Временами он чувствовал себя как олень-самец, лишенный рогов. Женщины готовы были делить с ним постель, но виконт не часто хвастался этим. Такой успех не вдохновлял его.
Тристан начал избегать многолюдных сборищ. Но в предвкушении этого бала он был взволнован, кровь кипела в его жилах. Это состояние никоим образом не было связано с его обещанием танцевать с Амелией, а только с желанием видеть и держать в своих объятиях Джорджиану в восхитительном изумрудном платье. Если она скажет, что все ее танцы расписаны, то кому-то не поздоровится.
Как только они с Брэдшо вошли в зал, виконт сразу увидел ее. В свете канделябров Джорджиана казалась небесным ангелом, привлекавшим не только его внимание, но и всех остальных мужчин. Но, будь она одета даже в лохмотья, Дэр все равно бы ее заметил.
— Твоя Амелия смотрит на тебя выжидающе, — тихо заметил Брэдшо.
— Она не моя…
— А вот и Пенроуз. Я оставляю тебя, брат.
Тристан привык видеть толпу неженатых мужчин, окружавших Джорджиану на каждом званом вечере, и никогда не поддавался соблазну присоединиться к ним. Быстро обменяться с ней колкими замечаниями или получить удар веером в конце вечера — это было самое большее, на что он мог надеяться. Вполне достаточно, чтобы удовлетворить его мазохистское желание побыть рядом с ней. Но сегодня ему придется пробиться сквозь эту толпу. Сегодня он хотел с ней танцевать.
— Тристан, я оставила первый вальс для вас. — Амелия, вся в розовом и белом, хорошенькая как ангелочек, подошла к нему.
— А когда первый вальс?
— Как только закончится кадриль. Как все сегодня великолепно выглядят!
Он взглянул на оркестр. Через две-три минуты он будет танцевать с Амелией, а к тому времени, когда вальс закончится, карточка Джорджианы будет заполнена дюжиной жаждущих, поджидающих по углам, не поскользнется ли и не упадет ли кто-то из ее кавалеров. «Проклятие!»
— Вы извините меня, я отойду на минуту.
На ее хорошеньком личике появилась горькая морщинка, — Я думала, вы захотите поговорить со мной.
За этим последуют слезы, он давно знал, как это бывает.
— Конечно, хочу. И мы поговорим после вальса. А сейчас леди Джорджиана беспокоится о моих тетушках, и они просили меня кое-что ей передать.
— Только вернитесь поскорее.
Черт побери! Он еще не просил ее руки, а она уже пытается указывать, с кем ему можно общаться. Чем бы ни завершились несколько последующих недель, такое больше не повторится.
Даже не оглянувшись, он направился к группе мужчин, окружавших Джорджиану. Она сразу же заметила Тристана и улыбнулась, чем возбудила в нем подозрения.
— Лорд Дэр, вот и вы. А я чуть не отдала ваш танец.
Она сохранила для него танец!
— Приношу свои извинения.
Маркиз Холфорд протиснулся к ним:
— У вас есть фавориты, леди Джорджи?
— Осторожнее, милорд, или я отдам и ваш танец, — сказала она, спокойно глядя на маркиза. — Сегодня мы все друзья.
Широкоплечий Холфорд сердито посмотрел на Тристана, затем поклонился Джорджиане:
— Не в моих правилах спорить с красивой женщиной.
— Какую опасную вещь вы сказали, — усмехнулся Тристан. — Теперь вы не сможете спорить ни с одной женщиной, иначе она подумает, что вы считаете ее безобразной.
В толпе сдержанно рассмеялись. Лицо Холфорда побагровело, но прежде, чем он успел ответить, Джорджиана подхватила Тристана под руку и повела его к буфету.
— Прекрати.
— Но ты же знаешь, он сказал глупость.
— Я все время слышу глупости от мужчин, — тихо возразила она.
Кадриль закончилась, и Тристан, оглянувшись, увидел, что на него с надеждой смотрит Амелия. Он бы с удовольствием повальсировал и поговорил с Джорджиа-ной, но он обещал.
— Готов? — спросила Джорджиана, не отпуская его руку.
— Готов к чему?
— К нашему вальсу.
Тристан тихо выругался.
— Джорджи, я… — Он набрал в грудь воздуха, и тут заиграли вальс. — Я не могу. Еще вчера я обещал этот вальс мисс Джонс.
С непроницаемым выражением лица она посмотрела поверх его плеча и затем кивнула:
— Тогда ступай и танцуй с ней.
Она повернулась, но Тристан схватил ее за руку.
— Не сердись, — прошептал он. — Я не хочу обидеть тебя.
Изумрудные глаза с удивлением посмотрели на него.
— Я не сержусь. Но я хотела…
— Ты хотела танцевать со мной, — закончил он, и улыбка показалась на его губах. — И ты будешь танцевать со мной.
— Почему ты думаешь?.. — Она нахмурилась.
— Я должен идти.
Он отошел от нее и повел Амелию в центр зала, а Джорджиана наблюдала за ними.
Амелия очень хорошо танцевала вальс, а Тристан был самым прекрасно сложенным, грациозным танцором из всех, кого она знала. Они выглядели красивой парой, кружась по залу и сохраняя между собой расстояние, требуемое приличиями.
Тристан сдержал свое обещание, данное Амелии. Джорджиане следовало бы радоваться, а она расстроилась.
К ней подошел лорд Уэстбрук:
— Леди Джорджиана, не могу поверить, что вы решили пропустить первый вальс.
— Я ждала вас, милорд. — Она с улыбкой подала ему руку.
— Тогда примите мои извинения, — сказал маркиз, взяв ее руку и целуя пальцы.
Джорджиана взглянула на него.
— Извинения? За тот глупый случай в парке? Конечно, извиняю. Во всем виноват Дэр.
— Я удивляюсь, почему вы по-прежнему терпите его присутствие.
Этого она не смогла бы объяснить даже самой себе.
— Он самый близкий друг моего кузена, — сказала она, давая привычный ответ, — а его тетушки просто восхитительны.
— Нет, Джорджиана, это вы восхитительны.
Она привыкла к ничего не значащей лести и комплиментам, но лорд Уэстбрук не раздавал их направо и налево. И он был одним из немногих ее знакомых джентльменов, не говоря о Тристане Карроуэе, кто не делал ей предложения. До сих пор по крайней мере.
— Вы очень добры, милорд.
— Вы называли меня Джоном несколько дней назад.
— Джон! — Она улыбнулась, глядя в его серьезные карие глаза. — Как случилось, что вы остались без дамы?
Имея титул и будучи богатым, он подвергался таким же преследованиям, как и она.
— Я не собирался сегодня танцевать, потому что полагал, что все ваши танцы разобраны. И я счастлив, что ошибся.
В другом конце зала мелькнуло лицо Тристана. Он танцевал с женщиной, на которой собирался жениться, с таким мрачным видом, как будто готов был вызвать лорда Уэстбрука на дуэль.
Все идет так, как она задумала, и даже успешнее, чем она ожидала, — это одновременно и возбуждало и пугало ее.
Глава 10
Я рада ночи: вам меня не видно,
Так я стыжусь наряда моего.
У. Шекспир. Венецианский купец. Акт II, сцена 6
Было два часа ночи, когда карета вдовствующей герцогини Уиклифф остановилась у дверей Карроуэй-Хауса. Джорджиана поднялась с места, когда ливрейный лакей распахнул перед ней дверцу.
— Я рада, что Милли поправляется, — сказала Фредерика. — Передай ей это.
— Передам. — Джорджиана поцеловала тетушку в щеку. — Спокойной ночи.
— Почаще навещай меня, дорогая.
Джорджиана оглянулась.
— Я не останусь здесь навечно. Милли уже передвигается почти самостоятельно, и я еще успею надоесть вам.
— Никогда, дитя мое.
Докинз, казалось, редко бодрствовал и днем, тем более не следовало этого ожидать от него после часа ночи, поэтому Джорджиана сама открыла дверь. Тристан и Брэдшо исчезли с бала довольно рано. Очевидно, они скрылись в одной из игорных комнат, устроенных герцогом Девонширским. Она надеялась, что Тристан снова выйдет в зал, чтобы посмотреть, с кем она танцует, но он не появился. Амелия все-таки добилась своего: она танцевала с ним вальс.
Одна лампа все еще горела в холле, другая — на верхней площадке лестницы. Света было достаточно, чтобы благополучно добраться до своей спальни, и Джорджиана отослала служанку. Теперь ей нужно найти способ самой расстегнуть пуговки на спине, иначе придется спать в платье. Да ей и не хотелось снимать его.
Взгляд Тристана, буквально пожиравшего ее глазами, возбуждал ее. Она чувствовала, как по ее телу растекается когда-то такое знакомое тепло. Шесть лет назад она испытывала радостный трепет, ибо знала, что именно она привлечет его внимание и он будет смотреть только на нее. Господи, какой глупой и наивной она была! Да, до сих пор она испытывает эти чувства от одного его жадного взгляда или комплимента.
— Джорджиана.
От шепота, доносившегося из гостиной, у нее перехватило дыхание.
— Тристан? Что?..
— Иди сюда.
Сдвинув брови, она пересекла холл и подошла к дверям, в проеме которых увидела темную тень. Это был Тристан. Слава Богу, он не умел читать чужие мысли.
Взяв ее руку, он завел ее в комнату и закрыл дверь.
— Не двигайся, — прошептал виконт. Она чувствовала на затылке его теплое дыхание. — Я зажгу свет.
Через минуту лампа на столе вспыхнула, заливая комнату золотистым мерцающим светом. Тристан по-прежнему был в вечернем костюме, но уже без верхней одежды и перчаток. Он выпрямился, его глаза сияли.
— Уже поздно, Тристан, — так же тихо сказала девушка. — Говори скорее, что там у тебя, мне хочется спать.
От его обворожительной улыбки у Джорджианы пересохло во рту.
— Где ты взяла это платье?
— У мадам Перисс. Ты об этом хотел поговорить со мной?
— Оно словно соткано феями из паутины и капель росы.
Весь вечер она выслушивала комплименты, но ни один не тронул ее так глубоко, как этот.
— Когда я впервые увидела его, то подумала то же самое. Спасибо.
Он шагнул к ней:
— Потанцуй со мной. Я обещал тебе вальс.
— А музыка?
— Если хочешь, я буду напевать, но слушать меня я бы не советовал.
Она улыбнулась:
— Я могу отсчитывать такт.
Он был в прекрасном настроении. У Джорджианы мелькнула мысль, не сделал ли он предложение Амелии и та приняла его, но это вряд ли заставило бы его так улыбаться. Они с Амелией танцевали слишком сосредоточенно для влюбленных… по крайней мере пока. Размышляя о его отношениях с Амелией, она почувствовала что-то очень похожее на панику. Джорджиана перевела дыхание. Это смешно. Ничего не произошло, он еще не готов к женитьбе. Но даже себе она бы не призналась, что и сама не готова к тому, чтобы он женился на другой.
— Иди сюда, — повторил он, протягивая руку.
— Как тебе понравилось танцевать вальс с мисс Джонс? — спросила она, пряча за спину руки. Она была уверена, что стала мудрее за эти годы. Тогда почему ей так трудно устоять перед ним?
— Я бы с большим удовольствием танцевал с тобой, — по-прежнему очень тихо произнес он. — Ты дашь мне руку, Джорджиана? Я обещал тебе вальс.
— Ты и раньше давал мне обещания, но не выполнял их.
— Это было давно. — Зрачки его глаз сузились. — Теперь я выполняю свои обещания. Или стараюсь по крайней мере. А ты все немного усложняешь. Я хочу танцевать с тобой вальс.
Он неслышно и уверенно, ловко, как пантера, вплотную подошел к ней. О, она допустила ошибку! Ей следовало уйти, пока она не разрушила все, что было ею задумано. Оказалось, что она больше не способна ненавидеть его.
— Я хочу спросить тебя, — сказала девушка, пытаясь собраться с мыслями. — Я хочу знать…
— Почему? — подсказал он. Кажется, вопрос совсем его не удивил.
— Не надо лжи и витиеватых объяснений, Тристан, — решительно заявила она. — Просто скажи мне.
Помедлив, он кивнул:
— Во-первых, мне было двадцать четыре года, и я был очень глуп. Когда в клубе я услышал, как кто-то предлагает пари на поцелуй и чулок леди Джорджи, я охотно заключил его. — Он смотрел на нее, и в его взгляде не было привычного выражения уверенности и надменности. — Но не ради выигрыша. Просто воспользовался поводом.
— Поводом для чего?
Он наклонился и провел пальцем по ее щеке.
— Для этого.
Джорджиану охватила дрожь.
— Было время, когда я отдала бы тебе чулок. У тебя не было необходимости…
— Я и собирался попросить у тебя чулок. Но как только прикоснулся к тебе, мне захотелось большего. Я привык получать все, что хотел. А я хотел тебя, Джорджиана.
Она понимала, что он хотел этим сказать. И в те времена, и теперь его поцелуй молнией пронзал ее тело.
— Хорошо, я понимаю это. Но когда я узнала о пари, почему ты ничего мне не объяснил?
Тристан нахмурился и уставился на свои сапоги, как провинившийся школьник.
— Я не должен был делать то, что сделал, — поднимая глаза, ответил он, — каковы бы ни были причины для этого пари. Ты имела полное право сердиться на меня.
— Так где же мой чулок? — пересохшими губами прошептала она.
Неожиданно он улыбнулся:
— Я покажу, если хочешь.
Ее всегда беспокоило, что Тристан мог кому-то отдать чулок или бросить там, где его могли найти и, зная о пари, предположить самое худшее. Все эти годы Джорджиану не покидал страх, что ее репутация будет погублена.
— Покажи.
Взяв горящую лампу, Тристан сделал знак следовать за ним. Он повел ее по коридору, ведущему в западное крыло дома, и она заколебалась. Там были расположены его личные комнаты и спальня. Но если виконт надеялся, что она может простить его, то, возможно, он влюбится в нее и она успеет помочь Амелии. Осторожно ступая, Джорджиана последовала за ним, словно эта ночная рискованная прогулка ее совершенно не волновала.
Они остановились перед закрытой дверью. Оглянувшись, как будто желая убедиться, что она все еще здесь, Дэр открыл дверь, и они вошли в комнату.
— Это твоя спальня, — сказала она, нервно сглотнув, когда он закрыл и запер дверь.
Не отвечая, он подошел к комоду, стоявшему в углу этой большой темной комнаты, и выдвинул верхний ящик.
— Вот, — повернувшись к ней, сказал он.
Виконт протянул ей небольшую деревянную шкатулку почти такой же величины, что и футляры ее вееров. Нахмурившись, она подошла к нему и подняла резную крышку красного дерева. Внутри лежал аккуратно свернутый чулок. Она узнала его, потому что сама вышивала на нем цветы.
Джорджиана подняла глаза и встретила его пристальный взгляд.
— Значит, ты проиграл пари, — прошептала она.
— Я потерял большее. — Положив шкатулку обратно в ящик, он с нежностью взял в ладони ее лицо. — Джорджиана, я так сожалею — прошептал он. — Не о том, что я совершил той ночью, ибо этого уже не изменишь, а о том, что тебе пришлось пережить потом. Я бы все исправил, если бы смог.
Не дожидаясь ее ответа, он прикоснулся к ее губам. Огонь пробежал по ее жилам, но он не стал целовать ее, как она ожидала и хотела.
— А теперь, — улыбнувшись, сказал он, — за мной вальс.
Он медленно закружил ее вокруг постели перед горящим камином. Джорджиана даже представить себе не могла, что когда-нибудь она будет в тихом полумраке танцевать в спальне какого-то мужчины, тем более в спальне виконта. У нее кружилась голова и перехватывало дыхание, она знала, что ни с одним мужчиной, кроме Тристана, не осмелилась бы на такое.
Неслышная мелодия вальса звучала в ее сердце. Ее юбка шурша касалась его ног, Тристан слишком близко прижимал к себе Джорджиану, нарушая всякие приличия. Однако здесь они могли делать все, что им хотелось. Никто никогда не узнает.
— Подожди, — прошептала она.
Дэр остановился и ни о чем не спросил, когда, опершись на него, девушка наклонилась, сбросила туфли и швырнула их к камину.
— Когда ты последний раз танцевала вальс босиком? — спросил он.
— Когда мне было десять лет, в гостиной в Харкли. Грей учил меня. Он требовал, чтобы я сняла туфли, иначе я, как слон, затопчу его. Мама была в ужасе. — Они снова медленно закружились, и Джорджиана прильнула щекой к его груди. Его сердце сильно и быстро билось в одном ритме с ее сердцем. — По-моему, мама тогда предполагала, что Грей женится на мне. Как будто я захочу выйти за такого злюку.
— Он рассказывал о тебе в Оксфорде, — заметил Тристан, не прерывая танца.
Джорджиана закрыла глаза, слушая биение его сердца и звук его голоса.
— Полагаю, ничего хорошего.
— Он упомянул, что бросил тебя в пруд, чтобы ты не ходила за ним по пятам по всему имению.
— Да, головой вперед. Я всплыла с пиявкой на носу. Потом он еще долго уверял, что она высосала мои мозги. Мне было шесть, а ему четырнадцать, и я верила ему, пока тетя Фредерика не заставила его поставить пиявку ему на голову, чтобы доказать, что он лжет.
Тристан рассмеялся.
— Он всегда с нежностью говорил о тебе, большей частью о том, какая ты была упрямая, умная и самоуверенная. Почему-то я всегда представлял тебя расхаживающей в бриджах, с сигарой в зубах. Когда я впервые тебя увидел… — Он надолго замолчал, они медленно вальсировали по комнате. — У меня перехватило дыхание.
Джорджиана откинулась назад, так что ее бедра соблазнительно покачивались в ритм беззвучной мелодии вальса. Тристан наклонился, и его губы скользнули вниз к ямочке между ключицами. Их бедра соприкоснулись, и она почувствовала, что он готов овладеть ею. Она должна была бы рассердиться при мысли, что он после того, что произошло в прошлый раз, посмеет попытаться снова затащить ее в постель, но в охватившем ее возбуждении не находилось места для гнева. Так много времени прошло с тех пор, как она была в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Тристан начал избегать многолюдных сборищ. Но в предвкушении этого бала он был взволнован, кровь кипела в его жилах. Это состояние никоим образом не было связано с его обещанием танцевать с Амелией, а только с желанием видеть и держать в своих объятиях Джорджиану в восхитительном изумрудном платье. Если она скажет, что все ее танцы расписаны, то кому-то не поздоровится.
Как только они с Брэдшо вошли в зал, виконт сразу увидел ее. В свете канделябров Джорджиана казалась небесным ангелом, привлекавшим не только его внимание, но и всех остальных мужчин. Но, будь она одета даже в лохмотья, Дэр все равно бы ее заметил.
— Твоя Амелия смотрит на тебя выжидающе, — тихо заметил Брэдшо.
— Она не моя…
— А вот и Пенроуз. Я оставляю тебя, брат.
Тристан привык видеть толпу неженатых мужчин, окружавших Джорджиану на каждом званом вечере, и никогда не поддавался соблазну присоединиться к ним. Быстро обменяться с ней колкими замечаниями или получить удар веером в конце вечера — это было самое большее, на что он мог надеяться. Вполне достаточно, чтобы удовлетворить его мазохистское желание побыть рядом с ней. Но сегодня ему придется пробиться сквозь эту толпу. Сегодня он хотел с ней танцевать.
— Тристан, я оставила первый вальс для вас. — Амелия, вся в розовом и белом, хорошенькая как ангелочек, подошла к нему.
— А когда первый вальс?
— Как только закончится кадриль. Как все сегодня великолепно выглядят!
Он взглянул на оркестр. Через две-три минуты он будет танцевать с Амелией, а к тому времени, когда вальс закончится, карточка Джорджианы будет заполнена дюжиной жаждущих, поджидающих по углам, не поскользнется ли и не упадет ли кто-то из ее кавалеров. «Проклятие!»
— Вы извините меня, я отойду на минуту.
На ее хорошеньком личике появилась горькая морщинка, — Я думала, вы захотите поговорить со мной.
За этим последуют слезы, он давно знал, как это бывает.
— Конечно, хочу. И мы поговорим после вальса. А сейчас леди Джорджиана беспокоится о моих тетушках, и они просили меня кое-что ей передать.
— Только вернитесь поскорее.
Черт побери! Он еще не просил ее руки, а она уже пытается указывать, с кем ему можно общаться. Чем бы ни завершились несколько последующих недель, такое больше не повторится.
Даже не оглянувшись, он направился к группе мужчин, окружавших Джорджиану. Она сразу же заметила Тристана и улыбнулась, чем возбудила в нем подозрения.
— Лорд Дэр, вот и вы. А я чуть не отдала ваш танец.
Она сохранила для него танец!
— Приношу свои извинения.
Маркиз Холфорд протиснулся к ним:
— У вас есть фавориты, леди Джорджи?
— Осторожнее, милорд, или я отдам и ваш танец, — сказала она, спокойно глядя на маркиза. — Сегодня мы все друзья.
Широкоплечий Холфорд сердито посмотрел на Тристана, затем поклонился Джорджиане:
— Не в моих правилах спорить с красивой женщиной.
— Какую опасную вещь вы сказали, — усмехнулся Тристан. — Теперь вы не сможете спорить ни с одной женщиной, иначе она подумает, что вы считаете ее безобразной.
В толпе сдержанно рассмеялись. Лицо Холфорда побагровело, но прежде, чем он успел ответить, Джорджиана подхватила Тристана под руку и повела его к буфету.
— Прекрати.
— Но ты же знаешь, он сказал глупость.
— Я все время слышу глупости от мужчин, — тихо возразила она.
Кадриль закончилась, и Тристан, оглянувшись, увидел, что на него с надеждой смотрит Амелия. Он бы с удовольствием повальсировал и поговорил с Джорджиа-ной, но он обещал.
— Готов? — спросила Джорджиана, не отпуская его руку.
— Готов к чему?
— К нашему вальсу.
Тристан тихо выругался.
— Джорджи, я… — Он набрал в грудь воздуха, и тут заиграли вальс. — Я не могу. Еще вчера я обещал этот вальс мисс Джонс.
С непроницаемым выражением лица она посмотрела поверх его плеча и затем кивнула:
— Тогда ступай и танцуй с ней.
Она повернулась, но Тристан схватил ее за руку.
— Не сердись, — прошептал он. — Я не хочу обидеть тебя.
Изумрудные глаза с удивлением посмотрели на него.
— Я не сержусь. Но я хотела…
— Ты хотела танцевать со мной, — закончил он, и улыбка показалась на его губах. — И ты будешь танцевать со мной.
— Почему ты думаешь?.. — Она нахмурилась.
— Я должен идти.
Он отошел от нее и повел Амелию в центр зала, а Джорджиана наблюдала за ними.
Амелия очень хорошо танцевала вальс, а Тристан был самым прекрасно сложенным, грациозным танцором из всех, кого она знала. Они выглядели красивой парой, кружась по залу и сохраняя между собой расстояние, требуемое приличиями.
Тристан сдержал свое обещание, данное Амелии. Джорджиане следовало бы радоваться, а она расстроилась.
К ней подошел лорд Уэстбрук:
— Леди Джорджиана, не могу поверить, что вы решили пропустить первый вальс.
— Я ждала вас, милорд. — Она с улыбкой подала ему руку.
— Тогда примите мои извинения, — сказал маркиз, взяв ее руку и целуя пальцы.
Джорджиана взглянула на него.
— Извинения? За тот глупый случай в парке? Конечно, извиняю. Во всем виноват Дэр.
— Я удивляюсь, почему вы по-прежнему терпите его присутствие.
Этого она не смогла бы объяснить даже самой себе.
— Он самый близкий друг моего кузена, — сказала она, давая привычный ответ, — а его тетушки просто восхитительны.
— Нет, Джорджиана, это вы восхитительны.
Она привыкла к ничего не значащей лести и комплиментам, но лорд Уэстбрук не раздавал их направо и налево. И он был одним из немногих ее знакомых джентльменов, не говоря о Тристане Карроуэе, кто не делал ей предложения. До сих пор по крайней мере.
— Вы очень добры, милорд.
— Вы называли меня Джоном несколько дней назад.
— Джон! — Она улыбнулась, глядя в его серьезные карие глаза. — Как случилось, что вы остались без дамы?
Имея титул и будучи богатым, он подвергался таким же преследованиям, как и она.
— Я не собирался сегодня танцевать, потому что полагал, что все ваши танцы разобраны. И я счастлив, что ошибся.
В другом конце зала мелькнуло лицо Тристана. Он танцевал с женщиной, на которой собирался жениться, с таким мрачным видом, как будто готов был вызвать лорда Уэстбрука на дуэль.
Все идет так, как она задумала, и даже успешнее, чем она ожидала, — это одновременно и возбуждало и пугало ее.
Глава 10
Я рада ночи: вам меня не видно,
Так я стыжусь наряда моего.
У. Шекспир. Венецианский купец. Акт II, сцена 6
Было два часа ночи, когда карета вдовствующей герцогини Уиклифф остановилась у дверей Карроуэй-Хауса. Джорджиана поднялась с места, когда ливрейный лакей распахнул перед ней дверцу.
— Я рада, что Милли поправляется, — сказала Фредерика. — Передай ей это.
— Передам. — Джорджиана поцеловала тетушку в щеку. — Спокойной ночи.
— Почаще навещай меня, дорогая.
Джорджиана оглянулась.
— Я не останусь здесь навечно. Милли уже передвигается почти самостоятельно, и я еще успею надоесть вам.
— Никогда, дитя мое.
Докинз, казалось, редко бодрствовал и днем, тем более не следовало этого ожидать от него после часа ночи, поэтому Джорджиана сама открыла дверь. Тристан и Брэдшо исчезли с бала довольно рано. Очевидно, они скрылись в одной из игорных комнат, устроенных герцогом Девонширским. Она надеялась, что Тристан снова выйдет в зал, чтобы посмотреть, с кем она танцует, но он не появился. Амелия все-таки добилась своего: она танцевала с ним вальс.
Одна лампа все еще горела в холле, другая — на верхней площадке лестницы. Света было достаточно, чтобы благополучно добраться до своей спальни, и Джорджиана отослала служанку. Теперь ей нужно найти способ самой расстегнуть пуговки на спине, иначе придется спать в платье. Да ей и не хотелось снимать его.
Взгляд Тристана, буквально пожиравшего ее глазами, возбуждал ее. Она чувствовала, как по ее телу растекается когда-то такое знакомое тепло. Шесть лет назад она испытывала радостный трепет, ибо знала, что именно она привлечет его внимание и он будет смотреть только на нее. Господи, какой глупой и наивной она была! Да, до сих пор она испытывает эти чувства от одного его жадного взгляда или комплимента.
— Джорджиана.
От шепота, доносившегося из гостиной, у нее перехватило дыхание.
— Тристан? Что?..
— Иди сюда.
Сдвинув брови, она пересекла холл и подошла к дверям, в проеме которых увидела темную тень. Это был Тристан. Слава Богу, он не умел читать чужие мысли.
Взяв ее руку, он завел ее в комнату и закрыл дверь.
— Не двигайся, — прошептал виконт. Она чувствовала на затылке его теплое дыхание. — Я зажгу свет.
Через минуту лампа на столе вспыхнула, заливая комнату золотистым мерцающим светом. Тристан по-прежнему был в вечернем костюме, но уже без верхней одежды и перчаток. Он выпрямился, его глаза сияли.
— Уже поздно, Тристан, — так же тихо сказала девушка. — Говори скорее, что там у тебя, мне хочется спать.
От его обворожительной улыбки у Джорджианы пересохло во рту.
— Где ты взяла это платье?
— У мадам Перисс. Ты об этом хотел поговорить со мной?
— Оно словно соткано феями из паутины и капель росы.
Весь вечер она выслушивала комплименты, но ни один не тронул ее так глубоко, как этот.
— Когда я впервые увидела его, то подумала то же самое. Спасибо.
Он шагнул к ней:
— Потанцуй со мной. Я обещал тебе вальс.
— А музыка?
— Если хочешь, я буду напевать, но слушать меня я бы не советовал.
Она улыбнулась:
— Я могу отсчитывать такт.
Он был в прекрасном настроении. У Джорджианы мелькнула мысль, не сделал ли он предложение Амелии и та приняла его, но это вряд ли заставило бы его так улыбаться. Они с Амелией танцевали слишком сосредоточенно для влюбленных… по крайней мере пока. Размышляя о его отношениях с Амелией, она почувствовала что-то очень похожее на панику. Джорджиана перевела дыхание. Это смешно. Ничего не произошло, он еще не готов к женитьбе. Но даже себе она бы не призналась, что и сама не готова к тому, чтобы он женился на другой.
— Иди сюда, — повторил он, протягивая руку.
— Как тебе понравилось танцевать вальс с мисс Джонс? — спросила она, пряча за спину руки. Она была уверена, что стала мудрее за эти годы. Тогда почему ей так трудно устоять перед ним?
— Я бы с большим удовольствием танцевал с тобой, — по-прежнему очень тихо произнес он. — Ты дашь мне руку, Джорджиана? Я обещал тебе вальс.
— Ты и раньше давал мне обещания, но не выполнял их.
— Это было давно. — Зрачки его глаз сузились. — Теперь я выполняю свои обещания. Или стараюсь по крайней мере. А ты все немного усложняешь. Я хочу танцевать с тобой вальс.
Он неслышно и уверенно, ловко, как пантера, вплотную подошел к ней. О, она допустила ошибку! Ей следовало уйти, пока она не разрушила все, что было ею задумано. Оказалось, что она больше не способна ненавидеть его.
— Я хочу спросить тебя, — сказала девушка, пытаясь собраться с мыслями. — Я хочу знать…
— Почему? — подсказал он. Кажется, вопрос совсем его не удивил.
— Не надо лжи и витиеватых объяснений, Тристан, — решительно заявила она. — Просто скажи мне.
Помедлив, он кивнул:
— Во-первых, мне было двадцать четыре года, и я был очень глуп. Когда в клубе я услышал, как кто-то предлагает пари на поцелуй и чулок леди Джорджи, я охотно заключил его. — Он смотрел на нее, и в его взгляде не было привычного выражения уверенности и надменности. — Но не ради выигрыша. Просто воспользовался поводом.
— Поводом для чего?
Он наклонился и провел пальцем по ее щеке.
— Для этого.
Джорджиану охватила дрожь.
— Было время, когда я отдала бы тебе чулок. У тебя не было необходимости…
— Я и собирался попросить у тебя чулок. Но как только прикоснулся к тебе, мне захотелось большего. Я привык получать все, что хотел. А я хотел тебя, Джорджиана.
Она понимала, что он хотел этим сказать. И в те времена, и теперь его поцелуй молнией пронзал ее тело.
— Хорошо, я понимаю это. Но когда я узнала о пари, почему ты ничего мне не объяснил?
Тристан нахмурился и уставился на свои сапоги, как провинившийся школьник.
— Я не должен был делать то, что сделал, — поднимая глаза, ответил он, — каковы бы ни были причины для этого пари. Ты имела полное право сердиться на меня.
— Так где же мой чулок? — пересохшими губами прошептала она.
Неожиданно он улыбнулся:
— Я покажу, если хочешь.
Ее всегда беспокоило, что Тристан мог кому-то отдать чулок или бросить там, где его могли найти и, зная о пари, предположить самое худшее. Все эти годы Джорджиану не покидал страх, что ее репутация будет погублена.
— Покажи.
Взяв горящую лампу, Тристан сделал знак следовать за ним. Он повел ее по коридору, ведущему в западное крыло дома, и она заколебалась. Там были расположены его личные комнаты и спальня. Но если виконт надеялся, что она может простить его, то, возможно, он влюбится в нее и она успеет помочь Амелии. Осторожно ступая, Джорджиана последовала за ним, словно эта ночная рискованная прогулка ее совершенно не волновала.
Они остановились перед закрытой дверью. Оглянувшись, как будто желая убедиться, что она все еще здесь, Дэр открыл дверь, и они вошли в комнату.
— Это твоя спальня, — сказала она, нервно сглотнув, когда он закрыл и запер дверь.
Не отвечая, он подошел к комоду, стоявшему в углу этой большой темной комнаты, и выдвинул верхний ящик.
— Вот, — повернувшись к ней, сказал он.
Виконт протянул ей небольшую деревянную шкатулку почти такой же величины, что и футляры ее вееров. Нахмурившись, она подошла к нему и подняла резную крышку красного дерева. Внутри лежал аккуратно свернутый чулок. Она узнала его, потому что сама вышивала на нем цветы.
Джорджиана подняла глаза и встретила его пристальный взгляд.
— Значит, ты проиграл пари, — прошептала она.
— Я потерял большее. — Положив шкатулку обратно в ящик, он с нежностью взял в ладони ее лицо. — Джорджиана, я так сожалею — прошептал он. — Не о том, что я совершил той ночью, ибо этого уже не изменишь, а о том, что тебе пришлось пережить потом. Я бы все исправил, если бы смог.
Не дожидаясь ее ответа, он прикоснулся к ее губам. Огонь пробежал по ее жилам, но он не стал целовать ее, как она ожидала и хотела.
— А теперь, — улыбнувшись, сказал он, — за мной вальс.
Он медленно закружил ее вокруг постели перед горящим камином. Джорджиана даже представить себе не могла, что когда-нибудь она будет в тихом полумраке танцевать в спальне какого-то мужчины, тем более в спальне виконта. У нее кружилась голова и перехватывало дыхание, она знала, что ни с одним мужчиной, кроме Тристана, не осмелилась бы на такое.
Неслышная мелодия вальса звучала в ее сердце. Ее юбка шурша касалась его ног, Тристан слишком близко прижимал к себе Джорджиану, нарушая всякие приличия. Однако здесь они могли делать все, что им хотелось. Никто никогда не узнает.
— Подожди, — прошептала она.
Дэр остановился и ни о чем не спросил, когда, опершись на него, девушка наклонилась, сбросила туфли и швырнула их к камину.
— Когда ты последний раз танцевала вальс босиком? — спросил он.
— Когда мне было десять лет, в гостиной в Харкли. Грей учил меня. Он требовал, чтобы я сняла туфли, иначе я, как слон, затопчу его. Мама была в ужасе. — Они снова медленно закружились, и Джорджиана прильнула щекой к его груди. Его сердце сильно и быстро билось в одном ритме с ее сердцем. — По-моему, мама тогда предполагала, что Грей женится на мне. Как будто я захочу выйти за такого злюку.
— Он рассказывал о тебе в Оксфорде, — заметил Тристан, не прерывая танца.
Джорджиана закрыла глаза, слушая биение его сердца и звук его голоса.
— Полагаю, ничего хорошего.
— Он упомянул, что бросил тебя в пруд, чтобы ты не ходила за ним по пятам по всему имению.
— Да, головой вперед. Я всплыла с пиявкой на носу. Потом он еще долго уверял, что она высосала мои мозги. Мне было шесть, а ему четырнадцать, и я верила ему, пока тетя Фредерика не заставила его поставить пиявку ему на голову, чтобы доказать, что он лжет.
Тристан рассмеялся.
— Он всегда с нежностью говорил о тебе, большей частью о том, какая ты была упрямая, умная и самоуверенная. Почему-то я всегда представлял тебя расхаживающей в бриджах, с сигарой в зубах. Когда я впервые тебя увидел… — Он надолго замолчал, они медленно вальсировали по комнате. — У меня перехватило дыхание.
Джорджиана откинулась назад, так что ее бедра соблазнительно покачивались в ритм беззвучной мелодии вальса. Тристан наклонился, и его губы скользнули вниз к ямочке между ключицами. Их бедра соприкоснулись, и она почувствовала, что он готов овладеть ею. Она должна была бы рассердиться при мысли, что он после того, что произошло в прошлый раз, посмеет попытаться снова затащить ее в постель, но в охватившем ее возбуждении не находилось места для гнева. Так много времени прошло с тех пор, как она была в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27