– Возможно, даже дольше. Передаю трубку Блэр.Передать трубку достаточно быстро Уайатту не удалось. Наконец я все-таки взяла ее и продолжила разговор:– К каком выводу ты пришла?– Шесть недель – немалый срок. Если помешаться на ком-то и сходить с ума от любви и ревности, ждать так долго невозможно. Так что скорее всего здесь мы ничего не найдем, – заключила мама. – А как насчет тебя? Может быть, кто-то из твоих «полупарней» впоследствии начал встречаться с излишне чувствительной особой и прежние отношения вызвали у нее резкий приступ ревности?В маминой терминологии слово «полупарень» не означает ничего страшного. Это просто человек, с которым я пару раз встретилась, но без серьезных последствий. В дальнейшем наши орбиты просто больше не пересекались. После неожиданного разрыва с Уайаттом в моем активе числилось несколько таких кавалеров, сейчас я даже не смогла бы всех вспомнить по именам.– Отношений мы, разумеется, не поддерживаем, но все-таки можно что-нибудь выяснить, – ответила я. – Если удастся вспомнить имена.– Это единственное, что приходит мне на ум, – заметила мама. – И скажи Уайатту, чтобы он по возможности ускорил расследование, потому что приближается день рождения бабушки, а мы не сможем праздновать, если тебе придется прятаться.Я повесила трубку и должным образом передала сообщение по назначению. Уайатт кивнул, показывая, что все понял, но, уверена, в полной мере осознать ситуацию с бабулей он все-таки не смог. Непосвященному трудно представить себе гнев, который обрушится на наши головы, если старушка не получит соответствующей порции внимания и любви. Она не раз повторяла, что в ее возрасте впереди не так уж много дней рождения, а потому следует выжать из них максимум удовольствия. Если вы еще не догадались, то поясню, что бабуля – это мамина мама. Ей исполняется семьдесят четыре, так что она вовсе не старая, просто умело пользуется возрастом для достижения собственных целей.Да уж, гены – забавная штука, правда?Я пронзила Уайатта взглядом.– Итак, как же все-таки ее зозут?Лейтенант сразу прекрасно понял, о чем речь.– Так и знал, – покачал он головой. – Знал, что присосешься как пиявка. На самом деле ничего не было. На конференции я встретил давнюю знакомую и... и ничего не произошло.– Кроме того, что ты с ней переспал, – тоном обвинителя закончила я.– У нее рыжие волосы, – оправдывался Бладсуорт. – И она детектив в... нет, черт возьми, не скажу, где она работает. Не дождешься. Иначе ты завтра же позвонишь ей и либо обвинишь в покушении на убийство, либо начнешь обсуждать меня.– Если она служит в полиции, то наверняка умеет стрелять.– Блэр, пожалуйста, поверь. Ведь если бы существовала хоть мизерная доля вероятности, что эта особа способна на нечто подобное, я бы уже давным-давно ее допросил.Я вздохнула. Бладсуорт действительно умел так формулировать мысли, что совсем не оставлял мне места. Да к тому же и соображал он здорово.– И все-таки мама права – дело в ревности. И я права. Причины покушений именно личные.– Согласен. – Уайатт поднялся и начал раздеваться. – Но сейчас уже очень поздно. Я устал, и ты устала. Поговорить мы успеем после того, как найденные волосы пройдут необходимую экспертизу. Тогда и узнаем, замешана ли в деле естественная брюнетка или та, которая покрасила волосы для маскировки.Насчет усталости Уайатт был абсолютно прав. Я решила, что прав он и относительно второго пункта. Поэтому разделась и заползла в прохладную постель. Уайатт поставил регулятор кондиционера на «холод», выключил свет и лег рядом. Здесь-то и выяснилось, что относительно усталости он все-таки солгал. Глава 27 Мне снова приснился красный «мерседес». Моста, правда, уже не было, зато появилась женщина. Она стояла перед машиной и целилась из пистолета. Волосы ее не были черными. Они были светло-русыми, почти как у блондинки, но несколько иного оттенка. Странным оказалось то обстоятельство, что «мерседес» стоял у обочины возле того самого дома, где мы с Джейсоном снимали квартиру сразу после свадьбы. Жили мы там недолго, не больше года, а потом купили собственный дом. При разводе я с удовольствием уступила Джейсону новый дом со всеми платежами, а взамен получила капитал, за счет которого и организовала свой фитнес-клуб.Сон не испугал меня, хотя незнакомка целилась почти в упор. Раздражение ее глупостью вытеснило страх. В конце концов я просто вышла из машины и удалилась. Сны – нелепая штука, ведь в реальной жизни ничто на свете не заставило бы меня бросить «мерседес» на произвол судьбы.Проснулась я в некоторой растерянности, что случается достаточно редко. Откуда появилось это чувство? Ночью не могло произойти ничего странного.В комнате стоял такой холод, что было страшно вылезать из-под одеяла. Трудно сказать, почему Уайатт по ночам так любил ставить регулятор кондиционера на «холод», если, конечно, он не был наполовину эскимосом. Я подняла голову и посмотрела на часы: пять ноль пять. Будильник зазвенит только через двадцать пять минут. Но я ведь проснулась, так почему бы не проснуться и Уайатту? Тихонько ткнула соседа в плечо.– М-м? Уф... – сонно пробормотал он и перевернулся на другой бок. На мой живот легла большая теплая рука. – Что с тобой? Снова страшный сон?– Нет. Вернее, сон снился, но не кошмарный. Простоя проснулась, а в комнате холоднее, чем в морозилке. Страшно вставать.Уайатт что-то пробормотал, зевнул и взглянул на часы.– Вставать еще рано, – сделал он вывод и снова зарылся головой в подушку.Я настырно ткнула его в бок:– Нет, не рано. Мне нужно кое-что обдумать.– А нельзя это сделать, пока я сплю?– Было бы можно, если бы ночью ты не заморозил все на свете и если бы нашлась чашка кофе. Наверное, стоит поставить термостат на «тепло», чтобы я начала понемногу оттаивать. А когда встанешь, дашь мне одну из своих фланелевых рубашек или еще что-нибудь теплое.Уайатт снова застонат и перевернулся на спину.– Ну хорошо, хорошо. – Что-то тихо бормоча, он вылез из постели и направился в прихожую, где находился термостат. Через несколько секунд ветер стих. Воздух все еще оставался холодным, но по крайней мере не кружился в вихревом потоке. Вернувшись в спальню, Уайатт скрылся в стенном шкафу, а через некоторое время появился, держа в руках что-то темное и длинное. Бросил одеяние на постель, а сам снова залез под одеяло. – Встретимся через двадцать минут, – попрощался он и тут же снова погрузился в сон.Жадно схватив неизвестный предмет, я быстро в него завернулась. Это оказался мягкий теплый халат. Стоило мне встать на пол, как тяжелые складки тут же упали почти до щиколоток. Я подпоясалась и на цыпочках, стараясь не разбудить спящего, вышла из спальни. Чтобы не сломать на лестнице голову, включила свет.Я достала с полки буфета чашку и стала ждать, когда кофеварка выдаст мне кофе. Пол казался таким холодным, что стоять босиком было почти невозможно – хотелось поджать пальцы. Неожиданно мне подумалось, что когда появятся дети, отцу семейства придется отказаться от привычки замораживать дом на ночь.От этой мысли в животе у меня что-то оборвалось, так, как это случается на первом крутом витке «американских горок», а потом появилось ощущение нереальности. Чувствовала я себя так, словно одновременно находилась в двух измерениях: в действительном мире и мире мечты. Мечтой был Уайатт. Он был ею с того самого момента, как я его встретила и так быстро упустила свой шанс. А сейчас мечта совершенно внезапно соединилась с реальностью, и мне с большим трудом удавалось вписаться в новое измерение.Всего лишь за одну неделю мир перевернулся. Джефферсон Уайатт Бладсуорт признался, что любит меня. Сказал, что мы непременно поженимся. Я поверила и тому и другому, потому что он не забыл сообщить важную новость и моим родителям, и своей маме, и всему департаменту полиции. Больше того, я даже начинала понимать побудительные мотивы первоначального бегства: сила собственного чувства способна испугать любого мужчину.Женщины справляются с подобными ситуациями гораздо лучше, потому что они сильнее. В конце концов, мы, как правило, растем и взрослеем с сознанием собственного предназначения, прекрасно понимая, что настанет время беременности, родов и воспитания детей. Аесли задуматься о том, что все это значит для женского тела, то просто удивительно, что женщина вообще позволяет мужчине подойти ближе чем на милю.Мужчины чувствуют себя мучениками из-за того, что им приходится ежедневно бриться. Но разве подобная чепуха может сравниться с тем, что испытывают в жизни женщины?Уайатт потерял два года только потому, что считал меня недоступной, требовательной и надменной. Но это неправда. Если существует на свете кто-то действительно требовательный и высокомерный, то это моя бабуля. Конечно, она может похвастать куда более богатой практикой. Надеюсь, что к столь почтенному возрасту и я наберу необходимый размах. А сейчас я всего лишь благоразумная, логично мыслящая взрослая женщина, которая руководит собственным бизнесом и верит в равноправные отношения с мужчиной. Конечно, в некоторых ситуациях чаша весов должна неизбежно склоняться в мою сторону: так случилось, когда меня ранили; так случится во время беременности. Но ведь это особые случаи, правда?Кофеварка уже нацедила приличную порцию кофе. Я вытащила стеклянный кувшин и вылила долгожданный напиток в чашку. Как хорошо, что современные кофеварки отключаются автоматически! На горячий поддон попала всего одна-единственная крошечная капля. Наполнив чашку, я сразу поставила кувшин на место, прислонилась к буфету и задумалась, чем же меня так озадачил сон.Ноги совсем замерзли, а потому я направилась в общую комнату, взяла блокнот, в который записывала прегрешения Уайатта, и уселась в кресло, плотно закутавшись в халат.То, о чем мама говорила ночью – а ведь беседа эта состоялась всего лишь несколько часов назад, – дало толчок определенной цепочке мыслей. Сложность заключалась в том, что отдельные сегменты до сих пор не соединились. Tax что, строго говоря, цепочка еще не оформилась, потому что она предполагает именно соединение. При этом отдельные ее звенья лежали, словно ожидая, что кто-то их возьмет и надежно скрепит в единое целое.Главная ценность разговора с мамой заключалась в том, что мама выразила мои мысли, но сумела повернуть их по-своему. Кроме того, она углубилась в историю, в старшие классы школы, когда Мелинда Коннорс устроила настоящую истерику. Меня наградили титулом «Королева выпускного бала». А поскольку я уже была старшей в группе поддержки, завистливая девица решила, что столько почестей сразу – слишком жирно. Совсем не очевидно, впрочем, что Мелинда стала бы королевой вместо меня, потому что ее физиономию вполне можно было бы поместить на плакат «Союза страхолюдин», существуй такой на свете. Однако эта особа сохраняла самое высокое мнение о собственной персоне и считала, что я стою у нее на пути.И все же убить меня пыталась не она. Мелинда Коннорс вышла замуж за какого-то недоумка и переехала в Миннеаполис, так что теперь радует народ в тех краях.Мама навела меня на мысль о том, что сегодняшние неприятности вполне могут уходить корнями в глубь времен. Я же пыталась думать о каких-то недавних событиях и отношениях, в частности о последней девушке Уайатта или о моем последнем парне. Однако все эти рассуждения не выдерживали критики, поскольку именно Уайатт был последней значительной фигурой в моей жизни, а его даже трудно было назвать бойфрендом – настолько быстро он тогда ретировался.Я начала записывать в блокнот отдельные пункты. Они все еще оставались разрозненными звеньями, хотя рано или поздно непременно должен был найтись тот самый гвоздик, который смог бы соединить их в единое целое.Сверху донесся шум воды. Звук означал, что Уайатт проснулся и принимал душ. Я включила телевизор, чтобы узнать погоду: жара, жара и жара. Потом снова уставилась в блокнот, обдумывая, чем занять время. Сидеть дома отчаянно надоело. Первый день оказался просто потрясающим, второй, то есть вчерашний, уже отдавал скукой. Если же придется остаться в четырех стенах еще и сегодня, то могут случиться самые непредвиденные неприятности – исключительно от безделья.К тому же я прекрасно себя чувствовала. Левая рука заживала уже седьмой день, так что мышцы работали вполне исправно. Я могла даже самостоятельно одеваться. Боль и ломота после автомобильной аварии тоже почти исчезли благодаря йоге, пакетам со льдом и многолетней практике общения с утомленными мышцами.Минут через пятнадцать Уайатт спустился и нашел меня перед телевизором.– Новый список? – с опаской поинтересовался он.– Да, но не твой.– Хочешь сказать, что составляешь перечень злоупотреблений и других людей?В вопросе послышалась обида, словно он считал себя единственным, кто достоин подобного списка.– Нет, составляю список свидетельств и улик. Уайатт наклонился, чтобы поцеловать меня, и попутно заглянул в блокнот.– А с какой стати сюда попал твой красный «мерседес»?– Я дважды видела его во сне. Это должно что-то означать.– Может быть, то, что белый разбит вдребезги и тебе очень хочется вернуть красный? – Еще один поцелуй. – Что желаете на завтрак? Французские тосты? Или яичницу с сосисками?– Устала от мальчишеской еды, – призналась я, вставая и послушно шлепая на кухню. – Почему у тебя нет девчачьей еды? Хочу девчачьей еды.С кофейником в руках Уайатт на секунду замер.– А разве женщины едят не то же самое, что мужчины? – осторожно полюбопытствовал он.Иногда этот парень просто не может не раздражать.– Ты уверен, что был женат? Ты же совсем ничего о нас не знаешь!Уайатт налил себе кофе и поставил кувшин на место, на горячую подставку.– Я как-то не обращал внимания. Раньше ты ела то же самое, что и я.– Исключительно из вежливости, чтобы не обидеть радушного хозяина. Ты так старательно меня кормил.Уайатт на секунду задумался.– Дай только выпью кофе и тогда уж отомщу сполна. А тем временем приготовлю завтрак, и ты его съешь как миленькая, потому что другого нет, а голодать я тебе не позволю.Подумать только, он обижается из-за каждой мелочи.– Фрукты, – пришла я на помощь. – Персики. Грейпфруты. Цельный пшеничный хлеб для тостов. Йогурт. Иногда каша. Вот что значит девчачья еда.– Стоит ли заботиться о здоровой пище? Если ты ешь йогурт и при этом до сих пор жива, значит, способна есть буквально все. Ведь эта штука просто отвратительна.– Тебя никто и не заставляет это есть. Просто нужно, чтобы в доме была и девчачья еда – для меня. Естественно, если мне предстоит здесь остаться.– Насчет того, чтобы остаться, сомневаться не приходится. – Уайатт засунул руку в карман джинсов, что-то вытащил и бросил мне: – Вот.Я поймала маленькую бархатную коробочку, повертела в руках, но открывать не стала. Если в ней скрывалось именно то, о чем я думала... Коробочка полетела в обратном направлении. Уайатт подставил ладонь и нахмурился:– Не хочешь?– Чего не хочу?– Это же обручальное кольцо.– О, так в коробочке лежит обручальное кольцо? И ты мне его так небрежно швырнул?Да, такой колоссальный промах надо записать на отдельной странице самыми большими буквами и, когда дети вырастут, показывать им в качестве примера того, как не следует поступать.Бладсуорт склонил голову и задумчиво взглянул на меня-босиком, в длинном, не по росту, халате, напряженно прищурившись, я ждала его дальнейших действий. Улыбнувшись, он подошел ближе, сжал мою правую руку и поднес к губам. Потом элегантно опустился на одно колено и снова поцеловал мне руку.– Я люблю вас, Блэр Мэллори, – с тяжеловесной торжественностью провозгласил лейтенант Джефферсон Уайатт Бладсуорт. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?– Да, согласна, – также торжественно ответила я. – Потому что я вас тоже люблю.Ответственный момент закончился. Я бросилась в раскрытые объятия. Равновесие удержать не удалось, и мы оказались на полу; правда, Уайатту удалось приземлиться на пятую точку, так что ничего страшного не произошло. Некоторое время мы целовались, потом халат как-то сам собой сполз и произошло то самое, о чем вы скорее всего подумали.Придя в себя, мы нашли бархатную коробочку – она закатилась под буфет – и вместе открыли крышку. Уайатт вынул очаровательное колечко с бриллиантом и осторожно надел мне его на безымянный палец левой руки.Я взглянула на кольцо, и из глаз почему-то сами собой потекли слезы.– Эй, девочка, не плачь, – попытался успокоить меня Уайатт. – Разве это повод для слез?– Я плачу потому, что люблю тебя, и еще потому, что это так красиво. – Я вытерла слезы. Иногда этому человеку удавалось все делать правильно. Когда такое случалось, впечатление оказывалось слишком сильным. – Когда же ты его купил? Не представляю, как можно было выкроить время.Уайатт усмехнулся:– В прошлую пятницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35