– А-а...– Что значит «А-а»? – встревожилась я, наблюдая, как он встает и выходит из комнаты.Через пару минут Уайатт вернулся и протянул мне стакан воды и две таблетки.– У тебя температура. Доктор сказал, что скорее всего так и будет. Выпей это, а я принесу обезболивающее.Я проглотила таблетки, а потом приняла и третью. Уайатт выключил свет и снова лег, подоткнув одеяло с внешней стороны и прижав меня к себе, чтобы согреть. Я уткнулась носом в надежное плечо, вдыхая тепло и запах тела. Сердце переворачивалось. Да, этот парень действительно заводил с пол-оборота. Наверное, даже будучи при смерти, я не смогла бы остаться рядом с ним равнодушной.Все еще было слишком холодно и больно, чтобы снова заснуть, – самое время поговорить.– Почему ты расстался с женой?– А я-то все думал, когда же ты наконец спросишь, – усмехнулся Уайатт.– Ты не против поговорить об этом? Совсем немного, пока я снова не захочу спать.– Пожалуйста. Особых секретов нет. Жена подала на развод в тот самый день, когда я бросил профессиональный футбол. Решила, что я сошел с ума, отказавшись от миллионов долларов, ради того, чтобы стать полицейским.– Очень многие согласились бы с ней.– И ты тоже?– Видишь ли, я – несколько иное дело. Поскольку мы с тобой живем в одном городе, я читала статьи в местной газете и знаю, что ты всю жизнь мечтал работать в полиции и в колледже специализировался в области криминалистики. Так что меня это нисколько не удивило. А вот твою бывшую жену, наверное, очень.– «Удивило» – слишком мягко сказано. Но я ее не виню. Она ведь выходила замуж за футболиста, с деньгами и славой, а вовсе не за копа, у которого нет ни особенных денег, ни полной уверенности в том, что он вечером вернется домой, а не погибнет на работе.– Неужели перед свадьбой вы не говорили о будущем? О мечтах и планах?Уайатт хмыкнул.– Мы поженились, когда мне едва исполнился двадцать один год, а ей двадцать. В этом возрасте будущее – это то, что случится через пять минут, а не через пять лет Добавь сюда всевластие гормонов – и вот, пожалуйста, в перспективе еще один развод. Нам оказалось достаточно и пары лет. Она была хорошей девочкой, но от жизни мы хотели абсолютно разного.– Но ведь все знают – вернее, все считают, – что, играя в футбол, ты заработал миллионы. Разве этого не достаточно?– Действительно, миллионы. Если говорить точно, то, когда я уходил из профессионального спорта, их было четыре. Разумеется, Доналдом Трампом я не стал, но на семейные расходы денег вполне хватало. Привел в порядок мамин дом, выделил необходимую сумму на образование племянников, купил и отремонтировал свой собственный дом. Остальное инвестировал. Не могу сказать, что осталось очень много, но если удастся не трогать эти деньги до пенсии, капитал обрастет процентами и голодать не придется. Помню, пять или шесть лет назад фондовый рынок рухнул и меня едва не хватил инфаркт. Но ничего – постепенно все вернулось на свои места, так что особых поводов для тревоги нет.Я зевнула и поудобнее устроилась на широком плече.– А зачем ты купил такой большой дом? Ведь можно было найти и поменьше, не требующий особых затрат и хлопот.– Во-первых, мне очень нравится место, а во-вторых, решил, что здесь будет удобно будущей семье.– Ты мечтаешь о семье? – Новость оказалась для меня неожиданной. От холостяка не часто услышишь подобное заявление.– Разумеется. Когда-нибудь я непременно женюсь и обзаведусь двумя-тремя детишками. А ты что об этом думаешь?В животе у меня что-то оборвалось; потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что вопрос вовсе не содержит бесцеремонного и небрежного предложения. Очевидно, лекарства отрицательно влияют на умственные способности.– Конечно, я хотела бы снова выйти замуж, – сонно ответила я. – И родить малыша. Для этого у меня есть все условия. Можно было бы брать ребенка с собой на работу, потому что это мое собственное дело, да и обстановка в клубе совсем не формальная. Телевизора нет, зато есть хорошая музыка и множество положительно настроенных взрослых людей. О чем еще мечтать?– Значит, все уже спланировала?– Вовсе нет. Я ведь не замужем и не беременна, так что это лишь гипотеза. Кроме того, я достаточно мобильна: если изменятся обстоятельства, наверняка сумею под них подстроиться.Уайатт что-то сказал, но в этот момент я сладко зевнула и не расслышала.– Что? – переспросила я, как только рот закрылся.– Да нет, ничего. – Он поцеловал меня в висок. – Ты уже почти спишь.– Прошлой ночью не удалось толком поспать, – пробормотала я. – А усталость накапливается.Прошлой ночью не удалось поспать из-за того, что через каждые два часа Уайатт будил меня, чтобы заняться сексом. Воспоминания оказались исключительно приятными, и на какой-то момент мне вдруг захотелось оказаться сверху и самой обо всем позаботиться, но как же я могла нарушить собственный запрет! Уайатт же вел себя сегодня как истинный джентльмен – даже пальцем меня не тронул. Но это лишь потому, что я была нездорова. Вряд ли такое может продлиться долго, потому что джентльменское поведение – слишком серьезная нагрузка. А инстинкты – дело нешуточное. Они агрессивны и неуправляемы. Недаром Уайатт смог стать таким хорошим спортсменом. Помимо прекрасной физической формы он обладал очень важным качеством – постоянным стремлением оказаться сверху. Оставалось лишь гадать, сколько он сможет воздерживаться, сочувствуя моей слабости.На этой мысли я заснула. Ответ я получила часов в шесть утра. Уайатт осторожно перевернул меня на спину и устроился между ног. Когда он начал, я еше почти спала, но зато, когда кончил, совершенно проснулась. Он очень осторожно обращался с моей больной рукой, однако был поистине безжалостен в атаках на шею.Едва оказавшись на свободе, я выскочила из постели и понеслась в ванную.– Это нечестно! Восхитительно, но нечестно! Вероломное нападение!В ответ раздался веселый смех. Я захлопнула за собой дверь, а потом для верности еще и заперла. Противник может воспользоваться любой из трех оставшихся ванных комнат.Самочувствие мое определенно улучшилось. Слабость отступила, а боль в руке уже не была такой острой. Посмотрев в зеркало, я увидела, что от прежней бледности не осталось и следа. Да и откуда ей взяться, если меня только что так искусно обработали? Щеки пылали, и вовсе не от температуры.Я привела себя в порядок. Потом покопалась в сумке, которая так и стояла в ванной на полу, и нашла чистые трусы. Пусть неуклюже, но все-таки натянула их одной рукой. Почистила зубы и причесалась. Больше, к сожалению, я сделать ничего не могла. Чистая одежда оказалась мятой и требовала глажки. Но и с глаженой вряд ли удалось бы справиться. Даже надеть лифчик было мне не по силам. Рука двигалась уже немного лучше, но все-таки не настолько, чтобы можно было самостоятельно одеться.Я отперла дверь и решительным шагом покинула крепость. Противник скрылся из виду. Как, интересно, он собирался мне помочь, если его еще нужно искать? Я гневно схватила одежду правой рукой и направилась вниз. Лестница привела в огромную комнату с высоченным потолком, кожаной мебелью и неизбежным телевизором с большим экраном. Но зато нигде не было заметно ни единого растения.Запах кофе заставил меня повернуть налево и привел сначала в утреннюю гостиную, а потом и в кухню. Уайатт, босиком и без рубашки, колдовал возле плиты. Взору открывались мускулистая спина, сильные руки, заметный желоб позвоночника и с обеих сторон от него, как раз над ремнем джинсов, небольшие углубления. Сердце мое перевернулось в очередной раз.– Где у тебя прачечная? – подчеркнуто деловито осведомилась я.Уайатт показал на дверь в том самом коридорчике, который вел в гараж.– Помочь?– Справлюсь сама. Хочу немного разгладить одежду.Я вошла в прачечную, сунула одежду в сушилку и нажала кнопку пуска. После этого вернулась в кухню и вступила в бой.– Ты должен прекратить подобные вещи.– Какие именно? – поинтересовался он, переворачивая гречишные оладьи.– Вероломные нападения. Я же сказала «нет».– Ты не говорила «нет», пока я действовал. Успела сказать немало любопытного, но слова «нет» не произнесла.Щеки мои вспыхнули, но я продолжала наступление.– То, что говорится в процессе, не считается. Это все химия, и ты не имеешь права этим пользоваться.– А почему? – Уайатт повернулся и, улыбаясь, взял со стола чашку с кофе.– Это почти насилие.– Какое же это насилие? Мы договорились: одно лишь слово «нет» – и я тут же останавливаюсь. Но ты пока еще ни разу не произнесла заветного слова.– Зато очень ясно произносила его заранее.– Так мы не договаривались. Нельзя остановить еще до начала. Ты должна сказать «нет» после того, как я начну, чтобы ясно показать, что не желаешь меня.К счастью, Уайатт не забыл снять оладьи прежде, чем они успели подгореть. Затем смазал сковороду маслом и приступил к выпечке следующей порции.– В том-то и проблема! Тебе удается на время заблокировать действие моего разума, а это нечестно. Ведь я не имею возможности сделать то же самое.– Хочешь пари?– Но почему ты все время выигрываешь, а я проигрываю? – недоумевала я.– Потому что ты желаешь меня, но упрямишься.Нельзя было отказать этому человеку в умении логически мыслить. И поскольку я не знала, что ждет впереди, то решила отступить.– Ты должен понять, что я не хочу больше заниматься сексом. И тебе следует уважать мою позицию.– Обещаю. Как только ты скажешь «нет».– Я говорю «нет» прямо сейчас.– Это не считается. Ты должна сказать «нет» в тот момент, когда я к тебе прикоснусь.– Кто придумал эти тупые правила? – завопила я, окончательно выйдя из себя.– Я, – с улыбкой заявил Уайатт.– А я не собираюсь их соблюдать, понятно? Сейчас у тебя сгорит!Он бросил взгляд на сковороду и быстро перевернул оладьи.– Нельзя изменять правила лишь потому, что ты проигрываешь.– Можно. Я имею полное право отправиться домой и больше с тобой не встречаться.– Хочу тебе напомнить, что кто-то упорно пытается тебя убить. Поэтому отправиться домой ты пока не можешь.Конец. Аргументы иссякли. Все еще пылая гневом, я уселась за стол, на который мучитель поставил два прибора.Уайатт с кухонной лопаткой в руке подошел к столу и, наклонившись, нежно поцеловал меня в губы.– Тебе все еще страшно, так ведь? Потому ты и шумишь.– Подожди, я еще разберусь с папочкой. Скажу ему все, что думаю о передаче информации противнику. А страх здесь совсем ни при чем.Уайатт ласково взъерошил мне волосы и вернулся к оладьям.Было ясно, что спорить с ним совершенно бесполезно. Уайатт вынул из микроволновки солидный кусок сочного бекона и разделил его на две части. Потом положил на каждую тарелку горку оладий. Прежде чем сесть, наполнил чашки свежим кофе, поставил передо мной стакан воды и положил две таблетки антибиотика и одну – анальгетика.Таблетки я выпила с готовностью. Рука не болела, но в таких случаях всегда лучше подстраховаться.– Какие планы на сегодня? – поинтересовалась я, с аппетитом принимаясь за завтрак. – Тебе на весь день на работу, а мне оставаться здесь?– Нет. Ты же еще не владеешь рукой. Отвезу тебя к маме. Я уже ей позвонил.– Класс. – Миссис Бладсуорт мне действительно нравилась. Но существовало и еще одно обстоятельство: очень интересно было взглянуть на огромный старинный викторианский дом изнутри. – Надеюсь, с родными разрешается разговаривать без ограничений?– Почему бы и нет? Ездить к ним пока не стоит, да и им к тебе тоже, потому что так можно навести на след убийцу.– Не понимаю, с какой стати вы до сих пор не можете его вычислить. Наверняка это парень Николь.– Все не так просто, – остановил меня Уайатт. – У Николь не было близкого друга. Мы проверили мужчин, с которыми она встречалась, и все они оказались вне подозрения. Так что сейчас прорабатываются другие версии.– Это не наркотики, не алкоголь и не что-нибудь подобное, – продолжала упорствовать я.Во взгляде Уайатта мелькнул неподдельный интерес.– Почему ты так решила?– Она же занималась в фитнес-клубе, забыл? Никаких признаков наркотиков, хорошая физическая форма. Правда, только хорошая, ни в коем случае не великолепная, однако на наркоманку она совсем не походила. Не сомневаюсь, что дело в парне. Николь лезла ко всем мужикам подряд, так что скорее всего здесь дело в ревности. Я могу поговорить с коллегами и узнать, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.– Ни в коем случае. Даже и не думай. Это приказ. Мы уже опросили всех сотрудников.Оскорбленная в лучших чувствах подобным пренебрежением, я закончила завтрак молча. Это Уайатту тоже не понравилось – типичный мужчина.– Прекрати дуться.– Я вовсе и не дуюсь. Если человек не видит смысла в продолжении разговора, это еще не означает, что он дуется.Зазвенела сушилка. Пока Уайатт убирал со стола, я забрала свою одежду.– Поднимайся наверх, – распорядился он. – Через минуту приду и помогу тебе одеться.Он появился как раз в тот момент, когда я второй раз за утро чистила зубы – от оладий на них остался налет. Уайатт подошел к соседней раковине и занялся тем же самым. Совместная чистка зубов производила странное впечатление. Так обычно поступают семейные пары. Неожиданно я подумала, придется ли мне когда-нибудь с полным правом чистить зубы в этой ванной или мое место займет другая женщина.Потом Уайатт присел на корточки и растопырил передо мной шорты, а я положила руку ему на плечо, чтобы не потерять равновесия, и шагнула в штанины. Он подтянул шорты, застегнул молнию и пуговицу. Снял с меня свою рубашку, надел вместо нее лифчик и старательно застегнул его.Блузка, к счастью, была без рукавов, но повязка на руке занимала столько места, что едва протиснулась в пройму. Уайатту пришлось даже растянуть ткань, а я зажмурилась и мысленно поблагодарила доктора Макдуффа за обезболивающее. Уайатт застегнул маленькие пуговички на моей блузке. Потом я села на кровать, сунула ноги в сандалии и стала смотреть, как одевается Уайатт. Костюм, белая рубашка, галстук. Кобура. Жетон. Наручники пристегиваются к ремню сзади. Сотовый телефон пристегивается к ремню спереди. О Господи! Сердце безумно прыгало от одного лишь созерцания.– Готова? – поинтересовался Бладсуорт.– Нет. Ты же еще не причесал меня.Можно было бы поехать и с распущенными волосами, ведь ни работать, ни тренироваться сегодня я не собиралась, но очень уж мне хотелось хотя бы немножко повредничать.– Хорошо, давай.Уайатт взял щетку, а я повернулась так, чтобы ему было удобно собрать волосы на затылке в хвост. Сжимая хвост в руке, он спросил:– А чем скрепить?– Твистером.– Чем-чем?– Твистером. Только не говори, пожалуйста, что в твоем доме нет твистера.– Понятия не имею, что это такое. А резинка не подойдет?– Ни в коем случае! От резинки секутся волосы. Необходим твистер.– Где же его взять?– Посмотри в моей сумке.За спиной наступила тяжелая тишина. Через несколько секунд, не произнеся ни слова, Уайатт отпустил мои волосы и направился в ванную. Теперь, когда он не видел моего лица, я наконец-то позволила себе довольную ухмылку.– Как, черт подери, хотя бы выглядит этот дурацкий твистер?– Как большая резиновая лента с красивой тряпочкой вокруг.Снова молчание. Наконец Уайатт вышел из ванной вместе с моим белым твистером.– Это?Я кивнула.Снова начался процесс собирания волос на затылке.– Надень твистер на запястье, – инструктировала я, – а потом просто сдвинь его на хвост.Большая рука едва пролезла сквозь резинку, но ученик оказался толковым, и через пару секунд у меня на затылке образовался весьма приличный хвост. Я отправилась в ванную, чтобы критически осмотреть произведение Уайатта.– Неплохо. Думаю, сегодня обойдусь без сережек, если ты, конечно, не возражаешь.Уайатт шутливо закатил глаза:– Слава тебе, Господи!– Не ехидничай. Не забывай, ты сам напросился.Когда мы спускались по лестнице, я услышала, как Уайатт пробормотал за моей спиной:– Поганка.Отлично. Просто превосходно. Главное, он понимает, что я просто вредничаю, иначе какой смысл во всех проделках? Глава 14 Дом миссис Бладсуорт мне очень понравился. Нарядный белый фасад, украшенный бледно-лиловым, цвета лаванды, орнаментом. Светло-голубая парадная дверь. Не у всякой женщины достанет смелости раскрасить собственный дом в такие цвета. Та, которая отважилась на подобный подвиг, достойна всяческого уважения, но при этом может вызывать и некоторое опасение. Две стороны дома опоясывала просторная изящная веранда, уставленная кадками с папоротниками и пальмами. Под потолком, на случай полного штиля в природе, были укреплены два вентилятора. Сад поражал буйством фантазии. Каждого, кто приближался к широким ступеням крыльца, приветствовали розы всех цветов и оттенков, немыслимых даже в палитре художника, и темно-зеленые кусты гардении, отягощенные крупными белыми шапками соцветий. Впрочем, Уайатт не остановился на парадной дорожке, а обогнул дом и подъехал к крыльцу кухни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35