– Она не позволит ему использовать ее, как он использовал Клариссу или Саманту. Если он не сделает ей предложение, она предпочтет отправиться в Лондон, как и планировала, и выбросит его из головы.
– Я думаю, он увлекся тобой, – лукаво улыбаясь, заявила Лиззи.
– Ничего такого он не говорил.
– Скажет еще. – Лиззи прямо-таки светилась радостью.
– Ты не очень-то была с ним любезна за завтраком, – заметила Келси, сменив тему.
– Так часто бывает, когда мы общаемся.
– Надеюсь, у Мак-Грегоров ты будешь любезнее.
– Посмотрим.
Келси уловила загадочный блеск в глазах Лиззи, и ей стало жаль Гриффина. Но если уж существовал на свете мужчина, который мог осадить Лиззи, то это был Гриффин. Именно в любви Лиззи нуждалась больше всего, а Мак-Грегор только и делал, что влюблялся в женщин, подобных Лиззи. Келси не сомневалась в том, что они поладят.
Уоткинс, как обычно, наводил порядок в комнате графа еще до прихода служанки – с тех пор как мисс Келси поселилась в соседней спальне, он удвоил внимание. И теперь стоял возле кровати, рассматривая окровавленные простыни, как вдруг заметил на полу сорочку и панталоны Келси. Он подобрал их, растянув губы в улыбке.
Дверь с шумом распахнулась, и улыбка исчезла.
– Подай галстук, Уоткинс, перчатки для верховой езды и шляпу.
– Перчатки для верховой езды, ваша светлость?
– Да, я сопровождаю мисс Уолларил и леди Элизабет к Мак-Грегорам.
– Слушаюсь, ваша светлость.
– И подготовь экипаж. Только побыстрее.
– Да, ваша светлость.
– Что у тебя в руках, Уоткинс, черт побери? Уоткинс протянул ему белье Келси. С недовольством в голосе, но с мягким добрым блеском в глазах он произнес:
– Полагаю, это принадлежит мисс Уолларил. Я как раз собирался отнести их в ее спальню, ваша светлость.
– Проклятие, Уоткинс, ты можешь не совать нос в чужие дела? – Он вырвал из рук Уоткинса белье Келси.
– Видимо, нет, ваша светлость. – Уоткинс приподнял верхнюю простыню и под ней тоже увидел кровь. Эдвард не сводил с него глаз.
– Ну и что? – Герцог принялся мерить шагами комнату, не выпуская из рук белье Келси. – Неужели ты думаешь, если я лишил ее девственности, то обязан жениться? И не думай об этом, Уоткинс. Ты знаешь мое отношение к браку.
– Да, ваша светлость, но до прихода служанки необходимо ликвидировать все следы случившегося. Иначе поползут грязные слухи. – Сдернув простыни, Уоткинс скатал их.
– Не думай, тебе не удастся пробудить во мне совесть.
– Об этом я и не мечтаю, ваша светлость.
– Я не могу на ней жениться.
– Да, ваша светлость. – Уоткинс подошел к гардеробу, достал накрахмаленный галстук и процитировал: – «Нет ничего более сложного, более опасного, чем взять на себя инициативу ввести новый порядок вещей».
– Слава Богу, мне это не грозит.
– Макиавелли, ваша светлость.
– Ну и пусть! Я не собираюсь устанавливать новый порядок вещей. Все останется без изменений.
– Да, ваша светлость.
– Но совершенно необходимо пополнить штат прислуги. Ты слишком часто появляешься здесь.
– Да, ваша светлость. Я должен проинструктировать новеньких?
– К черту все правила! Пришлешь их ко мне, прежде чем нанять. Если испугаются моего лица, найдешь других и начнешь все сначала. Больше в этом доме нет никаких правил. Я ясно выражаюсь?
– Да, ваша светлость. – Уоткинс усмехнулся. Он проверил, в порядке ли перчатки и шляпа, а повернувшись, увидел, что герцог Салфорд стоит у окна, прижимая к лицу белье Келси. Уоткинс покачал головой, захватил простыни и выскользнул из комнаты.
Поглощенный воспоминаниями, Эдвард не слышал, как Уоткинс вышел. В ушах у него до сих пор звучал ее страстный шепот, когда она обнимала его. Он глубоко вздохнул, прогнав навязчивое видение, и, бросив ее белье на кровать, выбежал из комнаты.
Эдвард повез их в черной лакированной двуколке, запряженной парой вороных. В свете июньского солнца шерсть лошадей отливала синевой. Келси подумала, что в новом галстуке, перчатках и остроконечной шляпе Эдвард выглядит по-королевски. Всю дорогу он ехал молча. Должно быть, волнуется, думала Келси, ведь для него настоящее испытание появиться перед людьми.
Они свернули на дорогу, ведущую к дому Мак-Грегоров, и экипаж перестало качать.
Навстречу им вышел Гриффин, за ним – его мать и отец, а следом три сестренки. Накрахмаленные передники девочек ослепительно сверкали на солнце. Гриффин и мистер Мак-Грегор потратили немало времени, отмывая грязь, въевшуюся в ладони во время полевых работ. По случаю приезда гостей они облачились в белые рубашки, даже галстуки надели.
Элрой Мак-Грегор был приятно удивлен появлением своего нового хозяина и, широко улыбаясь, поклонился.
Эдвард кивнул ему.
Выражение ужаса на лицах Эдит и девочек при виде Эдварда не прошло для него незамеченным. Однако он виду не подал, хотя весь напрягся. Келси понимала, как ему сейчас тяжело. Каких огромных усилий ему стоило встретиться с Мак-Грегорами лицом к лицу и увидеть их реакцию.
– Моя жена Эдит, – представил Элрой.
Краска прилила к щекам Эдит, когда она поймала себя на том, что смотрит на герцога, вытаращив глаза. Она подбежала к Элрою и присела в реверансе.
– Рада знакомству, ваша светлость. Простите, что растерялась, но мы ожидали лорда Лавджоя.
– Прошу прощения, что разочаровал вас, – резко сказал Эдвард, бросив вожжи.
– О, нет-нет, мы не разочарованы. Мы просто не ожидали такой чести. – Эдит густо покраснела. – Знала бы я, что вы к нам пожалуете, приготовила бы побольше выпечки. Благодарю вас за то, что сделали моего Элроя своим управляющим. Вы так добры! Не сомневайтесь, он вас не подведет. Входите, пожалуйста.
– Позвольте представить вам мою сестру, леди Элизабет, – сказал Эдвард, соскакивая на землю и подавая руку Лиззи.
– Я знала, что у вас есть сестра, но не думала, что она живет у вас в доме.
– Эдвард и сам об этом не знал, пока я не сбежала из школы месяц назад и не появилась на пороге его дома – гордо заявила Лиззи, не отрывая взгляда от Гриффина, который, глядя на нее, лишь улыбался, так был ошеломлен.
– Пожалуйста, входите, – сказал Элрой.
Девочки все еще таращили глаза на Эдварда, но Эдит строго посмотрела на них, щелкнула пальцами, и они опрометью кинулись в дом.
Эдварда и Лиззи усадили на диван. Эдит суетилась, подавая чай с яблочными пирожными, а Эдвард и Элрой обсуждали вопросы фермерства и аренды земли. Эдвард, по-видимому, решил не замечать Келси, ни разу даже не взглянул на нее.
«Считает ниже своего достоинства обращать на кого-либо внимание», – подумала Келси и тут же перехватила два-три мрачных взгляда, брошенных им в сторону Гриффина. Гриффин же не мог отвести взгляда от Лиззи, особенно от ее бюста. Лиззи, разумеется, держала себя надменно, но щеки ее слегка порозовели.
Келси втайне надеялась, что Эдвард и Гриффин примирятся и станут друзьями – интерес Лиззи к Гриффину в этом поможет. Но Эдвард просто не замечал ее лучшего друга, а Гриффин откровенно пялился на Лиззи. Это не ускользнуло от Эдварда. Келси покашляла, тщетно стараясь привлечь взгляд Гриффина.
В комнату влетела Джоанна, шурша накрахмаленным фартуком, и, остановившись рядом с Эдвардом, присела в реверансе.
– Ханна сказала, что вы откусите мне голову, если я заговорю с вами. Но я ей не поверила.
– Я обычно не кусаюсь. – Эдвард улыбнулся девочке.
– Ну-ну, займись своим делом, Анна, – сказал Элрой. – Не надоедай его светлости.
– Она не надоедает, – заметил Эдвард, отставив чашку и блюдце.
Джоанна придвинулась поближе к нему, гладя в его лицо с невинным любопытством.
– Вы не такой симпатичный, как лорд Лавджой, но все равно вы мне нравитесь. Сара говорит, что у лорда Лавджоя манеры лучше, но я не верю.
– Ты, наверное, ошибаешься. Мой кузен умеет делать комплименты женщинам. А я давно разучился.
– Хочешь посмотреть щенков Шебы? – Джоанна схватила его за руку. – Пойдем, я покажу тебе.
– Ух, Анна, ты несносное создание! – закричала Эдит. – Оставь его светлость в покое.
– Нет, нет, она хорошая девочка. – Эдвард встал и последовал за Джоанной.
Келси выглянула в окно. Эдвард посадил Джоанну к себе на плечо. Оба смеялись. Эдвард чувствовал себя непринужденно. Он оставался для Келси загадкой, ей и в голову не могло прийти, что он любит детей. У нее дух захватило, стоило ей представить, что он несет на плече их дочь.
«Он никогда на тебе не женится! А незаконнорожденные дети тебе не нужны».
Келси вскочила.
– Прошу прощения, Лиззи. Мне лучше вернуться в Стиллмор. Хочу поработать.
– Келси, подожди, я с тобой, – сказала Лиззи, вставая.
– Я вас провожу, – встрепенулся Гриффин.
– Зачем? Ведь я с ней пойду! – Лиззи пристально посмотрела на Гриффина:
– Не знаю, мисс Бриджи, может быть, ей потребуется тот, кто не будет шипеть на нее и выпускать свои коготки. – В голосе Гриффина звучала досада, но глаза щурились от удовольствия.
– Ты самый…
– О, пожалуйста! – Келси округлила глаза, опасаясь, как бы Лиззи не наговорила лишнего, и остановила на ней суровый взгляд, напоминая об обещании вести себя прилично.
Лиззи скрестила руки на груди и, возмущенно фыркнув, принялась притопывать ногой по полу.
– Гриффин, почему бы тебе не показать Лиззи щенков? Надеюсь, ты не рассердишься, – она повернулась к Лиззи, – если я захочу побыть немного одна.
Не успела Лиззи ответить, как Гриффин схватил ее за руку.
– Пойдемте, посмотрите, какие замечательные щенки, может, подобреете, – шепнул он, наклонившись к ней.
– Отпусти меня… ты, грязная свинья! Черт бы тебя побрал…
Однако Гриффин бесцеремонно вытолкал ее за дверь. Элрой хотел пойти следом за ними, но Келси загородила ему дорогу:
– Не надо, Лиззи сама просила об этом.
– Все же он не должен обращаться с ней так, как со своими сестрами, – заметил Элрой, хмуро глядя в окно.
Келси проследила за его взглядом: Гриффин тащил упирающуюся Лиззи к амбару.
– Уверена, все будет в порядке. Лиззи он нравится, а я прогуляюсь, пока на горизонте спокойно.
Келси, попрощавшись, вышла из дома. Эдит прошлепала к окну, встала рядом с Элроем и принялась наблюдать за Лиззи и Гриффином.
– Ты только посмотри! Надеюсь, Гриффин не соблазнит ее. Даже думать об этом не хочется.
– Да уж, – встревожено произнес Элрой. – Она не рискнет с ним связаться. Салфорд ни за что не разрешит ей выйти за Гриффина.
– Дай Бог, чтобы ты оказался прав. Мне вовсе не улыбается взять в дочки эту сумасбродную леди. Я так надеялась, что наша Келси и Гриффин поженятся, но теперь поняла, что не бывать этому. Заметил, какие взгляды бросали друг на друга Келси и лорд Салфорд? И ушла она с мрачной физиономией – что-то между ними есть.
– Твоя правда. – Элрой потер подбородок.
– Надеюсь, бедная девочка не влюбилась в него. Уж очень не хотелось бы видеть ее несчастной… – Эдит покачала головой.
– Не волнуйся ты прежде времени, не каркай, были у него грехи в прошлом, но, может, он изменился к лучшему и у них с Келси любовь? Все образуется, вот увидишь.
– Твоими бы устами да мед пить.
– Не сомневайся. – Элрой сверкнул глазами и привлек к себе свою пухлую женушку. – А что до любви… – Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
Она уперлась руками ему в грудь.
– Эй, убирайся, уже день на дворе.
– Ха, я целую не чужую, а свою жену, что в этом плохого? – Элрой зажал ей рот поцелуем, и она сразу обмякла в его объятиях.
Глава 15
Обратный путь оказался неблизким – Келси шла добрых сорок минут. Из-за влажного воздуха трудно было дышать. В кустах ежевики слышалось пение дрозда. Добравшись наконец до Стиллмора, Келси увидела на лужайке Эдварда в начищенных до блеска ботфортах и плотно облегающих бедра панталонах из черной оленьей кожи. Эдвард скинул плащ, снял галстук. Рубашка на волосатой груди была распахнута.
Он пристально смотрел на нее, напоминая опасного пирата, с повязкой на одном глазу, скрестив руки на широкой груди. Жилка на его шее пульсировала от напряжения – так сильно он стиснул зубы.
– Где ты была? – Решительной походкой он направился к ней, гневно сверкая глазами.
– Странно, что вас это интересует. Ведь вы не удостоили меня и взгляда с прошлой ночи.
– Что вы делали все это время в лесу?
– Думала. Разве это запрещено, ваша светлость?
Он остановился перед ней, схватил пальцами за подбородок, сжал его до боли.
– Ты раскаиваешься, что провела со мной ночь?
– Да, – честно призналась она, с трудом сдерживая слезы. – Ты был так нежен и внимателен прошлой ночью, а сегодня весь день игнорируешь меня, будто я вовсе не существую.
– Для меня ты всегда существуешь, Келси… – Он привлек ее к себе и страстно поцеловал.
Затем прислонил ее к толстому буку, задрал ей платье, снял панталоны и вошел в нее. Келси не сопротивлялась. Она всегда хотела его. На этот раз все кончилось быстро. На крыльях страсти они одновременно взмыли в заоблачные дали. Однако слов любви Келси так и не услышала. Что-то мешало Эдварду их произнести.
Эта мысль ранила душу, наводила на самые мрачные мысли. А может, он ее не любит, а только желает или, что того хуже, удовлетворяет свои мужские потребности. Келси старалась не думать об этом.
Келси провела остаток дня, наблюдая за тем, как штукатуры покрывали стену первым слоем известки. Верхний слой можно было нанести и на следующий день, поэтому она отослала их домой. Теперь у нее была возможность спокойно поработать в бальной зале, компонуя свои эскизы на больших листах бумаги.
Фрески предполагалось писать по одной, и каждый лист бумаги представлял собой часть единого целого. После того как известка высыхала, эскиз наносился на стену через отверстия в бумаге. Потом можно было нанести последний слой известки. А она завершала рисунок и переходила к следующему эпизоду. Когда верхний слой застывал, краска проступала сквозь известку, таким образом рисунок образовывал со стеной единое целое. Это было нелегко, но такой способ давал возможность сохранить яркость цвета и разнообразие палитры на века, разумеется, если соблюдалась вся техника нанесения.
В подобной манере Микеланджело расписал Сикстинскую капеллу. Ее стены до сих пор стояли у нее перед глазами. После смерти дальней родственницы в Америке мать Келси должна была получить небольшое наследство, но, поскольку она умерла шестью месяцами раньше, наследницей стала Келси. Ее отец настоял, чтобы на эти деньги они поехали отдохнуть в Италию.
Четыре месяца они роскошествовали, исколесив Италию вдоль и поперек, обедая в лучших ресторанах, останавливаясь в самых дорогих гостиницах. Она не могла даже предположить, что не пройдет и месяца, как ей придется питаться репой. Ее отец истратил все деньги, две тысячи фунтов, и вернулся домой без гроша в кармане. Зато они побывали в Неаполе, Венеции, Флоренции, Генуе, останавливались на Сицилии и, наконец, посетили Рим – воплощение романтизма, культурных ценностей и искусства. Отец возил ее в Ватикан, и там им удалось посетить Сикстинскую капеллу.
Келси никогда не забудет, как, держа отца за руку, подняла глаза к потолку. Ее юное воображение поразили сцены-иллюстрации к книге сотворения мира, но та, где Бог указывал на Адама и Еву, заставила ее открыть рот от удивления. Она сжала пальцы отца и, указывая на изображение Бога, закричала:
– Посмотри! Посмотри! Микеланджело рисовал с тебя, папа! Бог так похож на тебя!
Все обернулись в их сторону. Отец покраснел и пожал плечами, затем поднял ее на руки и, ущипнув за щечку, сказал:
– Ты так наблюдательна, дорогая. Тебе нравится Микеланджело?
– Да, очень, папа.
– Кто знает, может, когда-нибудь ты будешь рисовать, как он?
– Мне бы очень хотелось этого, папа. А ты можешь меня научить? – Она крепко обхватила его за шею.
– Да.
– И я нарисую твое лицо на потолке в мастерской, правда?
– Конечно, иначе ты оскорбишь меня в лучших чувствах.
С этого момента ее ничто не занимало так, как обучение под руководством отца. И он отлично справлялся со своей ролью. Ей так и не пришлось расписать фресками потолок мастерской, но, когда ей было шестнадцать, она помогала отцу расписывать часовню около Ньюгейта и срисовала Адама с собственного отца. Он был польщен.
Эти воспоминания вызвали улыбку на ее лице. Услышав шаги, она подняла голову и увидела Уоткинса, а позади него Гриффина.
– Мисс Келси, к вам посетитель. – Уоткинс недовольно поджал губы. – Я сказал, что вы заняты работой, но он настаивал.
– Ничего, спасибо, Уоткинс. – Келси встала и вытерла руки о халат.
– С вашего позволения, мисс Келси. – Бросив на прощание кислый взгляд на Гриффина, Уоткинс исчез.
– Что это с ним? У него был такой вид, будто он собирался съесть меня живьем. А мне всего лишь надо с тобой поговорить.
– Он очень церемонный, но добрый. – Келси указала на подоконник. – Давай сядем сюда. Что случилось? Выкладывай.
Гриффин вытянул перед собой ноги.
– У меня два дела. Во-первых, я хочу знать, что у вас с Салфордом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27