Я прошу вас найти столяров, плотников и так далее – одним словом, людей, искусных в том или ином мастерстве. Если они свободны, я заплачу им за работу значительно больше того, что они получили бы в другом месте. Если же это наемные слуги, я выкуплю их контракты. Еще мне понадобится домашняя прислуга. Всех, о ком идет речь, ждет хорошее обращение и высокая плата, а если я увижу, что они стараются, срок их обязательной службы будет сокращен.
Глаза Моэна наполнились слезами.
– А я боялся, что меня голодом и побоями заставят подписать новый контракт! – воскликнул растроганный слуга.
– Ни в коем случае! – твердо отрезала Лорейн. – На моей плантации такого не будет!
Постепенно ее планы претворились в жизнь. В «Удаче» царила атмосфера спокойствия и уверенности в будущем. Обильная еда и посильная работа пришлись по нраву новым обитателям плантации, и вскоре по острову разлетелась весть, что лучшего места не найти на всем Барбадосе.
Николлс с одобрением наблюдал за успехами своей подопечной, однако в основном был занят обустройством «Острова счастья» – так отныне именовался «Дельфин». Предстояло снабдить шлюп подходящим грузом, выбрать для него удобный маршрут и наметить стоянки. В глубине души коммерсант уже лелеял мысль о приобретении сахарного заводика.
Уилл Шелби продолжал ухаживать за прелестной соседкой. Под его умелым руководством Лорейн теперь значительно увереннее держалась в седле и даже пересела со смирной кобылки на скакуна с более крутым нравом. Девушка старалась до отказа забить день делами и развлечениями, чтобы не думать о Рэйле. Как раз в это время ей и повстречался губернатор.
Редкая верховая прогулка обходилась без того, чтобы молодые люди не наткнулись на очередного юнца, жаждавшего познакомиться с очаровательной владелицей «Удачи». Некоторые уже на следующее утро являлись на плантацию с букетами и подарками, осыпая Лорейн комплиментами. Уилл недовольно хмурился – он считал, что имеет на соседку больше прав, чем эти назойливые приставалы.
Однажды утром Лорейн решила улизнуть от всех. Оставив преданному поклоннику записку, что сегодня она не расположена гулять, девушка отправилась в Бриджтаун. Некоторые дамы бросали на Лорейн косые взгляды – очевидно, потому, что она ехала в одиночестве. Но ее это не смущало. Зачем обременять слуг тем, что она прекрасно может сделать сама? Слава Богу, руки и ноги у нее на месте!
Заехав на рынок, Лорейн приобрела несколько пальмовых вееров и большого зеленого попугая. Однако птица недолго оставалась ее собственностью. Мальчишка, который нес плетеную клетку к карете, зазевался и не заметил, как дверца открылась и испуганное пернатое выпорхнуло наружу. Он попытался схватить попугая, но тот клюнул его в палец. Мальчишка взвыл, а собравшаяся вокруг толпа радостно заулюлюкала.
– Тише! – раздался повелительный возглас.
Смех мгновенно смолк. Обернувшись, Лорейн увидела высокого мужчину, приближавшегося к ней с ленивой грацией опытного фехтовальщика. По пути он снял серебристо-черный сюртук и остался в белоснежной батистовой сорочке, отороченной тончайшим кружевом. Черные шелковые панталоны туго облегали мускулистые ноги незнакомца. Отодвинув в сторону незадачливого юнца, мужчина подошел к попугаю. Ловкий выпад – и птица оказалась у него в руках. Незнакомец бережно опустил ее в клетку, закрыл дверцу, а затем с сияющей улыбкой обернулся к Лорейн.
– Я умею ладить с птицами.
В это утро она выглядела очаровательно. На ней было новое муслиновое платье кремового цвета с прелестным узором из веточек – шедевр местной портнихи. Другие бриджтаунские мастерицы спешно дошивали еще дюжину новых нарядов, радуясь возможности блеснуть своим искусством перед богатой наследницей. Незнакомец глазом знатока скользнул по низкому корсажу, выразительно облегавшему соблазнительную грудь девушки, по ее тонкой талии, которую подчеркивал широкий кринолин, присобранный с боков так, что взору представал краешек нижней юбки из льняного полотна лимонного цвета, а также носки изящных туфелек в тон платью. Как видно, зрелище юной красоты не оставило мужчину равнодушным. Неторопливо обведя глазами девичью фигурку, он вернулся к тому, что, по-видимому, представляло для него наибольший интерес, – упругой груди и миловидному личику, обрамленному ореолом белокурых волос.
Смущенная этим откровенным разглядыванием, Лорейн покраснела.
– Я чрезвычайно вам обязана, сэр, – проговорила она и хотела сесть в карету, но незнакомец неожиданно загородил ей дорогу.
– Могу я узнать ваше имя? – учтиво поинтересовался он.
– Меня зовут Лорейн Лондон. А вас?
– Лорд Роулингс. Я имею честь быть губернатором этого острова.
Неужели это тот самый распутник? Значит, он все-таки вернулся домой!
– Город полон слухов о ваших похождениях, лорд Роулингс, – не сдержала иронии Лорейн.
– Представляю, что обо мне говорят! Вряд ли что-нибудь хорошее, – со смехом заметил ее собеседник.
– Во всяком случае, я узнала о вас много… интересного, – заражаясь его весельем, призналась она. – Почему-то я представляла вас гораздо старше.
Роулингс снова рассмеялся:
– Король предупреждал, что тропический климат преждевременно меня состарит. Мы с его величеством сходимся в одном – даже в одну жизнь можно вместить столько, что хватит на три. Надо только постараться!
Лорейн снова шагнула к карете. Роулингс подал ей руку.
– Позвольте пригласить вас в мою резиденцию на чашку чая.
– Почту за честь, – отозвалась Лорейн.
Она чувствовала себя неуютно под любопытными взглядами прохожих, которые при виде необычной пары подталкивали друг друга локтями и ухмылялись. Интересно, вдруг мелькнула у нее мысль, как поступает губернатор со своими гостьями – сразу тащит их в спальню или вначале дает выпить чаю? Впрочем, гадать осталось недолго. Скоро она сама обо всем узнает.
Нагруженная покупками, Лорейн отправилась домой, по пути заехав к портнихе. Выяснилось, что из платьев готово только одно, да и то не совсем. Сшитое из тончайшего белого батиста, оно было отделано воланами по всему подолу. Низкий ажурный вырез украшала тончайшая вышивка, а в отверстия были продеты узенькие черные ленточки из бархата. Такие же ленты обрамляли широкие рукава, которые заканчивались у локтя. Повинуясь внезапной причуде, девушка решила забрать его с собой, хотя оно было сметано на живую нитку. Портниха с сомнением покачала головой, однако перечить не стала, только поспешно закрепила швы на корсаже.
Облачившись в этот девственно белый наряд – некоторую долю порочности в него вносили черные бархатные ленты, украшавшие не только платье, но и прическу, – Лорейн водрузила на голову белую соломенную шляпку и покатила к губернаторскому дому. Слуга, вышедший встречать гостью, изрядно удивился, когда она, не дожидаясь его помощи, грациозно выпорхнула из экипажа.
– Губернатор ждет меня, – объявила Лорейн, оглядываясь в поисках других экипажей.
Их не оказалось.
Чувствуя себя не в своей тарелке, она последовала за слугой в просторный зал. Это помещение не отличалось от подобного в «Удаче», разве что было богаче обставлено. Пройдя ряд комнат, в которых царили полумрак и прохлада, слуга и гостья очутились на широкой веранде, откуда открывался великолепный вид на зеленую лужайку и сад, изобиловавший экзотическими растениями. Тростниковые кресла с закругленными спинками были явно местного производства, а вот стоявший перед ними низенький столик, инкрустированный слоновой костью, вызывал в памяти роскошь и негу Востока.
«Да, губернатор живет на широкую ногу», – подумала Лорейн.
В ту же минуту на веранду вышел он сам. Двигался Роулингс стремительно, словно одуряющая полуденная жара не оказывала на него никакого действия. На нем был костюм из матового черного шелка, отделанный серебряной вышивкой. Как впоследствии узнала Лорейн, губернатор всегда носил одежду именно этих двух цветов. Рукава белоснежной батистовой сорочки заканчивались тончайшим брабантским кружевом. Кружевным был и воротник, в центре которого красовалась огромная сапфировая брошь, выбранная хозяином специально для того, чтобы оттенить блеск собственных синих глаз.
– Как мило с вашей стороны, мисс Лондон, что вы меня посетили! – с поклоном приветствовал ее хозяин.
– Вы же сами меня пригласили, – напомнила она и с беспокойством уточнила: – Кажется, я буду единственной вашей гостьей?
Усмехнувшись, Роулингс опустился в кресло.
– Можете не беспокоиться – ваша добродетель не пострадает. В это время дня я не опасен. Зверь просыпается во мне лишь с наступлением сумерек.
– Спасибо, что предупредили! – рассмеялась Лорейн, оценив юмор собеседника.
Слуга внес поднос с чаем.
– Может быть, в такую жару вы предпочли бы лимонад? – учтиво осведомился губернатор. – Или, напротив, напиток покрепче?
Девушка призналась, что и впрямь с большим удовольствием выпила бы лимонаду. Роулингс отдал соответствующее распоряжение и продолжал:
– Можем перейти в дом – там сейчас гораздо прохладнее.
– Я предпочла бы остаться здесь, – поспешно заявила Лорейн, с опаской вглядываясь в прохладный полумрак губернаторского жилища.
Догадавшись о причинах такого предпочтения, губернатор со вздохом промолвил:
– Вижу, что моя репутация опередила хозяина. Но вам не следует меня бояться, мисс Лондон… Кстати, почему у вас такая необычная фамилия? Неужели мы с вами одновременно жили в Лондоне, а я вас не заметил?
Лорейн улыбнулась:
– Нет, я никогда не была в столице. Мои предки родом из Корнуолла.
– Вот как, – протянул он. – Я немного знаю Корнуолл.
Помолчав, он пожелал узнать, давно ли Лорейн прибыла на Барбадос, и вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:
– Вы помолвлены?
– Нет, – ответила она. – Но у меня масса поклонников!
– Не сомневаюсь, – с расстановкой произнес Роулингс. – Но ни один из них еще не завоевал вашего сердца?
Девушка покачала головой.
– По-моему, их больше привлекает моя плантация, чем я сама.
– Вы всегда выражаетесь напрямик? – восхитился Роулингс.
– А разве придворные дамы всегда лукавят? – вопросом на вопрос ответила Лорейн.
Ее собеседник пожал плечами:
– Не всегда, но часто.
Губернатор принялся рассказывать о нравах королевского двора, попутно отвечая на вопросы Лорейн по поводу того, что носят дамы и как они проводят время.
Выслушав его ответы, она удивленно воскликнула:
– Но такая жизнь бессмысленна!
Роулингс расхохотался:
– Сейчас это модно – быть бессмысленным!
– Мне такая мода не по душе, – заявила Лорейн. – По-моему, всегда есть куда приложить силы. Знаете ли вы, что я намерена начать производство мебели у себя в «Удаче»?
– Ну что ж, – задумчиво пробормотал губернатор. – Это принесет острову богатство и процветание. А не слишком ли вы молоды для такого рода дел? Вам явно не больше…
Лорейн покраснела.
– В конце мая мне исполнится семнадцать.
– Значит, вы рождены под знаком Близнецов? Тогда вам на роду написано заниматься коммерцией и всю жизнь быть не в ладах с собой!
– Я предпочитаю воевать с другими! – усмехнулась девушка, отчего у нее на щеках появились прелестные ямочки.
– Ну нет, эта привилегия принадлежит мне – ведь мой знак Овен, то есть баран!
Беседа продолжалась в том же полушутливом тоне. Давно Лорейн не проводила время так приятно. Когда они расставались, губернатор взял с нее слово, что завтра вечером они вместе поужинают.
Провожая гостью до кареты, Роулингс заметил:
– Вы привнесли остроту в этот слишком приторный мир, мисс Лондон. Я буду с наслаждением ждать нашей следующей встречи!
«Не мудрено, что женщины от него без ума, – с улыбкой думала она, возвращаясь домой. – Он, конечно, авантюрист, но…»
Это заставило ее вспомнить другого авантюриста – того, от которого была без ума она сама…
Дела у этого другого авантюриста обстояли не лучшим образом. Присоединившись к отряду Бэкона, Рэйл вместе с ним вторгся в виргинское графство Глостер. Этот поход оказался для Бэкона роковым. Измученный тяжелым походом, предводитель мятежников заболел и 26 октября умер.
Силы, до сих пор подчинявшиеся Бэкону, распались на пять отдельных групп и с наступлением зимы превратились в обыкновенных мародеров, наводивших ужас на мирных жителей. Промышляя грабежом, разбойники добрались до графства Уэстморленд и заняли дом полковника Джона Вашингтона.
Подобные действия были не по душе Рэйлу, и он решил покинуть боевых товарищей и подняться в верховья Джеймса, чтобы повидаться с братом. Но на прежнем месте Рори и Лори-Энн не оказалось. Стоя у пустой хижины, Рэйл гадал – суждено ли им снова свидеться? Вряд ли… Жизнь в этих краях сурова. Но Рори и его жена сами выбрали свой путь.
Снег прекратился, и начало подмораживать. Обратный путь Рэйла лежал между молчаливых берегов, привольно раскинувшихся под молочно-белым небом. Повсюду его встречали сообщения о новых бедствиях. Бывшие сторонники Бэкона разбегались, словно тараканы, а солдаты губернатора были не в силах поймать их всех, хотя и старались, как могли.
Первый, кого шотландец увидел в Йорктауне, был верный Джонни Сирс, а уже через несколько дней их обоих приняла на борт «Красавица». Война для Рэйла Камерона закончилась. Сердце его принадлежало хрупкой девушке, с которой он не так давно расстался в сожженном Джеймстауне. Снова и снова доблестного шотландца влекло в те места, где он рассчитывал найти Лорейн. Так «Красавица» оказалась в йорктаунской бухте, а сам Камерон – в «Лебеде», гостинице, где она останавливалась.
Хиггинс был не прочь поболтать с незнакомцем, который представился кузеном девушки.
– Странно все это, – понизив голос, начал он. – Жених вашей кузины специально приехал за ней из Род-Айленда, нанял у меня отдельный кабинет наверху. И вдруг их и след простыл! – Помолчав, Хиггинс продолжил: – Да и не похожа ваша родственница на пьянчужку. Что я, настоящих забулдыг не видел?
– Конечно, она не пьяница! – с негодованием подтвердил Рэйл. – С чего вы взяли?
– С того, что молодой человек в тот же вечер буквально выволок ее отсюда, – вздохнув, пояснил хозяин.
Рэйл побелел. Так, значит, Лорейн и не думала его бросать – этот негодяй Дедуинтон попросту ее похитил! Один Бог знает, что он с ней сделал…
Поблагодарив словоохотливого Хиггинса, капитан поспешил на шхуну.
– Тейв, мы идем в Род-Айленд. Моя девочка меня не бросила – ее украли!
В прибрежной таверне Род-Айленда Рэйл узнал еще кое-что. Оказывается, Филипп протащил Лорейн на веревке через весь город. Здесь следы девушки терялись.
– Придется пока потолковать с Дедуинтоном, – не скрывая отвращения, процедил шотландец сквозь зубы и непроизвольно сжал кулаки. – Вы не скажете, где его можно найти?
– Как не знать! Недавно он жил в особняке Элиейзера Тодда и был помолвлен с дочерью хозяина. Да вот только помолвка расстроилась, когда он вдруг внезапно исчез, а потом вернулся с миловидной белокурой служаночкой. Мисс Лавинии не понравилось, что ее жених положил глаз на девицу, а мистер Филипп обвинял невесту в том, что она из ревности вынудила соперницу бежать. Как бы то ни было, сначала пропала блондиночка, а потом и сам Дедуинтон. Говорят, отправился на Барбадос, – закончил хозяин.
Рэйл надолго задумался, а когда вышел из таверны, походка его была легка – все злоключения Лорейн теперь представлялись ему ясно, словно части китайской головоломки, которую удалось решить.
– Тейв, теперь я все понял. Дедуинтон похитил Лорейн, когда Николлс уже отбыл на Барбадос. А она не поехала с ним по одной простой причине – потому что ждала меня! Николлс же, зная, что Филипп повезет мою девочку в Род-Айленд, помог ей сбежать оттуда. И вот теперь, когда она счастливо и свободно устроилась на Барбадосе, этот щенок Дедуинтон снова тянет к ней лапы! Нам надо спешить, Тейв, пока он не причинил вреда моей красавице!..
Глава 30
Стоял чудесный день. Перед обедом Лорейн решила съездить на прогулку. Предвкушая, как будет любоваться красотами, девушка вышла на веранду, сбежала по ступеням… и внезапно остановилась, пораженная ужасом.
По дорожке, ведущей к дому, лениво шествовал Филипп Дедуинтон.
Он выглядел как всегда – уверенный в себе, даже нагловатый. Солнце играло на его роскошных каштановых волосах, а костюм, который казался таким изысканным в Род-Айленде, был явно не к месту здесь, на одном из тропических вест-индских островов, поскольку был рассчитан на более прохладную погоду. При виде молодого человека на Лорейн нахлынули воспоминания, и яркий свет дня померк.
Увидев девушку, Филипп не сразу ее узнал. И было отчего – глядя на эту элегантную юную леди в голубовато-серой амазонке и широкополой соломенной шляпке, увенчанной цветным пером, трудно было поверить, что перед ним его бывшая простушка возлюбленная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Глаза Моэна наполнились слезами.
– А я боялся, что меня голодом и побоями заставят подписать новый контракт! – воскликнул растроганный слуга.
– Ни в коем случае! – твердо отрезала Лорейн. – На моей плантации такого не будет!
Постепенно ее планы претворились в жизнь. В «Удаче» царила атмосфера спокойствия и уверенности в будущем. Обильная еда и посильная работа пришлись по нраву новым обитателям плантации, и вскоре по острову разлетелась весть, что лучшего места не найти на всем Барбадосе.
Николлс с одобрением наблюдал за успехами своей подопечной, однако в основном был занят обустройством «Острова счастья» – так отныне именовался «Дельфин». Предстояло снабдить шлюп подходящим грузом, выбрать для него удобный маршрут и наметить стоянки. В глубине души коммерсант уже лелеял мысль о приобретении сахарного заводика.
Уилл Шелби продолжал ухаживать за прелестной соседкой. Под его умелым руководством Лорейн теперь значительно увереннее держалась в седле и даже пересела со смирной кобылки на скакуна с более крутым нравом. Девушка старалась до отказа забить день делами и развлечениями, чтобы не думать о Рэйле. Как раз в это время ей и повстречался губернатор.
Редкая верховая прогулка обходилась без того, чтобы молодые люди не наткнулись на очередного юнца, жаждавшего познакомиться с очаровательной владелицей «Удачи». Некоторые уже на следующее утро являлись на плантацию с букетами и подарками, осыпая Лорейн комплиментами. Уилл недовольно хмурился – он считал, что имеет на соседку больше прав, чем эти назойливые приставалы.
Однажды утром Лорейн решила улизнуть от всех. Оставив преданному поклоннику записку, что сегодня она не расположена гулять, девушка отправилась в Бриджтаун. Некоторые дамы бросали на Лорейн косые взгляды – очевидно, потому, что она ехала в одиночестве. Но ее это не смущало. Зачем обременять слуг тем, что она прекрасно может сделать сама? Слава Богу, руки и ноги у нее на месте!
Заехав на рынок, Лорейн приобрела несколько пальмовых вееров и большого зеленого попугая. Однако птица недолго оставалась ее собственностью. Мальчишка, который нес плетеную клетку к карете, зазевался и не заметил, как дверца открылась и испуганное пернатое выпорхнуло наружу. Он попытался схватить попугая, но тот клюнул его в палец. Мальчишка взвыл, а собравшаяся вокруг толпа радостно заулюлюкала.
– Тише! – раздался повелительный возглас.
Смех мгновенно смолк. Обернувшись, Лорейн увидела высокого мужчину, приближавшегося к ней с ленивой грацией опытного фехтовальщика. По пути он снял серебристо-черный сюртук и остался в белоснежной батистовой сорочке, отороченной тончайшим кружевом. Черные шелковые панталоны туго облегали мускулистые ноги незнакомца. Отодвинув в сторону незадачливого юнца, мужчина подошел к попугаю. Ловкий выпад – и птица оказалась у него в руках. Незнакомец бережно опустил ее в клетку, закрыл дверцу, а затем с сияющей улыбкой обернулся к Лорейн.
– Я умею ладить с птицами.
В это утро она выглядела очаровательно. На ней было новое муслиновое платье кремового цвета с прелестным узором из веточек – шедевр местной портнихи. Другие бриджтаунские мастерицы спешно дошивали еще дюжину новых нарядов, радуясь возможности блеснуть своим искусством перед богатой наследницей. Незнакомец глазом знатока скользнул по низкому корсажу, выразительно облегавшему соблазнительную грудь девушки, по ее тонкой талии, которую подчеркивал широкий кринолин, присобранный с боков так, что взору представал краешек нижней юбки из льняного полотна лимонного цвета, а также носки изящных туфелек в тон платью. Как видно, зрелище юной красоты не оставило мужчину равнодушным. Неторопливо обведя глазами девичью фигурку, он вернулся к тому, что, по-видимому, представляло для него наибольший интерес, – упругой груди и миловидному личику, обрамленному ореолом белокурых волос.
Смущенная этим откровенным разглядыванием, Лорейн покраснела.
– Я чрезвычайно вам обязана, сэр, – проговорила она и хотела сесть в карету, но незнакомец неожиданно загородил ей дорогу.
– Могу я узнать ваше имя? – учтиво поинтересовался он.
– Меня зовут Лорейн Лондон. А вас?
– Лорд Роулингс. Я имею честь быть губернатором этого острова.
Неужели это тот самый распутник? Значит, он все-таки вернулся домой!
– Город полон слухов о ваших похождениях, лорд Роулингс, – не сдержала иронии Лорейн.
– Представляю, что обо мне говорят! Вряд ли что-нибудь хорошее, – со смехом заметил ее собеседник.
– Во всяком случае, я узнала о вас много… интересного, – заражаясь его весельем, призналась она. – Почему-то я представляла вас гораздо старше.
Роулингс снова рассмеялся:
– Король предупреждал, что тропический климат преждевременно меня состарит. Мы с его величеством сходимся в одном – даже в одну жизнь можно вместить столько, что хватит на три. Надо только постараться!
Лорейн снова шагнула к карете. Роулингс подал ей руку.
– Позвольте пригласить вас в мою резиденцию на чашку чая.
– Почту за честь, – отозвалась Лорейн.
Она чувствовала себя неуютно под любопытными взглядами прохожих, которые при виде необычной пары подталкивали друг друга локтями и ухмылялись. Интересно, вдруг мелькнула у нее мысль, как поступает губернатор со своими гостьями – сразу тащит их в спальню или вначале дает выпить чаю? Впрочем, гадать осталось недолго. Скоро она сама обо всем узнает.
Нагруженная покупками, Лорейн отправилась домой, по пути заехав к портнихе. Выяснилось, что из платьев готово только одно, да и то не совсем. Сшитое из тончайшего белого батиста, оно было отделано воланами по всему подолу. Низкий ажурный вырез украшала тончайшая вышивка, а в отверстия были продеты узенькие черные ленточки из бархата. Такие же ленты обрамляли широкие рукава, которые заканчивались у локтя. Повинуясь внезапной причуде, девушка решила забрать его с собой, хотя оно было сметано на живую нитку. Портниха с сомнением покачала головой, однако перечить не стала, только поспешно закрепила швы на корсаже.
Облачившись в этот девственно белый наряд – некоторую долю порочности в него вносили черные бархатные ленты, украшавшие не только платье, но и прическу, – Лорейн водрузила на голову белую соломенную шляпку и покатила к губернаторскому дому. Слуга, вышедший встречать гостью, изрядно удивился, когда она, не дожидаясь его помощи, грациозно выпорхнула из экипажа.
– Губернатор ждет меня, – объявила Лорейн, оглядываясь в поисках других экипажей.
Их не оказалось.
Чувствуя себя не в своей тарелке, она последовала за слугой в просторный зал. Это помещение не отличалось от подобного в «Удаче», разве что было богаче обставлено. Пройдя ряд комнат, в которых царили полумрак и прохлада, слуга и гостья очутились на широкой веранде, откуда открывался великолепный вид на зеленую лужайку и сад, изобиловавший экзотическими растениями. Тростниковые кресла с закругленными спинками были явно местного производства, а вот стоявший перед ними низенький столик, инкрустированный слоновой костью, вызывал в памяти роскошь и негу Востока.
«Да, губернатор живет на широкую ногу», – подумала Лорейн.
В ту же минуту на веранду вышел он сам. Двигался Роулингс стремительно, словно одуряющая полуденная жара не оказывала на него никакого действия. На нем был костюм из матового черного шелка, отделанный серебряной вышивкой. Как впоследствии узнала Лорейн, губернатор всегда носил одежду именно этих двух цветов. Рукава белоснежной батистовой сорочки заканчивались тончайшим брабантским кружевом. Кружевным был и воротник, в центре которого красовалась огромная сапфировая брошь, выбранная хозяином специально для того, чтобы оттенить блеск собственных синих глаз.
– Как мило с вашей стороны, мисс Лондон, что вы меня посетили! – с поклоном приветствовал ее хозяин.
– Вы же сами меня пригласили, – напомнила она и с беспокойством уточнила: – Кажется, я буду единственной вашей гостьей?
Усмехнувшись, Роулингс опустился в кресло.
– Можете не беспокоиться – ваша добродетель не пострадает. В это время дня я не опасен. Зверь просыпается во мне лишь с наступлением сумерек.
– Спасибо, что предупредили! – рассмеялась Лорейн, оценив юмор собеседника.
Слуга внес поднос с чаем.
– Может быть, в такую жару вы предпочли бы лимонад? – учтиво осведомился губернатор. – Или, напротив, напиток покрепче?
Девушка призналась, что и впрямь с большим удовольствием выпила бы лимонаду. Роулингс отдал соответствующее распоряжение и продолжал:
– Можем перейти в дом – там сейчас гораздо прохладнее.
– Я предпочла бы остаться здесь, – поспешно заявила Лорейн, с опаской вглядываясь в прохладный полумрак губернаторского жилища.
Догадавшись о причинах такого предпочтения, губернатор со вздохом промолвил:
– Вижу, что моя репутация опередила хозяина. Но вам не следует меня бояться, мисс Лондон… Кстати, почему у вас такая необычная фамилия? Неужели мы с вами одновременно жили в Лондоне, а я вас не заметил?
Лорейн улыбнулась:
– Нет, я никогда не была в столице. Мои предки родом из Корнуолла.
– Вот как, – протянул он. – Я немного знаю Корнуолл.
Помолчав, он пожелал узнать, давно ли Лорейн прибыла на Барбадос, и вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:
– Вы помолвлены?
– Нет, – ответила она. – Но у меня масса поклонников!
– Не сомневаюсь, – с расстановкой произнес Роулингс. – Но ни один из них еще не завоевал вашего сердца?
Девушка покачала головой.
– По-моему, их больше привлекает моя плантация, чем я сама.
– Вы всегда выражаетесь напрямик? – восхитился Роулингс.
– А разве придворные дамы всегда лукавят? – вопросом на вопрос ответила Лорейн.
Ее собеседник пожал плечами:
– Не всегда, но часто.
Губернатор принялся рассказывать о нравах королевского двора, попутно отвечая на вопросы Лорейн по поводу того, что носят дамы и как они проводят время.
Выслушав его ответы, она удивленно воскликнула:
– Но такая жизнь бессмысленна!
Роулингс расхохотался:
– Сейчас это модно – быть бессмысленным!
– Мне такая мода не по душе, – заявила Лорейн. – По-моему, всегда есть куда приложить силы. Знаете ли вы, что я намерена начать производство мебели у себя в «Удаче»?
– Ну что ж, – задумчиво пробормотал губернатор. – Это принесет острову богатство и процветание. А не слишком ли вы молоды для такого рода дел? Вам явно не больше…
Лорейн покраснела.
– В конце мая мне исполнится семнадцать.
– Значит, вы рождены под знаком Близнецов? Тогда вам на роду написано заниматься коммерцией и всю жизнь быть не в ладах с собой!
– Я предпочитаю воевать с другими! – усмехнулась девушка, отчего у нее на щеках появились прелестные ямочки.
– Ну нет, эта привилегия принадлежит мне – ведь мой знак Овен, то есть баран!
Беседа продолжалась в том же полушутливом тоне. Давно Лорейн не проводила время так приятно. Когда они расставались, губернатор взял с нее слово, что завтра вечером они вместе поужинают.
Провожая гостью до кареты, Роулингс заметил:
– Вы привнесли остроту в этот слишком приторный мир, мисс Лондон. Я буду с наслаждением ждать нашей следующей встречи!
«Не мудрено, что женщины от него без ума, – с улыбкой думала она, возвращаясь домой. – Он, конечно, авантюрист, но…»
Это заставило ее вспомнить другого авантюриста – того, от которого была без ума она сама…
Дела у этого другого авантюриста обстояли не лучшим образом. Присоединившись к отряду Бэкона, Рэйл вместе с ним вторгся в виргинское графство Глостер. Этот поход оказался для Бэкона роковым. Измученный тяжелым походом, предводитель мятежников заболел и 26 октября умер.
Силы, до сих пор подчинявшиеся Бэкону, распались на пять отдельных групп и с наступлением зимы превратились в обыкновенных мародеров, наводивших ужас на мирных жителей. Промышляя грабежом, разбойники добрались до графства Уэстморленд и заняли дом полковника Джона Вашингтона.
Подобные действия были не по душе Рэйлу, и он решил покинуть боевых товарищей и подняться в верховья Джеймса, чтобы повидаться с братом. Но на прежнем месте Рори и Лори-Энн не оказалось. Стоя у пустой хижины, Рэйл гадал – суждено ли им снова свидеться? Вряд ли… Жизнь в этих краях сурова. Но Рори и его жена сами выбрали свой путь.
Снег прекратился, и начало подмораживать. Обратный путь Рэйла лежал между молчаливых берегов, привольно раскинувшихся под молочно-белым небом. Повсюду его встречали сообщения о новых бедствиях. Бывшие сторонники Бэкона разбегались, словно тараканы, а солдаты губернатора были не в силах поймать их всех, хотя и старались, как могли.
Первый, кого шотландец увидел в Йорктауне, был верный Джонни Сирс, а уже через несколько дней их обоих приняла на борт «Красавица». Война для Рэйла Камерона закончилась. Сердце его принадлежало хрупкой девушке, с которой он не так давно расстался в сожженном Джеймстауне. Снова и снова доблестного шотландца влекло в те места, где он рассчитывал найти Лорейн. Так «Красавица» оказалась в йорктаунской бухте, а сам Камерон – в «Лебеде», гостинице, где она останавливалась.
Хиггинс был не прочь поболтать с незнакомцем, который представился кузеном девушки.
– Странно все это, – понизив голос, начал он. – Жених вашей кузины специально приехал за ней из Род-Айленда, нанял у меня отдельный кабинет наверху. И вдруг их и след простыл! – Помолчав, Хиггинс продолжил: – Да и не похожа ваша родственница на пьянчужку. Что я, настоящих забулдыг не видел?
– Конечно, она не пьяница! – с негодованием подтвердил Рэйл. – С чего вы взяли?
– С того, что молодой человек в тот же вечер буквально выволок ее отсюда, – вздохнув, пояснил хозяин.
Рэйл побелел. Так, значит, Лорейн и не думала его бросать – этот негодяй Дедуинтон попросту ее похитил! Один Бог знает, что он с ней сделал…
Поблагодарив словоохотливого Хиггинса, капитан поспешил на шхуну.
– Тейв, мы идем в Род-Айленд. Моя девочка меня не бросила – ее украли!
В прибрежной таверне Род-Айленда Рэйл узнал еще кое-что. Оказывается, Филипп протащил Лорейн на веревке через весь город. Здесь следы девушки терялись.
– Придется пока потолковать с Дедуинтоном, – не скрывая отвращения, процедил шотландец сквозь зубы и непроизвольно сжал кулаки. – Вы не скажете, где его можно найти?
– Как не знать! Недавно он жил в особняке Элиейзера Тодда и был помолвлен с дочерью хозяина. Да вот только помолвка расстроилась, когда он вдруг внезапно исчез, а потом вернулся с миловидной белокурой служаночкой. Мисс Лавинии не понравилось, что ее жених положил глаз на девицу, а мистер Филипп обвинял невесту в том, что она из ревности вынудила соперницу бежать. Как бы то ни было, сначала пропала блондиночка, а потом и сам Дедуинтон. Говорят, отправился на Барбадос, – закончил хозяин.
Рэйл надолго задумался, а когда вышел из таверны, походка его была легка – все злоключения Лорейн теперь представлялись ему ясно, словно части китайской головоломки, которую удалось решить.
– Тейв, теперь я все понял. Дедуинтон похитил Лорейн, когда Николлс уже отбыл на Барбадос. А она не поехала с ним по одной простой причине – потому что ждала меня! Николлс же, зная, что Филипп повезет мою девочку в Род-Айленд, помог ей сбежать оттуда. И вот теперь, когда она счастливо и свободно устроилась на Барбадосе, этот щенок Дедуинтон снова тянет к ней лапы! Нам надо спешить, Тейв, пока он не причинил вреда моей красавице!..
Глава 30
Стоял чудесный день. Перед обедом Лорейн решила съездить на прогулку. Предвкушая, как будет любоваться красотами, девушка вышла на веранду, сбежала по ступеням… и внезапно остановилась, пораженная ужасом.
По дорожке, ведущей к дому, лениво шествовал Филипп Дедуинтон.
Он выглядел как всегда – уверенный в себе, даже нагловатый. Солнце играло на его роскошных каштановых волосах, а костюм, который казался таким изысканным в Род-Айленде, был явно не к месту здесь, на одном из тропических вест-индских островов, поскольку был рассчитан на более прохладную погоду. При виде молодого человека на Лорейн нахлынули воспоминания, и яркий свет дня померк.
Увидев девушку, Филипп не сразу ее узнал. И было отчего – глядя на эту элегантную юную леди в голубовато-серой амазонке и широкополой соломенной шляпке, увенчанной цветным пером, трудно было поверить, что перед ним его бывшая простушка возлюбленная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35