Под градом камней наемники с лошадьми стремглав летели в пропасть.
Самое худшее произошло в обозе. Нагруженные лошади сошли с тропы, потеряли равновесие и рухнули вниз вместе с грузом.
— Это ад! — закричал Карталон.
Наша армия, зажатая между пропастью и горной стеной, не могла ни отступать, ни защищаться. Враг, причинявший нам столько ущерба, оставался невидим: он мог с нами делать все, что захочет. Поэтому всеми завладел страх. На миг мне явилась безумная мысль, что это сами горы стараются сбросить нас в пропасть.
В ужасе соскочил я со спины Сура и спрятался между его передними ногами. Я весь дрожал. Это и есть война? Это была совсем не такая битва, как на учебной равнине. Я взглянул на Сура. Он засунул хобот в рот. Он тоже был испуган. Под градом камней я не переставал думать: «Только бы камень не задел Сура, только не Сура!»
Не помню, сколько времени прятался я в ногах у Сура. Вдруг я увидел, что он вынул хобот изо рта и протянул его к человеку, шедшему к нам. Чья-то рука вытянула меня из-под ног слона.
— Что ты там внизу делаешь?
Это был Ганнибал.
Я растерянно посмотрел на него:
— Это конец?
— Это только начало, — ответил он.
Его глаза сверкали. Я прислушался к происходящему в вышине.
— Больше ничего не будет, — успокоил меня Ганнибал. — Они сбросили вниз все, что у них было. Теперь они будут спать, пока мы их не разбудим.
Наемники собирались вокруг Ганнибала. У одного на лбу кровоточила рана.
— Вот трусы! — сказал Ганнибал, указывая наверх. — Они обрушили на нас гору, а теперь уползают в свои норы.
Он обнял раненого солдата за плечи:
— Враги дорого заплатят за твою рану. Завтра мы им покажем.
Вперед вышли погонщики, потерявшие слонов. Их было шестеро. А еще двое погонщиков свалились в бездну вместе со своими слонами.
— Завтра мы сбросим их вниз, — сказал Ганнибал, стиснув зубы.
Он взобрался на Сура и приказал мне занять место погонщика.
— Ты пойдешь впереди, — сказал он Карталону. — Не будем перегружать Сура. Он еще долго будет мне нужен.
Мы тронулись в путь.
— И ты тоже будешь нужен! — сказал он мне.
— Я испугался, — признался я, опустив голову.
— И я, — ответил Ганнибал. — Но нельзя же вечно бояться. — Он легонько хлопнул меня по плечу: — Все еще боишься?
— Нет, — сказал я.
И это была правда. Страх улетучился, ибо за моей спиной сидел Ганнибал.
19
Дождь перестал. Через полчаса мы вышли на широкое плато и разбили лагерь. Быстро стемнело. Враг так и не показывался. Ганнибал приказал жечь костры всю ночь: тогда сверху увидят, что в лагере есть люди. Когда настала ночь, Ганнибал с отрядом отборных наемников — всего шестьсот человек — тайно и с величайшей осторожностью взобрался на вершину, откуда горцы сбросили на нас лавину камней.
— Он отплатит им за все, — шепнул Карталон, ложась спать рядом со мной.
Погонщики улеглись возле слонов, которые собрались вокруг Сура. Всего осталось двадцать шесть слонов, восемь упали в пропасть. А сколько погибло людей и лошадей!
Ночью я проснулся и вскочил, услышав крики и ржание. Мне показалось, что моего лица касается чья-то холодная рука. Но это был только сон. Стало свежее. Засыпая, я видел, как заблестели звезды.
Утро выдалось ясное, вокруг сверкали горы. Мы увидели, что горцы готовятся занять вчерашнюю позицию. Они выходили из своих хижин и взбирались на вершины.
Вдруг вершины пришли в движение. Шестьсот наших бойцов во главе с Ганнибалом обрушились сверху на ошеломленных горцев. Стрелы посыпались градом. Перепуганные враги кинулись вниз. Но наемники не давали им уйти. Каждая скала грозила гибелью, в каждой расщелине ждала засада.
К полудню, когда армия вновь тронулась в путь, никто уже не опасался, что на нас посыплются камни: горы, ущелья и долины — все было во власти Ганнибала. Некоторые хижины горцев горели.
После двух часов подъема мы вышли к укрепленным сооружениям горцев. Вперед мы выслали отряд всадников. На них никто не напал, и они беспрепятственно въехали за ограду, в долину с обработанными полями. На лугу пасся скот. В хижинах было так много припасов, что их хватило бы нашей армии на три дня. Жители исчезли. Или они были все перебиты, или бежали, побросав все свое добро. Ганнибал приказал распределить провизию среди наемников. Скот привели с пастбищ и закололи, поскольку в обозе он не был нужен. Для наших животных тоже нашлось много корма. И все-таки мы чувствовали себя в покинутых хижинах неспокойно.
Слоны тоже разбрелись в поисках добычи. Я увидел, как Сур подбрасывает в воздух кожаный мешок, полный соли. Он не мог его открыть и бросал до тех пор, пока мешок не лопнул. Другие слоны тоже подошли за своей долей лакомства. Тембо стаскивал с хижины крышу, чтобы добраться до сухих фруктов, подвешенных к балкам. Погонщик стукнул его сзади палкой, и у Тембо сделалось такое выражение, словно он мальчишка, застигнутый на месте воровства. От смущения он засунул кончик хобота, в рот.
После тщательных поисков наемники нашли вино. Они уже и так были опьянены победой над горцами, и им не потребовалось много вина, чтобы пережитые ужасы показались не такими уж страшными, а горы впереди — просто смехотворными. Разве Ганнибал не поразил врагов, как хищная птица? А теперь и вообще нет никаких врагов! Казалось, они забыли, чего стоила им эта победа. Но после подсчета выяснилось, что пропасть поглотила две тысячи солдат, четыреста лошадей и восемь слонов. Не говоря уже о трехстах солдатах, погибших в то утро от рук свирепых горцев. В число потерь не вошло и огромное количество раненых, которые не могли продолжать подъем. О них позаботились, как могли. Ганнибал попросил, чтобы им соорудили надежное укрытие.
В селении осталось много собак, которые не убежали вместе с хозяевами. Наемники давали им отбросы, и скоро собаки настолько осмелели, что начали подходить к слонам. Вскоре мы заметили, что серые гиганты ведут себя с собаками, как кошки. Когда собака лаяла на слона, слон выгибал спину точь-в-точь как кошка. Но если собака переступала дозволенную черту, ей случалось получить удар хоботом.
Однажды слон ударил человека. Это произошло так быстро, что погонщик не успел помочь бедняге. Один солдат подошел к слону и предложил ему пригоршню сухих фруктов; слон поднял хобот как будто для того, чтобы взять их, но вдруг нанес воину такой удар, что тот свалился на землю. Когда так случается, то слоны еще и пронзают свою жертву бивнями или затаптывают ее. Но слон не сделал этого. Он повернулся и зашагал прочь, как будто ничего не случилось.
Погонщики и наемники подбежали к человеку.
— Он мертв, — заметил один.
Но пострадавший вскоре пришел в себя и поднялся на ноги.
Погонщик попросил у него прощения за проступок своего слона:
— Мой слон никогда не делал этого раньше.
— Это моя вина, — сознался воин, ко всеобщему удивлению. — За день до того, как мы вышли из зимнего лагеря, я хотел поднять слона с земли. Теперь я просто решил проверить, не забыл ли он этого. Память у него оказалась прекрасной.
Погонщик попросил его выпить с ним:
— За слона, который подарил тебе жизнь!
— Мне все едино, — сказал воин, который никак еще не мог поверить, что остался в живых.
В этот день случилось еще нечто такое, о чем говорили долгое время спустя. Слон, которого считали умершим, внезапно объявился в лагере. Он прошел через весь лагерь, пока не нашел своего погонщика. При виде воскресшего слона погонщик не смог сдвинуться с места. Слон хоботом обвил погонщика за плечи и потряс его, чтобы тот поверил, что перед ним живой слон, а не привидение.
Ганнибал подошел и поприветствовал вернувшегося домой. Вокруг слона уже собралась толпа солдат и погонщиков. Слон был ранен, но это заметили не сразу. Падая, он содрал себе кожу, а потом залепил рану куском глины.
— Он знает, как себя лечить, — восхищенно сказал Ганнибал. — Этот слон неистребим — пусть он будет для вас примером! — Ганнибал сам угостил слона. — Давайте ему двойную порцию соли, — приказал он. — Ты сам не знаешь, какая ты ценность, — обратился он к слону. — Или знаешь? Может, из пропасти ты выбрался именно потому, что знаешь это? — Он повернулся к толпе. — Если бы мы пробились всего с пятью слонами, в наших руках уже была бы половина Италии.
Ганнибал видел по лицам, что его не поняли.
— Римляне знают, что мы идем со слонами, — объяснил он. — Они так боятся слонов, что удирают от них в горы. Они думают, что слоны опасны только на равнине. Так что равнины уже наши, хотя нас там еще нет.
Погонщики и наемники слушали Ганнибала. Один спросил:
— А почему у самих римлян нету слонов, если они их так ценят?
— На это легко ответить, — улыбнулся Ганнибал. — Потому что слоны не выносят запаха римлян.
Ганнибалу сказали, что в одной из хижин кого-то нашли. Ганнибал заспешил туда, и я побежал за ним.
Мы вошли в бедную хижину, построенную, как и все другие, из бревен. Наемники не стали ее обыскивать, решив, что она не стоит их внимания. Несколько воинов заглянули в нее и увидели, что кто-то сидит у очага.
— Человек такой старый, что непонятно, мужчина это или женщина, — доложил один из наемников. — А может, он мертв?
Я держался возле Ганнибала и мог видеть все. Комната была пуста, только у очага стояла скамья. На ней кто-то сидел. Космы седых волос закрывали лицо.
— Кто ты? — спросил Ганнибал на кельтском языке.
Человек поднял лицо. Рука — обтянутые кожей кости — убрала волосы с висков. Это была женщина. И вдруг случилось такое, чего никто не ожидал. Старая женщина наклонилась. Она засунула руку в очаг и смела золу. Засветились красные угольки. Старуха взяла пригоршню углей и протянула их Ганнибалу — он отпрянул в испуге.
— Вот, ешь! — крикнула старуха.
Угли упали на глиняный пол. Старуха так взглянула на нас, что мне показалось: у нее пустые глазницы.
— Оставьте ее, она сумасшедшая, — сказал Ганнибал и повернулся, чтобы уйти. — Она не сделает никакого вреда.
В ту ночь сгорела хижина, где жила старуха. Пламя быстро распространялось вокруг. Вскоре сгорели все остальные хижины, и для раненых не нашлось больше укрытий.
Армии огонь не причинил никакого вреда. Палатки воинов стояли поодаль. Да и большая часть провизии уже была унесена из этого селения, которое с самого начала вызывало у всех какое-то жуткое чувство.
Слоны были укрыты на ночь в ложбине, защищенной от ветра. Отблески огня, мелькавшие на фоне гор и неба, и треск пламени беспокоили слонов, но погонщикам удалось предотвратить панику. Сур и еще два слона вели себя так, будто ничего не случилось и бояться нечего. И они не ошибались: огонь слонам ничем не грозил.
Когда селение превратилось в черное пятно, двадцать семь серых гигантов уже были готовы к походу. На этот раз Ганнибал поставил их впереди. На рассвете мы снова двинулись. Начинались уже четвертые сутки нашего восхождения. Утро было ясное. Горы казались вымершими.
20
Но люди в горах все-таки были. В полдень, когда ярко светило солнце, навстречу нам вышло несколько человек. Их было плохо видно, потому что перед собой они несли ветки деревьев.
— Не хотят, чтобы мы видели, кто они? — спросил Ганнибал, сидевший сзади меня на Суре.
Наконец восемь стариков вышли из-за движущихся кустов.
— Попрошайки! — определил Ганнибал, разглядев их. — Они пришли просить мира.
Он не спустился с Сура, когда восемь стариков подошли к нему. Магарбал, Мономах, Силен и Магон, все верхом, выехали вперед. Старики, окруженные всадниками, с тревогой смотрели на Ганнибала. Самый старший сказал:
— Мы принадлежим к тому же племени, что и люди, поднявшие на вас оружие. Мы тоже аллоброги, но мы не против вас. Черное пепелище, оставшееся вчера на месте большого селения, научило нас многому. Ваши боги, должно быть, намного могущественнее наших. Поэтому мы не будем бороться против вашей мощи, а готовы служить вам. Мы знаем, что вы хотите перейти горы. Для нас они — дом родной. Нам известны здесь все дороги. Если вы пожелаете, мы проведем вас к перевалу, где удобнее всего пройти армии. Если где и встретятся горцы, которые против вас, мы отговорим их от сражения.
Все восемь стариков положили ветки к ногам Сура, и самый старший из них обратился к слону:
— Эти ветки — знак нашей дружбы. Мы просим тебя принять их.
Сур схватил ветки безо всякого колебания и начал жевать их с жадностью и большим удовольствием. Лицо старика просияло, он радостно воскликнул:
— Он принял наши дары, он наш друг!
— Не заблуждайся, — сказал Ганнибал на финикийском языке, — он имеет в виду ветки, а не вас. — Потом он сказал по кельтски: — Если каждый будет встречать нас так хорошо, как вы, тогда в ущелье не будет мертвецов. Хотите хорошего — что ж, мы не против. Ведите нас к перевалу!
Старик обрадовался, что их предложение принято. Новость, что к Ганнибалу пришли опытные проводники, мгновенно распространилась среди воинов, и настроение улучшилось. Кто их мог послать? Сбежавшие дети и женщины? Все мужчины, способные носить оружие, были убиты. Пришедшие старики были неоценимы как проводники в диких горах — так думал каждый.
Проводники пошли во главе колонны. Ганнибал постепенно отстал от них и, когда они ушли вперед, стал совещаться со своими доверенными.
— Что вы о них думаете?
— Они боятся нас, и это хорошо, — ответил Мономах. — Теперь с нами не может случиться ничего серьезного. Они ведь покажут дорогу.
Магарбал и Магон думали так же.
— А ты? — спросил Ганнибал у Силена.
— Они прятали свои лица.
— Это когда они подходили к нам, — заметил Магон. — Но после того, как они убрали ветки…
— Тогда еще больше, — прервал его Ганнибал. — Эти старики напоминают мне некоторых карфагенян, людей Ганнона…
— Но ты все-таки им доверяешь?
— Я позволил им идти впереди, потому что они знают дорогу, — сказал Ганнибал. — Но я не спущу с них глаз и надеюсь, что узнаю по их спинам, когда они поведут нас неверной дорогой. На их лицах ничего не прочитаешь.
— Если это лисицы, то мы сдерем с них шкуру, — произнес Мономах со злобной улыбкой.
— С радостью обойдусь и без их шкур, — сказал Ганнибал.
Он отдал приказ внимательно наблюдать за вершинами, на которые мы должны были взбираться. Потом он снова подъехал на Суре к старикам, которым подъем не стоил, казалось, никаких усилий. Они отдыхали, когда армия отставала или когда Ганнибал повелевал остановиться. Все восемь стариков были высокого роста и издали совсем не выглядели стариками. Ганнибал постепенно преодолел свое недоверие к ним. «Им также хочется, чтоб горы остались позади», — сказал он себе.
Дорога шла по суровой, но хорошо обозримой местности. Не было никаких признаков новой опасности. И ночь прошла спокойно. В следующие два дня дорога стала круче. Армия двигалась медленно, как огромная змея, но настроение у солдат было хорошим. Они видели, что горы остаются позади и что они приближаются к перевалу.
— Дня через полтора мы будем там, — обещали проводники.
Они спросили Ганнибала, хватит ли нам троих проводников или к перевалу нужно идти всем восьмерым. Ганнибал видел, что пятеро стариков совершенно измучены. Он вознаградил их — что вызвало у них удивление — и отпустил. Трех других, которые не так сильно страдали от трудностей дороги, Ганнибал оставил при себе.
Люди стали ощущать высоту. Каждый наемник должен был нести свой походный мешок и еще оружие. Лошадей нельзя было перегружать, так как местами дорога была очень крутой. На этой высоте попадались только отдельные деревья. Один неосторожный шаг мог вызвать падение камней. Горы отвечали на это громовым эхом. Люди и животные с тревогой оглядывались. Они видели пугающую дикость во всем, что их окружало, и стремились вперед. Другого выбора у них не было.
На следующий день — это был уже восьмой день подъема — мы ясно увидели впереди перевал. К нему вело ущелье, дно которого терялось в черной глубине. Ущелье было узким, но неуклонно поднималось к перевалу. Посередине ущелья, занимая почти всю его ширину, возвышалась гигантская скала. Проводники сказали, что обойти скалу можно с обеих сторон. Ганнибал разделил армию на две части и приказал обходить скалу, чтобы вся армия могла в тот же день достичь седловины перевала, ведущего в Италию. Проводники заверили его, что в седловине хватит места для всей армии. Солнце освещало перевал, пока всадники, наемники, слоны и обоз входили в ущелье. По приказу Ганнибала тыл прикрывали пращники. Слоны, которых снова поставили в середину колонны, приближались к голой скале, которая поднималась в ущелье, как замок. Карталон и я, как и все остальные, с тоской смотрели на перевал.
— Еще три часа, — сказали проводники.
Радостная весть быстро обошла всех. Наемники восприняли подъем по почти отвесному склону как свою обычную дневную работу. Под ногами слонов дорога осыпалась. Сур двигался с величайшей осторожностью. Мы с Карталоном шли впереди него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Самое худшее произошло в обозе. Нагруженные лошади сошли с тропы, потеряли равновесие и рухнули вниз вместе с грузом.
— Это ад! — закричал Карталон.
Наша армия, зажатая между пропастью и горной стеной, не могла ни отступать, ни защищаться. Враг, причинявший нам столько ущерба, оставался невидим: он мог с нами делать все, что захочет. Поэтому всеми завладел страх. На миг мне явилась безумная мысль, что это сами горы стараются сбросить нас в пропасть.
В ужасе соскочил я со спины Сура и спрятался между его передними ногами. Я весь дрожал. Это и есть война? Это была совсем не такая битва, как на учебной равнине. Я взглянул на Сура. Он засунул хобот в рот. Он тоже был испуган. Под градом камней я не переставал думать: «Только бы камень не задел Сура, только не Сура!»
Не помню, сколько времени прятался я в ногах у Сура. Вдруг я увидел, что он вынул хобот изо рта и протянул его к человеку, шедшему к нам. Чья-то рука вытянула меня из-под ног слона.
— Что ты там внизу делаешь?
Это был Ганнибал.
Я растерянно посмотрел на него:
— Это конец?
— Это только начало, — ответил он.
Его глаза сверкали. Я прислушался к происходящему в вышине.
— Больше ничего не будет, — успокоил меня Ганнибал. — Они сбросили вниз все, что у них было. Теперь они будут спать, пока мы их не разбудим.
Наемники собирались вокруг Ганнибала. У одного на лбу кровоточила рана.
— Вот трусы! — сказал Ганнибал, указывая наверх. — Они обрушили на нас гору, а теперь уползают в свои норы.
Он обнял раненого солдата за плечи:
— Враги дорого заплатят за твою рану. Завтра мы им покажем.
Вперед вышли погонщики, потерявшие слонов. Их было шестеро. А еще двое погонщиков свалились в бездну вместе со своими слонами.
— Завтра мы сбросим их вниз, — сказал Ганнибал, стиснув зубы.
Он взобрался на Сура и приказал мне занять место погонщика.
— Ты пойдешь впереди, — сказал он Карталону. — Не будем перегружать Сура. Он еще долго будет мне нужен.
Мы тронулись в путь.
— И ты тоже будешь нужен! — сказал он мне.
— Я испугался, — признался я, опустив голову.
— И я, — ответил Ганнибал. — Но нельзя же вечно бояться. — Он легонько хлопнул меня по плечу: — Все еще боишься?
— Нет, — сказал я.
И это была правда. Страх улетучился, ибо за моей спиной сидел Ганнибал.
19
Дождь перестал. Через полчаса мы вышли на широкое плато и разбили лагерь. Быстро стемнело. Враг так и не показывался. Ганнибал приказал жечь костры всю ночь: тогда сверху увидят, что в лагере есть люди. Когда настала ночь, Ганнибал с отрядом отборных наемников — всего шестьсот человек — тайно и с величайшей осторожностью взобрался на вершину, откуда горцы сбросили на нас лавину камней.
— Он отплатит им за все, — шепнул Карталон, ложась спать рядом со мной.
Погонщики улеглись возле слонов, которые собрались вокруг Сура. Всего осталось двадцать шесть слонов, восемь упали в пропасть. А сколько погибло людей и лошадей!
Ночью я проснулся и вскочил, услышав крики и ржание. Мне показалось, что моего лица касается чья-то холодная рука. Но это был только сон. Стало свежее. Засыпая, я видел, как заблестели звезды.
Утро выдалось ясное, вокруг сверкали горы. Мы увидели, что горцы готовятся занять вчерашнюю позицию. Они выходили из своих хижин и взбирались на вершины.
Вдруг вершины пришли в движение. Шестьсот наших бойцов во главе с Ганнибалом обрушились сверху на ошеломленных горцев. Стрелы посыпались градом. Перепуганные враги кинулись вниз. Но наемники не давали им уйти. Каждая скала грозила гибелью, в каждой расщелине ждала засада.
К полудню, когда армия вновь тронулась в путь, никто уже не опасался, что на нас посыплются камни: горы, ущелья и долины — все было во власти Ганнибала. Некоторые хижины горцев горели.
После двух часов подъема мы вышли к укрепленным сооружениям горцев. Вперед мы выслали отряд всадников. На них никто не напал, и они беспрепятственно въехали за ограду, в долину с обработанными полями. На лугу пасся скот. В хижинах было так много припасов, что их хватило бы нашей армии на три дня. Жители исчезли. Или они были все перебиты, или бежали, побросав все свое добро. Ганнибал приказал распределить провизию среди наемников. Скот привели с пастбищ и закололи, поскольку в обозе он не был нужен. Для наших животных тоже нашлось много корма. И все-таки мы чувствовали себя в покинутых хижинах неспокойно.
Слоны тоже разбрелись в поисках добычи. Я увидел, как Сур подбрасывает в воздух кожаный мешок, полный соли. Он не мог его открыть и бросал до тех пор, пока мешок не лопнул. Другие слоны тоже подошли за своей долей лакомства. Тембо стаскивал с хижины крышу, чтобы добраться до сухих фруктов, подвешенных к балкам. Погонщик стукнул его сзади палкой, и у Тембо сделалось такое выражение, словно он мальчишка, застигнутый на месте воровства. От смущения он засунул кончик хобота, в рот.
После тщательных поисков наемники нашли вино. Они уже и так были опьянены победой над горцами, и им не потребовалось много вина, чтобы пережитые ужасы показались не такими уж страшными, а горы впереди — просто смехотворными. Разве Ганнибал не поразил врагов, как хищная птица? А теперь и вообще нет никаких врагов! Казалось, они забыли, чего стоила им эта победа. Но после подсчета выяснилось, что пропасть поглотила две тысячи солдат, четыреста лошадей и восемь слонов. Не говоря уже о трехстах солдатах, погибших в то утро от рук свирепых горцев. В число потерь не вошло и огромное количество раненых, которые не могли продолжать подъем. О них позаботились, как могли. Ганнибал попросил, чтобы им соорудили надежное укрытие.
В селении осталось много собак, которые не убежали вместе с хозяевами. Наемники давали им отбросы, и скоро собаки настолько осмелели, что начали подходить к слонам. Вскоре мы заметили, что серые гиганты ведут себя с собаками, как кошки. Когда собака лаяла на слона, слон выгибал спину точь-в-точь как кошка. Но если собака переступала дозволенную черту, ей случалось получить удар хоботом.
Однажды слон ударил человека. Это произошло так быстро, что погонщик не успел помочь бедняге. Один солдат подошел к слону и предложил ему пригоршню сухих фруктов; слон поднял хобот как будто для того, чтобы взять их, но вдруг нанес воину такой удар, что тот свалился на землю. Когда так случается, то слоны еще и пронзают свою жертву бивнями или затаптывают ее. Но слон не сделал этого. Он повернулся и зашагал прочь, как будто ничего не случилось.
Погонщики и наемники подбежали к человеку.
— Он мертв, — заметил один.
Но пострадавший вскоре пришел в себя и поднялся на ноги.
Погонщик попросил у него прощения за проступок своего слона:
— Мой слон никогда не делал этого раньше.
— Это моя вина, — сознался воин, ко всеобщему удивлению. — За день до того, как мы вышли из зимнего лагеря, я хотел поднять слона с земли. Теперь я просто решил проверить, не забыл ли он этого. Память у него оказалась прекрасной.
Погонщик попросил его выпить с ним:
— За слона, который подарил тебе жизнь!
— Мне все едино, — сказал воин, который никак еще не мог поверить, что остался в живых.
В этот день случилось еще нечто такое, о чем говорили долгое время спустя. Слон, которого считали умершим, внезапно объявился в лагере. Он прошел через весь лагерь, пока не нашел своего погонщика. При виде воскресшего слона погонщик не смог сдвинуться с места. Слон хоботом обвил погонщика за плечи и потряс его, чтобы тот поверил, что перед ним живой слон, а не привидение.
Ганнибал подошел и поприветствовал вернувшегося домой. Вокруг слона уже собралась толпа солдат и погонщиков. Слон был ранен, но это заметили не сразу. Падая, он содрал себе кожу, а потом залепил рану куском глины.
— Он знает, как себя лечить, — восхищенно сказал Ганнибал. — Этот слон неистребим — пусть он будет для вас примером! — Ганнибал сам угостил слона. — Давайте ему двойную порцию соли, — приказал он. — Ты сам не знаешь, какая ты ценность, — обратился он к слону. — Или знаешь? Может, из пропасти ты выбрался именно потому, что знаешь это? — Он повернулся к толпе. — Если бы мы пробились всего с пятью слонами, в наших руках уже была бы половина Италии.
Ганнибал видел по лицам, что его не поняли.
— Римляне знают, что мы идем со слонами, — объяснил он. — Они так боятся слонов, что удирают от них в горы. Они думают, что слоны опасны только на равнине. Так что равнины уже наши, хотя нас там еще нет.
Погонщики и наемники слушали Ганнибала. Один спросил:
— А почему у самих римлян нету слонов, если они их так ценят?
— На это легко ответить, — улыбнулся Ганнибал. — Потому что слоны не выносят запаха римлян.
Ганнибалу сказали, что в одной из хижин кого-то нашли. Ганнибал заспешил туда, и я побежал за ним.
Мы вошли в бедную хижину, построенную, как и все другие, из бревен. Наемники не стали ее обыскивать, решив, что она не стоит их внимания. Несколько воинов заглянули в нее и увидели, что кто-то сидит у очага.
— Человек такой старый, что непонятно, мужчина это или женщина, — доложил один из наемников. — А может, он мертв?
Я держался возле Ганнибала и мог видеть все. Комната была пуста, только у очага стояла скамья. На ней кто-то сидел. Космы седых волос закрывали лицо.
— Кто ты? — спросил Ганнибал на кельтском языке.
Человек поднял лицо. Рука — обтянутые кожей кости — убрала волосы с висков. Это была женщина. И вдруг случилось такое, чего никто не ожидал. Старая женщина наклонилась. Она засунула руку в очаг и смела золу. Засветились красные угольки. Старуха взяла пригоршню углей и протянула их Ганнибалу — он отпрянул в испуге.
— Вот, ешь! — крикнула старуха.
Угли упали на глиняный пол. Старуха так взглянула на нас, что мне показалось: у нее пустые глазницы.
— Оставьте ее, она сумасшедшая, — сказал Ганнибал и повернулся, чтобы уйти. — Она не сделает никакого вреда.
В ту ночь сгорела хижина, где жила старуха. Пламя быстро распространялось вокруг. Вскоре сгорели все остальные хижины, и для раненых не нашлось больше укрытий.
Армии огонь не причинил никакого вреда. Палатки воинов стояли поодаль. Да и большая часть провизии уже была унесена из этого селения, которое с самого начала вызывало у всех какое-то жуткое чувство.
Слоны были укрыты на ночь в ложбине, защищенной от ветра. Отблески огня, мелькавшие на фоне гор и неба, и треск пламени беспокоили слонов, но погонщикам удалось предотвратить панику. Сур и еще два слона вели себя так, будто ничего не случилось и бояться нечего. И они не ошибались: огонь слонам ничем не грозил.
Когда селение превратилось в черное пятно, двадцать семь серых гигантов уже были готовы к походу. На этот раз Ганнибал поставил их впереди. На рассвете мы снова двинулись. Начинались уже четвертые сутки нашего восхождения. Утро было ясное. Горы казались вымершими.
20
Но люди в горах все-таки были. В полдень, когда ярко светило солнце, навстречу нам вышло несколько человек. Их было плохо видно, потому что перед собой они несли ветки деревьев.
— Не хотят, чтобы мы видели, кто они? — спросил Ганнибал, сидевший сзади меня на Суре.
Наконец восемь стариков вышли из-за движущихся кустов.
— Попрошайки! — определил Ганнибал, разглядев их. — Они пришли просить мира.
Он не спустился с Сура, когда восемь стариков подошли к нему. Магарбал, Мономах, Силен и Магон, все верхом, выехали вперед. Старики, окруженные всадниками, с тревогой смотрели на Ганнибала. Самый старший сказал:
— Мы принадлежим к тому же племени, что и люди, поднявшие на вас оружие. Мы тоже аллоброги, но мы не против вас. Черное пепелище, оставшееся вчера на месте большого селения, научило нас многому. Ваши боги, должно быть, намного могущественнее наших. Поэтому мы не будем бороться против вашей мощи, а готовы служить вам. Мы знаем, что вы хотите перейти горы. Для нас они — дом родной. Нам известны здесь все дороги. Если вы пожелаете, мы проведем вас к перевалу, где удобнее всего пройти армии. Если где и встретятся горцы, которые против вас, мы отговорим их от сражения.
Все восемь стариков положили ветки к ногам Сура, и самый старший из них обратился к слону:
— Эти ветки — знак нашей дружбы. Мы просим тебя принять их.
Сур схватил ветки безо всякого колебания и начал жевать их с жадностью и большим удовольствием. Лицо старика просияло, он радостно воскликнул:
— Он принял наши дары, он наш друг!
— Не заблуждайся, — сказал Ганнибал на финикийском языке, — он имеет в виду ветки, а не вас. — Потом он сказал по кельтски: — Если каждый будет встречать нас так хорошо, как вы, тогда в ущелье не будет мертвецов. Хотите хорошего — что ж, мы не против. Ведите нас к перевалу!
Старик обрадовался, что их предложение принято. Новость, что к Ганнибалу пришли опытные проводники, мгновенно распространилась среди воинов, и настроение улучшилось. Кто их мог послать? Сбежавшие дети и женщины? Все мужчины, способные носить оружие, были убиты. Пришедшие старики были неоценимы как проводники в диких горах — так думал каждый.
Проводники пошли во главе колонны. Ганнибал постепенно отстал от них и, когда они ушли вперед, стал совещаться со своими доверенными.
— Что вы о них думаете?
— Они боятся нас, и это хорошо, — ответил Мономах. — Теперь с нами не может случиться ничего серьезного. Они ведь покажут дорогу.
Магарбал и Магон думали так же.
— А ты? — спросил Ганнибал у Силена.
— Они прятали свои лица.
— Это когда они подходили к нам, — заметил Магон. — Но после того, как они убрали ветки…
— Тогда еще больше, — прервал его Ганнибал. — Эти старики напоминают мне некоторых карфагенян, людей Ганнона…
— Но ты все-таки им доверяешь?
— Я позволил им идти впереди, потому что они знают дорогу, — сказал Ганнибал. — Но я не спущу с них глаз и надеюсь, что узнаю по их спинам, когда они поведут нас неверной дорогой. На их лицах ничего не прочитаешь.
— Если это лисицы, то мы сдерем с них шкуру, — произнес Мономах со злобной улыбкой.
— С радостью обойдусь и без их шкур, — сказал Ганнибал.
Он отдал приказ внимательно наблюдать за вершинами, на которые мы должны были взбираться. Потом он снова подъехал на Суре к старикам, которым подъем не стоил, казалось, никаких усилий. Они отдыхали, когда армия отставала или когда Ганнибал повелевал остановиться. Все восемь стариков были высокого роста и издали совсем не выглядели стариками. Ганнибал постепенно преодолел свое недоверие к ним. «Им также хочется, чтоб горы остались позади», — сказал он себе.
Дорога шла по суровой, но хорошо обозримой местности. Не было никаких признаков новой опасности. И ночь прошла спокойно. В следующие два дня дорога стала круче. Армия двигалась медленно, как огромная змея, но настроение у солдат было хорошим. Они видели, что горы остаются позади и что они приближаются к перевалу.
— Дня через полтора мы будем там, — обещали проводники.
Они спросили Ганнибала, хватит ли нам троих проводников или к перевалу нужно идти всем восьмерым. Ганнибал видел, что пятеро стариков совершенно измучены. Он вознаградил их — что вызвало у них удивление — и отпустил. Трех других, которые не так сильно страдали от трудностей дороги, Ганнибал оставил при себе.
Люди стали ощущать высоту. Каждый наемник должен был нести свой походный мешок и еще оружие. Лошадей нельзя было перегружать, так как местами дорога была очень крутой. На этой высоте попадались только отдельные деревья. Один неосторожный шаг мог вызвать падение камней. Горы отвечали на это громовым эхом. Люди и животные с тревогой оглядывались. Они видели пугающую дикость во всем, что их окружало, и стремились вперед. Другого выбора у них не было.
На следующий день — это был уже восьмой день подъема — мы ясно увидели впереди перевал. К нему вело ущелье, дно которого терялось в черной глубине. Ущелье было узким, но неуклонно поднималось к перевалу. Посередине ущелья, занимая почти всю его ширину, возвышалась гигантская скала. Проводники сказали, что обойти скалу можно с обеих сторон. Ганнибал разделил армию на две части и приказал обходить скалу, чтобы вся армия могла в тот же день достичь седловины перевала, ведущего в Италию. Проводники заверили его, что в седловине хватит места для всей армии. Солнце освещало перевал, пока всадники, наемники, слоны и обоз входили в ущелье. По приказу Ганнибала тыл прикрывали пращники. Слоны, которых снова поставили в середину колонны, приближались к голой скале, которая поднималась в ущелье, как замок. Карталон и я, как и все остальные, с тоской смотрели на перевал.
— Еще три часа, — сказали проводники.
Радостная весть быстро обошла всех. Наемники восприняли подъем по почти отвесному склону как свою обычную дневную работу. Под ногами слонов дорога осыпалась. Сур двигался с величайшей осторожностью. Мы с Карталоном шли впереди него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20