– У меня есть сын? – произнес он сквозь стиснутые зубы.
Келли нервно сглотнула.
– Он… он родился в июле.
– Черт побери! Ты что, вообще не собиралась мне об этом говорить?
Келли почувствовала, что к ней возвращается прежняя храбрость.
– Я говорю тебе об этом сейчас!
– Почему же именно сейчас? И вообще, кто ты такая, что нарушаешь мою жизнь, являешься сюда, разодетая как… – Он снова оглядел ее с головы до ног. – Если ты еще хоть раз так оденешься…
– Ах ты… тиран! Ты не имеешь никакого права разговаривать со мной как грозный муж, раз ты не можешь вести себя как настоящий муж. Я приехала, чтобы напомнить тебе о твоих обязанностях. Передо мной. Перед семьей! Уидди ушел из дома и женился на проститутке. Ну не позор ли? Может, хоть это напомнит тебе о твоих обязанностях.
Никогда еще она не видела его в таком гневе. Джейс грубо схватил ее за плечи, с силой встряхнул.
– Меня самого воспитали проститутки, черт побери! И могу сказать, что эти женщины были добрее и честнее, чем многие добропорядочные леди, которых я встречал потом. Да где тебе понять, при твоей-то благоустроенной жизни!
Несмотря на свой грозный вид, он внезапно показался Келли каким-то потерянным, заброшенным. Ее собственный гнев неожиданно погас, как пламя, залитое водой. Теперь она испытывала к нему лишь сострадание, острое до боли.
– Ты никогда об этом не рассказывал.
– Действительно… как это нехорошо с моей стороны. Мне следовало сразу сообщить вам о том, что я безродный… незаконнорожденный и никогда не знал своих родителей. – Он издевательски рассмеялся. – Не сомневаюсь, что после этого Большой Джим принял бы меня с распростертыми объятиями.
Келли услышала стыд и отчаяние в этой браваде. Как ей хотелось утешить Джейса!
– Папа с самого начала понял, кто ты на самом деле. Хороший человек. Остальное не имело для него значения. Джейс или Хорэс… не важно. Большой Джим видел душу человека, а не его генеалогическое древо. Это все я. Я была идиоткой. И снобом. В глубине души я не могла простить тебе того, что ты притворялся Хорэсом Перкинсом. Что все оказалось, окрашено ложью. Мне следовало довериться тебе, понять…
– При той жизни, какую я вел, хватаешься за все, что можно. Мне казалось, что я совершил два правильных поступка: записался добровольцем в армию, а потом притворился Хорэсом Перкинсом. Однако и то и другое закончилось полным крахом. Отныне Джейс Грир заботится только о себе самом. Это единственное, что мне остается.
– Я знала совсем другого Джейса. И Бет тоже, и Уидди, и Большой Джим. Мы видели доброго человека, всегда готового помочь.
– Притворство! Обычное обаяние Джейса Грира. Я вас всех обвел вокруг пальца. – Он указан на дверь. – Отправляйся домой, в Дарк-Крик. Там твое место.
Господи, какой же он ранимый! Как боится новой обиды, новой боли! Келли вдруг почувствовала себя сильной, способной защитить его.
– Тебе не удастся так легко избавиться от меня, – прошептала она.
– Что я должен сделать для того, чтобы ты ушла? – Голос его сорвался.
Келли долго смотрела ему в глаза, раздумывая о том, как достучаться до него.
– Расскажи мне о своей матери. Она… она была… падшей женщиной?
Он тяжело вздохнул.
– Если бы я это знал. – Джейс опустился в кресло, уронил голову на руки. – Я рос в борделе, в Филадельфии. Единственное место, которое я называл домом. Но первые шесть лет своей жизни я провел в настоящем аду. В приюте для сирот. Мы всегда ходили голодные, а если на что-нибудь жаловались, нас нещадно били. Даже в том жутком заведении я находился на самой нижней ступеньке. Незаконнорожденный… Найденыш. Большинство детей знали свои имена, дни рождения. У некоторых даже сохранились какие-то воспоминания о родителях. У меня же ничего, кроме фамилии, которую дали чужие люди, которые нашли младенца в ящике для яблок во фруктовом саду Грира.
У Келли перехватило дыхание. – О, Джейс…
Она подошла и опустилась на колени перед его креслом.
– Сколько я себя помню в детстве, меня били каждый день. Били остальные дети. Когда же один из них перебил мне нос, я убежал. Жил на улице, как дикарь, пока проститутки не взяли меня к себе. Они говорили, что я приношу им удачу.
Келли нежно улыбнулась, положила руку ему на колено.
– Но ты научился искренне смеяться и очаровывать людей. Как тебе это удалось?
– Инстинкт самосохранения, наверное. Но, думаю, если бы не Сэм Тримбл, мне бы все равно не пробиться.
Она удивленно раскрыла глаза.
– Ты назвал свою шахту его именем?
– Я начал спиваться, превращаться в настоящего забулдыгу. Как Уидди. В это время Тримбл нанялся играть на пианино в нашем борделе. Раньше он был школьным учителем, но тогда для него наступили тяжелые времена. Тримбл заботился обо мне, многому научил меня.
Он с трудом сглотнул комок в горле. Смахнул слезы.
– Джейс, родной мой…
– Для чего ты приехала? Зачем снова ворвалась в мою жизнь? Чтобы напомнить о том, что мной потеряно? Я думал, ты уже вышла замуж за Дрисколла.
– С какой стати мне выходить замуж за Дрисколла?
– Но ты же с ним обручилась, разве не так?
– Конечно, нет!
– Он мне об этом сказал, там, у шахты, три недели назад.
– Мерзавец! Значит, ты из-за этого уехал тогда и передал, что не хочешь больше меня видеть?
– Тогда мне показалось, что это самый лучший выход. Почему ты приехала сюда?
Внезапно Келли почувствовала страшную неловкость.
– Я уже сказала тебе. Бет, дети… ты им нужен. Джейс выразительно посмотрел на низкий вырез платья.
– Можно спросить, зачем ты так вырядилась? Боялась, что прежняя Келли мне не понравится? Ты бы могла послать мне письмо. Я бы сразу приехал.
– Я… я об этом не подумала…
– Почему ты приехала? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
– А почему ты отдал ради меня все свои деньги?
– Не мог вынести, что Вагстафф тебя лапает!
– Тебе будет легче, если я скажу первая? – прошептала она. – Я люблю тебя, Джейс Грир.
Он схватил ее в объятия, прижал к себе так крепко, как будто решил никогда не выпускать.
– О, Кэл! Без тебя было так одиноко. Я думал, что уже никогда не буду счастлив. Как будто кто-то взял и погасил солнце, – Джейс приподнял ей подбородок, жадно поцеловал в губы – Думаю, я полюбил тебя сразу же, как только увидел. Я просто не знал, что это такое.
Купаясь в блаженстве, она ответила на его поцелуй.
– А теперь знаешь?
– И вот это… – Он снова поцеловал ее. – И еще тепло, которое я всегда ощущаю, когда вижу тебя.
– И тебе не жаль тех денег?
– Когда-то я думал, что деньги – это все. Но теперь… – Джейс весело рассмеялся – Прости меня, Господи! Я ведь собираюсь лечь в постель с женой другою человека.
Келли обняла его за шею и с трудом изобразила неодобрение:
– По-моему, это не совсем прилично.
– В таком случае позвольте мне сделать официальное предложение. Миссис Перкинс, вы согласны стать женой Джейса Грира?
Келли указала на приоткрытую дверь:
– А там что, спальня?
– Ну конечно, дорогая.
– В таком случае, думаю, ты сначала должен доказать мне свои достоинства в качестве мужа.
– Ты бросаешь мне вызов?
– Ну конечно, дорогой.
Они любили друг друга бережно и нежно, как никогда раньше, став одним телом, одним сердцем, одной душой. Сладкое пламя освобождения пронзило их.
Келли казалось, что она сейчас умрет от переполнявшего ее счастья. Она разрыдалась потоком слез.
– О, Джейс, я так тебя люблю.
– Слезы?! Я еще никогда так не действовал на женщин.
– Слезы счастья. – Он шмыгнула носом, улыбнулась.
– Ну, радость моя, мы так и будем говорить о всяких глупостях или, может быть, ты, наконец, расскажешь мне о моем сыне?
Миссис Экленд стояла в дверях, уперев руки в бока.
– Святые угодники! Кого я вижу! Давно пора, мистер Джейс.
Джейс соскочил с коня, обнял ее и расцеловал.
– Я знал, что вы без меня жить не можете, миссис Экленд.
– Ха! Вы вернулись, потому что соскучились по моим пирогам.
– Точно! Вы меня вывели на чистую воду. А, кроме того, моя дорогая женушка, мой Мышонок, полезла в драку, чтобы вернуть мое расположение. Ну что мне еще оставалось делать?
Келли залилась румянцем.
– Не надо, Джейс.
Ей до сих пор было непонятно, как это она, добропорядочная, стеснительная Келли, вдруг превратилась в тигрицу и кинулась на защиту своей любви…
Экономка искоса взглянула сначала на него, потом на Келли.
– Хочу сообщить вам, что я теперь живу здесь. Свободной комнаты больше нет.
Он улыбнулся в ответ.
– Не беспокойтесь. Мне есть, где спать. Миссис Экленд удовлетворенно кивнула:
– Вот и хорошо. Давно пора. А то я уже начала бояться, что у Маленького Джима никогда не будет ни сестренки, ни братишки. – Она взглянула на небо. – Уже поздно. Вы ели что-нибудь?
– Мы поужинали перед отъездом из Силвер-Плум. В моем ресторане. – Глаза его озорно сверкнули. – У меня там такой хороший повар!
– Ладно-ладно. Со мной вашему повару все равно не сравниться. Пойду, заварю свежий кофе. И отрежу пару кусков своего яблочного пирога. Чтобы вы могли перекусить, прежде чем ложиться.
– А я боялся, что вы нам ничего не предложите.
– Мистер Джейс, вы сущий дьявол, каким были, таким и остались. Почему бы вам не подняться наверх к Бет? И может быть, вам удастся, убедить Уидди вернуться домой. Нехорошо, что он живет в этом «Красном быке»… и вообще.
Келли вздохнула. Все снова прекрасно. Все, кроме Уидди.
Джейс обнял ее за плечи.
– Не переживай, радость моя. Все будет хорошо. А теперь идем к моей Принцессе.
Бет сидела на кровати, сонно кивая головой, глядя в большую книгу, разложенную на коленях. Рука ее висела на перевязи. Увидев Келли, она надула губы.
– Где ты пропадала весь вечер? У меня рука ужасно болела. И никто мне не расчесал волосы на ночь.
Келли подошла к кровати. Откинула завитки волос со лба сестры.
– Я привезла тебе подарок.
– Не нужны мне никакие дурацкие подарки!
– Но этот тебе понравится.
Она указала пальцем на дверь, где стоял улыбающийся Джейс, укоризненно покачивая головой.
– А мисс Нельзя всегда говорила, что нехорошо показывать пальцем. Ты помнишь, Принцесса?
– Джейс!
Бет едва не соскочила с кровати.
– Подожди-подожди. Нам совсем не нужно, чтобы ты сломала еще и другую руку. – Он крепко обнял Бет.
Заливаясь смехом, девочка в восторге колотила кулачком по его плечу.
– Ты вернулся насовсем?
Он согнул мизинец, уцепился за ее палец.
– Когда даешь клятву на «пинки-пинки, боу-белл», ее нельзя нарушать. Ты разве не знала об этом?
– Я тебя возненавидела, – тихо произнесла Бет. Джейс пристыжено кивнул.
– Я сам себя ненавидел. – Взгляд его упал на котелок Хорэса, лежавший на комоде. – Ты все еще хранишь это старье?
– Да на мне он смотрится в сто раз лучше, чем на тебе, провалиться мне на этом месте! Как вспомню, до чего глупо ты в нем выглядел, когда впервые приехал в город!
Слушая их веселую болтовню, Келли чувствовала, как сердце переполняется любовью и благодарностью. Давно она не видела Бет такой счастливой.
Наконец Джейс встал. Привернул лампу.
– Пора спать, Принцесса. Если завтра будет солнечный день, мы поиграем на улице.
Он наклонился, поцеловал Бет, подоткнул ей со всех сторон одеяло.
Келли повела его наверх, в комнату, которая теперь стала детской. Она ощущала, как дрожит его рука, какими нетерпеливыми и в то же время неуверенными стали его шаги.
Джейс подошел к спящему младенцу, остановился, глядя на него с благоговением. Осторожно погладил черный пушок волос на голове, просунул палец в сжатый кулачок сына.
– Можешь взять его на руки, – прошептала Келли.
Несколько секунд он колебался. Потом поднял мальчика и прижал к своей груди. В его больших руках младенец выглядел таким крошечным и таким надежно защищенным! Джейс медленными шагами прошел к креслу, сел, бормоча нежные слова на ухо своему ребенку. Неожиданно голова его низко склонилась, лицо сморщилось, и он разрыдался.
Келли обняла Джейса, прижала к своей груди и не отпускала до тех пор, пока рыдания не стали утихать.
– Теперь у тебя есть то, о чем ты всегда мечтал, мой дорогой. У тебя есть семья, дом… любовь.
Глава 28
Миссис Льюэллин протянула блюдо с дымящимся жареным цыпленком.
– Келли, может быть, мистеру Перкинсу захочется еще… – Она смущенно улыбнулась. – То есть мистеру Гриру.
Келли ободряюще похлопала ее по руке.
– Ничего, не смущайтесь, Маргарет. Я и сама все время забываю. Но Джейс настаивает на том, чтобы сменить фамилию. Он предпочитает фамилию матери, под которой жил в Силвер-Плум, как вы знаете…
Келли оставила фразу неоконченной. Пусть миссис Льюэллин сама додумывает печальные подробности. Эту версию они придумали вместе с Джейсом после его возвращения в Дарк-Крик.
– Но, моя дорогая! Столько хлопот со свидетельством о браке и с перерегистрацией вашего сына…
Келли вздохнула.
– Я знаю, но что может поделать женщина, когда задета мужская гордость? – Она потянулась к блюду с жареным цыпленком. – Пойду, отнесу ему.
Она пересекла большой холл позади молитвенного зала. На лице ее сияла радостная улыбка. Торжественное открытие церкви проходит прекрасно.
Джейс сидел за длинным столом в компании еще нескольких мужчин. Как обычно, он ел, обхватив тарелку рукой, словно прижимая ее к себе. Сердце Келли дрогнуло от сострадания и понимания. В этом взрослом мужчине все еще жил вечно голодный мальчик.
Она поставила блюдо с цыпленком. Мягким жестом убрала его руку со стола.
– Еда никуда не исчезнет. На мгновение он растерялся.
– Извини. Привычка.
Не обращая внимания на остальных, Келли погладила его по щеке.
– И я никуда не исчезну, – прошептала она едва слышно.
– Ты сегодня выглядишь просто прекрасно, любимая.
Она разгладила юбки своего шелкового зеленого платья с высоко поднятым турнюром. Улыбнулась в ответ.
– Тебе нравится? Это из магазина мистера Грира. У него прекрасный вкус, и он следит за модой.
– Точно. А в танцевальном зале оно будет смотреться просто великолепно.
– Я не собираюсь танцевать, Джейс! Правда, за последнее время у меня появилось здесь много друзей, и все же при одной мысли о том, чтобы выставить себя перед всеми напоказ, у меня начинается головная боль. Я же прихрамываю.
– Черт возьми, радость моя, теперь это почти незаметно. С каждым днем ты все крепче стоишь на ногах. – Он взял еще кусок цыпленка. – Ты будешь танцевать.
– А если я откажусь?
На губах его появилась хитрая усмешка.
– Я буду с тобой заниматься любовью всего один раз. Вот тогда ты пожалеешь.
– Джейс! Ради всего святого!
Келли нервно огляделась по сторонам, надеясь, что соседи по столу не расслышали его слова. Однако, несмотря на смущение, почувствовала, как жаркая волна разливается по всему телу при одной мысли о его объятиях. Весь месяц со времени его возвращения они вели себя как молодожены. Уединялись в спальне рано вечером и утром не выходили допоздна. Келли никогда еще не испытывала такого блаженства. Любить без оглядки, всем сердцем, чувствовать, что и ты любима так же.
С утра до позднего вечера в доме звенел счастливый смех. Бет выздоравливала на глазах и порхала по дому, как радостный эльф. Сисси вспомнила о теплых, доверительных отношениях, которые когда-то сложились у нее с Джейсом.
Келли коснулась большого овального медальона на шее – золото, украшенное звездой из жемчуга.
– Еще раз спасибо тебе за этот подарок.
– Я решил, что тебе это должно понравиться. Все-таки не каждый день человеку исполняется двадцать три года.
– Ты знаешь, ничего лучшего я бы и пожелать не могла на свой день рождения.
Джейс помирился с Уидди на следующий день после своего возвращения. А утром брат явился в магазин, трезвый, полный желания начать работать. Однако хотя Келли не раз уверяла его, что их с Элис встретят с распростертыми объятиями, Уидди отказался вернуться домой. Он не мог ни забыть, ни простить того, что Келли говорила об Элис. Более того, брат не сомневался, что Ральф выпорол его по наущению Келли, и ничто не могло его переубедить.
Вконец расстроенная, Келли почти обрадовалась предложению Джейса оставить работу в магазине. В конце концов, у нее достаточно было дел в церковном комитете и по организации новой школы, которой они занимались вместе с Дорой. И есть ведь еще Маленький Джим.
Келли увидела Хэпуорта. Он тер рукавом новенькую сияющую звезду на лацкане пиджака.
За лето город разросся настолько, что губернатор округа Колорадо присвоил Хэпуорту звание настоящего шерифа.
Джейс громко расхохотался:
– Черт меня побери, Хэпуорт! Вас же просто распирает от гордости.
– Кто бы говорил! Слышать такое от человека, который, как поговаривают, скоро станет первым мэром нашего города.
Келли была изумлена.
– Это правда, Джейс? Он усмехнулся:
– Все то же обаяние старины Грира. Банкир Дрисколл хотя и разбрасывает деньги направо и налево, но мало кто в этом городе захочет назвать его своим другом. Он держится как-то особняком, а на людях всегда появляется в компании этих грубых парней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29