Размеренное движение их разгоряченных тел. Огонь поцелуев и страстный, невнятный шепот, срывающийся с губ. Она была хрупкой, точно драгоценный хрусталь. Обжигающей, словно пламя. Дэймон жаждал лишь одного – владеть ею вечно.Соланж выкрикнула его имя, запрокинув голову в неистовом восторге, и вместе они достигли ослепительно сияющей высоты блаженства. Они парили над миром... Все прочее больше не имело значения.– Дэймон... – прошептала Соланж, глядя в его глаза.Они лежали, не выпуская друг друга из объятий. Дыхание их становилось все ровнее. Затем Дэймон бережно отстранился и укрыл одеялами их обоих.В сознании Соланж промелькнула ленивая мысль, что надо бы подняться, уйти к себе, но она не в силах была оторваться от Дэймона. Изможденные страстью, они погрузились в глубокий сон, и Дэймон нежно прижимал к груди самую большую любовь своей жизни, в забытьи упиваясь теплом ее блаженной истомы.
Кто-то колотил в дверь кулаками.Никто в замке не посмел бы в этот час побеспокоить Дэймона. Во-первых, потому что было еще слишком рано. Во-вторых, потому что на коврике за дверью всегда спал оруженосец Вреден, именно для того, чтобы охранять покой хозяина.Дэймон прикрыл ладонью глаза и потянулся. В постели было тепло, уютно, и покидать ее совсем не хоте лось.Соланж! Дэймон подскочил с бьющимся сердцем и тут же увидел, что она по-прежнему рядом, по-детски трогательно свернулась калачиком, подтянув одеяло к самому подбородку. Под его взглядом она пошевелилась, потянулась, с забавным наслаждением зевнула. Дэймон не мог оторвать от нее глаз. Соланж здесь, в Вульфхавене, в его спальне.Он провел ночь с Соланж.– Милорд! Милорд, проснись! – Это был голос оруженосца. В дверь продолжали стучать. Доносилось приглушенное бормотание.Дэймон выбрался из постели, набросил на плечи одеяло и подошел к двери.– Убирайтесь! – раздельно сказал он.– Локвуд, это ты? Я требую, чтобы ты немедленно вышел. Слишком долго я ждал твоего появления!– Это Лоншан, милорд, – послышался голос Год вина. – Кажется, ты ему очень срочно нужен.– Локвуд, вот уже битый месяц я наслаждаюсь сомнительным гостеприимством в твоем замке и сыт им по горло! Я велел твоим людям разбудить меня, как только ты вернешься, но они ослушались! Это возмутительно!– Я скоро выйду, – сказал Дэймон. – Уходи.– Ты выйдешь немедленно! – бушевал Лоншан.Соланж сидела в постели, широко раскрыв глаза и прижимая к груди смятые простыни. Прислушиваясь к шуму, она лихорадочно оглядывалась.– Оставайся на месте, – шепнул ей Дэймон и вновь повернулся к двери. – Послушай, Говард, я ведь уже сказал тебе, что скоро выйду. Этого должно быть достаточно.– Вовсе нет! Мне уже говорили, что ты, мол, скоро вернешься из Франции, но ждать пришлось добрых три недели! Я желаю покинуть этот проклятый замок, как только исполню приказ короля! Если ты сейчас же не откроешь дверь, я буду читать королевский указ прямо в коридоре и сам выгребу золото из твоих сундуков!Услышав о королевском указе, Дэймон торопливо принялся отпирать засов, разъяренный дерзостью Лоншана и тем, что Соланж услышит недобрую весть об Айронстаге прежде, чем он сам ей все объяснит.Дэймон приоткрыл дверь.– Как видишь, – холодно сказал он, – я еще не совсем готов к встрече с королевским посланником. Мне надо одеться.Узкие глазки Лоншана сузились еще больше.– Тогда я подожду в твоей спальне! Довольно с меня всяких отговорок! Мои люди уже готовы тронуться в путь. Ты задерживаешь нас... – С этими словами Лоншан дернул дверь на себя и ворвался в спальню. За ним последовали все остальные.От кровати донесся пронзительный женский вопль. Одеяла взметнулись вверх. Лоншан застыл на месте.– Пошел вон, – процедил Дэймон, шагнув к нему.– Да ладно, приятель, – фыркнул тот с показным безразличием. – Твоя шлюха нам не помешает.Без единого слова Дэймон схватил наглеца за шиворот и вышвырнул через порог с такой силой, что Лоншан пролетел через коридор и врезался в стену.– Бог ты мой, – ужаснулся Годвин.– Пошли все вон! – разъяренно кричал Дэймон. – Годвин! Присмотри за тем, чтобы это, – он ткнул пальцем в неподвижного Лоншана, – больше не совало носа ко мне. Собери чертово золото и отдай ему! Я скоро спущусь.– Слушаюсь, милорд, – отозвался Годвин и с почтительным поклоном удалился, уводя с собой остальных. С легким стуком захлопнулась дверь, и Дэймон запер ее.Боже, ну и переделка! Под грудой одеял вздрагивала Соланж. Дэймон бросился к ней, торопясь уверить любимую, что все в порядке. Одеяла дрожали, как-то странно подпрыгивали. Дэймон даже испугался. Соланж, должно быть, вне себя после такой отвратительной сцены! Как бы у нее не началась истерика...Он присел на краю кровати и положил руку на дрожащее под одеялом плечо.– Все в порядке, родная. Они ушли.Соланж высунула голову, и Дэймон ободряюще улыбнулся ей.– Можешь вылезать.Тогда она вынырнула из-под одеял, но тут же согнулась вдвое, и волосы темными волнами скрыли ее лицо. Дэймон совсем растерялся.– Это моя вина. Не следовало мне открывать дверь. Черт бы побрал этого болвана! Он донимает меня с тех пор, как... словом, уже не один год. Любовь моя, не принимай близко к сердцу его слова!Соланж шумно втянула в себя воздух и вдруг разразилась звонким хохотом.Дэймон потрясенно уставился на нее. Она хохотала так, что слезы брызнули из глаз.– Если бы ты только видел его лицо, когда он заметил меня!– Так он тебя видел?– Ну да, всего секунду. Но, Дэймон, какое у него было лицо! Никогда прежде не видела таких выпученных глаз!Дэймон невольно усмехнулся, представив себе эту картину.– По правде говоря, ты немного похожа на его жену.– В самом деле?– Совсем чуть-чуть.– Бедная, каково ей быть замужем за таким надутым индюком! Я ей от души сочувствую.– Не стоит, – сухо сказал Дэймон. – Она всегда найдет, чем утешиться.Соланж наклонила голову, окинув его испытующим взглядом.– Понимаю. Скажи мне, а кто он такой?– Говард Лоншан – королевский посланник. Он прибыл сюда по приказу Эдварда и скоро уедет.– Я понимаю.Больше она не сказала ни слова, просто смотрела на Дэймона. Копна спутанных волос придавала ее лицу колдовское очарование. Кожа в утреннем свете светилась сливочной белизной. Дэймон поймал себя на том, что смотрит на ее губы и мечтает вновь испробовать их сладость.– Тебе лучше уйти, – сказал он медленно.– Неужели? – Соланж насмешливо изогнула бровь.– Мне нужно поговорить с Лоншаном. Не хотим же мы, чтобы он снова ворвался сюда.– Не хотим, – подтвердила Соланж.Голова у Дэймона шла кругом. Соланж держалась совсем не так, как он ожидал. Она не кричала, не злилась, не плакала, не скандалила. Напротив, это досадное происшествие явно позабавило ее. Довольно странное поведение для графини Редмонд, которую только что назвали шлюхой.Но это была Соланж. Она всегда изумляла Дэймона.– Я пришлю в твою спальню служанку с одеждой. Прости, но мне тоже нужно одеться.Он поднялся, протянул Соланж ее сорочку и отвернулся, чувствуя себя при этом полным дураком. Потом Дэймон предложил Соланж руку и повел ее в соседнюю спальню. Все казалось нереальным. Мысли путались.Соланж здесь, в Вульфхавене. Она вернулась к нему, разделила с ним ложе, подарила ему самый драгоценный подарок – себя, а он велел ей одеться и уйти. Болван! Он должен был пасть на колени, сказать, как безмерно он ее обожает, каким блаженством была для него эта ночь...Соланж смотрела, как он мнется, подыскивая слова, и в глазах ее под густыми темными ресницами играли золотые искорки.– Эта комната принадлежала моей матери, – наконец выдавил Дэймон и понял, что опять сказал не то, что нужно.Соланж, кивнула.– Замечательная комната.– Я рад, что тебе здесь понравилось, – Дэймон неловко кашлянул.Наступила тишина. Из коридора доносились приглушенные голоса, шаги. Замок пробуждался.– Что ж, до встречи, – сказал он, выпустив ее руку.Соланж удержала его.– Дэймон... Спасибо тебе. Он покраснел, точно школьник.– Тебе спасибо, – пробормотал он, не глядя на Соланж, и поспешно вышел.
Войдя в залу, Дэймон увидел Лоншана, развалившегося в кресле и прижимающего к своему синяку кусок сырого мяса. Годвин стоял рядом и, как всегда, что-то говорил. Люди Дэймона и королевские солдаты заняли позиции по обе стороны большого стола, и только что не рычали друг на друга.В своих дружинниках Дэймон был уверен. Какими бы разными они ни были, каждый из них беспредельно предан Дэймону и не станет действовать без его знака.Но вот королевские солдаты могли стать проблемой. По их настроению было ясно, что они возмущены поступком Дэймона. Благодарение богу, людей Дэймона было заметно больше.С годами Дэймон превратился в бесстрашного рыцаря. Он был ловким бойцом, хорошим полководцем и пре красным тактиком, о нем ходили легенды. Рассказывали о том, что он одержим демонами. И это не было преувеличением. Особенно сейчас. Нынче эти демоны несли его вперед, чтобы настичь добычу.«Осторожнее!» – думал он, изо всех сил стараясь овладеть собой. Именно сейчас Дэймон не мог себе позволить окончательно рассориться с Лоншаном – ведь еще оставалась загадка поспешного бегства Соланж из Дю Клара. Когда все разъяснится, он сможет действовать без помех, а до тех пор руки у него связаны. Сомнения нет, рано или поздно, эта история станет достоянием всех, но чем позднее, тем лучше. Если Лоншан встретится с солдатами Редмонда, Дэймону несдобровать. Что ж, придется умасливать этого надутого осла.Дэймон оделся, как всегда, в черное. На груди его фасовался герб: серебряный волк под полумесяцем. Едва он вошел, все разговоры стихли. Маркиз Локвуд был почти на голову выше всех мужчин в зале, и многие солдаты короля с неподдельным трепетом взирали на Локвудского Волка. Вид у него был столь величественный, словно он повелевал всей страной, а не только землями Вульфхавена.При виде Дэймона Лоншан отнял от глаза кусок мяса.– Локвуд! Это уж слишком – даже для тебя! Эдвард непременно обо всем узнает! Ты посмел поднять руку на пэра Англии из-за какой-то шлюхи!Все благие намерения Дэймона были забыты. Он подошел к королевскому посланнику и схватил его за шиворот. Никто не двинулся с места.– Эта леди не шлюха, – ледяным голосом произнес Дэймон, без усилия оторвав Лоншана от кресла. – Если ты еще раз назовешь ее так, то приземлишься прямиком в аду. Я достаточно ясно выразился?Лицо Лоншана побагровело от удушья.– Да, да! – просипел он. – Ясно!Дэймон швырнул его обратно в кресло.– Вот и хорошо. Теперь зачитай мне указ и проваливай отсюда к чертовой матери.Дэймон сел во главе стола, и слуга тотчас поставил перед ним тарелку с едой и кружку с чаем. Ни на кого, не обращая внимания, Дэймон приступил к завтраку.Лоншан опасливо покосился на сундук, стоявший рядом с его креслом.– Я, разумеется, доставлю его величеству золото.– Доставишь, а как же, – подтвердил, усмехаясь, Годвин. – Все монетки здесь, на месте, милорд. Ни одна не пропала с тех пор, как ты пересчитывал их в последний раз.– Продолжай, – скучающим тоном велел Дэймон. Лоншан уже пришел в себя и сообразил, что в зале есть солдаты Эдварда, которые, случись что, станут на его сторону. Эта мысль вернула ему прежнюю самоуверенность.– Поскольку король именно меня избрал для сей миссии, мне и решать, когда именно приступить к ее исполнению.С этими словами он торопливо сунул руку в карман и извлек пергамент с указом как раз в ту минуту, когда Дэймон поднимался из-за стола.– И приступлю я именно сейчас, – торжественно объявил Лоншан. Он сломал восковую печать и развернул пергамент.В первой части указа по обычаю перечислялись все воинские подвиги Дэймона. Такова была традиция – непременно восславлять всякого, кому адресован королевский указ. С одной стороны, эта лесть ничего не стоила Эдварду, ибо Айронстаг Дэймон получал не из его рук. С другой стороны, король еще раз проявил своеобразное чувство юмора, заставив злейшего врага Дэймона восхвалять Локвудского Волка перед тем, как очистить его сундуки. Маркиз Локвуд назывался вернейшим и преданнейшим слугой короля, который, вне всяких сомнении, заслужил щедрый дар от своего повелителя. Тут Дэймон навострил уши.«Внемлите же все! – громко читал Лоншан. – Да будет ведомо, что верный наш вассал Генри Айронстаг просил у нас как величайшей милости дозволения переменить порядок наследования владений своих, и мы даровали ему сие право прежде, чем покинул он сей бренный мир. А посему да станет известно, что маркиз Локвуд волею покойного является единственным наследником замка Айронстаг и прилежащих к нему земель, равно как и титула. Сим указом провозглашаем мы, дабы посланнику нашему выплачена была сумма золотом в размере полного годового дохода, и осуществить сие должен не кто иной, как только сам маркиз Локвуд, причем во время чтения нашего указа нашим посланником».Дэймон сел и продолжил завтрак.«Да будет также известно, что волею покойного маркиза Айронстага леди Соланж, графиня Редмонд, единственный отпрыск Генри, лишена наследства, покуда является супругой Стивена, графа Редмонда, ежели только не окажется у нее законных отпрысков от сего брака, коим надлежит выплатить содержание в сумме, не превышающей годового дохода от земель Айронстага.Далее, таково условие сего нашего указа, что ежели леди Соланж овдовеет, ей надлежит стать женой маркиза Локвуда, при условии, что означенный маркиз еще не связан брачными узами с другой».Дэймон поперхнулся чаем. Люди, толпившиеся в зале, разом загомонили, на миг заглушив голос Лоншана. Один лишь Годвин сохранил бесстрастное выражение лица, и на губах его по-прежнему играла неизменная улыбка. Лоншан громко постучал по подлокотнику кресла, требуя тишины.– Прочти эту часть снова! – громовым голосом потребовал Дэймон, легко перекрывая шум толпы.Лоншан подчинился, с трудом скрывая торжество при мысли, что Локвудский Волк отныне связан брачным обещанием с женщиной, которую не видел с детских лет.? Пусть она будет рябой и толстой, – мстительно думал Говард. –И пусть у нее окажется целый выводок мерзких ублюдков, которые разорят Локвуда! И пусть она всегда вспоминает своего первого мужа и отравит маркизу всю сомнительную радость семейной жизни!»Дэймон не верил собственным ушам. Он рылся в памяти, пытаясь отыскать в последнем разговоре с Генри хоть малейший намек на подобные замыслы, и не находил ничего. Жениться на Соланж! Она ни за что не согласится. Скорее уж пустится в бега, чем опять наденет брачные цепи.Но сердце подсказывало ему другое. Отчего бы и не жениться на Соланж? Он страстно желал эту женщину, а король и Генри позаботились о том, чтобы его желание осуществилось. Ее слово ничего не решает. К тому же король и покойный отец приняли это решение ради ее же блага – избрали ей в мужья Дэймона.Если понадобится, он будет держать ее взаперти, пока она не образумится. Убедит ее в том, что это наилучший выход. Разъяснит, что иного выбора у нее и нет. Соланж нуждается в его защите, а кто лучше сумеет защитить ее, чем законный супруг?Лоншан перешел к заключительной части указа.«Далее мы волею своей, независимо от последней воли покойного маркиза Айронстаг, объявляем, что если леди Соланж либо маркиз Локвуд, либо они оба откажутся заключать сей союз, то отказавшийся либо отказавшиеся должны быть доставлены к нашему двору на королевский суд, а не захотят явиться добровольно – Доставлены будут силой».? Какой еще союз? – прозвучал ясный, твердый голос.Все головы разом повернулись в ту сторону. На пороге залы стояла Соланж, и солнечный свет, лившийся из бойницы, золотил ее стройный силуэт. Она была в лиловом с черной каймой платье. В наступившей тишине Соланж пересекла залу и подошла к Дэймону.Ему непривычно было видеть ее одетой по-женски, но он не мог не признать, что и фасон платья, и его цвет необыкновенно шли Соланж. Волосы она заплела в длинную косу, а пара серебряных гребней у висков придержи вала непокорные вьющиеся локоны. Соланж держалась царственно, с неоспоримым достоинством, но явно была озадачена.– О каком союзе идет речь, милорд? – снова обратилась она к Дэймону.– Тебя, женщина, это не касаемо, – грубо проворчал Лоншан, но все же с опаской покосился на Дэймона.– Думаю, что касается, – отрезала она. – Ты говорил о брачном союзе леди Соланж.– Ну и что?Дэймон вскочил. Годвин пытался подать ей какие-то знаки. Посмотрев на них обоих, она решительно повернулась к Лоншану и, уперев руки в бедра, холодно сказала:– Леди Соланж – это я. 10 ? Ты – леди Соланж? – Лоншан выронил пергамент.В зале начался сумасшедший дом. Все говорили разом, слышались какие-то выкрики. Лоншан, открыв рот, уставился на Соланж.Дэймон и Годвин одновременно бросились к ней, схватили под руки, чтобы вывести ее из залы, прежде чем Лоншан учинит ей допрос.? Что происходит? – спросила Соланж, пытаясь вырваться из их рук.?Чуть позже, миледи, – взмолился Годвин.?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Кто-то колотил в дверь кулаками.Никто в замке не посмел бы в этот час побеспокоить Дэймона. Во-первых, потому что было еще слишком рано. Во-вторых, потому что на коврике за дверью всегда спал оруженосец Вреден, именно для того, чтобы охранять покой хозяина.Дэймон прикрыл ладонью глаза и потянулся. В постели было тепло, уютно, и покидать ее совсем не хоте лось.Соланж! Дэймон подскочил с бьющимся сердцем и тут же увидел, что она по-прежнему рядом, по-детски трогательно свернулась калачиком, подтянув одеяло к самому подбородку. Под его взглядом она пошевелилась, потянулась, с забавным наслаждением зевнула. Дэймон не мог оторвать от нее глаз. Соланж здесь, в Вульфхавене, в его спальне.Он провел ночь с Соланж.– Милорд! Милорд, проснись! – Это был голос оруженосца. В дверь продолжали стучать. Доносилось приглушенное бормотание.Дэймон выбрался из постели, набросил на плечи одеяло и подошел к двери.– Убирайтесь! – раздельно сказал он.– Локвуд, это ты? Я требую, чтобы ты немедленно вышел. Слишком долго я ждал твоего появления!– Это Лоншан, милорд, – послышался голос Год вина. – Кажется, ты ему очень срочно нужен.– Локвуд, вот уже битый месяц я наслаждаюсь сомнительным гостеприимством в твоем замке и сыт им по горло! Я велел твоим людям разбудить меня, как только ты вернешься, но они ослушались! Это возмутительно!– Я скоро выйду, – сказал Дэймон. – Уходи.– Ты выйдешь немедленно! – бушевал Лоншан.Соланж сидела в постели, широко раскрыв глаза и прижимая к груди смятые простыни. Прислушиваясь к шуму, она лихорадочно оглядывалась.– Оставайся на месте, – шепнул ей Дэймон и вновь повернулся к двери. – Послушай, Говард, я ведь уже сказал тебе, что скоро выйду. Этого должно быть достаточно.– Вовсе нет! Мне уже говорили, что ты, мол, скоро вернешься из Франции, но ждать пришлось добрых три недели! Я желаю покинуть этот проклятый замок, как только исполню приказ короля! Если ты сейчас же не откроешь дверь, я буду читать королевский указ прямо в коридоре и сам выгребу золото из твоих сундуков!Услышав о королевском указе, Дэймон торопливо принялся отпирать засов, разъяренный дерзостью Лоншана и тем, что Соланж услышит недобрую весть об Айронстаге прежде, чем он сам ей все объяснит.Дэймон приоткрыл дверь.– Как видишь, – холодно сказал он, – я еще не совсем готов к встрече с королевским посланником. Мне надо одеться.Узкие глазки Лоншана сузились еще больше.– Тогда я подожду в твоей спальне! Довольно с меня всяких отговорок! Мои люди уже готовы тронуться в путь. Ты задерживаешь нас... – С этими словами Лоншан дернул дверь на себя и ворвался в спальню. За ним последовали все остальные.От кровати донесся пронзительный женский вопль. Одеяла взметнулись вверх. Лоншан застыл на месте.– Пошел вон, – процедил Дэймон, шагнув к нему.– Да ладно, приятель, – фыркнул тот с показным безразличием. – Твоя шлюха нам не помешает.Без единого слова Дэймон схватил наглеца за шиворот и вышвырнул через порог с такой силой, что Лоншан пролетел через коридор и врезался в стену.– Бог ты мой, – ужаснулся Годвин.– Пошли все вон! – разъяренно кричал Дэймон. – Годвин! Присмотри за тем, чтобы это, – он ткнул пальцем в неподвижного Лоншана, – больше не совало носа ко мне. Собери чертово золото и отдай ему! Я скоро спущусь.– Слушаюсь, милорд, – отозвался Годвин и с почтительным поклоном удалился, уводя с собой остальных. С легким стуком захлопнулась дверь, и Дэймон запер ее.Боже, ну и переделка! Под грудой одеял вздрагивала Соланж. Дэймон бросился к ней, торопясь уверить любимую, что все в порядке. Одеяла дрожали, как-то странно подпрыгивали. Дэймон даже испугался. Соланж, должно быть, вне себя после такой отвратительной сцены! Как бы у нее не началась истерика...Он присел на краю кровати и положил руку на дрожащее под одеялом плечо.– Все в порядке, родная. Они ушли.Соланж высунула голову, и Дэймон ободряюще улыбнулся ей.– Можешь вылезать.Тогда она вынырнула из-под одеял, но тут же согнулась вдвое, и волосы темными волнами скрыли ее лицо. Дэймон совсем растерялся.– Это моя вина. Не следовало мне открывать дверь. Черт бы побрал этого болвана! Он донимает меня с тех пор, как... словом, уже не один год. Любовь моя, не принимай близко к сердцу его слова!Соланж шумно втянула в себя воздух и вдруг разразилась звонким хохотом.Дэймон потрясенно уставился на нее. Она хохотала так, что слезы брызнули из глаз.– Если бы ты только видел его лицо, когда он заметил меня!– Так он тебя видел?– Ну да, всего секунду. Но, Дэймон, какое у него было лицо! Никогда прежде не видела таких выпученных глаз!Дэймон невольно усмехнулся, представив себе эту картину.– По правде говоря, ты немного похожа на его жену.– В самом деле?– Совсем чуть-чуть.– Бедная, каково ей быть замужем за таким надутым индюком! Я ей от души сочувствую.– Не стоит, – сухо сказал Дэймон. – Она всегда найдет, чем утешиться.Соланж наклонила голову, окинув его испытующим взглядом.– Понимаю. Скажи мне, а кто он такой?– Говард Лоншан – королевский посланник. Он прибыл сюда по приказу Эдварда и скоро уедет.– Я понимаю.Больше она не сказала ни слова, просто смотрела на Дэймона. Копна спутанных волос придавала ее лицу колдовское очарование. Кожа в утреннем свете светилась сливочной белизной. Дэймон поймал себя на том, что смотрит на ее губы и мечтает вновь испробовать их сладость.– Тебе лучше уйти, – сказал он медленно.– Неужели? – Соланж насмешливо изогнула бровь.– Мне нужно поговорить с Лоншаном. Не хотим же мы, чтобы он снова ворвался сюда.– Не хотим, – подтвердила Соланж.Голова у Дэймона шла кругом. Соланж держалась совсем не так, как он ожидал. Она не кричала, не злилась, не плакала, не скандалила. Напротив, это досадное происшествие явно позабавило ее. Довольно странное поведение для графини Редмонд, которую только что назвали шлюхой.Но это была Соланж. Она всегда изумляла Дэймона.– Я пришлю в твою спальню служанку с одеждой. Прости, но мне тоже нужно одеться.Он поднялся, протянул Соланж ее сорочку и отвернулся, чувствуя себя при этом полным дураком. Потом Дэймон предложил Соланж руку и повел ее в соседнюю спальню. Все казалось нереальным. Мысли путались.Соланж здесь, в Вульфхавене. Она вернулась к нему, разделила с ним ложе, подарила ему самый драгоценный подарок – себя, а он велел ей одеться и уйти. Болван! Он должен был пасть на колени, сказать, как безмерно он ее обожает, каким блаженством была для него эта ночь...Соланж смотрела, как он мнется, подыскивая слова, и в глазах ее под густыми темными ресницами играли золотые искорки.– Эта комната принадлежала моей матери, – наконец выдавил Дэймон и понял, что опять сказал не то, что нужно.Соланж, кивнула.– Замечательная комната.– Я рад, что тебе здесь понравилось, – Дэймон неловко кашлянул.Наступила тишина. Из коридора доносились приглушенные голоса, шаги. Замок пробуждался.– Что ж, до встречи, – сказал он, выпустив ее руку.Соланж удержала его.– Дэймон... Спасибо тебе. Он покраснел, точно школьник.– Тебе спасибо, – пробормотал он, не глядя на Соланж, и поспешно вышел.
Войдя в залу, Дэймон увидел Лоншана, развалившегося в кресле и прижимающего к своему синяку кусок сырого мяса. Годвин стоял рядом и, как всегда, что-то говорил. Люди Дэймона и королевские солдаты заняли позиции по обе стороны большого стола, и только что не рычали друг на друга.В своих дружинниках Дэймон был уверен. Какими бы разными они ни были, каждый из них беспредельно предан Дэймону и не станет действовать без его знака.Но вот королевские солдаты могли стать проблемой. По их настроению было ясно, что они возмущены поступком Дэймона. Благодарение богу, людей Дэймона было заметно больше.С годами Дэймон превратился в бесстрашного рыцаря. Он был ловким бойцом, хорошим полководцем и пре красным тактиком, о нем ходили легенды. Рассказывали о том, что он одержим демонами. И это не было преувеличением. Особенно сейчас. Нынче эти демоны несли его вперед, чтобы настичь добычу.«Осторожнее!» – думал он, изо всех сил стараясь овладеть собой. Именно сейчас Дэймон не мог себе позволить окончательно рассориться с Лоншаном – ведь еще оставалась загадка поспешного бегства Соланж из Дю Клара. Когда все разъяснится, он сможет действовать без помех, а до тех пор руки у него связаны. Сомнения нет, рано или поздно, эта история станет достоянием всех, но чем позднее, тем лучше. Если Лоншан встретится с солдатами Редмонда, Дэймону несдобровать. Что ж, придется умасливать этого надутого осла.Дэймон оделся, как всегда, в черное. На груди его фасовался герб: серебряный волк под полумесяцем. Едва он вошел, все разговоры стихли. Маркиз Локвуд был почти на голову выше всех мужчин в зале, и многие солдаты короля с неподдельным трепетом взирали на Локвудского Волка. Вид у него был столь величественный, словно он повелевал всей страной, а не только землями Вульфхавена.При виде Дэймона Лоншан отнял от глаза кусок мяса.– Локвуд! Это уж слишком – даже для тебя! Эдвард непременно обо всем узнает! Ты посмел поднять руку на пэра Англии из-за какой-то шлюхи!Все благие намерения Дэймона были забыты. Он подошел к королевскому посланнику и схватил его за шиворот. Никто не двинулся с места.– Эта леди не шлюха, – ледяным голосом произнес Дэймон, без усилия оторвав Лоншана от кресла. – Если ты еще раз назовешь ее так, то приземлишься прямиком в аду. Я достаточно ясно выразился?Лицо Лоншана побагровело от удушья.– Да, да! – просипел он. – Ясно!Дэймон швырнул его обратно в кресло.– Вот и хорошо. Теперь зачитай мне указ и проваливай отсюда к чертовой матери.Дэймон сел во главе стола, и слуга тотчас поставил перед ним тарелку с едой и кружку с чаем. Ни на кого, не обращая внимания, Дэймон приступил к завтраку.Лоншан опасливо покосился на сундук, стоявший рядом с его креслом.– Я, разумеется, доставлю его величеству золото.– Доставишь, а как же, – подтвердил, усмехаясь, Годвин. – Все монетки здесь, на месте, милорд. Ни одна не пропала с тех пор, как ты пересчитывал их в последний раз.– Продолжай, – скучающим тоном велел Дэймон. Лоншан уже пришел в себя и сообразил, что в зале есть солдаты Эдварда, которые, случись что, станут на его сторону. Эта мысль вернула ему прежнюю самоуверенность.– Поскольку король именно меня избрал для сей миссии, мне и решать, когда именно приступить к ее исполнению.С этими словами он торопливо сунул руку в карман и извлек пергамент с указом как раз в ту минуту, когда Дэймон поднимался из-за стола.– И приступлю я именно сейчас, – торжественно объявил Лоншан. Он сломал восковую печать и развернул пергамент.В первой части указа по обычаю перечислялись все воинские подвиги Дэймона. Такова была традиция – непременно восславлять всякого, кому адресован королевский указ. С одной стороны, эта лесть ничего не стоила Эдварду, ибо Айронстаг Дэймон получал не из его рук. С другой стороны, король еще раз проявил своеобразное чувство юмора, заставив злейшего врага Дэймона восхвалять Локвудского Волка перед тем, как очистить его сундуки. Маркиз Локвуд назывался вернейшим и преданнейшим слугой короля, который, вне всяких сомнении, заслужил щедрый дар от своего повелителя. Тут Дэймон навострил уши.«Внемлите же все! – громко читал Лоншан. – Да будет ведомо, что верный наш вассал Генри Айронстаг просил у нас как величайшей милости дозволения переменить порядок наследования владений своих, и мы даровали ему сие право прежде, чем покинул он сей бренный мир. А посему да станет известно, что маркиз Локвуд волею покойного является единственным наследником замка Айронстаг и прилежащих к нему земель, равно как и титула. Сим указом провозглашаем мы, дабы посланнику нашему выплачена была сумма золотом в размере полного годового дохода, и осуществить сие должен не кто иной, как только сам маркиз Локвуд, причем во время чтения нашего указа нашим посланником».Дэймон сел и продолжил завтрак.«Да будет также известно, что волею покойного маркиза Айронстага леди Соланж, графиня Редмонд, единственный отпрыск Генри, лишена наследства, покуда является супругой Стивена, графа Редмонда, ежели только не окажется у нее законных отпрысков от сего брака, коим надлежит выплатить содержание в сумме, не превышающей годового дохода от земель Айронстага.Далее, таково условие сего нашего указа, что ежели леди Соланж овдовеет, ей надлежит стать женой маркиза Локвуда, при условии, что означенный маркиз еще не связан брачными узами с другой».Дэймон поперхнулся чаем. Люди, толпившиеся в зале, разом загомонили, на миг заглушив голос Лоншана. Один лишь Годвин сохранил бесстрастное выражение лица, и на губах его по-прежнему играла неизменная улыбка. Лоншан громко постучал по подлокотнику кресла, требуя тишины.– Прочти эту часть снова! – громовым голосом потребовал Дэймон, легко перекрывая шум толпы.Лоншан подчинился, с трудом скрывая торжество при мысли, что Локвудский Волк отныне связан брачным обещанием с женщиной, которую не видел с детских лет.? Пусть она будет рябой и толстой, – мстительно думал Говард. –И пусть у нее окажется целый выводок мерзких ублюдков, которые разорят Локвуда! И пусть она всегда вспоминает своего первого мужа и отравит маркизу всю сомнительную радость семейной жизни!»Дэймон не верил собственным ушам. Он рылся в памяти, пытаясь отыскать в последнем разговоре с Генри хоть малейший намек на подобные замыслы, и не находил ничего. Жениться на Соланж! Она ни за что не согласится. Скорее уж пустится в бега, чем опять наденет брачные цепи.Но сердце подсказывало ему другое. Отчего бы и не жениться на Соланж? Он страстно желал эту женщину, а король и Генри позаботились о том, чтобы его желание осуществилось. Ее слово ничего не решает. К тому же король и покойный отец приняли это решение ради ее же блага – избрали ей в мужья Дэймона.Если понадобится, он будет держать ее взаперти, пока она не образумится. Убедит ее в том, что это наилучший выход. Разъяснит, что иного выбора у нее и нет. Соланж нуждается в его защите, а кто лучше сумеет защитить ее, чем законный супруг?Лоншан перешел к заключительной части указа.«Далее мы волею своей, независимо от последней воли покойного маркиза Айронстаг, объявляем, что если леди Соланж либо маркиз Локвуд, либо они оба откажутся заключать сей союз, то отказавшийся либо отказавшиеся должны быть доставлены к нашему двору на королевский суд, а не захотят явиться добровольно – Доставлены будут силой».? Какой еще союз? – прозвучал ясный, твердый голос.Все головы разом повернулись в ту сторону. На пороге залы стояла Соланж, и солнечный свет, лившийся из бойницы, золотил ее стройный силуэт. Она была в лиловом с черной каймой платье. В наступившей тишине Соланж пересекла залу и подошла к Дэймону.Ему непривычно было видеть ее одетой по-женски, но он не мог не признать, что и фасон платья, и его цвет необыкновенно шли Соланж. Волосы она заплела в длинную косу, а пара серебряных гребней у висков придержи вала непокорные вьющиеся локоны. Соланж держалась царственно, с неоспоримым достоинством, но явно была озадачена.– О каком союзе идет речь, милорд? – снова обратилась она к Дэймону.– Тебя, женщина, это не касаемо, – грубо проворчал Лоншан, но все же с опаской покосился на Дэймона.– Думаю, что касается, – отрезала она. – Ты говорил о брачном союзе леди Соланж.– Ну и что?Дэймон вскочил. Годвин пытался подать ей какие-то знаки. Посмотрев на них обоих, она решительно повернулась к Лоншану и, уперев руки в бедра, холодно сказала:– Леди Соланж – это я. 10 ? Ты – леди Соланж? – Лоншан выронил пергамент.В зале начался сумасшедший дом. Все говорили разом, слышались какие-то выкрики. Лоншан, открыв рот, уставился на Соланж.Дэймон и Годвин одновременно бросились к ней, схватили под руки, чтобы вывести ее из залы, прежде чем Лоншан учинит ей допрос.? Что происходит? – спросила Соланж, пытаясь вырваться из их рук.?Чуть позже, миледи, – взмолился Годвин.?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26