Ведь вы можете исполнить наш договор. Зак отступил на шаг.
— Значит, кое-кому удалось спастись. Я чертовски счастлив это слышать.
Судья посмотрел на Смитти, а затем на пистолет в руке Зака.
— Теперь позвольте поинтересоваться, что заставило вас прийти сюда с этим человеком? Или все кузнецы работают на вас под дулом пистолета? Зачем вы привели его?
— Он несет ответственность за то, что моего надсмотрщика держат в тюрьме Чарлстона, — сказал Зак, с отвращением глядя на кузнеца.
— Надеюсь, он белый человек?
— Нет. Он негр.
— Понятно, — задумчиво проговорил судья. — И вы полагаете, что он невиновен в том, в чем его обвиняют и за что посадили в тюрьму, так?
— Именно так.
— И чего же вы ждете от меня?
— Судья, вы хотите, чтобы я снова отправился в плаванье, не правда ли?
— Хочу и смею уверить, что корабль будет готов по первому моему требованию.
— Тогда, если только вы действительно хотите видеть меня капитаном вашего корабля, вы посодействуете освобождению моего надсмотрщика из тюремной камеры. В противном случае, имею счастье вам сообщить, что присоединюсь к нему и, если понадобится, умру вместе с ним.
Преданность Зака своему негру смутила судью. Он нахмурился.
— А как же Иден? — спросил он. — Что будет с ней?
— Если вы посмеете каким-либо образом обидеть ее, будете иметь дело с ее отцом, — с угрозой в голосе произнес Зак. — Я даже представить себе не могу, что он сделает, если что-нибудь случится с его дочерью. Мне не приходилось встречать более любящего и преданного отца.
— Мне тоже. — Поразмыслив, Прайор улыбнулся. — Хорошо, я подумаю, чем могу помочь вашему рабу. — Затем в недоумении посмотрел на Смитти. — Какое отношение имеет этот человек ко всему сказанному?
— Он и только он несет ответственность за то, что Джошуа в тюрьме. Впрочем, если вы согласитесь поехать вместе со мной, я вам все по дороге объясню.
— Сейчас прикажу подать фургон, — сказал судья. — Вы можете сесть со мной, а Смитти поведет вашу лошадь за поводья и поедет рядом.
— Ты слышал, что сказал господин судья? — спросил Зак, передавая поводья кузнецу.
Иден раскладывала на тарелке ломтики бекона. С минуты на минуту должен вернуться с ночного дежурства отец, и она спешила приготовить завтрак. Какая странная вокруг тишина, когда не слышно привычного стука отцовской трости. Но ведь это так здорово. Есть хотя бы одна причина для счастья.
А с Заком у нее сплошные переживания. Их счастье было так кратковременно. Кто знает, сколько еще придется ждать, пока они снова будут вместе? Если решать будет судья Прайор, то Заку наверняка придется отправиться в плавание уже сегодня. И он вынужден будет согласиться. У него нет выбора. До тех пор, пока он не доведет это дело до конца, у него не будет права на достойную жизнь.
Иден услышала шум приближающегося к дому экипажа и подбежала к окну. Отодвинув занавеску, она увидела, что приехала Анжелита, и улыбнулась.
Но, задумавшись, перестала улыбаться. Анжелита приехала навестить обоих мужчин, а одного из них уже нет. Внезапный отъезд вызовет у нее такое же разочарование, как вчера у самой Иден.
Накануне Анжелита спешила, так как должна была засветло вернуться домой. Поэтому они с Заком не успели наговориться. А ей было о чем расспросить вновь обретенного брата.
Иден нечаянно посмотрела в сторону маяка и увидела, что отец бежит навстречу Анжелите. Через мгновение она стала невольной свидетельницей радостной встречи отца с ее лучшей подругой. Они протянули руки друг другу, обнялись, затем их губы слились в продолжительном поцелуе. Покраснев, Иден отвела в сторону глаза.
Когда в гостиной послышался смех, Иден вышла к ним и, увидев в руках Анжелиты плетеную корзину, полную булочек с корицей, припорошенных толстым слоем сахарной пудры, весело рассмеялась.
— Боже мой, Анжелита! Что ты с нами делаешь. Кажется, ты собираешься раскормить нас! — воскликнула Иден, и чертики заплясали в ее глазах.
— Мне так хочется устроить всем нам праздничный завтрак сегодня, — улыбаясь объяснила Анжелита, протягивая подруге корзинку. — Зак уже проснулся? Я сгораю от нетерпения увидеть его и поговорить. Не могу поверить, что он снова с нами. Разве это не замечательно?
Прэстон посмотрел в сторону спальни дочери.
— Вероятно, он еще спит, Анжелита, — предположил он. — Вчера у него был трудный день. Он просто чудом остался в живых.
Иден поставила корзину на стол и взяла отца и Анжелиту за руки.
— Зака здесь нет, — сказала она расстроенно. — Он уехал еще ночью. Мне не удалось его удержать. У него много очень важных дел.
Анжелита побледнела, на глазах ее показались слезы.
В тюрьме было темно, и стояла та же удушающая вонь. Следуя за судьей, Зак шел мимо длинного ряда камер и напряженно вглядывался в каждую. По его телу забегали мурашки: слишком отчетливо он помнил часы, совсем недавно проведенные в этой клоаке. Ему подумалось, что и Джошуа однажды уже приходилось недели и даже месяцы проводить в подобной обстановке на борту корабля рабовладельческого судна. Сердце его сжалось от щемящей жалости к другу.
Однако на этот раз положение несколько иное. Пожалуй, сложнее. Джошуа ранен, и, возможно, его уже нет в живых, но никто даже не заметил этого. Зак рывком притянул Смитти к себе.
— Молись, чтобы Джошуа оказался жив, — пригрозил он. — Если он умер, тебе не избежать расплаты.
Судья остановился у самой дальней камеры в конце коридора. Выбрал ключ из связки, выданной ему шерифом, вставил его в замок.
Зак подошел к нему и встал рядом. Колени его от волнения дрожали. Через некоторое время глаза привыкли к темноте камеры, и он сумел различить лицо своего друга. Вглядевшись в распростертое на голом полу тело и заметив ползающих по нему тараканов, он отвернулся. К горлу подступила тошнота.
Наконец, судья справился с замком, и Зак вошел в камеру. В лицо ему ударило зловоние, вызвавшее повторный приступ тошноты. Он склонился над Джошуа и при первом же взгляде на его раненую руку понял, что положение безнадежное.
Окружавшая рану плоть была черной, омертвевшей. Зак заметил четкую линию, разделяющую живую и мертвую ткани.
— Гангрена! — содрогнувшись определил Зак и почувствовал едкий гнилостный запах. — Боже мой, это гангрена!
Он услышал за спиной чей-то топот и обернулся. Похоже, Смитти, увидев руку Джошуа, сообразил, что ему, виновному в случившемся, несдобровать, а потому решил пока не поздно унести ноги.
— Стой, негодяй! — закричал Зак, выхватывая пистолет и целясь в кузнеца. — Это ты виноват в том, что Джошуа потерял руку, а может быть, и жизнь!
Судье удалось выбить пистолет у него из рук.
— Я не могу позволить вам выстрелить, — сказал он. — Как это объяснить горожанам? — Он кивнул в сторону Джошуа. — Занимайтесь тем, зачем вы пришли: забирайте этого человека, — он посмотрел на руку негра. — Хотя должен сказать, что считаю это пустой тратой времени. У него едва ли есть шанс. Ему недолго осталось.
— Ладно, займусь кузнецом попозже, — согласился Зак, спрятав пистолет. Он посмотрел на судью. — Я должен попросить вас еще о двух одолжениях, затем готов принять командование.
— Каких? — спросил судья, держа руки за спиной. — Постараюсь помочь вам.
— Я собираюсь немедленно отвезти Джошуа в свою усадьбу. Кроме того, мне необходимо получить консультацию самого опытного врача в Чарлстоне. Еще мне потребуется ночь перед тем, как я снова поднимусь на борт. Вероятно, Джошуа придется ампутировать руку, и я хочу быть рядом в это трудное для него время.
— Согласен. Не вижу повода для отказа, — проговорил судья, не сводя глаз с Джошуа. — Не вижу.
— Спасибо, — поблагодарил Зак и похлопал судью по плечу. — Большое спасибо.
Судья кивнул.
Зак опустился на колени рядом с другом, с отвращением сбросил ползающих по нему тараканов. Затем дотронулся до черного лица друга и вздрогнул. У Джошуа была лихорадка. Медлить нельзя.
— Джошуа! — позвал Зак, склоняясь еще ниже. — Ты меня слышишь, Джошуа?
Негр тяжело вздохнул, с трудом открыл глаза и едва слышно прошептал:
— Мистер Зак? Мистер Зак, я так рад вас видеть. — Он протянул к нему слабую дрожащую руку. По лицу его текли слезы. — О, мистер Зак, мне так больно!
— Я пришел за тобой, сейчас мы поедем домой, — взволнованно сказал Зак. — Ты сможешь вернуться к Сабрине.
Джошуа облизал потрескавшиеся губы.
— Сабрина… — вымолвил он и снова медленно закрыл глаза.
Зак поднял его на руки. Боль, сжавшая его сердце, во много раз превосходила боль в легких. Он понес своего друга вверх по крутой лестнице, затем вынес на улицу и уложил на заднее сиденье фургона. Затем привязал свою лошадь позади и занял место на козлах. Стегнув лошадь, он оглянулся и увидел, как из здания тюрьмы выбежал судья Прайор и помчался за ним, размахивая руками и угрожающе крича:
— Остановитесь! Верните мой экипаж.
— Кажется, я забыл спросить у вас разрешения, не так ли? — крикнул ему в ответ Зак и рассмеялся. — Это будет последней вашей уступкой. — Он снова подстегнул лошадь и оглянулся на лежащего Джошуа. Острая жалость пронзила его сердце. — Все будет хорошо, дружок! — тихо сказал он.
Однако он понимал, что это не совсем так. Джошуа придется отнять руку.
Глава 24
Мы должны быть вместе: ты и я.
Олфорд
Сумерки сгущались. Иден собрала садовые инструменты, спрятала их в сарае и, заперев его, вошла в дом. Теперь ей с трудом верилось, что до своего знакомства с Заком ей очень нравились эти предвечерние часы. Она любила их. И не чувствовала одиночества.
А что теперь? В отсутствие Зака все казалось ей пустым, потерявшим всякий смысл.
Она остановилась и с ненавистью уставилась на океан. Скоро Зак снова будет вынужден отправиться в плавание. Мысль об этом повергла ее в отчаяние, и холод пробежал по телу. Кто знает, возможно, он уже там? Что если судья не оставил ему времени заехать попрощаться, тогда вполне возможно, она никогда не узнает, что с ним произошло.
— Интересно, как обстоят дела на его плантации? — прошептала она, вспомнив, как разволновался Зак, услышав о появлении на маяке растерянной и испуганной Сабрины. Легкий бриз ласкал ее распущенные волосы. — Надеюсь, что там все в порядке. Ему и так хватает неприятностей.
Ей стало прохладно, и она посмотрела в сторону маяка. Было уже достаточно темно, и она увидела мягкий свет спасательного луча. Отец уже приступил к своим обязанностям и будучи человеком ответственным не дожидался наступления полной темноты, чтобы включить прожектора.
Она улыбнулась. Ее забавляло, что с некоторых пор отец начал ласково выговаривать Анжелите за ее путешествия в одиночку по Лайтхаузроуд, как журил раньше ее, Иден.
Без сомнения, он и прежде волновался за нее, но никогда не осмеливался вслух заговорить об этом.
А теперь? У него снова были две женщины, которые его любят. Прибавилось также тревог и хлопот.
Приподняв подол платья, Иден побежала к маяку.
— Лучше хотя бы ненадолго составить ему компанию, — прошептала она. Вдруг ей показалось невыносимой сама мысль об одиноком вечере. Если только она останется одна, ее замучают переживания о Заке и о их будущем. — Пожалуй, я нуждаюсь в обществе отца гораздо больше, чем он в моем, — сказала она и побежала вверх по крутой лестнице.
Зак без устали шагал из угла в угол по комнате для гостей на втором этаже и с тревогой прислушивался к прерывистому дыханию Джошуа. Ему только что ампутировали руку, и Зак, глядя на повязку на правом плече своего друга, чувствовал мучительные угрызения совести. Кровь, просочившаяся сквозь бинт, засохла и выглядела темно-красными кляксами на белом фоне. Жизнь его друга в опасности! Но он будет жить. Ему еще придется выдержать немало битв. Высокая температура отнимает у него последние силы, во время операции он потерял сознание и еще не пришел в себя.
Зак посмотрел на Сабрину. Она сидела у изголовья Джошуа и прикладывала холодные компрессы к его разгоряченному лбу. Тоскуя, она напевала какую-то песню, которую Зак никогда не слышал. Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
— Не волнуйся, Сабрина. Он выживет. Он вышел победителем из стольких передряг за свою жизнь. Так же будет и сейчас.
Сабрина медленно подняла на Зака черные глаза и с укоризной взглянула на него.
— Мистер Зак, на этот раз будет не так, — сказала она. — Мой мужчина борется за жизнь, и вы знаете это. — С глубокой печалью она посмотрела на перевязанное плечо Джошуа. — Теперь он уже не целый мужчина, мистер, — шептала она. — Когда он узнает, что его тело теперь не такое, как раньше, он захочет умереть. Я знаю его недолго, но достаточно, чтобы понять, что это гордый человек. — Сабрина снова обратила свой взгляд на Зака. — Он будет считать себя ненужным, — добавила она, сдерживая рыдания. — Как же, он больше не сможет вам помогать. Он почувствует себя беспомощным и будет недоволен собой. А что мы сможем сделать, чтобы разубедить его, мистер Зак, если вы так же, как и я, знаете, что черный считается бесполезным, если он не может работать на своего хозяина?
Зак опустил глаза. Он прекрасно понимал, какие мучения ждут Джошуа, если он вновь обретет силы. Если обретет…
Заку не встречалось таких гордых людей, как он. Ни среди белых, ни среди черных. Вполне вероятно, что Джошуа не сможет смириться с мыслью, что он инвалид. Именно ему, Заку, предстоит убедить его, что он по-прежнему ценит его как друга.
Он обернулся к Сабрине и заставил ее встать. Заглянув ей в глаза, проговорил:
— Ты призналась, что любишь его. Мне он тоже дорог.
— Да, сэр, — сказала она, кивая.
— Так, разве мы вдвоем не справимся, не сумеем убедить его, что он нам необходим? Мы не бросим его. Понимаешь, Сабрина?
— Да, мистер Зак. Понимаю, сэр.
Зак посмотрел в окно. Там была ночь. Он еще раз взглянул на Джошуа, затем обратился к Сабрине.
— Судья дал мне времени только на то, чтобы побыть рядом с Джошуа во время операции. Теперь мне пора ехать. Я оставляю его на тебя и Тома. Пока я не вернусь, вы вдвоем отвечаете за его выздоровление, как физическое, так и моральное. Если бог будет милостив, я вернусь скоро.
— Понимаю, мистер Зак, — ответила Сабрина, и из ее глаз покатились слезы. Неожиданно для себя самой она бросилась ему на шею. — О, мистер Зак, возвращайтесь домой поскорее. Сабрина не чувствует себя в безопасности, когда вас нет дома, а Джошуа такой больной. Я боюсь кузнеца. Он еще жив. Вдруг он снова придет? Что мне тогда делать?
Желая успокоить, Зак погладил ее по плечу и напомнил:
— Я оставляю с тобой Тома, Сабрина. Он получит все необходимые инструкции. И еще. Пока меня не будет, ты должна жить здесь, в господском доме. Сомневаюсь, чтобы кто-то посмел посягнуть на мою собственность. Том позаботится об этом.
— Вы говорите серьезно? — взволнованно спросила негритянка. — Я могу остаться в вашем доме?
— Да! Если хочешь, оставайся в этой комнате подле Джошуа, или займи ту, что рядом, — улыбнулся он. — Когда я вернусь, постараюсь, чтобы ты постоянно жила в доме. Ты станешь камеристкой моей жены.
Сабрина в удивлении всплеснула руками.
— Камеристкой мисс Иден? — обрадовалась она. — О, мистер Зак! Большое вам спасибо.
Зак подошел к лежащему без сознания Джошуа и долго смотрел на него.
— Не позволяй, чтобы еще что-нибудь случилось с тобой, старина, пока меня не будет, — прошептал он. — Нам еще предстоит пройти вместе очень долгий путь. Ты меня слышишь?
Но Джошуа ничего не ответил, и сердце Зака разрывалось от боли. Он коснулся горячей щеки друга и, повернувшись, решительно направился к выходу.
Прежде, чем отправиться в Чарлстон, ему предстоит увидеться с Иден и успокоить ее.
Их прощание обещает быть мучительным, но он постарается убедить ее, что покидает ее ненадолго. На этот раз он знает, куда держать путь: на остров капитана Джека. И он это сделает. Слишком многое зависит от того, выполнит он требования судьи или нет.
Выйдя из дома, он приказал Тому оседлать коня.
— Кажется, мне предстоит еще одно морское путешествие, парень, — сказал он, когда Том подвел к нему вороного.
— Я присмотрю, чтобы все здесь было в порядке, сэр, — пообещал юноша, протягивая руку для рукопожатия. — Возвращайтесь поскорее. Мне хочется работать вместе с вами.
— Я обязательно вернусь, сказал Зак, пожимая его руку. Мы еще неплохо заживем на моей плантации, парень. Ты даже не вспомнишь о своем прошлом. Главное — это наше будущее.
Прэстон возился с латунным телескопом, а Иден направила луч прожектора и начала медленно исследовать океанские просторы. На иссиня-черном небе красовалась крошечная серебристая дуга луны.
— Будь я проклят, если не увижу снова этот неуловимый корабль, — ворчал Прэстон.
— Ты уверен, что видел его? — спросила Иден, наблюдая за лучом прожектора.
— Тебе же известно, Иден. Если я говорю, что видел, значит видел, — продолжал ворчать смотритель. — А раз пиратский корабль находится в наших водах, я не позволю, чтобы ты ночью оставалась в доме одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Значит, кое-кому удалось спастись. Я чертовски счастлив это слышать.
Судья посмотрел на Смитти, а затем на пистолет в руке Зака.
— Теперь позвольте поинтересоваться, что заставило вас прийти сюда с этим человеком? Или все кузнецы работают на вас под дулом пистолета? Зачем вы привели его?
— Он несет ответственность за то, что моего надсмотрщика держат в тюрьме Чарлстона, — сказал Зак, с отвращением глядя на кузнеца.
— Надеюсь, он белый человек?
— Нет. Он негр.
— Понятно, — задумчиво проговорил судья. — И вы полагаете, что он невиновен в том, в чем его обвиняют и за что посадили в тюрьму, так?
— Именно так.
— И чего же вы ждете от меня?
— Судья, вы хотите, чтобы я снова отправился в плаванье, не правда ли?
— Хочу и смею уверить, что корабль будет готов по первому моему требованию.
— Тогда, если только вы действительно хотите видеть меня капитаном вашего корабля, вы посодействуете освобождению моего надсмотрщика из тюремной камеры. В противном случае, имею счастье вам сообщить, что присоединюсь к нему и, если понадобится, умру вместе с ним.
Преданность Зака своему негру смутила судью. Он нахмурился.
— А как же Иден? — спросил он. — Что будет с ней?
— Если вы посмеете каким-либо образом обидеть ее, будете иметь дело с ее отцом, — с угрозой в голосе произнес Зак. — Я даже представить себе не могу, что он сделает, если что-нибудь случится с его дочерью. Мне не приходилось встречать более любящего и преданного отца.
— Мне тоже. — Поразмыслив, Прайор улыбнулся. — Хорошо, я подумаю, чем могу помочь вашему рабу. — Затем в недоумении посмотрел на Смитти. — Какое отношение имеет этот человек ко всему сказанному?
— Он и только он несет ответственность за то, что Джошуа в тюрьме. Впрочем, если вы согласитесь поехать вместе со мной, я вам все по дороге объясню.
— Сейчас прикажу подать фургон, — сказал судья. — Вы можете сесть со мной, а Смитти поведет вашу лошадь за поводья и поедет рядом.
— Ты слышал, что сказал господин судья? — спросил Зак, передавая поводья кузнецу.
Иден раскладывала на тарелке ломтики бекона. С минуты на минуту должен вернуться с ночного дежурства отец, и она спешила приготовить завтрак. Какая странная вокруг тишина, когда не слышно привычного стука отцовской трости. Но ведь это так здорово. Есть хотя бы одна причина для счастья.
А с Заком у нее сплошные переживания. Их счастье было так кратковременно. Кто знает, сколько еще придется ждать, пока они снова будут вместе? Если решать будет судья Прайор, то Заку наверняка придется отправиться в плавание уже сегодня. И он вынужден будет согласиться. У него нет выбора. До тех пор, пока он не доведет это дело до конца, у него не будет права на достойную жизнь.
Иден услышала шум приближающегося к дому экипажа и подбежала к окну. Отодвинув занавеску, она увидела, что приехала Анжелита, и улыбнулась.
Но, задумавшись, перестала улыбаться. Анжелита приехала навестить обоих мужчин, а одного из них уже нет. Внезапный отъезд вызовет у нее такое же разочарование, как вчера у самой Иден.
Накануне Анжелита спешила, так как должна была засветло вернуться домой. Поэтому они с Заком не успели наговориться. А ей было о чем расспросить вновь обретенного брата.
Иден нечаянно посмотрела в сторону маяка и увидела, что отец бежит навстречу Анжелите. Через мгновение она стала невольной свидетельницей радостной встречи отца с ее лучшей подругой. Они протянули руки друг другу, обнялись, затем их губы слились в продолжительном поцелуе. Покраснев, Иден отвела в сторону глаза.
Когда в гостиной послышался смех, Иден вышла к ним и, увидев в руках Анжелиты плетеную корзину, полную булочек с корицей, припорошенных толстым слоем сахарной пудры, весело рассмеялась.
— Боже мой, Анжелита! Что ты с нами делаешь. Кажется, ты собираешься раскормить нас! — воскликнула Иден, и чертики заплясали в ее глазах.
— Мне так хочется устроить всем нам праздничный завтрак сегодня, — улыбаясь объяснила Анжелита, протягивая подруге корзинку. — Зак уже проснулся? Я сгораю от нетерпения увидеть его и поговорить. Не могу поверить, что он снова с нами. Разве это не замечательно?
Прэстон посмотрел в сторону спальни дочери.
— Вероятно, он еще спит, Анжелита, — предположил он. — Вчера у него был трудный день. Он просто чудом остался в живых.
Иден поставила корзину на стол и взяла отца и Анжелиту за руки.
— Зака здесь нет, — сказала она расстроенно. — Он уехал еще ночью. Мне не удалось его удержать. У него много очень важных дел.
Анжелита побледнела, на глазах ее показались слезы.
В тюрьме было темно, и стояла та же удушающая вонь. Следуя за судьей, Зак шел мимо длинного ряда камер и напряженно вглядывался в каждую. По его телу забегали мурашки: слишком отчетливо он помнил часы, совсем недавно проведенные в этой клоаке. Ему подумалось, что и Джошуа однажды уже приходилось недели и даже месяцы проводить в подобной обстановке на борту корабля рабовладельческого судна. Сердце его сжалось от щемящей жалости к другу.
Однако на этот раз положение несколько иное. Пожалуй, сложнее. Джошуа ранен, и, возможно, его уже нет в живых, но никто даже не заметил этого. Зак рывком притянул Смитти к себе.
— Молись, чтобы Джошуа оказался жив, — пригрозил он. — Если он умер, тебе не избежать расплаты.
Судья остановился у самой дальней камеры в конце коридора. Выбрал ключ из связки, выданной ему шерифом, вставил его в замок.
Зак подошел к нему и встал рядом. Колени его от волнения дрожали. Через некоторое время глаза привыкли к темноте камеры, и он сумел различить лицо своего друга. Вглядевшись в распростертое на голом полу тело и заметив ползающих по нему тараканов, он отвернулся. К горлу подступила тошнота.
Наконец, судья справился с замком, и Зак вошел в камеру. В лицо ему ударило зловоние, вызвавшее повторный приступ тошноты. Он склонился над Джошуа и при первом же взгляде на его раненую руку понял, что положение безнадежное.
Окружавшая рану плоть была черной, омертвевшей. Зак заметил четкую линию, разделяющую живую и мертвую ткани.
— Гангрена! — содрогнувшись определил Зак и почувствовал едкий гнилостный запах. — Боже мой, это гангрена!
Он услышал за спиной чей-то топот и обернулся. Похоже, Смитти, увидев руку Джошуа, сообразил, что ему, виновному в случившемся, несдобровать, а потому решил пока не поздно унести ноги.
— Стой, негодяй! — закричал Зак, выхватывая пистолет и целясь в кузнеца. — Это ты виноват в том, что Джошуа потерял руку, а может быть, и жизнь!
Судье удалось выбить пистолет у него из рук.
— Я не могу позволить вам выстрелить, — сказал он. — Как это объяснить горожанам? — Он кивнул в сторону Джошуа. — Занимайтесь тем, зачем вы пришли: забирайте этого человека, — он посмотрел на руку негра. — Хотя должен сказать, что считаю это пустой тратой времени. У него едва ли есть шанс. Ему недолго осталось.
— Ладно, займусь кузнецом попозже, — согласился Зак, спрятав пистолет. Он посмотрел на судью. — Я должен попросить вас еще о двух одолжениях, затем готов принять командование.
— Каких? — спросил судья, держа руки за спиной. — Постараюсь помочь вам.
— Я собираюсь немедленно отвезти Джошуа в свою усадьбу. Кроме того, мне необходимо получить консультацию самого опытного врача в Чарлстоне. Еще мне потребуется ночь перед тем, как я снова поднимусь на борт. Вероятно, Джошуа придется ампутировать руку, и я хочу быть рядом в это трудное для него время.
— Согласен. Не вижу повода для отказа, — проговорил судья, не сводя глаз с Джошуа. — Не вижу.
— Спасибо, — поблагодарил Зак и похлопал судью по плечу. — Большое спасибо.
Судья кивнул.
Зак опустился на колени рядом с другом, с отвращением сбросил ползающих по нему тараканов. Затем дотронулся до черного лица друга и вздрогнул. У Джошуа была лихорадка. Медлить нельзя.
— Джошуа! — позвал Зак, склоняясь еще ниже. — Ты меня слышишь, Джошуа?
Негр тяжело вздохнул, с трудом открыл глаза и едва слышно прошептал:
— Мистер Зак? Мистер Зак, я так рад вас видеть. — Он протянул к нему слабую дрожащую руку. По лицу его текли слезы. — О, мистер Зак, мне так больно!
— Я пришел за тобой, сейчас мы поедем домой, — взволнованно сказал Зак. — Ты сможешь вернуться к Сабрине.
Джошуа облизал потрескавшиеся губы.
— Сабрина… — вымолвил он и снова медленно закрыл глаза.
Зак поднял его на руки. Боль, сжавшая его сердце, во много раз превосходила боль в легких. Он понес своего друга вверх по крутой лестнице, затем вынес на улицу и уложил на заднее сиденье фургона. Затем привязал свою лошадь позади и занял место на козлах. Стегнув лошадь, он оглянулся и увидел, как из здания тюрьмы выбежал судья Прайор и помчался за ним, размахивая руками и угрожающе крича:
— Остановитесь! Верните мой экипаж.
— Кажется, я забыл спросить у вас разрешения, не так ли? — крикнул ему в ответ Зак и рассмеялся. — Это будет последней вашей уступкой. — Он снова подстегнул лошадь и оглянулся на лежащего Джошуа. Острая жалость пронзила его сердце. — Все будет хорошо, дружок! — тихо сказал он.
Однако он понимал, что это не совсем так. Джошуа придется отнять руку.
Глава 24
Мы должны быть вместе: ты и я.
Олфорд
Сумерки сгущались. Иден собрала садовые инструменты, спрятала их в сарае и, заперев его, вошла в дом. Теперь ей с трудом верилось, что до своего знакомства с Заком ей очень нравились эти предвечерние часы. Она любила их. И не чувствовала одиночества.
А что теперь? В отсутствие Зака все казалось ей пустым, потерявшим всякий смысл.
Она остановилась и с ненавистью уставилась на океан. Скоро Зак снова будет вынужден отправиться в плавание. Мысль об этом повергла ее в отчаяние, и холод пробежал по телу. Кто знает, возможно, он уже там? Что если судья не оставил ему времени заехать попрощаться, тогда вполне возможно, она никогда не узнает, что с ним произошло.
— Интересно, как обстоят дела на его плантации? — прошептала она, вспомнив, как разволновался Зак, услышав о появлении на маяке растерянной и испуганной Сабрины. Легкий бриз ласкал ее распущенные волосы. — Надеюсь, что там все в порядке. Ему и так хватает неприятностей.
Ей стало прохладно, и она посмотрела в сторону маяка. Было уже достаточно темно, и она увидела мягкий свет спасательного луча. Отец уже приступил к своим обязанностям и будучи человеком ответственным не дожидался наступления полной темноты, чтобы включить прожектора.
Она улыбнулась. Ее забавляло, что с некоторых пор отец начал ласково выговаривать Анжелите за ее путешествия в одиночку по Лайтхаузроуд, как журил раньше ее, Иден.
Без сомнения, он и прежде волновался за нее, но никогда не осмеливался вслух заговорить об этом.
А теперь? У него снова были две женщины, которые его любят. Прибавилось также тревог и хлопот.
Приподняв подол платья, Иден побежала к маяку.
— Лучше хотя бы ненадолго составить ему компанию, — прошептала она. Вдруг ей показалось невыносимой сама мысль об одиноком вечере. Если только она останется одна, ее замучают переживания о Заке и о их будущем. — Пожалуй, я нуждаюсь в обществе отца гораздо больше, чем он в моем, — сказала она и побежала вверх по крутой лестнице.
Зак без устали шагал из угла в угол по комнате для гостей на втором этаже и с тревогой прислушивался к прерывистому дыханию Джошуа. Ему только что ампутировали руку, и Зак, глядя на повязку на правом плече своего друга, чувствовал мучительные угрызения совести. Кровь, просочившаяся сквозь бинт, засохла и выглядела темно-красными кляксами на белом фоне. Жизнь его друга в опасности! Но он будет жить. Ему еще придется выдержать немало битв. Высокая температура отнимает у него последние силы, во время операции он потерял сознание и еще не пришел в себя.
Зак посмотрел на Сабрину. Она сидела у изголовья Джошуа и прикладывала холодные компрессы к его разгоряченному лбу. Тоскуя, она напевала какую-то песню, которую Зак никогда не слышал. Он подошел к ней и положил руку ей на плечо.
— Не волнуйся, Сабрина. Он выживет. Он вышел победителем из стольких передряг за свою жизнь. Так же будет и сейчас.
Сабрина медленно подняла на Зака черные глаза и с укоризной взглянула на него.
— Мистер Зак, на этот раз будет не так, — сказала она. — Мой мужчина борется за жизнь, и вы знаете это. — С глубокой печалью она посмотрела на перевязанное плечо Джошуа. — Теперь он уже не целый мужчина, мистер, — шептала она. — Когда он узнает, что его тело теперь не такое, как раньше, он захочет умереть. Я знаю его недолго, но достаточно, чтобы понять, что это гордый человек. — Сабрина снова обратила свой взгляд на Зака. — Он будет считать себя ненужным, — добавила она, сдерживая рыдания. — Как же, он больше не сможет вам помогать. Он почувствует себя беспомощным и будет недоволен собой. А что мы сможем сделать, чтобы разубедить его, мистер Зак, если вы так же, как и я, знаете, что черный считается бесполезным, если он не может работать на своего хозяина?
Зак опустил глаза. Он прекрасно понимал, какие мучения ждут Джошуа, если он вновь обретет силы. Если обретет…
Заку не встречалось таких гордых людей, как он. Ни среди белых, ни среди черных. Вполне вероятно, что Джошуа не сможет смириться с мыслью, что он инвалид. Именно ему, Заку, предстоит убедить его, что он по-прежнему ценит его как друга.
Он обернулся к Сабрине и заставил ее встать. Заглянув ей в глаза, проговорил:
— Ты призналась, что любишь его. Мне он тоже дорог.
— Да, сэр, — сказала она, кивая.
— Так, разве мы вдвоем не справимся, не сумеем убедить его, что он нам необходим? Мы не бросим его. Понимаешь, Сабрина?
— Да, мистер Зак. Понимаю, сэр.
Зак посмотрел в окно. Там была ночь. Он еще раз взглянул на Джошуа, затем обратился к Сабрине.
— Судья дал мне времени только на то, чтобы побыть рядом с Джошуа во время операции. Теперь мне пора ехать. Я оставляю его на тебя и Тома. Пока я не вернусь, вы вдвоем отвечаете за его выздоровление, как физическое, так и моральное. Если бог будет милостив, я вернусь скоро.
— Понимаю, мистер Зак, — ответила Сабрина, и из ее глаз покатились слезы. Неожиданно для себя самой она бросилась ему на шею. — О, мистер Зак, возвращайтесь домой поскорее. Сабрина не чувствует себя в безопасности, когда вас нет дома, а Джошуа такой больной. Я боюсь кузнеца. Он еще жив. Вдруг он снова придет? Что мне тогда делать?
Желая успокоить, Зак погладил ее по плечу и напомнил:
— Я оставляю с тобой Тома, Сабрина. Он получит все необходимые инструкции. И еще. Пока меня не будет, ты должна жить здесь, в господском доме. Сомневаюсь, чтобы кто-то посмел посягнуть на мою собственность. Том позаботится об этом.
— Вы говорите серьезно? — взволнованно спросила негритянка. — Я могу остаться в вашем доме?
— Да! Если хочешь, оставайся в этой комнате подле Джошуа, или займи ту, что рядом, — улыбнулся он. — Когда я вернусь, постараюсь, чтобы ты постоянно жила в доме. Ты станешь камеристкой моей жены.
Сабрина в удивлении всплеснула руками.
— Камеристкой мисс Иден? — обрадовалась она. — О, мистер Зак! Большое вам спасибо.
Зак подошел к лежащему без сознания Джошуа и долго смотрел на него.
— Не позволяй, чтобы еще что-нибудь случилось с тобой, старина, пока меня не будет, — прошептал он. — Нам еще предстоит пройти вместе очень долгий путь. Ты меня слышишь?
Но Джошуа ничего не ответил, и сердце Зака разрывалось от боли. Он коснулся горячей щеки друга и, повернувшись, решительно направился к выходу.
Прежде, чем отправиться в Чарлстон, ему предстоит увидеться с Иден и успокоить ее.
Их прощание обещает быть мучительным, но он постарается убедить ее, что покидает ее ненадолго. На этот раз он знает, куда держать путь: на остров капитана Джека. И он это сделает. Слишком многое зависит от того, выполнит он требования судьи или нет.
Выйдя из дома, он приказал Тому оседлать коня.
— Кажется, мне предстоит еще одно морское путешествие, парень, — сказал он, когда Том подвел к нему вороного.
— Я присмотрю, чтобы все здесь было в порядке, сэр, — пообещал юноша, протягивая руку для рукопожатия. — Возвращайтесь поскорее. Мне хочется работать вместе с вами.
— Я обязательно вернусь, сказал Зак, пожимая его руку. Мы еще неплохо заживем на моей плантации, парень. Ты даже не вспомнишь о своем прошлом. Главное — это наше будущее.
Прэстон возился с латунным телескопом, а Иден направила луч прожектора и начала медленно исследовать океанские просторы. На иссиня-черном небе красовалась крошечная серебристая дуга луны.
— Будь я проклят, если не увижу снова этот неуловимый корабль, — ворчал Прэстон.
— Ты уверен, что видел его? — спросила Иден, наблюдая за лучом прожектора.
— Тебе же известно, Иден. Если я говорю, что видел, значит видел, — продолжал ворчать смотритель. — А раз пиратский корабль находится в наших водах, я не позволю, чтобы ты ночью оставалась в доме одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35