– Боже, Куин, мы вдвоем. Наедине.– Я собирался заехать к тебе сегодня. Ты избавила меня отлишних хлопот.– Ты заинтриговал меня, любовь моя. Пожалуйста, скажи что у тебя на уме.Он сидел, откинувшись, наблюдая, как она потягивает чай, – совершенная фарфоровая статуэтка с безукоризненными манерами в безупречном платье.– Элоиза, ты веришь в любовь?– Что? – спросила она, поднимая бровь. – Так ты об этом собирался поговорить со мной? Конечно, верю.Он кивнул:– Прекрасно.Элоиза улыбнулась:– Неужели?– Потому что это означает, что ты поймешь, почему я разрываю нашу помолвку.– Что? – выдавила она из себя. Чашка с чаем выпала у нее из рук и пролилась на дорогой персидский ковер.– Я не могу жениться на тебе, – спокойно объяснил Куин.– Ты не можешь говорить об этом всерьез. После всех этих лет! Мы должны пожениться через две недели. Приглашения уже готовы, и завтра объявление о свадьбе появится в «Лондон таймс»!Куин печально покачал головой.– Я понимаю, что мое заявление не ко времени.– «Не ко времени»? И это все, что ты можешь сказать?Нити гнева, накапливавшиеся за последние недели, начали свиваться в тугой клубок.– Если ты сейчас встанешь и уйдешь, я готов закончить на этом. Если же ты захочешь, чтобы я углубился в подробности, я с удовольствием это сделаю.Элоиза вскочила на ноги в облаке голубого шелка.– Это она, да? Эта маленькая потаскушка!– Нет. Да, я люблю ее, но…– Тогда это твой чертов братец! – вскричала она. – Я убью его!Куин пристально посмотрел на нее.– Какое отношение Рейфел может иметь ко всему этому?– Никакого! – резко бросила она. – Тогда почему? Почему?– Дело в том, Элоиза, что я обнаружил, что ты лживая, двуличная, злая лгунья, и я действительно не хочу жениться на тебе – независимо от того, вовлечен кто-то еще в это или нет.Элоиза побледнела.– Как ты смеешь говорить со мной подобным образом? – зашипела она. – Если бы не она, ты женился бы на мне.Куин встал.– Не думай, – сказал он спокойным, размеренным голосом, – что я был вежлив до сих пор потому, что я – круглый дурак. Долгое время – слишком долгое, как я теперь вижу, – я готов был продолжать возиться со всей этой чушью потому, что чувствовал: поступить так – мой долг.– У тебя все еще остались долги передо мной.– Я наблюдал за тобой, – продолжил Куин, словно она ничего и не говорила. – Я видел, что как только выдавалась возможность, ты вела себя мелко и жестоко, и я видел, как ты принижала тех, кого могла, благодаря своим привилегиям.– А как насчет твоих привилегий? Ты не можешь на ней жениться – она ничто.– Элоиза, мы говорим о тебе и обо мне. Не вмешивай сюда Мэдди.– Боже, Куин. Я не могу поверить… ты сказал об этом отцу?– Нет еще, но я сделаю это, как только он вернется.Какое-то мгновение Элоиза смотрела на него, затем нагнулась, чтобы поднять чайную чашку, которую поставила на поднос.– Что же, очень мило с твоей стороны сказать мне первой. Никто больше не знает. Ничего еще не потеряно. – Элоиза взглянула в сторону окна, затем вновь на него. – Послушай меня, Куин. Я забочусь о тебе и прекрасно понимаю: Мэдди – бедный осиротевший ягненок, на спасение которого ты потратил много сил и…– Мы обсуждали твой характер, – прервал он ее.– И теперь ты не можешь отпустить ее. Но, ради Бога, не женись на ней! Сделай ее своей любовницей. Пока ты будешь действовать разумно и осторожно, меня это не будет заботить. Сделай же что-нибудь – что угодно, – чтобы изгнать ее из своего мира, и обрети рассудок, пока еще не поздно.– Предлагаю тебе никогда больше не упоминать о Мэдди в подобном тоне, Элоиза. Теперь уходи, пока я не вышвырнул тебя из дома.Сохраняя достоинство, хотя руки ее дрожали от сдерживаемого гнева, леди Стоуксли направилась к двери.– Неужели ты не понимаешь? – сказала она, открывая дверь. – Твой отец лишит тебя наследства, когда услышит об этом. Ты потеряешь все, и тогда будешь мне не нужен.Он взглянул ей в глаза, понимая, что, если бы у нее был сейчас в руках нож, она не колеблясь вонзила бы его ему в спину.– У меня останется она.Элоиза выхватила шаль из рук дворецкого и бросилась вниз по лестнице. Достигнув кареты, она остановилась.– Нет, ты не получишь ее, – произнесла она и вернулась в дом.В передней комнате герцогиня всегда держала ручку, чернила и бумагу, и у Элоизы ушла лишь минута, чтобы написать записку. Она выскользнула из дома и протянула записку одному из своих лакеев.– Отнеси это в Данфри-Хаус и передай лично мистеру Данфри. Немедленно, если хочешь остаться на службе у моего отца.– Да, миледи. – Он снял шапку, поклонился и убежал. Кучер помог ей сесть в карету. Элоиза закрыла дверцу и откинулась на спинку сиденья.– Ну что же, я обо всем позаботилась. – Она улыбнулась, когда карета тронулась.Минут пятнадцать спустя, когда экипаж проезжал мимо Гайд-парка – почти пустынного в эти ранние утренние часы, – дверца кареты распахнулась.– Привет, кузина, – с улыбкой произнес Рейф Бэнкрофт. – Поезжай дальше! – рявкнул он на кучера и соскользнул со своего гунтера, чтобы шагнуть внутрь экипажа. Его проклятая лошадь продолжала скакать рядом с каретой после того, как он захлопнул дверцу.– Убирайся отсюда! – резко приказала Элоиза, толкая его ногой.Он сел рядом с ней, прижав ее к стене кареты. Схватив ее за руки, он повернул ее лицом к себе.– Кому была адресована та записка? – спросил он, и его зеленые глаза пылали от ненависти.– Не знаю, о чем ты говоришь. Отпусти меня и убирайся, иначе Куин узнает, как ты поступил со мной.– Я видел, как ты передавала ту записку! – прорычал Рейф, встряхивая ее. – Я молчал, Элоиза, чтобы не потерять брата. Но он больше не хочет тебя, не так ли? Поэтому я могу признаться в нашем маленьком недостойном поступке в любое время, когда пожелаю.– Я расскажу всем, что ты меня изнасиловал.– И ты расскажешь им то же самое о Патрике Оутли? Принимая во внимание, какой части его тела касался твой рот, не уверен, что кто-то поверит этому.– Не понимаю, о чем ты говоришь.– О том, что ты сделала шесть лет назад, когда я упомянул, что видел вас двоих вместе. – Он улыбнулся, глаза его блестели. – И потом, насколько я помню, ты предложила мне себя, чтобы – как ты потом сказала? О да! Чтобы заставить меня молчать. Ты пылкая любовница, Элоиза. Готов отдать тебе должное. И, полагаю, у тебя была богатая практика. Но больше я молчать не собираюсь.Она пыталась освободиться от него.– Я никогда не желала тебя, ты, свинья!Рейфел усмехнулся:– Лгунья. – Он опять притянул ее к себе. – Итак, о чем говорилось в той записке и кому ты ее послала? Если ты не скажешь мне, Элоиза, клянусь, я сорву с тебя всю одежду до последнего лоскута и выброшу тебя голой на улицу.По его глазам Элоиза видела, что Рейф не шутит.– Я ненавижу тебя!– Поверь мне, это чувство – взаимно, – ответил он в том же тоне. – Говори.Она смотрела на него, и в голове у нее бешено вертелись мысли. К этому моменту Данфри, должно быть, уже прочитал записку, и если у него была хоть капля ума, он уже должен был начать действовать. Если она сможет еще на минуту задержать Рейфа, будет поздно помешать ей.– Это просто деловое предложение, – процедила она, пытаясь освободиться от его железной хватки.Подвинувшись так, чтобы держать одной рукой обе ее, Рейфел наклонился и схватил Элоизу за ногу. Она вскрикнула, когда он стащил одну из туфелек и тут же выбросил из окна.– Предложение кому? – холодно спросил он.– Чарлзу Данфри. Теперь отпусти меня!– Данфри? – повторил он, нахмурясь. – О чем в ней говорилось?Она демонстративно сжала рот. Вторая туфелька последовала за первой.– Ты не осмелишься.– Не осмелюсь? – Он неожиданно рванул ее на себя и разорвал ее дорогое платье на спине до самой талии. – О чем в ней говорилось, черт побери?Элоиза подавила гневное испуганное рыдание.– Я убью тебя за это!– Можешь попытаться. – После второго рывка ее платье разорвалось окончательно, и Рейф сжал его одной рукой в комок. – Ты лишаешься своего гардероба, дорогая.– В ней говорилось… – Элоиза быстро вздохнула, пытаясь решить, сколько еще он выдержит ее вызывающее поведение. Когда он приготовился выбросить платье из окна, она вскрикнула. – В ней говорилось, что я дам ему пять тысяч фунтов, если он сделает так, чтобы Мэдди Уиллитс исчезла. Теперь убирайся, ты, змей!Рейф оттолкнул ее.– Хладнокровная сука! – прорычал он. – Она ведь ничего тебе не сделала.– Она похитила Куина!– Ты потеряла его шесть лет назад, когда решила, что можешь заставить меня промолчать об Оутли, забравшись в мою постель.– Я не…– К черту, Элоиза, почему, ты думаешь, я так рано вышел в отставку? Если бы ты проявила хоть частицу искреннего чувства к Куину, я…Она бросилась на него, намереваясь расцарапать ему лицо, но Рейфел, очевидно, ожидал этого и снова отшвырнул ее к стене. Еще мгновение он холодно смотрел на нее, затем схватил ее за ноги, и она оказалась на полу. Пока она боролась с ним, пытаясь подняться, ее рубашка разорвалась у него в руках, оставив ее в одних чулках.– Ты не имеешь права вредить Мэдди, – проворчал Рейф.– Тогда, возможно, тебе следует поскорее признаться брату в своих грехах.– Сука! – Он встал, глядя на Элоизу сверху вниз, пока она, вспыхнув, запоздало пыталась прикрыть свою наготу. – Не утруждай себя – я уже все это видел.Внезапно осознав, что он выбросит ее на улицу обнаженной, Элоиза опустила руки.– Хочешь увидеть это еще раз? – предложила она, убирая с лица растрепавшиеся волосы.Он засмеялся, но глаза его горели гневом.Распахнув дверь кареты, он свистнул, и спустя секунду появилась лошадь. Выбросив одежду Элоизы на улицу, он поставил ногу в стремя и вскочил в седло.– До свидания, Элоиза, – беспечно попрощался Рейф и развернул гнедого. – И спасибо за приятное времяпровождение. Снова.Элоиза вскрикнула и нагнулась вперед, чтобы захлопнуть дверцу, что дало возможность нескольким любопытным прохожим заглянуть внутрь кареты.– Миледи? – позвал кучер, замедляя ход.– Отвези меня домой! – закричала она. – Немедленно!
Мэдди недоверчиво смотрела на Эверетта.– Кто хочет видеть меня? – спросила она, кладя салфетку на накрытый для завтрака стол и ощущая нервную дрожь в животе.– Герцог Хайбэрроу, мисс Уиллитс.Ее отец, единственный из членов семьи, который уже поднялся этим утром, оттолкнулся от стола.– Не следует заставлять его ждать. Идем же.– Милорд, его светлость пожелал увидеться с мисс Уиллитс наедине, – заявил дворецкий и откашлялся.– О, – произнес виконт Халверстон и вернулся на свое место. – Иди, Мэдди. Ради Бога, иди.Глубоко вздохнув, Мэдди направилась в маленькую столовую, где ее ждал герцог Хайбэрроу.– Дешевка, – заметил он, оборачиваясь.– Благодарю вас, ваша светлость, – ответила она. Хорошо уже то, что он начал разговор, хотя и с оскорбления.– Сколько нужно, чтобы убедить вас покинуть Лондон? – спросил он, остановившись у окна.– Похоже, мы уже разговаривали на эту тему раньше. Меня вам не подкупить.– Как насчет десяти тысяч фунтов? Этого будет достаточно, чтобы оторвать вас от моего сына?Мэдди в изумлении смотрела на него. Десять тысяч фунтов могли сделать ее независимой и позволить ей жить достойно до конца жизни.– Из уважения к вашему сыну, ваша светлость, – сухо сказала она, – я не буду повторять этот разговор. Теперь не будете ли вы так любезны удалиться?– Наглая девчонка. – Он бросил сложенный листок «Лондон таймс» на стол перед ней. – Больше вы от меня ничего не получите.Она взглянула на страницу газеты, которая медленно раскрылась, и почувствовала, как кровь отлила у нее от лица. Крупным шрифтом на всю страницу объявлялось о свадьбе маркиза Уэрфилда и леди Стоуксли, которая должна была состояться 17 июля, в воскресенье. Там назывались знаменитые родители знаменитой пары, а также время и место церемонии. Онемев, Мэдди заметила, что герцог, в конце концов, сумел обеспечить для свадьбы Вестминстерское аббатство.– Это, – герцог ткнул пальцем в газету, – будущее моего сына. Вы не годитесь даже для того, чтобы стоять в его тени, и ваше продолжающееся присутствие будет не чем иным, как отравой для него и всей семьи Бэнкрофтов. Вы – погубленное, ничего не значащее ничтожество, и хотя я могу восхищаться вашей отвагой в достижении того, что недостижимо, Куинлан, в конце концов, недосягаем для вас.Он смотрел на Мэдди, а та не могла оторвать глаз от крупных черных слов на газетной странице. Все, о чем она могла думать, – это что она никогда не будет с ним. Его светлость был прав. Куин принадлежал кому-то другому, и если она попытается изменить что-то сейчас, разразится скандал в сто раз хуже, чем тот, что устроил ей Спенсер. Ее ноги задрожали, и она медленно опустилась на кушетку.– Послушай, девочка, – сказал герцог более спокойным тоном. – Все, что тебе нужно сделать, – это зайти в Бэнкрофт-Хаус через вход для прислуги. Если я увижу тебя с упакованными вещами, я дам тебе десять тысяч фунтов наличными. Мое предложение останется в силе до захода солнца. После этого ты не получишь ничего. Это ясно?Мэдди не ответила. Через секунду он вышел из комнаты. Она слышала, как заскрипел, отъезжая, его экипаж, но не могла оторвать глаз от объявления.Она поверила Куину, когда он сказал ей, что любит се и собирается жениться на ней. И наверное, глубоко поверила, иначе не почувствовала бы, что из груди вырвали сердце.Но больше это не имело значения, герцог все равно поступит по-своему. Она медленно поднялась с кушетки. Она не сможет вернуться в Лэнгли, потому что Куин мог начать искать ее. Это было очевидно. Не важно, куда она отправится, лишь бы никогда больше не видеть его.Из прошлого опыта она знала, что ей не нужно многого, и к тому же на этот раз у нее были сбережения после работы у мистера Бэнкрофта. Она тихо проскользнула наверх, не замечая катившихся по щекам слез, и побросала кое-какие вещи в старый потертый чемодан. Она остановилась около туалетного столика и быстро написала записку тем, кто захочет прочитать ее. И Куину, если тот приедет в Уиллитс-Хаус разыскивать ее.Торопливо сбежав вниз, прежде чем появится ее семья, Мэдди оставила чемодан и записку поверх газеты в маленькой гостиной.– Эверетт, – сказала она, выходя в холл.– Мисс Уиллитс?– Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя найти мои перчатки для верховой езды? Думаю, вчера я оставила их в гостиной.Дворецкий улыбнулся и кивнул:– С удовольствием, мисс Уиллитс. – Он направился наверх.Мэдди схватила чемодан и тихо выскользнула из входной двери. Ближайшая стоянка наемных экипажей находилась в нескольких кварталах, и она быстрым шагом направилась вниз по улице.– Мэдди? Это вы, я как раз направлялся к вам.Она вздрогнула. Мимо нее проезжала карета, а из-за приоткрытой дверцы высунулся Чарлз.– Извините, Чарлз, я очень спешу! – выпалила она.– Рэндолф, стой! – крикнул он кучеру и спрыгнул на землю. – Что-то случилось?– Это… долгая история, Чарлз. Но нет, все в порядке. Я просто должна нанести кое-кому визит.– Пешком?– Мне нужен свежий воздух.Мэдди двинулась вперед, и он коснулся ее руки, чтобы остановить ее.– Мэдди, – тихо сказал он, вставая у нее на пути. – После того как в прошлом я так жестоко обошелся с вами, я не надеюсь, что вы согласитесь выйти за меня замуж. – Он поднял ее подбородок рукой в перчатке. – Я в вашем распоряжении, командуйте. Могу я отвезти вас куда-нибудь?Она оглядела улицу. Люди начали выходить из своих домов, и с каждым мгновением шанс, что кто-то увидит ее и запомнит, куда она ушла, возрастал.– Вы отвезете меня на станцию? – быстро спросила Мэдди, боясь передумать.– Я сделаю лучше, – ответил он, беря ее чемодан и подсаживая в экипаж. – Куда вы хотите добраться?Прерывисто вздохнув, она села в карету.– Куда угодно, в Дувр.Чарлз улыбнулся и постучал тростью в крышу.– Это достаточно просто, – сказал он, когда экипаж, покачиваясь, тронулся в путь.– Ты видела? – спросила Полли, отворачиваясь от окна в спальне сестры.– Что видела? – сонным голосом спросила Клэр, садясь в постели и потягиваясь.– Мэдди села в экипаж и уехала.– Не глупи, Полли. Она не сделала бы это, не сказав кому-нибудь. Тем более после всего, что произошло.– Но она это сделала. Я видела ее. Думаю, это был мистер Данфри.Клэр мудро улыбнулась. Иногда Полли была таким ребенком. – Мэдди никогда не села бы в карету с Чарлзом Данфри. Никогда и ни за что.– Тогда посмотри сама.Хмурясь, Клэр встала и, накинув халат, подошла к окну.– Я не вижу… – Она приподнялась на цыпочки. – О, это Рейфел Бэнкрофт. – Она вздохнула, наблюдая, как джентльмен спрыгнул с великолепного гнедого и заспешил к входной двери. – Поторопись и помоги мне одеться.– Зачем?– Я хочу поздороваться с ним.– Он тебе нравится? – спросила Полли.– Ты еще такой ребенок, – сурово заметила Клэр. – Рейфела Бэнкрофта любят все. Он красив. И он – Бэнкрофт.Они слышали, как Рейф довольно резко говорил с их отцом, так что Клар ограничилась тем, что быстро расчесала волосы и надела новые домашние туфли, затем они с Полли торопливо спустились вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35