Малькольм усмехнулся.– Тебе самому следует спросить ее об этом. Я не вправе рассказывать тебе о ней.Куин вздохнул и поднялся.– Вы предупредили меня, чтобы я был внимателен к ней, но вам следовало бы также сообщить мне, что я должен захватить с собой латы.Дядя только рассмеялся.Вид письма от Элоизы, лежащего на туалетном столике, еще раз напомнил ему, что он не писал ей со времени отъезда в Лэнгли. Нетерпеливо выглянув из окна в сад, Куин сел и достал ручку с чернильницей.
« Дорогая Элоиза! Дядя Малькольм поправляется. К сожалению, я, по-видимому, должен буду задержаться здесь дольше, чем предполагал, – к севу и проверке бухгалтерских книг прибавилась работа над ирригационной системой, в которой нуждается Лэнгли. Никаких особых приключений …»
Куин откинулся на спинку стула. Эта последняя часть письма была не совсем правдива, но ему не хотелось рассказывать о том, что он чуть было не утонул и его чуть не застрелили, к тому же он сомневался, – что Элоизу развеселит его сражение с мисс Маргарет. И вряд ли она оценила бы странное состязание в остроумии с мисс Уиллитс.Уэрфилд снова обмакнул перо в чернила.
«… но Лэнгли имеет свои сельские прелести. Я все еще надеюсь навестить тебя в Стаффорд-Грин до начала сезона. Пожалуйста, передай привет своему отцу. Твой Куинлан ».
Письмо было коротким, но на первый раз вполне достаточным. Более детально о своей жизни можно будет рассказать в следующем письме, когда станет ясно, сколько он еще пробудет здесь. Куин запечатал письмо, надписал на нем адрес Элоизы и оставил его Гарретту – отправить на почту.Затем он нетерпеливо прошелся по дому, надеясь, что Мэдди вернется из своего заключения прежде, чем ему нужно будет отправляться в поле. В отчаянии он выглянул в окно маленькой столовой и увидел ее зеленую юбку, исчезающую в оранжерее. Куин устремился было в сад, затем остановился. Встретившись с ней, он будет обвинен в том, что преследует ее и пренебрегает своим долгом по отношению к Малькольму и Лэнгли, – а он уже достаточно наслушался этой чепухи. Итак, надо убедить ее, что он ничем не пренебрегает.Вдохновение пришло неожиданно.– Ага, – пробормотал Куин, усмехаясь, и направился в конторку в дальнем конце холла. Достав последний гроссбух из ящика, он нашел страницу, где появились записи почерком Мэдди.С зажатым под мышкой томом, он бросился в бой.– Мисс Уиллитс? – позвал он, делая вид, что ищет ее в саду. – Мисс Уиллитс, вы здесь?Она ответила не сразу, но, когда он начал было подумывать, что должен «случайно» обнаружить ее в оранжерее, она появилась.– Да, милорд? – сказала девушка, заправляя за ухо выбившуюся прядь рыжеватых волос.– Ах, мисс Уиллитс, у меня к вам вопрос.Мэдди недоверчиво изучала его, наблюдая, как он роется в гроссбухе. Он встал рядом с ней и держал книгу так, чтобы она тоже могла видеть. От нее пахло землей и лавандой, и пальцы ее были перепачканы землей. На щеке тоже был след от земли. И жар, который пробежал по его жилам, не имел ничего общего с простым любопытством.Пытаясь сосредоточиться на расчетах, Куин показал на одну из последних записей, датированную двумя днями раньше. Она тайком сделала эти расчеты, пока он был в полях, хотя маркиз просил ее больше не прикасаться к книгам.– Что это такое?Мэдди наклонилась ближе к нему, чтобы взглянуть на страницу, затем посмотрела ему в лицо.– Откуда мне знать, милорд?– Вы считаете меня полным идиотом, мисс Уиллитс? – Он подавил улыбку, когда она открыла рот, чтобы ответить. – Нет, не отвечайте, позвольте мне объяснить. Здесь, – и он вернулся на несколько страниц назад, – почерк моего дяди. Единственный Бэнкрофт с еще худшим почерком – мой брат. – Он указал на другую, более позднюю запись. – Это моя рука. Ненамного лучше, но все же вы можете отличить «т» от «д». – Он вернулся к рядам аккуратных строчек. – А это, я полагаю, ваш почерк.Мэдди кисло взглянула на страницу.– Хорошо, милорд, признаюсь. Я знакома с арифметикой. – Она указала на одну из строчек. – Но вы, наверное, заметили, милорд, что я нигде не коснулась ваших записей.Не обращая внимания на ее замечание, он опустил книгу, чтобы взглянуть на нее.– Почему вы не сказали, что присматриваете за Лэнгли?– Мы писали об этом вашему отцу. – Мэдди встретила его взгляд. – Вас, по-моему, это не заинтересовало.На самом деле он был необычайно заинтересован.– Почему бы не предположить, что я не знал об этом? Вы сделали много доброго здесь как для моего дяди, так и для всех Бэнкрофтов.– Я делаю то, за что мне платят, – коротко ответила девушка, поворачиваясь лицом к оранжерее. – Это все, о чем вы хотели спросить меня, милорд?– Мне просто хотелось поблагодарить вас за заботу о дяде.Мэдди взглянула на него через плечо.– Кто-то должен быть рядом с ним, милорд.Сегодня эта мысль пришла в голову и ему. Если бы Мэдди не была компаньонкой дяди, состояние здоровья самого Малькольма и положение дел в Лэнгли могли быть гораздо хуже, чем герцог мог предвидеть. Куин, раздосадованный ее критикой, пошел вслед за ней.– Ну вот! Теперь вы критикуете меня за то, что я не приехал в Лэнгли раньше.– При моей должности не подобает критиковать вас за ваши ошибки, милорд.– Но можно просто указать на них.Она сделала реверанс.– Понимайте как хотите, милорд.Это было уже слишком.– Минуту! – прорычал Куин, шагая вслед за ней.Мэдди остановилась.– Да, милорд? – сказала она.– Мисс Уиллитс, скажите, ради всего святого, что… – Он остановился. И не потому, что Мэдди непокорно вздернула подбородок, а потому, что ее руки дрожали, прежде чем она спрятала их за спину. – Что, – снова начал он, подбирая слова, – я сделал, чтобы так огорчить вас?– Ничего, милорд, – медленно произнесла она. – И я хочу, чтобы так было и впредь.Наконец-то.– Что, если я заверю вас, что у меня нет ничего, кроме наилучших намерений в отношении вас, моего дяди и Лэнгли? – Куин приложил руку к сердцу. – Клянусь, что я не причиню вреда никому из вас, включая мисс Маргарет.Мэдди прищурила глаза, и на ее лице проявилось такое откровенное недоверие, что Куин не мог не улыбнуться. Она взвешивала то, что он сказал, и сравнивала с тем, что, как ей казалось, она знала о нем. Довольно долго Уэрфилд не мог сказать, которая из сторон выиграла. Затем она вновь ощетинилась.– Если вы приехали сюда, чтобы помочь мистеру Бэнкрофту, – медленно произнесла она, – у меня будет гораздо меньше возражений против вас.– Я действительно приехал, чтобы помочь ему, – запротестовал Куин. – Неужели вы думаете…Она направила на него измазанный землей палец.– Вы приехали сюда, чтобы помочь вашему отцу. Проследить за урожаем и проинспектировать бухгалтерские книги. Вы не приезжали три недели, а затем прибыли точно пятнадцатого числа.Куин глубоко вздохнул. Честное слово, эта женщина выводила его из себя.– Я находился в Уэрфилде, – огрызнулся Куин. – Я не знал, что случилось с Малькольмом, пока мой отец не послал за мной. – Он наклонился к ней, чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над собой, чего с ним очень давно не случалось. – Почему вы не написали раньше? – горячо обвинил он ее.– Сначала он не позволял мне. Мистер Бэнкрофт не жалует своих родственников. – Девушка сложила руки на груди. – И теперь, обдумав все хорошенько, я понимаю, что тоже не хотела этого.Куин наклонился еще ближе, его лицо находилось лишь в паре дюймов от ее. Он не отрывал взгляда от ее губ. Гнев превратился во что-то совершенно иное, но столь же горячее и тревожащее.– Вы не знаете меня, – пробормотал он, снова встречаясь с ней взглядом.Мэдди не опустила глаз.– А вы не знаете меня.– Я хотел бы этого, – негромко сказал маркиз.– Вы… я… – сглотнула Мэдди. – Чушь, – наконец выговорила она и повернулась к нему спиной.Куин наблюдал, как она шла к дому. Медленная улыбка тронула его губы. Это действительно становилось интересным. Глава 6 – Прекрасно, – проворчала Мэдди, закрывая дверь своей комнаты с громким стуком и бросаясь на кровать. – Прекрасно. Теперь он, кажется, на самом деле собрался соблазнить меня.Она вскочила на ноги и подошла к окну. Лорд Уэрфилд все еще оставался в саду – если вытянуть шею и прислониться к холодному стеклу, можно увидеть ногу и часть руки. Несмотря на все оскорбления, которые она ему нанесла, он все еще думал, что может завоевать ее симпатии, просто глядя на нее своими обольстительными глазами и занимая приятным разговором.– Ха-ха-ха, – сказала она, мысленно обращаясь к нему. – Я слышала немало приятных слов и раньше. Более приятных, чем эти. – Что ей следовало сделать – и что она обязательно сделала бы, не удиви он ее так, – это сказать: «Катись-ка ты отсюда! И оставь меня в покое».Мэдди нахмурилась. На самом деле у нее была масса возможностей сказать ему именно это, но она так не поступила. Она смотрела на него телячьими глазами как дурочка. А потом еще хуже – поджала хвост и убежала.Она стукнула лбом по стеклу.– Глупая, глупая девчонка, – пробормотала она. – Что из того, что он красив как бог? Что из того, что он может цитировать Шекспира? Уверена, на это способен каждый. И что из того, что он не прочь погоняться за свиньей по грязи и испортить прекрасный костюм? И что…Неожиданно Куин обернулся и посмотрел на нее.– Черт возьми! – Мэдди отпрянула от окна. Некоторое время она пряталась за шторами, судорожно сжимая руки от волнения. В саду было светло, и он мог видеть, что она смотрела на него через стекло. Она досчитала до десяти, глубоко вздохнула и вернулась к окну.Под ним стоял маркиз с белой розой в руке. Он с улыбкой помахал ей цветком, затем с подчеркнутой торжественностью поклонился.– Что за наглость! – выдохнула Мэдди. Он считает, что победил ее. Она показала ему язык.Он послал ей воздушный поцелуй.С громко бьющимся сердцем Мэдди распахнула окно.– Не смейте губить мои розы! – закричала она.– «Смотри, Джульетта, завистливым лучом уж на востоке заря завесу облак прорезает…» – процитировал он с широкой улыбкой.Подавив крик возмущения, девушка захлопнула окно. Больше она не будет разговаривать с ним, смотреть на него или в чем-то помогать. Она ему покажет! Мэдди сердито распахнула дверь. И она, конечно, не поедет на бал к Фаулерам и не будет танцевать с этим высокомерным, эгоистичным аристократом.Она выбежала в холл, и ее чуть не сбил мистер Бэнкрофт, выехавший из-за угла в инвалидном кресле.– Мистер Бэнкрофт! – воскликнула она, пытаясь проглотить свое раздражение, вызванное его испорченным, но обольстительным племянником. – Вы прекрасно справляетесь.– Может быть, это приспособление и не такое уж плохое, – согласился тот. – Но я почему-то часто езжу кругами.– Я же говорила, что оно вам понравится. – Мэдди кашлянула. – Мистер Бэнкрофт, не думаю, что мне нужно…– И поскольку я так быстро поправляюсь, – перебил ее с довольной улыбкой хозяин, – я подумал, что бал у Фаулеров в пятницу будет прекрасной возможностью снова появиться в обществе.Мэдди промолчала.Он потянулся и взял ее за руку.– Вы будете сопровождать меня, Мэдди?– Мне нечего надеть, – уклонилась она от ответа, подумав, услышал ли он нежелание в ее голосе.– Чепуха! Как насчет того платья, что ты сделала себе на рождественский вечер у Дардинейлов? Оно было очаровательным.– Но это было зимнее платье, – запротестовала Мэдди, – и ему уже два года.– Никто здесь не заметит этого.Кое-кто заметит, и она растерялась, Поняв, что думала о реакции лорда Уэрфилда.– Я… думаю, вы правы.– Тогда поедем. В данный момент я не танцор, но вполне могу удержать в руке стакан пунша.Она нерешительно засмеялась.– Хорошо, мистер Бэнкрофт. Я буду рада составить вам компанию.Но сказать, что она посетит бал, и подготовиться к нему были две совершенно разные вещи. Как только Уэрфилд отправился в поля, девушка начала изучать свой скромный гардероб. Когда Мэдди примерила то самое платье, которое упомянул мистер Бэнкрофт, оно оказалось ей впору, хотя мантилья цвета красного вина вряд ли подходила для весеннего праздника, а свободная талия давно вышла из моды. К тому же ее черные туфли были теми же, что она носила на каждое официальное и полуофициальное мероприятие, с тех пор как приехала в Лэнгли. Мэдди нахмурилась. До бала оставалось три дня. Надо было срочно приниматься за шитье.– Мисс Мэдди!– Входите, миссис Ходжес, – откликнулась девушка, поворачиваясь перед зеркалом и скептически оглядывая подол платья. Используя все свое мастерство и терпение, она убрала лиф в талии и раза четыре меняла длину платья. В результате она готова была признать, что выглядит сносно.Всего лишь сносно.– О, какое очаровательное платье! – одобряюще воскликнула домоправительница, входя в комнату. – Сквайр Джон определенно будет ухаживать за вами.Мэдди улыбнулась:– Джон Рамзи – мой друг, миссис Ходжес, и ничего более.– Хм! Теперь девочки Фаулер будут счастливы, если их заметят на собственном балу и не будут на них натыкаться. – Она положила на туалетный столик серебристую ленту. – И готова поспорить, что его светлости тоже не на что будет жаловаться.Неожиданно Мэдди почувствовала нервную дрожь в пальцах и взяла в руки ленту, чтобы скрыть это. Очевидно, она отпугнула его, так как он почти не разговаривал с ней последние три дня. Конечно, скорее всего, он заявил бы, что занят севом, но она знала истинную причину этого – он был попросту трусом.– Спасибо за прекрасную ленту для волос, я только сейчас поняла, как изношены мои старые.– Это потому, что вы никогда не ходите с нами в Хартгроув посмотреть модные лондонские каталоги.– Кому какое дело до лондонской моды здесь, так далеко от столицы? – ответила Мэдди, не скрывая презрения.– По крайней мере, у меня есть новая лента, чтобы одолжить другим людям, которые не заботятся о моде, – фыркнула миссис Ходжес, с преувеличенным высокомерием поворачиваясь к двери.Мэдди широко улыбнулась:– Большое спасибо за то, что одолжили мне ленту, миссис Ходжес.Домоправительница вернулась, подошла к Мэдди и поцеловала ее в щеку.– Мне приятно что-нибудь сделать для вас, мисс Мэдди.
Гарретт неуклюже катил инвалидное кресло по ступеням вниз, а Билл Томкинс отнес самого мистера Бэнкрофта на первый этаж. Мэдди шла позади, теребя прядь волос и шепотом молясь, чтобы до того, как они сядут в карету, над Сомерсетом разразился апрельский шторм, который вынудил бы их пропустить званый вечер.– Ты выглядишь восхитительно, Мэдди, – оценивающе оглядев ее, сказал мистер Бэнкрофт улыбаясь.Девушка, взглянула на верхнюю лестничную площадку и нервно вздрогнула.– Как вы думаете, сколько нам придется ждать появления лорда Уэрфилда? Если мы прибудем поздно, как это модно в Лондоне, бал закончится еще до нашего приезда.– Уверен, он появится с минуты на минуту. И, Мэдди, постарайся не критиковать сегодня его костюм. Ты доведешь бедного юношу до слез.Она тихо засмеялась.– А как иначе ему учиться?Минутой позже в холле наверху послышались неторопливые шаги. Мэдди прислонилась к стене и сложила на груди руки. Придав лицу выражение скучного высокомерия, она перевела взгляд на напольные часы. Раз или два он мог поймать ее врасплох, но война еще не закончилась.– Добрый вечер, Куинлан. – Мистер Бэнкрофт направил коляску ближе к ступенькам, чтобы приветствовать племянника.– Добрый вечер, дядя. Надеюсь, я не очень опоздал?– Нет-нет.Мэдди отсчитала семь секунд, прежде чем обернуться. Она намеревалась сосчитать до десяти, но ей это не удалось.– Добрый вечер, милорд, – сказала она, делая реверанс. Когда Мэдди подняла глаза и встретилась с ним взглядом, она чуть было не упала.– Мисс Уиллитс.Куин стоял, глядя на нее сверху вниз, и на его худощавом красивом лице блуждала легкая улыбка. Она ожидала, что он будет одет в темную официальную одежду, но, очевидно, он отлично усвоил урок. Вместо этого его широкоплечую фигуру облегал стильный коричневый фрак, а кремовый жилет и черные бриджи еще раз приковали ее плененный взгляд к его мускулистым бедрам.Впервые за последние несколько дней его высокие сапоги были полностью очищены от грязи и сверкали так, что в них отражалось ее собственное зачарованное лицо.– Боже, милорд! Разве кто-нибудь сможет сосредоточиться на танцах, имея перед глазами такое великолепное зрелище? Даже я готова упасть в обморок.– Мэдди, – предостерегающе произнес мистер Бэнкрофт.– Думаю, их так привлечет ваш вид, что они забудут обо мне, – мягко отразил ее выпад маркиз. – По крайней мере, все мужчины. – Он подошел ближе и, взяв ее руку, поднес к губам. Его взгляд охватил ее всю с ног до головы и задержался на глубоком вырезе платья. – Вы очаровательны.Мэдди сглотнула и быстро выдернула руку, но теплая приятная волна успела пробежать по ее телу. Она быстро вздохнула, пытаясь собрать в единое целое тающие, разбросанные мысли.– Но не так, как вы, милорд.Мистер Бэнкрофт фыркнул:– Хорошо, теперь моя очередь получить комплимент, так чтобы мы могли отправиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
« Дорогая Элоиза! Дядя Малькольм поправляется. К сожалению, я, по-видимому, должен буду задержаться здесь дольше, чем предполагал, – к севу и проверке бухгалтерских книг прибавилась работа над ирригационной системой, в которой нуждается Лэнгли. Никаких особых приключений …»
Куин откинулся на спинку стула. Эта последняя часть письма была не совсем правдива, но ему не хотелось рассказывать о том, что он чуть было не утонул и его чуть не застрелили, к тому же он сомневался, – что Элоизу развеселит его сражение с мисс Маргарет. И вряд ли она оценила бы странное состязание в остроумии с мисс Уиллитс.Уэрфилд снова обмакнул перо в чернила.
«… но Лэнгли имеет свои сельские прелести. Я все еще надеюсь навестить тебя в Стаффорд-Грин до начала сезона. Пожалуйста, передай привет своему отцу. Твой Куинлан ».
Письмо было коротким, но на первый раз вполне достаточным. Более детально о своей жизни можно будет рассказать в следующем письме, когда станет ясно, сколько он еще пробудет здесь. Куин запечатал письмо, надписал на нем адрес Элоизы и оставил его Гарретту – отправить на почту.Затем он нетерпеливо прошелся по дому, надеясь, что Мэдди вернется из своего заключения прежде, чем ему нужно будет отправляться в поле. В отчаянии он выглянул в окно маленькой столовой и увидел ее зеленую юбку, исчезающую в оранжерее. Куин устремился было в сад, затем остановился. Встретившись с ней, он будет обвинен в том, что преследует ее и пренебрегает своим долгом по отношению к Малькольму и Лэнгли, – а он уже достаточно наслушался этой чепухи. Итак, надо убедить ее, что он ничем не пренебрегает.Вдохновение пришло неожиданно.– Ага, – пробормотал Куин, усмехаясь, и направился в конторку в дальнем конце холла. Достав последний гроссбух из ящика, он нашел страницу, где появились записи почерком Мэдди.С зажатым под мышкой томом, он бросился в бой.– Мисс Уиллитс? – позвал он, делая вид, что ищет ее в саду. – Мисс Уиллитс, вы здесь?Она ответила не сразу, но, когда он начал было подумывать, что должен «случайно» обнаружить ее в оранжерее, она появилась.– Да, милорд? – сказала девушка, заправляя за ухо выбившуюся прядь рыжеватых волос.– Ах, мисс Уиллитс, у меня к вам вопрос.Мэдди недоверчиво изучала его, наблюдая, как он роется в гроссбухе. Он встал рядом с ней и держал книгу так, чтобы она тоже могла видеть. От нее пахло землей и лавандой, и пальцы ее были перепачканы землей. На щеке тоже был след от земли. И жар, который пробежал по его жилам, не имел ничего общего с простым любопытством.Пытаясь сосредоточиться на расчетах, Куин показал на одну из последних записей, датированную двумя днями раньше. Она тайком сделала эти расчеты, пока он был в полях, хотя маркиз просил ее больше не прикасаться к книгам.– Что это такое?Мэдди наклонилась ближе к нему, чтобы взглянуть на страницу, затем посмотрела ему в лицо.– Откуда мне знать, милорд?– Вы считаете меня полным идиотом, мисс Уиллитс? – Он подавил улыбку, когда она открыла рот, чтобы ответить. – Нет, не отвечайте, позвольте мне объяснить. Здесь, – и он вернулся на несколько страниц назад, – почерк моего дяди. Единственный Бэнкрофт с еще худшим почерком – мой брат. – Он указал на другую, более позднюю запись. – Это моя рука. Ненамного лучше, но все же вы можете отличить «т» от «д». – Он вернулся к рядам аккуратных строчек. – А это, я полагаю, ваш почерк.Мэдди кисло взглянула на страницу.– Хорошо, милорд, признаюсь. Я знакома с арифметикой. – Она указала на одну из строчек. – Но вы, наверное, заметили, милорд, что я нигде не коснулась ваших записей.Не обращая внимания на ее замечание, он опустил книгу, чтобы взглянуть на нее.– Почему вы не сказали, что присматриваете за Лэнгли?– Мы писали об этом вашему отцу. – Мэдди встретила его взгляд. – Вас, по-моему, это не заинтересовало.На самом деле он был необычайно заинтересован.– Почему бы не предположить, что я не знал об этом? Вы сделали много доброго здесь как для моего дяди, так и для всех Бэнкрофтов.– Я делаю то, за что мне платят, – коротко ответила девушка, поворачиваясь лицом к оранжерее. – Это все, о чем вы хотели спросить меня, милорд?– Мне просто хотелось поблагодарить вас за заботу о дяде.Мэдди взглянула на него через плечо.– Кто-то должен быть рядом с ним, милорд.Сегодня эта мысль пришла в голову и ему. Если бы Мэдди не была компаньонкой дяди, состояние здоровья самого Малькольма и положение дел в Лэнгли могли быть гораздо хуже, чем герцог мог предвидеть. Куин, раздосадованный ее критикой, пошел вслед за ней.– Ну вот! Теперь вы критикуете меня за то, что я не приехал в Лэнгли раньше.– При моей должности не подобает критиковать вас за ваши ошибки, милорд.– Но можно просто указать на них.Она сделала реверанс.– Понимайте как хотите, милорд.Это было уже слишком.– Минуту! – прорычал Куин, шагая вслед за ней.Мэдди остановилась.– Да, милорд? – сказала она.– Мисс Уиллитс, скажите, ради всего святого, что… – Он остановился. И не потому, что Мэдди непокорно вздернула подбородок, а потому, что ее руки дрожали, прежде чем она спрятала их за спину. – Что, – снова начал он, подбирая слова, – я сделал, чтобы так огорчить вас?– Ничего, милорд, – медленно произнесла она. – И я хочу, чтобы так было и впредь.Наконец-то.– Что, если я заверю вас, что у меня нет ничего, кроме наилучших намерений в отношении вас, моего дяди и Лэнгли? – Куин приложил руку к сердцу. – Клянусь, что я не причиню вреда никому из вас, включая мисс Маргарет.Мэдди прищурила глаза, и на ее лице проявилось такое откровенное недоверие, что Куин не мог не улыбнуться. Она взвешивала то, что он сказал, и сравнивала с тем, что, как ей казалось, она знала о нем. Довольно долго Уэрфилд не мог сказать, которая из сторон выиграла. Затем она вновь ощетинилась.– Если вы приехали сюда, чтобы помочь мистеру Бэнкрофту, – медленно произнесла она, – у меня будет гораздо меньше возражений против вас.– Я действительно приехал, чтобы помочь ему, – запротестовал Куин. – Неужели вы думаете…Она направила на него измазанный землей палец.– Вы приехали сюда, чтобы помочь вашему отцу. Проследить за урожаем и проинспектировать бухгалтерские книги. Вы не приезжали три недели, а затем прибыли точно пятнадцатого числа.Куин глубоко вздохнул. Честное слово, эта женщина выводила его из себя.– Я находился в Уэрфилде, – огрызнулся Куин. – Я не знал, что случилось с Малькольмом, пока мой отец не послал за мной. – Он наклонился к ней, чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над собой, чего с ним очень давно не случалось. – Почему вы не написали раньше? – горячо обвинил он ее.– Сначала он не позволял мне. Мистер Бэнкрофт не жалует своих родственников. – Девушка сложила руки на груди. – И теперь, обдумав все хорошенько, я понимаю, что тоже не хотела этого.Куин наклонился еще ближе, его лицо находилось лишь в паре дюймов от ее. Он не отрывал взгляда от ее губ. Гнев превратился во что-то совершенно иное, но столь же горячее и тревожащее.– Вы не знаете меня, – пробормотал он, снова встречаясь с ней взглядом.Мэдди не опустила глаз.– А вы не знаете меня.– Я хотел бы этого, – негромко сказал маркиз.– Вы… я… – сглотнула Мэдди. – Чушь, – наконец выговорила она и повернулась к нему спиной.Куин наблюдал, как она шла к дому. Медленная улыбка тронула его губы. Это действительно становилось интересным. Глава 6 – Прекрасно, – проворчала Мэдди, закрывая дверь своей комнаты с громким стуком и бросаясь на кровать. – Прекрасно. Теперь он, кажется, на самом деле собрался соблазнить меня.Она вскочила на ноги и подошла к окну. Лорд Уэрфилд все еще оставался в саду – если вытянуть шею и прислониться к холодному стеклу, можно увидеть ногу и часть руки. Несмотря на все оскорбления, которые она ему нанесла, он все еще думал, что может завоевать ее симпатии, просто глядя на нее своими обольстительными глазами и занимая приятным разговором.– Ха-ха-ха, – сказала она, мысленно обращаясь к нему. – Я слышала немало приятных слов и раньше. Более приятных, чем эти. – Что ей следовало сделать – и что она обязательно сделала бы, не удиви он ее так, – это сказать: «Катись-ка ты отсюда! И оставь меня в покое».Мэдди нахмурилась. На самом деле у нее была масса возможностей сказать ему именно это, но она так не поступила. Она смотрела на него телячьими глазами как дурочка. А потом еще хуже – поджала хвост и убежала.Она стукнула лбом по стеклу.– Глупая, глупая девчонка, – пробормотала она. – Что из того, что он красив как бог? Что из того, что он может цитировать Шекспира? Уверена, на это способен каждый. И что из того, что он не прочь погоняться за свиньей по грязи и испортить прекрасный костюм? И что…Неожиданно Куин обернулся и посмотрел на нее.– Черт возьми! – Мэдди отпрянула от окна. Некоторое время она пряталась за шторами, судорожно сжимая руки от волнения. В саду было светло, и он мог видеть, что она смотрела на него через стекло. Она досчитала до десяти, глубоко вздохнула и вернулась к окну.Под ним стоял маркиз с белой розой в руке. Он с улыбкой помахал ей цветком, затем с подчеркнутой торжественностью поклонился.– Что за наглость! – выдохнула Мэдди. Он считает, что победил ее. Она показала ему язык.Он послал ей воздушный поцелуй.С громко бьющимся сердцем Мэдди распахнула окно.– Не смейте губить мои розы! – закричала она.– «Смотри, Джульетта, завистливым лучом уж на востоке заря завесу облак прорезает…» – процитировал он с широкой улыбкой.Подавив крик возмущения, девушка захлопнула окно. Больше она не будет разговаривать с ним, смотреть на него или в чем-то помогать. Она ему покажет! Мэдди сердито распахнула дверь. И она, конечно, не поедет на бал к Фаулерам и не будет танцевать с этим высокомерным, эгоистичным аристократом.Она выбежала в холл, и ее чуть не сбил мистер Бэнкрофт, выехавший из-за угла в инвалидном кресле.– Мистер Бэнкрофт! – воскликнула она, пытаясь проглотить свое раздражение, вызванное его испорченным, но обольстительным племянником. – Вы прекрасно справляетесь.– Может быть, это приспособление и не такое уж плохое, – согласился тот. – Но я почему-то часто езжу кругами.– Я же говорила, что оно вам понравится. – Мэдди кашлянула. – Мистер Бэнкрофт, не думаю, что мне нужно…– И поскольку я так быстро поправляюсь, – перебил ее с довольной улыбкой хозяин, – я подумал, что бал у Фаулеров в пятницу будет прекрасной возможностью снова появиться в обществе.Мэдди промолчала.Он потянулся и взял ее за руку.– Вы будете сопровождать меня, Мэдди?– Мне нечего надеть, – уклонилась она от ответа, подумав, услышал ли он нежелание в ее голосе.– Чепуха! Как насчет того платья, что ты сделала себе на рождественский вечер у Дардинейлов? Оно было очаровательным.– Но это было зимнее платье, – запротестовала Мэдди, – и ему уже два года.– Никто здесь не заметит этого.Кое-кто заметит, и она растерялась, Поняв, что думала о реакции лорда Уэрфилда.– Я… думаю, вы правы.– Тогда поедем. В данный момент я не танцор, но вполне могу удержать в руке стакан пунша.Она нерешительно засмеялась.– Хорошо, мистер Бэнкрофт. Я буду рада составить вам компанию.Но сказать, что она посетит бал, и подготовиться к нему были две совершенно разные вещи. Как только Уэрфилд отправился в поля, девушка начала изучать свой скромный гардероб. Когда Мэдди примерила то самое платье, которое упомянул мистер Бэнкрофт, оно оказалось ей впору, хотя мантилья цвета красного вина вряд ли подходила для весеннего праздника, а свободная талия давно вышла из моды. К тому же ее черные туфли были теми же, что она носила на каждое официальное и полуофициальное мероприятие, с тех пор как приехала в Лэнгли. Мэдди нахмурилась. До бала оставалось три дня. Надо было срочно приниматься за шитье.– Мисс Мэдди!– Входите, миссис Ходжес, – откликнулась девушка, поворачиваясь перед зеркалом и скептически оглядывая подол платья. Используя все свое мастерство и терпение, она убрала лиф в талии и раза четыре меняла длину платья. В результате она готова была признать, что выглядит сносно.Всего лишь сносно.– О, какое очаровательное платье! – одобряюще воскликнула домоправительница, входя в комнату. – Сквайр Джон определенно будет ухаживать за вами.Мэдди улыбнулась:– Джон Рамзи – мой друг, миссис Ходжес, и ничего более.– Хм! Теперь девочки Фаулер будут счастливы, если их заметят на собственном балу и не будут на них натыкаться. – Она положила на туалетный столик серебристую ленту. – И готова поспорить, что его светлости тоже не на что будет жаловаться.Неожиданно Мэдди почувствовала нервную дрожь в пальцах и взяла в руки ленту, чтобы скрыть это. Очевидно, она отпугнула его, так как он почти не разговаривал с ней последние три дня. Конечно, скорее всего, он заявил бы, что занят севом, но она знала истинную причину этого – он был попросту трусом.– Спасибо за прекрасную ленту для волос, я только сейчас поняла, как изношены мои старые.– Это потому, что вы никогда не ходите с нами в Хартгроув посмотреть модные лондонские каталоги.– Кому какое дело до лондонской моды здесь, так далеко от столицы? – ответила Мэдди, не скрывая презрения.– По крайней мере, у меня есть новая лента, чтобы одолжить другим людям, которые не заботятся о моде, – фыркнула миссис Ходжес, с преувеличенным высокомерием поворачиваясь к двери.Мэдди широко улыбнулась:– Большое спасибо за то, что одолжили мне ленту, миссис Ходжес.Домоправительница вернулась, подошла к Мэдди и поцеловала ее в щеку.– Мне приятно что-нибудь сделать для вас, мисс Мэдди.
Гарретт неуклюже катил инвалидное кресло по ступеням вниз, а Билл Томкинс отнес самого мистера Бэнкрофта на первый этаж. Мэдди шла позади, теребя прядь волос и шепотом молясь, чтобы до того, как они сядут в карету, над Сомерсетом разразился апрельский шторм, который вынудил бы их пропустить званый вечер.– Ты выглядишь восхитительно, Мэдди, – оценивающе оглядев ее, сказал мистер Бэнкрофт улыбаясь.Девушка, взглянула на верхнюю лестничную площадку и нервно вздрогнула.– Как вы думаете, сколько нам придется ждать появления лорда Уэрфилда? Если мы прибудем поздно, как это модно в Лондоне, бал закончится еще до нашего приезда.– Уверен, он появится с минуты на минуту. И, Мэдди, постарайся не критиковать сегодня его костюм. Ты доведешь бедного юношу до слез.Она тихо засмеялась.– А как иначе ему учиться?Минутой позже в холле наверху послышались неторопливые шаги. Мэдди прислонилась к стене и сложила на груди руки. Придав лицу выражение скучного высокомерия, она перевела взгляд на напольные часы. Раз или два он мог поймать ее врасплох, но война еще не закончилась.– Добрый вечер, Куинлан. – Мистер Бэнкрофт направил коляску ближе к ступенькам, чтобы приветствовать племянника.– Добрый вечер, дядя. Надеюсь, я не очень опоздал?– Нет-нет.Мэдди отсчитала семь секунд, прежде чем обернуться. Она намеревалась сосчитать до десяти, но ей это не удалось.– Добрый вечер, милорд, – сказала она, делая реверанс. Когда Мэдди подняла глаза и встретилась с ним взглядом, она чуть было не упала.– Мисс Уиллитс.Куин стоял, глядя на нее сверху вниз, и на его худощавом красивом лице блуждала легкая улыбка. Она ожидала, что он будет одет в темную официальную одежду, но, очевидно, он отлично усвоил урок. Вместо этого его широкоплечую фигуру облегал стильный коричневый фрак, а кремовый жилет и черные бриджи еще раз приковали ее плененный взгляд к его мускулистым бедрам.Впервые за последние несколько дней его высокие сапоги были полностью очищены от грязи и сверкали так, что в них отражалось ее собственное зачарованное лицо.– Боже, милорд! Разве кто-нибудь сможет сосредоточиться на танцах, имея перед глазами такое великолепное зрелище? Даже я готова упасть в обморок.– Мэдди, – предостерегающе произнес мистер Бэнкрофт.– Думаю, их так привлечет ваш вид, что они забудут обо мне, – мягко отразил ее выпад маркиз. – По крайней мере, все мужчины. – Он подошел ближе и, взяв ее руку, поднес к губам. Его взгляд охватил ее всю с ног до головы и задержался на глубоком вырезе платья. – Вы очаровательны.Мэдди сглотнула и быстро выдернула руку, но теплая приятная волна успела пробежать по ее телу. Она быстро вздохнула, пытаясь собрать в единое целое тающие, разбросанные мысли.– Но не так, как вы, милорд.Мистер Бэнкрофт фыркнул:– Хорошо, теперь моя очередь получить комплимент, так чтобы мы могли отправиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35