже приказано было поставить впереди. Половина из них пропала. Тем не менее Ганнибал приказал выдать им весь дневной рацион, и они приободрились, так же как и слоны. Он вел всех переживших битву к перевалу — хотел как можно скорее увести армию от окружавших, ее ужасов.
Небо покрылось облаками, но перевал был виден. Теперь животным надо было взбираться наверх. Возможно, что вид животных удерживал аллоброгов от новой атаки или они считали, что и так нанесли нам большой урон.
Карталон сказал мне, что в авангарде ходят разговоры о том, что двое из трех проводников убежали, когда началось сражение. Мономах приказал пытать третьего до тех пор, пока тот не скажет, почему проводники предали нас. Но старик молча выдержал пытку и продолжал смотреть так приветливо, как будто это ему удалось убежать.
— Вот они, — горько сказал Мономах, — обманывают тебя даже в смерти!
Карталон поведал мне, что старик молчал как камень до самого конца.
21
Заметно стемнело, и вскоре пошел снег. Снежинки были маленькими и сухими. Поднялся легкий ветер и закружил снежинки. Земля уже замерзла, и теперь ее всю покрывало снегом.
Вскоре на снегу стал отчетливо отпечатываться каждый шаг. Сур вдавливал своими ногами в рыхлую белизну огромные печати. Слоны были хорошими ходоками. Они не спешили и терпеливо поднимались в гору — подгонять их не надо было. Они ясно прорисовывали дорогу всем следовавшим за ними.
Ветер усилился. Он гнал навстречу людям снежную пелену. В десяти шагах уже ничего не было видно. Мороз обжигал глаза и лица. Тропа обледенела. Все чаще кто-нибудь скользил и падал. Колени кровоточили, одежда людей стала грязной. Терялось снаряжение и оружие, пропадали вьючные животные с их поклажей. Легкий снежный покров был обманчив: склон горы оказался под ним еще более крутым, чем был на самом деле. Рискованным становился каждый шаг. Слоны тоже выбивались из сил. Внезапно соскользнул в бездну Карлик — мы слышали, как вскрикнул его погонщик. Помочь было нельзя. Каждый сам старался не потерять равновесие. Из-за снежной бури ничего не было видно, но вскоре мы узнали: великан-погонщик хотел удержать своего слона, но Карлик перекатился через него… Осталось девятнадцать… Сур нащупывал хоботом дорогу. Иногда он поднимал хобот навстречу перевалу, спрятавшемуся вдали. Теперь борьбу с нами вели горы. Они наносили нам удар за ударом, сами не двигаясь с места. Чтобы образовать в Ганнибаловом строю брешь, уже не требовалось катящихся сверху камней. Горы были против нас, и небо, висевшее над нами, было врагом. Оно швыряло нам в лицо ветер и снег. Многие, упав, так и оставались лежать, отказываясь от помощи. Горы победили их. Оставаясь неподвижными, горы убивали преступников, осмелившихся нарушить их покой бряцанием оружия. Утесы очнулись от векового сна. Нами овладел ужас.
— Сейчас мы одолеем его, этот проклятый перевал, — задыхаясь, сказал Ганнибал.
Он возглавлял колонну и тащил на себе оружие и поклажу, как последний из наемников. Когда крики погонщиков извещали о том, что остановился какой-нибудь слон, Ганнибал спешил туда. Он столько времени разговаривал со слоном, пока тот не двигался дальше. Все мы знали, что погибнем, если ночь застигнет армию на отвесном склоне горы. Ганнибал кружил вокруг своего войска, как овчарка вокруг стада. Один раз он натолкнулся на меня, когда я лежал на земле, вцепившись руками в склон. Он опустился на колени попробовал поднять меня.
— Разожми пальцы, — сказал он, — я держу тебя. Я уткнулся лицом в землю.
— Слышишь? — проговорил он, задыхаясь. — Они не сдались! — Он сильно прижал меня к себе. — Слоны и мы были первыми!
Перевал был достигнут. Он был похож на огромное седло, полное снега. Один за другим прошли слоны мимо Ганнибала. Животные удивленно переставляли ноги; слоны никак не могли поверить в то, что на свете есть еще хоть одно место, которое не было бы отвесным.
Тембо на перевале совсем выдохся и упал, обессиленный. Сур и еще один слон опустились возле него на колени, они не успокоились до тех пор, пока не подняли Тембо на ноги. Тогда Сур нашел защищенное место, и слоны столпились вокруг него. Их было девятнадцать — выстояли все, кроме Карлика.
Ярость неба утихла. Снег, правда, еще шел, но его уже не мело — он падал отвесно и бесшумно. Ветер прекратился. Слоны стояли, тесно прижавшись, согревая друг друга. Мы держались возле них, потому что от них исходило тепло. Рядом мы развели костер. Слоны с этим примирились. Погонщики сгрудились на корточках вокруг огня. Когда подошли вьючные животные, на слонов накинули красные покрывала, которые были частью их военного снаряжения. И корм они получили, хотя его оставалось не так уже много. Мы тоже поели, для нас всего было достаточно. Мы оттаяли возле огня.
В снегу горели костры. Перевал плоско протянулся к югу, здесь было достаточно места для тех, кто еще уцелел.
Карталон сидел рядом. Он закутал меня в овечью шкуру.
— Ты вел себя, как Ганнибал! — шепнул он мне в ухо. У него нашлись добрые слова и для Сура, и для других слонов. — А есть люди, которые называют их луканскими быками! — возмутился он.
Я недоумевающе взглянул на него.
— Римляне, кто же еще! — пояснил он презрительно. — Они впервые увидели слонов в Лукании, потому и говорят — луканские быки… Быки! — сердился Карталон. — Надо извиниться перед Суром за это бесстыдство.
Он встал и направился к слонам, словно его решение не терпело отлагательств. Я уже не мог встать и плотнее закутался в шкуру. Снег все еще падал. В беззвучном снегопаде костры казались маленькими солнцами. Я смотрел на эти маленькие солнца, пока огонь и снег совсем не затуманились.
22
Я проснулся и почувствовал, что мне тепло. Это шкура, в которую я заполз во сне с головой, согрела меня. Я выбрался из нее и увидел солнце. Вокруг меня все уже давно проснулись и были заняты делом.
— Эх ты, соня! — стал дразнить меня Карталон. — Время обеда! Есть хочешь?
Карталон дал мне поесть.
— Ты кое-что пропустил, — сказал он. — Всех нас похоронило. Каждый из нас лежал под белым могильным холмиком. Все слоны были белыми, вся армия! А ты проспал! Солнце убрало это покрывало и унесло его в горы… Смотри!
Я сощурился. Яркий свет резал глаза. Сначала надо было привыкнуть к солнцу. Оно было высоко в небе и ярко горело. Просто удивительно, что натворило солнце за такое короткое время. Ночью все вокруг было холодным, диким — безрадостный конец света. А теперь нескончаемая цепь высоких гор сияла на фоне голубого неба. Они сверкали так, будто появились на свет только сегодня. Одна вершина вздымалась над другой. То там, то здесь на снежных пиках горели искры, дрожа и мерцая, как звезды в холодную погоду. Казалось, они изо льда, но удивительнее всего было то, что от них шло тепло. Белые пики помогали солнцу согревать мир.
Но где был мир, в котором жили люди? Мой взгляд упал на бесконечное рыхлое покрывало, раскинувшееся под нами. Казалось, что со всех вершин сползли вниз ледники, слившись в одно белое море, парящее высоко над миром.
— Мы над облаками, — воскликнул Карталон.
Он был в отличном настроении. Я поискал глазами Сура. Все слоны стояли теперь маленькими группами или поодиночке. Сура нигде не было видно.
— Где Сур?
— Он скоро вернется, — успокоил меня Карталон. — Он ищет воду.
Я отправился по дороге и вскоре нашел Сура. Тот стоял в стороне от лагерной суматохи возле канавки, проделанной тающим снегом. Он неутомимо всасывал воду хоботом и беспрерывно поливал себя, особенно ноги, которые у него, очевидно, болели. Сур похудел, бока у него ввалились. У меня в кармане был кусок хлеба, и я отдал хлеб ему. Он взял его с жадностью.
— Слонов уже кормили? — спросил я, вернувшись, у Карталона.
— Я разделил с ним свой завтрак.
— А корма не осталось?
— Там, внизу, — успокоил меня Карталон, — под облачным одеялом. Послезавтра у всех будет много еды, послезавтра мы начнем спускаться.
— Почему не сегодня? — спросил я в тревоге. — Выходит, слоны должны голодать?
— Ты только со слонами считаешься, — укорил меня Карталон. — Ведь есть еще и люди…
Воины были измучены. Многие из них не могли продолжать поход дальше. Ганнибал отдал приказ расположиться на два дня на отдых. Он рассчитывал на солнце. Еды было достаточно, и поэтому надо было дать людям покой, так как это самый лучший и быстрый способ восстановления сил. Здесь уже не надо было бояться нового нападения.
После таких ужасных потерь Ганнибал хотел провести в армии перестановки — как и после стычки трехсот солдат Магона с римлянами. Но сейчас потери были неизмеримо большие. Был сражен почти каждый второй. Правда, часть раненых солдат ожила под лучами солнца и нашла в себе силы подняться и присоединиться к нам. Некоторые раненые лошади тоже прибрели к лагерю днем. Но все ясно сознавали, что армия растаяла почти наполовину. За девять дней подъема к перевалу мы потеряли семнадцать тысяч пехотинцев и более двух тысяч всадников.
На следующий день облачный покров начал рассеиваться. В течение часа он растаял в южной стороне, обнажив долины и равнины. На север от перевала облака еще держались, скрывая от нас ущелье. На юге мы видели всю страну до самой реки Пад. Огромная река лежала вдали, как блестящая лента.
Ошеломленные наемники смотрели вниз, в долину. Даже едва тащившиеся раненые выпрямились. Ганнибал вскочил на обломок скалы, чтобы все его хорошо видели. Он долго смотрел на юг. Потом повернулся к солдатам.
— Там находится Рим! — закричал он, обращаясь к наемникам и вытянув руку в направлении Италии. — Мы стоим у дальних стен Рима! Скоро мы спустимся и встретим тех, кто нас ждет. Из-за предательства наша армия в горах уменьшилась, но на равнинах она снова вырастет и будет еще сильнее. Самое худшее позади. Внизу наши друзья, а за ними стоит враг, которого мы сметем в сражениях, и сражений этих будет меньше, чем пальцев на моей руке. И тогда никто не встанет на нашем пути, пока мы не постучимся в ворота Рима. Для вас, которые перебрались через горные стены, упирающиеся в небо, городская стена Рима уже не будет препятствием. Вы покорили Альпы, и Рим будет для вас наградой. Берите этот город! Я отдаю его вам! Посмотрите назад! Там смерть. Вы покорили ее; она не осмеливается вам больше показываться. А теперь посмотрите на юг! Там жизнь. Она ждет вас…
Ганнибал кончил. Мы слушали его, вытянув шеи. Он соскочил со скалы и подошел к раненому солдату, опиравшемуся на копье.
— Мы были вместе в аду, — сказал он громко, чтобы его услышали другие. — А теперь мы возьмем награду за то, что повыдергали зубы у дьявола.
Речь Ганнибала прогнала наши мрачные мысли. Мы лихорадочно ждали, когда можно будет спуститься вниз, — там, по другую сторону гор, наши друзья и наши враги. В последний раз зажглись на перевале костры. Были розданы последние запасы пищи, все старались угостить друг друга. Карталон стал угощать Силена.
— Теперь мы братья, — провозгласил он торжественно, — мы стали братьями в аду.
Лицо у Карталона горело. Когда он начал говорить со мной, я увидел, что он в лихорадке.
Перевал напоминал обширный стол для пиршеств, где происходило дикое празднество. Мы были пьяными без вина.
23
Пришла ночь, и лагерь затих. Становилось холоднее. Карталон закутал меня и себя в шкуру и два покрывала, и мы согревали друг друга.
— Слоны делают так же, — сказал Карталон.
От него шел жар. Мы лежали неподалеку от слонов.
— И для них самое трудное позади, — уверял он меня. — Для всех нас наступают лучшие дни.
Мы лежали и смотрели в ночь. Она была полна сияющих звезд. Вокруг нас сверкал лед, и в нем отражались звезды. Мороз пощипывал кожу лица. Но мне не было холодно. От Карталона шел жар, как от печки. В нем бушевала лихорадка. Он лежал так тихо, что я иногда слышал быстрые удары его сердца. Когда он что-нибудь говорил, над его лицом поднимался белый пар.
— Осталось сделать только два шага, — сказал он вдруг, — в Рим и назад в Карфаген, в мой город, в твой город, мой маленький карфагенянин! — Он повернулся ко мне и спросил, горячо дыша: — Чем был бы африканский берег без Карфагена? — Потом приподнялся и глянул в широкий темный просвет на юге, открывавшийся между горами. — Вот он, сияющий город! — прошептал он в большом волнении. — Видишь желтый берег и белокаменный корабль? Это Карфаген, хозяин всех западных морей. Он навечно встал на якоре у берегов Африки…
Я тоже оперся на локоть и взглянул туда… Но я увидел только ледяные пики и блестящие звезды.
Карталон все еще говорил. Я закрыл глаза и увидел белокаменный корабль под синим небом Африки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20