– Ну, что касается детей, то ими я не успел обзавестись. А вот жена где-то есть.
– Выперла вас из дома, что ли? – хмык­нул Сондерс.
Крэйн зло глянул на него и угрюмо отве­тил:
– Нет. Она ушла от меня, – посмотрев на Лэйси, он добавил: – Женщина не может до бесконечности терпеть издевательства и равно­душие своего супруга.
Джейсон снова посмотрел на Трэя: – Не сомневаюсь, что вы поняли, что я имею в виду.
Молодой человек невольно вздрогнул. Хо­зяйка тут же вскочила, задев и опрокинув пустую кофейную чашку.
– Надеюсь, у всех еще осталось место в желудке для яблочного пирога, – попыталась она разрядить обстановку, но голос ее преда­тельски задрожал.
И Трэй, и Джейсон прекрасно понимали, что их плохо скрываемый конфликт испор­тил сегодня Лэйси все удовольствие от празд­ника. Трэй поднялся из-за стола. «Виноват я, – подумал он. – Нечего было приходить сюда, если тебя не звали. И Мэтт предуп­реждал меня».
– Боюсь, что я переел ветчины, так что пирог придется пропустить, – повернувшись, он прошел к вешалке, где висели его куртка и шляпа. – Отправлюсь-ка я домой.
И Трэй улыбнулся Лэйси, которая стояла и безмолвно смотрела на него.
– Спасибо за обед. Я и забыл, когда так вкусно ел в последний раз. – И ушел, беззвуч­но затворив за собой дверь.
Заметив в глазах Лэйси набежавшие слезы, Мэтт натянуто улыбнулся:
– Нет, нет, я ел ветчину с расчетом на то, чтобы осталось место для пирога, так что от десерта отказываться не собираюсь.
Пока Карлтон аккуратно нарезал деликатес, Джейсон взял молодую женщину за руку и настойчиво усадил ее.
– Прошу прощения, дорогая. Я испортил вам праздник. Ваш муж вошел сюда с таким самомнением, с такой дурацкой гордостью, что меня это взбесило. Я едва удержался от того, чтобы не ударить этого надутого индюка по физиономии.
– Я понимаю, – она утерла слезы. – Хотя, если честно, в нем было больше бравады. Дело в том, что сегодня утром в сарае мы крепко повздорили и Трэй знал, что никто его здесь не ждет и никто ему не обрадуется.
– Я понимаю, что это не мое дело, но какая черная кошка пробежала между вами? Ведь ясно как белый день, что вы без ума друг от друга.
– С ума вы сошли! – воскликнула Лэйси. – Никакой любви между нами нет.
– Лэйси, не лгите, прошу вас. Вы же сами понимаете, что это не так. А что касается вашего муженька, так любой, у кого глаза на месте, заметит это. Он действительно любит вас.
– Правда? Много вы об этом знаете! Если он, как вы говорите, без ума от меня, какого черта он таскается к этой певичке в салун «Виски Пита»?
– Вот что, Лэйси, – вмешался Мэтт. Сколько раз мне говорить тебе, что с тех пор, как он женился на тебе, его роман с Сэлли Джо закончился?
Они принялись ожесточенно спорить, и ни один из них не заметил, как вдруг странно притих Джейсон Крэйн.
Пирог был съеден при полном молчании. Молодая женщина «переваривала» утверждение Джейсона относительно того, что Трэй влюб­лен в нее без памяти.
А Джейсона насторожили слова Мэтта, вер­нее, одно упомянутое им имя – Сэлли Джо! Певица в салуне.
«Могла ли это быть моя Сэлли? Женщи­на, которую я ищу? Безусловно, это может быть простым совпадением – на Среднем Западе полно певиц, которых зовут Сэлли Джо. Жаль, что я, как бы ненароком, не догадался спросить у Карлтона, как она выглядит. Эх, дьявол! И когда же я снова смогу сесть на лошадь, поехать в город и сам во всем разо­браться?»
А Мэтт считал минуты, чтобы как можно скорее исчезнуть отсюда к чертям собачьим, подальше от этих двух людей, которые с похо­ронным видом сидели и ковыряли каждый свой кусок яблочного пирога.
Трэй неподвижно замер в седле. Взор его бессмысленно блуждал по белым и однообразным просторам пастбища. Он оказался у раз­вилки двух протоптанных конскими копытами тропинок. Путь направо вел к дому, путь пря­мо–в Маренго.
Молодой человек и мысли допустить не мог, чтобы приехать домой и весь вечер сидеть и слушать бредни и подковырки старого Сондерса, его сетования по поводу того, что, дескать, сынок лишил его права приглашать к себе женщин. С другой стороны, он совсем не горел желанием напиться в компании старых прияте­лей. Лучше всего для него было бы просто пустить жеребца наугад, а самому думать о том, как сводит его с ума эта маленькая гордячка.
Но Трэй знал, что никуда дальше окрест­ностей он не двинется. Он и дальше будет продолжать «битву» за то, чтобы в конце кон­цов их судьбы соединились. Не мог Трэй про­сто так от нее отказаться. И она просто так не отделается от него.
Почувствовав натянувшиеся поводья, жере­бец неспешно двинулся в сторону Маренго.
ГЛАВА 20
Когда Трэй вошел в салун, он сразу же определил, что гостями здесь сегодня были лишь те из его друзей, которые не имели семей или родственников, с которыми они могли бы провести Рождество.
Конечно, оставался еще постоялый двор. Но бывали дни, в особенности это касалось празд­ников, когда и он превращался в скучное и неприветливое место. Люди, не обремененные никакими занятиями, имели там достаточно времени для воспоминаний о тех благодатных днях детства и ранней юности, когда мать хло­потала возле плиты, заранее готовясь ко дню, когда дом будет полон друзей и радости. Они вспоминали и о том, как в один прекрасный день покинули этот дом и зажили своей новой, ведущей в никуда жизнью. Критическим взо­ром оглядывая себя, ковбои прикидывали, что может ожидать их в будущем, когда они уже не смогут носиться верхом на лошадях, перегоняя тысячи голов скота на какой-нибудь из отдаленных рынков.
Трэй невольно причислил и себя к таким. Вдруг из-за стойки в его адрес прозвучали пьяные восклицания и приветствия. Его жизнь отличалась от жизни этих людей лишь тем, что у него был свой кров. Однако это обстоятель­ство не могло избавить его от старости и одиночества, от вечного сожаления о том, что в свое время ему не хватило ума и такта, чтобы завоевать сердце любимой женщины.
– Выпивка за счет Сэлли Джо! – громко объявил Пит, ставя перед ним стаканчик с виски.
Ковбой нахмурился – ведь совсем недавно он недвусмысленно дал понять этой особе, что сердце его принадлежит другой женщине – его жене. К чему снова, все эти пассажи?
Он стал искать глазами Сэлли Джо, но певица стояла сзади.
– Трэй, мне необходимо переговорить с тобой, – негромко сказала она. – Мы можем присесть куда-нибудь вместе?
– Послушай, Сэлли, – начал он. Но жен­щина только покачала головой и направилась к одному из столиков, одиноко стоявшему в углу. После недолгих колебаний Трэй последо­вал за ней. Он уже стал настраивать себя на то, что сейчас здесь разразится истерика со слезами и мольбами. Ему уже не раз приходилось переживать подобное с другими любовницами, которые никак не могли смириться с тем, что он устал от них.
– Можешь убрать дурацкую мину со своей физиономии, Трэй, – обратилась к нему певи­ца, когда они уселись. – Я прекрасно пони­маю, что между нами все кончено, но не теряю надежды, что мы останемся друзьями. Меня, по крайней мере, утешает, что ты решил расстаться со мной из-за твоей жены, а не из-за какой-нибудь молоденькой вертихвостки.
– Такого просто быть не могло, Сэлли.
Я был совершенно счастлив с тобой до тех пор, пока не женился.
– А говорить с тобой я хочу о твоей Лэйси. Я уже давно ломаю голову над тем, каким образом ей стало все известно и почему она так твердо убеждена в том, что у нас с тобой все по-прежнему. Пойми, мне так стыдно за то, что я тогда прикинулась умирающей. Ведь толь­ко теперь я поняла, как сильно это задело ее. И в тебе, наверное, чувства вины было хоть отбавляй, когда ты приехал сюда и все эти дни вынужден был находиться рядом со мной.
– Ты права, все именно так и было, – согласился он. – И более того, мне кажется, что именно этот маленький обман поставил точку в наших с ней отношениях.
– Боюсь, что да, – вздохнула Сэлли Джо. – И поэтому я собираюсь сесть на лошадь, отпра­виться к ней и оставаться там до тех пор, пока не сумею убедить ее в том, что между нами дей­ствительно ничего теперь нет.
Трэй хохотнул:
– Да она, как только поймет, кто ты та­кая, тут же перед твоим носом захлопнет дверь. Тогда считай, что тебе крупно повезло, ведь Лэйси может, и в волосы тебе вцепиться. Это она только с виду – киска, ручная и кроткая. Если ее довести, то пиши пропало: ни дать ни взять – дикая кошка!
– Ничего, я из породы изворотливых, – смеясь, успокоила его Сэлли. – На месте что-нибудь придумаю.
Ковбой посерьезнел:
– Если ты сумеешь убедить ее, я – твой должник до конца своих дней.
– Ты ведь ее и правда любишь, да, Трэй?
– Да, – кивнул он. – И я только совсем недавно это понял. До этого мне казалось, что это всего лишь желание. Знаешь, мне только стоит на нее посмотреть, да что там посмот­реть, подумать о ней – и все: я уже заведен.
Трэй смущенно ухмыльнулся:
– И потом, со временем каким-то образом до меня дошло, что важнее ее у меня нет ничего в жизни.
Он молча, с грустным видом, уставился на свой стакан.
– Не могу себе представить, как буду жить без нее, – Трэй поднял взор на сидевшую пе­ред ним женщину. – Ох, как это все тяжело и непросто! Как ты сможешь ей все объяснить?..
– Смогу. И знаю как. – Теперь уже Сэлли Джо изучала содержимое в своем стакане. – Я сама влюблена… люблю, до сих пор люблю.
– Но не меня же, Сэлли! – с легким бес­покойством воскликнул Трэй.
– Нет, не тебя, тщеславный ковбой, – она ущипнула его за руку. – Я до сих пор люблю моего мужа.
Подперев голову руками, она стала смот­реть на темную улицу за окном.
– Как я по нему скучаю, Трэй. Парень, не понимая, как утешить свою бывшую любовницу, сказал:
–Давай лучше напьемся и позабудем и о женах, и о мужьях. – И тут же поспешно добавил:
– Но никаких визитов наверх!
Певица кивнула:
– Никаких!
Было около девяти часов утра следующего после Рождества дня. Лэйси только что вернулась из сарая и поставила на стол подойник с молоком. Вдруг до ее ушей донеслось испуган­ное ржание мула и злобный визг дикой кошки.
– Никуда не ходите, Лэйси! – обеспокоено предостерег Джейсон, когда она броси­лась к двери.
– Я должна, Джейсон. Кажется хищник забрался в сарай! – крикнула она, схватив ви­севшую у двери винтовку. – Он же всех пере­режет, если его не пристрелить или хотя бы не напугать.
Стук двери поставил точку на доводах Джейсона.
Лэйси сразу же поняла, что кошка проникла в сарай через маленькое оконце, прыгнув с де­рева. В сарае шла настоящая битва. Теперь уже ржали и мул, и ее старый жеребец, и лошадь Джейсона. Даже корова подала голос. В этом хоре животных все перекрывало оглушительное кудахтанье кур и злобное рычание хищника.
«Надо хотя бы прогнать эту дрянь отсю­да», – сказала себе молодая женщина. Рас­пахнув дверь настежь, она ворвалась в помещение и выстрелила в потолок.
Эхо от выстрела еще не успело затихнуть, как кошка, выскочив наружу, со всех ног бросилась в сторону холмов. Лэйси выругалась и пос­пешила к своим питомцам. Мул стоял, сильно дрожа и вращая обезумевшими от страха и боли глазами.
Подойдя ближе, женщина невольно вскрикнула от жалости к своему старичку. Круп и бедра его прорезали глубокие царапины, остав­ленные когтями зверя. Из них на земляной пол капала густая, темная кровь. Лэйси бросилась к пустой торбе, схватила ее и, выскочив на улицу, принялась руками сгребать в нее снег. Затем она бегом вернулась и стала кидать его пригоршнями на раны животного. Вскоре кровотечение прекратилось. Рассмотрев царапины получше, Лэйси поняла, что ее старый приятель требует серьезного лечения.
Всего несколько минут ушло у нее на то, чтобы оседлать Гнедую и доскакать до ранчо Карлтона. Спустя четверть часа она уже стуча­ла в дверь Мэтта.
– Лэйси, мне очень жаль, но вы с ним, очевидно, разминулись, – сказала Лупа, открывшая ей дверь. – Он минут пятнадцать назад поскакал в город.
Молодая женщина кивнула, извинилась и направила лошадь в Маренго.
Мэтт остановился и забрал предназначав­шуюся ему корреспонденцию в небольшом магазинчике, который служил одновременно и почтой. Прикупив большой мешок табака, Карлтон направился по улице к салуну.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда он вошел туда, были Трэй Сондерс и Сэлли Джо, сладко спавшие за одним из крайних столиков. Он вопросительно посмотрел на Пита.
– Давно они здесь?
Тот криво улыбнулся:
– Со вчерашнего дня. Всю ночь просидели. Собственно, они окончательно осоловели что-то около полуночи. Ну, я и не стал их выгонять. Трэй вообще на ногах не стоял. Куда уж тут в седло!
Мэтт бросил многозначительный взгляд на лестницу:
– Они что, так и просидели за столиком все это время?
– Ага, – кивнул Пит. – И не поднялись. Просто пили и пили себе.
Карлтон подошел поближе и неприязненно рассмотрел спящую пару.
– Ах вы, бедолаги, – с иронией произнес он, повернув голову Трэя к себе. Тот сладко посапывал во сне, причмокивая губами. У пе­вицы размазалась вся ее обильная косметика. Это зрелище было ужасным.
Мэтт уже хотел тряхнуть Трэя за плечо, как вдруг распахнулась дверь и в салун влетела запыхавшаяся Лэйси.
– Мэтт, – обратилась она к нему, подойдя ближе. – Нужно, чтобы вы приехали, а то…
Она невольно осеклась и побелела как снег, увидев спавших за столом Трэя и Сэлли Джо.
– Вот что, Лэйси, это никак не то, что ты думаешь, – тихо произнес Карлтон. – Не сомневаюсь, что муж все тебе объяснит.
– Этого не потребуется, – ледяным голо­сом произнесла она. – Мне наплевать, с кем и как он здесь общается. Меня мой старый мул сейчас заботит. На него дикая кошка наброси­лась и надо что-то делать с его ранами. Вы его не осмотрите, Мэтт?
– Конечно, Лэйси, – с готовностью отве­тил тот. – Но не думаешь же ты, что…
Он замолчал, потому что от стола, совер­шенно синхронно, оторвали головы друзья-собутыльники и в крайнем изумлении уставились на стоявших. Поняв, кто перед ним, Трэй тихо выругался, а Сэлли Джо, мгновенно протрез­вев, покраснела как рак.
Прежде чем кто-нибудь из них произнес хоть слово, молодая женщина, гордо вскинув подбо­родок, устремилась к дверям. Трэй попытался крикнуть ей вслед, чтобы она вернулась, но рот его пересох настолько, что у него ничего не вышло. Пока он откашливался, Лэйси уже и след простыл. Трэй попытался подняться из-за стола, но Мэтт снова усадил его.
– Ну на кого ты похож, приятель? И не пытайся сейчас говорить с ней. Отправляйся домой и приведи себя в порядок.
– Мэтт, да не то она подумала! – в отча­янии простонал тот, пятерней пытаясь расчесать слипшиеся волосы. – И Сэлли Джо, и мне, обоим нам было вчера так погано на душе, что мы решили надраться до поросячьего визга. И надрались. И больше ничего.
– Мэтт, это действительно так, – вмеша­лась певица, без улыбки глядя на него.
– Послушайте, – Карлтон жестом призвал всех молчать и слушать. – Я вам верю, но го­раздо важнее, чтобы и Лэйси в это поверила. Теперь, сынок, дела твои плохи по-настояще­му, – обратился он к Трэю.
– Да черт меня возьми, разве я знал?! – вскричал тот и грохнул кулаком по столу. Поднявшись из-за стола, он натянул куртку, а за­тем небрежно шлепнул на голову шляпу. – Я еду домой отскребаться от грязи. От меня, наверное, несет так, будто я в медвежьей берлоге ночь провел.
– Фу! – фыркнул Мэтт, когда Трэй прошел мимо него. – Нет, приятель, от тебя хуже пахнет.
Кивнув на прощание Сэлли Джо, он по­следовал за другом.
Едва Лэйси ступила на порог коттеджа по­сле своего идиотского визита в Маренго, как Джейсон, по ее окаменевшему личику, понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Он видел, что приехав, она с Карлтоном сразу же последовала в сарай. «Неужели ее старый мул околел?» – предположил Крэйн.
– Что с мулом? – спросил он, когда Лэй­си сняла с себя куртку и стала развязывать шаль.
Вытянув к огню окоченевшие руки, она ответила:
– Все с ним будет в порядке, как только он немного придет в себя. Мэтт промыл раны и смазал их чем-то.
– А что с коровами и остальными лошадь­ми? Им тоже досталось от кошки?
– Нет, она их не тронула, но они до сих пор беспокоятся.
Когда Лэйси, усевшись в кресло и не гово­ря ни слова, уставилась в огонь, Джейсон участливо спросил:
– Что-нибудь еще стряслось? Стряслось ведь, я вижу, Лэйси.
Та тяжело вздохнула и прекратила раскачи­ваться. В нескольких словах женщина передала Крэйну, как развивались события после того, как она отправилась на поиски Мэтта в Маренго.
– Ну, теперь вы видите, Джейсон, что были неправы, когда с пеной у рта доказывали мне, что Трэй любит меня. Он ведь прямо отсюда отправился на всю ночь к этой певичке.
В глазах Джейсона Крэйна запылали гнев и боль. С минуту он молчал, а потом тихо произнес:
– Простите меня, дорогая, но этот негодяй все-таки любит вас.
Лэйси расхохоталась:
– В одном вы правы, Джейсон. В том, что он действительно негодяй. А то, что вы приняли за любовь – всего лишь вожделение, не более того.
– Я в этом не уверен, – не сдавался Крэйн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30